Тут Ладрин схватил меня за плечо и затащил в комнату. Я узнал ту, которую выделили нам с Ральфом.
-Как вы могли?! У нас такая важная миссия, а вы чужих жен соблазняете! Если делаете что-то подобное, то делайте по уму, чтобы не застукали.
-Она первая начала!
-Как не стыдно сваливать все на даму!
-Я не трогал ее!
-То-то у вас обоих был такой растрепанный вид. Может вы хотели взять женщину силой?
-Или она меня!
-Не смейте...
-Стойте! — Ральф стал между нами. — Дракон, успокойся! У тебя уже чешуя через кожу пробивается. Если ты в ярости превратишься и разрушишь постоялый двор, ни к чему хорошему это не приведет. А вы, сэр, все же дайте Дракону объяснить случившееся. А то вы верите первому встречному, а слова своего человека оставляете без внимания. Итак, что же там произошло? — серые глаза рыцаря обратились ко мне.
-Я не знаю, — я опустил взгляд в пол, стараясь успокоиться и справиться со стыдом. — Я проведал Эрмила, вышел из комнаты и столкнулся с этой женщиной. Поддержал, чтобы она не упала. А она вдруг... Я никак не мог с ней справиться, — стыд опять накрыл с головой, казалось, лицо сейчас загорится. — А потом появился ее муж и сказал, что это я пристаю к его жене.
Ладрин, нахмурившись и прищурившись, хотел что-то сказать, но Ральф его опередил:
-Понятно.
-Что вам понятно, сыр Ральф?
-А вы не поняли? Это же обычна ловушка. Кто-то придумал способ остановить нашу миссию, или подловить сэра Дракона. Он в Салисии персона вполне популярная, у него много почитателей, но и много врагов.
-Я!..
-А вам надлежало быть прозорливее. Сэр Дракон несомненно доблестен и смел, но в людских делах несколько наивен.
Мы с Ладрином стыдливо потупились. Я из-за собственной бестолковости и наивности, он из-за того, что плохо подумал обо мне.
-Извините, сэр Дракон.
-Да чего уж там. Надо придумать, что теперь делать.
-Да ничего не нужно думать. Я завтра выступлю твоим защитником.
-Нет, Ральф. Ничего не получится. Он же ясно сказал, что не примет отвода.
-Можно использовать ту же историю, что и при поездке на поединок.
-Нет, тоже не подходит. Он может затребовать освидетельствования у лекаря. И лекарь не найдет ни ран, ни их следов.
-Но ведь никакого причинения ущерба чести дамы не было... Мы можем доказать несправедливость обвинений, — Ладрин переводил взгляд с меня на Ральфа.
-Доказать нашу правоту очень сложно. Да и очень много времени потратим. Пока обратимся к мировому судье, а судить барона он не может, значит, разбирательство придется передавать на королевский суд. Я буду сражаться сам.
-Дракон, не глупи. Ты видел этого человека. Судя по всему он очень хороший боец.
Я посмотрел Ральфу в глаза.
-Ты мне так не доверяешь, или считаешь таким беспомощным?
Рыцарь осекся.
-Не волнуйся, Ральф. Все будет хорошо.
-Ох, не нравится мне твоя улыбка. Ну да ладно. Если что, я не в стороне стоять не буду. Вмешаюсь в бой.
-А как же честный поединок? — уже откровенно ухмыльнулся я.
-Честный поединок — это когда равный сражается против равного. А здесь будет убийство беспомощного сильным.
-Я с тобой согласен. Но... Завтра все сам увидишь.
В отличие от Ральфа я не волновался. Не ворочался в кровати и не вздыхал. Я знал, что буду делать. Хватит уже подставлять человека вместо себя. Он гораздо беспомощнее и слабее меня, а главное — уязвимее.
Утром, проснувшись раньше рыцаря и, не услышав за окном завывания вьюги, я распахнул ставни, впустив в комнату клубы морозного воздуха. Над туманных горизонтов ставало яркое, но холодное, зимнее солнце.
-Что? — сонный Ральф натянул одеяло на голову.
Я поспешно закрыл ставни, пошевелил угли в жаровне.
И тут в дверь постучали.
-Выходи, мерзавец! Я уже хочу увидеть цвет твоей крови.
-Ну это мы еще посмотрим, кто чью кровь по снегу расплескает.
-Как ты кровожаден с утра, — Ральф спешно натягивал одежду, кольчугу, легкие доспехи.
Я же железа одевать не стал, за что заслужил неодобрительный взгляд рыцаря. И вообще оделся как можно легче.
-Дракон, — остановил меня рыцарь перед дверью. — Скажи, что ты задумал?!
-Не волнуйся. Все будет хорошо. Возможно даже без драки обойдется.
-Ты с ума сошел?! Думаешь, этот медведь примет твои извинения?
-Вряд ли. Потому что я не буду извиняться.
Дракон, скажу, у тебя в семье все в порядке? Ты с Мелфой не ссорился? Дети целы?
-С детьми и Мелфой все в порядке. Почему ты спрашиваешь?
-Уффф. Я уж подумал, вдруг ты решил окончить жизнь самоубийством.
Я наградил друга легким подзатыльником и расхохотался.
-Считай, что я придумал гениальный ход.
-Меч-то возьми.
-О! Да! Спасибо, а то забыл совсем, — я взял оружие под мышку.
-Смотри, погибнешь, на глаза мне лучше не попадайся.
Все-таки нервничает.
В коридоре меня поджидали наши мрачные спутники. Одного Эрмила еще не было, намаявшийся мальчишка отсыпался. За время путешествия рыцари поняли, что боец из меня неважный и теперь заранее настраивались на трагический исход. Нет, чтобы поддержать товарища. Я лучезарно улыбнулся им и сделал приглашающий жест к лестнице.
Мой противник уже занял позицию во дворе. Размахивал мечом, подпрыгивал — разминался. Его спутники присутствовали тут же. Одного я не мог понять — истинную цель этих людей. Может 'поединок' что-то прояснит.
-Может передумаешь? — все никак не мог уняться Ральф.
-Нет, — я шагнул вперед.
Начало поединка — самая опасная его часть. Подтверждая это, обманутый муж прыгнул вперед и широко замахнулся, словно собирался развалить меня с одного удара.
Увернуться.
Отбежать.
Отбросить меч в сторону...
Клинок звякнул, ударившись о непробиваемую чешую на драконьем плече.
Ладрин в стороне застонал и закрыл лицо рукой.
-Что это?! — оторопевший противник отступил, задирая вверх голову. — Как это?!
-Ведь в ваших человеческих уставах не сказано, в каком виде должен сражаться противник! И с чего ты решил, смертный, что мне будет интересна твоя человеческая жена.
Меч в руках рыцаря дрожал, по штанам расплывалось мокрое пятно, он бросил взгляд на свою предполагаемую супругу, а та уже потихоньку собиралась улизнуть. Но не тут-то было — в воротах стоял Зелиан. Рыжая выбросила вперед руку, кидая какое-то зеленое сияние в лицо алхимику. Но тот выставил перед собой ладони, засветившиеся бледно-золотым. Сияние, сталкиваясь со щитом Зелиана, вспыхивало яркими сиреневыми искрами. Наконец оно отгорело. И, пока ведьма не придумала еще чего-нибудь, алхимик схватил ее и скрутил, заломив руку за спину. Когда боль пронзает руку до самого плеча, особо не поколдуешь. Для колдовства ведь сосредоточиться требуется.
-Итак, — в дело вступил Ладрин. — Кто вы такие?
-Мы ни в чем не виноваты! — зачастил второй здоровяк, в ужасе косясь на меня. — Это все она! Стерва!
-И как это двое взрослых мужчин позволили распоряжаться собой пусть стерве, но одной? — поинтересовался я. — Она же слабая женщина.
-Не слушайте их! — закричала ведьма. — Это они меня поймали и подкупили, чтобы я соблазнила одного человека.
-Ах ты! — фальшивый муж подскочил к женщине и замахнулся на нее мечом.
Ведьма завизжала, Зелиан заплетая пальцы узлом, что-то хотел колдануть, я приготовился дыхнуть огнем. И тут к нам присоединилось еще одно действующее лицо.
-Дядя Дракон! — во двор, запнувшись о порог, выскочил Эрмил.
Воин остановил руку на замахе и завопил:
-Их тут целая стая!
Будь частокол вокруг двора пониже, наверное, он бы перемахнул разом, а так повис, зацепившись за колья руками. Остальные из его компании тоже притихли, испуганно глядя на драконенка. А тот и сам перепугался, ведомый непонятно откуда появившимся инстинктом, подскочил ко мне и нырнул под крыло. Чуть не сбил, потому что был уже совсем не маленьким по размерам, да весь не вместился. Голова влезла и ладно.
-Тише-тише. Все хорошо, — я потрепал драконенка по выпирающей из-под крыла спине.
Ладрин неодобрительно покачал головой, глядя на Эрмила. А потом обратился к своим людям:
-Ладно, берите их и ведите в какую-нибудь из наших комнат. Хватит тут представление устраивать.
И в самом деле, во всех окнах виднелись испуганно-любопытные физиономии.
Рыцари ловко скрутили четверку и заволокли в дом.
-Эрмил, — я похлопал драконенка по спине крылом. — Отпусти меня, пожалуйста, уже все прошло, а мне надо превращаться в человека.
Из-под перепонки на меня выглянули испуганные голубые глазищи. Драконенок моргнул, огляделся, потом потупился. Чувствительная кожа вокруг глаз и носа смущенно покраснела.
-Я... Я просто растерялся. Простите меня.
-Да не переживай. Тебя никто и не ругает. Но все же, отпусти мою лапу.
Эрмил смутился еще больше, но от меня отошел.
-А может вам не превращаться в человека? — с надеждой спросил он. — Когда вы в драконьем обличье, с вами так надежно, — дракончик тут же зажал себе рот лапой, и судорожно огляделся. Во дворе были только мы с Ральфом, но это Эрмила не успокоило.
-Да успокойся ты, никто не будет обвинять тебя в трусости, — Ральф похлопал племянника по плечу, насколько дотянулся. — Неизвестно как бы я вел себя в первое время, оказавшись в драконьем теле.
-Простите меня, — вдруг начал всхлипывать Эрмил, пытаясь уткнуться рыцарю в плечо.
-Да за что?! — Ральф погладил драконенка.
-Это ведь я украл вашу возможность стать драконом! — мальчишка почти выкрикнул это, отстраняясь от рыцаря.
Ральф бросил на меня беспомощный взгляд.
-Да. Ты виноват, — при этих словах Эрмил покаянно, но как-то даже удовлетворенно опустил голову. Пострадать тебе захотелось, что же. Можно. А мы-то и не замечали, что мальчишку мучает чувство вины. — Поэтому перестань распускать нюни! Ты должен себя вести как настоящий дракон! Раз ты стал драконом, значит те дела, что предстояло сделать Ральфу, придется делать тебе. Готов ли ты к этому? Готов ли ты совершать подвиги, как истинный герой?!
Постепенно испуг и выражение жертвы уходили из глаз Эрмила, он воодушевлялся.
-Да! Я буду стараться! Я смогу!
-Ну смотри.
-А для меня, не переживай, тоже найдется зелье. Просто не сейчас.
На этом драконенок окончательно успокоился и значительно приободрился. Может, теперь не будет вызывать неудовольствие у Ладрина.
-Ладно, пойдемте. Интересно, что удалось выяснить Ладрину у этих проходимцев.
Подойдя как можно ближе к крыльцу, я принял человеческий облик, укутался в предложенный Ральфом плащ и нырнул в тепло, пока босые ноги не окоченели на снегу.
* * *
Еда кончилась через три дня. Нарисса как-то на такое не рассчитывала. Она думала, что запасов хватит хотя бы дней на десять, но не учла прожорливость целый день двигающихся подрастающих драконьих организмов.
С охотой как-то не задалось. То, что было легким и простым вместе с родителями, самостоятельно отчего-то не удавалось. Пойманной Корадом вороной все отчего-то побрезговали. Единорожки в драконьем образе обгладывали кору с деревьев и общипывали тонкие веточки на кустах, но сейчас им этого было мало. Вся компания встретила очередное утро громким урчанием в животах.
Если единорожки еще как-то поддерживали себя, то голодная Комеша, самая маленькая из всех, начинала мерзнуть. Ее укутали во все одеяла, но долго так продолжаться не могло.
-Нужно идти к людям за едой, — решила Нарисса.
-Но ты же сама говорила, что нас поймают, — возразила ей Ясная.
-Я и не предлагаю идти в драконьем обличии! Давайте попробуем, может у кого-то получится превратиться.
-Нарисса, мы вчера пробовали. Ничего не получилось, — Корад печально покачал головой.
-Но если прекратить пробовать, то никогда ничего не получится. А ну-ка сосредоточились!
Драконята послушно зажмурились, на мордашках появилось напряженное выражение.
'Я должна это сделать!' — твердила про себя малиновая драконишка. — 'Я взрослее всех здесь. Умнее и сильнее. Если у кого и может получиться, то только у меня. Я должна сделать это и спасти его дочь. Если она погибнет, то никогда ничего не сможет случиться, он меня не простит'.
Тут вдруг раздался вскрик, заставивший Нариссу подпрыгнуть.
-Я сказала — сосредоточиться! — рявкнула она, открывая глаза и чуть сама не закричала — в груде одеял сидела человеческая девочка.
'Кто?!! Кто же это?! Кто смог?' — драконша обежала взглядом своих малолетних спутников. — 'Вот мальчишки. Оболтусы! Ни на что не способны! Вот белоснежная Ясная. Значит превратиться удалось...'
-Комеша!
-Я — нечаянно.
-Ну ты молодчина! — тщательно задавить в себе зависть. — Где у нас человеческая одежда?
Нарисса не знала, на сколько лет по человеческим меркам выглядит теперь Комеша, опасалась только, что та будет слишком мала, чтобы люди отнеслись к ней серьезно.
Девочка одевалась, сосредоточенно путаясь в рукавах и юбках. Хорошо, что мудрая Нарисса догадалась взять и мужскую и женскую одежду.
Недраконья кожа посинела от холода и покрылась пупырками, пока Комеша одолела нелегкий путь облачения в свой первый человеческий наряд. Одежда пришлась почти в пору, разве что кое-где была излишне натянута на пухленьком теле. Увидь Дракон свою дочурку в человеческом облике, умилился бы, до чего она похожа на Мелфу.
-Ладно, вроде все, — Комеша покрутилась на месте, пытаясь оглядеть себя сзади. — Что мне нужно будет сделать?
-Ты должна обменять еду на... — тут Нарисса осеклась. Обменивать-то было и нечего. Очень кстати малиновой драконишке вспомнилось, что люди очень любят клады. Именно из-за этого когда-то попал в ловушку серый дракон. Так что еще почти полдня пришлось потратить на поиск клада. Отчего-то зарытые в землю сокровища здесь были редкостью. Еще и искать могли только Нарисса и Корад. Комеша, став человеком, утратила способность обнаруживать клады, а троица единорожек никогда и не умела. Наверное, здесь жили очень бедные люди, раз им нечего было закопать.
Клад обнаружил Корад. Это оказался небольшой ларец, его даже не пришлось откапывать, а только разгрести снег и толстый слой прошлогодней листвы. Драгоценностей в нем было от силы половина, да и не так любимое людьми золото с разноцветьем ярких драгоценных камней, а что-то непонятное, вычурное.
-Ерунда какая-то! — Нарисса разочарованно высыпала содержимое ларца на снег. — Еще придется искать.
-Да ладно, — Комеша запустила ладошки в драгоценности. — Может и это сойдет. Надо попробовать. Ой! А вот это?! Смотрите, какая интересная штука! Корона! Почти, как у дяди Варина, — девочка осмотрела блеснувший медью венец с тремя бледно-зелеными прозрачными округлыми камнями, потом примяла им густые рыжие волны на голове. — Мне идет? Я красивая? — настойчиво поинтересовалась она у Корада.
-Не могу оценить, — озадачился дракончик. — Я же не человек. Но так вроде ничего, симпатично.
-Это хорошо, — обрадовалась Комеша. — Так к людям и пойду. Жду не дождусь, пока папе смогу так показаться. Теперь он меня сможет приласкать, и пожалеть, и взять на ручки даже когда человек. И Эрмилу надо показать какая я теперь красивая.
