Так оно и было, и боялись они ее не зря. Лика была не вооружена, вернее, за поясом на спине у нее был заткнут короткий кинжал, но предназначался он для другого. Стоило ли выбираться на охоту в одиночестве, в дикие безлюдные просторы Каэра, чтобы убивать зверей сталью. Однако ее руки и ноги могли быть смертоноснее кинжалов и мечей, вот только почувствовать их силу, дать волю своим могучим возможностям Лика могла не часто. Королевы и вообщето редко остаются одни, а так, чтобы остаться совсемсовсем одной — об этом, как правило, и мечтать не приходится.

Когда расстояние до замыкающей группу самки сократилось метров до двадцати, на одну короткую решительную секунду Лика резко ускорилась — так, что морозный воздух, сдобренный тяжелым звериным запахом, с силой ударил ее в лицо — и еще больше сократив дистанцию, прыгнула вперед. Она взлетела над снегом невысоко, всего метра на два, не больше, и, как выпущенная из лука стрела, полетела вдогон псам, медленно, по чутьчуть — так ей казалось — сокращая и без того мизерное расстояние, отделявшее ее от ватаги. Перевернувшись на лету, она ударила суку ногами в спину, почувствовав, как ломается под ее ступнями позвоночник животного, оттолкнулась, и пролетев еще метров восемь, настигла вожака. Лика упала ему на спину, одновременно захватывая руками голову животного. Самец не остановился, только присел было под неожиданно свалившейся на него тяжестью и снова рванул вперед, но было уже поздно. Быстрым и мощным движением рук Лика сломала ему шею и соскочила на снег раньше, чем рухнуло безжизненное тело пса. Крутнувшись на месте, она выцелила вторую суку, и в два коротких прыжка догнав ее, ударила сжатыми в щепоть пальцами в висок. Кости черепа хрустнули под ее пальцами, и псина, с коротким визгом отлетев на несколько метров в сторону, упала замертво.

"Достаточно,— сказала себе Лика, останавливаясь и провожая взглядом удиравших без оглядки щенков и единственную оставшуюся в живых взрослую самку.— Не пропадут, а мне уже хватит".

Она посмотрела на лежащих на снегу зверей. У них был удивительно красивый мех цвета старого потемневшего серебра. Собственно, изза этого меха она и напала на "бедных животин". Трех больших шкур должно было вполне хватить на ковер, который она решила подарить Максу на день рождения. Скорнякитой'йтши обработают мех, скроят и сошьют полотнище ковра, а ювелир Шен Hoop отделает края плетенным из серебряных и золотых нитей шнуром, но — главное!— в центре ковра из меха чернобурых лис — на них она тоже охотилась сама — будет выложен иероглиф Ё.

Лика улыбнулась, представив лицо Макса, когда он увидит ее подарок. Конечно, немного отдает мещанством, но не полный моветон. И потом, кто бы что ни говорил — "Пусть только попробуют!" — но ей самой идея нравилась, и отступаться от задуманного она не привыкла.

"Заодно и проветрилась",— снова, с чувством полного довольства, улыбнулась она и "свистнула" флаер. Машину (борт 01 — личный флаер королевы Нор), высадившись на рассвете километрах в сорока отсюда, она отослала в горы Северной Гряды, так что ждать пришлось минут восемь, не меньше. Во всяком случае, она успела не только сделать несколько глотков чудного местного виски — "Ну да, да! Солодовой водки, конечно!" — но и выкурить непременную пахитоску, пока флаер разыскивал ее на равнине Каэр. Потом она быстро, хоть и не без натуги, забросила в нижний, грузовой, отсек флаера тяжеленные — даже для нее — туши псов и, забравшись в салон, потребовала у вычислителя кофе, бренди и приятную музыку. Лететь до дома, даже на максимальной скорости, было долго. Как минимум час.

Лика задала вычислителю курс, откинулась на спинку пилотского кресла, и сделав первый глоток горячего — несколько более горького, чем его земной аналог,— кофе, закурила новую пахитоску. Внизу мелькали заснеженные леса Каэра, а в салоне флаера было тепло и уютно, и звучала полная версия "Фантазий" сумасшедшего герцога Зуайи, которая могла создать хорошее настроение даже у закоренелого пессимиста и ипохондрика. Лика не была ни пессимисткой — больше не была,— ни ипохондрической особой — с еето Маской! А герцог Зуайя действительно был гениальным — пусть и сумасшедшим — композитором, и сумасшествие его было веселым, пряным и пьяным, а не мрачным и темным, как обычно случается с гениями. От его музыки даже кровь, казалось, начинала бежать быстрее, и хотелось гулять и куролесить, и делать веселые легкие глупости, и петь, и пить, и любить.

Лика улыбнулась ("Жизнь прекрасна!") — и сделала глоток бренди. Песни Зуайи не просто создавали ей хорошее настроение, они, если честно, стали для нее чемто вроде личного гимна, мелодией ее жизни, с тех пор как лет девять назад она впервые услышала их в доме Йёю. Лауреат не только знал толк в радостях жизни, в ее вкусностях и редкостях, но и великолепно ориентировался в культурном пространстве империи. А песни, написанные, между прочим, его двоюродным ("Или троюродным?") дядей, удивительно точно отражали суть и ритм жизни Лики, теперешней Лики, разумеется; являлись музыкальным образом существования в мире империи блистательной королевы Нор.

Быть королевой ей нравилось. Еще больше ей нравилось быть такой королевой. Она буквально упивалась своей новой ролью, своим новым образом, в котором переплелись, слились и сформулировались заново ждущая счастья мечтательная питерская девушка Лика, и сумасшедшая охотница — графиня Ай Гель Нор, и веселая императрица Катя Вторая, и создавшийся в голове Лики фантастический образ волевой и деловой женщины, какойнибудь железной леди Маргарет или "единственного мужика в правительстве" Голды Меир. Ей нравилось самой принимать решения, строить с нуля свое собственное — гегхское — королевство, крутить интриги, повелевать и жаловать, не меньше, чем танцевать и гулять сутками напролет на пьяных и гламурных "вечеринках" имперской знати. При всем при том Лика оставалась сама собой и не была готова — не хотела просто — перенимать то, что ей было чуждо и неприятно. Вот, например, как не была она карьеристкой (если здесь уместно, конечно, такое определение) в прошлой своей жизни, так не стала ею и в жизни нынешней. Правильно говорит Макс, ее Макс, человек лишь то, что он есть, все остальное пустяки. Ничего шибко умного, но ведь верно! А карьеризм... Что ж, будь она не сама собой, а чемто иным — кемто другим — могла быть уже и императрицей!

Она вспомнила Вашума, как он стоял перед ней в ночь после коронации и большого приема. Он стоял перед ней и тоже был в тот момент лишь тем, чем он был: не императором, облеченным нечеловеческой властью, а именно человеком. Мужчина стоял перед женщиной и объяснялся ей в любви...

-Я буду ждать,— сказал он ровным голосом, когда она отказалась стать его женой.— Я буду ждать. Возможно, когданибудь вы измените свое решение.

С тех пор он повторял свое предложение трижды, и трижды она отказывалась стать императрицей. К чести императора, он ни разу не дал воли своему божественному гневу. А ведь мог.

"О да!— согласилась она.— Вашум может! Но..."

-Я буду ждать,— говорил он, и они расставались друзьями.

Последнее по времени предложение он сделал ей месяц назад.

От мыслей о Вашуме ее отвлек экстренный вызов из дворца.

"Что они, совсем с ума посходили?— недовольно поморщилась Лика.— Я же сказала, не беспокоить! Сошлю в... к чертовой матери сошлю! Всех!"

-Слушаю!— сказала она, предвкушая волну чистого и праведного гнева, которую обрушит на того стервеца — "или стерву", который осмелился нарушить ее "приключение".

-Моя королева,— сказал ей в ухо граф Саар, ее министр безопасности, и голос его, вернее интонация Саара, сразу насторожили ее и настроили на худшее.— Война!

-Война,— сказал Саар, и Лика почувствовала, как напрягается в ней Маска.— Полчаса назад прибыл крейсер "Адмирал Иййш" с посланием от адмирала Стаййса. Война! Ратай атаковали наши линии в семи секторах, предпринята атака на Тхолан. Восемнадцатая флотилия отзывается в распоряжение адмирала, а вас — по распоряжению императора — приказано срочно эвакуировать в Тхолан.

"Итак, они решились,— сказала она себе.— Вашум был прав. Прошло десять лет, и они начали. А он? Он решил не рисковать и вытащить меня в Тхолан?"

Перед ней возникло лицо императора, его глаза смотрели в ее глаза, смотрелись в них.

"Рыцарь,— согласилась она.— Он рыцарь, и мысль обо мне была, вероятно, одной из первых его мыслей, когда началась война. Или первой. Возможно, что и так, а возможно..."

"Да,— призналась она себе.— Он умеет любить, и любит меня, как герои средневековых легенд. И он джентльмен. Но на его беду, у меня есть Макс. Но если бы не Макс..."

"Дура!— с ужасом поняла вдруг она.— Я безмозглая дура!"

Лика молчала несколько секунд, как бы переваривая сообщение. Саар, повидимому, полагавший, что она все услышала, так же молча ждал.

-Мобилизация,— сказала она наконец.— Военное положение по всей системе. Я буду через три часа примерно. Приготовьте приказы. Узнайте, кто остается защищать систему и почему принято решение о моей эвакуации?

Она уже разворачивала флаер на север, действуя, впрочем, только одной рукой. Левой. Правой она достала из кармана рядом с сиденьем ментальный декодер и начала натягивать гарнитуру на голову. Задача была не из простых, мешали пышные волосы, да и "сетка" декодера не была приспособлена для действий одной рукой.

-Будет исполнено,— спокойно сказал Саар.— Княгиня Рэй интересуется, нельзя ли выслать эскорт?

-Это лишнее,— коротко ответила Лика и прервала связь.

-Фата!— позвала она, и перед ней появилась проекция.

Княгиня Рэй сидела за столом в своем кабинете, в западном крыле дворца.

-Фата,— сказала Лика.— Не блажи! Ратай еще далеко. Срочный вызов !

-Я слышу ,— сразу ответила Фата.

-Я объявила мобилизацию,— сообщила Лика командиру своих гвардейцев.— Запускай "болотных духов"! Император желает, чтобы я срочно вернулась в столицу. Сформируй, пожалуйста, группу сопровождения: малая свита, десять мечей и шесть телохранителей.

-Будет исполнено,— откликнулась Фата, прищуриваясь.— Я...

-Ты остаешься на планете. Уходи в Тень и вытащи всех, кого сможешь! Не возражай!— приказала Лика.— Ты, Саар, князь Эйв и граф Тэй остаетесь на хозяйстве. Со мной пошлешь Кюэ.

-Есть! Я поняла. Где вы ?

-Рудные горы. Северный кряж. Иду к Песочнице. Действуй!

-Будет исполнено, ваше величество,— улыбнулась княгиня Рэй.

Лика оборвала связь и вызвала своего главкома. Флаер летел уже над Рудными горами.

-Эйк,— спросила она, не здороваясь.— Ты уже знаешь? Вызов !

-Да, ваше величество. Я приказал дать сигнал сбора резервистам первой волны. Слышу .

-Ты правильно сделал. Когда собирался вернуться Меш ? Я объявила мобилизацию и военное положение.

Между тем флаер забирал все больше и больше к северу. Здесь невысокие Рудные горы, почти до самых вершин заросшие густыми хвойными лесами, как партизан бородой, казались абсолютно дикими — такими они на самом деле и были — и утопали сейчас в снегах. Впрочем, на пределе дальности, у южного горизонта, виднелись темные кубы Нового города, но в "Новгород" ей было сейчас не надо.

-Ваше величество желает перенести ставку в бункер? Не ранее, чем через месяц ,— ответил князь Рэй.— Что случилось ?

-Это лишнее. Ратай далеко, и (Не знаю, но случилось. Свяжись с Ф'Ксаишем, пусть сформирует отряд — человек стосто двадцать — из своих головорезов, выдай им оружие и снаряжение морской пехоты и добавь человек сорок из Штурмового полка, технических специалистов, прежде всего.), кроме того, я улетаю в Тхолан. Дай им один из кораблейспасателей с хорошим экипажем, и пусть летят на Той'йт. Той'йт — колониальная планета, принадлежащая Аханской империи. Звезда — Тай'ййра. Население — той'йтши.

Подстрахуют.

-Надеюсь, княгиня Рэй будет вас сопровождать? Будет сделано .— Эйк был невозмутим.

-Нет,— коротко бросила Лика.— Я буду через пару часов, тогда и поговорим. Уходи в Тень !

Она вела флаер, держа курс на Чертову Песочницу, разговаривала с Фатой и Эйком, ведя разговор на двух уровнях, и думала о том, что терпеть не может, когда приходится действовать вслепую и импровизировать на ходу.

"Что происходит?" — спросила она себя.

Вопрос был исключительно риторический. Саар передал сигнал, воспользовавшись личным кодом. Никаких подробностей. Он даже намека не дал на то, почему объявил тревогу. Да и сама тревога была настолько неожиданна, что Лика чуть не пропустила сигнал. А он? Почему такая конспирация?

"Он под контролем?— предположила Лика.— Возможно".

Ратай?

"Сомнительно,— решила она.— Почти наверняка нет. Но тогда кто? И почему Саар ограничился общей тревогой?"

"Вероятно, он не знает этого и сам,— поняла Лика.— Чтото почувствовал, уловил, не более. И контроль... Скорее всего, он лишь предполагает его наличие, но не знает наверняка. Но тогда что? Вернее, кто?"

Она стремительно приближалась к Чертовой Песочнице, наиболее широкому участку Северного кряжа и лучшему укрытию в близлежащей местности. В Песочнице, которая представляла собой 2800 квадратных километров дикого, заросшего дремучим лесом лабиринта, она могла спрятаться так, что найти ее будет непросто, даже используя самую современную технику. Дистанционные методы в Песочнице были почти бесполезны, потому что, с одной стороны, формирующие ее горы скрывали в себе богатейшие месторождения железа и других металлов, а с другой стороны, местные леса буквально кишели жизнью. Климат здесь был довольно мягкий, большинство рек и речек на зиму не замерзали; и подножного корма в лесу и долинах было достаточно. Олени, косули, большие псы, местные медведи, которые не впадают в зимнюю спячку, кабаны — все это ведь крупные теплокровные животные, и найти среди них спрятавшегося человека непросто, если вообще возможно. А ведь были еще и помехи от рудных жил, и радиационный фон от залежей редкоземельных элементов, и разбросанные на десятках тысяч квадратных километров антенныретрансляторы, работающие в автономном режиме. Лика была уверена, что если враги — кто бы они ни были — и ведут ее флаер, даже если они могут контролировать основные каналы связи, переговоры по закрытой сети перехватить не могут. Каждая из антенн, получая сигнал от ее передатчика, тут же транслировала его на одну из 10-15 соседних — по случайному выбору — узконаправленным сверхсжатым коротким импульсом. Побегав над горами, в ущельях и долинах Северного кряжа, "пакет", не выходя на орбиту, перекидывался на одну из кабельных линий и уже оттуда снова попадал на антенны автономной сети. Сложно, но эффективно и надежно.

"И всетаки кто бы это мог быть?"

"Или у меня паранойя?— спросила она себя.— И у Саара, который не знает, что такое нервы, тоже?"

"Не похоже,— возражала она себе самой.— Саар со мной десять лет. Возможно, он не хватает звезд с неба, но он надежен, как каменная стена, и ему не свойственна мнительность".

Все это было както связано с войной. А в том, что война началась, Лика не сомневалась. Во всяком случае, это звучало как правда. К войне все шло уже добрых двадцать лет. Так почему бы и не сейчас? Вполне вероятный исход. Тогда что тут не так? Вызов в Тхолан?