| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— В литрах это около двадцати литров ... а в штуках ... вам какие линзы нужны ?
— А какие могут быть ?
— Да небольшие-то линзы, толщиной до сантиметра, можем сварить и еще за час сделать отжиг — тут и сами справимся. Вот если что-то по-больше, толщиной два, три сантиметра — это ужа да ... для двух сантиметров потребуется уже шесть часов на отпуск. Три — более суток, ну и так далее.
— Как-то странно вы говорите — про стекло, что оно 'большое', но приводите толщину, а не диаметр ...
Тут в разговор снова включился физик:
— Ну так конечно ! Чем толще стекло, тем больше можно сделать радиус кривизны поверхности при большем диаметре стекла — диаметр даст хорошую светосилу, радиус — приемлемые степени увеличения.
— А если с тонкими стеклами сделать большого диаметра ?
— Так радиус кривизны там будет совсем небольшой — много-то материала не сошлифуешь, степень увеличения будет недостаточной — придется делать длинный ход луча, то есть конструкция получится громоздкой. Вам ведь нужно что-то более-менее компактное ?
— Ну да, желательно ... — а сам подумал, что в принципе можно и длинные трубки, как в конце девятнадцатого века или начале двадцатого — помню, видел такие стим-панковские снайперские винтовки, когда вдоль почти всего ствола тянется латунная трубка прицела. Вот оно почему, оказывается ...
— Мы-то тут пытались делать толстые стекла, но очень уж длительные процессы — либо самим следить — а работать когда ? — либо ставить автоматику — вон, пытались сделать, да пока не пошло. — он махнул рукой в направлении часов с маятником, на котором была градуировка, судя по всему, времени работы. — С флинтами-то еще куда ни шло — у них температура отжига меньше градусов на сто-сто пятьдесят, а кроны ...
— Кроны .... ?
— Уфффф ... кроны — стекла с низким коэффициентом преломления и высокой дисперсией, флинты — наоборот.
— А на флинтах все нельзя сделать ?
— Нельзя. Будут большие аберрации. Они и так будут, все-таки мы не ГОИ.
— Какие еще гои ... ?
— Государственный Оптический Институт.
— А, понял. Я то уж было подумал ... Ну ладно — тонкие так тонкие. Только сделайте. Хоть что-нибудь — надо же с чего-то начинать.
— Вот, это дело. Да вы не беспокойтесь — сделаем.
Ага, а 'что-нибудь' опустил ... Ну ладно — попытка не пытка.
— Так, мы с Вами еще ...
Но тут нас прервали.
— Товарищ полковник ! Фух ... еле Вас отыскал ! — Леха старался отдышаться, но пока это у него не получалось.
— Чего там ?
— Новые окруженцы вышли ...
— Ага, идем.
Я тоже хорош — ушел, никого не предупредил. Нет, надо скорее перестраиваться. Мы пошли к пункту приема выходцев из леса, и там три часа разбирались с новичками — кто, что, откуда и куда — все по уже заведенному распорядку, который и образовался-то только вчера. Ну и время летит ! Одного пока посадили под замок — какой-то он странный, а остальных — по стандартной схеме — баня, кормежка, врач — кому что и в какой последовательности — разберется уже дежурная команда. Единственное, что я договорился с двумя военными, оказавшимися энтузиастами стрелкового вооружения, сходить через пару часов в мехмастерские — может, что сможем сделать по оружию. Как раз — пока поедят и отмоются — пройдет пара часов. Все-равно сейчас дневное совещание штаба.
Спросите — откуда у меня появился штаб ? А элементарно — кто с какой просьбой обращался — тот и назначался ответственным. Ну или я выдергивал кого по-бойчее, если сам видел проблему. Конечно, система неоптимальна, но на оптимальные сейчас просто не было времени. Поэтому все члены 'штаба' были с приставкой 'и.о.' — 'Ты главное если чувствуешь в чем-то затык — обращайся, не тяни — вместе и разберемся. Ну или если накосячишь — чем раньше начнем действовать, тем проще будет исправить' — с такими напутствиями и уходили новоиспеченные штабные работники в полусвободное плавание. Поэтому-то и приходилось проводить совещания минимум три раза в день — даже если кто-то побоится в чем-то признаться, то по неуверенным или расплывчатым ответам или рассказам о продвижении их дел можно будет понять, что что-то не так. Ну, я на это надеялся — все еще только начиналось, и проверить мои рассуждения пока было невозможно — слишком мало прошло времени, чтобы делать какие-то выводы. Оставалось лишь уповать на правильность подбора людей. Ведь явные косячники видны практически сразу — отвечают невнятно, юлят, говорят лозунгами и штампами, да просто выглядят неопрятно — не могут следить за собой, не смогут уследить и за порученным делом. Конечно, за таким поведением может крыться и боязнь — начальства, ошибок — и на самом деле ведущий себя таким образом может быть отменным специалистом, который будет отлично справляться, только немного пообвыкнется. Но как раз времени на 'пообвыкнуться' и не было, а более-менее бойкие хотя бы смогут заставить работать себя и других, ну или не побоятся признаться в косяках. Надеюсь. Наверное, в дальнейшем придется кого-то переводить на другие должности, наверное, при этом будут и обиды, но я старался пока об этом не думать — будет день — будет и песня. Так что пока мы работали именно так.
Совещание прошло даже быстрее — с утра ничего особо не изменилось, инвентаризация городка еще не закончена, так что можно вздремнуть.
Вздремнуть и в самом деле получилось, и в три часа пополудни мы с теми военными уже подходили к мехмастерским. Там я свел их с инженером и мастерами и попросил народ совместно сделать несколько пистолетов-пулеметов под маузеровский патрон — его нашлось на складе несколько десятков ящиков — тысяч двадцать. Мы тут же засели за работу и набросали эскизы — мне ведь тоже было интересно, и как выглядел ППС — я помнил — хотелось получить что-то похожее, именно поэтому я и участвовал в процессе — в самом начале проще всего направить людей в нужную сторону, потом будет гораздо труднее. Под стволы им отдали две трехлинейки, которые принесли с собой. Также обговорили детали изготовления — по возможности максимально применять штамповку, сварку, клепку — и станочных работ — по самому минимум — я-то помнил, что такое возможно, поэтому и продавливал именно такой вариант, так как помнил, что в ППД с этим было плохо, да и ППШ страдал излишней любовью к станочной обработке. А где ее взять в массовом количестве во время войны ? Лишней нигде не валяется. В результате получалось, что протачивать потребуется только затвор — его зеркало, направляющие пазы, ну и просверлить отверстия под пружину, рукоятку заряжания и под зацеп. Казенник — исключительно токарная обработка. Магазин крепить защелкой, для чего на его переднюю и заднюю стенки наварить по пластине, которыми он будет зацепляться спереди и защелкиваться сзади. Вроде, получалось вполне технологично.
Затем, после совещания, отправил тройку механиков в танковую часть, чтобы они посмотрели — что с танками и можно ли их ввести в строй.
А я вместе с начальником тылового обеспечения в пять часов добрался до местного врача, и мы час обговаривали, как из него и двух фельдшеров организовать медицинскую службу. Медпункт-то работал, но нам потребуется больше медперсонала — хотя бы на перевязки. Пока остановились на том, что они подберут персонал из местных, соберут и как-то отсортируют медицинскую литературу что найдется у них и в библиотеке — нам потребуется прежде всего раневая хирургия, начнут готовить материалы и лекарства, в том числе из местных растений — еще один момент — мобилизовать на это дело знающих людей и помощников к ним — ну это уже начтыла сделает. С ним же мы встретились с двумя десятками женщин, которых тут же засадили шить камуфляж и разгрузки. Так. И это сделано. Отлично.
Теперь — МТС. Туда слетали на полуторке, договорились начать обучение бойцов вождению транспорта — автомобили, тракторы — хотя бы трогаться с места и как-то двигаться со скоростью километров десять. И даже сразу же доставили первую партию. Не все, конечно, смогут освоить, но я надеялся, что большинство хоть в каком-то виде сможет овладеть железными конями.
В девять прошло вечернее совещание штаба — к нам вышел военврач и пять медсестер — отлично ! вот он и поставит нам медслужбу !
Потом на меня набросилась скандальная бабка — по какому такому праву ее заставляют ходить собирать растения. Но тут я уже не выдержал и сам наорал на нее. В итоге мы совместно попили чайку с мятой и, надо сказать, меня отпустило.
Так, понемногу, день за днем, дело за делом — я их уже просто коллекционировал, чтобы вечером просто посидеть на лавочке под звездным небом и составить список сделанного — я начинал переживать, если в нем оказывалось меньше двадцати пунктов, и мне было не по себе, когда в какой-либо день не было бы начато хоть какое-то новое дело — все казалось, что времени не хватит, что я что-то упустил. Сегодня день был особо удачным — тридцать два пункта разобранных дел и вопросов, к тому же пять из них — запуск новых дел. А каждое новое дело я приравнивал к пяти обычным, относящимся к текучке и контролю уже запущенных. Получается, сегодня я проделал пятьдесят два 'дела', то есть на два с половиной дня, и если какой-то день выдастся непродуктивным, можно будет покрыть 'недостачу' из этого задела, тем более что в нем уже было семь дел. Отлично ! главное — постараться его сохранить, а при случае и приумножить — запас карман не тянет. Конечно, наверняка что-то упустил, и не один раз ... вот черт ! забыл забрать телескопы ! Ну и денек ! А ведь только первое июля. Что же будет дальше ?
ГЛАВА 6.
Основные же силы я в конце июня-начале июля затрачивал на то, что считал сейчас самым главным — формирование диверсионных групп — в наших условиях партизанская тактика будет самым эффективным средство борьбы с немцами. И процесс подготовки бойцов и командиров новой тактике занимал в этом самое первое место.
Ведь что нам вообще надо ? Штыковые атаки — однозначно в топку. Конечно, это мужество и героизм — подняться в полный рост и — бегом на врага. Но сколько при этом будет убито ... Нет, нет, и еще раз — нет. Только диверсионные операции — марш-броски, минно-стрелковые засады, снайпера, диверсии, бесшумное оружие. На этом и будем пока строить свою тактику. Ну а для обеспечения районов базирования — мобильные группы на бронетехнике, также с засадной тактикой — именно их ударами из засад я надеялся останавливать тех, кто полезет целенаправленно к нам. И главное — защита от оружия дальнего действия — самолетов и артиллерии. Ведь если от наземного наступления как-то можно защититься — окопы, лес, скрытый маневр с ударом во фланг, то от летящей сверху бомбы или снаряда — гораздо сложнее — тут уже потребуется оружие, аналогичное по классу — такие же орудия для контрбатарейной стрельбы, или истребители для отражения воздушных атак. Ну, в крайнем случае — зенитки. Но это уже не совсем то — чтобы перекрыть все возможные точки нападения, зениток просто не хватит — их ведь не перебросишь так же оперативно, как оперативно летают самолеты. Вот батареи — еще да, с ними можно как-то бороться, пока они следуют на позиции, да и если стоят на них — можно устроить диверсию, минометный или снайперский налет. Ну, если они не прикрыты как следует пехотой — тогда уж не достанешь, если только идти в атаку, чего немцы, наверное, сейчас от нас и ждут. В первое время, конечно, скорее всего эти средства применять против нас не будут — и мы — незначительная сила, и эти средства нужны на фронте. Но вот потом ... Поэтому уже сейчас надо готовить технику, боеприпасы и кадры — когда придет время, готовиться будет поздновато. Но прежде всего — все-таки диверсионные отряды.
Из чего они состоят ? Это зависит от плана боя. И практически в каждом будет огневой контакт. Значит — нужна группа огневого поражения. Или поддержки — в зависимости от того, что является основной целью операции. Количество таких групп в каждом бою зависит от количества огневых средств и точек противника, которые нам будут противостоять — чем их больше, тем больше требуется таких групп в операции. В группу наверняка должны входить снайпера, пулеметчики, ПТРщики, а если объект близко — метатели гранат, автоматчики — чтобы прикрыть уже саму группу прикрытия от внезапной атаки. Задавить врага огнем с дальних дистанций, пока к нему подкрадываются штурмовые группы (при нападении) или пока основная часть отходит (при отступлении) — вот основная задача этих групп, они работают издалека, поэтому в них надо отбирать хороших стрелков и учить прежде всего стрельбе.
Группы снятия часовых — это по количеству точек охранения. После снятия часовых и начала штурма они подключатся к работе штурмовых групп, но не пойдут вместе с ними, так как у них другая специализация и снаряжение, а будут страховать бойцов штурмовых групп — брать под прицел опасные сектора, из которых могли бы появиться враги. В эти группы надо отбирать тех, кто может передвигаться скрытно и владеет рукопашкой. И учить прежде всего этим навыкам.
Штурмовые группы — это для операций захвата объектов, а при засаде — для зачистки разгромленной колонны. Их количество в операции определяется по количеству объектов, которые надо захватить или зачистить. Им надо придавать по-больше бесшумного оружия, чтобы их обнаружили как можно позднее, ну а когда обнаружат — по-больше гранат, чтобы они могли быстро подавить сопротивление. Им же в первую очередь — бронежилеты. У них основной упор — тактика штурма, быстрый перенос стрельбы, рукопашка — не только и не столько для непосредственного контакта, сколько для лучшего овладения телом и духом. Но прежде всего — тактика, тактика, и еще раз тактика действий в застройке, лесу, на дороге — выбор секторов стрельбы и укрытий.
Группы разграждения — по количеству маршрутов подхода и отхода, с учетом времени на подготовку. Этим — прежде всего саперно-инженерная подготовка — определить маршруты скрытого подхода и отхода, провести разминирование, расчистку от препятствий. Их же будут прикрывать группы огневого поражения.
Группы наблюдения — по размеру объекта и времени подготовки операции. Этим — зоркость, наблюдательность, выдержка, маскировка, приборы наблюдения.
Группы минирования — по количеству мест минирования, их разнесенности, чтобы успели заминировать все, с учетом времени на подготовку. Их надо обучать прежде всего определению того, где враг может пойти на местности, знать поражающие способности взрывных средств, чтобы максимально накрыть врага, они должны продумать и составить план хода боя минно-взрывными средствами — где рванет сначала, что будет делать враг, где рвать потом, реакция врага и так далее. В принципе, этим же могут заниматься и группы разграждения — тем ведь тоже надо будет работать с минами и оценивать местность с инженерной и тактической точки зрения. Еще подумаем.
Группы разведки — для обеспечения передовых и боковых дозоров на марше, наблюдения за дальними подступами к месту проведения операции. В них должны входить люди, которые умеют скрытно и быстро перемещаться — и натаскивать их надо прежде всего на это.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
