Ну и я бы не отказался от косатки. Но это если удастся освоить несколько форм. Косатка, как единственное воплощение анимага, как-то не радовала. Где плавать и чем заниматься? Древние потонувшие суда если только искать.

Поэтому я так и не мог определиться. Флитвик, прикинув варианты, посоветовал другой план обучения — во время предварительных процедур (фактически до лета), я вообще не должен думать ни про какое животное или птицу. А уж потом проявится то, что проявится. И это будет внешнее выражение внутренней сути — самая близкая мне форма. А уж от нее можно попробовать поплясать и научиться другим видам.

Вот таким образом обстояла ситуация с анимагией.

Ну, и конечно, самое для меня интересное — боевая магия на границе с трансфигурацией. Занятие этим в приоритете.

Пришло очередное письмо от крестного. Сириус восторженно рассказывал, что дела налаживаются и к нему начинают возвращаться старые друзья.

Я сразу насторожился. Как ни крути, а, похоже, Блэк ни черта не понял за время отсидки в Азкабане.

Друзья к нему приходят... Как вспомню канон, и как там Блэка окрутили, у меня аж волосы на голове дыбом встают.

Во-первых, после того, как Блэка оправдали, он не задавал никаких неудобных вопросов. И легко простил всех кого только можно. И Дамблдора, и своих соратников по Ордену Феникса. И вообще, вел себя так, словно для него ничего не изменилось.

А потом он отдал собственный дом под штаб-квартиру Ордена. А народ там собрался разный. И некоторые личности выглядели откровенно мутноватыми, если не сказать хуже. Один Наземникус Флетчер чего стоил. А уж если вспомнить, что он буквально обчистил старинный особняк Блэков, то я просто не понимаю, почему Сириус вел себя как последний тупица, позволяя расхищать семейные, многовековые сокровища.

А средства там на самом деле очень большие. Очень! Ведь все эти артефакты стоят кучу денег. Я это знал. Вон, один Омут Памяти насколько тянул. А ведь он был у Блэка, но потом куда-то таинственно исчез. Да и другие, необычные и дорогие артефакты и предметы, как-то подозрительно пропали.

Уверен, там еще и Уизли неплохо нагрелись — хотя об этом говорится скорее намеками. Но то, с какой страстью и энергией Молли принимала участие в уборке и расчистке чужого особняка на Гриммо-12 от различного, якобы "ненужного и бесполезного" хлама, мне говорит о многом. Разумеется, она делала все это лишь из дружеских чувств. Надо же, в конце концов, помочь несчастному Сириусу!

Ну, и что-то мне подсказывает, что Блэк в каноне не только предоставил особняк, но и помогал деньгами всей этой мутноватой компании. Он же богатый. Он же Блэк. С него не убудет. А не дать старым и проверенным друзьям вроде как неудобно, не по-людски.

Я же, по возможности, постараюсь всего этого безобразия не допустить.

...Очень рад, крестный, что у тебя все налаживается. Только вот хотел кое-что уточнить насчет старых и проверенных друзей...

Может, спросишь их, почему они никак не помогли тебе в Азкабане, почему забыли, почему не пытались разделить трудности? И почему многие из них просто отвернулись, когда ты попал в беду?

И это так трогательно, что сейчас, когда ты чистый и богатый, они сразу вспомнили о своих давних и крепких дружеских чувствах. Наверное, и денег попросили одолжить, нет?

Письмо получилось большим. Я там много чего написал. И в меру собственных сил попытался донести самые логичные мысли до крестного.

Ответа долго не было. Эх, как бы я не переборщил, и как бы Блэк на меня не обиделся.

Впрочем, я строил большие планы на это лето. Если все получится, то два месяца я проведу в Блэк-хаусе. И там смогу не только плотно заняться анимагией, но и Сириусу на кое-что открыть глаза. Намекнуть ему о том, что в письме рассказывать совсем ни к чему.

И само собой, я не забывал про Придиру. И изредка пописывал статьи. Журнал неплохо поднялся в начале года, но сейчас, когда наступила спокойная полоса, ситуация вновь "устаканилась". Тираж и популярность журнала поднялись, затем немного опустились и сейчас застыли на некотором усредненном уровне. Лучше чем раньше, до моего вложения, но и не так высоко, как я рассчитывал. Но здесь и сейчас я пока ничего поделать не мог. И времени из-за занятий особого нет, да и событий захватывающих не происходит.

Поэтому ждем следующего года. И что-то мне подсказывает, что он будет интересным. Как минимум, у меня появится новый материал для Придиры.

Как-то на выходной мы все собрались у Флитвика за очередным чаепитием. Народу в его кабинет набилось много, больше двадцати человек. В основном, это, конечно, когтевранцы. Но имелось и несколько учеников с других факультетов, таких как Невилл, Колин, Парвати Патил.

— Как считаете, есть ли в жизни мага место случайности? — Флитвик обвел нас всех взглядом и лукаво улыбнулся.

— Конечно, ведь не всё от нас зависит, — рассудительно заметил Роджер Дэвис и большая часть народа его поддержала.

А я призадумался. Ведь не просто так Флитвик задает такие вопросы. Возможно, здесь есть подвох.

— А я вот считаю, как и многие другие маги, что ничего просто так не происходит, — Флитвик задумался, формулируя мысль. — Наша жизнь — череда действий и бездействий. И последствия всего этого мы и принимаем в будущем.

— И кирпич на голову падает не просто так? — поинтересовался Лонгботтом.

— Это так называемая "неслучайная случайность", проявление вселенского закона причины и следствия, — наш декан улыбнулся. — Всё имеет свою причину и свое следствие. И даже вещи, которые мы оцениваем как абсолютную случайность, всего лишь логически продолжают прошлое и создают предпосылки к будущему. Мы же просто плохо чувствуем все эти связи.

— Возможно, что в этом и есть доля правды. Но как же быть с кирпичом? Особенно, если он упал без помощи человека, а благодаря порыву ветра? — это уже Гермиона вступила в спор.

— Согласен, такие связи сложно уловить. Но вы же уже знаете достаточно, чтобы понимать, что наш мир не ограничивается лишь тем, что мы видим и способны потрогать или услышать.

Разговор коснулся такого понятия, как "фатализм" и предопределенность. И здесь нас снова удивили:

— Судьбы, как таковой, и нет, и она есть. Это парадокс, — неторопливо говорил Флитвик. — Те действия, что мы совершили в прошлом, уже создали нам определенную судьбу и последствия, с которыми мы неизбежно столкнемся. Но в данный момент, каждый из нас вправе творить свою собственную судьбу.

— Как это, поясните, расскажите подробнее, — загомонили ученики.

— Это просто. Каждый из нас прямо сейчас может принять несколько простейших решений. Например, поругаться со мной и всеми нами и уйти. Или решить, что все это глупость, но остаться из вежливости и дослушать. Или поверить и жить дальше с новыми знаниями. Или с кем-то подружиться, а с кем-то поссориться. И каждое решение создаст новую ветку нашей личной судьбы. Разве это не очевидно?

Народ принялся обсуждать новые идеи. Хотя не всем это и интересно — тему-то Флитвик поднял непростую. И не всем детишкам это понятно. Да что там говорить, большая часть взрослых о таких вещах никогда не задумывается. И проживают свою жизнь без поиска ответов на подобные вопросы.

И все же Флитвик не многих сумел убедить в своих взглядах. Ученики так и остались при своем мнении — в жизни есть место случаю. А судьба — штука сложная. И так просто ее не понять.

Но я, зная декана, и то, что он любит говорить намеками, пока окончательно эти вопросы не решил.

И все же интересные мысли учитель временами подкидывает...

— Хочу попросить вас, профессор, кое о чем, — одним из вечеров, после индивидуального занятия, я обратился к своему учителю. В тот раз мы изучали перспективы трансфигурации по превращению тех или иных предметов в серьезное оружие во время боя. Например, с помощью Ваддивази или Левиоссо можно кинуть в противника камень. Но если есть фантазия и соответствующие силы, этот камень можно использовать и иначе. Например, превратить его в острый диск и крутить вокруг врага, пытаясь порезать со всех сторон. Примерно так действовал Локхарт в поединке с Уильямсоном. Или размельчить, превращая в пыль, и пытаясь этой пылью ослепить соперника.

Вариантов, на самом деле, огромное количество. Здесь все ограничено лишь фантазией мага.

Что характерно, большая часть всех тех учеников, что я знал, или даже волшебников, такими трудностями не заморачивались. А использовали традиционные, всем известные, заклятия. И лишь некоторые из этого числа использовали те, или иные связки — отработанные и хорошо взаимодействующие друг с другом последовательности различных чар, которые в своем совокупном действии усиливали друг друга, попутно "расстраивая" и ошеломляя соперника.

Но такое волшебство, как я узнал с удивлением, считается весьма солидным уровнем. И не каждому оно по плечу.

Да уж, вот так и остановились маги где-то на уровне неофита. А дальше двигаться не могут или не хотят. А зачем, если и так все устраивает?

— Спрашивай, — разрешил Флитвик. — Постараюсь помочь.

— Вы же немного знаете медицинские чары?

— Некоторые. Что конкретно тебя интересует?

Я объяснил. Флитвик хмыкнул, а потом спросил с ироническим прищуром:

— Боюсь даже спрашивать для чего тебе это...

— Не для себя. На самом деле, просто хочу кое-кому помочь.

— Мне кажется, я даже знаю, кому... Ладно, помогу. Этих чар я не знаю, но возьму книгу и выучу. Это легко. Завтра поговорим.

— Спасибо.

А на следующий день Флитвик научил меня одному весьма простому, но очень нужному для моих целей заклинанию. Я может и сам бы его освоил, но применять-то собирался не на себе, так что и рисковать не стал. А то мало ли что выйдет, дело-то серьезное.

— Герми, прогуляемся? — Спросил я ее после последнего в этот день урока.

— Давай, — она убрала учебник, пергамент и перья с чернилами в сумку. — Куда пойдем?

— На природу.

Мы вышли из Хога и направились к одному очень приятному местечку. Там, в окружении деревьев, стояла скамейка. Пахло свежей травой и медом, летали пчелы. Где-то в глубине леса распевались птицы.

Мы присели, и я осмотрелся по сторонам. Никого.

— Ты мне веришь? — спросил я девочку.

— Да, — она ответила быстро, не раздумывая и немного покраснела. Наверное, подумала о чем-то интересном. Поцелуйчиках, например.

— Тогда просто сиди и ничего не делай.

Она удивленно округлила глаза, наблюдая, как я достаю палочку и направляю на ее лицо.

— Дантисимус минимус, — я произнес то, чему меня научил Флитвик.

Герми сначала ничего не поняла. Она лишь с удивлением смотрела на неяркий, сиреневый свет, что "вытекал" с кончика палочки.

А потом сообразила...

Я первый раз видел, что человек так погрузился в себя, одновременно трогая руками и языком свои зубы.

У Герми передние зубы, скажем так, немного больше, чем надо. Вот же — дочь стоматологов, а такая проблема! Прямо как насмешка судьбы. "Неслучайная случайность" по теории Флитвика.

Из-за этого некоторые несознательные элементы с других факультетов на первом курсе пытались приклеить ей кличку "бобриха".

Глядя на подругу, я давно обдумывал, как можно помочь. Ведь не дело, что из-за такого пустяка человек не может быть счастливым. Хотя, я не прав — для нее это не пустяк, а очень серьезная проблема.

Вернее, я даже не обдумывал, а просто решал, как все провернуть деликатно и правильно. А потом плюнул... Друзья мы или нет, в конце концов? Так что незачем создавать лишние проблемы.

Тем более, здесь не будет той ситуации в каноне, когда в Грейнджер от Малфоя прилетело заклинание Дантисимус, заставляющее расти зубы. Тогда Герми доставили в больничку и мадам Помфри начала уменьшать выросшие до подбородка зубы. А Герми сообразила, что к чему, и не останавливала колдомедика, пока передние зубы не стали нормального, как и у остальных девушек, размера.

— Ну как? — спросил я подружку.

Она не ответила, а принялась что-то торопливо искать в сумочке.

Ну, конечно, зеркальце!

Достав его, Герми отвернулась и принялась что-то там смотреть. Долго смотрела. Внимательно. Я откинулся на спинку скамейки, скрестил руки на груди и терпеливо рассматривал плывущие вдаль облака.

Я даже успел немного помечтать — о том, что рано или поздно освою Крылья и смогу летать...

— Ох, спасибо тебе, Гарри, — я неожиданно ощутил, что меня обняли и поцеловали в щеку. — Это так здорово!

В её голосе слышался восторг и огромная благодарность. К моей радости, Герми не стала сильно стесняться того, что я произвел, скажем, так, интимные, очень личные, действия.

— Рад, что тебе понравилось, — осторожно заметил я.

— Да я просто счастлива, — девочка не удержалась и вновь заглянула в зеркало, на сей раз не став отворачиваться. Она внимательно смотрела на себя, поправила волосы, затем не удержалась и зачем-то показала отражению язык. — Кто тебя надоумил?

— Да сам как-то...

— Это навсегда? Или со временем все вернется? — на ее лбу появилась морщинка.

— Навсегда, навсегда... Меня другое, если честно, интересует. Извини, конечно, но почему ты сама эту проблему не решила? Это же так просто. И вот так тебе намного лучше.

— Ну, мне казалось, что это неправильно. И было немного стыдно кого-то просить об этом. А сама я боялась... Вдруг станет еще хуже?

-Эх, Герми, — я не удержался и погладил ее по голове. — Хорошая ты девушка.

Мы посидели еще немного. Я видел, что ее кое-что беспокоит.

— Не переживай, никто об этом не узнает, — сказал я ей.

И Герми вздохнула — успокоено и счастливо. А потом привстала, осмотрелась по сторонам и быстро, сильно стесняясь, еще раз поцеловала меня в щеку, покраснев при этом, как мак.

А потом мы без проблем сдали экзамены. В этом году все вышло так легко, что даже и говорить об этом вроде как неудобно.

Не знаю, почему так все получалось. Может, мы все так друг на друга действовали, или "подстегивали". Или просто так сошлись звезды, но и Герми, и Драко, и я, и Луна на своем втором курсе, сдали все предметы на высшие оценки.

Да и остальные детишки Когтеврана равнялись на нас и явно не хотели выглядеть плохо. Поэтому и Билл, и Майкл, и Джулия учились и сдавали экзамены не намного хуже.

И вот, благодаря совместным усилиям, когда каждый вкладывает в общее дело все от него зависящее, и не подставляет друзей и товарищей, Когтевран вновь занял первое место в соревновании факультетов. Данному факту немало поспособствовала и наша победа по квиддичу.

В Большом Зале Дамблдор толкнул последнюю в этом учебном году речь, поздравил нас всех — Флитвика и Когтевран отдельно — раскрасил висящие под потолком и на стенах флаги в цвета нашего факультета, а потом подал сигнал к праздничному ужину.

В тот вечер наш декан буквально лучился счастьем. А вот Макгонаггал, Снейп и Стебль его радости как-то не разделяли.