Игры Ниаварры

— Не спешите судить, — нервно ответил клиент. — Между нашими планетами уже много лет продолжается мучительная и бесполезная борьба. Мы — самые близкие соседи в системе Ариадны, и нам необходимо сотрудничать, но ничего не выходит. Всего три месяца назад правительство Равирона без предупреждения подняло цены на топливо, поставив нас в сложное положение. В их болотах этого топлива сколько угодно, но они пытаются нас ущемить. Так что мы всего лишь реагируем на то, что делает Равирон. Мы можем пообещать им сыворотку в ответ на снижение цен на топливо, и тогда вся Корта вздохнёт с облегчением. Поэтому нам необходимо срочно узнать, над чем работает профессор Рид и, если он действительно пытается синтезировать сыворотку, нужно заставить его сотрудничать с правительством. Мы пока что не давили на него напрямую на случай, если он решится покинуть Корту.

— Оставьте нам файл со всей информацией, и через два дня мы начнём действовать.

Клиент ещё раз осмотрел Мэд, не скрывая сомнений в успехе операции, и недовольно сказал: — У вас есть две недели. Если к тому времени не будет результатов, то вы нам больше не понадобитесь.

— Примите радикальные меры? — сухо спросил Том. — Неужели вы захотите портить отношения с самым знаменитым учёным вашей планеты?

— А вот это уже не вашего ума дело. — Клиент вышел, хлопнув дверью.

— По-моему, мы ему не понравились, — шутливо посетовал Том, и, в ответ, Мэд картинно уронила голову на руки. — Да ладно тебе, красотка, ты ему ещё покажешь.

— Его мнение меня не волнует. Просто иногда становится так противно, что вообще не остаётся сил. Встретить бы хоть одного клиента с благородными намерениями.

— Ожидать хорошего не следует, и ты это прекрасно знаешь. Если разрешишь себе надеяться, то быстро сломаешься.

Том резко поднялся со стула, подошёл к Мэд, отвёл в сторону её волосы и начал массировать плечи. Мэд не двигалась, наслаждаясь моментом. Напряжение отступало. Как ни противно начинать это задание, она знала, что найдёт правильный путь.

— Твои руки пахнут апельсинами, — улыбнулась она.

— Это не самый худший запах, — Том старательно массировал напряжённые мышцы, и Мэд расслабилась в его руках. — Я надеюсь, ты не восприняла его слова всерьёз?

Мэд засмеялась: — Мне 28 лет, и я изрядно пострадала во время войны. Два раза ломала челюсть, один раз — скулу. Несколько раз обгорала, но об этом и думать не хочется. Если бы кто-то назвал меня красивой, я бы послала их проверить зрение.

— Следов почти не осталось, и ты действительно красивая.

Мэд стряхнула руки Тома и поднялась со стула.

— Кстати о красоте: как ты думаешь, мы успеем в Арахну до отъезда?

Арахной называлась зона восстановления. Она была чем-то средним между салоном красоты и кабинетом лечебной физкультуры. Там клиентам массировали мышцы, проверяли метаболизм, восстанавливали гидратацию и регулировали нервную возбудимость. По телу одновременно бегали несколько мнущих, дёргающих и щиплющих рук и аппаратов. Именно поэтому салон и назвали Арахной. Посещение зоны считалось обязательным перед новыми заданиями, в которых агентов ждала физическая нагрузка. Мэд забегала в Арахну так часто, как получалось. Невероятное состояние полного расслабления и физического благополучия стоило потраченного времени.

Через пару часов они уже лежали на массажном конвейере и постанывали от удовольствия. Конвейер двигался по периметру здания, останавливаясь в разных помещениях с массажными установками и аппаратами, которые проверяли тонус и функциональность мышц и нервной системы. Мигнула красная лампочка и раздалась трель тревоги. Подошедший ассистент осмотрел показатели и покачал головой, ткнув пальцем в бедро Мэд.

— На вас аппаратуры не запасёшься, все показатели сбиваете. Попытайтесь расслабиться, а то разлеглись тут, как мешок с камнями, только компьютер расстраиваете.

Мэд фыркнула и перевернулась на живот. Лежащий на соседнем конвейере Том повернул к ней сонное лицо.

— Думаешь о профессоре Риде?

— Думаю.

— Слышала о его репутации?

— Слышала, — промурлыкала Мэд.

— И что надумала?

— Есть пара идей.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

Глубокоуважаемый Профессор Рид,

Мы были бы чрезвычайно благодарны Вам за содействие в исследовании государственной важности. В южных провинциях Ниаварры участились случаи трёхдневной инфлюэнцы. Профессор Анита Серра возглавляет группу специалистов, занимающуюся решением этой серьёзной проблемы. Ей необходимы ваша консультация и содействие. Мы были бы чрезвычайно благодарны, если бы вы разрешили профессору Серра посетить Вашу лабораторию и попросить Вашей помощи. Она привезёт с собой собранные данные и материалы для исследования. Мы предполагаем, что потребуется две недели...

Луис отбросил бумагу с большой гербовой печатью. Две недели! Две идиотские недели! Очевидно, что эта баба — полная дура и ни на что не способна. На Ниаварре у неё есть целая армия учёных и все возможные технические установки. Так нет же, правительству приспичило послать её к нему. Злой до предела, Луис пнул мусорное ведро, и несколько смятых комочков бумаги вылетели из него и покатились по полу. К чёрту всё. Только очередной бабы здесь не хватало. Женщины в этом доме находятся либо на кухне, либо в постели. Стукнув кулаком по лабораторному столу, Луис, было, собирался выбросить письмо, но тут в дверь постучали.

— Войдите!

Домработница Инга, крошечная нервная женщина 55 лет просунула нос в щель приоткрытой двери:

— К Вам профессор Анита Серра.

— Проводите её в одну из комнат, подальше от моей спальни. Пусть занимается, чем хочет. Чем меньше она будет попадаться мне на глаза, тем лучше. Если станет меня искать, не отвечайте. Выдумайте что-нибудь! — добавил он в ответ на изумлённое лицо домработницы.

Луис запустил руку в растрёпанные, жёсткие волосы и раздражённо передёрнул плечами. В свои 42 года он был по-прежнему привлекателен. В его тёмных, чуть удлинённых волосах проглядывала седина, что придавало достоинства его и так властному лицу. Запоминающийся образ дополняли глубоко посаженные тёмные глаза, орлиный нос, чёткий профиль и идеальная осанка, которую не испортили годы работы с микроскопом. Луис был властным, категоричным мужчиной, привыкшим к тому, что окружающие всегда и во всём ему уступали.

— Конечно, господин Рид, — ответила Инга, исчезнув за закрытой дверью.

Через сорок секунд Луис Рид забыл о существовании Аниты Серра. Присев на высокий стул и надев маску и перчатки, он начал сравнивать выращенные за последнюю неделю колонии.

Когда в семь часов вечера Инга снова просунула нос в приоткрытую дверь и робко спросила про ужин, то, не поднимая головы от микроскопа, Луис гаркнул: 'Подай его сюда!'. Инга вернулась через несколько минут с тарелкой бутербродов и стаканом клюквенного морса и задержалась у двери, пытаясь что-то сказать. Почувствовав её присутствие, Луис рявкнул: 'Не сейчас!', и она вылетела из лаборатории, как пробка.

Полночь Луис встретил уже на балконе спальни, выпивая скотч и разглядывая очертания планет в чистом ночном небе. Обычно так заканчивались все его вечера, кроме тех, когда он засыпал в лаборатории и просыпался среди пробирок, в маске, с прилипшими к лицу листами бумаги и с нестерпимо ноющей шеей. Его вечерний ритуал на балконе приносил покой и умиротворение. Ничто другое не имело такого эффекта. Работа была его хозяйкой и рабовладелицей. Мучила, нещадно била, изредка радовала, но чаще бросала на пол и топтала ногами. Только ночной ритуал дарил ему немного покоя. Однако в этот вечер Луис никак не мог расслабиться. Его не оставляло ощущение, что он о чём-то забыл.

На следующее утро, прихватив кофе и пару булочек из столовой и проигнорировав умоляющее лицо Инги, Луис убежал в лабораторию.

— Вечно ей что-то от меня надо, — пробурчал он себе под нос, захлопывая дверь лаборатории. Бросив булочки на стойку, он подошёл к микроскопу и тут же выругался и швырнул стул о стену. Он уже опробовал три разных сыворотки и не увидел никакого эффекта. Колонии увеличивались и сегодня уже были видны без микроскопа. Сорвав маску и перчатки, Луис вышел из лаборатории, хлопнув дверью, прокричал 'Не жди' и уехал из дома.

'Две бабы и бутылка виски — вот он, рецепт забытья', — сонно подумал Луис, подъезжая обратно к дому уже за полночь. Он пил большую часть дня, потом долго отсыпался в борделе. Вернувшись домой, яростно хлопнул входной дверью и завалился спать. 'Вот так всегда: всё дерьмо, а винить некого', — пробурчал он, засыпая.

Утром Луис проснулся с головной болью, принял обжигающе горячий душ и спустился в столовую. Пока он пил кофе и в задумчивости жевал шоколадный пончик, Инга стояла у окна, услужливо улыбаясь.

— Инга, я ведь о чём-то забыл, да?

— Да, господин Рид.

Луис усмехнулся своим мыслям: надо-же, как он хорошо натренировал эту женщину. То, что он задаёт вопрос, вовсе не значит, что он хочет знать полный ответ. Отвечать только на поставленные вопросы стало железным правилом для его прислуги.

— Хорошо, можешь сказать мне, о чём я забыл.

— Профессор Анита Серра находится здесь уже третий день, господин.

— Третий день??? — Луис ошарашенно моргнул и звякнул чашкой о блюдце. Тёплые коричневые брызги окрасили белоснежную скатерть. — Как я умудрился забыть об этой безмозглой дуре? Чем она занята? Орёт, устраивает сцены? Подожди, не говори, дай мне угадать: она позвонила своему правительству и нажаловалась на моё невнимание?

Несколько раз в год Луису навязывали таких 'гостей', и их визиты всегда заканчивались одинаково: скандалом.

— Нет, господин. — Инга старательно спрятала улыбку.

— Что значит 'нет'? Она по-прежнему в моём доме?

— Да, господин.

— Ладно, давай без загадок, просто скажи мне, что тут произошло.

— Конечно, господин. Анита, то есть профессор Серра с самого начала попросила вас не беспокоить. Она заняла малую лабораторию и сказала, что вопросов и требований к вам у неё нет и не будет.

— Что??? — Луис чуть не подавился собственным языком. — Она самовольно заняла мою вторую лабораторию???

Лицо Инги покрылось красными пятнами, и она попятилась: — Вы ведь сказали приготовить для неё малую лабораторию?

— Да, но я не собирался её туда пускать! По крайней мере, не сразу! — проорал Луис. Бормоча ругательства, он вылетел из столовой, сбежал по лестнице, прыгая через ступени, и вломился в малую лабораторию.

— Вы! — Он почувствовал, что задыхается от злобы.

— Вон!!

Вон? Она его выгоняет??

Луис почувствовал, как ноги примёрзли к полу. Проницательные зелёные глаза за стёклами очков и невероятная сила голоса пригвоздили его к месту. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы стряхнуть этот эффект.

— Кто вы такая, чтобы самовольно врываться в мою лабораторию!? Что вы о себе мните!?

Женщина раздражённо отодвинула аппарат, с которым работала, и подошла к учёному. Её волосы были собраны в небрежный пучок и прикрыты прозрачной шапочкой, а остальная часть лица закрыта маской. Фигура была скрыта под белым халатом.

— Что вы себе позволяете? Моё правительство платит вам достаточно денег, чтобы я заняла у вас пару склянок. Вопреки тому, что они написали, больше мне от вас ничего не надо. Мне пришлось лететь на эту идиотскую планету и жариться тут, как куропатке на вертеле. А теперь ещё вы влетаете сюда с идиотскими претензиями и брызгаете на всё вокруг своим разбушевавшимся тестостероном. Я надеюсь, что это — наша последняя встреча.

С этими словами она отошла от Луиса и вернулась к работе.

Потерявшись от неожиданности, Луис застыл на месте, потом вышел из малой лаборатории, аккуратно закрыв дверь, и ушёл к себе.

Следующие полчаса он нервно вышагивал взад-вперёд, громко разговаривая сам с собой. Да что она себе позволяет? Наглая самозванка! Её послали сюда просить у него помощи, а она что делает? Отшила его, как слюнявого мальчишку. Да стоит ему только сделать один звонок, и её уволят на месте. Какой из неё профессор!? Дура и есть дура. Я ей покажу...

Выплеснув яд, он сел на табурет и задумался. Злоба иссякла, и её место заняло равнодушие. И что он так разбушевался, спрашивается? Он же как раз хотел, чтобы его не трогали? Вот его и не трогают. Махнув рукой, он потянулся за маской. Нужно приготовить новую порцию сыворотки, а для этого ему следует сосредоточиться. Умирают десятки людей, а он тут с бабой воюет. Стыд один.

Впервые в жизни Луису оказалось трудно сосредоточиться на работе. Забросив дела, он расположился на балконе с бокалом вина. После событий этого дня ему почему-то совсем не хотелось виски. Он вытянул ноги и расслабился, но в этот момент его покой был нарушен всплеском воды и женским смехом. Луис с раздражением посмотрел на часы, прошёл в одну из гостевых комнат и выглянул из окна. На краю бассейна сидели Анита и Инга, болтали ногами в воде и пили вино. Луис поморщился. Видеть свою домработницу в купальнике ему совсем не хотелось, хотя профессорша выглядела очень даже неплохо. Подсветка по сторонам бассейна позволяла разглядеть её округлую грудь и тонкую талию, переходящую в женственные бёдра. Всё это было привлекательно упаковано в умопомрачительный красный купальник.

Луис почувствовал очень неуместное в данный момент возбуждение и уже собрался отойти от окна, когда заметил, что Анита подняла голову и смотрит прямо на него. Он инстинктивно отпрянул назад, хотя точно знал, что она не может его видеть. Тем не менее, она всё ещё смотрела на окно гостевой комнаты с холодной, злой улыбкой. Потом медленно подняла руку, сделала неприличный жест, предназначенный явно ему, и отвернулась.

'Кого они мне прислали?' — ужаснулся Луис, возвращаясь в свою комнату.

Следующее утро ничем не отличалось от предыдущих, но Лиуса что-то беспокоило. Он просидел в столовой дольше обычного, прислушиваясь к звукам в доме.

— Если вы ждёте профессора Серра, то она уже давно в лаборатории. Она встаёт очень рано, — сказала Инга.

— Никого я не жду, — раздражённо рявкнул Луис и вылетел из столовой.

Войдя в лабораторию, он остановился и влепил себе основательную пощёчину. 'Я веду себя, как мальчишка, надо выбить эту дурь из головы. Эта наглая, самоуверенная дура ещё пожалеет о том, что нагрубила мне. Я покажу, кто здесь хозяин'.

В этот момент Луис вспомнил её красный купальник и нахмурился.

Белковый синтезатор тихо урчал, и цифровая панель показала, что антител ждать ещё четыре часа. Впервые Луис не мог найти себе места в лаборатории. В конце концов, ненавидя себя за слабость, он спустился в подвал и постучал в дверь малой лаборатории.

— Инга? — поинтересовался голос за дверью.

— Нет, это Луис.

— Уходите.

— Мне надо с вами поговорить.

— Нет. Вы самодовольный грубиян, и мне не о чем с вами разговаривать.

— Вы уверены, что вам не понадобится моя помощь?