Мне очень хотелось расспросить его про жену и про то, как и из-за чего она умерла. И какие эксперименты ставила — насколько я помнил, она погибла именно из-за какой-то неудачи при магическом опыте.

Но вероятней всего мои вопросы окажутся слишком бестактным и слишком уж личным. Как бы вечер не испортить. Поэтому мы беседовали на более нейтральные темы. И постепенно подошли к важному...

— Меня очень интересует ваш журнал, Придира, — начал я свой маневр.

— Неужели? — Ксено хохотнул. — Придира простое издание. Собственно, это мое хобби.

— Не такой уж он и простой. У вас же разные авторы печатаются ...

— К сожалению, он не очень популярен. И я не выплачиваю гонораров. Авторы просто публикуют свои работы. Успокаивают свое тщеславие или просто начинают создавать себе имя и учиться писать. А что, Гарри, сам хочешь что-то написать?

— Не совсем так, мистер Лавгуд. Извините, конечно, за нескромный вопрос, но вы единоличный хозяин журнала?

— Пока — да, — туманно ответил Лавгуд и улыбнулся дочери, которая отвлеклась и посмотрела в нашу сторону.

— А как вы посмотрите на мое предложение войти в долю?

— Купить часть Придиры? — сообразил Ксено.

— Ага.

— Я же тебе говорила, папочка, что Гарри захочет поговорить об этом, — безмятежно сказала Луна.

Охренеть. Вот так спокойно девчонка говорит такие интересные вещи. Ей бы ставки в Гринготтсе делать...

— Вопрос, конечно, интересный... — Ксено помолчал, обдумывая мысль. Похоже, моё предложение его нисколько не удивило. — Правда, я должен сказать, что Придира едва-едва окупает сам себя. Ни о какой прибыли говорить не приходиться.

— Я примерно так и предполагал, — честно ответил я.

— Тогда зачем тебе это надо?

— Вы знаете, мистер Лавгуд, ваша дочь, конечно, умеет что-то видеть. Но и у меня есть предчувствия, которые иногда сбываются. И мне вот кажется, что в будущем произойдут несколько интересных событий, которые можно подать как первоклассную новость.

— Так ты собираешься писать статьи? Так пиши. Я их опубликую. После редакции, конечно. Журнал покупать для этого не нужно, — Лавгуд вытянул длинные ноги к камину и сложил пальцы домиком перед глазами, задумчиво глядя в огонь.

— Да, я бы рискнул попробовать написать пару статей. Но у меня есть и другая задумка. Что если я захочу попробовать развить Придиру добавить ему популярность и известность? Как вы на это посмотрите?

— Это не так-то легко. Читающая публика консервативна. А о Придире определенное, скажем так, мнение уже сложилось. Тем более есть серьезный конкурент в лице Пророка.

— Это я понимаю.

— О чем ты собираешься писать и в какую сторону продвигать журнал?

— Новости, связанные с Хогвартсом, учениками, необычными событиями и политической ситуацией. Возможно, различные слухи.

— Ты разбираешься в политике? — во взгляде Ксено проскользнула заинтересованность. Но говорил он серьезно, и внимательно смотрел мне в глаза.

— Нет. Пока. Но рассчитываю немного понять, что к чему.

— Ты жаждешь славы, Гарри?

— Нет, мистер Лавгуд. Скорее правильной расстановки акцентов и продвижения собственной линии. По возможности, конечно.

Мы говорили еще достаточно долго. И под конец Лавгуд таки дал обещание подумать.

Закончился еще один вечер. Я пожелал всем спокойной ночи и отправился спать.

Зачем мне Придира? Интересный вопрос, конечно. Прежде всего, я просто уверен, что это будет хорошее вложение. Не все же делать необычные ставки, которые срабатывают. Как-то это подозрительно.

И еще я не сомневаюсь, что смогу поднять журнал. Может не сильно, но немного денег, как минимум, заработаю. Впереди события, связанные с Сириусом, Петтегрю, дементорами и Кубком Огня. Новости шикарные. И читать их будут. Да это, если вдуматься, просто золотое дно. Свой фотограф у меня есть. Значит, материал можно делать качественный и интересный. Вот поэтому мне и нужна доля, а не просто возможность писать статьи. Придиру можно "раскрутить". В этом я просто уверен.

Ну, и конечно, с помощью Придиры можно медленно, аккуратно создавать такое отношение к Гарри Поттеру, которое мне нужно, и которое поможет в будущем.

От образа Поттера, как безмозглого героя, надо отходить. И чем раньше, тем лучше.

В последний вечер Лавгуд озвучил свое решение. Он согласился продать мне долю в сорок девять процентов. Это будет стоить одна тысяча девятьсот шестьдесят галлеонов. Еще он поставил ряд условий. О том, что будет вначале редактировать мои статьи и вообще помогать. О направлении планируемых материалов. И еще ряд ограничений для меня, чтобы я не стал чудить и не пытался выдавить его из журнала. Как по мне — все правильно. Элементарная страховка. Цена номера остается, как и раньше — семь кнатов. И свежие номера выходят по старому графику, раз в неделю, в субботу. Возможную прибыль будем делить согласно проценту собственности и затраченных усилий.

Это значит, что если статья написано мною, то и большая часть прибыли идет ко мне. А если сам Лавгуд что-то напишет, или найдет другого автора, то я к этому имею лишь номинальное отношение.

Я же, со своей стороны, тоже выдвинул требования. Меня интересовала анонимность. Пишу я под псевдонимом. И Лавгуд обещает никому и никогда не раскрывать его без моего согласия. А также сохранял в тайне сам факт моего финансового вложения в журнал.

Мы заключили магический контракт. И все остались довольны. Я — тем, что получил в свои руки рычаг влияния и вложил деньги. А Лавгуду, как мне кажется, просто любопытно, что из всего этого выйдет. Деньги его интересовали лишь постольку — поскольку. Продать часть журнала, но сохранить общий контроль над ним, его тоже устраивало.

Под конец я даже немного удивился, что все так быстро, а главное, легко прошло. Ксенофилиуса даже толком упрашивать не пришлось — он словно сам ждал моего предложения. Забавно...

Глава V

Я без проблем возвратился к Дурсли. Мардж уже уехала к себе. И обстановка в доме вновь вернулась к вполне адекватному состоянию.

Я со всеми поздоровался, выполнил обязанности по дому, повисел на турнике, ополоснулся и забрался к себе в комнату. И только открыл "Игры разума", как сова доставила новое письмо.

Оно пришло от Дамблдора. Кто-бы сомневался. Заботливый старик мягко корил меня за своеволие, за то, что не слушаюсь его добрых советов.

"Ты же знаешь, Гарри, нам всем спокойней, когда мы знаем, где ты находишься", — там были и такие строчки. Вот это прям в точку. И главное, правда. Ему действительно приятно, когда он знает, где я. Ведь так легче контролировать.

Еще там были намеки, что сейчас очень непростое время и моя жизнь подвергается серьезной опасности. И прозрачные намеки на Сириуса.

И все так хитро... Он же знает, что Сириус мой магический крестный. А значит, в принципе не может совершить плохой поступок по отношению ко мне. Но об этом Дамблдор тактично умалчивал. И все так обтекаемо, двусмысленно, что если вскроется правда, к нему не подкопаешься.

Я нашел в себе силы и ответил на письмо. Написал, что все понимаю, и до конца лета твердо обязуюсь сидеть дома. Пока. Целую, Гарри. Шутка. Хе-хе.

Оставшиеся дни я был занят двумя очень серьезными вещами.

Продолжал выстраивать ментальную ловушку по книге Мессинга. Дело это трудоемкое, и лишь ближе к первому сентября у меня получилась первая, хоть на что-то годная, конструкция. Забегая вперед, скажу, что за первый учебный месяц я таки довел ее до некоего приемлемого уровня.

Еще я писал статью в Придиру о Сириусе Блэке. О том, что есть такой хороший человек, и в деле которого так много непонятного и неочевидного. И вообще, когда-то жили и были четыре прекрасных товарища. Один из них — Джеймс Поттер. А второй — Сириус Блэк. Который, вообще-то его лучший и самый преданный друг. И как он мог предать, если ненавидит Пожирателей, сам бывший Аврор и вообще, идейно преданный делу света, маг, несмотря на фамилию.

В общем, множество общих фраз и полупрозрачных намеков. Я сознательно не открывал все карты. И постарался заинтересовать читателя тем, что в следующем материале будут даны новые, сногсшибательные факты. Подписался я как "ОС" (это инициалы моего имени и фамилии в прошлой жизни).

Статью я закончил тридцатого августа, запечатал в конверт и отправил Лавгуду. Думаю, материал он будет править, но все же опубликует.

Через недельку-другую, я и следующую напишу. О том, что Сириус крестный Поттера. И он ничего не может ему сделать страшного. И вообще, что-то здесь нечисто и кто-то нагоняет "волну". Уверен, такой материал пойдет на ура.

А потом очередь и до Петтегрю дойдет. Главное, все делать плавно, по возрастающей. Медленно, но верно поднимая градус напряжения и интриги.

Еще я очень осторожно исследовал крестраж в своей голове.

Как вы там, товарищ Волан-де-Морт? Не скучаете?

Там все было без изменений. Крестраж воспринимался как небольшая, темная область с массивной и закрытой дверью. Вся эта конструкция окружена возведенными мною мысленными укреплениями и бастионами — так я пытался себя обезопасить.

Впрочем, я и сейчас туда не полез. Потерпи, Волди. Еще годик, максимум два, и я тобой займусь. Вдумчиво и неторопливо. Надеюсь, мы подружимся. Хе-хе.

Еще я думал о будущем. И о своем месте в нем. Как показала жизнь, реальность отличается от того, что я рассчитывал увидеть. Все одновременно и сложней и интересней. Хотя, возможно, на итоговые оценки влияет возраст и личное мировоззрение.

Как я вижу ситуацию? Кроме личного развития и роста, как мага, мне крайне интересны два важных фактора:

Первое — все также актуально разобраться в местных реалиях и раскладах. Да, поездки к Малфоям, Лонгботтомам и Лавгудам дали некоторую информацию. Но ее оказалось мало, очень мало. Впрочем, это логично — никто за здорово живешь ничего важного не расскажет. Значит по возможности, продолжаем не забывать про это направление.

Второе — понять, какие принципиальные границы могущества и силы мага? Что они вообще могут в теории и на практике? Каков уровень того же лорда или магистра? Какие конкретно заклинания они умеют творить, и вообще, как в перспективе приблизиться к такой силе?

Все то, что я увидел во время поединка Локхарта с Уильямсоном, кроме несомненной красочности и масштаба, подкинуло ряд очень интересных вопросов. Так что и здесь мне еще разбираться и разбираться...

И наконец, настало первое сентября. Вернон повез меня на вокзал Кингс-Кросс. У меня прекрасное настроение. Единственно, что омрачало радость бытия, факт отсутствия Сириуса. Почему он так и не появился у дома Дурсли? Что же там изменилось?

Уверен, его не поймали. Об этом бы неизбежно написали. Но Бродяга где-то пропал. Ладно, пожелаю ему удачи. Хотя и обидно, что мы не увиделись. Здесь ведь куда проще, чем в Хоге, встретиться, познакомиться, побеседовать, и наметить планы на будущее.

Как и обычно, на платформе 9 3/4 людно и шумно. Ученики горят желанием увидеть всех друзей и побыстрее погрузиться в уютную и сказочную атмосферу волшебной школы.

Я и сам разделяю подобные настроения. И Хог воспринимаю, несмотря на ряд проблем, как собственный дом.

В купе сели впятером — Герми, Луна, Драко, Майкл Корнер и я. Первые час болтали обо всем на свете, много смеялись, шутили, рассказывали истории, показывали фокусы.

Потом, когда первый восторг немного прошел, Малфой отправился к своим слизеринцам. А нас навестили Невилл Лонгботтом и Колин Криви. В купе убавилось места. Впрочем, стало еще веселей.

Герми отправилась на разведку. Вернувшись через полчаса сказала, что в одном из купе в Хог вместе с нами едет профессор Люпин. Новость меня порадовала — значит, канон продолжается. И я его знаю.

Осталось выяснить вопрос насчет дементоров. Появятся они в поезде при приближении к Хогу или нет? А с учетом выученного Экспектро Патронум, у меня для них припасен сюрприз.

Погода тем временем испортилась. Поднялся ветер и нагнал туч. Медленно смеркалось, пошел дождь. На стеклах, снаружи, появились водяные ручейки.

Стало уныло и грустно — но там, за окном. У нас же царило веселье и праздничное настроение.

В гости пришли девчонки с Когтеврана — Лайза Турпин, Мэнди Броклхерст и Джулия Кэренди.

Вот теперь стало по-настоящему тесно. Колина Криви, как самого легкого, закинули наверх, на багажную полку. И все равно места не хватало. Пришлось некоторых девочек сажать на коленки. Мне досталась стройная, изящная Джулия. Она покраснела как мак, но уходить не торопилась.

Мы набрали закусок и сладостей с проезжающей тележки.

Минут через сорок, девочки, хихикая и шушукаясь, ушли.

— Ну что, Нев, определился? — небрежно спросил я у Лонгботтома.

— С чем?

— С будущей подружкой, конечно.

Невилл покраснел еще сильнее, чем раньше Джулия.

— Гарри, опять ты со своими шуточками, — изобразила негодование Герми. Но долго так не выдержала и "прыснула" в кулачок.

В купе и коридоре зажгли свет. Пришел чем-то довольный Малфой, а Криви, наоборот, отправился к себе. Невилл решил у нас пока задержаться.

Поезд начал медленно сбавлять ход. Я, продолжая смеяться над шуткой Луны, достал палочку и зажег Люмос, а потом трансфигурировал учебник Герми в фигурку человечка, похожего на Хагрида.

Народ захихикал.

— Давай еще, Поттер, — попросил Корнер.

— Не вопрос, — я последовательно создал Макгонаггал, Дамблдора, Рона Уизли, Локхарта и себя.

На самом деле, в такой трансфигурации практически ничего сложного. Я же не оживлял фигурки и не заставлял их двигаться. Это просто небольшие статуэтки, своеобразный шарж, если можно так сказать, так как я пытался в меру собственного чувства юмора сделать их забавными.

Народ громко хохотал.

— А меня давай, — попросил Невилл.

— И меня, — присоединился Майкл.

— Как скажете, — я улыбнулся. Вроде шутливое занятие позволяло неплохо тренироваться и развивало воображение и силу воли.

Поезд, дернувшись пару раз, остановился. Свет в купе и тамбуре мигнул, пропал, загорелся снова и вновь пропал. Теперь уж окончательно. Поезд погрузился в темноту.

Смех затих и детишки насторожились. Невилл прижался носом к стеклу.

— Там кто-то есть, — спустя секунду сказал он напряженным голосом. — Черные, высокие тени...

А потом мы все почувствовали...

К нам приближался источник странного, непонятного холода. Температура в купе резко упала. Появился пар от дыхания.

Мне стало неуютно и как-то тоскливо. Жизнь потеряла смысл, краски поблекли, эмоции отступили...

И в радости праздной, и в горькой беде,

Пусть каждый из вас будет верен себе.

Носите маски, носите маски,

Лишь только под маской,

Ты сможешь остаться собой!*

В голове неожиданно заиграл мотив "Машины времени". Я тихо, как заклинание, проговаривал слова и машинально отсчитывал секунды.

Друзья с вопросительным видом переглядываются. Луна смотрит на меня, сложив руки на коленях.

Краем глаза я замечаю, что моих спутников плющит куда сильнее — ведь у них нет такой ментальной защиты. Девчонки побледнели. Корнер громко дышал открытым ртом. Малфой тревожно вертел головой. Окно-дверь, окно-дверь, и ничего не мог понять. В глазах Невилла медленно нарастал испуг. Я перехватил его взгляд и подмигнул. Он глубоко выдохнул и немного пришел в себя.