Цикл "И смерть лишь начало", Книга 3 - "Неслучайные случайности"

Глава I

Конец июня. Городок Литтл Уингинг.

В открытое окно проникала ночная прохлада и запах свежести. Неярко, и как-то уютно светили уличные фонари. Далекие огоньки звезд спокойно и обнадеживающе горели на темном бархате неба.

Я лежал на кровати, заложив руки за голову. Что-то не спалось. В голове роились мысли о прошлой жизни, и о том, что все те события постепенно отдалялись все дальше и дальше. Жена, родители, друзья — лица и улыбки людей гасли, теряли резкость и четкость. Прошлое забывалось. Новая жизнь, со всеми ее радостями и проблемами, рисовала новые картины.

Но до конца я не забыл... И настанет время, когда я доберусь до России и до декабря 2016 года. И узнаю, что же со мной произошло, и кто все те, кого я слышал сразу после смерти.

В эту ночь я уже ни о чем не жалел. Все, что случилось — случилось. Делай что должно, и будь, что будет. Именно так, а не иначе.

Вот только сейчас уже лето перед третьим курсом. И будущий грозовой фронт, что сформируется и надвинется на Британию, все ближе и ближе.

И в этом фронте мне бы не хотелось потерять самого себя и своих друзей. И совсем не радовало, что будущая война, как ненасытный зверь, сожрет десятки и сотни молодых жизней. И как всегда, могут погибнуть самые лучшие и способные.

Хуги в клетке заворочался. Видать и ему снятся тревожные сны.

Я перелег на правый бок — лицом к окну. Да, в своих планах надо что-то менять. И вообще, пора расширять кругозор. Как показал прошлый год, я ни черта не понимаю в британских магических раскладах...

Утром дядя Вернон, по делам своей фирмы, поехал в Лондон. Все уже обговорено — я еду с ним. Сначала на четыре дня в гости к Грейнджер. Потом к Малфоям, затем к Лонгботтому, и после к Лавгуд. Так все и будет, если все пойдет нормально. И если никто не бросится мне помогать и объяснять, что лучше сидеть дома. Под магической защитой. И вообще...

Доехали до Лондона без проблем. Вернон передал меня на руки Джона Грейнджер — высокого, худощавого мужчины с карими глазами и светлыми волосами.

Вместе с отцом меня встречала и улыбающаяся Гермиона.

Старший Грейнджер пожал Вернону и мне руку, обменялся парочкой обычных, вежливых фраз и помог перетащить чемодан и клетку с Хуги. Затем Вернон махнул рукой, залез в машину, и с пробуксовкой уехал по своим делам.

— Ну, как дела, Гарри? — спросил Джон.

— Все отлично, мистер Грейнджер. Спасибо, что пригласили в гости.

— Ну, это пустяки, — он благодушно улыбнулся. — Ну, что, молодежь, поехали?

Мы с Герми одновременно кивнули и залезли на заднее сидение. Девочка скинула туфли, забралась с ногами на сиденье, поправила юбочку и всю дорогу рассказывала мне о том, как мы проведем эти четыре дня:

— Прогулка вдоль Темзы, где можно увидеть здание Парламента, театр Глобус, мост Миллениум, собор святого Павла, и просто полюбоваться на городские пейзажи, — Грейнджер достала тетрадь и принялась перечислять нашу культурную программу, ориентируясь на собственные записи. — И конечно, мы побываем на Трафальгарской площади.

Причем, что характерно, это я подсказал ей идею тщательной ознакомительной экскурсии по Лондону, и сам указал то, что хочу увидеть.

— Еще мы прогуляемся по паркам, — продолжала девчонка, — Гайд Парку и Риджент Парку, и само-собой увидим Биг Бэн и Тауэр.

— А что с музеями? — я попытался вклиниться в этот словесный поток.

— Всё отлично, — она хмыкнула и перевернула страницу, — Британский музей, Национальная галерея, музей Шерлока Холмса, галерея Тэйт.... Ну и еще парочку, если время хватит.

— Здорово, — я был рад, что Герми ответственно подошла к моей просьбе показать Лондон. Я очень давно хотел, так сказать, приобщиться к культурным ценностям и повысить свой интеллектуальный уровень. А то действительно, как-то даже и неудобно. Уже три года в Англии, а по столице-то толком и не ходил, и ничего не знаю.

— Солидная программа, — ухмыльнулся за рулем Джон.

— Ага. Вот только жаль, что посещения паба в ней не запланировано.

— Действительно! — старший Грейнджер хохотнул. И я понял, что мужик он нормальный. Общий язык найти можно. Хотя говорил-то я абсолютно серьезно. Какие уж тут шутки. Особенно в отношении паба и всего того, чем там угощают.

И не то чтобы меня сильно тянуло к алкоголю... Просто очутившись в теле ребенка, я понял как же здорово быть взрослым, принадлежать самому себе и делать то, что хочется. И, например, иметь возможность изредка зайти в паб, заказать кружку темного, как деготь Гиннеса и выпить ее, неспешно покуривая из трубки Кентукки Берли с "копченым" привкусом.

— Нас же туда не пустят! — с возмущением начала Герми, а потом смутилась. Особенно после того, как мы с ее батей засмеялись еще громче.

— Меня вот что удивляет, Гарри, — начал Джон, отсмеявшись, и я увидел его взгляд в зеркале, — ты что, за это время никогда в Лондон не выбирался, коль тебе так все интересно? Ты словно не коренной британец, а турист — хочешь за дни все осмотреть.

— Как бы вам сказать, — я задумался. — Я живу с приемными родителями, и отношения с ними раньше были не очень-то теплые. А потом вроде все немного наладилось, и мы пару раз выбирались в город. Но водили нас, меня и кузена Дадли, либо в зоопарк, либо на аттракционы.

— А тебя значит, такая программа уже не устраивает?

— Ага. Немного не устраивает.

— Так ты с приемными родителями живешь... Гермиона говорила, что у родной сестры твоей мамы, да?

— Да.

— Ясно, — Джон замолчал, перехватив взгляд Герми. Девочка сердито шевелила бровями, намекая, что не надо ничего спрашивать про моих родителей.

Вот смотрю на нее и тихо радуюсь. Какая же она молодец. Чувства мои бережет.

Мы ехали по Лондону и я все никак не мог привыкнуть к левостороннему движению и рулю в машине не с той стороны. Прошло уже несколько лет, как я в Англии, а все равно, такое положение дел кажется страшно неудобным. И как они живут?

Мимо мелькали автомобили. Один раз я заметил красный, двухэтажный автобус. Проехали огромную дорожную развязку и сверху, шурша воздухом, пронесся новейший поезд.

И как обычно — низкие облака. Вроде дело к дождю, но по опыту уже знаю, что это особенность климата. Дождя может и не быть, но тучи на небе присутствуют частенько.

Дома нас встречала миссис Джин Грейнджер — среднего роста, приятная дама с густыми каштановыми волосами.

Меня приняли с радостью, показали мою комнату, а потом пригласили на обед, где миссис Джин угостила нас умопомрачительной уткой с яблоками.

За столом было весело. Мы много шутили и смеялись. Да и вообще, родители Герми относились ко мне очень тепло и сердечно. Не иначе Герми им там что-то "насвистела" про мое суровое детство и ранимый характер. Хе-хе.

После обеда мы отправились в комнату девочки. Она показывала мне свои вещи, учебники и вообще, рассказывала "за жизнь".

И нет, нет, но временами в ее разговоре начали проскальзывать осторожные намеки... Про любовь, и вообще, про мальчиков.

Я сначала думал, что все, попал, и как-бы это дико не звучало, Герми начала что-то там ко мне чувствовать.

Но потом, осторожно и деликатно, мне все же удалось выяснить правду. Герми и правда начала проявлять, пока тихий и острожный, интерес к мальчикам. И что самое главное, смотрела не на меня, а в сторону Пуффендуя и Седрика Диггори.

Уф. Я незаметно и облегченно перевел дыхание. Герми, конечно, классная. А учитывая, что ей через пару месяцев четырнадцать лет, ничего в этом странного нет. Вот, она уже начала немного округляться в нужных местах. Да и вообще, девочки взрослеют раньше мальчиков — одногодок. И, как правило, поглядывают в сторону более взрослых парней.

Ну и отлично. Пусть смотрит. Тем более, в ближайший год, это скорее общий, полу-осознанный интерес, а не что-то конкретное.

Герми девочка умная, но лично мне влезать в этот невероятный коктейль в ее голове из розовых пони, рыцарей на белых конях, сердечек и уси-пуси, явно не с руки.

Мне же, с учетом возраста, нравились девушки с седьмого, минимум шестого, курса. Вот там уже встречались вполне сформировавшиеся красотки. Как говорится, есть за что подержаться. Ага. Вот такой я циник! Но, по вполне понятным причинам, с такими мне пока ничего не светит. Да они и не посмотрят в мою сторону.

А жаль, ведь что-то делать придется. Не на этот год, так на следующий. Организму ведь так просто не скажешь потерпеть два-три года. И в идеале надо будет найти взрослую, совершеннолетнюю подружку, для нечастых романтических встреч. Без претензий на что-то больше...

Стоп, что-то я размечтался:

— Так и скажи, что влюбилась, — поддел я Герми.

— Гарри! — В мою сторону полетел учебник. Девочка возмутилась не на шутку, словно я сказал откровенную глупость. При этом густо покраснела, что как минимум говорило о том, что не так уж я и не прав. И вообще — это крушение целого мира. Грейнджер кидается книгами! Надо записать!

Потом пришлось извиняться и заглаживать вину. Я был прощен, но в качестве компенсации с меня взяли обещание обучить ее по приезду в Хог какому-либо интересному заклинанию.

У Грейнджер я прожил четыре дня. И свою культурную программу выполнил. И даже перевыполнил.

Лондон очень красивый, даже удивительный город. И он создает невероятную атмосферу, смесь из культурных традиций и последних технологий.

Сами британцы очень трепетно относятся к своему культурному и историческому наследию. Не мешало бы и нам в России перенять подобное. А то наступает новое время и все старое либо выкидывается на свалку, либо переоценивается и признается никуда не годным.

А потом семейство Грейнджер отвезло меня к вокзалу Кингс-Кросс, откуда отходит поезд Хогвартс-экспресс. И там меня встретил Люциус Малфой — как всегда, изысканный и немногословный.

Он весьма сдержанно поздоровался с Грейнджер, чуть теплее со мной, и попросил взяться за руку. Я последний раз помахал Герми и ее родителям.

— Увидимся в поезде, Гарри, — крикнула мне напоследок девочка.

Краткий миг аппарации и вот мы уже в Малфой-маноре, что в Уилтшере.

И пока мы стояли в холле и обменивались приветственными фразами, я перебирал в уме все то, что продумал заранее: что и о чем говорить, на что намекнуть, где промолчать, и насколько сильно мне позволительно открыть свои карты.

Нас встречала леди Нарцисса, одетая в легкое летнее платье бежевого цвета и аккуратные туфли. Я с ней здороваюсь, и она улыбается в ответ. Приятная женщина...

И все же Малфои это не Грейнджеры. Здесь все очень серьезно. И даже, наверное, опасно.

А уж когда меня представили Лорду Абраксасу, деду Драко, то тут я вообще понял, что попал в аквариум к пираньям. Или в серпентарий к кобрам.

Старый Малфой одним своим видом мог кого угодно напугать до медвежьей болезни. Серьезный, костистый старик, немногословный, очень точный в формулировках и экономный в жестах. Да и двигался он как-то очень уж легко и даже изящно для своего возраста. После занятий с Флитвиком я немного разбирался в таких вещах и представлял, что это значит — как минимум основательную боевую подготовку.

— Пошли, покажу твою комнату. — Драко улыбался. И не скрывал этого. Да уж, судя по всему, младшего Малфоя здесь держат в ежовых рукавицах. И парень радуется и моему прибытию и тому, что теперь, вероятнее всего, дисциплину немного ослабят.

По широкой, каменной лестнице, застеленной персидским ковром, мы поднялись на второй этаж.

Да, особнячок впечатлял. Из всего, что я видел в прошлой жизни, он больше всего напоминал питерский Эрмитаж — там, где коридоры с картинами, вазами, низкими диванчиками и высоченными потолками.

А из совсем недавнего прошлого дом ассоциировался с Британским музеем. И вот так, с первого раза, я бы и не определил, где красивей и солидней. Там, в музее или здесь.

— А ты, Драко, оказывается, живешь в пошлой роскоши, — не удержался я от шпильки.

— Да это вроде как традиция. Малфои всегда так жили, — друг принял шутку серьезно, и принялся оправдываться. — От меня ничего не зависит.

— Да нет, все нормально, — успокоил я его. — Просто хочу сказать, что солидная у тебя берлога. Круто!

— Берлога.., — он хихикнул. — Классное словечко!

Я постарался выглядеть безмятежно, но не уверен, что мне это удалось.

Знать, что твой лучший друг, вполне богат и обеспечен, это одно. Но оказаться в таком месте, и понять, что это круче, чем музей, совсем другое.

Особенно после "двушки" в Смоленске! Или скромной комнатки у Дурсли.

И я даже не завидовал. Тут дело в другом. Я не устаю удивляться тому контрасту, что присутствует между бедными семьями и богатыми. Социальное равенство, похоже, понятие из категории утопических. И на нашей планете, вероятней всего, никогда не будет достигнуто. Или как минимум, я столько не проживу, чтобы его увидеть.

Друг устроил мне небольшую экскурсию по дому предков, а потом показал комнату, в которой мне предстояло жить ближайшую неделю.

Мы вошли в просторное, около тридцати квадратных ярдов, помещение, светлое и с высоким потолком. В центре большая кровать с пологом, есть камин, резной столик, стулья, пара кресел, шкаф с зеркалом, ковер на полу. Широкие окна, тяжелые занавески, вощеный паркет, множество не броских, но дорогих безделушек — все создавало вполне определенную атмосферу.

Здесь уже находился мой чемодан и клетка с Хуги.

— Ничего так, — я завалился на кровать. Драко сел на кресло и нахмурился:

— Я тут показал отцу тот жест, что ты демонстрировал в Хоге...

— Да?

— Ага. Отец сразу его узнал. Это Непреложный Обет. Правильно?

— Точно, — я почувствовал, что сердце несильно сжала невидимая рука.

— Думаю, тебе запрещено об этом говорить, — рассуждал Малфой. — Гарри, куда же ты вляпался?

— Вот так получилось, — я сел на кровати и развел руками.

— Ничего, мы с Герми об этом еще подумаем, — успокоил меня друг.

— Кстати о нашей подружке, — я ухватился за возможность перевести беседу на другую тему. Уж больно мне не нравилось это ощущение "предостережения" на сердце... Так недолго и доиграться. А зачем так рисковать? — Твои-то как к Грейнджер относятся?

— Разговор останется между нами?

— Конечно.

— В общем, им она не очень-то нравится. — Малфой поерзал. — Она же из магловской семьи, а мы, сам понимаешь, не очень-то с такими дружим.

— Но ты-то вроде нормально себя с ней чувствуешь?

— Ну да, она же друг, — Драко сказал это твердо.

— Но родным не нравится, так что ли? — намекнул я ему.

— Раньше — да. Особенно после того, как я не поступил на Слизерин.

— А сейчас?

— Сейчас немного привыкли. Говорят — ладно, дружи. Но не больше.

— Не больше? — я фыркнул. Интересно, о чем взрослые могут говорить с тринадцатилетним ребенком?

— Ну, отец говорил про отношения, — Малфой покраснел.

Глядя на него я не выдержал и громко рассмеялся.

— Отношения, — я протянул это слово. — Какие к Мерлину отношения в нашем возрасте, а?

— Да это они на будущее, — Драко смутился еще больше. — Сказали, что если что-то начнется, мне голову открутят.

— Ясно, — я перестал смеяться. С другом все понятно. На дружбу с Грейнджер его родные глаза закрыли. Но о дальнейших последствиях предупредили. И наверняка беседа вышла серьезная. Вон, Драко, говорит об этом очень вдумчиво. Значит, установки он получил конкретные и нерушимые. А то, что они предупредили его так рано, когда до чего-то там серьезного еще далеко, так это правильно. Лучше, как говорится перебдеть.

Впрочем, вопрос о том, разрешат ли Малфою дружить с Грейнджер, меня волновал еще на первом курсе. Я тогда даже немного совестью мучился — вроде как я жонглирую чужими судьбами, сводя в одну компанию детишек из диаметрально противоположных семей.

Но и тогда все обошлось. И сейчас Драко подтвердил, что эта ситуация вполне адекватная. А это странно. По канону выходило, что Малфои настоящие упыри, повернутые на чистоте крови, и просто презирающие "грязнокровок". Бессмысленно и беспощадно! Сейчас же положение дел иное, не такое категоричное.

Потом был обед — торжественный и официальный. Я чувствовал себя малость неуютно. И судорожно вспоминая все те приемы и правила этикета, чему меня успел научить Малфой за два года в Хоге.

Вроде выходило неплохо. Во всяком случае, никто на меня не косился с плохо скрываемым чувством недовольства или пренебрежения.

Вечером мы гуляли по парку. Я, Драко и его дед. И Лорд сам завел разговор об Добби.

— Драко передавал вам наши извинения, мистер Поттер? — Абраксас предпочитал называть меня на "вы". Он был одет в легкий, изящный костюм и опирался на трость, отделанную серебром. Похоже, всем мужчинам Малфоям нравится такой аксессуар.

— Да. И я не вижу здесь серьезной проблемы. Во всяком случае, в плане наших взаимоотношений. Обиды я не держу.

Драко хмыкнул, а старый Лорд внимательно посмотрел мне в глаза.

— Хорошо, — он кивнул. — Но мне бы все же хотелось вернуться к этому вопросу. Дело в том, что в течение последних месяцев Добби находится, скажем так, под домашним арестом.

— А что это значит?

— Ему категорически запрещено покидать наш особняк и подвал, где он и несет свою службу.

— Ясно, — у меня промелькнуло сожаление о незавидной участи эльфа.

— Вам это не нравится? — резко спросил Лорд.

— Не люблю ненужной жестокости.

— Да он нормально живет, — успокоил меня Драко. — Все, как и раньше, просто небольшие ограничения по перемещению. Он даже с другими домовиками общается.

— Все верно, — согласился Абраксас с внуком. — Дело в том, что мы бы не хотели, что бы он снова начал своевольничать. Это плохо сказывается на репутации.

— Такое никому не понравится, — согласился я и посмотрел на верхушки деревьев, за которые уже начинало садиться солнце. Пахло свежескошенной травой. Пели птицы. Благодать, а не место!

— Рад, что мы понимаем друг друга. Но дело даже не в этом. Нам удалось установить, что Добби одновременно служит двум хозяевам, — старший Малфой неожиданно приоткрыл карты.

— Такое возможно?

— Ранее я сам думал, что нет, — признался Абраксас. — А сейчас эти знания пришлось пересмотреть.

— И кто второй хозяин? — осторожно спросил я.

— Это не известно, — вздохнул Лорд с сожалением. Или изобразил это самое сожаление. — Добби молчит, и от конфликта приказов в своей голове медленно сходит с ума. Но по косвенным признакам, по тому, что этому неизвестному некто, удалось обойти магические блоки, отвечающие за преданность и верность в его разуме, можно предположить, что это весьма сильный маг. Замечательный менталист и серьезный специалист по магическим существам. Как минимум.

Пока Абраксас говорил, Драко шел молча, не вмешиваясь и изредка поглядывая на меня. Похоже, эту беседу они планировали заранее. И у моего друга четкие указания, как себя вести.

— У вас есть враги?

— Они есть у любого мага. Наш мир сложен и противоречив. — Абраксас остановился и развернулся ко мне. — Как вы относитесь к Дамблдору?

Переход оказался резким. На меня словно ушат холодной воды вылили.

— Э-э, — я потянул время, — Лорд Малфой, вы же понимаете, что ваш вопрос звучит, как минимум, провокационно?

— Так и есть, — Абраксас изобразил намек на улыбку, а в голосе я услышал одобрение. — Думаю, что ваши отношения с директором Хогвартса, противоречивы. Уж извините, но мой внук рассказал мне это, — он пошел дальше, изящно помахивая тростью. — Я привел этот пример для того, чтобы вы поняли на собственной ситуации, как все непросто.

— Как вы наверняка знаете, до одиннадцати лет я жил у приемных родителей. И поэтому во многих вещах так и не научился разбираться. Вы не могли бы мне немного рассказать про все эти политические расклады и взаимоотношения различных группировок? Я был бы вам благодарен.

— Возможно, мы еще вернемся к этому вопросу, — успокоил меня Абраксас. — Но прежде, чем продолжать беседу, мне бы хотелось знать, кем вы себя считаете, мистер Поттер? В какой лодке вы хотите сидеть и куда плыть?

Глава II

Разговор с Лордом Малфоем становился все серьезней и серьезней. Впрочем, я же сам же хотел понять все эти расклады. А значит, надо быть готовым. Как там у Толкиена во "Властелине колец" — "в дела мудрецов нос не суй — голову потеряешь".

Вот так и я. Впрочем, пока разговор о голове не шел. Просто мы коснулись важных вещей. Да и Малфои на данном этапе не имеют никаких оснований, чтобы мне вредить. Мы же друзья с Драко и я не "переходил" им дорогу.

— Прежде чем выбирать лодку, мне бы хотелось увидеть их все и разобраться, что они собой представляют.

— Неплохо, — Малфой негромко рассмеялся и кинул быстрый взгляд на внука. — Но цели-то у вас по жизни есть? Не разочаровывайте меня, говоря, что просто плывете по течению.

— Для начала просто хочется стать магом.

— А потом? Что вы думаете о будущей работе? Об этом вы же размышляли?

— Конечно, но пока никаких определенных решений я не принял, — я чувствовал, что мы начали "играть словами". А в этом я новичок, и поэтому надо вести себя проще, не выдавая слишком "глубоких" идей. И вообще, чаще намекать на свой юный возраст.

— Вы бы хотели работать в Аврорате? — Лорд задавал очень интересные вопросы.

— Не думаю, что это меня привлекает.

— А почему?

— Ловить шпану в Лютном переулке, при этом находясь на коротком поводке у начальства, как-то не по мне.

— Ну, мракоборцы, на самом деле ловят не только мелкую рыбешку. Иногда им позволяют поохотиться на более серьезную добычу. Но ваши рассуждения я понимаю. Дисциплина и скука... Так?

— Да.

— А если не Аврорат, то, что иное?

— Возможно, я захочу путешествовать, побывать в разных закрытых и таинственных местах. Поискать приключений, посетить другие страны, познакомиться с магами... Но все это зависит от того, чему я смогу научиться.

— Конечно, это понятно. Кстати, об учебе. Ведь вы ученик профессора Флитвика? И как успехи?

— Пока сложно говорить об этом. Я в самом начале.

— Ну, не надо лишней скромности, молодой человек, — Абраксас усмехнулся. — Драко говорит, что вы лучший на курсе.

— Неужели? — я посмотрел на друга. Впрочем, я на него не обижался. Странно было бы думать, что он ничего не рассказывает своим о школьных делах.

— Да, Флитвик очень хорош в своем деле. Под его руководством можно немалого достичь. Вы знаете, что раньше хватало желающих стать его личным учеником?

— Нет, первый раз слышу.

— Так я и думал, — Абраксас удовлетворенно вздохнул. — Но вот уже более двадцати лет он не берет учеников. Постепенно все желающие привыкли, что им ничего не светит. И как-то люди забыли про такую возможность. А я очень удивился, когда Драко сказал, что вы удостоились этой чести. Чем же вы его заинтересовали, мистер Поттер?

— Не знаю, — я пожал плечами. — Может дело в том, что я учусь на его факультете?

— Дело не в этом, далеко не в этом, — Абраксас многозначительно хмыкнул. — Впрочем, ваши тайны — это ваши тайны. Главное в другом. С его последним, вернее теперь уже предпоследним учеником, произошла непонятная история. И после этого он даже вроде дал обет не брать новых. А с вами он его забыл... Хотите знать, как звали того ученика?

— Да, это интересно

— Квиринус Квиррелл.

Как-то мне стало неуютно от этой новости. В голове сразу стали появляться различные вопросы. Впрочем, я ни на секунду не сомневался во Флитвике. Мой учитель уже не раз доказал свою порядочность и честность. А в прошлом у каждого есть свои тайны и секреты. У всех нас есть свой собственный, пыльный чулан...

В Хоге я постараюсь поговорить с учителем на эту тему. Будет даже интересно, что он расскажет.

Но каков Лорд Малфой! Своими словами, намеками, вопросами, он запутывал и незримо манипулировал. А рассказывая о Квиррелле, он словно тайной делился, и делал меня немного зависимым. Вообще, мне показалось, что одна из целей всего этого разговора и его поведения — покрепче привязать меня к Драко. Сделать нас союзниками на будущее. И закрепить это состояние.

Сейчас же я сам взрослых Малфоев как союзник не интересовал. Возраст не тот, да и умения детские. Кому я такой нужен? Но вот в будущем, мне на это намекнули, могут появиться перспективные варианты взаимовыгодного сотрудничества. А пока же мне следует держаться Драко.

Что ж, примерно такого я и ожидал. И данная ситуация меня вполне устраивает.

Чем-то старый Малфой даже Дамблдора напоминал. Стальная воля, основательное отношение к людям, далеко идущие планы.

Радовало другое. Со слов Драко и со знания канона, выходило, что Абраксас и Альбус никак не могут плыть в одной лодке. И если они и не откровенные враги, то, как минимум, политические соперники.

Дни проходили быстро. Мы летали с Драко на метлах, занимались чарами в тренировочном зале. Мне преподали несколько уроков со шпагой в фехтовальном зале и немного научили обращаться с лошадью. Честно сказать, я бы и посерьезней и фехтованием и лошадьми бы позанимался, будь время.

Иногда я беседовал со старшими. В одну из бесед я попросил Люциуса рассказать мне о магах и их титулах.

— Вы знаете, в библиотеке Хога на удивление, не так уж и много информации по этому вопросу. Даже странно!

— Что вас конкретно интересует, мистер Поттер? — спросил Люциус.

— Градация магов.

— А, ну здесь все более-менее ясно. Согласно традиции, существуют восемь уровней мага. Восьмерка — это бесконечность. Скоро, на Нумерологии вы познакомитесь с этим числом. Но вернемся к вашему вопросу. Это адепт — ученик, неофит, маг, мастер, лорд, магистр, великий магистр и архимаг.

— Если не трудно, расскажите подробней про каждый ранг.

— Адепты — это вы и Драко. Просто ученики, так сказать, только начинающие осваивать магию. По окончанию Хогвартса вы станете неофитами.

— А я думал, мы станем магами, — я искренне удивился.

— Нет, это не так, — Люциус тонко улыбнулся. — Сейчас все так и думают, но это не правда. Хогвартс всего лишь школа. Полноценными магами вы сможете стать, если продолжите обучение в одной из магических академий. Или приобретете необходимые знания и квалификацию самостоятельно.

— Магические Академии? А где они находятся?

— В Британии их нет. А вот в Евразии их несколько — в западной Европе, в восточной, в Индии, и в Китае. Про них я могу рассказать. Впрочем, вас больше интересуют ранги, так ведь?

— Да мне все интересно, — все, что говорил Люциус, весьма полезно.

— Итак, вы понимаете, теперь, что такое маг. Следующий — мастер, который уже начинает специализироваться в том или ином направлении. После идет лорд — данный титул означает, что таким человеком освоен тот или иной раздел магии на уровне мастера и у него есть потенциал, возможности и время для дальнейшего роста. Затем магистр. Для того, что бы его получить, лорду необходимо очень сильно постараться. Плюс соответствующие таланты, усидчивость, целеустремленность и способность оперировать внушительными объемами магии.

— А обмануть можно? — я заметил недоуменный взгляд собеседника и пояснил. — Человек не является мастером или лордом, но так себя называет.

— А, это... Ясно. Нет, это чревато. Магия не любит самозванцев, знаете ли. Вполне вероятен магический откат, после которого такой маг может превратиться в сквиба.

— Серьезно, — я кивнул головой. — Значит ли это, что Темный Лорд, это лорд магии?

— Да, — Люциус начал говорить медленно, словно тема ему неприятна или здесь крылась опасность. — Достигни Темный Лорд более высокого титула, он бы и называл себя Темный Магистр.

— Значит он лорд магии...

— Да. Впрочем, не лишним будет знать, что здесь есть тонкость. Лорд — лорду рознь. Есть тот, кто по своим качествам приближается к магистру. А есть тот, кто лишь недавно им стал, и по сути, ближе к простому мастеру. И так на каждом ранге. Понимаете?

— Вполне. Вон, мы в Хоге, тоже на одном курсе, вроде как все одинаковые, а по силе и способностям разные... А еще лорды есть?

— Думаю, это Дамблдор. Хотя он и не афиширует свой статус.

— Интересно, — впрочем, все пока укладывается в логическую картину неплохо. — А он не магистр?

— Нет. Это точно.

— А вообще, магистры сейчас есть?

— Как бы вам объяснить, мистер Поттер... Начнем с самого верха. С архимага. Надо знать, что подобного титула никогда, я повторяю, никогда, и ни у кого за всю историю Земли не было. Это скорее идеал, недостижимая цель, чем реальная возможность и перспектива.

— Ого! А великие магистры? Они были?

— Да, но всего несколько за всю историю. Например, Гермес Трисмегист. Не знаю, слышали вы это имя?

— Трижды Величайший. Великий Посвященный. Я читал про него у Эдуарда Шюре.

— Не ожидал, что вы добрались до этой книги. Это похвально.

— Спасибо, — вот только я не стал пояснять, что читал эту книгу не в этой, а в прошлой жизни. Как-то она мне случайно попалась и даже немного заинтересовала. Правда, тогда с практической точки зрения я ее не оценил. Для меня это просто эзотерическая литература, которой я особо не увлекался, а прочитал просто по капризу.

— Еще один Великий Магистр — это Мерлин. Ну и еще парочка имен. Вот и весь список, пожалуй.

— Им так сложно стать?

— Невероятно сложно. Практически нереально. Это удивительный уровень. И магу становится, как бы точнее сказать, скучно и тесно здесь.

— В Британии?

— Нет. На Земле, — и предупреждая мой следующий вопрос, добавил. — Многие уважаемые маги верят в огромный Мультиверсум. И в то, что наша планета лишь одна из ягод на бесконечном вселенском винограднике.

— Да, масштабы впечатляют.

— Несомненно, — Люциус кивнул. — Так вот, по легендам, Великим Магистрам открываются новые Дороги и Миры. И они уходят дальше.

— Да, все это очень интересно.... А магистры?

— О, их уже больше. Например, основатели Хогвартса. Или Альберт Великий, Николас Фламель, Иехуда Лёв. Или граф Калиостро.

— А вот Абраксас Малфой тоже Лорд. И в каждой старом роде он есть.

— А, это забавно. — Люциус негромко рассмеялся. — С этим вопросом есть путаница. Да, мой отец Лорд. Но лишь нашего рода. В магической иерархии этот титул не подтвержден. Так что все такие Лорды, просто главы своих семей. Такой титул получают по наследству и по факту рождения, а не по магическим заслугам и достижениям.

— Спасибо за разъяснение, — я действительно немного разобрался в вопросе.

У Малфоев я прожил девять долгих и интересных дней. Было здорово. Я многое узнал, и на некоторые вещи стал смотреть немного иначе. Впрочем, особо я не радовался и не расслаблялся. Как взрослый, я понимал, что старшие Малфои навязывают свою, выгодную именно им картину мира и характеристики окружающих людей.

Но это взгляд одной из сторон конфликта. Именно для этого я и посетил Малфой-манор.

Но все что имеет начало, имеет и конец. Закончился и мой срок пребывания у Малфоев.

Я поблагодарил за гостеприимство и получил приглашение посещать сей дом в любое удобное время. Хозяева вели себя гостеприимно и приветливо. И все же, несмотря на это, по этим дням осталось некое двойственное впечатление. Мне здесь, безусловно, понравилось, и в тоже время все оказалось не так просто. В этом доме имелась какая-то недосказанность, тайна, если хотите, которую я пока не мог уловить.

А затем Люциус оказался так любезен и аппарировал меня прямо к дому Лонгботоммов — он знал, где тот находится.

Августа Лонгботтом — невысокая, сухонькая старушка, с интеллигентным лицом и со сталью в глазах, смотрелась бы куда естественней в какой-нибудь казарме или на плацу. Когда мы знакомились, я чуть не по стойке смирно стоял. Бабка внушала уважение. Бедолага Невилл...

Жили они в старинном, двухэтажном коттедже. Внутри ощутимо чувствовался дух прошлых веков — Августа являлась ярой последовательницей добрых магических традиций.

Невилл мне обрадовался. Вот только вел себя не так раскованно, как в школе. Да, да, в Хоге можно сказать, он вел себя именно так. А здесь Августа нагоняла такой жути, что он ходил по одной половице. Впрочем, я сам проникся и вел себя все эти дни ниже травы, тише воды.

Понятное дело, Августа переживала за внука. И хотела вывести его в люди. И мечтала, чтобы у него появились дети и наследники. Но такое обращение неизбежно сказалось. Думаю, та неуверенность, рассеянность "растет" именно отсюда. Он просто боялся ее расстроить и вызвать неудовольствие. А такое поведение, чаще всего, приводит к противоположному результату.

Тем более, Августа наполовину Блэк, со всеми вытекающими — буйным характером, категоричностью, вспыльчивостью. Наряду с самыми сильными и полезными качествами.

В один из дней мы посетили больницу Мунго. Августа решила показать нам Лондон, устроить прогулку и заодно навестить сына и сноху.

Больница магических болезней и травм Святого Мунго — вот как полно и правильно называлось это знаменитое врачебное заведение. И оно являлось ведущим заведением Великобритании подобного профиля, совмещая в себе как простое приемное отделение, так и стационар и даже некоторый аналог скорой помощи.

Само здание находится в старом кирпичном универмаге и состоит из шести этажей.

Врачи тут называются целителями, и носят мантии лимонного цвета с необычным гербом — волшебная палочка и кость. Как там пел В. Высоцкий — "если хилый, сразу в гроб...". Вот, вот, глядя на эти кости думаешь именно о таком.

Мы шли по узким, мрачноватым, выложенной серой плиткой, коридорам. Невилл поначалу стеснялся. Особенно он неуверенно себя чувствовал, когда колдомедик провел нас в одну из палат. Здесь находилась Фрэнк и Алиса — его родители.

Они лежали на соседних кроватях, и никого не узнавали. Изредка постанывали, и иногда пытались что-то сказать — неосознанные и непонятные слова. Расфокусированный взгляд, черные круги под глазами, желтого оттенка кожа, отрешенность, полная апатия. И изможденность — как телесная, так и внутренняя — это бросалось в глаза.

Сумерки сознания это страшно. Когда Бог наказывает человека, он лишает его разума. Не знаю, что там было в прошлом и почему так все повернулось для этих людей. Но глядя на двух изможденных людей я испытал чувство сострадания.

И мне вспомнился собственный случай и Круциатус в исполнении Локхарта...

— Я бы гордился такими родителями, — серьезно сказал я Невиллу, поймав момент, когда Августа нас не слышала. — Они стояли до конца. И выполнили свой долг, каким бы он ни был.

— Они вроде и есть, а вроде их и нет, — Невилл шмыгнул носом и с нежностью поправил у мамы волосы. Она на это никак не отреагировала. Как смотрела в потолок, так и смотрит.

— У тебя красивая мама, — негромко заметил я. Лежащая на кровати Алиса даже сейчас, в таком состоянии, производила впечатление милой и симпатичной женщины. В ней чувствовалась какая-то теплота. И на меня вдруг повеяло чем-то близким, можно сказать родным, словно это я уже когда-то ощущал, но давным-давно позабыл.

Странное чувство...

— Да.., — Невилл немного приободрился. Но в глазах у него стоят слезы. Бедный парень.

— Если ты переживаешь, что я стану трепаться о них в Хоге, то не волнуйся. Этого не будет.

— В этом-то я не сомневаюсь....

На третий вечер мы ужинали втроем. У Лонгботтомов имелся свой эльф по имени Гросби, и он нам прислуживал.

И у нас получился откровенный разговор. К тому времени, миссис Августа, похоже, уже присмотрелась ко мне и сделала определенные выводы. Все эти два дня она осторожно задавала вроде-бы простые, ничего не значащие вопросы, но на самом деле "прощупывая" меня и узнавая мнение по тем или иным позициям.

— Ты уже думал о своем будущем? — начала разговор Августа, а я от неожиданности закашлялся. Вот все словно сговорились. И спрашивают об одном и том же.

— Пока лишь в общих деталях, — осторожно ответил я.

— Мракоборцем стать не хочется?

Нет, ну точно сговорились. Ну не так же просто меня об этом спрашивают. Руку даю на отсечение, что-то здесь есть.

— Извините, конечно, но служить в Аврорате вредно для здоровья. И вообще, там смертность высокая.

— Вот, хоть кто-то научился думать собственной головой, а не смотреть в чужой рот, — ответила Августа с горечью в голосе. — И нечего смущаться, Невилл. У Гарри родители тоже пострадали в ходе той войны...

Как я уже понял, бабушка Невилла — женщина прямая и конкретная. И ко мне она на "ты", без всяких лишних условностей.

— А ты слышал про личный отряд Дамблдора? — продолжила старушка.

— Личный отряд? — я сделал вид, что ничего не знаю. Хотя, на самом деле, догадывался, что она имеет в виду.

— Да, — Августа решительным жестом отставила в сторону тарелку, бокал с недопитым вином и уперлась локтями в столешницу. — Наш директор организовал собственную, преданную лишь ему структуру. И на словах они боролись с Темным Лордом...

— А на самом деле?

— На самом деле выполняли задачи своего хозяина.

Ого! А старушка обладает изрядной долей смелости, раз не боится говорить такие вещи. Во всяком случае, все те маги, что я узнал за это время, стараются про директора говорить более обтекаемо — даже если и недолюбливают его.

— Эта история имеет ко мне отношение?

— Твои родители, и родители Невилла состояли в этой организации, — Августа пожевала губу. — Орден Феникса — так она называется.

— Бабушка! — в голосе Невилла звучала осторожность.

— Ничего страшного, — старушка бесстрашно махнула рукой. — Рано или поздно, Гарри, так или иначе, обо всем этом узнает. И пусть это буду я, а не кто-то иной.

— Много в этом Ордене было людей? — спросил я.

— Да, магов там хватало.

— И где они теперь?

— Большей частью погибли. Или стали очень несчастливы, — Августа внимательно посмотрела мне в глаза и туманно (для обычного подростка, а я намек прекрасно понял) добавила. — Пешки гибнут, а полководец живет.

Хм, похоже, кто-то затаил серьезную обиду на Дамблдора. И миссис Лонгботтом понять можно. Не на пустом месте возникло такое чувство.

— И что сейчас с этим Орденом Феникса?

— Вроде как распущен, но мне сдается, что в любой момент его могут возродить. Недаром у него такой символ.

— Бабуля, зачем нам все это знать? — спросил Невилл. — Это же дела взрослых.

— И вы когда-нибудь повзрослеете, мальчики. И в тот момент, когда вам предложат тот или иной выбор, я хочу, чтобы у вас перед глазами встали ваши родители. И то, чем эти игры для них закончились.

У Невилла я прожил шесть дней. В доме у него неплохо, но откровенно говоря, скучновато. Да и атмосфера своеобразная. А наличие множества раритетных и древних вещей добавляет этому месту возраста и какой-то стариковской уютности. Это конечно, замечательно, но мне хотелось больше жизни, больше энергии.

Сам Невилл проводил много времени в личной теплице, где выращивал различные растения и травы. Я больше половины из них даже не знал. Да что говорить, там встречались такие редчайшие экземпляры, про которые я и в книгах не встречал упоминаний.

Августа на увлечение внука Гербологией смотрела не слишком-то одобрительно. Скорее снисходительно. Впрочем, думаю пример несчастных Фрэнка и Алисы, во многом примирял ее с данным увлечением. Лучше быть более спокойным, но живым, а не энергичным и мертвым.

Хотя, она рассчитывала, что Невилл немного подтянет свой уровень по Чарам. И она надеялась, что я не брошу ее внука и буду периодически ему помогать. И уж она это оценит.

Забавно. Похоже, мне намекают на дружбу с Невиллом. Вроде как для нас двоих будет это полезно, у нас много общего. И даже разные факультеты здесь не помеха.

Августа говорила достаточно откровенно. С ее слов становилось понятно, что она не одобряет как действий Дамблдора, так и Волан-де-Морта. Малфоев она также недолюбливала. Про Министерство Магии она говорила как о сборище тупиц и некомпетентных неумех — за редким исключением. А во всей Англии, с ее слов, могло найтись всего лишь два — три интересных и порядочных мага.

В общем, старушка себе на уме. Мне ее позиция во многом нравилась — независимый, взвешенный и по большей части осторожный подход. К сожалению, во всем этом был один, но крайне важный недостаток — у миссис Лонгботтом нет союзников. Знакомые и подруги, конечно, имеются, но это не то. И если ты не собираешься отсиживаться в кустах и прятать голову в песок, как страус, нужны друзья и единомышленники. Дамблдор и Волан-де-Морт такие вещи понимают прекрасно. Одному, насколько бы ты сильный ни был, этот мир не изменить.

У Лонгботтомов я получил письмо. Неизвестная серая сова принесла мне личное послание:

Гарри!

Как нам с директором Дамблдором стало известно, этим летом ты много времени проводишь в гостях у приятелей. Это, конечно, похвально, но очень опасно. Помни, что лишь в доме у своих приемных родителей ты в безопасности.

Искренне надеюсь, что ты прислушаешься к нашему настоятельному совету, и будешь вести себя соответственно.

Заместитель директора, профессор Минерва Макгонаггал.

И смех и грех. Я протянул письмо Невиллу, мол, почитай. Мы находились в его комнате, сидели друг напротив друга и по очереди создавали различные простейшие заклинания. Вернее, я больше показывал, а Лонгботтом повторял. Получалось у него неплохо. В спокойной, знакомой обстановке он показывал хороший уровень концентрации и владения магией. Да и с головой у него все в порядке.

Невилл читал письмо, а я сам задумался.

Понятное дело, о том, что я покинул дом Дурсли, уже узнали. Вероятней всего, старая ведьма, миссис Фигг, "барабанит" на совесть. И конечно, куда лучше, когда я сижу дома и ни с кем не контактирую. Вот только для кого лучше? Явно не для меня.

А уж спорить о том, что я узнал много нового за последние недели, познакомился с интересными и непростыми людьми, сам немного изменился, и говорить не приходится. Так что лично для меня такие поездки очень полезны.

Сначала я вообще хотел проигнорировать это письмо. Я даже объяснил удивленному Невиллу, что вот таким образом меня любят, "обкладывают ватой" и вообще, охраняют.

— Ну, ты же знаменитость, Гарри! Ты убил Сам-знаешь-кого. Вот они тебя и берегут.

— Стоп, стоп. — Я поднял руки. — Во-первых, забудь ты эту муть со знаменитостью. Я не лучше тебя. Тем более, если даже я и убил кого-то, то совсем про это не помню. А во-вторых, вот когда тебе твоя бабуля все запрещает и объясняет на пальцах, как лучше жить, и что вообще делать и говорить, тебе это всегда по нраву?

— Нет, конечно, — Невилл вжал голову в плечи и с опаской посмотрел на запертую дверь.

— Вот и мне эта забота, как серпом по яйцам, — я не удержался от шутки. Невилл хихикнул.

Первый возмущённый порыв прошел, и я решил-таки ответить на письмо. Рано мне еще в открытую показывать недовольство и самостоятельность.

В ответном письме я написал, что благодарен за заботу. И я к ней прислушаюсь. И послезавтра отправляюсь домой.

Глава III

Домой добрался без происшествий. Дурсли вели себя нормально, без лишней нежности, но и строгий режим не включали. В общем, все, как всегда.

Приближался мой день рождения. И я с нетерпением ждал, убежит или нет Сириус Блэк из Азкабана. Мне очень хотелось сделать на это событие ставку у гоблинов, но смущал ряд факторов.

Что я знаю про побег в каноне? Сидел себе Бродяга много лет, и ни о чем таком не думал. Но вот случайно (или не случайно), в его камере появилась газета Пророк со статьей о семье Уизли, которая безумно счастлива, отдыхая в Египте, купаясь в Красном море и лазая по пирамидам и руинам. И фотография там имелась — все рыжее семейство и крыса Короста у Рона на плече. Сириус сообразил, что это никакая не крыса, а наоборот, его хороший знакомец и бывший друг, Питер Питтегрю.

После этого Сириус "встал на лыжи" и совершил побег.

Идем по цепочке. Как Уизли оказались в Египте? Вроде бы они выиграли ежегодный конкурс Пророка среди читателей. Вот денежки и появились.

Но по некоторым деталям, мне кажется, что картина там иная. До этого Джинни Уизли пострадала от дневника Тома Реддла и эти деньги вроде как моральная компенсация от Дамблдора. Эта первая нормальная версия.

А вторая — то, что после открытия Тайной комнаты Уизли дали банальную взятку, чтобы они не трепались об таком знаменательном, и не побоюсь этого слова, эпохальном событии. Я думаю, что по значимости, это примерно тоже, как если бы в России обнаружили библиотеку Ивана Грозного.

Юный Поттер всю важность комнаты Салазара Слизерина явно не понимал. Гермиону просто задвинули подальше — благо она маглорожденная и никто за нее не "впишется".

А вот Артуру и Молли Уизли пришлось давать деньги, чтобы они обо всем благополучно забыли.

И кто завладел Тайной комнатой? Правильно, добрый дедушка Дамблдор. И после этого в каноне она толком-то и не упоминалось. Странно, не правда ли?

Может я и углубляюсь в конспирологию, но после намеков мракоборца Роберта Уильямсона такая версия мне наиболее близка.

Ну, так вот. Здесь комнату не открыли. И значит, Уизли в Египет не поедут. И статьи в Пророке не будет. Значит, и шансы на побег Сириуса тают, как снег на весеннем солнце.

Поэтому я решил подстраховаться. Выйдет статья в газете, что Уизли выиграли конкурс, и там будет их общее фото с Коростой — я делаю ставку. Нет — даю отбой.

Вот и принялся я считать дни.

Пророк я, конечно, не выписывал, но договорился с Малфоем, что он мне будет пересылать все номера.

А потом, за несколько дней до дня рождения, филин Драко — Конунг, принес такой ожидаемый номер.

Я развернул газету. На первой странице помещена объёмная статья и фото счастливых Уизли. Все семейство улыбается в камеру — ведь они выиграли ежегодный приз для читателей. Есть с чего радоваться.

На плече Рона сидит облезлая крыса. Если приглядеться, можно разобрать, что у Коросты что-то не так с лапой.

Думаю, этого фото Сириусу должно хватить.

Правда, на Египет денег не хватило. Семье Уизли подарили более бюджетный вариант — отправили в Румынию, в тур по драконьему заповеднику. Дешево и сердито, как говорится.

Так-так. Все же, похоже, Дамблдор нашел-таки средства для стимуляции своих верных союзников. Возможно, это компенсация за то, что я не дружу с Роном, а возможно просто оплата за верный и добросовестный труд. С перспективой на будущее.

В любом случае, в версию, что Уизли повезло, и они выиграли этот чертов приз совершенно случайно, я не верил.

Ну, что ж, мой выход. Кто не рискует, тот не пьет шампанское.

Я захватил мантию-невидимку и кошелек с деньгами. До Лондона добрался на поезде, а потом уж на метро до Дырявого котла. Перед входом одел мантию и спокойно проник в сам Гринготтс.

Гоблин Крюкохват оказался еще тем крючковоротом. Хе-хе. Я долго узнавал у него про условия ставки и про коэффициенты. И еще мне нужна справка, официальная бумага, по которой банк обещал, что не будет задавать лишних вопросов.

Такую справку Гринготтс давал. Но для ставки выше пятисот галлеонов.

Я рассчитывал на меньшую сумму. Все же пятьсот монет это много. А для меня — очень много. Я конечно, заплатил. Но вот наличных осталось всего ничего, меньше двадцати галлеонов. Если ставка пропадет, я банкрот.

Ладно, не будем о грустном. Это просто деньги. Социальный инструмент. Легко пришли, легко и ушли.

Коэффициент на побег из Азкабана оказался не таким высоким, как я рассчитывал. Один к четырнадцати, что побег произойдет в ближайшую неделю. Один к одиннадцати — в ближайший месяц. И один к шести, что кто-то убежит в течение года.

— Что-то как-то скромно, — поддел я Крюкохвата. — Почему возможный выигрыш так невысок? Ведь из этой тюрьмы никто и никогда раньше не бежал.

— Вопрос не ко мне, а к экспертам, — сурово "отрубил" гоблин. Но потом немного смягчился. Наверное, вспомнил, что я его постоянный клиент. И в перспективе вступлю в полноценное владение имуществом Поттеров. — Суть в том, что мы имеем дело с волшебниками. А некоторые из вас способны предвидеть будущее или предсказывать его. Поэтому мы страхуемся.

— Ясно, — я вздохнул. Конечно, глупо было рассчитывать, что гоблины дадут много. Альтруизма за ними как-то не замечалось.

— Ну, так что, оформляем ставку?

— Да. На месяц, — Неделя, по моим прикидкам, слишком маленький срок. Вдруг у Сириуса какой-нибудь форс-мажор? Год слишком невысокий коэффициент. А вот месяц — самое-то.

— Славно, — Крюкохват улыбнулся. — Сколько будем ставить?

— Вот, пятьсот галлеонов и один кнат, — я изобразил ухмылку. — Попрошу справочку выдать.

Жаль, конечно, что нельзя указать имя конкретного человека, который совершит побег. Тогда выигрыш станет значительно ощутимей.

Вернее, можно. В принципе. Но это, как по мне, слишком уж вызывающе. Жадность, как говорится, может сгубить.

Затем я обговорил, что если ставка сработает, они выделят под нее отдельный, анонимный сейф сроком ровно на год. И оплата за аренду будет произведена из возможного выигрыша.

После этого, без всяких происшествий, вернулся к Дурсли. Меня вроде бы и никто и не заметил из волшебников. И вообще, все прошло хорошо. Исключая, конечно, немалый риск, что ставка "не взлетит".

Но это уже не от меня зависит. Ну же, Бродяга, давай, не подведи!

День рождения прошел спокойно и без эксцессов. Дурсли подарили скромные подарки (одежду, которую я сам попросил).

Хагрид переслал "Чудовищную книгу о чудовищах". Прилетели птицы от друзей. Конунга Малфоя, Клеопатру Грейнджер, Янтарку Корнера и Вангога Макконли я узнал сразу. А вот других пернатых почтальонов видел впервые.

Там оказались вещи разной степени полезности. Радовало, что меня не забывали. Двенадцать подарков от разных людей. А это значит, что они ко мне относятся нормально. Может, даже уважают. Следовательно, и моя линия поведения оказалась правильной.

Пришло письмо из Хога со списком необходимых книг и вещей на новый учебный год. Так же там находилось разрешение для посещения Хогсмида в выходные дни. Я, пока все нормально, быстренько уговорил Петунию его подписать.

А еще через два дня мы смотрели телевизор и по нему передали новость, что очень опасный преступник по имени Сириус Блэк совершил дерзкий и отважный побег из тюрьмы!

Ааааа! Я чуть не заорал от радости. Вот так-то, товарищи добрые маги. Деньги у меня теперь есть. Можете засунуть эту подачку в сто галлеонов куда подальше. Теперь я стал финансово независимым.

Пятьсот умножить на одиннадцать, сколько будет? Правильно. Пять тысяч пятьсот галлеонов. Живем!

Молодец Бродяга. Красавчик, можно сказать. С меня поляна со стейками. Вот только почему убежал с опозданием? Хорош бы я был, сделай ставку на неделю. В семь дней-то он не уложился!

Так получилось, что эту новость мы смотрели все вместе. И я заметил, что Петуния побледнела.

Надо ковать железо, пока оно горячо.

Дождавшись вечера и того момента, когда она останется одна на кухне, я подошел к ней.

— Извините, конечно, тетя, но мне показалось, что вы явно знаете этого Блэка!

— С чего ты взял? — ее глаза удивленно распахнулись.

— Ну, вы побледнели, и сжали руки... Может, расскажете?

— Садись Гарри, — она кивнула на стул и налила мне и себе по кружке чаю. Помолчала немного, собираясь с мыслями. — Ты правильно сообразил. Дело в том, что я действительно знакома с этим человеком.

— Да? Откуда?

— Я его видела на свадьбе твоих родителей. Он был свидетелем со стороны жениха.

— Интересно... А потом?

— Больше — нет. Наши пути с Лили разошлись окончательно, — Петуния высморкалась в платочек. — Ты должен знать, что Сириус из вашего круга. Он маг!

— Нормально, — было немного противно, но приходилось играть эту роль. Сейчас мне нужны козыри. Их я смогу потом предъявить Сириусу и объяснить, откуда я про него знаю.

— Это еще не все, — Петуния долго думала, но потом все же решилась. — Сириус твой крестный.

— Не слабо.

— Вот тебе и не слабо...

— Значит, он был не чужим для родителей?

— Нет, конечно, — женщина вздохнула, взяла чашку двумя руками и сделала большой глоток. — Вообще-то я помню, что Лили говорила о трех друзьях Джеймса. Они были неразлучны. Как в "Трех мушкетерах" Дюма. Я поэтому это и запомнила. И вот Сириус один из них.

— А остальные кто?

— Может сестра и говорила, но я уже не помню. Столько лет прошло, — Петуния нахмурилась. — Их я не знаю. Помню, что они просто есть.

— Понятно, — жаль, конечно, я рассчитывал вытащить из нее больше информации. Но и то хлеб.

Через два дня за мной аппарировал профессор Флитвик. Я очень обрадовался. Это куда лучше, чем Хагрид или тем более Макгонаггал.

Дурсли очень изумились, увидев такого необычного и маленького человечка. Дадли даже рот открыл, собираясь что-то озвучить, но я успел незаметно от Флитвика показать ему кулак.

Кузен спохватился и захлопнул рот.

Старый, добрый Косой переулок совсем не изменился за последние несколько дней. Все, как и всегда — маги суетятся, что-то покупают, бегают детишки. В общем, жизнь кипит.

С Флитвиком я договорился быстро. Он пока заходит в букинистический магазинчик, а я снимаю деньги — те сто галлонов, что мне выделил Дамблдор. Так я объяснил необходимость посещения Гринготтса.

В банке меня встретил хмурый Крюкохват и вручил ключ от нового сейфа.

— Могу я вас спросить, как вы узнали о побеге? — он все же не удержался и спросил.

— Мы же договорились, что лишних вопросов не будет.

— Так и есть. Я это спрашиваю от себя. Мне действительно интересно, — он развел коротенькие ручки в стороны.

— Сон приснился, — я широко улыбнулся.

— И вы вот так рискнули немалой суммой на основании простого сна?

— А что делать?

Крюкохват хмыкнул. Я видел, что он не поверил ни единому слову. А он видел, что я это вижу. В общем, вот такие психологические конструкции.

Я набил свой кошелек под завязку, так, что его даже немного расперло. Ничего, сейчас устрою ему "золото-пускание".

Я покинул Гринготтс и отправился в книжный букинистический магазин, который назывался Издательский Дом Обскурус. В отличие от всем известного книжного Флориш и Блоттс, который специализировался в основном на учебниках для Хогвартса, здесь выбор богаче. Встречались откровенно редкие и дорогие книги.

Я распахнул широкие, двухстворчатые, лакированные двери и прошел внутрь. В нос сразу ударил запах — аромат книг, клеёных обложек и того неповторимого коктейля, что можно встретить либо в библиотеках, либо вот в таких местах.

В магазине просторно. Солнце льется сквозь окна. Правда, полки с книгами стоят так, что прямой свет на них не попадает. Это хозяин бережет так сокровища мысли.

По периметру мощные прилавки из красного дерева. Несколько картин. В углу — журнальный столик и несколько широких кресел вокруг.

Флитвика здесь знали. Сам хозяин магазина, мистер Нурсби, вежливо и очень уважительно рассказывал ему про какую-то книгу.

Они как раз расположились в этих самых креслах. Флитвик забавно покачивал ножками — они у него до пола не доставали.

— Разрешите? — я подошел к ним.

— Конечно, Гарри, присаживайся, — Флитвик радушно махнул рукой, впрочем, не отрываясь от книги.

— Позвольте спросить, что читаете?

— О, это замечательная книга, редкая и чрезвычайно полезная, "Жест и Мысль", автора знаменитого Артура Кренгрика, — мистер Нурсли, среднего роста, лысоватый мужчина в больших очках, улыбнулся, рассказывая мне все это.

— А о чем она?

— Невербальная магия, — Флитвик поднял глаза над страницами. — Очень и очень занимательно, надо признать.

— Будете покупать?

— К сожалению, нет, — Флитвик вздохнул и с неохотой захлопнул книгу. — Она не дешевая.

— Уважаемый профессор, я же говорил, что для вас сделаю скидку. В знак уважения, отдам всего за сорок пять галлеонов.

— Она, правда, стоит так дорого?

— Она стоит еще больше, молодой человек. Это редчайшее издание, с многочисленными комментариями. Прекрасная бумага и небольшой тираж. Это не книга, а маленькое произведение искусства!

— Ууу... — многозначительно протянул я. Это я удачно зашел, теперь буду знать, что подарить Флитвику. — А скажите, у вас литература по ментальной магии есть? Не покажете?

Мистер Нурсли кивнул и ушел за прилавок, а Флитвик обеспокоенно посмотрел на меня:

— Гарри, должен предупредить, что книги здесь куда дороже, чем школьные учебники.

— Это я понимаю, учитель. Но у меня тут небольшой заработок случился, — я улыбнулся.

— Надеюсь, ничего криминального? — Флитвик изобразил беспокойство и призадумался.

— Все в рамках закона. Даю честное слово.

— Это все, что мне нужно знать.

Хозяин магазина подозвал меня к прилавку, на который уже выложил целую гору книг. Чего тут только не было. И главное цена. Тут вообще, есть книги дешевле пятидесяти монет?

Мое внимание привлекла одна из них. На обложке русские буквы: Вольф Мессинг "Игры разума. Иллюзорная реальность"*. Я заинтересовался и открыл ее. Она полностью на русском, год издания 1949. Очень внушительное издание. Рисовая, мелованная бумага. Чрезвычайно солидный переплет и оформление. Мне она напомнила сочинения товарища Ленина. Как-то довелось мне держать в руках подобную книгу. Тяжелую, и очень дорогую. Ну, на вождях, СССР денег не экономило. Как говорил один атеистически настроенный товарищ в одном фильме — вожди, это самое святое, что у нас есть. И вроде как стыдно печатать их великие мысли на чем-то проще.

— А, это замечательная книга, — мистер Нурсли улыбнулся. — Ко мне она попала случайно. И жаль, что на русском языке.

— Сколько вы за нее хотите?

— С учетом чужого языка — пятьдесят два галлеона, — он пожевал губу. — И поверьте, она того стоит. Она бы стоила еще больше, будь переведена на английский.

— Что скажете, профессор? — я обернулся к Флитвику.

— Да, про этого мага и этот труд я, безусловно, слышал. На него ссылаются многие авторитеты в данной области, — задумчиво ответил Флитвик. — Несомненно, запрошенных денег она стоит. Очень серьезный и вдумчивый разбор ментальной магии. Не вершина предмета, конечно, но основательная середина, если так можно сказать.

— Договорились, — я обернулся к мужчине. — Покупаю

— Ну что ж, хорошо, — по его лицу, я так и не понял, рад он тому, что продал, или чем-то недоволен.

Флитвик внимательно посмотрел на меня, но промолчал.

Мы вышли из магазина. С Флитвиком мне спокойно и легко. Он все замечал, но в чужие дела не лез, явно доверяя моей осмотрительности. Ну, вот как после такого можно подвести учителя?

Еще мы зашли в магазин артефактов и амулетов. Там я спросил про Омут Памяти. Но тут, к сожалению, меня разочаровали.

Оказалось, что секрет изготовления подобных предметов утерян. Новых Омутов нет. А старые появляются редко. И в основном тогда, когда кто-то из уважаемых магических семей начинает испытывать недостаток в деньгах и выставляет их на продажу.

И такие вещи стоят недешево. От трех тысяч галлеонов и выше.

Жаль. Три тысячи я бы выделил. А потом попросил бы Флитвика научить меня извлекать воспоминания из собственной головы. И извлек бы тот бой между Локхартом и Уильмсоном. И смотрел бы его и пересматривал. А заодно постарался бы научиться всем тем штучкам, что там произошли.

Но зато я купил здесь защитный ментальный амулет в виде серебряной сережки с вырезанными рунами. Это так называемый кафф. Для него не нужно прокалывать ухо, он просто одевается сверху, на хрящик. А магический кафф к тому же может становится невидимым. Основная его функция — защита разума хозяина от постороннего сканирования. Поэтому его и нужно носить поближе к голове.

Да, давно надо было купить такую вещь. Правда цена немного отпугивала. Амулет стоит больше ста галлеонов.

— Ты не особо расслабляйся, — Флитвик заметил мою радость. — Это хоть и полезная вещица, но тем не менее — костыль для мага. Понимаешь?

— Конечно, учитель, это ясно.

Потом я попросил учителя подождать в кафе-мороженном Флориана Фортескью, а сам отправился обратно, в магазин Обскурус.

— А, это вы? — мистер Нурсли меня узнал, а потом нахмурился. — Что-то случилось?

— Профессор Флитвик все же согласился купить ту книгу, что держал в руках. И вот я здесь. Он послал меня, и надеется, что вы отдадите её за ту цену, что называли ранее.

— Конечно, конечно, — засуетился мужчина. — Очень приятно, что многоуважаемый профессор все же принял правильное решение. Он не пожалеет.

По моей просьбе он быстро упаковал книгу в подарочную бумагу. Я отсчитал деньги.

Вот такой магазин редких книг. За две книги — девяносто семь золотых монет.

День рождения у учителя скоро — 17 октября. Теперь у меня есть, что ему подарить. И в глаза не стыдно смотреть. А то все чай, да печеньки.

Посчитав, что у Флитвика все хорошо, и он и еще может немного подождать, я заскочил в элитный бутик Твилфитт и Таттинг. Здесь продавали крутые и дорогие шмотки. Понятное дело, времени на долгую примерку у меня нет. А такие вещи наспех не покупают. Поэтому я просто приобрел каталог. Если что, потом что-нибудь закажу. Или себе или друзьям. А мерку с меня и в Хогсмиде снимут.

Все теперь можно и к Флитвику. Затем мы прошлись по магазинчикам и я приобрел все те книги и предметы, что необходимы к третьему курсу. Из того, о чем стоит упомянуть отдельно — подарки для друзей и самопишущее перо. Вещь замечательная. И не дешевая. Зато теперь можно будет на Истории магии поспать. Хе-хе.

Комментарий к Глава III

*Вольф Мессинг "Игры разума. Иллюзорная реальность"* — такой книги автор не читал, и она ему неизвестна. Это просто фантазия. А может и нет.

Глава IV

К Дурсли приехала сестра Вернона, Мардж. Про таких говорят, "что вдоль, что поперёк — одинаково". Ага, она отличалась повышенной упитанностью, и поэтому была в ширину почти того же размера, что и в высоту.

Тетка, если честно, мерзкая. Она постоянно ворчала, высказывала недовольства и требовала внимания к своей персоне, словно являлась королевой Британии.

Еще у нее имелся ублюдочный бульдог по кличке Злюка, который невзлюбил меня с первого дня. Пес обожал прилюдно вылизывать яйца и считал себя центром вселенной. Ко мне он относился, как к предмету мебели, который обязан ухаживать за ним, кормить и вообще, уделять повышенное внимание.

Обстановка в доме сразу накалилась. Я старался сдерживаться и проводить как можно больше времени в своей комнате.

Пару дней я провел, изучая книгу Вольфа Мессинга. Да, я ни на минуту не пожалел о потраченных деньгах. Данный труд разделен на три больших раздела. Общие положения, включающий различный вводный материал, правила и особенности ментальной магии, базовые, основные понятия, нюансы взаимоотношения различных магов, связанных магическими узами, такими например, как крестный-крестник, ритуалы с использованием рун и различных схем, разбор многочисленных талисманов, их сильных и слабых сторон.

Второй раздел целиком посвящен окклюменции, а третий — легилеменции. Причем те маги, что умели читать чужие мысли считались на порядок искусней тех, кто умел прятать собственные.

К сожалению, я нашел там подтверждение словам Флитвика. Для взрослого мага, тем более позиционирующего себя, как светлого, неприемлемо открыто читать мысли несовершеннолетних. Проверить общий эмоциональный фон, слегка прикоснуться к поверхностным мыслеформам — это еще позволялось. Но более сильное погружение категорически запрещалось.

Жаль, что так. А я-то серьезно думал, что сумел провести Дамблдора! Хе-хе. Это конечно шутка. Об этих нюансах я и раньше знал, но все же немного обидно.

Прочитав второй раздел, я решил создать свою собственную ментальную ловушку. Использовать палочку для ее построения не требовалось. А значит Министерство ничего не узнает. Так что я принялся за работу.

Всего существовало семь степеней развития ментального мага, и соответственно семь уровней защиты и нападения.

Возможная защита очень многообразная, и состоит из нескольких основных направлений.

Агрессивная, это когда сознание противника, пытающегося проникнуть в твой разум, бьет молниями, током, морозят, и вообще старается причинить боль и страдание.

Обманная — всякие зеркальные лабиринты и ловушки. Они просто запутывали и сбивали с толка.

И так называемая "липкая" — различные мыслеформы, имитирующие болота, зыбучие пески, клейкие места и поверхности, которые по идее могли засосать и обездвижить врага.

Ну и конечно, комбинированное направление, представляющее симбиоз сего выше названного.

Я начал с ловушки первого уровня. Она предоставляла собой небольшую полянку, в которую надо было проникнуть, разобравшись с первым барьером — мыслями обманками. Пробившись на полянку, маг попадал в тихое, спокойное место. Здесь еле слышно играет музыка и тихо журчит ручей. Поляна со всех сторон окружена деревьями, и проход дальше скрывался в скалистой арке. Это второй барьер, преодолеть который тоже стоило определенных усилий. Затем маг попадал в небольшую пещеру-комнату, которая должна изображать мой внутренний мир. В середине, на каменном алтаре, лежала книга, открыть которую также не легко. Ну, а в книгу я накидал более основательных собственных мыслей и идей. Но и они всего лишь мираж.

Суть такой ловушки — непрямой обман и запутывание противника. Маг-легилимент думает, что он вот-вот доберется до чужого разума. Еще усилие. Еще одно... А на самом деле цель этой ловушки просто тянуть время. А заодно, постараться усыпить с помощью умиротворяющей атмосферы и музыки.

Так что сама эта конструкция обыкновенная пустышка, там нет ничего важного.

Ну и сигнальная система. Каждый раз я слышал очередной, тихий звоночек, когда враг проходил один из рубежей — пробивался на полянку, проходил в арку, отодвигая закрывающие путь ветки, и наконец, открывал книгу. Это позволяло понимать, как он далеко продвинулся.

Честно сказать, работа серьезная. Такую защиту я не мог сделать ни за день, ни за неделю. Это сложный и кропотливый труд, при котором я постепенно напитывал мыслеформы силой, придавая им стабильность, реалистичность и жизнеспособность.

Пришло письмо от Луны. Она сообщила, что послезавтра её отец готов встретить меня на Кингс-Кроссе. Ну что ж, прекрасно. Будет неплохо побывать у Лавгуд. И сменить обстановку, а то как бы эта жирная сука Мардж не спровоцировала бы меня. Тем более у меня имелась одна практическая идея.

Сириус пока не появлялся. Я каждый день или вечер стабильно выходил из дома, садился на скамейку и ожидал появления большого, черного пса. Но пока так и не дождался.

Проверил одежду на предмет следилок. Все чисто. Дамблдор, конечно, узнает, что я вновь покинул приемных родителей. И наверняка очередное письмо напишет. Будет нервничать. Но ничего. Пусть привыкает, что я уже начинаю проявлять сознательность. Изображать послушного "терпилу" до окончания Хога у меня просто сил не хватит.

Дурсли отпустили меня без проблем. Да еще, похоже, и радовались возможности избежать конфликта.

В Лондон я добирался собственным ходом. Вышел из дома рано утром, и постарался не попасться на глаза миссис Фигг.

Хуги оставил дома, попросив Дадли, что бы он выпустил его вечером. Эти птицы волшебные. Не знаю, как у них все получается, но они способны найти адресата в совершенно незнакомой местности, не зная даже куда лететь. Так что не проблема, найдет. А местечко, где можно переночевать, уверен, у Лавгудов найдется. И что я раньше до этого не додумался и всюду с клеткой таскался?

Мистер Ксенофилиус Лавгуд появился на вокзале Кингс-Кросс точно в одиннадцать утра — как мы и договорились.

— Здравствуйте, — я подошел к нему,

— А, привет, ну как сам? — Лавгуд выглядел, как и прежне — веселым, загадочным и странным. Желтые брюки, черные кроссовки и синяя джинсовая куртка. Вот только вместо цилиндра на голове красная бейсболка с надписью Ливерпуль.

— Все отлично.

— Ну, тогда не будем терять время. Аппарировал раньше? — он подмигнул.

— И не раз! — я хихикнул.

Миг неприятных ощущений и вот мы уже в графстве Девоншир, около дома Лавгуд. Сам дом напоминал трехэтажный цилиндр, слегка смещенный в одну сторону, как киль корабля. Несколько окошек, высокое крыльцо и уютный дымок, идущий из трубы. Благодать...

Вот только имелась здесь одна странность. Прямо над домом в небе висит полная Луна. И главное, она висит так целыми ночами и днями, соседствуя с солнцем и с другой, настоящей луной. Что любопытно, стоило отойти от дома ярдов на сто, Луна пропадала — я проверял.

Немного непонятно, что это такое? Иллюзия или какое другое колдовство? И интригующе, если честно.

— Гарри! — дверь распахнулась и ко мне уже бежала Луна, ссыпавшись, как горох, по ступенькам. — Привет! — Она неожиданно обняла меня за шею. Впрочем, я ее жест расценил как проявление простой дружбы.

Девочка одета в чистенькое платье. Волосы красиво заплетены в несколько косичек. В ушах маленькие сережки в виде колечек.

Мистер Лавгуд хохотнул.

Я немного покраснел. Но это скорее от удовольствия. Приятно все же встречаться с людьми, которые просто хорошо к тебе относятся. И для которых ты не деталь многоходовой комбинации, а живой человек.

— Ладно, ребятки, погуляйте пока, а я в дом, — предложил Лавгуд. — Давай чемодан, занесу.

— Пойдем, я покажу тебе кизляков. — обрадовала меня Луна.

— Конечно, — я сглотнул. Знал же на что иду.

К моему искреннему удивлению, кизляки оказались не детскими фантазиями Луны, а вполне реальными насекомыми, похожими на помесь червяка и жука. Что-то странное и непонятное. Жили они в небольшой теплице, которую Ксенофилиус соорудил для дочери недалеко от дома.

Вот тебе и шуточки. Все в каноне почему-то думают, что Луна немного того и постоянно фантазирует. А на деле кизляки вполне реальны, хоть и не вызывают особой симпатии. Может и мозгошмыги существуют?

— Слушай, Луна, расскажи про мозгошмыгов, — попросил я девочку.

Я сидел около теплицы, щурился на ласковое солнце и загорал. Ласковый ветерок неспешно колыхал листву и травы. На лицо прилипла нить паутинки. Я лениво снял ее.

Луна все это время что-то делала со своими питомцами.

— Они у каждого человека есть, — безмятежно ответила девочка.

— А как выглядят?

— Ну, как небольшие, серые тени. Они кружатся вокруг головы.

— А что они делают?

— Да ничего особенного. Просто летают, — Луна перетащила ящичек с кизляками на другое место. Туда, где, по ее мнению, им будет комфортней.

— А у меня есть?

— Да, но совсем мало.

— А у тебя?

— Еще меньше.

Как я понял уже давно, Луне бывает трудно объяснить другим людям совершенно обычные и очевидные для нее вещи. Она видящая. Но пока еще многие вещи называет совершенно детскими именами. Например, эти самые мозгошмыги. Я так понимаю, это что-то типа паразитов, которые появляются вокруг человека, когда у него слишком много деструктива в мыслях и голове. Ненависть, зависть, раздражение, тщеславие, жадность — такие качества их вызывают.

Понятное дело, чистых людей не так уж и много в нашем мире. Поэтому и эти мозгошмыги есть практически у каждого. Только количество их у всех разное.

Вообще-то, это даже полезно — видеть такие вещи. Сразу становится ясно, что за человек перед тобой.

— Луна, а где дом Уизли?

— Пойдем, покажу, — мы вышли из теплицы, поднялись на пригорок, и она махнула рукой, показывая направление.

Вдалеке, за небольшой рощицей, поднималась несуразная крыша, словно собранная из различных деталей. Под разными углами торчали несколько печных труб.

— Это их дом. Они называют его Нора.

— Ты с Уизли дружишь? — спросил я.

— Когда как... Я им, вообще-то, не очень нравлюсь.

— А Джинни с тобой дружит?

— Когда ей скучно, одиноко и хочется поговорить, то — да.

— А у них есть мозгошмыги? И у кого больше?

— У всех по разному, Гарри, — она внимательно посмотрела на меня, и не стала углублять тему.

— А вот там что такое? — в противоположной стороне я заметил группу из нескольких домиков.

— Это деревня Оттери-Сент-Кэчпоул, — старательно, словно находясь на уроке, проговорила девочка.

— А там кто живет?

— В основном маглы. Но есть и маги, такие как Диггори и Фоссеты.

Любопытно, что-то то я этот фактик совсем не помню.

Потом мы пошли в дом пить чай. Изнутри жилище выглядело тоже своеобразно. Слишком много ярких, светлых цветов в обоях, мебели, занавесках. И вроде все неплохо сочеталось между собой, создавая вполне гармоничную обстановку, но просто мне нравились более спокойные краски и тона.

Впрочем, это дело вкуса.

Луна показала мне свою комнату. Все очень чистенько и мило. Посередине, под потолком, висел мой сувенир, что я подарил ей на день рождения. Аквамарин неярко засветился, поймав солнечный лучик.

— Я его всегда с собой вожу, где бы ни была. — Луна заметила мой взгляд.

А на потолке, очень красиво нарисованные и оформленные, находилось три портрета — мой, Драко и Гермионы. Портрет Грейнджер еще до конца не доделан. Их связывали серебристые веревочки. А над головами, сверху, если так можно сказать, на ленте надпись — Друзья.

Я долго стоял и смотрел на рисунки. И молчал. Говорить не хотелось. Лишь в горле застрял какой-то ком. И глаза пощипывало. Наверняка из-за пыли...

— Здесь не хватает еще одного портрета, Луна.

— Какого?

— Твоего.

День прошел быстро. Уже вечером я лежал на кровати в выделенной мне гостевой комнате и думал. Собственно, для чего мне все эти визиты в разные семьи?

Конечно, очень важно узнать мир и понять что к чему. Но еще важнее найти хороших, преданных друзей. И в дальнейшем собрать команду единомышленников. Меня как-то не вдохновлял ни Дамблдор и его фанаты, ни Пожиратели со своим безумным лидером, ни Министерство и его аврорат.

Вот собрать команду, и совместно решать различные вопросы, изучать магию, путешествовать, развивать, жить, противостоять трудностям — это очень и очень перспективно.

Понятное дело, сейчас мы все дети. И потенциал у нас соответствующий. Но время идет, все меняется. И мы вырастем. И сможем стать силой.

Пока я не выхожу за пределы своего курса и в будущую команду подбирая исключительно ровесников. Ну, или детишек помладше, таких как Колин Криви или Луна.

Но возможно, с этого года надо будет попробовать завязать отношения и с более взрослыми учениками. Самый подходящий кандидат — Роджер Дэвис, будущий капитан Когтеврана по квиддичу.

Следующий день прошел спокойно. Мы гуляли с Луной по окрестностям, болтали о всяких мелочах, немного колдовали. Меня очень интересовала способность девочки видеть недоступное другим. Но пояснить что-то конкретно про свой дар она не могла. Или тем более научить меня. Для нее это было естественная способность, как дыхание. Как объяснить другому, как нужно дышать? Особенно двенадцатилетней девочке.

Когда уже начало темнеть, я показал ей несколько фокусов, а потом создал небольшой салют из разноцветных искр.

Луна была в восторге и долго хлопала.

Вечером мы разговорились с Ксенофилиусом. Мы сидели в креслах друг напротив друга, около уютно потрескивающего камина. Погода испортилась, ветер нагнал тяжелых, свинцовых туч, начал накрапывать дождь, стало неожиданно прохладно. Так что зажечь камин было явно стоящей идеей.

Луна устроилась недалеко от нас, за столиком и что-то рисовала.

Ксено смотрел на меня с какой-то чуть ироничной, но доброй улыбкой. Мне казалось, что он что-то про меня знает, но не собирается это говорить. Странное ощущение...

Мне очень хотелось расспросить его про жену и про то, как и из-за чего она умерла. И какие эксперименты ставила — насколько я помнил, она погибла именно из-за какой-то неудачи при магическом опыте.

Но вероятней всего мои вопросы окажутся слишком бестактным и слишком уж личным. Как бы вечер не испортить. Поэтому мы беседовали на более нейтральные темы. И постепенно подошли к важному...

— Меня очень интересует ваш журнал, Придира, — начал я свой маневр.

— Неужели? — Ксено хохотнул. — Придира простое издание. Собственно, это мое хобби.

— Не такой уж он и простой. У вас же разные авторы печатаются ...

— К сожалению, он не очень популярен. И я не выплачиваю гонораров. Авторы просто публикуют свои работы. Успокаивают свое тщеславие или просто начинают создавать себе имя и учиться писать. А что, Гарри, сам хочешь что-то написать?

— Не совсем так, мистер Лавгуд. Извините, конечно, за нескромный вопрос, но вы единоличный хозяин журнала?

— Пока — да, — туманно ответил Лавгуд и улыбнулся дочери, которая отвлеклась и посмотрела в нашу сторону.

— А как вы посмотрите на мое предложение войти в долю?

— Купить часть Придиры? — сообразил Ксено.

— Ага.

— Я же тебе говорила, папочка, что Гарри захочет поговорить об этом, — безмятежно сказала Луна.

Охренеть. Вот так спокойно девчонка говорит такие интересные вещи. Ей бы ставки в Гринготтсе делать...

— Вопрос, конечно, интересный... — Ксено помолчал, обдумывая мысль. Похоже, моё предложение его нисколько не удивило. — Правда, я должен сказать, что Придира едва-едва окупает сам себя. Ни о какой прибыли говорить не приходиться.

— Я примерно так и предполагал, — честно ответил я.

— Тогда зачем тебе это надо?

— Вы знаете, мистер Лавгуд, ваша дочь, конечно, умеет что-то видеть. Но и у меня есть предчувствия, которые иногда сбываются. И мне вот кажется, что в будущем произойдут несколько интересных событий, которые можно подать как первоклассную новость.

— Так ты собираешься писать статьи? Так пиши. Я их опубликую. После редакции, конечно. Журнал покупать для этого не нужно, — Лавгуд вытянул длинные ноги к камину и сложил пальцы домиком перед глазами, задумчиво глядя в огонь.

— Да, я бы рискнул попробовать написать пару статей. Но у меня есть и другая задумка. Что если я захочу попробовать развить Придиру добавить ему популярность и известность? Как вы на это посмотрите?

— Это не так-то легко. Читающая публика консервативна. А о Придире определенное, скажем так, мнение уже сложилось. Тем более есть серьезный конкурент в лице Пророка.

— Это я понимаю.

— О чем ты собираешься писать и в какую сторону продвигать журнал?

— Новости, связанные с Хогвартсом, учениками, необычными событиями и политической ситуацией. Возможно, различные слухи.

— Ты разбираешься в политике? — во взгляде Ксено проскользнула заинтересованность. Но говорил он серьезно, и внимательно смотрел мне в глаза.

— Нет. Пока. Но рассчитываю немного понять, что к чему.

— Ты жаждешь славы, Гарри?

— Нет, мистер Лавгуд. Скорее правильной расстановки акцентов и продвижения собственной линии. По возможности, конечно.

Мы говорили еще достаточно долго. И под конец Лавгуд таки дал обещание подумать.

Закончился еще один вечер. Я пожелал всем спокойной ночи и отправился спать.

Зачем мне Придира? Интересный вопрос, конечно. Прежде всего, я просто уверен, что это будет хорошее вложение. Не все же делать необычные ставки, которые срабатывают. Как-то это подозрительно.

И еще я не сомневаюсь, что смогу поднять журнал. Может не сильно, но немного денег, как минимум, заработаю. Впереди события, связанные с Сириусом, Петтегрю, дементорами и Кубком Огня. Новости шикарные. И читать их будут. Да это, если вдуматься, просто золотое дно. Свой фотограф у меня есть. Значит, материал можно делать качественный и интересный. Вот поэтому мне и нужна доля, а не просто возможность писать статьи. Придиру можно "раскрутить". В этом я просто уверен.

Ну, и конечно, с помощью Придиры можно медленно, аккуратно создавать такое отношение к Гарри Поттеру, которое мне нужно, и которое поможет в будущем.

От образа Поттера, как безмозглого героя, надо отходить. И чем раньше, тем лучше.

В последний вечер Лавгуд озвучил свое решение. Он согласился продать мне долю в сорок девять процентов. Это будет стоить одна тысяча девятьсот шестьдесят галлеонов. Еще он поставил ряд условий. О том, что будет вначале редактировать мои статьи и вообще помогать. О направлении планируемых материалов. И еще ряд ограничений для меня, чтобы я не стал чудить и не пытался выдавить его из журнала. Как по мне — все правильно. Элементарная страховка. Цена номера остается, как и раньше — семь кнатов. И свежие номера выходят по старому графику, раз в неделю, в субботу. Возможную прибыль будем делить согласно проценту собственности и затраченных усилий.

Это значит, что если статья написано мною, то и большая часть прибыли идет ко мне. А если сам Лавгуд что-то напишет, или найдет другого автора, то я к этому имею лишь номинальное отношение.

Я же, со своей стороны, тоже выдвинул требования. Меня интересовала анонимность. Пишу я под псевдонимом. И Лавгуд обещает никому и никогда не раскрывать его без моего согласия. А также сохранял в тайне сам факт моего финансового вложения в журнал.

Мы заключили магический контракт. И все остались довольны. Я — тем, что получил в свои руки рычаг влияния и вложил деньги. А Лавгуду, как мне кажется, просто любопытно, что из всего этого выйдет. Деньги его интересовали лишь постольку — поскольку. Продать часть журнала, но сохранить общий контроль над ним, его тоже устраивало.

Под конец я даже немного удивился, что все так быстро, а главное, легко прошло. Ксенофилиуса даже толком упрашивать не пришлось — он словно сам ждал моего предложения. Забавно...

Глава V

Я без проблем возвратился к Дурсли. Мардж уже уехала к себе. И обстановка в доме вновь вернулась к вполне адекватному состоянию.

Я со всеми поздоровался, выполнил обязанности по дому, повисел на турнике, ополоснулся и забрался к себе в комнату. И только открыл "Игры разума", как сова доставила новое письмо.

Оно пришло от Дамблдора. Кто-бы сомневался. Заботливый старик мягко корил меня за своеволие, за то, что не слушаюсь его добрых советов.

"Ты же знаешь, Гарри, нам всем спокойней, когда мы знаем, где ты находишься", — там были и такие строчки. Вот это прям в точку. И главное, правда. Ему действительно приятно, когда он знает, где я. Ведь так легче контролировать.

Еще там были намеки, что сейчас очень непростое время и моя жизнь подвергается серьезной опасности. И прозрачные намеки на Сириуса.

И все так хитро... Он же знает, что Сириус мой магический крестный. А значит, в принципе не может совершить плохой поступок по отношению ко мне. Но об этом Дамблдор тактично умалчивал. И все так обтекаемо, двусмысленно, что если вскроется правда, к нему не подкопаешься.

Я нашел в себе силы и ответил на письмо. Написал, что все понимаю, и до конца лета твердо обязуюсь сидеть дома. Пока. Целую, Гарри. Шутка. Хе-хе.

Оставшиеся дни я был занят двумя очень серьезными вещами.

Продолжал выстраивать ментальную ловушку по книге Мессинга. Дело это трудоемкое, и лишь ближе к первому сентября у меня получилась первая, хоть на что-то годная, конструкция. Забегая вперед, скажу, что за первый учебный месяц я таки довел ее до некоего приемлемого уровня.

Еще я писал статью в Придиру о Сириусе Блэке. О том, что есть такой хороший человек, и в деле которого так много непонятного и неочевидного. И вообще, когда-то жили и были четыре прекрасных товарища. Один из них — Джеймс Поттер. А второй — Сириус Блэк. Который, вообще-то его лучший и самый преданный друг. И как он мог предать, если ненавидит Пожирателей, сам бывший Аврор и вообще, идейно преданный делу света, маг, несмотря на фамилию.

В общем, множество общих фраз и полупрозрачных намеков. Я сознательно не открывал все карты. И постарался заинтересовать читателя тем, что в следующем материале будут даны новые, сногсшибательные факты. Подписался я как "ОС" (это инициалы моего имени и фамилии в прошлой жизни).

Статью я закончил тридцатого августа, запечатал в конверт и отправил Лавгуду. Думаю, материал он будет править, но все же опубликует.

Через недельку-другую, я и следующую напишу. О том, что Сириус крестный Поттера. И он ничего не может ему сделать страшного. И вообще, что-то здесь нечисто и кто-то нагоняет "волну". Уверен, такой материал пойдет на ура.

А потом очередь и до Петтегрю дойдет. Главное, все делать плавно, по возрастающей. Медленно, но верно поднимая градус напряжения и интриги.

Еще я очень осторожно исследовал крестраж в своей голове.

Как вы там, товарищ Волан-де-Морт? Не скучаете?

Там все было без изменений. Крестраж воспринимался как небольшая, темная область с массивной и закрытой дверью. Вся эта конструкция окружена возведенными мною мысленными укреплениями и бастионами — так я пытался себя обезопасить.

Впрочем, я и сейчас туда не полез. Потерпи, Волди. Еще годик, максимум два, и я тобой займусь. Вдумчиво и неторопливо. Надеюсь, мы подружимся. Хе-хе.

Еще я думал о будущем. И о своем месте в нем. Как показала жизнь, реальность отличается от того, что я рассчитывал увидеть. Все одновременно и сложней и интересней. Хотя, возможно, на итоговые оценки влияет возраст и личное мировоззрение.

Как я вижу ситуацию? Кроме личного развития и роста, как мага, мне крайне интересны два важных фактора:

Первое — все также актуально разобраться в местных реалиях и раскладах. Да, поездки к Малфоям, Лонгботтомам и Лавгудам дали некоторую информацию. Но ее оказалось мало, очень мало. Впрочем, это логично — никто за здорово живешь ничего важного не расскажет. Значит по возможности, продолжаем не забывать про это направление.

Второе — понять, какие принципиальные границы могущества и силы мага? Что они вообще могут в теории и на практике? Каков уровень того же лорда или магистра? Какие конкретно заклинания они умеют творить, и вообще, как в перспективе приблизиться к такой силе?

Все то, что я увидел во время поединка Локхарта с Уильямсоном, кроме несомненной красочности и масштаба, подкинуло ряд очень интересных вопросов. Так что и здесь мне еще разбираться и разбираться...

И наконец, настало первое сентября. Вернон повез меня на вокзал Кингс-Кросс. У меня прекрасное настроение. Единственно, что омрачало радость бытия, факт отсутствия Сириуса. Почему он так и не появился у дома Дурсли? Что же там изменилось?

Уверен, его не поймали. Об этом бы неизбежно написали. Но Бродяга где-то пропал. Ладно, пожелаю ему удачи. Хотя и обидно, что мы не увиделись. Здесь ведь куда проще, чем в Хоге, встретиться, познакомиться, побеседовать, и наметить планы на будущее.

Как и обычно, на платформе 9 3/4 людно и шумно. Ученики горят желанием увидеть всех друзей и побыстрее погрузиться в уютную и сказочную атмосферу волшебной школы.

Я и сам разделяю подобные настроения. И Хог воспринимаю, несмотря на ряд проблем, как собственный дом.

В купе сели впятером — Герми, Луна, Драко, Майкл Корнер и я. Первые час болтали обо всем на свете, много смеялись, шутили, рассказывали истории, показывали фокусы.

Потом, когда первый восторг немного прошел, Малфой отправился к своим слизеринцам. А нас навестили Невилл Лонгботтом и Колин Криви. В купе убавилось места. Впрочем, стало еще веселей.

Герми отправилась на разведку. Вернувшись через полчаса сказала, что в одном из купе в Хог вместе с нами едет профессор Люпин. Новость меня порадовала — значит, канон продолжается. И я его знаю.

Осталось выяснить вопрос насчет дементоров. Появятся они в поезде при приближении к Хогу или нет? А с учетом выученного Экспектро Патронум, у меня для них припасен сюрприз.

Погода тем временем испортилась. Поднялся ветер и нагнал туч. Медленно смеркалось, пошел дождь. На стеклах, снаружи, появились водяные ручейки.

Стало уныло и грустно — но там, за окном. У нас же царило веселье и праздничное настроение.

В гости пришли девчонки с Когтеврана — Лайза Турпин, Мэнди Броклхерст и Джулия Кэренди.

Вот теперь стало по-настоящему тесно. Колина Криви, как самого легкого, закинули наверх, на багажную полку. И все равно места не хватало. Пришлось некоторых девочек сажать на коленки. Мне досталась стройная, изящная Джулия. Она покраснела как мак, но уходить не торопилась.

Мы набрали закусок и сладостей с проезжающей тележки.

Минут через сорок, девочки, хихикая и шушукаясь, ушли.

— Ну что, Нев, определился? — небрежно спросил я у Лонгботтома.

— С чем?

— С будущей подружкой, конечно.

Невилл покраснел еще сильнее, чем раньше Джулия.

— Гарри, опять ты со своими шуточками, — изобразила негодование Герми. Но долго так не выдержала и "прыснула" в кулачок.

В купе и коридоре зажгли свет. Пришел чем-то довольный Малфой, а Криви, наоборот, отправился к себе. Невилл решил у нас пока задержаться.

Поезд начал медленно сбавлять ход. Я, продолжая смеяться над шуткой Луны, достал палочку и зажег Люмос, а потом трансфигурировал учебник Герми в фигурку человечка, похожего на Хагрида.

Народ захихикал.

— Давай еще, Поттер, — попросил Корнер.

— Не вопрос, — я последовательно создал Макгонаггал, Дамблдора, Рона Уизли, Локхарта и себя.

На самом деле, в такой трансфигурации практически ничего сложного. Я же не оживлял фигурки и не заставлял их двигаться. Это просто небольшие статуэтки, своеобразный шарж, если можно так сказать, так как я пытался в меру собственного чувства юмора сделать их забавными.

Народ громко хохотал.

— А меня давай, — попросил Невилл.

— И меня, — присоединился Майкл.

— Как скажете, — я улыбнулся. Вроде шутливое занятие позволяло неплохо тренироваться и развивало воображение и силу воли.

Поезд, дернувшись пару раз, остановился. Свет в купе и тамбуре мигнул, пропал, загорелся снова и вновь пропал. Теперь уж окончательно. Поезд погрузился в темноту.

Смех затих и детишки насторожились. Невилл прижался носом к стеклу.

— Там кто-то есть, — спустя секунду сказал он напряженным голосом. — Черные, высокие тени...

А потом мы все почувствовали...

К нам приближался источник странного, непонятного холода. Температура в купе резко упала. Появился пар от дыхания.

Мне стало неуютно и как-то тоскливо. Жизнь потеряла смысл, краски поблекли, эмоции отступили...

И в радости праздной, и в горькой беде,

Пусть каждый из вас будет верен себе.

Носите маски, носите маски,

Лишь только под маской,

Ты сможешь остаться собой!*

В голове неожиданно заиграл мотив "Машины времени". Я тихо, как заклинание, проговаривал слова и машинально отсчитывал секунды.

Друзья с вопросительным видом переглядываются. Луна смотрит на меня, сложив руки на коленях.

Краем глаза я замечаю, что моих спутников плющит куда сильнее — ведь у них нет такой ментальной защиты. Девчонки побледнели. Корнер громко дышал открытым ртом. Малфой тревожно вертел головой. Окно-дверь, окно-дверь, и ничего не мог понять. В глазах Невилла медленно нарастал испуг. Я перехватил его взгляд и подмигнул. Он глубоко выдохнул и немного пришел в себя.

Дверь рывком открылась. Высокая, до потолка, тощая фигура медленно просунула голову в купе. На ней надето что-то, напоминающее рваный, старый плащ с накинутым капюшоном. И там, где должно иметься подобие лица, была мрачная темень и абсолютная чернота. Подобие глаз, носа и рта, скорее угадывались, чем зримо видны.

Вперед вытянулась худая, длинная рука. Рукав плаща больше напоминал старую, разошедшуюся на лоскуты, ветошь. Повеяло смрадом и могильным холодом. Черные, в струпьях, пальцы тянулись к моему лицу — я ближе всех сидел к двери.

Больше всего дементор напоминал назгула из "Властелина Колец", Толкиена. Такой же зловещий, темный и пугающий до жути, образ.

Корнер вскрикнул. Малфой выхватил палочку и создал Протего. Гермиона зачем-то, похоже, неосознанно, сотворила Люмос. Невилл дернулся вперед, наверное, хотел прикрыть девчонок. И лишь Луна, хоть и побледнела, как простыня, и отодвинулась подальше, к окну, но смотрела на дементора невозмутимо и изучающе. Так наблюдают за мышами в лаборатории. А потом она перевела взгляд на меня. И я понял, что пора.

— Эскпекто Патронум!

Косатка, словно ожидая "выпрыгнула" из палочки. Казалось, она обладает собственным разумом. Издав радостный писк, она без всяких команд, не теряя ни секунды, бросилась вперед.

Дементор успел вздрогнуть, и даже захрипеть. Провал под его капюшоном повернулся в сторону моего Патронума, и он сделал попытку отступить.

Не знаю, почему так произошло. Может, зная, что случится, я подготовился и сумел влить в Патронум много сил. Может, дементор просто не ожидал сопротивления. Или в закрытом и сравнительно небольшом помещении он был ограничен в своих маневрах, действиях и не смог улететь или быстро отступить. Может еще что-то. Факт в другом.

С громким писком косатка прыгнула на дементора и впилась ему прямо в грудь. Она рвала полумертвое тело, мощно работая челюстями. Хвост, как бешенный, дергался во все стороны. Боковые плавники, с силой отталкивались от воздуха, толкая тело все дальше и дальше вперед.

Я успел удивиться. Ведь Патронум, по идее, нематериален. Как же так все происходит?

И дементор закричал. Почти беззвучно, где-то в районе инфразвука. Мы слышали лишь краешек, часть его вопля. Но даже этого нам хватило. Звук, как скрип ржавой пилы, что ведут по стеклу, оглушил нас, ошеломил, вызывая панику и спазмы в животе. Он неприятно бил по перепонкам и проникал глубоко в голову. Почти все ребята прижали руки к ушам.

Мне было очень тоскливо и неуютно. Хотелось все бросить, обо всем забыть. Аура дементора никуда не делась, продолжая леденить, высасывать эмоции, пугать.

Ну, нет, тварь, не думай, что все так легко... Я ощутил неожиданный всплеск злости. Вместе с ним появились и новые силы. Правая рука дрожала, но я стоял и держал Патронум, продолжая вливать в него всё новую и новую энергию. Энергия шла сильным, мощным потоком — меня даже потрясывало. Сама палочка помогала поддерживать колдовство. Я впервые чувствовал ее так сильно и так естественно — словно часть собственного тела.

Продолжать держать заклинание казалось единственно правильным и верным решением. Более того, я хотел наказать наглую тварь. За свой собственный испуг, и испуг друзей. За глупую самоуверенность и бесцеремонность. И за ту тьму, которую мы все в ней увидели.

Правда, пальцы стали неметь — сначала мизинец, потом безымянный, средний...

Косатка уже на четверть вгрызлась в грудь. Дементор махал руками, пытаясь ее стряхнуть. И выл, выл...

Казалось, в его вопле появились просящие, умоляющие, скулящие нотки.

Косатка вытолкнула его в коридор и продолжала теснить.

Вот она на секунду замерла. Дементор тоже застыл, уцепившись руками за поручни. Я вливал энергию на пределе сил. Через меня проходил очень мощный поток. Палочка потеплела и почти вывалилась из онемевших пальцев. Я держал напряжение последние секунды.

А потом, по наитию, я протянул левую руку и захлопнул дверь. И в следующий момент дементор просто взорвался, не выдержав противоборства различных сил. На стекло двери и на стены тамбура брызнули черные, неприятно пахнувшие ошметки, похожие на чернильные кляксы. Их оказалось немного, но вонь пошла знатная.

Косатка, целая и невредимая, красивая и чистая, радостно вильнула хвостом, на миг обернулась ко мне, что-то пискнула и пропала.

— Уф, — я упал на сиденье и вытер пот со лба.

Левой рукой я забрал палочку. Пальцы на правой руке казались странно замороженными, стеклянными и чужими. И я их практически не ощущал.

Я принялся сжимать и разжимать их. Поначалу это казалось странноватым занятием — я не чувствовал мышц, и лишь глаза подтверждали что пальцы шевелятся.

Я смотрел на свою кисть, и она казалась мне инородной. Но нормальное состояние вернулось достаточно быстро. В пальцах появился кровоток и тепло.

Минуту все молчали и просто смотрели на меня.

— Гарри, ты только что вызвал телесный Патронум, — наконец медленно сказал Малфой. Выглядел он ошарашенно.

— И ты убил дементора, — Гермиона говорила почти шепотом и смотрела на меня во все глаза, словно не могла поверить.

— Охренеть, — Невилл нервно сглотнул и еще раз посмотрел в коридор. Черные кляксы медленно стекали по стеклу со стороны коридора.

— Как себя чувствуешь? — Луна подсела ко мне и провела ладошкой по щеке. Казалось, она примерно чего-то такого и ожидала.

— Бывало и лучше.

— Я чуть не обмочился, — откровенно признался Корнер, и все разом засмеялись.

А потом в поезде начался натуральный "шухер". Новость о произошедшем моментально разнеслась по всем вагонам. Прибежало какое-то начальство. Может это был машинист или старший по поезду. Появились проводницы, старосты, старшекурсники и бледный профессор Люпин. Все что-то орали, кричали, размахивали руками...

Непонятно где нашли эльфа, который принялся чистить коридор. А потом в наше купе началось фирменное паломничество. Все хотели узнать, что здесь было, и каким это макаром третьекурсник "завалил" дементора.

На время, пока добирались до Хога, ажиотаж схлынул.

Ну, а в самой школе меня уже ждала целая группа "поклонников". Глава мракоборцев Руфус Скримджер, Аластор Грюм, Роберт Уильямсон, начальник отдела магического правопорядка Амелия Боунс, и Долорес Амбридж — глава сектора по борьбе с неправомерным использованием магии.

Все они одеты совершенно по-разному — так, словно и не служили в одном ведомстве. Боунс в классической, строгой мантии. Грюм как будто только с задания — потертый кожаный плащ, жилетка со множеством ремней и пряжек и вытертые брюки. Уильмсон в серой мантии с неизменными волосами, зачесанными в косичку. Скримджер в дорогом костюме-тройке. Долорес выделялась на этом фоне, как пятно посередине скатерти — она одета в ядовито-зеленую кофточку и юбку, и туфли на высоких каблуках. Впрочем, особого роста они ей не добавляли.

Вся эта теплая компания дожидалась меня в кабинете Дамблдора. Сам директор выглядел спокойным, только все время демонстративно поглядывал на настенные часы, намекая, что общий ужин откладывается, детишки проголодались и лучше поторопиться.

Еще здесь находился Филиус Флитвик. Увидев его, я почувствовал себя малость спокойней.

С первых секунд я понял, что хвалить меня не собираются. А как бы даже наоборот, кое-кто хочет покарать. Жестко и показательно. И главное обвинение состояло в том, что я уничтожил дорогую и очень полезную вещь, принадлежащую Министерству — то бишь, дементора. Ну, и сам факт неправомочного использования серьезной магии.

Меня допрашивали и мучили не долго, но интенсивно. Правда лишь одна Долорес откровенно хотела моей крови.

Грозный Глаз, так тот вообще с первых секунд встал на мою сторону.

— Молодец парень, — он хлопнул меня по плечу, и я даже немного присел. — Дементора успокоить, это тебе не на асфальт высморкаться. Чем после Школы думаешь заниматься? Нам такие ребята нужны... Правда ведь, Роб?

— Безусловно, — нейтрально ответил Уильямсон.

— Это его действие надо еще доказать, — медовым голоском пропела Амбридж. — Может дементор просто улетел и никакого развоплощения не было и в помине.

— Тогда зачем мы здесь все собрались? — нахмурилась строгая и высокая мадам Боунс. — Если нет прецедента, тот нет и последствий. Разве не так?

В общем, народ разделился. Амбридж стояла на откровенно враждебной позиции ко мне и моим действиям. Грюм поддерживал меня и смотрел на Долорес мрачновато, с этаким кулинарным интересом, примериваясь, как половчее разделать.

Амелия Боунс желала во всем разобраться — честно и объективно.

Глава мракоборцев Руфус Скримджер практически не произнес ни одного слова. Он молча сидел в глубине директорского кабинета, задумчиво поглядывал в мою сторону, и так до конца и не определился, как относится ко мне и к моему поступку.

Уильмсон также помалкивал. Флитвик уже понял ситуацию и был готов вступиться, если мне понадобится помощь. А Дамблдор занял позицию нейтрального зрителя.

Спустя пять минут они все же решили считать, что факт развоплощения доказан, и сделал это именно я.

— И вообще, коль скоро мы доказали факт уничтожения дементора, — через некоторое время говорила Долорес, — то надо наказывать за подобные действия. Дементоры состоят на службе Министерства. Их не так уж и много, и потеря каждого больно сказывается на наших возможностях. Это возмутительно!

— Ну, не будем так категоричны, — начал Директор. — Дементор сам виноват...

— Вот именно, — поддержала его Боунс, — так близко приближаться к детям, пугать их и вытягивать силу... Не думаю, что они служат для таких целей.

Они начали обсуждать, казнить меня или миловать.

— А ты-то сам, что думаешь, парень? — неожиданно спросил Скримджер. Он впервые открыл рот и все сразу замолчали, признавая его авторитет.

— Я себя виноватым не чувствую. И не понимаю, почему Министерство пытается сделать меня крайним.

— Ах, вот как ты заговорил, — протянула Амбридж, воинственно оглядывая других магов. — Откуда он вообще знает заклинание Патронума? И кто его посмел научить?

— Если позволите, то я, — кашлянул Флитвик.

— Неужели? — Долорес, похоже, лишь сейчас заметила в кабинете Флитвика, демонстративно оглядела его с ног до головы и сразу изобразила презрение. — И кто вам позволил учить детей такому сложному колдовству? Разве это санкционировано Министерством?

— Позвольте, — возразил Флитвик. — Он мой официальный ученик и я сам вправе решать что, и главное, когда ему преподавать...

Вызвали в качестве свидетелей Грейнджер, Малфоя, Лонгботтома. Они объективно описали ситуацию.

Всё окончательно прояснилось. Градус напряжения медленно начал спадать.

Долорес правда пыталась что-то еще сказать, вроде "конечно так, но в то же время...", "надо учитывать и вот этот факт..." и все в том же духе.

Наконец меня оправдали и позволили выйти. Вместе со мной кабинет покинул и Флитвик. Снаружи меня ждали друзья. Все вместе мы отправились на ужин.

— Извините, профессор, но я что-то не понимаю, с чего такой шум?

— Министерство на нервах. Побег Блэка всех изрядно напугал. Оказалось, что стражи Азкабана, дементоры, не такие уж и надежные. А тут и ты еще убил одного из них.

— Ну, так ведь ничего страшного в этом нет. Он же сам к нам полез. Что мне, любоваться на него?

— Думаю, дело в том, что кое-кто в Министерство боится, что поднимется вой и он не усидит на своем кресле. Влиятельные родители некоторых учеников могут обратиться с жалобой по поводу правомочности использования дементоров в школьном поезде, — при этом Флитвик словно случайно посмотрел на Малфоя и моргнул глазом. — И вся эта история может выйти Министерству боком. Поэтому кое-кто и попытался не защищаться, а напасть. И сделать тебя крайним. Ясно?

— В общих чертах, — я почесал затылок.

В Большой зал зашли все вместе.

Тут находились все остальные ученики и преподаватели. Все громко обсуждали эту новость. А еще больше нервничали и высказывали недовольство по поводу отложенного ужина.

Завидев меня, Зал засвистел. Наш факультет, тот вообще начал хлопать в ладоши.

Медленно расселись за столами. Еще минута и появился Дамблдор — похоже, он провожал последних гостей.

Сразу после этого Макгонаггал начала заводить ничего не понимающих новичков. Началась процедура распределения.

— Ну, так что теперь будет, Гарри? — спросила Герми.

— Вроде все устаканилось, — я пожал плечами. — Ты же слышала, что Флитвик говорил. Понятно же, с чего они так возбудились.

— Я тоже кое-что понял, — кровожадно улыбнулся Малфой. — Сегодня же напишу отцу и про дементора, как он нас чуть всех не угробил, и про то, как они пытаются все замять.

— Ага, — я поддержал идею. — А я с Невиллом поговорю. Пусть он своей бабке тоже напишет. Старушка у него огонь, многих людей знает... А то мне как-то неохота страдать за дементора, который мог нас всех там дебилами сделать.

Распределение закончилось. Директор объявил две новости. У нас новый преподаватель по ЗоТИ — профессор Римус Люпин. И новый учитель по Уходу за магическими существами — Рубеус Хагрид.

Мы похлопали им, и директор подал сигнал к началу праздничного ужина.

— Одну минутку, — раздался громкий голос. Это Флитвик встал на стул и говорил с помощью Сонара на весь Зал. — Начался новый учебный год. Но он уже успел преподнести нам сюрпризы. Один из наших учеников, Гарри Поттер, сегодня в поезде Хогвартс-экспресс, защищая себя и своих друзей, победил дементора. За удивительное и невероятное развоплощение дементора с использованием телесного Патронума, Поттер получает пятьдесят очков. Малфой, Грейнджер, Лавгуд, Лонгботтом и Корнер по пять очков за то, что находились с Поттером в одном купе и не испугались.

Раздались радостные крики. В основном с нашего факультета.

Молодец Флитвик, не забыл. А Когтевран сразу получил весомое количество призовых баллов.

А вот Дамблдор что-то загрустил. Видать хотел "зажулить" этот факт и вроде как забыть про него.

Да и Макгонаггал со Снейпом как-то не выглядели довольными.

Народ похлопывал меня по плечам, подмигивал издалека, поднимал большие пальцы вверх и вообще выражал полную поддержку. Некоторые девочки со второго и третьего курса, вдруг решили, что теперь я их кумир. И постарались это мне показать. Даже Чжоу Чанг и ее подружка Мариэтта Эджком пару раз улыбнулись и махнули мне рукой.

Да, жаль, что девушки с седьмого курса остались равнодушны к моим героическим деяниям. Хе-хе.

Волнение медленно улеглось. Я ел и обдумывал, как лучше описать и подать этот инцидент. Ведь у меня есть Придира и газета нуждается в интересных материалах.

Комментарий к Глава V

* песня "Маски" группы "Машина времени".

Глава VI

И началась учеба.

Третий курс — необычное время. У нас появился ряд новых предметов: Древние Руны, Магловедение, Прорицание, Уход за магическими существами и Нумерология.

Теперь общее количество предметов дошло до двенадцати. Если изучать все (такие фанаты учебы, как Барти Крауч о котором я раньше упоминал, все еще изредка находились), то времени уходит просто нереальное количество.

Следовало определить, что безжалостно отбросить, а что следует оставить.

Гермиона, Драко, Билл Макконли, Майкл Корнер, Джулия Кэренди, Лонгботом и я после первого учебного дня вышли на улицу, устроились на скамейки и устроили мозговой штурм.

— Я бы хотела изучать все предметы без исключения, — сразу взяла быка за рога Гермиона. — Все пригодится, и все необходимо.

Народ хмыкнул. Но не с пренебрежением — все уже знали, что Грейнджер, как кремень. Сказала сделает, значит — сделает. Детишки скорее не в ней сомневались, а в себе и в том, что потянут такую программу.

— И нечего хмыкать. Неизвестно что и когда может пригодится, — надулась Герми. Она в своем стиле. Изучить всего и побольше, может и пригодиться. — Ну, хоть ты-то им скажи, Гарри.

— За всех не знаю, и тебе советовать особо ничего не собираюсь. Ты же ведь умная девочка, сообразишь и сама. — Мне, откровенно говоря, такой подход Грейнджер не нравился. Быть стабильно хорошим во всем это может и неплохо, но куда эффективней стать самым лучшим в своей специализации, в своей нише. — Я все учить не собираюсь.

— Я тоже, — поддержал меня Драко. — У меня квиддич и тренировки. А еще дополнительные занятия по зельям. И я не понимаю, зачем мне, например, Магловедение.

С Малфоем понятно. Предубеждение в отношение маглов он сохранил. Впрочем, этот предмет я тоже не собираюсь брать, но совсем по другим причинам.

— Мне тоже не все предметы интересны, — задумчиво проговорила Джулия. Девочка мне нравилась — скромная, изящная, очень складная и миловидная, с густыми золотисто-русыми волосами до лопаток и голубыми глазами, она имела все предпосылки со временем вырасти в настоящую красавицу. И я был бы рад, чтобы она больше времени проводила с нами.

— Нумерологию я возьму железно, — подал голос Майкл Корнер, откидывая челку со лба. — А от Рун откажусь. Не моё!

— А я наоборот, беру Руны, — вмещался Билл Макконли. Ну, еще бы, он же здорово рисует. И значит, зрительная память у него хорошая. Самое— то, для правильного и точного запоминания и начертания рун и различных символов. — А вот Нумерологию в топку.

Они начали в шутку ругаться, какой предмет лучше.

Лонгботтом все это время сидел тихо, спокойно, что-то обдумывая.

— А ты, что молчишь, Нев? — обратился я к нему. — И вообще, расскажи-ка, что на вашем факультете народ думает?

За летние месяцы Лонгботтом изменился больше всех. Он как-то неожиданно вырос, его детская полнота практически исчезла, а сам он стал куда собранней и даже взрослей.

Я-то видел его летом, и так сказать, замечал все эти изменения. А вот для остальных ребят это оказалось сюрпризом. И сейчас многие привыкали к мысли, что этот парень уже не такой тюфяк и рохля, как раньше.

— Народу по барабану, — неожиданно признался Невилл. — Чем меньше предметов, тем лучше.

— Ну и очень глупо, — безапелляционно заявила Герми.

— Понятно, — протянул я. Вот и еще одна причина, почему Невилл все больше времени проводит с нашей компанией. Парень умный, хочет учиться. И на Гриффиндоре его не очень-то понимают. — Но ты про себя скажи, что надумал? К пятнице надо уже давать ответ.

— Уход за существами буду брать точно. И магловедение — мне интересно, как они живут. По остальным, наверное, нет.

— А ты, Джул? — Герми повернулась в сторону Кэренди.

— А я вас хочу послушать, — правдиво ответила девочка. — А потом определюсь.

— А ты-то сам, что решил? — негромко спросил меня Драко.

Все замолчали, с интересом ожидая, что я скажу.

— Давайте мыслить логически, народ, — я кашлянул. — Зачем магловедение тем, кто всё детство с маглами прожил, а? Это я, Грейнджер, Макконли... Мы все знаем и уже сейчас, теоретически, готовы сдавать СОВ по этому предмету.

— Не согласна, — возразила Герми. — Там многое можно узнать.

— Если есть интерес, — возразила ей Джулия, повернулась ко мне и улыбнулась.

— Это лишь мое мнение, — я поднял руку. — Никому не навязываю. И вообще, думаю, стоит выбирать предметы в соответствии с тем, чем каждый собирается заниматься после Школы.

— Правильно, — кивнул Малфой.

— Согласен, — подтвердил Корнер.

— Я поговорю с Флитвиком насчет Магловедения, надо кое-что уточнить. Но, скорее всего, откажусь от предмета. Также не беру Прорицания. Я не пророк, таких способностей у меня нет, и терять время впустую, не хочется.

— А остальные предметы? — спросил Макконли. Парень он сообразительный, но ему комфортней выступать в роли ведомого. Меня он безоговорочно признавал за лидера.

— Руны и Нумерология беру однозначно. А вот по Уходу за существами подумаю. Во всяком случае, на первые занятия похожу и посмотрю, чему нас Хагрид сможет научить.

— Но Байкер же наш друг, — Герми неожиданно, наверное, от возмущения, вспомнила прозвище лесничего. — Это предательство. Если ты откажешься от предмета, то подведешь его.

— Нет, нет, Герми, — тут ты не права. — Я от дружбы не отказываюсь. И будь у меня больше свободного времени, я бы сказал — да. Но сейчас мне просто важно знать, будет ли полезен этот предмет или мы там каких-нибудь червей начнем изучать. От которых польза, как от вон того дерева.

— Временами ты слишком уж прагматичный, — бросила Грейнджер.

— Проживи с моё, Герми, сама такой станешь, — я попытался перевести все в шутку. Некоторые засмеялись.

Мнения по поводу Хагрида и его предмета разделились. Дети, хоть и относились к нему нормально, а многие даже с симпатией, явно задумались над моими словами. Да оно и понятно. Тебе тринадцать лет. Хочется не сидеть за партой и зубрить уроки. А бегать, играть, шутить, смеяться и не думать о будущем. Хочется жить...

Хотя знакомство с волшебными существами это несомненный бонус. Вот только народ еще не знает, что если все пойдет по канону, то у Хагрида не будет возможности познакомить нас с действительно интересными животными.

В тот день мы более-менее определились, хотя у некоторых некоторые предметы так и остались под вопросом. И решения надо принимать до конца недели.

Дверь в нашу гостиную встретила нас очередным вопросом:

— На ветке сидят три птицы. Две решили полетать. Сколько их осталось на ветке?

До правильного ответа я додумался раньше других. Это один из немногих случаев, когда друзья не оказались умнее. Во-во. Не знаю, почему уж так получается, но на многие загадки дети отвечают быстрее, чем я, взрослый.

На следующий день у нас, совместно с пуффендуйцами, прошло первое занятие по Уходу за магическими существами. Провел его Хагрид, и как и в каноне, на первый урок он притащил гиппогрифа. Звали его Клювокрыл.

Мы познакомились с гордым животным, научились, как правильно здороваться, что говорить, и как себя вести.

Гиппогрифы очень красивые — этакая помесь лошади и хищной птицы.

После знакомства, Хагрид разрешил нам на нем полетать. И причем двоим сразу — мне и Грейнджер.

Хагрид помог нам забраться на мощную, теплую спину. Герми села позади, обняла меня руками за торс и посильнее прижалась. Похоже, ей немного боязно.

— Полетели, Клювокрыл, — гиппогриф тряхнул головой и сделал несколько быстрых шагов, разгоняясь. Пара секунд, он набрал скорость, мощно отталкивается ногами, подхватывает себя крыльями, рывок, и вот мы уже летим. Земля отдаляется.

Я слышу крик Герми. В нем испуг и восторг от полета. И я радостно свищу в ответ.

Клювокрыл огромной, плавной спиралью поднимается все выше и выше. Наша группа, Хагрид, деревья, сама школа медленно уменьшаются. Горизонт распахивается. Свежий ветер свистит в ушах.

Полет это что-то невообразимое и прекрасное. Ощущения от него просто непередаваемые. И это не самолет. Ты сидишь на спине мощного животного и ощущаешь его силу, и то, как под теплой, бархатной кожей перекатываются мышцы.

Ты чувствуешь воздух, ветер и движение каждой клеткой тела. Все реалистично и захватывающе.

Клювокрыл не стал забираться высоко в воздух — наверное, сообразил, что не стоит сильно пугать детишек. Поднявшись ярдов на двести, он по длинной, снижающейся дуге устремился к озеру, и пролетел над самой водой, чиркая ее лапами, а затем лег на обратный курс и вернул нас к остальным ученика.

— Ну, как понравилось? — спрашивал нас радостный Хагрид, снимая с Клювокрыла.

Герми что-то восторженно пищала, а я не удержался и показал Рубеусу большой палец. Да, возможно, я был и не прав, так размышляя об этом предмете и его преподавателе. Как-то я забыл, что надо и чем-то жертвовать для тех, кто считает тебя своим другом, и которые за тебя переживают. И надо просто их поддерживать. В горести и радости. Даже если при этом мы будем изучать червей.

Я помог Гермионе подойти к остальным ученикам. После восторга от полета ноги плохо ее держали.

— Ну, кто еще смелый? — спросил Хагрид. — Время есть. Нужна еще парочка, — он обвел нас взглядом и подмигнул.

— Я готов, — вперед выступил Малфой.

— И я, — почти сразу откликнулась Лайза Турпин.

Хагрид усадил детишек и они отправились в полет.

Остальные окружали нас с Герми и принялись узнавать, как там и что, в воздухе.

Занятие окончилось и мы всей толпой, весело смеясь и разговаривая, отправились обедать. Первое урок у Хагрида понравился всем без исключения.

— Ну, что теперь скажешь? — Герми шла со мной нога в ногу.

— Признаю, что был не прав про Хагрида и его предмет. А ты молодец, — покаялся я, и когда девочка радостно и довольно заулыбалась, не удержался и щипнул ее. — Ты больно-то не задавайся.

Герми выглядела вполне умиротворенной А я вот о чем подумал -ведь в моих силах провернуть так, что Хагрид не лишится доверия и не навлечет на себя и на Клювокрыла проблем, а наоборот, может приподняться в глазах общественности.

Тем более, Малфой сейчас совсем другой. И инцидента с гиппогрифом, вероятней всего, счастливо избежит.

Блин, но это целый лишний предмет! Где время-то на все взять?

Прошло пару дней. Я удивлялся, что за все это время всего пару раз замечал дементоров вдали от Школы. Странно, по канону мне казалось, что у них здесь чуть ли не постоянная вахта была — в ближайших окрестностях замка. И что они периодически пугали многих учеников.

Возможно, эпизод в поезде и желание Министерства побыстрее все загладить, сыграло свою роль. Дементорам укоротили поводок и не позволили близко приближаться к детишкам.

Правда, иногда они все же попадались на глаза — черные, худые тени мелькали около Запретного Леса и над озером.

Мне очень понравился новый предмет Древние Руны. И хотя он, безусловно, в некоторой степени скучноват, но я получал истинное удовольствие, изучая Футарк, Огам, Каруну, Арамейские буквы, Египетские иероглифы и другие системы.

Вернее, это программа вплоть до седьмого курса. А сейчас, на третьем, мы просто познакомились с общим положением дел, оценили перспективу, и начали с азов.

Я понимал, какой огромный потенциал здесь скрывается. Это не шутки. Ведь каждый символ это мощный Знак, содержавший в себе и силу, и магию, и те или иные свойства.

Предмет вела Батшеда Бабблинг — приятная женщина со спокойным взглядом серых глаз. Правда Батшеда не очень-то любила ненужное внимание и шумную толпу. Она редко присутствовала на общих завтраках, обедах и ужинах. Ей нравились тишина и легкий сумрак.

Немногие из учеников брали Древние руны. Но профессору Бабблинг, это казалось безразличным. Чем меньшему количеству людей надо объяснить необходимые вещи, тем лучше. Она брала не количеством, а качеством.

Еще один новый предмет — Нумерология. По сути это наука Числа, как такового. И она не сводится лишь к изучение числового значения тех или иных букв, символов или самого числа. Также наивно думать, что нумерология имеет связь лишь с астрологией, гаданием, предсказанием будущего и объяснением прошлого.

Все гораздо глубже. Через число можно познавать мир и осуществлять свою эволюцию.

Одним из самых серьезных магов, который очень далеко продвинул этот раздел магии, являлся древнегреческий Пифагор. Он говорил: "всё располагается согласно числам". Под словом "всё" он подразумевал всю нашу Вселенную в её бесконечном многообразии.

Мы изучали теорию чисел, арифмомантию, изопсефию, некоторые разделы каббалы, таро, китайскую нумерологию и много чего еще. Вообще такие знания необходимы в парочке специфических, но весьма эффектных профессиях. Например, у ликвидаторов заклятий это чуть ли не основная дисциплина.

Этот предмет вела Септима Вектор — крупная, очень строгая женщина с длинными черными волосами и карими глазами. Чем-то неуловимым она напоминала Минерву Макгонаггал. Улыбалась Вектор не часто. Шутить также не любила. Многие ученики ее откровенно побаивались, поэтому и Нумерологию для изучения брали не так часто.

Правда, теперь у меня стало десять предметов. Не двенадцать, конечно — это максимум. Но и не так уж и мало. Свободное время резко сократилось. Хорошо хоть, количество занятий по астрономии и истории магии уменьшилось с четырех раз в месяц до двух. Да и саму историю магии я начал периодически прогуливать. Не часто, но в особо напряженные дни на этот предмет я "забивал".

А в конце недели, в пятницу, и опять с пуффендуйцами, у нас прошел первый урок по ЗоТИ. Вел его профессор Люпин.

Что я знал об этом человеке? Он способный маг и очень преданный последователь Дамблдора и его политики. Состоял в Ордене Феникса первого созыва и вероятней всего, будет состоять во втором.

Таких людей приятно видеть в числе своих друзей. Преданные, надежные, способные. Жаль, конечно, что он так сильно поддерживает Дамблдора. Но это объясняется очень просто. Еще в молодости, будучи учеником Хога, Люпин страдал ликантропией и раз в месяц становился оборотнем. Дамблдор его прикрывал, и мало того, что не выгонял из Школы, а наоборот, в дни полнолуния переводил его в Визжащую хижину, где Люпин пережидал сложные дни.

В общем Дамблдор шел на определенный риск, прикрывая такого ученика. Этого у директора не отнять. Да и потом, по жизни, он помогал Люпину. А вот сейчас пригласил на хорошо оплачиваемую должность.

Так что Люпин, как безусловно порядочный человек, верен Дамблдору.

Ладно, это меня не касается. Пока во всяком случае.

Люпин преподаватель сильный. Значит и мне надо по максимум взять с его предмета, и пройти не только третий курс, но захватить другие, полезные вещи. А то ведь осталось всего этот год и следующий, когда ЗоТИ будут вести компетентные люди.

Сам Люпин выглядел не очень-то хорошо. Бледная кожа, намек на круги под глазами, общий утомленный вид. Похоже, либо недосыпал, либо недоедал. Впрочем, его высокий рост, прямая осанка и независимое поведение позволяли производить положительное впечатление на окружающих. Одежда у него простая и скажем так, поношенная. Ну, ничего, впереди год, обновит себе гардероб. Не это в маге главное.

Первое занятие Люпин решил посвятить боггартам. Это такие призраки, которые питаются страхами и принимают форму того, что человек боится больше всего на свете.

Мне было искренне интересно, какой вид примет мой боггарт? Отчетливых страхов, тех, что я знал, я за собой не наблюдал. Вроде ничего такого я сильного не боюсь. Интересно, что сумеет извлечь боггарт из глубин подсознания?

Люпин представился, поименно познакомился с нами, а затем перешел к первому уроку. Начал он с того, что спросил у класса, что они знают про боггартов.

Поднялись несколько рук — Грейнджер, Малфой, Патил, Кэренди, Ханна Аббот и еще несколько пуффендуйцев.

Люпин выслушал всех, и щедро "отсыпал" баллов за правильные ответы.

С первых минут спокойным, вдумчивым и дружелюбным подходом, он расположил к себе класс.

— Сегодня мы научимся правильно и эффективно противостоять боггартам, — Люпин подошел к шкафу в углу класса и сдернул закрывающее его покрывало.

Словно дожидаясь этой минуты, изнутри шкафа раздался глухой удар.

— В этом шкафу притаился боггарт, — принялся рассказывать Люпин. — Пока он еще не принял четкой формы. Он ждет. И когда кто-нибудь откроет дверь, он мгновенно узнает самый сильный страх этого человека и станет им.

— Можно вопрос?

— Да, Гарри.

— Получается, что боггарты это легилименты?

— Совершенно верно. Так и есть.

— Значит, сильный окклюмент просто не допустит его в свой разум и боггарт не сможет там ничего узнать, и соответственно, ни в кого не превратиться?

— Так и есть. Три балла Когтеврану. Но пока вам стоит знать, что не пустить боггарта в свой разум могут лишь очень сильные маги.

Затем Люпин очень доходчиво объяснил, что бороться с боггартами весьма просто. Надо делать это группой (тогда ему тяжело принять конкретную форму, так как страхи разных людей будет сбивать его с толку, и он не сможет принять конкретный вид), либо просто представить смешную деталь. Боггарт почувствует эту мысль, изменится и перестанет быть страшным.

Следом профессор показал нам весьма простенькое заклинание, которое называлось Ридикулус. Оно являлось хорошей защитой против боггарта, и позволяла внушить этому чудовищу ту мысль, что хотелось магу.

Ридикулус мы освоили минут за двадцать. Надо будет потом порассуждать, или спросить у Люпина или Флитвика, только лишь против боггартов оно эффективно? Может, есть и другие области применения.

— Ну, что попробуем? — Люпин потер руки. — Давайте подходить по одному.

Народ выстроился в цепочку перед шкафом. Драко, Корнер и я пристроились в самом конце.

Первая вышла Гермиона. Дверь распахнулась. И оттуда вышла профессор Макгонаггал, смотря поверх очков и грозно нахмурившись. Я-то знал, что это не случайно, и Герми до жути боится, что профессор трансфигурации в один прекрасный день скажет своим "ледяным" голосом: — Грейнджер, вы провалили все экзамены. Мы вынуждены исключить вас из Хогвартса.

— Ридикулус, — крикнула Герми и направила палочку.

В руках у Макгонаггал появился большой праздничный торт с несколькими горящими свечами.

Народ засмеялся и оживился. Люпин начислил Грейнджер пару баллов. Очень довольная, Герми отправилась ко мне и Драко.

Очередь стала двигаться. Бедный боггарт толком не мог понять, что ему делать. Страхи у детишек оказались вполне предсказуемыми — змеи, тарантулы, пауки, черные привидения, отрубленные руки, черепа, утопленники. Одна фантазия заставила меня громко захохотать — я и не знал, что школьники могут этого бояться. Похоже, у кого-то психологическая травма случилась в детстве. Хе-хе.

На свет показалась русалка с внушительными сиськами, большим, опытным ртом и многообещающим выражением на лице. Люпин покраснел и моментально прекратил это безобразие.

Пару раз боггарт принимал вид Северуса Снейпа — видать у многих он вызывал соответствующие чувства.

Майкл Корнер вызвал дементора. Судя по всему, недавнее событие сильно повлияла на него. Люпин, стоящий на чеку, мигом прогнал дементора обратно в шкаф с помощью Патронума. Все вздрогнули и не на шутку испугались.

— Дементоры, хоть и ужасны, но не непобедимы, — Люпин обвел взглядом класс. — Лучше всего с ними бороться с помощью силы духа и Патронума. Простого и телесного. Гарри, не покажешь нам?

— Патронум, — я вызвал простой свет, который растекся по классу.

— Дальше, Гарри, — попросил учитель.

— Экспектро Патронум, — из кончика палочки появилась косатка. И честное слово, не вру, мне показалось, что она радостно улыбается зубастой пастью. Я направил ее в сторону девочек. Косатка чиркнула по руке одну, зацепила волосы у другой, потерлась о ногу третьей... Девочки захихикали. Некоторые даже попытались ее погладить.

— Вот видите, как все просто, — спокойно проговорил Люпин. Класс вздохнул. Похоже, никто не считал, что всё "так просто".

— Еще пять балов Когтеврану за демонстрацию телесного Патронума, — Люпин, судя по всему, решил потратить весь лимит недельных баллов на одном уроке. — Ну, что, продолжим?

Народ стряхнул страх после дементора Майкла Корнера, оживился и выразил согласие.

Очередь медленно приближалась.

Прямо передо мной стоял Драко. Боггарт в его исполнении выглядел как суровый, безжалостный мракоборец по имени Грюм Грозный Глаз. Любопытно. Какой интересный внутренний мир у моего друга. Запомню.

Люпин сделал вид, что ничего не произошло.

Я шагнул вперед.

Эх, зря я все же согласился на эту демонстрацию. Ведь еще в очереди, в самом начале, когда вперед вышла Герми, моя интуиция пыталась проснуться и намекнуть, что лучше в этом не участвовать. А я не послушал. А ведь ранее она меня не подводила. Особенно когда я не был таким тупоголовым бараном. Ну почему, почему я сейчас не проявил осторожность и не отнесся к делу серьезно и ответственно?

Все эти мысли быстро промелькнули в голове, пока боггарт не появился.

Дверь шкафа заскрипела. На свет неторопливо, с достоинством выходит профессор Альбус Персиваль Вульфрик Брайн Дамблдор, великий чародей и маг, одетый в шикарную светлую мантию. Как и всегда, на его носу очки-половинки, а в правой руке палочка. Другой рукой он придерживает подол мантии, так, чтобы случайно на нее не наступить. Дамблдор обводит класс слегка грустным, но бесконечно мудрым и проницательным взглядом. И еле заметно, по-доброму, улыбается в густую бороду. Он все знает и очень сильно всех нас любит.

Приплыли...

Глава VII

— Ридикулус, — что-то я совсем растерялся и на автомате направил палочку на боггарта. В руках Дамблдора появилась настоящая русская гармонь, красная косоворотка, шаровары, сафьяновые сапожки, а на голове фуражка, из под которой торчит задорный, седой чуб.

Жесть. Да что же сегодня за день!

Профессор Люпин пришел в себя первым. Резкий взмах палочки, невербальное колдовство и боггарта-Дамблдора отбрасывает обратно в шкаф. Дверь закрывается. Все стоят, округлив глаза. У некоторых отвалилась челюсть.

И тишина...

Профессор Люпин ничего не сказал. Закончился урок и снова — молчание. Он даже не оставил меня для приватной беседы. И лишь в его глазах я увидел недоумение и растерянность.

Больше всех лютовала Макгонаггал. Похоже, для нее боггарт в виде Дамблдора это крушения целого мира. Она просто не могла поверить, что кто-то боится ее уважаемого и любимого патрона.

— Это немыслимо, Поттер, — профессору трансфигурации изменила ее неизменная выдержка и сейчас она нервно ходила по своему кабинету, куда и я был приглашен на "ковер". — С чего, с чего вы его боитесь? Ведь он столько для вас и для нас всех сделал. Ведь он такой участливый, такой великодушный и мудрый.

Я слушал этот поток и тихо офигевал. Вот ведь какой пласт культуры вскрылся. Здесь прямо культ любимого вождя.

Конечно, за глупую выходку я себя ругал самыми нехорошими словами. Но вот так фанатично защищать Дамблдора, это уже все, финиш. Такое переходит все границы.

— Извините, конечно, профессор, но я не до конца понимаю вашего порыва. Боггарты-то у учеников разные. Вон, чуть ли не четверть Школы боится Снейпа. И никому до этого дела нет. Вроде как в порядке вещей. Да и вас кое-кто представлял...

— Это разные вещи, — решительно возразила Макгонаггал. — Где Снейп, где я, в конце концов, и где директор Дамблдор?

Ага, прямо свет в окошке...

— Могу честно сказать, что до сего дня я даже не думал, что боггарт может принять такую форму. Я просто не знал об этом своём страхе, — я сделал попытку смягчить ситуацию.

— Но, тем не менее, боггарт уловил это в ваших мыслях. Это не просто так!

Конечно, не просто так. Я, может в чем-то и не объективен, но и за директором хватает непонятных поступков. И если разобраться, особой внутренней благодарности к нему я вроде испытывать не должен. Это если нормально оценить все то, что произошло за последние тринадцать лет. И убрать всю ту розовую чепуху, что успели накидать в голову канонному Поттеру.

— Я очень боюсь быть исключенным из Школы, — начал "канючить" я. — Вы знаете, как мне не хочется возвращаться к Дурсли, снова окунуться в этот кошмар. И я боюсь, что не оправдаю надежд. И директору Дамблдору придется меня выгнать...

— Хм, в вашей логике есть определенный смысл, — Макгонаггал замолчала, обдумывая мои слова. — Но это мне все равно не нравится.

— Возможно, и ситуация с запретом на деньги как-то повлияла, — осторожно заметил я. — Вы знаете, многие годы я жил очень просто и даже бедно. А потом неожиданно появились деньги. И так же неожиданно мне ограничили это количество до ста галлеонов в год.

— Как можно по деньгам оценивать директора Дамблдора?

Минерва еще долго возмущалась, трясла поднятыми к небу руками в попытках разбудить мою совесть и привить сознательность и ум.

Херово, конечно, что так все обернулось. Отношения с Макгонаггал, похоже, стремительно "заледенели". А для меня это не очень-то хорошо.

Ну, кто ж знал, что боггарт выкинет такой номер?

"Сам ты и знал. И даже если и не знал, то надо было слушать интуицию", — напомнил я сам себе.

Эх, беда...

Затем меня вызвал к себе профессор Дамблдор.

— Как же так получилось, Гарри, — спрашивал он, сидя за своим столом. Его голос звучал устало и мудро. — Скажи, в чем я был не прав? Давай подумаем. Может нам удастся что-то изменить в этой неприятной ситуации, — он откинулся на спинку кресла и соединил руки на животе.

Дамблдор говорил твердо, спокойно. Мне показалось, что теплоты в его голосе, с момента нашей последней беседы, стало меньше. Неужели обиделся старик?

— Скажу честно, что этот свой страх я отчетливо не осознавал, — начал я. — Но после этого случая я думал. Много думал...

— Позволь полюбопытствовать, о чем?

— О своей жизни... Вы знаете, как я привязался к Хогвартсу? Я же нашел здесь замечательных друзей. Я могу учиться магии! И я очень сильно боюсь это все потерять. Боюсь, что в один прекрасный день меня исключат из Школы. Вы исключите, директор. Извините.

— Ну, не все так страшно. Ты прекрасно учишься. С чего мне тебя исключать? — в голосе мага я отчетливо расслышал недоверчивые нотки. Не верит... Я бы тоже не верил. — Давай еще подумаем. Может, есть и другие причины?

Я почувствовал легкое прикосновение к разуму. Амулет на ухе потеплел. Неожиданно я разозлился. Ладно, ты хочешь услышать правду. На, вот, держи. Не всю, конечно, но хоть что-то:

— Вы знаете, директор, до десяти лет мне жилось несладко. Я носил старые вещи своего кузена Дадли, который на четыре размера больше меня. На мне все это висело, как на пугале. Меня унижали, иногда и колотили. Хотя бывало, что и за дело. Ел я вроде и неплохо, но чувство голода присутствовало достаточно часто. А потом я узнал, что вы мой опекун... Скажите, почему вы не взяли меня к себе, а запихнули в эту семью?

— Кхм... Ты должен понимать, что мои обязанности весьма велики и объёмны. Я просто физически не мог уделить тебе надлежавшего времени.

— Дурсли также его не уделили, — я упрямо сжал губы.

— И там ты в безопасности.

— Защищающие чары можно создать над любым домом.

— Но твоя мать, и ее кровная защита... Не стоит забывать об этом.

— Из книг я узнал, что Лили Поттер погибла в Годриковой впадине, а не в городке Литтл Уингинг. В чем тогда смысл?

— Никто тебе не искал у Дурсли.

— Извините, но мне кажется, что меня вообще никто не искал, — я немного завелся, начал говорить громко, "от сердца". Брови Дамблдора медленно поднимались вверх.

— На тот момент, когда погибли твои родители, для меня и моих соратников, решение поместить тебя у Дурсли, казалось самым очевидным и выигрышным.

— Вы знаете, профессор, не так давно я узнал, что многие семьи хотели усыновить меня. Уизли, Малфои, Боунс, бабушка Лонгботтома и Лавгуды, и другие... Почему вы меня им не отдали?

— Не думаю, что они были бы тебе хорошими родителями.

— До десяти лет, пока не изменились отношения, они всяко были бы лучше Дурсли.

— Вот видишь, ты сам признаешь, что сейчас ситуация лучше, чем была раньше. Все, рано или поздно, оборачивается к нашей пользе. Надо лишь уметь терпеть и ждать. А еще любить и верить.

Мы замолчали. Профессор барабанил пальцами по столу. Я упрямо смотрел в пол. Фоукс, феникс профессора, и тот затих, и казалось, прислушивается к беседе.

И лишь многочисленные механизмы, предметы и артефакты, продолжали тикать, шуршать, звенеть...

Солнечный луч за время нашей беседы медленно полз по ковру и подбирался к моей ноге.

Я чувствовал как прикосновения к разуму усилились. Кафф работал во всю — я это чувствовал. Но директор пробился... Вот он прошел в ту выдуманную комнату, вот раскрыл арку и вот уже читает книгу. Он все же не удержался... Ладно, читайте на здоровье, дорогой директор.

— И у меня всегда было мало денег. Я не мог себе позволить самых простых вещей. А Дурсли не торопились их мне покупать, — я немного опомнился и решил играть роль капризного, своевольного, а не чересчур умного ребенка. — А потом я узнал, что очень хорошо обеспечен. Почему деньги моих родителей мне не выделили? Хотя бы по минимуму.

— Я боялся, что ты вырастишь избалованным и капризным.

— Может и так, — я мотнул головой. — Но я стал таким, каким стал. И вроде начал хорошо учиться, и с поведением все нормально. А вы ограничили мои траты до ста галлеонов. Почему? В чем я провинился? И когда вы сможете снять этот запрет?

Наверное, все же не стоило так разговаривать с таким человеком. Но мне все надоело. Надоела приторность, хитрость и ложь. Надоели недоговорки, ссылки на великое и общее благо. Надоело, что со мной поступают, как хотят. Надоело, что кто-то прописал мою жизнь по строчкам и по дням. И решил, кем я должен вырасти и что делать...

Понятное дело, я ребенок, и некоторые считают, что я буду молчать. Все детство. А потом всю жизнь. И просто прислушиваться к мудрым, слегка "завуалированным" приказам и выполнять правильные приказы.

Пусть Дамблдор думает, что это вспышка у растущего ребенка. Пусть считает, что я издерган после дементора. Пусть надееться, что это какой-нибудь гормональный всплеск.

Я знал правду о себе. Это не случайный эмоциональный пик. Это не глупость. Эти слова — то, о чем я думал в течение этих лет. Эта моя позиция на данный момент.

И все это правда. Пусть и не вся. И пусть совсем не мудро с моей стороны её высказывать.

— Это сложный вопрос, Гарри, — я начинал чувствовать, что Дамблдору перестала нравиться наша беседа. Похоже, она приняла такой оборот, который его не устраивает. — Просто ты должен понимать, что мы действовали для твоего же блага.

— Извините, но я не вижу здесь блага. Для меня это просто слова. И еще — я вижу лишь массу ограничений.

— Что ж, жаль, что ты не понимаешь меня, Гарри.

— Мне тоже очень жаль, профессор Дамблдор, что и вы меня не понимаете. Я пытаюсь вас понять. Честно, пытаюсь.... Но пока не могу. Возможно в будущем, когда подрасту, что-то изменится. Но сейчас я вижу лишь ограничения, что связывают меня со всех сторон.

— Хорошо, — мягко произнес Дамблдор. — Думаю, нам всем надо успокоиться. Продолжим беседу в другой раз. Если в этом возникнет необходимость.

— До свидания, директор. Извините еще раз, что так все вышло, — я на миг встретился взглядом с Дамблдором. Может мне и показалось, но в его глазах я увидел раздражение и гнев.

С тяжелым сердцем я шел в нашу гостиную. Ох, чую, что на этом все не закончится. Похоже, разозлил-таки я Дамблдора. И не самой беседой и своим поведением (это лишь усилило его отношение), и даже не тем фактом, мой боггарт — Дамблдор.

Думаю, что именно сегодня директор понял, что я его явно не считаю "светлым и добрым". А значит, манипулировать мной не так уж и просто. Во всяком случае, с прежних позиций. Ему же нужен "карманный" герой — но я не дал то, что он хотел.

Вполне допускаю, что этот факт многое перечеркнет в планах Дамблдора по отношению ко мне.

О, нет, я не считаю себя важной птицей и пупом земли. Просто на меня у него были определенные задумки. И теперь, весьма вероятно, он их изменит. А это может оказаться очень неприятно.

Понятное дело, что до прямых угроз или неприятных действий, Дамблдор не опуститься. Не такой он мелочный и не такой примитивный. Не его уровень враждовать с ребенком. И скорее всего на публике будет вести себя, как и прежде. Может, даже сделает вид, что "понял и простил".

Неприятно иное — теперь меня включат в уравнение на новых условиях. И в один прекрасный день я неожиданно пойму, что белый песец стоит прямо за дверью...

Мы находились в Выручай-комнате. Сейчас она приняла вид восточной худжры. Ну, знаете, это когда мебели практически нет, и все сидят на подушках и тюфяках на полу. Стены окрашены в терракотовый цвет. Геометрический орнамент на мозаичном полу. Потолок затянут тканевым пологом. В углу кальян. Где ж ты раньше-то был? Я бы тебя выкрал и продал. А может и сейчас не поздно?

Нас здесь четверо. Драко, Герми и я. И Луна, которая присутствует в первый раз. Мы, втроем, посовещавшись, все же решили показать ей это место. Два голоса против одного. Чистая математика.

Я немного приуныл и не собирался скрывать данного факта. Друзья пытались, в меру сил, подбодрить.

— Не куксись, Гарри, — Малфой, скинул ботинки и вальяжно развалился на подушках. Затем он наклонился в мою сторону и хлопнул по плечу. — Все в жизни бывает. Что он тебе может сделать? Ну, выгонит из школы. Плевать. Перейдешь в Дурмстранг. Там тебя, с такими способностями, с руками возьмут. И я с тобой туда уйду. И девочек перетащим. Старик просто утрется!

Эх, Драко парень, конечно, умный для своего возраста. И преданный. Но, к сожалению, масштаба пока не понимает. И к Дамблдору относится, скажем так, с пренебрежением. И возможные проблемы у него решаются легко и непринужденно.

Да и поступок с боггартом, он скорее одобряет, и даже восхищается моей смелостью. А здесь не смелость, а банальная глупость.

— Эй, тихо, тихо, — обеспокоилась Гермиона, — Драко, ты чего так разошелся? Какой Дурмстранг? Какое исключение? Вы чего, ребята?

— Этот год мы все отучимся нормально, — неожиданно сказала Луна. — Все будет хорошо.

Девочка находилась в восторге от этой комнаты. Первый минуты она изумленно и словно бы недоверчиво осматривалась по сторонам, ходила, трогала руками вещи и стены. А сейчас немного пришла в себя, села к нам поближе, положила подушку на колени и рассматривала узор на ней — там пляшущий дервиш, подняв правую руку к небу, а левую опустив к земле, крутился в своём бесконечном танце.

— Многое ты знаешь, — недоверчиво протянула Гермиона, которая не верила в способности Луны.

— А на следующий год что будет? — заинтересовался Малфой.

— Пока не знаю, — Лавгуд еле заметно, с достоинством улыбнулась.

Я постарался запомнить этот момент. Герми и Драко, озабоченные моим состоянием, похоже, не поняли, что на самом деле сказала Луна. И какой здесь потенциал.

— Ладно, ребятки, проехали. Прорвемся, — я встряхнулся и пришел в себя. Да и слова Луны добавили уверенности.

— Ну ладно, так ладно, — Герми собралась. — Мы хотим расспросить тебя про Непреложный Обет, Гарри.

Я молча кивнул. Ага, значит Драко рассказал, что сам узнал дома, на летних каникулах. Теперь им будет легче.

Детишки допрашивали меня достаточно долго, осторожно задавая вопросы и намеки различной степени прозрачности. Похоже, они неплохо подготовились. И когда только успели?

В общем, через некоторое время путем осторожных расспросов, им все же удалось установить, что за всем этим стоял с одной стороны Локхарт, а с другой стороны мракоборец по имени Роберт Уильямсон. Им пришлось "попотеть", чтобы вытащить имя последнего "на белый свет".

Правда, на этом дело застопорилось. Добраться до причины всего случившегося им так и не удалось. Тем более, в настоящий момент я был не готов раскрывать тайну, что все произошло из-за дневника Тома Реддла.

Всё это время друзья действовали, как в игре "Угадай слово". Это когда ведущий загадывает одному из участников слово, а тот не имеет право ничего говорить, лишь кивать, да производить различные жесты и помогать мимикой. А остальные в это время пытаются это слово отгадать. И с этой целью задают наводящие вопросы и всячески стараются сузить круг поисков.

Через полчаса мы закончили. И я даже не знал, хорошо это или плохо, что друзья кое-что узнали. И волновался я, прежде всего, не о себе и своих планов, а за детишек переживал. И за их безопасность.

Затем поговорили с Гермионой о ее планах на учебу. Как оказалось, первоначальный запал изучать все предметы у нее малость прошел. И теперь она уже не так активно хотела учиться. Тут помогли и мои и Малфоя скептические мысли о некоторых предметах.

Грейнджер сходила пару раз на прорицание и кажется достаточно быстро раскусила преподавателя этого предмета. И соответственно, отказалась от него.

Да еще и с хроноворотом не все ясно. В каноне Макгонаггал достала для нее такой артефакт и благодаря ему, наша подружка могла спокойно посещать все предметы.

Вопрос о том, что из-за постоянных перемещений в прошлое девочка проживала за один год несколько дополнительных месяцев, оставим пока в стороне. И не будем говорить о том, как такое действие может повлиять на психику ребенка.

Меня больше интересовал сам хроноворот, который открывал просто колоссальные возможности. И я искренне не понимал, почему его не используют серьезные маги. Вроде Волди или Дамблдора на постоянной основе?

В общем, что-то не так с этим... И эта вундервафля как-то не вписывается в мир.

Ну, а в нашей ситуации у Грейнджер ничего такого не оказалось. Никто ей хроноворот не дал. И я так окончательно и не понял, присутствует такой артефакт в данном мире или нет.

— Ну, что, какие планы на выходные? — переменил я тему.

У меня самого планы просто наполеоновские. Тут тебе и занятия с Флитвиком, и поиск Блэка (он пока так и не показывался) и совместная прогулка на открытом воздухе. И наконец дописать статью, для которой я придумал неплохое название — "Дементор в поезде". Она посвящена скромным будням учеников Хога, которые в поезде подверглись такому неожиданному и такому страшному нападению гнусного чудовища. Делать акцент на себя я не стал, просто озвучу мысль, что лишь чудом детишки не пострадали. А помощь пришла в последний момент.

Думаю, материал многих заинтересует. Тем более Пророк, находящийся на коротком поводке у Министерства, явно не спешил освещать эту тему. Ибо невыгодно. А тут Лавгуд со своим Придирой. У кое-кого может пригореть...

К тому времени я уже получил и прочитал первый за сентябрь номер Придиры — у меня бесплатная и бессрочная подписка на этот журнал, если что.

И там, на первой странице висит мой материал. Колдофото Блэка в тюремной робе (не знаю, где ее Лавгуд отыскал) и название, "Сокрытая правда, часть первая". Лавгуд неплохо отредактировал мой материал. Статья получилась интересная, и скажем так, завлекательная. Автор под псевдонимом "ОС" рассказывал интересные вещи, делал неожиданные намеки и сильно интриговал, обещая кое-какие новости, которые вполне могут потянуть на сенсацию.

Лавгуд прислал письмо, в котором сообщал, что журнал и материал про Блэка вызвали определенный интерес. Не ажиотаж конечно, но продажи немного выросли. Намечалась первая, пока еще скромная, прибыль.

Вот так-то. Думаю, Придира взлетит. Я буду периодически подкидывать новости и статьи. Пройдет год, максимум два и возрастут не только тиражи (и наша прибыль, соответственно), но изменится и читательская аудитория и отношение к самой газете.

Мы говорили об этом с Лавгудом. Пока, конечно, в общих чертах, но он в принципе не возражал, против изменения тем.

И вообще, я все больше начинаю верить в то, что Придира, такая как есть, вполне устраивает Лавгуда. Он просто не видит смысла что-то менять. Возможно, у него нет коммерческой жилки. А может у него просто другие планы и расклады.

Но это пока планы на будущее. А пока надо закончить "Дементор в поезде".

Глава VIII

— Как же так получилось? — спросил меня Флитвик.

Вдвоем мы прогуливались около озера. Наступила суббота и ласковое, осеннее солнце согревало и настраивало на миролюбивый лад. На воде еле заметное волнение, озеро словно дышит, волны накатывают на берег и отходят назад, вздох-выдох, вздох-выдох...

— Сам не знаю, — я посмотрел вдаль. Все уже сказано.

— Да уж.... — задумчиво протянул учитель. Похоже, мой невеселый настрой отбил у него желание начинать нудную лекцию. — Ладно, что было — не вернешь. Сам-то особо не бери в голову. Подумаешь, тоже, боггарт, — он негромко рассмеялся. — На моей памяти ученики и не такое выкидывали.

— Обойдется?

— Да, за неделю — другую все утихнет, — он осмотрелся по сторонам. — Хотя не все забудут, понимаешь?

— Да.

— Ну, ты все же постарайся быть, как и раньше, благоразумным.

— Постараюсь...

Помолчали. С учителем мне одинаково хорошо и даже как-то уютно и разговаривать и молчать.

— Хочу спросить кое о чем, — начал я.

— Давай.

— Расскажите про своего ученика — Квиррелла.

— А ты откуда про него узнал? — казалось, Флитвик совсем не удивился. Он все также задумчиво смотрел на воду.

— Абраксас Малфой упоминал его этим летом, когда я был в гостях у Драко.

— Как думаешь, с какой целью он это сделал?

— Может, чтобы сомнение в вас заронить. Может, хочет, чтобы я что-то узнал про Квиррелла. Подталкивает в нужную сторону. Или психологически к себе привязывает.

— В целом правильно рассуждаешь, — одобрил учитель. — Но прежде, чем рассказать про Квиррела, я сам кое о чем хочу спросить. Скажи, какова цель твоей жизни?

— Выучиться магии, — почти машинально ответил я. — Приобрести могущество, силу...

— Гарри, не думаю, что ты так поверхностно смотришь на вещи. Магия это не цель. Это способ для достижения цели. Инструмент мага, его способ работы с собой, другими людьми и окружающим миром... Тоже можно сказать и о могуществе и о личной силе. Накопление ради накопления, разве это не абсурд? Если только тщеславие потешить. Но разве это правильно? Все должно иметь глубокий смысл. Так какова цель?

— Ну, если так... Мне хочется разобраться или вспомнить, что было до этой жизни. И что будет после смерти. Если вообще что-то было и что-то будет. И смысл всего этого...

— Вот, — послышался удовлетворенный вздох. — Уже хорошо.

Флитвик пошел вдоль берега. Я последовал за ним.

— У некоторых цели другие. И им сложно объяснить, что они путают понятия, выбирая могущество, власть, славу в качестве целей. Они вырастают, но остаются детьми. Капризными и эгоистичными.

— Таким и был Квиррелл? — кажется, я начинал догадываться.

— Да, — просто ответил Флитвик. — Очень талантливый, но импульсивный и своевольный мальчик. С каждым годом мы все хуже понимали друг друга. Ему казалось, что я мыслю устаревшими категориями и что моё место на свалке истории, — он невесело усмехнулся. — А я видел, что он выбрал плохую дорожку, которая изменит его не в лучшую сторону. И которая может завести его в весьма неприятные места, где он повстречает, скажем так, неоднозначных людей.

— И что произошло дальше?

— В середине седьмого курса он подошел ко мне, поблагодарил за все, чему я его научил и попросил расторгнуть наш магический Обет.

— Расторгли?

— Конечно. Каждый имеет право на собственные ошибки и личный опыт. Каждый сам выбирает путь и получает то, что заслужил.

Флитвик все чаще стал говорить со мной о серьезных, философских вещах. Его учеба начала затрагивать не только освоение магии, но и формирование личности, жизненных ценностей и ориентиров, если хотите. И все чаще мне казалось, что у него есть некая мировоззренческая концепция. Или, на худой конец, свод правил, что помогает идти по жизни.

Например, я слышал такие выражения: "маг не ищет схватки, но он всегда к ней готов", "маг не жалеет о прошлом и не мечтает о будущем. Он всегда живет в здесь и сейчас", "маг знает, что реальность такова, какой мы ее осознаем", "каждый выбор, каждое решение формирует новое будущее", "Путь — это способ существования мага" и наконец, особо понравившееся выражение "маг идет не для того, чтобы прийти, но чтобы — идти".

Если честно, то я начал записывать за ним многие интересные мысли. Чувствовалось, что он на эти темы много читал и размышлял. Все это очень интересно. И, скажем так, правильно. Как жить без мировоззренческой концепции? От чего отталкиваться и к чему идти?

Тем более, временами мне казалось, что я слишком сильно углубился в практику, в ущерб общей теории.

А ведь я взрослый человек и меня волнуют подобные вопросы.

— Вы знаете, что он связался с Волан-де-Мортом? — С Флитвиком я все чаще позволял себе быть самим собой, не боясь задавать вопросы и не страшась показывать потаённые знание. Эх, если так пойдет и дальше, то глядишь, со временем возьму и признаюсь в том, что я попаданец.

— Да.., — Флитвик остановился, и посмотрел мне в глаза. — Ты-то откуда об этом проведал?

— Да вот, довелось... Он вел себя странно. Да и под тюрбаном у него кто-то поселился.

— Запомни этот пример, — в голосе учителя звучала горечь. — Когда маг ошибается, когда неправильно оценивает себя и свои перспективы, то наступает расплата. Чем выше ставка, тем больше можно потерять. Такие таланты и способности... И все впустую...

Флитвик надолго замолчал. Похоже, он до сих пор переживает за своего ученика, и за то, что не смог удержать его от глупых поступков.

— Скажите, учитель, у магии и мага есть ограничения? Есть потолок потенциала развития?

— Я считаю, что мы все находимся в бесконечной Вселенной. Значит, предела нет. Все ограничения и "тормоза" лишь в голове. И развиваться можно бесконечно.

— Но ведь что-то ограничивает всех нас.

— Безусловно, так и есть... Ты знаешь, я иной раз размышляю на данные темы, — он присел на корточки и поводил ладонью по воде. — Возможно, сама наша планета, вернее пространство, создает определенные трудности. И здесь мы не сможем подняться выше определенного уровня. А может быть и так, что каждое воплощение позволяет сделать лишь определенный рывок вперед. А потом надо передохнуть.

— Вы говорите про смерть?

— Да. Жизнь и смерть. Два шага вперед, один назад. Цикличность и ритм. Невозможно постоянно идти лишь вперед. Всем требуется отдых и перерыв. Всему свое время, и время всякой вещи под небом. Слышал это выражение?

— Конечно. Это Экклезиаст.

Учитель кинул на меня быстрый взгляд и снова отвернулся к воде.

— Лорд Малфой говорил про ранги у магов. И если вы говорите, что границ нет, то почему у нас никогда не было архимагов?

— А почему в детском садике нет профессоров? Почему в Хогвартсе среди учеников нет мастеров?

— И почему?

— Я уверен, что Земля это базовая, и скажем прямо, не очень продвинутая планета. Здесь воплощаются не слишком взрослые души. Становясь старше, мы покидаем этот детский садик и уходим дальше...

Я задумался. Флитвик, за несколько минут, вывалил на меня просто огромное количество информации, которая, в свою очередь, спровоцировала вопросы. Много вопросов. И здесь надо думать...

Что мне нравилось в учителе — он никогда не говорил и не считал, что его точка зрения единственно правильная и верная. Он просто сообщал тот или иной факт, а уж я был сам волен выбирать, соглашаться ли с ним, или нет.

Ладно, пока отложим философские вопросы.

— Вот что меня еще интересует профессор. Что нужно знать и уметь, чтобы получить мастера по боевой магии?

— А я все ждал, когда ты задашь этот вопрос. Почему раньше молчал?

— Даже не знаю, — я пожал плечами. — Наверное, потому, что раньше это казалось чем-то далеким и туманным.

— А сейчас?

— А сейчас, после всего, что произошло, после разговоров с Малфоями и Лавгудом, после того, как вы познакомили меня с вашей философией, все это неожиданно заинтересовало.

— Да, всему свое время, — задумчиво пробормотал учитель. — Ну что ж, слушай... Боевая магия, понятие не до конца оформленное. Где границы и точки отсчета, что считать боевыми чарами, а что и нет?

— То, с помощью чего можно причинить вред или защититься и есть такая магия.

— Не все так просто. Если с помощью Левиоссы можно удушить противника, то это считается?

— Наверное...

— А маг-призыватель, который благодаря ритуалу вызывает некое существо и оно помогает ему в поединке? Или темный, который насылает проклятия и сглазы, растянутые во времени? Это боевая магия?

— Так каков ответ? — я уже понял, что здесь все не просто.

— К сожалению, единого мнения до сих пор так и не сложилось, — Флитвик развел руки. — Но в прошлом удалось установить некоторые базовые принципы, вехи, если так можно сказать, становления и развития боевого мага. Вот о них мы и поговорим.

— Слушаю.

— Становление любого мастера начинается со Школы. И для тебя это Хогвартс. И наиболее логичный и понятный путь в твоем и моем случае — надо сдать ЖАБА по двум предметам на максимальные оценки — трансфигурацию и заклинания. И получить статус неофита.

— Пока все ясно.

— Хорошо. Идем дальше. Следующая ступень — необходимость получить статус мага. Для этого служат академии. Обучение в них проходят три года, и конечно, там изучается больше предметов и дисциплин, что нам необходимо. И выпускают они разносторонних магов. Но нам с тобой главное понять самое важное.

— Авроры тоже учатся три года, — задумчиво проговорил я. — Это же не случайно?

— Нет, конечно. Аврорат, после окончания этих курсов, берет к себе лишь полноценных магов. У них своя, индивидуальная академия. Вот именно поэтому они и считаются такими хорошими. Особенно на фоне среднего ученика Хогвартса.

— Но у них своя специфика?

— Да, так и есть. И нам с тобой многое из этого просто не нужно. Ведь мракоборцы не просто маги. Они занимаются розыском преступников, их поимкой и конвоированием, и охраной, и различными документами, и работой с учетами... Все это для нас лишнее.

— А где ближайшая академия?

— Город Руан, во Франции. — Флитвик мечтательно вздохнул, вспоминая прошлое. — Именно там я и учился. Старый замок, не такой большой, как Хогвартс, но более уютный. Традиции, латинский и французский языки, сумрак учебных классов, разноцветные окна-витражи, запах яблоневых садов, терпкое вино, наш быт и развлечения, разговоры и споры, чувства ... Об этом можно долго рассказывать. Но куда лучше все это ощутить на себе.

Глаза у учителя загорелись. Похоже, мысленно он перенесся в то чудесное место и то славное время. И что-то мне подсказывало, что и с подружками у него там всё сложилось прекрасно.

— А еще есть академии в Европе?

— Их хватает. Испания, Германия, Россия...

Последнее слово мне очень понравилось. Очень. И это шанс и возможность учиться именно на Родине, а не где-то еще.

Впрочем, пока не буду концентрироваться на этом. В свое время я и так узнаю, все что нужно. Просто надо держать эту деталь в голове, вот и всё.

— Так вот, тебе будет необходимо сдать экзамены, соответствующие уровню академии.

— Э-э... Это же подразумевает, что мне необходимо освоить трехгодичный курс?

— Ага. Ну чего ты задумался? Сложно, но можно. Ты же не уникум. И до тебя находились талантливые ребята, которые прошли по этому пути.

— Хорошо, учитель, я понял. А дальше?

— Тут есть одна маленькая, но очень важная деталь. Обычно, к тому времени, как стать полноценным магом, наше направление приобретает стихийную специализацию. Так легче и проще. Всех заклинаний огромное количество, но не все одинаково хорошо получаются. Вот мы и специализируемся в том, что для нас ближе и комфортней.

— Стихийная магия... Но у нас в Школе нет четкого деления. Это что, зависит от факультета?

— И да и нет, — Флитвик улыбнулся. — Раньше учебная программа была более, скажем так, объёмной. Учеников готовили лучше. И практически всегда студенты, подходя к пятому-шестому курсу, уже выбирали специализацию в стихийной магии. Сейчас этого нет, но в принципе, ничего страшного.

— Когтевран это маги воздуха?

— Не все так однозначно, Гарри. Нет такого принципиального деления. Факультеты лишь предпосылки, а не обязательные к выполнению условия. — Флитвик почесал бровь. — Стихию вообще можно не выбирать. И большинство современных магов именно так и поступают. Для нормальной и хорошей жизни им хватает основ. Но кое в чем ты прав. На нашем факультете, действительно, процент выпускников, тяготеющих к магии воздуха, выше.

— Пуффендуй — земля, Гриффиндор — огонь, Слизерин — вода. Так?

— В самых общих чертах.

— Так что, вы советуете мне выбрать стихийную магию?

— Её нельзя выбрать, как понравившуюся вещь в магазине.

— А как тогда?

— Я планирую после Рождества провести с тобой обряд. В ходе него мы определимся, что тебе наиболее близко, какая стихия лучше соответствует твои личностным качествам и целям...

— А дальше?

— А дальше мы начнем серьезно учиться, Гарри!

Я хмыкнул. "Начнем серьезно учиться". А сейчас мы что, разве не учимся серьезно? Если уж это не серьезно, то я не знаю тогда, что дальше...

— Ну, и наконец, пройдя все эти этапы, освоив все, что необходимо, мы выйдем на финишную прямую. Нас ждут экзамены!

— Еще экзамены?

— Да. Сам экзамен проводится в здании Министерства Магии и состоит из четырех этапов. Два теоретических и два практических.

На первом ты должен письменно ответить на сорок четыре различных вопроса — их экзаменаторы формулируют индивидуально, перед самим экзаменом. Эти вопросы могут касаться множества заклинаний, особенностей их применения, эффективности, энергозатраты, и тех, кто их придумал и создал. Это ясно?

— В общих чертах.

— Второй этап — снова теория. Но на сей раз у тебя уже нет времени думать. Ты находишься напротив комиссии и отвечаешь на ряд вопросов. Тебя могут попросить показать наиболее эффективное положение тела, ног или рук при создании того или иного заклятия, могут попросить создать Протего и поддерживая его, аппарировать на пару метров, могут задать вопросы о эффективности тех или иных боевых связок и комбинаций, и наиболее эффективному противодействию тому или иному заклинанию. Могут попросить рассказать о твоих соображениях на потенциал левитации в бою с одновременным наложением боевых чар. Еще будут обязательно вопросы по стихийной магии и заклинаниям из этих школ. Количество возможных вопросов очень внушительно. Но несмотря на некоторые моменты, эта часть экзамена также считается теоретической.

Профессор говорил и говорил, а я все больше задумывался.

— Потом, если ты сдал теорию, тебе позволят перейти к практике. На третьем этапе тебе необходимо создать, а также долго и качественно удерживать девять заклинаний на выбор из двадцати семи.

— Что за заклинания?

— Двадцать семь сложных заклинания. Из тех, про которые ты слышал, это телесный Патронум, Крылья, аппарация, окклюменция минимум третьего уровня, Адский огонь, Ураган, Потоп, Землетрясение, что-то из медицинского раздела или трансфигурации... Там будет засекаться время и то, как быстро ты создал те или иные чары, как качественно можешь их контролировать и как долго держать.

— Даже боюсь спрашивать про последний этап, — хмуро промолвил я.

— И правильно делаешь, — учитель хохотнул. — Последний этап самый сложный. Тебе надо будет последовательно продержаться против трех мастеров боевой магии. Чтобы тебя сломить у каждого из них есть десять минут, и они нападают без перерыва. Один закончил, сразу в дело вступает другой, потом третий. Их задача не только проверить твои силы, но и довести тебя до полного магического опустошения.

— Э-э... А как можно противостоять трем мастерам подряд? Это разве реально?

— Реально. Если ты сам готов стать мастером. И если правильно все делать. Ты же знаешь, Гарри, что защищаться немного легче, чем нападать, — Флитвик посмотрел на меня. Я кивнул и он продолжил. — Вот и твоя главная задача — защищаться, экономя силы. Ну, и конечно, у тебя должна иметься стратегия на эти тридцать минут. И основной план. И дополнительный. И резервный.

— Профессор, что-то раньше вы мне не говорили, что все будет так сложно. Это же жесть какая-то! — я не удержался.

— А раньше тебе и не надо было знать все это. На первом курсе ты бы и половины не понял из того, что я только что сказал. Всему своё время, Гарри. Ты же понимаешь?

— Это я понимаю, — я хмыкнул. — Я другого понять не могу. Как через такое пройти в шестнадцать лет? Тут явно надо, чтобы тебе исполнилось лет тридцать, как минимум.

— Не расстраивайся раньше времени, Гарри. Не все так страшно, -подбодрил меня Флитвик. — Испытания, конечно серьезные и суровые. Да и сам путь сложен и тяжел. А иначе и быть не может. Будь по иному, мастеров бы развелось как грязи, — он усмехнулся, — дорогу осилит идущий. Дальний путь начинается с первого шага.

Я призадумался. Как-то не так я все это представлял раньше. Нет, я, конечно, предполагал, что все окажется весьма непросто, но на деле все вышло еще тяжелей. Теория эта еще откуда-то нарисовалась...

А как объяснил Флитвик, будущий мастер должен знать такое огромное количество чар, что это просто нереально. Особенно с точки зрения меня нынешнего.

Глава IX

Мы расстались с Флитвиком и я отправился в сторону Визжащей хижины. Честно сказать, я надеялся, что Сириус уже пробрался на территорию Хогвартса и сейчас как раз и находится в самой этой хижине.

Но зайти туда я не мог. Потайной вход охраняла Гремучая ива, которая начинала бешено размахивать ветвями при приближение любого постороннего. Там был секрет — надо нажать на один из сучков. Но их там так много, что я просто не мог его найти. А Ива не давала времени на вдумчивый поиск.

Я сел на пригорок в нескольких десятках метров от хижины.

Где же ты, Бродяга? Куда пропал? Почему не объявляешься?

Если разбираться, для чего мне нужен последний из Блэков?

Прежде всего, просто по человечески, хочется доказать его невиновность, схватить Петтигрю, и сделать все так, чтобы Бродягу оправдали. И он просто смог жить.

Есть и корыстный интерес. Он мой крестный. Следовательно, если все пройдет как планировалось, он сможет меня забрать не только у Дурсли, но и у Дамблдора. Я, таким образом, сразу обрету некоторую независимость и свободу. Да и жить будет легче, зная, что у тебя есть такой преданный и заботливый крестный.

Кстати о преданности... Сириус, безусловно, такой. Он даже жизнь свою отдаст за меня, не задумываясь. Он благородный и великодушный, отважный и бесстрашный. Но на ряду и с огромными достоинствами, у него имеются и серьезные недостатки. Прежде всего, я думаю, что он так и остался ребенком, который слушается старших и не пытается анализировать то, что они говорят. Он своевольный. И им очень легко манипулировать и вообще двигать в нужную сторону. И он не любит смотреть в будущее и не пытается извлечь пользы из прошлого.

В общем, Сириус, типичный гриффиндорец, с таким огромным, но достаточно предсказуемым набором сильных и слабых сторон.

И как я вижу, моя задача помочь крестному различать полутона и научиться наконец-таки, разбираться в людях.

Ну, а то, что это и для меня полезно, говорить не стоит. Лишний маг в команде, взрослый, преданный и со способностями, очень и очень нужен.

Но мне надо перехватить его до того, как он начнет выкидывать свои номера. У меня аж глаз дергаться начинает, как я подумываю о всей той хрени, что он начал вытворять в каноне. Порвал в клочья портрет Толстой Дамы, потом, заполучив пароли от гостиной Гриффиндора (их Невилл потерял), проник туда и с ножом ходил по спальне. Искал то он, понятное дело, крысу, но Рон Уизли проснулся и напугался до усрачки.

Сириус тупил не по-детски. А учитывая, что сколько лет он провел в Азкабане, а потом, сбежав, загорелся идеей прямо здесь и сейчас покарать предателя, вместо того чтобы все нормально обдумать, нарисовать хороший план, подгадать правильный момент и все делать красиво, то вполне логично возникает вопрос — почему он действовал как школьник? И в результате всего этого нажил массу проблем.

В общем, я по возможности, хотел избежать всего этого и предотвратить эксцессы в исполнении последнего Блэка. Но для этого нужен он сам. А с этим пока проблема.

В ближайшие дни я рассказал друзьям, что Сириус мой крестный, и что с этим делом не чисто. Его словно пытаются сделать крайним.

— Мы ему поможем, — у Гермионы загорелись глаза. Она вообще любила помогать угнетенным и обездоленным. А уж когда я сумел убедить ее, что крестный несчастная жертва обстоятельств, то для нее все дальнейшие действия стали ясны.

— Точно, поможем, — согласился Драко. Только что-то я услышал неуверенность в его голосе. Он, хоть и сам наполовину Блэк, но видать знает, чем Сириус занимался до отсидки — гонял Пожирателей Смерти. А значит, Люциус относится к нему соответственно.

Как-то раз, после уроков я вернулся в комнату, завалился на кровать и принялся рассматривать Карту Мародеров. В последнее время я так часто делал — надеялся заметить Сириуса — вдруг он таки появился и отправился в Хог на разведку? Про подземные ходы он-то должен помнить...

Сириуса я не нашел. Зато случайно наткнулся на одинокого Невилла. Следить за другом не порядочно, и я уже собрался перейти на другую страницу, когда неожиданно понял, куда именно направляется Логботтом. Он шел к директору Дамблдору. Любопытно. Очень любопытно.

Невилл пробыл в кабинете минут десять. По карте было видно, что директор сидит за столом, а Лонгботтом напротив него. Что-же они там обсуждают?

На ужине, это происходило в пятницу, я поймал Лонгботтома.

— Привет, Нев, как сам?

— Да вроде ничего, — он быстро посмотрел на меня, а потом опустил взгляд к полу.

— Что-то мы тебя в последние дня не видели... Случилось чего?

— Нет, все нормально, — в голосе я услышал напряжение.

— Я что подошел... Мы завтра в Хогсмид собрались. Посидим в кафе, походим по магазинам. Пошли с нами. Приглашаю.

— Завтра? — Невилл поднял взгляд и быстро опустил, — завтра, скорее всего не получится.

— Брось! Что за дела? Девочки тоже хотят тебя увидеть.

— Нет, не могу. Извини, Гарри, — он резко обернулся, собираясь отойти.

— Нев, завтра у Герми день рождения. Не забыл? Мы все хотели это дело отметить, — я придержал его за руку.

— Я помню, — в Лонгботтоме происходила непонятная внутренняя борьба. — Извини. А подарок я ей уже приготовил, — он освободился от моей руки и ушел.

"Может уроки учит, или с со своими гриффиндорцами решил время провести. И все же жаль, что он отказался. Наша компания без него словно неполная", решил я и отправился по своим делам.

Отдавая Флитвику разрешение на посещение Хогсмида, я также рассказал ему, что Сириус мой крестный... Учитель удивленно покачал головой и принялся расспрашивать, откуда я об этом знаю. Впрочем, он человек очень разумный, и когда все узнал, отпустил меня без проблем.

Денек выдался на загляденье. Прохладный, чистый воздух, на небе ни облачка. Дальний лес уже вовсю ощутил осень. Листва раскрасилась в великолепные желтые, бордовые, красные цвета.

Драко, Билл, Майкл, Колин и я стояли около главного входа в Хог, перешучивались и дожидались девчонок.

Колин с озабоченным видом проверял фотоаппарат. Интересно, он хоть спит не с ним? Тем более, он пришел просто поболтать с нами — в Хогсмид пускают лишь с третьего курса, так что ему надо годик еще подождать.

Драко с восторгом пересказывал первый матч в этом сезоне. Мы играли с Пуффендуем. В нашей команде появился новый капитан — охотник Роджер Дэвис, вдумчивый, основательный парень. Правда, и к дисциплине он относился очень серьезно. Команда подолгу пропадала на тренировках. Но зато это неизбежно сказалось.

Наши выиграли.

У Пуффендуя в этом году также новый капитан — Седрик Диггори. Парень, он конечно, очень способный, и умный, но вот лидерских качеств ему все-же не хватало. Команда Барсуков выглядела единой, монолитной группой, но без какого-то огонька, без изюминки. А так тяжело выигрывать.

Я успел посетить немало игр по квиддичу. И у меня сформировалось мнение, каким должен быть капитан — этаким громогласным, бесшабашным, уверенным в себе, напористым и временами даже нагловатым лидером.

Стоило лишь послушать, когда иной раз, в пылу игры, тот или иной капитан начинал честить трехэтажным матом провинившихся игроков или наоборот, орал на полполя, стремясь подбодрить своих. В такие моменты, на трибунах даже некоторые девчонки или учителя краснели — это когда капитан совсем уж расходился, забывая, что он тут, на поле, в общем-то, далеко не один.

У Диггори же этого нет. Может это вначале, пока он привыкал к новой роли. Может он выберет себе другой стиль управления командой и это принесет плоды. Но пока Барсуки не выглядели грозным соперником.

Ребята смеялись над удачной шуткой Драко. Макконли тот вообще согнулся и держался за живот. Мне даже стало немного обидно, что я задумался и прослушал самое интересное.

Вообще, складывалось впечатление, что здесь, в этой реальности Малфой стал более искусным ловцом, чем в канонных событиях. Он уже неоднократно доказал это, выигрывая Когтеврану матчи. Интересно, в чем причина того, что сейчас он вполне адекватный, веселый парень, а не тот злобный ублюдок, каким его видело Золотое Трио?

Понятное дело, у Малфоя имелись собственные заморочки. Но покажите мне того, у кого их нет? Лично у меня их хватает.

Могло ли так случиться, что не только Уизли, Поттер и Грейнджер считали его злобным, поганым негодяем, но и он относился к ним соответственно, наделяя похожими эпитетами? И в своей ненависти они оказались в одинаковых условиях, отравляя жизнь друг другу?

Похоже, что так все и было. Ведь здесь Драко, не имея ярко выраженных врагов, растет совсем другим парнем.

Вот думаешь, о таких вещах и иногда просто диву даешься от того, какие факторы и вещи оказывают влияние на наше формирование, как личностей, и на всю нашу судьбу, привычки и предпочтения.

Большие двухстворчатые двери Хога отворились, выпуская стайку девочек. С ними шла Макгонаггал, и это мне сразу не понравилось.

Учитель трансфигурации подошла к нашей группе и очень серьезно, словно просвечивая, посмотрела на меня поверх очков. Смех и шутки как отрезало.

— Собираетесь в Хогсмид, я полагаю? — спросила она.

Я лишь кивнул.

— Вынуждена вас огорчить, Поттер, но я вас туда не пущу.

— Но почему, что он натворил, что случилось, — возмущенно взорвалась наша группа и окружила Минерву, пытаясь узнать причину такого несправедливого решения.

— Сириус Блэк на свободе. И он может охотиться за тобой Гарри,— ответила Минерва. — По нашей информации, он ищет тебя.

— С нами ему ничего не будет, — вмешался Корнер.

— Да, мы будем все вместе, и с большой группой Блэк ничего не сделает, — поддержал его Билл.

— Профессор Флитвик же разрешил...

Герми и Драко молчали и смотрели на меня, ожидая, что я скажу.

— Профессор Флитвик разрешил, но я, как заместитель, вынуждена отменить его решение. В знак компенсации, приглашаю попить чаю, — Минерва изобразила намек на улыбку.

Ну ладно, пора вас "строить". А то вы с этой заботой совсем берега потеряли.

— Профессор, извините, но все же я пойду, — и, не давая ей ничего возразить, добавил. — Сириус Блэк мой магический крестный. И вам известно лучше меня, что он ничего, абсолютно ничего плохого не может мне сделать. Опасности вообще нет.

— Но я об этом не знала. — Минерва на миг замолчала. Выглядела она по-настоящему ошарашенной. — Мне никто не говорил.

— А вы спросите у директора Дамблдора. Он же мой опекун и должен знать про такие вещи, — не удержался я.

— А вы сами Поттер, откуда про это знаете? — Минерва опомнилась и вновь стала похожа на каменную статую. Голос ее звучал подозрительно.

— А мне тетя Петуния все рассказала. Сириус на свадьбе родителей был свидетелем. А потом, когда я родился, стал крестным.

— А декан Флитвик?

— Он тоже в курсе.

— Это меняет дело, — вынужденно, с неохотой проговорила женщина. — Что ж, идите. Но до ужина чтобы все вернулись.

Колин Криви с сожалением махнул нам рукой и побежал искать добычу для своей фото-охоты.

Макгонаггал не позволила Колину отправиться с нами. А вот Флитвик позволил это Луне. Правда, нам всем долго пришлось упрашивать декана и обещать следить и за девочкой, и вообще, контролировать ситуацию.

Данный факт еще раз убедил меня, что в Хоге, многое из того, что якобы нельзя делать, все же можно — если очень хочется. А вспоминая известную историю, я просто понимаю, что некоторые ученики были просто недостаточно настойчивыми в той или иной ситуации.

Всей толпой мы отправились в Хогсмид. Детишки уже через минуту забыли этот инцидент и предвкушали, как весело проведут время.

— Отношения все хуже и хуже, да, Гарри? — Гермиона подошла с одной стороны и пошла рядом.

— И не говори. Они просто катятся в пропасть.

— Они тебя этой заботой, как ватой обкладывают, — Драко пристроился с другого бока. — Слушай, что им все от тебя надо?

— А вы разве еще не поняли? — я оглядел друзей по очереди.

— Нет, — мотнула головой Герми и пряди волос хлестнули ее по лицу.

— Им всем надо, чтобы я рос тихим и послушным. И с уважением прислушивался к каждому слову.

— А ты? — негромко спросила Грейнджер.

— А что я? — я взял ее под локоть. — Я просто такой, какой есть, Герми.

Мы зашли в Хогсмид. Это небольшая деревушка, все дома в которой и строения стоят вдоль нескольких недлинных улиц. Живут здесь лишь одни маги и волшебники. И все друг друга неплохо знают. Хотя, периодически здесь и появляются непонятные типы, странники или искатели приключений. Не знаю, что им здесь нужно, может просто снимают номер в гостинице.

На встречи с такими "мутными" ребятами очень везло Хагриду, насколько я помню.

В Хогсмиде я раньше был — но так, эпизодически, навроде того раза, когда год назад Лавгуд меня сюда аппарировал. Еще раз я пробирался сюда под мантией-невидимкой. Просто чтобы осмотреться и составить впечатление.

Но теперь все иначе. У нас много свободного времени и прекрасная возможность осмотреться и все изучить.

Первые полчаса мы просто ходили по улицам, смотрели на дома, перешучивались. Было жутко интересно даже мне. Ведь весь Хогсмид выстроен в старом средневековом стиле. Необычные домики, где второй этаж больше первого и нависает над ним. Стекла, сделанные в виде эркеров, и другие забавные архитектурные решения. Здесь просто чувствовался дух "старой, доброй Англии".

— Ну что, народ, куда идем бухать? В Три метлы или Кабанью голову?

Билл и Майкл посмотрели на меня ошарашенно, на миг поверив, что я говорю абсолютно серьезно. Луна выглядела спокойной — мне кажется, что она вообще всегда и во всем меня поддержит. Ну, кроме чего-то неприличного, конечно.

Драко и Герми, зная мой "искрометный" юмор, рассмеялись. Спустя несколько мгновений к их смеху присоединилась и Джулия.

В конце концов, вполне ожидаемо, мы очутились в Сладком королевстве — небольшой, но очень уютной кондитерской, в глубине которой находился зал на несколько отдельных столиков. Странно, что это здание упоминалось в каноне лишь как кондитерская, а не как неплохое и атмосферное место, в котором можно замечательно провести время.

Конечно, можно пойти и в кафе мадам Паддифут, но там немного другая атмосфера, более подходящая для романтических свиданий. А нам всем об этом пока рано думать.

А Три Метлы, место хоть и не плохое, но не такое веселое. Там любят собираться абсолютно все, в том числе и взрослые маги. И вообще неизвестные никому типы.

Мы сдвинули пару столиков в одном из углов и замечательно устроились. Набрали соков, сладостей и прочего.

Я заказал кофе по-венски — это когда в него добавляют мороженое. Оно, пока не растает, плавает сверху, и создает удивительный контраст горячего и холодного.

Перехватив заинтересованные взгляды девочек, я и им заказал такой напиток.

Сидели мы долго. Вначале еще раз поздравили Герми с днем рождения и ото всех подарили огромный букет роз. Я уменьшил его с помощью чар и все это время он был спрятан в кошельке для денег.

Букет из пятнадцати роз (четырнадцать, по числу лет, четное число и такие при поздравлениях не приветствуются) — красных, с огромными бутонами, мы поставили в центр стола, предварительно попросив вазу с водой.

Не знаю, как остальные, но еще утром я вручил Гермионе свой, личный подарок — очень хороший набор для ухода за кожей и волосами. Чего там только не было, в этой огромной корзине, упакованной в целлофан с ленточками и бантом...

Герми из нас самая старшая. Официально. Хе-хе. Поэтому и к таким вещам она уже начинает относиться с большим интересом, чем другие девочки с курса.

Потом, через часик, когда первое воодушевление немного схлынуло, и все разбились на кучки по интересам, из того же кошелька я достал свежий номер Придиры. Он вышел только сегодня, доставили его мне прямо перед выходом в Хогсмид, и я даже толком не успел его посмотреть. Заметил лишь, что на первой странице упоминание про дементоров.

Так и есть, вначале Лавгуд поместил мою статью "Дементор в поезде".

— Гарри, ты прямо как профессор, — хихикнула через стол Джулия, когда я углубился в чтение.

— Вхожу в роль, — я с интересом читал, что же там описали.

Статья получилась, скажем так, даже захватывающей, похожей на приключенческий рассказ. В ней описывалось, что группа юных, веселых ребятишек подверглась чудовищному и совершенно неожиданному нападению дементора. И как все могло закончиться плохо! Но к счастью, в поезде ехал новый преподаватель ЗоТИ, профессор Люпин. Он вовремя оказался на месте преступления и сумел прогнать жуткую тварь.

Ну, и традиционные вопросы в конце: кто виноват и что делать, коли дементоры так привольно разгуливают среди детей? И вообще, насколько сильно Министерство их контролирует? Или, вообще, не контролирует?

Вот так-то. Молодец автор — ну, то есть я сам. И про Люпина я написал специально, чтобы журнал как можно дольше не ассоциировался с моим именем. А те, кому надо, знают, что на самом деле произошло в поезде.

Неплохо, неплохо, статья мне понравилась. Да и интерес должна вызвать немалый.

Я передал журнал Гермионе. Статью она осилила быстро.

— Да как он мог, этот "ОС", так написать? Ведь там больше половины неправда, — она поняла, что написанное весьма недостоверно передает действительно произошедшие события. — Гарри, там же про тебя ни слова! Как этот ОС мог так врать! Вот ведь гад.

Я лишь сдерживал улыбку и поддакивал, что "да, автор явно не очень порядочный человек. Ну, или он просто не владеет ситуацией и описывает происшествие с третьих рук".

Детишки, привлеченные столь бурным проявлением чувств, также выразили желание ознакомиться с журналом. Я тешил себя надеждой, что еще два-три таких интересных номера и народ начнет подписываться на мой журнал.

Да, ребятки, это вам не о полумифических мозгошмыгах или кизляках читать. Я-то знаю, что это вполне реальные существа. Но вот остальным это неизвестно. И неинтересно...

Вообще, так подумать, журнал и печатное слово, страшная сила. Можно формировать общественное мнение. Понятное дело, Придира в нынешнем своем состоянии на роль общественного рупора явно не годится. Но со временем все изменится. И я приложу немалые силы, чтобы хоть некоторые группы магов начали читать этот журнал с интересом и прислушиваться к тому, что там пытаются донести.

А вообще, при виде возмущения друзей, мне вспомнился один не очень-то приятный исторический персонаж, который как-то написал: — чем чудовищнее ложь, тем охотней в нее поверят.

Да, есть определенный смысл обдумать эту мысль подробнее.

Глава X

Вышла новая статья в Придире. Вернее не новая, продолжение старой, под названием "Сириус Блэк — сокрытая правда, часть вторая". Здесь я уже открыл карты. Подробно, со смаком рассказал читателям, что Сириус являлся лучшим другом Джеймса Поттера, "работал" свидетелем на их свадьбе, а потом стал магическим крестным его сына, Гарри. И вы ведь понимаете, что это означает, спрашивал я у читателей? То, что никогда, не при каких обстоятельствах Сириус не сможет причинить ему никакого вреда. Ну и дальше, все в том же духе. О том, как бывшие дружки-мракоборцы так легко бросили своего товарища, о том, что так быстро все про него забыли и поставили крест, о суде над Блэком, про который уже можно сказать, что там много неясностей и все чаще всплывают новые детали...

Материал получился знатным. А в редакции Лавгуда — так вообще, шикарным. Я представил лица у парочки магов, когда они это прочтут, и невольно рассмеялся.

Вот так и буду дальше — глаголом жечь сердца людей!

Сам Ксено через пару дней прислал мне письмо, и написал, что эта статья — "бомба". Ей, Богу, не вру, так и написал. Журнал расхватывали, как горячие пирожки. Он даже дополнительный тираж организовал. Доход наметился очень неплохой.

Правда, кое-кто заинтересовался, откуда Придира берет все эти сведения, и что это за новый журналист — выскочка под псевдонимом "ОС"? Кто он такой и откуда вылез?

Лавгуд меня уверил, что ничего страшного нет. Ситуация под контролем. Все попытки узнать мое имя он успешно отразил. И даже порадовался этому интересу, и намекнул, чтобы я не почивал на лаврах, а придумал еще что-нибудь "убойное". Будет вам убойное чтиво, господин Лавгуд! Надо только подождать.

Вообще, Ксенофилиус совсем и ни разу не производил впечатления того рассеянного и не от мира сего чудака, каким его нарисовали в каноне. В моих глазах он серьезный, основательный маг. И если и чудит, то лишь в выборе одежды. Все остальное на вполне достойном уровне.

А уж как он любит и заботится о своей дочери — это надо просто видеть. И понимать, какие чувства за этим стоят.

17 октября я поздравил Флитвика с днем рождения и подарил книгу "Жест и Мысль", написанную Артуром Кренгриком.

Учитель так разволновался, что прибежал в гостиную Когтеврана. Наверное, он хотел меня вразумить, чтобы я его не ставил в такое неудобное положение, делая такие дорогие подарки.

Здесь-то он и попался!

Еще летом у меня возник план. Очень коварный план. Я решил подбить народ и устроить нашему декану нормальный день рождения — просто поздравить его по-человечески. С уважением и любовью. А то человек трудится на своем посту, трудится, а уважение получает не в полной степени. Где справедливость?

Собственного декана на Когтевране уважали практически все. Не знаю, дарят ли своим деканам подарки другие факультеты, но наши Флитвика без внимания никогда не оставляли. И делали это не из-за желания "подлизаться" и получить хорошие оценки, а по искренней симпатии.

Но, как по мне, все это носило внесистемный, неправильный характер. И следовало кое-что улучшить

Для этого, еще в сентябре, я подкинул эту мысль старостам. Ребята у нас серьезные. И правильные. И разжевывать им ничего не надо.

Поэтому мы в один из дней собрались в нашей гостиной целым факультетом и выдвинули вопрос на голосование — народ, вы как, хотите поздравить профессора Флитвика?

Народ выразил согласие. Идея понравилась.

И понеслось.

Целый месяц мы все готовились. Детишки сбились по курсам или по группам и придумывали, что бы такого подарить. Или сделать.

Мы с Драко сообщили и первому, и второму и третьему курсу, что без проблем поможем, если нужно купить всякие открытки, сувениры и все в том же духе. Пусть обращаются.

А потом настал день "икс". Надо было заманить его к нам. И я отправил Флитвику свой подарок. И я знал, что он не выдержит и прибежит в нашу гостиную. А если не прибежит, и вызовет меня к себе, у меня был и дополнительный план. Тут вступала в дело Гермиона и говорила профессору, что я не могу прийти, так как что-то там наколдовал, и сейчас мне требуется помощь.

Так что Флитвик пришел бы в любом случае, никуда не делся. Тем более на свой факультет он так и так заходит. Не часто, раз в неделю, возможно, чтобы не стеснять нас, или не напрягать, но заходит.

И как только Флитвик зашел в гостиную, тут тот он и попался.

— С днем Рождения, профессор!

Кто-то взорвал пару хлопушек, кто-то запустил фейерверк, и искры.

Флитвик заморгал и слегка опешил. А старшие девушки, не давая ему опомниться и сбежать, уже подхватили его под руки и вытащили на центр.

А потом народ стал его поздравлять и дарить подарки. Основная идея была не в том, сколько он стоит, а в том, что ты в него вложил. Например, Билл Макконли нарисовал вполне хороший портрет декана. Несколько групп девушек, знакомых с травологией, подарили ему красивые, необычные цветы, и что-то там наколдовали.

Кто-то, из малышни просто дарил открытки. Самодельные или покупные. Один курс нарисовал огромный, смешной плакат со всеми учениками и самим именинником в центре.

Наша группа, кроме всего прочего, подарила и напоминалку, которая напоминала ему не забыть провести урок по Заклинаниям.

Старшекурсники дарили вещи серьезней — книги, перья, кошелек, шарф.

А в центре гостиной на столе его ждал огромный, купленный в складчину, торт.

— С Днем рождения, уважаемый декан, — прокричали мы все напоследок, когда допели общую песню.

— Э-э... ну... ребятки...— Флитвик разволновался и все никак не мог успокоиться. Он потрясенным, растерянным взором оглядывал всех нас и все пытался что-то сказать, мял в руках зачем-то вытащенную палочку и просто не находил слов.

А потом мы сели пить чай. И, безусловно, вечер удался. Никогда еще мы все не чувствовали себя настолько дружным и единым целым.

В конце октября наконец-то появился Сириус. Произошло это на поле для квиддича, в один из воскресных дней.

Погода стояла хорошая. А ведь до этого дня почти всю неделю шли дожди. И после, наверняка, начнутся снова. Вот друзья и уговорили меня выбраться на улицу, подышать свежим воздухом. Когда в следующий раз такое получится?

Я согласился. И сейчас одним глазом поглядывал на поле, где капитан Роджерс гонял своих парней. Второй охотник (первый это сам Дэвис) и вратарь, стоя напротив друг друга, через все поле, весело без сердца, а так, от избытка чувств, переругивались. Загонщики — "загоняли" что-то друг другу. С их стороны периодически доносились взрывы хохота, и Роджерсу приходилось постоянно настраивать их на серьезный лад. Драко, словно сокол, парил под облаками, изредка спускаясь вниз для получения новых, очень ценных указаний от капитана.

Вторым глазом я читал "Игры разума" Мессинга. Дело шло бодро. Я уже добрался до третьего раздела — сложной, но весьма перспективной легилиментной магии.

Народ посматривал на меня с уважением.

Девчонки Когтеврана, расселились чуть в сторонке. И учили новую песню к предстоящему матчу. И вроде что-то там обсуждали. Как лучше красивее нарисовать плакаты или еще что-то такое в поддержку наших спортсменов.

Билл Макконли недалеко от меня разложил мольберт и сейчас делал зарисовки. Я, пару раз заглянув к нему, заинтересованно хмыкнул и похлопал по плечу. Все же рисование это замечательно. Жаль, что нет у меня этого дара.

Корнер также читал книгу — что-то по геологии и драгоценным камням.

А вот Невилла снова с нами нет. Он сказал, что попал в очередную неприятность на Зельеварении у Снейпа и тот задал ему большое домашнее задание. Жаль, конечно. Что-то в последнее время Лонгботтом вообще про нас забыл. Это даже немного беспокоило...

В этот момент вдалеке, через поле, в просвете между пустыми трибунами я увидел большого, черного пса. Он, хорошо скрытый опорой, сидел на заднице и смотрел в нашу сторону. Я бы его и сам не заметил — если бы специально не искал.

Сердце дернулось и забилось быстрее. Вот же! Я даже не знал Сириуса, а уже чувствовал к нему некоторую симпатию.

— Я скоро приду, — кивнул я Майклу.

— Приспичило?

— Да, что-то типа того.

Я спустился с трибун и пошел к собаке. Не доходя ярдов двадцать до того места я свернул в сторону и отправился к нескольким деревьям, стоящим невдалеке.

Я, конечно, не кинолог, но глядя на пса, мне казалось, что я вижу на его морде огромное удивление. Похоже, крестный никак не ожидал от ребенка такой реакции.

Впрочем, он быстро сориентировался и едва я зашел под деревья, и махнул ему рукой, молнией бросился ко мне, разом перескочив пустое пространство.

Я присел на поваленное дерево. А пес медленно, недоверчиво, явно опасаясь вспугнуть, приблизился. Он был здоровенным, косматым, черным, как безлунная ночь и очень худым. Несмотря на густую шерсть, я видел ребра на боках и мышцы, которые словно веревки натянуты на костях.

— Ну, здравствуй, Сириус, — я осмотрелся по сторонам, удостоверяясь в наличии случайных свидетелей и поздоровался с псом. — Это я, Гарри. Гарри Поттер.

Миг и пес превращается в высокого, очень худого и изможденного человека. Длинные, нечёсаные волосы до плеч, круги под глазами, нездоровый цвет кожи — она вообще казалось полупрозрачной и словно восковой. Неровно отросшие борода и усы — Сириус выглядел как пугало. На его мослах, иначе и не скажешь, висел драный плащ (похоже, где-то украл). Под ним тюремная, в полоску роба и штаны. И стоптанные ботинки.

И лишь глаза — ярко синие, смотрели с такой радостью и восторгом, что мне стало больно.

Вот так выглядел представитель самой родовитой магической семьи Великобритании.

— Ты точно, Гарри Поттер? Как такое может быть? — Он робко, боясь напугать, присел около меня, ярдах в двух. Наверное, не подходил ближе, чтобы я чувствовал себя в безопасности. — Не думал, что ты меня знаешь... — в его глазах появились множество вопросов.

— Когда по телевизору, это такой ящик, в котором все видно, показывали репортаж про тебя, тетя Петуния узнала твоё лицо, и рассказала, что ты мой крестный.

— Уф, — он облегченно и шумно выдохнул. — Я очень опасался, что не узнаю тебя сразу, и что ты поверишь всему этому бреду вокруг моего имени и поверишь в то, что эти козлы про меня пишут.

— А я не поверил. Тетя рассказала мне, как ты относился к Джеймсу. После этого я понял, что ты просто не мог никого убить. Или сделать что-то плохое мне.

— Ох, Гарри, так все неожиданно, — он собрался еще что-то сказать, но неожиданно осекся и посмотрел на меня с удивлением. — Слушай, а откуда ты узнал, что я анимаг и умею превращаться в пса?

— А, это, — я рассмеялся. Все же Бродяга умеет думать. — У меня есть ваш артефакт — Карта Мародеров. По ней я узнал, что ты Бродяга. А Джеймс — Сохатый.

— Класс! — с лица Блэка исчезли все сомнения. Момент был немного скользким. И я очень обрадовался, что на радостях Сириус не сообразил простой вещи: нет никакой связи между кличкой Бродяга и тем, что Блэк умеет превращаться в собаку. Во всяком случае, по Карте Мародеров эту связь установить невозможно. — Значит, ты все про меня уже знаешь...

— Так и есть, — я протянул ему руку. — Ну, давай знакомиться. Бродяга!

Его лицо осветилось таким искренним, детским восторгом, что в один момент я понял, как дорог мне этот человек.

Он пожал руку, а потом не выдержал и обнял.

Когда он, устыдившись порыва, отодвинулся, я заметил, что глаза у него увлажнились.

— Где же ты так долго околачивался? Ведь побег случился в начале августа.

— А... Костлявая постоянно стоит около меня, за плечом. Она все ждет и ждет. Ждет, что я оступлюсь. А песок в часах медленно продолжает ссыпаться. Но я пока впереди. На шаг, но впереди...

— Расскажешь?

И Блэк рассказал про Азкабан. О том, как он там очутился, я пока не торопился узнавать. А вот про другое...

Он бежал, как я и думал, после того, как увидел в Пророке колдофото семьи Уизли. Тогда, опознав Петтигрю, у него появился смысл жить дальше. Он убежал — преодолевая огромные трудности. На грани жизни и смерти, но сбежал.

В ту ночь в Северном море разыгрался чудовищный шторм. Бродяга в своей анимагической форме плыл на северо-запад, в сторону Шотландии, по мере сил ориентируясь по звездам. Но его очень сильно относило в сторону. И долго мотало. Два с половиной дня он находился в открытом море без глотка воды, без куска хлеба.

А потом, измученного, полумертвого, стихия, наигравшись, выкинула его на пустынный, песчаный берег недалеко от шотландского городка под названием Баки.

— Там одни грязные, крикливые чайки, рыбья чешуя и требуха, Гарри, — рассказывал Сириус, почесывая бороду. — И повсюду вонь от этой чертовой рыбы. Долбанная Шотландия!

Я невольно усмехнулся, и крестный продолжил рассказ.

Он не сразу, но пришел в себя, обнаружил родничок, напился.

Потом где-то на помойке нашел немного еды. Убил и съел крысу, что-то своровал. На мусорке ему посчастливилось найти вот этот плащ.

Он медленно, но верно двигался на юг. И с каждым днем чувствовал себя все хуже и хуже. А потом просто слег. И понял, что очень и очень серьезно заболел.

— Болтаясь в этом чертовом море, я подхватил воспаление легких и общую пневмонию, — небрежно, словно говоря о пустяках, он рассказывал про себя. — Несколько дней я еще держался. В теле собаки это намного легче, знаешь ли. А потом просто понял — если не заползу в какую-нибудь нору, то просто сдохну, как бездомный пес, — он засмеялся каким-то металлическим, лающим смехом.

— К тому времени я уже практически добрался до Национального парка Коинггормс, есть такой в Шотландии. Но тут болезнь меня догнала. И я больше месяца провалился в одной дыре, балансируя между жизнью и смертью... Пил из луж, если хватало сил доползти, жрал какую-то падаль... Но кое-как я выкарабкался. Смерть снова осталась с носом...

— А дальше?

— Потом едва не попал в еще одну неприятность, — Блэк провел пятерней по волосам, но тему развивать не стал. — Там потерял еще пару недель.

— В Хоге ты давно?

— Четвертый день, Гарри.

— Где остановился? — я невесело улыбнулся.

— В Визжащей хижине.

— Что собираешься делать?

— Прежде всего, надо разобраться с одним пидорасом, — он сильно, до скрипа, сжал зубы. — А дальше я не думал.

— Ты про кого?

— Про Питера Петтигрю. О, это ведь он, сучий крысеныш, сдал твоих родителей, Гарри. И меня заодно подставил.

Сириус поведал мне свою историю. И историю семьи Поттеров. И историю Мародеров.

Это серьезный рассказ. И очень страшный. Так чудовищно нелепо все обернулось... Множество судеб, надежд, планов оказались разрушенными за один, очень короткий промежуток времени. Словно кто-то властный и могущественный, одним движением смел пару десятков фишек со стола в пыльный ящик. И четыре молодых парня с поломанными судьбами. Первый погиб, второй живет бедно и с ужасом ждет каждое полнолуние. И оставшиеся... Третий провел все эти годы в облике крысы, скрываясь от всего и ото всех. А четвертый сидел все это время в Азкабане, каждый день балансируя на тонкой грани, отделяющей безумие от рассудка.

Даже сейчас, зная как все было, я слушал крестного и наливался мрачной злобой по отношению к Петтигрю. И к тем, кто приложил сюда руку.

Сириус выговорился, выдохся, и обессиленный замолчал. Он сидел, согнувшись, положив руки на колени и свесив голову вниз. Волосы полностью закрывали лицо. Казалось, этого человека полностью покинули силы. Но я знал, что это не так. Это просто минутная слабость.

— Вот что, Бродяга, мы выберемся из этого дерьма. Обязательно выберемся, — он поднял голову и в его глазах, под спутанными и грязными волосами, зажглись два крохотных огонька надежды. — Только пообещай, что не выкинешь никакой хрени.

— Договорились.

— Тогда жди меня здесь. Я кое-что придумал. Приду через двадцать минут с мантией-невидимкой. Помнишь, что это такое?

— А то, — он улыбнулся весело и беззаботно. Наверно, так же, как и улыбался пятнадцать лет назад шуткам Джеймса Поттера.

Я без проблем добрался до своей спальни и вытащил на свет мантию. Быстро накинул ее, спустился в гостиную и из вазы, что стояла на столе, взял пару яблок. Больше там ничего нет, но до ужина крестный как-нибудь продержится.

Под мантией, без всяких проблем, вернулся к Сириусу. Он, на всякий случай, не отсвечивал, затаившись в кустах. Я снял мантию, и он вылез и превратился в человека.

— На, вот, пока перекуси, — я протянул ему яблоки и он моментально, с хрустом впился в одно из них. — Извини, но другого пока нет. Потерпи полтора часа до ужина. И мы тебя накормим. По-королевски накормим.

— Мы? — первое яблоко улетело влёт. Даже огрызка не осталось.

— Я и мои друзья. Не переживай, они классные и я им полностью доверяю.

— Тогда ладно, — Бродяга легкомысленно махнул рукой и мигом прикончил второе яблоко. — Жить можно. Хоть и не долго, — он с довольным видом, через тюремную ветошь, почесал ввалившийся живот.

— Ничего, вечером ты так обожрешься, что ходить не сможешь, — утешил я его, и Блэк коротко хохотнул.

— Вот тебе мантия, держи, — я протянул фамильную вещь. "Используй ее с умом, Гарри", я невольно усмехнулся, вспоминая то пожелание. — Ты про Выручай-комнату в Хоге слышал?

— Нет.

— Я так и думал. Иначе она бы появлялась на Карте. Значит так, я думаю тебя там поместить. Это место принимает любой вид, и там тебе будет неплохо. Отъешься, помоешься. Как думаешь?

— Если все так, как говоришь, то звучит неплохо. Всяко лучше, чем в Визжащей на голых досках спать.

— И я так думаю, — я кивнул. — Я тебя проведу туда после ужина. Сейчас могут возникнуть проблемы. Слишком много народу шатается по коридорам. А после еды все расползутся.

— Понял.

— Встречаемся у входа после ужина. Я выйду наружу, чтобы открыть тебе дверь. Дотронешься до меня, я пойму, что ты рядом и проведу куда надо. Просто иди за мной. Как тебе план?

— Шикарно, — Сириус улыбался. — Долго думал?

— Пока за мантией шел и обратно.

— А ты всегда такой умный?

— Ну, есть немного, — я ухмыльнулся. — Вообще-то, между нами, мы, когтевранцы, куда умнее вас, гриффиндорцев. Это же факт.

— Постой, — он схватил меня за руку. — Так ты что, на Когтевране учишься?

— Конечно. Лучший факультет в Хоге. Или поспоришь?

— Да иди ты... — он рассмеялся. Похоже напряжение последний лет и дней начало его покидать — как воздух из проколотого шарика. — Сколько тебе лет, говоришь?

Глава XI

— Есть разговор, ребятки, — я позвал друзей. Обняв Герми и Луну за плечи, я отвел их в пустой класс. Драко шел рядом, с любопытством поглядывая в мою сторону. На его аристократическом лице явственно выражалось удивление. И вопрос — что Поттер "отмочит" на этот раз?

— Значится так, — я как умел, проверил класс на прослушивающие чары. — Я только что познакомился со своим крестным, Сириусом Блэком.

— Он в Хоге? — у Герми округлились глаза.

— Где вы с ним встретились?

— За полем для квиддича, Драко. Пока кто-то страдает херней и как отмороженный летает под облаками, нормальные люди серьезные дела проворачивают.

— Вот только не вздумай трогать квиддич, это святое, — он нахмурился, но долго такое выражение держать не смог, и не выдержал, хихикнул. — Ну, давай, рассказывай дальше.

— Он анимаг и умеет превращаться в собаку. Так и прячется. Мы встретились, поговорили и кое-что придумали.

— Что именно? — спросила Герми. — И это для тебя не опасно?

— Нет, Сириус классный. Ты скоро сама убедишься, — успокоил я подружку. — После ужина я проведу его в Выручай-комнату. Но это, как вы понимаете, строго между нами.

— Так и будет, Гарри, — серьезно сказала Луна, а остальные кивками подтвердили ее слова.

— Тогда давайте руки. Это будет наша тайна, — я протянул вперед кулак. На него легла прохладная ладошка Герми, сверху Драко положил свою руку, а потом Луна.

Этот наш обряд, немного похожий на тот, что был в "Трех мушкетерах" (когда они говорили "один за всех и все за одного"), я придумал еще в поезде перед первым курсом. Сейчас мы его повторяли. И уже не в первый раз. Луна, во всяком случае, уже в нем участвовала в прошлом году.

И всем это безумно нравилось. Особенно девчонкам. Они словно находили в этом неясную, притягательную тайну. А может им просто по душе, что такой полушутливый обряд еще больше сплачивал нашу дружбу.

Я взмахнул три раза кулаком, верх-вниз, верх-вниз, и наши руки разошлись.

— Тогда вот вам задание — каждый на ужине набирает еду. Только незаметно. Никто ничего не должен понять.

— А чего брать-то, Гарри?

— Герми, ты меня удивляешь! Больше мяса, конечно.

— Бифштексы и сосиски, — Драко хохотнул.

— Ага. После ужина я пойду за Блэком и приведу его в Выручай-комнату. Он будет под мантией и его никто не заметит.

— А мы?

— А вы, Луна покушаете и уходите. Собираемся на втором этаже, около картины с дамой, которая стоит у колодца. Там еще оленья голова на стене висит. Знаете это место?

— Конечно, — кивнула Герми.

— После этого спокойно идем в Выручай. Главное, посторонних за собой не притащите. Пока никому другому про Блэка не говорим.

Ужин прошел быстро. Я незаметно набил сумку снедью. И мясо и овощи и хлеб. Изредка переглядывался с друзьями — они тоже время впустую не теряли.

Ужин закончился, я кивнул им и пошел к выходу. Открыв входную дверь, вышел на крыльцо.

Холодный ветер мигом забрался под одежду и выстудил все тепло. Я невольно поежился. Донесся еле слышный запах костра — судя по направлению ветра, это в Хогсмиде что-то жгут.

Я почувствовал прикосновение к плечу.

— Сириус? — на крыльце кроме меня нет никого.

— Да, — я услышал еле слышный ответ.

— Оставь руку на плече и следуй за мной.

Я открыл дверь и неспешно прошел дальше.

В холле находилось несколько человек, я махнул им рукой и прошел дальше. Пару раз я замечал впереди кучки учеников и на всякий случай огибал их по широкой дуге.

Поднявшись на второй этаж, где мы и договаривались, я встретил друзей. Они напряженно смотрели в мою сторону, и я кивнул, показывая, что все хорошо.

До Выручай-комнаты добрались без проблем. Я представлял, что мне необходимо небольшое, но уютное помещение с нормальным санузлом, и кроватью.

Мы зашли внутрь, закрыли дверь, огляделись по сторонам и я произнес.

— Мы на месте. Мантию можешь снять.

Сириус появился и девочки невольно вздрогнули. Ну да, внешность у моего крестного не как у красавчика на рекламном плакате. Пока во всяком случае.

— Хоромы, как есть хоромы, — улыбнулся Блэк, рассматривая комнату.

Сейчас мы находились в небольшой прихожей, со светло-бежевыми обоями, комодом и шкафом. Налево располагалась дверь — я заглянул, там кухня. Прямо по коридору — большая комната. Это гостиная. Направо еще одна комната — спальня. И санузел в боковом ответвлении коридора. Там тепло и приятно. И даже махровые полотенца на вешалки висят.

— Ну что, давайте знакомиться, — предложил я.

С девочками Блэк нашел общий язык с первых секунд. Всё-таки что-то есть у него, какая-то неуловимая магия, что он так может нравиться людям. А вот с Драко вышло немного сложней. Оба знали кое-что друг про друга. Вернее Малфой знал кто такой Блэк, а Сириус прекрасно помнил, чем занимался Люциус.

Но в целом, все прошло нормально. На проблемах внимания решили не заострять. Тем более, Нарцисса в девичестве очень хорошо ладила с тогда еще маленьким Сириусом.

Через некоторое время мы уже расположились в гостиной. Блэк успел сходить в ванную и немного привести себя в порядок. Хоть лицо умыл и руки — а то на грязь под ногтями смотреть было неприятно.

Мы нашли несколько тарелок, столовые приборы и разложили принесенную еду. Да, друзья постарались на славу. Блэку тут на неделю хватит — если все это не испортится.

А потом Блэк просто ел. Мы смотрели на него и первое время деликатно молчали. Видно было, что человек не просто голоден, а очень голоден.

— Эй, Сириус, ты все же поаккуратней, — я не удержался. — Я читал, что если с голода сильно обожраться, могут появиться проблемы.

— Не боись, Гарри, — он ухмыльнулся, на миг поднимая голову от тарелки. — Бешеной собаке всё впрок.

А потом, когда Блэк наелся, он вновь поведал свою грустную историю.

Девочки слушали его открыв рты, пару раз прикладывая платки к глазам.

Мы сидели долго — почти до самого отбоя. В конце-концов, Сириус похоже объелся. Он сыто и довольно откинулся на спинку дивана и мечтательно протянул:

— Эх, сейчас бы сигару. И кофе. И бутылку виски. Не курите, ребята? — он посмотрел на меня и Драко.

Гермиона недовольно нахмурилась. Она у нас за здоровый образ жизни.

— Пока еще нет, — мы с Малфоем переглянулись.

— Ну и правильно, — крестный великодушно махнул рукой. — Нечего к этой заразе привыкать. Это я так спросил...

— А зачем вы так рисковали, зачем заявились в Хог? — спросила Луна.

— Гарри хотел увидеть. Да и с одним пи... э-э, нехорошим человеком разобраться надо.

— Это вы о Петтигрю? — невинно спросила Герми. Сириус уже все рассказал и теперь друзья более-менее в курсе всех раскладов.

— О нём, о нём...— задумчиво проговорил Бродяга. — Гарри, карта у тебя?

— Да, — я достал и раскрыл карту Мародеров. — Вот, это он.

Я сгреб в сторону остатки царской трапезы Блэка и разложил на столе карту, показав на гостиную Гриффиндора. Там в одном из кресел находился Рон Уизли. И прямо на нем, похоже сидела на коленях, крыса Короста. Около рыжего другие ребята — Симус Финниган, Дин Томас и Невилл.

— Как же так? — до Луны, похоже, лишь сейчас окончательно дошло, что Короста это и есть Питер Петтигрю.

— Фу, как мерзко, — скривилась Гермиона, наверняка подумав о том, что Рон со своим питомцем проводит целые дни и ночи.

— Ты видел его как Петтигрю? — спросил меня Блэк.

— Ага. Но я не мог понять, как так получается, что временами я вижу именно Коросту, а временами Питера, — совершенно честно ответил я. — Как так выходит, не знаешь?

— Сложный вопрос, — Блэк почесал заросший щетиной подбородок. — Думать надо.

— Это не так важно, — подал голос Драко. — Думать надо, как все провернуть и как вам помочь.

— Бросьте вы это выканье, — Блэк осмотрел всех детей, но в глазах его появилось одобрение — ему понравилось, что сказал Малфой. — Вы друзья Гарри, а значит и мои друзья. Так что без "вы" и без чинов. Просто Сириус. Договорились?

— Договорились. Хе-хе.

— Гарри, я не тебя спрашиваю.

— Да, — кивнул Малфой.

— Договорились, мист... Сириус,— согласилась Гермиона.

— Ну, а ты чего молчишь? — обернулся Блэк к Луне.

— Хорошо, — спокойно улыбнулась Лавгуд.

Мы разговаривали долго. А потом Сириус начал "залипать". Дикий голод, холод, перенесенные трудности, сильнейший стресс — все это неизбежно сказалось. И ему просто хотелось спать.

Забрав мантию, и еще раз получив обещание, что он никуда не пойдет, и никого не будет искать, мы покинули комнату.

Последнее, что я видел, это как Сириус буквально упал на кровать, попробовал немного накрыться одеялом и так и отрубился...

— Что дальше будем делать, — спросила меня Гермиона пока мы шли к нашей башне.

— Сначала надо немного откормить Сириуса, купить ему одежду. А потом думать, что с этим Петтигрю делать. Ты же все слышала.... Мысли есть?

— Сходу так ничего в голову не идет.

— Мне тоже, — признался Малфой.

— Поэтому нам нужен план.

Мы вернулись в гостиную. Уже перед тем, как разойтись, я нагнулся к уху Луны и тихо спросил:

— Как тебе Сириус?

— Он хороший, — она на миг задумалась. — Добрый и несчастный.

На следующее утро я вручил Драко мантию и попросил его сходить в Хогсмид, купить еды, немного сладостей и главное одежду для Сириуса.

Драко невольно нахмурился. Исполнять такие роли его не слишком-то радовало. Он же аристократ.

— Да ты пойми, Драко, я и сам бы сходил. Но если Дамблдор или Макгонаггал узнают, — я оглянулся по сторонам, — то им будет легко сообразить о моей связи с Сириусом. А если ты пойдешь, то такое представить сложнее. Даже несмотря на то, что мы друзья. А других парней я послать не могу — они вообще не в курсе этой ситуации. А девочек неудобно. Сечешь?

— А, ну тогда ладно, — Малфой все понял и даже улыбнулся. Видать после раздумий и моих аргументов решил, что ничего здесь зазорного нет. — Что покупать-то?

— Рубашку, брюки, носки, футболку, ботинки, свитер какой-нибудь или джемпер. И теплую мантию. Вот возьми. Двадцать галлеонов, должно хватить на все. Только самое дорогое не покупай — ему это сейчас не нужно.

— А из еды?

— Сам прикинь. Колбаса там, ветчину, грудинку, кетчуп, хлеб, фрукты, овощи, что-то попить... Бери только побольше — нам каждый раз из зала воровать не с руки. Можем попасться. Ну и на месте сообразишь, что надо человеку, который десять лет сидел в тюрьме, а потом пару месяцев бомжевал...

Драко парень головастый. Ему разжёвывать ничего не надо. Из Хогсмида он притащил внушительный пакет — как допер только? И купил все по делу — я убедился, когда мельком просмотрел покупки. Там даже зубная щетка, паста, мочалка, бритва и мыло имелось. А я об этом и не сообразил впопыхах.

Хотя что-то из средств индивидуальной гигиены вроде бы я видел в Выручай-комнате, но свое есть своё.

Крестный с удивлением смотрел на наши гостинцы — еду и вещи. Казалось, у него в голове никак не может уложиться, что детишки могут быть такими предусмотрительными.

Следующие дни Сириус в основном ел и отсыпался. Я первый раз такое видел, если честно, чтобы человек мог спать так много.

А еще он отмылся, привел себя в порядок, приоделся и уже ничем не напоминал асоциального и подозрительного типа.

А затем Сириус немного пришел в себя и начал доставлять проблемы. Ну, как проблемы. Ему захотелось уже начать что-то делать, а не просто есть и спать. Я его, в общем-то, понимал, но всеми силами "тормозил".

— Сириус, нам нужен нормальный план, как все провернуть.

— Да на хер план. Импровизация рулит, — он беззаботно махнул рукой. — Ты вытаскиваешь Уизли с Коростой. А еще лучше, если сумеешь просто своровать эту вонючую крысу. Притаскиваешь сюда, превращаешь в человека. И мы разбираемся, — он кровожадно ощерился.

— А дальше?

— А что дальше? Добиваемся признания, что это он сам все провернул. И в расход.

— Нет, так не пойдет, — ох, уже эти гриффиндорцы. Сириус битый жизнью мужик, а размышляет как ребенок. Временами, конечно.

— Почему?

— Скажи, ты как дальше жить собираешься?

— В смысле?

— Ну, после того, как Питера расколем.

— Сначала расколем, а потом и думать будем.

— Э, нет, Бродяга, тут ты не прав. Я бы хотел, что бы потом с тебя сняли все обвинения и ты мог зажить нормальной, спокойной жизнью. Понимаешь?

Он неохотно кивнул. И я видел, что ему, безусловна, очень приятна моя забота.

— Я опасаюсь, что во первых, этот крысеныш может сбежать. А во вторых, тебя вновь засунут в Азкабан. Мы не имеем права на ошибку. Нам нужно все сделать красиво. И по уму. Поэтому пообещай мне, что ты ничего не будешь делать до пятницы.

Конечно, я понимал, что мне легко рассуждать, зная канон, и помня, как Питер сумел убежать. И как после этого Блэку пришлось несладко. Но мне просто необходимо донести свои опасения до крестного. Приходилось изображать зануду и "капать" на мозг.

— Ладно, ладно, убедил... Гарри, ты вообще-то временами начинаешь напоминать мою мамашу. Она также любила мозг выносить...

— Может, стоило хоть изредка прислушиваться к ней? — я не удержался от вопроса. Согласен, это удар "ниже пояса", но должен же он начать хоть что-то понимать в этой жизни.

Бродяга нахмурился. Не пришлись ему по душе мои слова.

К тому времени мы с друзьями придумали наш план и стали его выполнять. Там была целая куча вопросов, которые надо качественно выполнить и грамотно связать между собой.

Что я вообще хотел? Помочь Сириусу таким образом, чтобы с него сняли все обвинения — раз. Чтобы он полностью восстановил свои права и мог вернуться к нормальной жизни — два. Чтобы Питер получил по заслугам, не смог сбежать и оказался там, где и должен, в Азкабане — три.

Как все это провернуть и где?

От Выручай-комнаты отказался сразу. Если делать все в ней, то это сразу откроет ее секрет, и про комнату все узнают. Значит нужно спокойное место. Или на природе или в самом Хоге. Лучше в Хоге — здесь у Питера шансов сбежать поменьше.

Еще — нужен взрослый. Хотя Сириус говорил, что это лишнее. И так, мол, справимся. Но я так не считал. Во-первых, это подстраховка, а во-вторых, так просто этот вопрос уже не замнут. Кого же выбрать?

Конечно, Флитвика. Он поможет. Заодно и класс предоставит, где все это будет происходить. Потом, наверное и Люпина можно "подтянуть". Главное правильно все заранее ему рассказать.

Зачем я это делаю? Чтобы никто не смог спрятать концы и сделать вид, что ничего не произошло, а пока суд да дело, вернуть Сириуса обратно в тюрягу.

Еще нужен адвокат. Нормальный и компетентный, способный вести дело Сириуса и не дать возможность его сильно "прессовать".

За помощью адвоката я обратился к Лавгуду, написав ему письмо, что нужен грамотный и главное проверенный человек. Можно было бы и через Флитвика этот вопрос решить, но учителя я и так уже доставал по любому поводу. И беспокоить лишний раз не хотелось.

Так же не стал привлекать и Малфоев. Адвоката они, безусловно найдут. И качественного. Но он, наверняка, будем тем или иным боком связан именно с ними. А этого я бы хотел избежать.

Лавгуд посоветовал мне одного проверенного юриста — Эдуарда Дюпре, и поручился за его порядочность. Он соответствовал моим требованиям — не учился в Хоге, но имел разрешение на практику в Великобритании. А также обладал немалым опытом.

Я написал предварительное письмо этому человеку, не открывая никаких деталей и не называя имен. Это лишь начало.

Потом договорился с Колином Криви — мне нужны фотографии. Потом обсудил с Лавгудом, что на выходных он выпускает номер с этими самыми фото и с моим материалом про Питера. Для этого пришлось написать черновой вариант этой самой статьи.

Еще надо было придумать, как выманить Рона и его крысу. И еще несколько более мелких деталей.

В общем, неделя, во всей этой суете, выдалась насыщенная. Я трудился, как пчелка. А еще мне приходилось постоянно контролировать и тормозить активность Блэка. И с каждым днем это выходило все сложнее. Бродяга отъелся, отдохнул, восстановил силы и теперь рвался в бой. Он начал добавлять конкретной головной боли. Я даже стал плохо спать, пытаясь увязать все эти вопросы и стараясь по возможности сохранить контроль над ситуацией.

И все мы с нетерпением ожидали пятницы.

В то утро я после урока остался у Флитвика.

— Мне опять нужна ваша помощь, учитель, — просто обратился я к нему.

А далее я рассказал, что уже неделю прикрываю Сириуса Блэка. И что здесь, в Хоге находится их бывший друг — Питер Петтигрю, которого надо помочь изловить.

Флитвик во время рассказа молчал, лишь глаза выражали крайнюю степень удивления.

— Это не опасно для тебя?

— Нет, — я мотнул головой.— Сириус никого не убивал. И с вашей помощью я бы хотел все это доказать. И заодно добиться правды.

— Так, вижу, ты все продумал. Что от меня требуется? — он заинтересовался и с предвкушением потер маленькие ладошки.

— Вызовите сегодня, к семнадцати ноль-ноль в этот класс Рона Уизли. Только скажите, чтобы он взял и свою крысу Коросту. Якобы хотите ему кое-что показать. Только обязательно упомяните крысу. Без нее ничего не выгорит.

— Так значит, крыса это и есть Питер?

— Да... Вы сможете вернуть его в человеческий вид?

Флитвик обещал все сделать точно и красиво.

Затем я отправился к Люпину.

— Разрешите, профессор? — я постучался в его кабинет.

— Заходи, Гарри. Чем могу помочь?

— Можете профессор. Вам знакома эта вещь? — я развернул перед ним карту Мародеров.

— А, — давняя, полузабытая улыбка осветила его лицо. Профессор мысленно вернулся в доброе, светлое детство. — Конечно знакома...Это Карта Мародеров. Откуда она у тебя?

— Долгая история... А времени нет. Вот что я хотел вам сказать. На ней я видел Питера Петтигрю.

— Этого не может быть! — я первый раз видел, что человек может так стремительно бледнеть.

— Так и есть. Я не вру.

— Где и когда ты его видел?

— Здесь в Хоге... Но для того, чтобы ответить на этот вопрос я бы хотел попросить вашей помощи.

— Конечно, Гарри.

— Приходите сегодня к семнадцати ноль-ноль в кабинет Заклинаний. Будет интересно. Я обещаю.

— Ладно, — Люпин выглядел ошарашенно.

— Только я бы хотел попросить... Не говорите пока никому об этом. Договорились?

— Ну хорошо, до этого времени я буду молчать.... Но потом, ты же понимаешь, ситуация слишком серьезная, чтобы про нее забыть.

— Потом — да. Потом мы всё и всем расскажем. Но не раньше.

Глава XII

Пятница, семнадцать ноль-ноль. Герми, Луна, Драко и я уже в кабинете у Флитвика, стоим вокруг его стола и разговариваем. Около нас Колин Криви — он с вдумчивым видом проверяет свой фотоаппарат. Здесь же, с нами, но под мантией и Сириус. Я бы, будь моя воля, вообще бы его сюда не брал. Да и из Хога удалил, пока адвокат нормально за дело не возьмется.

Но с Бродягой трудно спорить. Особенно если он что-то для себя решил. Вот и сейчас, уперся "рогом", "хочу это видеть", и всё такое. Так он и стоял, около стенки, немного слева от меня и позади.

Мне кажется, Флитвик его чувствовал. Или просто понимал, что в помещении еще кто-то есть. Во всяком случае, учитель несколько раз кинул внимательный и задумчивый взгляд в сторону невидимого Блэка.

Потом пришел профессор Люпин. Выглядел он взволнованным.

— А, Люпин, заходи, — Флитвик дружелюбно махнул ему рукой.

— Конечно, — Римиус прошел и встал около учителя заклинаний. Внимательно осмотрел всех нас, класс и спросил: — Что ждем?

— Рона Уизли, — пояснил я.

При этих словах Малфой пренебрежительно улыбнулся. Герми стояла, обхватив себя руками за плечи — похоже, она нервничала. Луна же просто ждала того, что произойдет.

В дверь робко постучали. Так, так, Уизли, как и обычно, пунктуальностью не отличается. И сейчас опоздал.

— Можно? — в дверь просунулась рыжая голова.

— Заходи, Рон, — Флитвик улыбнулся.

Младший Уизли зашел, сразу увидел нас и моментально помрачнел. А когда шел к столу Флитвика, то и вовсе его лицо приобрело такой вид, словно его ведут на казнь.

— Хорошо, что ты пришел, — продолжал тем временем говорить Флитвик. — Рад, что и крысу не забыл принести.

Все это время Короста находилась у него на плече. И, голову даю на отсечение, лишь только ее хозяин зашел в кабинет, она почувствовала неладное. И сейчас подозрительно крутила головой, принюхивалась и похоже, насторожилась.

— Пожалуйста, пересади крысу на стол, — попросил Флитвик.

Люпин молчал. А потом, похоже, что-то сообразил и пристально уставился на грызуна. У Римуса дернулся кадык и медленно, осторожно, он ухватился за палочку.

— Надеюсь, вы ничего с ней не сделаете, — буркнул Рон, пересаживая питомца на крышку стола.

Да, Петтигрю был хитрым ублюдком. И сообразительным. Он мигом что-то понял, догадался, что ничего хорошего не предвидится. И едва лишь Рон разжал руку, сразу же юркнул со стола и "нырнул" к одному из шкафов.

В тот же момент Сириус громко вскрикнул, скинул мантию и бросился вперед. Люпин выхватил палочку...

Но быстрее всех оказался Флитвик, мастер дуэли и боевой магии.

Вот он стоял без оружия, расслабленный и улыбающийся... В следующий момент палочка уже у него в руке, и четким, вывернем годами жестом он указывает на бегущего прочь грызуна:

— Ступефай!

Крыса замерла. Рон вскрикнул и бросился вперед. Люпин пришел в себя и перехватил его за руку.

— Короста... Что вы с ней собрались делать? Пустите! — Уизли попытался вырваться.

— Потерпи пару минут, — Люпин говорил, но смотрел в сторону появившегося из ниоткуда Сириуса. На его лице появилось странное выражение. Словно старая, славная дружба пыталась пробиться сквозь позднее недоверие, обвинения в предательстве и собственную слепоту и недальновидность.

Блэк лишь кивнул ему. Я держал его за запястье. Рука крестного мелко дрожала. Он побыстрее хотел увидеть того, кто так жестко его подставил.

Флитвик продолжал колдовать. Он поместил тельце крысы посередине класса. Следуя его жестам, мы разошлись по сторонам.

Послышался звук щелкающего фотоаппарата — Колин начал отрабатывать свою роль.

Временами я посматривал на крысу. Она не могла двигаться, но ее меленькие глазки крутились во все стороны, а нос-пуговка дергался. Похоже Питер вполне понял, что ситуация не предвещает ничего хорошего. А уж вид грозного Сириуса должен и подавно навести на правильные мысли.

Флитвик направляет палочку на крысу и создает несколько неярких синеватых вспышек.

Миг, и вот уже на ее месте лежит невысокий, пузатый мужик.

Все знали, что сейчас произойдет, но все равно вздрогнули. Лишь профессор заклинаний сохранял спокойный и целеустремленный вид. Казалось, для него все это просто работа, вполне рядовое и обыденное действие.

Рон Уизли округлил глаза, и открыл рот... Он ничего не понимал.

— Здорово, сучара, — молчание прервал тихий, но очень отчетливый голос Бродяги. Он негромко, с затаенным торжеством рассмеялся. — Не ожидал, поди, что так все обернется?

— Брахиабиндо, — произнес Флитвик и я, зная заклинание, понял, что ноги и руки Питтегрю оказались крепко связанными.

Хвост стоял молча — он лишь дернулся, когда его связывали. Одетый в мятый, потертый и старый костюм-тройку, пыльные, давно не чищеные ботинки, он смотрелся нелепо и жалко.

Особенно мне не понравились его руки — какие-то изломанные, словно от полиартрита пальцы, темная кожа и очень длинные, грязные и желтые ногти. Стало противно.

Повисло молчание, и лишь щелчки фотоаппарата продолжали звучать в этой тишине.

Питер Петтигрю неторопливо осмотрел весь кабинет и тех, кто его окружал. Он словно запоминал нас всех — вдумчиво и основательно. Лицо практически бесстрастно. И лишь в глазах отчетливо проявлялась ненависть и злоба. Вот он дернулся — возможно, просто хотел переменить неудобную позу. На него сразу нацелилось несколько палочек.

— Мисс Грейнджер и мисс Лавгуд, не сочтите за труд, если я попрошу вас о небольшой безделице, — попросил Флитвик. — Будьте так любезны, уведомите о произошедшем директора Дамблдора и профессора Макгонаггал. Попросите их прийти сюда.

— А мы пока с профессором проследим за нашим бывшим другом, — Люпин устроился на краешек стола.

— Друг, говоришь? Очень приятно, Римус, что ты вспомнил об этом... — Петтигрю бросил на него полный ненависти взгляд.

— Тебе что-то не нравится, Хвост? — с угрозой спросил крестный.

— О нет, Сириус, меня все устраивает, — Питер ощерился как настоящая крыса. — Особенно мою душу греют воспоминания о нашей школьной дружбе. Вы ведь вспоминали обо мне только тогда, когда нужно было что-то сделать, куда-то сходить, передать кому-то весточку...

— Всё было не так, — попытался возразить Люпин. Но особой уверенности в его голосе я не почувствовал.

— Ну давай, расскажи очередную красивую байку... Ты ведь всегда был таким честным и справедливым, Римус, — Питер сплюнул под ноги, отвернулся в сторону и замолчал.

Девочки вышли из кабинета. Я поймал взгляд Флитвика, кивнул и отправился следом.

Быстрым шагом я дошел до входных дверей Хога и оказался на крыльце. Ждал я совсем не долго. Через три, максимум четыре минуты к Школе, со стороны Хогсмида приблизился невысокий, упитанный человек в дорогом костюме. В руке он нес кожаный чемодан-папку. Я догадывался кто это, так как мы договорились с ним о встречи в половине шестого вечера.

— Мистер Эдуард Дюпре, я полагаю?

— Да, к вашим услугам, — мужчина изобразил улыбку. — Вы Гарри Поттер?

— Так и есть.

— Ну что, я готов! Как наш подзащитный и кто он?

— Это Сириус Блэк, — к моему удивлению, адвоката эта новость явно не шокировала. — Он здесь. И здесь Питер Петтигрю, тот, кто его подставил.

— Хм... Очень интересно. Позвольте узнать факты.

Я кивнул и начал быстро вводить его в курс дела. Раньше я этого не делал — опасался утечки информации. И озвучил лишь некоторые общие детали. Дюпре знал о родовитом и богатом маге, о его оппоненте, который убедил общественность в своей смерти. И также он знал, что будет защищать клиента, которого несправедливо, поспешно осудили и запихнули в тюрьму.

Имен-то я не называл, но думаю, что Дюпре все же о чем-то догадался. Или, как минимум, навел справки. И сейчас, слушая мой рассказ, он не выглядел сильно удивленным.

— Ну, так что, возьметесь защищать Сириуса Блэка?

— Да, если все так, как вы говорите, то возьмусь, — ответил он твердо и уверенно. — Ведите, мистер Поттер!

Мы пошли по коридору к кабинету Флитвика и я продолжил рассказывать ему все, что знал. Мистер Дюпре с каждым пройденным шагом выглядел все более и более довольным. Видать начинал понимать, что дело, хоть и сложное, но разрешимое. К тому же оно обещало стать весьма громким и перспективным. Как в плане поднятия собственного авторитета, так и денег.

В кабинете уже находились и Дамблдор и Макгонаггал. Они поглядывали на Блэка и Петтигрю с немалым удивлением и даже некоторым недоверием. Сам Бродяга сидел на стуле в углу комнаты. Обездвиженный Хвост находился неподалеку. Было такое чувство, что все чего-то ждали.

— Позвольте, вы кто? — Минерва обернулась в нашу сторону и с грозным видом посмотрела на Дюпре. Я видел, как она машинально вытащила палочку.

— Я представитель адвокатской конторы Дюпре и сыновья. Эдуард Дюпре-младший. К вашим услугам, миссис. Господа! — он легко поклонился. — Я являюсь официальным и законным представителем Сириуса Блэка.

— Когда Сириус успел обзавестись адвокатом?

— Я не обязан отвечать на этот вопрос, — адвокат вел себя уверенно и непринужденно. — Мистер Блэк, прошу подтвердить мой статус.

— Да, это мой адвокат, — Сириус заметил мой кивок и все делал так, как мы и планировали. Я облегченно вздохнул. Договор, пусть и устный, между клиентом и адвокатом заключен. Теперь засунуть Сириуса обратно в Азкабан становилось не таким уж и простым занятием.

— Предлагаю проследовать в мой кабинет, и все спокойно обсудить, — предложил Дамблдор и направился из класса, нисколько не сомневаясь, что все последуют за ним.

— Одну минутку, — раздался спокойный, холодный голос Дюпре. — Сейчас среди нас находятся два человека, чей статус до конца не ясен. Оставлять их одних, переводить из кабинета в кабинет и совершать иные, потенциально опасные действия, способные привести к побегу вышеуказанных лиц, до окончания следствия, согласно закону — нецелесообразно. Я настаиваю оставить все как есть, а нам с вами просто дождаться представителей Аврората. Не думаю, что это отнимет много времени.

Ох, адвокат просто красавчик. Мне начинал нравиться его профессионализм. Следовало посмотреть, как Дамблдор недовольно сморщился!

А потом в Хоге начался очередной оживленный вечер.

Начали появляться мракоборцы и прочие влиятельные лица. Все хотели узнать, что же здесь произошло. Аврорат первым делом желал арестовать Сириуса, покарать, наказать. А уж потом выяснять все детали и каким боком ко всему этому оказался "примазанным" Петтигрю.

Я смотрел на действия адвоката и хвалил и его, и Лавгуда, который мне его, собственно говоря, посоветовал. Да и себя любимого похвалил. Молодец, все предусмотрел.

Без Эдуарда Дюпре Сириуса и всех нас, его добровольных защитников, тут бы в порошок растерли и выкинули в мусорное ведро.

Вечер закончился тем, что сначала под многочисленным конвоем в Аврорат забрали Питера.

Потом, уже не под такой надежной охраной и в сопровождении адвоката, аппарировал Сириус. На прощание я пожал ему руку.

— Держись, Бродяга. Все будет хорошо!

— Конечно. Спасибо тебе, Гарри! И вам ребятки спасибо, — он обвел глазами моих друзей. — И вам, профессор Флитвик.

— Ну, это пустяки, — мой учитель улыбался довольно и спокойно. Я его понимал. Он мне поверил, и я его не подвел. Все оказалось так, как я и описывал. История, что уже успел рассказать сам Сириус в присутствии мракоборцев, все это подтвердила.

А спасти невинного человека, помочь ему, разве это не здорово?

Сам же Хвост хранил презрительное молчание. В отличие от канона, он не раболепствовал, не пресмыкался и не угодничал. Он просто молчал. Но по некоторым замечанием Дюпре и мракоборцев я сделал вывод, что к нему будет применена сыворотка правды. А уж она "развяжет" ему язык.

Жаль, конечно, что Сириуса все же забрали в Аврорат. С другой стороны, я понимал, что иначе никак. Все же, Блэк в настоящий момент преступник, осужденный на пожизненное заключение и сбежавший из тюрьмы. И пока суд не снимет с него эти обвинения, пока не оправдает, его статус не изменится.

Дюпре, перед тем как отбыть, отвел меня в сторонку и сообщил, что времени терять не будет и постарается быстрее разрешить все процессуальные вопросы. Дело на мази.

Впрочем, для меня вечер на этом не закончился. К Дамблдору меня на этот раз не вызывали. А вот Макгонаггал попыталась в очередной раз вынести мозг.

В своем кабинет она возмущалась, что я превращаю Хог в свою игровую площадку, делаю здесь, что хочу и проворачиваю разные непонятные делишки. Еще она возмущалась тем, что никого из руководства я не ставлю в известность о своей "подрывной" деятельности. И это не говоря уже про то, чтобы взять и попросить элементарное разрешение на те, или иные действия.

— Я посвятил в свои планы профессора Флитвика. Ему я доверяю, — честно и с вызовом ответил я. Меня начинала доставать эти попытки руководства Школы по игре в одни ворота. — Еще я частично посвятил профессора Люпина.

— Вы знаете, Поттер, временами мне кажется, что вам плевать и на школу и на ее жителей.

— Это не так, профессор, — ничего себе "предъявы"!

— Почему вы решили помочь Сириусу?

— Потому что он мой крестный, потому что его несправедливо осудили, потому что все прошлые дружки и боевые товарищи его бросили. И наконец, потому, что он сам явился в Хогвартс и ему была нужна помощь. Извините, но прогнать его я просто не мог.

— Хм, это хоть что-то объясняет,— лицо Макгонаггал немного прояснилось. Все же временами она ставила меня в тупик. Я иногда вообще не понимал ее. Вроде и человек Дамблдора, а вроде и нет. "Парадокс" и есть — правильно ее Герми прозвала. — Почему вы не сообщили Министерству или Аврорам?

— Если честно, то я сомневался в том, что они искренне заинтересованы в помощи Сириусу.

— Поясните свою мысль!

— Если в первый раз Сириуса осудили так легко и быстро, приговорив без серьезного расследования и выяснения всех деталей к пожизненному сроку, то кто помешает повторить этот ход?

Макгонаггал молчала. Она долго сверлила меня взглядом. В ее взоре сочеталось странным образом и одобрение и недовольство.

— Хорошо, можете идти на ужин, — наконец она отпустила меня.

Ужин получился, скажем так, бурным. Друзья взволнованно спрашивали у меня про последние новости, а потом с довольным видом пересказывали всему нашему столу и то, что произошло в последние полчаса и вообще, всю эту историю. Я порадовался, что у них хватало ума не упоминать Выручай-комнату. В их рассказе это было просто "секретное место".

Я закончил ужин очень быстро и поймал взгляд Колина Криви. Он кивнул.

Парень знал, что делать — через час, максимум два мне уже нужны все его колдофото с Петтигрю, Блэком, Флитвиком и всеми остальными.

Сам же я вернулся в спальню и принялся писать статью "Сириус Блэк и Питер Петтигрю. Правда и ложь".

Статья выходила большой. И если бы я всю эту неделю не набрасывал черновики (я же примерно знал весь ход будущих событий), то дело могло затянутся до полуночи. А так за пару часов я все закончил, и с помощью самописного письма начал переписывать все на чистовик.

К тому времени Малфой уже принес мне свеженькую пачку колдофото.

— Вот эта вроде ничего, — Малфой усмехнулся и показал мне одно из фото — общий снимок. Петтигрю, связанный с помощью заклинаний, стоит по центру. Около него, в различных живописных позах, все мы.

Сириус сурово нахмурился. На лице Люпина радость — кажется, он начинает понимать, что вновь может обрести старого друга. Флитвик сосредоточен, серьезен и напоминает "мужчину недели" из авторитетных журналов.

Лица Гермионы, Луны, Драко и мое выражают различную степень довольства и чувства выполненного долга. Рон Уизли всем своим видом показывает обиду, словно у него отобрали любимую игрушку. А еще он явно не понимает, что происходит.

Дамблдор выглядит немного усталым и спокойным — кажется, что эту ситуацию он предвидел еще несколько лет назад. Макгонагалл выбита из колеи, но старается сдерживать эмоции. Эдуард Дюпре энергичен и абсолютно уверен в себе — он качественно и умело делает свою работу.

И лишь на морде (иначе и не скажешь) главного преступника растерянностью и злоба. Казалось, Питер так до конца и не понял, как же все произошло, и как он попался.

Ничего, в Азкабане у тебя, крысеныш, будет время все это хорошенько обдумать.

— Малфой, ты знаешь такое слово — фото-гигиеничный?

— Нет, а что это?

— Если заинтересовался, найдешь в словаре. Но на фото ты именно такой. Хе-хе.

— Ладно, посмотрю, — он махнул рукой. — Какие планы?

— Слушай, я сегодня, похоже, уже не освобожусь. Посиди с девчонками без меня. Хорошо?

— Договорились.

А мне надо заканчивать все дела. Еще полчаса мне понадобилось, чтобы внимательно прочитать переписанную статью. К сожалению, пару моментов снова пришлось править. Потом упаковал ее в конверт с фотографиями. Сверток получился объёмным. Но ничего, Хуги подрос, и грузоподъёмность у него нормальная. Справится.

Я отдал мысленную команду и через минуту ворон уже каркнул, тяжело рухнув на подоконник. Быстро он. Я открыл окно. В комнату ворвался прохладный порыв ветра. Пологи на кроватях пришли в движение от сквозняка.

— Ксенофилиусу Лавгуду, — сказал я, привязывая сверток к лапе. — Удачи, паренек!

— Крруче к ветрру! — он каркнул вполне осознанную фразу, мощно взмахнул крыльями и улетел.

Так, вроде успел. С Лавгудом есть предварительная договоренность. Он знал, что у меня на подходе интересный материал. И ему и мне хотелось, чтобы он вышел в субботу — это значит через двенадцать часов. Но для того, чтобы он попал в этот номер, его надо доставить до одиннадцати вечера.

Уф, пришлось напрячься, но я успел. И теперь и Лавгуд успеет. Правда, номер верстать, это тебе не в носу ковыряться. Но ничего, придется потрудиться. Зато завтра, с самого утра, магический мир Великобритании просто охренеет. И Придира будет самым первым печатным изданием, которая осветит такую важную и ошеломляющую новость.

В общем, я вполне обоснованно рассчитывал, что журнал разметут с полок.

Глава XIII

На следующее утро, сразу после завтрака, в Хоге появилась корреспондент Пророка — Рита Скитер. Эта тетка, судя по всему, успела пронюхать, что вчера здесь произошло кое-что весьма интересное. И теперь торопилась получить свежую информацию.

В любом случае, она уже знала имена всех тех, кто принимал участие в этом эпизоде.

Через Флитвика она попросила разрешения взять интервью у меня, Драко, Герми, Луны и Колина. Учитель и пустой класс предоставил для этих целей.

Что интересно — Дамблдор и Макгонаггал, которые вроде как хотят, чтобы ученики росли скромными и не избалованные славой, не сделали ничего, чтобы это интервью не состоялось.

Значит, и мне надо продолжать использовать ситуацию на пользу.

Рита Скитер оказалась среднего роста, симпатичной и энергичной женщиной. Точный ее возраст я по канону не помнил. Вроде, что-то в районе сорока лет. Но выглядела она лет на двадцать восемь, тридцать максимум. Светлые короткие волосы, уложенные в красивую прическу, голубые глаза и выразительные губы. Этакая ядреная женщина с приятной грудью и кругленькой попкой — все ее тело вполне отчетливо обрисовывала тугая юбка и пиджак.

Имиджа добавляли тоненькие очки, дорогие бусы и искусно наложенная косметика. В общем, по внешнему виду — ягодка. Я даже немного помечтал о некоторых вопросах, различной степени фривольности.

А по сути и поведению, я это понял достаточно быстро — она типичная феминистская сука с циничным взглядом. Вот такой контраст.

Гермиона слегка нахмурилась, видя с каким интересом, я и Драко смотрим на Риту.

— Так, детишки, здравствуйте. Я Рита Скитер, ведущий корреспондент Пророка, — она самоуверенно улыбнулась. — Я собираюсь взять у вас интервью о вчерашних событиях. Итак, кто первый?

— Сколько?

— Что — сколько? — мой вопрос заставил ее непонимающе нахмуриться.

— Сколько вы заплатите нам за интервью?

— Ха-ха.

— Ничего смешного здесь нет. Это бизнес.

— А с чего я вообще должна вам платить? Это честь — быть упомянутым в Пророке!

— Не такая уж честь, — Драко все мигом сообразил. Наверняка и батю вспомнил, которого Пророк частенько "полоскал".

Девочки и Криви пока молчали. Гермиона, та вообще, смотрела на нас с Драко с изрядной долей удивления.

— Деньги я вам платить не буду, — заметила Скитер, и глаза ее удовлетворенно блеснули. Кажется, она придумала кое-что и сделала заход с другой стороны. — Не думала, что вы такие корыстные и испорченные дети!

Мы с Малфоем демонстративно рассмеялись. Нас такими штучками не возьмешь.

— Значит, интервью не будет? — нахмурилась Скитер.

— От меня — нет, — я отрицательно махнул головой. — А с остальными сами договаривайтесь.

— Я тоже пас, — скривился Малфой.

В общем, Рите удалось раскрутить на интервью лишь Криви и Грейнджер.

Но прежде чем мы ушли, она упомянула и еще один момент:

— Мои источники сообщили, что вчера кое-кто делал фото всего происходящего. Могу я их получить? Обещаю, что имя автора будет упомянуто в статье.

Ну что ж, про фото ты сама упомянула. Теперь готовься. Только не думай, что отделаешься лишь упоминанием имени фотографа.

— Колдофото у меня, — ответил я.

— Ты сам фотографировал?

— Нет.

— Тогда и разговаривать с тобой не о чем.

— К вашему сожалению, говорить придется именно со мной, — я улыбнулся. — Дело в том, что мы партнеры и называемся Фото ПоКри. Колин Криви делает фотографии, а я решаю все вопросы, связанные с продажей и размещением фото.

— И что ты и твой партнер хотите? — Рита скривилась.

— Это не мы хотим. Это вы хотите кое-что у нас купить. А мы подумаем.

— Сомневаюсь, что фото настолько хороши, что я буду тратить деньги, — Рита попыталась изобразить независимость. Мы молчали и с интересом смотрели на неё. И Скитер не выдержала. — Ладно, ладно, давайте я для начала посмотрю на них.

Я кивнул Колину и он достал новую партию колдофото.

Рита взяла их в руки. Маникюр у нее также на уровне, успел отметить я, наблюдая за её изящными пальчиками.

Скитер постаралась сохранить безразличие и скуку на лице. Но блеснувшие глаза показали, как это ее заинтересовало.

— Сколько хотите за пачку?

— Сто галлеонов, — я, честно сказать, совершенно не знал, сколько можно поучить за все это. Поэтому и "отрубил" так жирно.

— Да ты что, перегрелся? — ноздри Риты гневно раздулись. — Пять!

— Согласен, погорячился немного. Девяносто!

— Восемь, и ни кната больше, — отрубила она. Но как показал дальнейший торг, она накинула куда больше, чем один кнат.

— Восемьдесят.

— Неприемлемо. Двенадцать!

— Грабеж среди бела дня! Хорошо, семьдесят. Ну, соглашайтесь. Ведь по глазам вижу, что согласны!

— Это даже не смешно. Пятнадцать!

Я мысленно хмыкнул. Все это напоминало мне сцену "исторический торг в дворницкой".*

Рита Скитер торговалась отчаянно. Она даже завелась и немного возбудилась. Да, очень горячая женщина, судя по всему. Эх, жаль, что я такой дрищ.

В конце концов, мы сошлись на двадцати семи галлеонах. Я не знал, много это или мало, но судя по выражению Риты, если я и продешевил, то не так уж и сильно. Зато теперь я имею представление, сколько примерно стоят такие фото.

— Пленку выкупать я не собираюсь. Но вы должны пообещать, что больше никому этих фото не продадите, — решительно сказала Скитер.

— Не вопрос. Обещаю, что с сегодняшнего числа, и с этого времени, ровно на тридцать суток, все права на публикации фото в официальных журналах и газетах переходят к Пророку и его представителю — Рите Скитер.

— Слово! — Женщина довольно улыбнулась. Я бы на ее месте раньше времени не радовался. Ведь Придира, уверен, уже как пару часов поступил в продажу. И мое обещание на журнал никак не распространяется. Но Рита, судя по всему, этого пока не знает.

Да и школьные фотоальбомы, что мы продвигаем вместе с Криви, не попадают под формулировку "официальных журналов и газет".

Я получил деньги, и мы попрощались. Колин и Герми остались давать интервью. Мы покинули класс.

— Да, круто ты все провернул, — признался Малфой.

— Тетка зубастая, как акула. Нелегко с ней.

— Отец тоже от нее не в восторге, — заметила Луна.

— Она пишет для Придиры? — я заинтересовался.

— Раньше пару раз писала. Но потом, когда стала известной, стала просить слишком большие гонорары, — девочка задумалась. — Да и отцу не нравится, как она стала вести дела.

Позже я успел перехватить Риту Скитер в холле, когда она уже собиралась покинуть Хог. Она шла уверенной походкой светской львицы, независимо помахивая маленькой сумочкой из крокодильей кожи. И лишь каблучки звонко цокали по мраморному полу.

— Извините, можно вас на минутку? — окликнул я ее.

— А, Поттер, — она довольно улыбнулась. — В чем дело?

— Хотел поговорить.

— Ну, давай, пошли вот туда, — она подошла к одной из скамеек, села, закинула ногу на ногу. В разрезе юбки показалась мускулистая ляжка. Вот же зараза — уверен, она это специально.

— Знаете, я думаю, что вы в своем материале упомянете всех нас. И наверняка не удержитесь, чтобы не раздать различных характеристик и личных оценок, — я, не скрываясь, осмотрел ее ноги, а лишь потом заглянул в глаза. — Ведь так?

— Не исключено, — она смотрела на меня с ироничным интересом.

— Я бы хотел попросить, не изображать нас идиотами и сопливыми дегенератами.

— Что взамен?

— Сотрудничество, — я увидел удивление в её глазах. — Что-то мне подсказывает, что в будущем у меня будут и другие интересные материалы.

— Звучит всего лишь как предположение. Причем весьма туманное.

— Может так, а может, и нет. Зачем рубить сук, на котором сидишь?

— Ладно, я подумаю, — Скитер встала, хищно улыбнулась и отправилась по своим делам.

Я задумчиво посмотрел ей вслед. Надеюсь, мне удалось её заинтриговать. И она не будет слишком уж откровенно смешивать нас с грязью. У нее есть коммерческая жилка и пока ей это выгодно (или не выгодно), она не предпримет серьезных действий. И я вроде как сумел донести до нее эту мысль. А факт того, что я про нее кое-что знаю, пока лучше не раскрывать. Не время показывать такие серьезные козыри. Да и ситуация того явно не стоит.

Потом я поймал Криви и отдал ему половину честно заработанных денег. Парень выглядел восторженным.

— А что с Придирой, Гарри?

— Там все тоже на мази. Но Лавгуд заплатит за фото после продажи последнего номера и после того, как посчитает окончательную прибыль. Но не боись, нас не кинут. Все будет хорошо.

— Здорово, — он потер нос. — Рад, что мы с тобой работаем вместе.

— Ага, пока получается неплохо. — Я хлопнул его по плечу и мы рассмеялись.

Да уж, затея с фотографиями, явно оказалась стоящим делом. И прибыльным.

А потом я пошел читать Придиру и собственную статью. Фото получились просто шикарными. Да и материал не подкачал.

Пришло письмо от Лавгуда. Он радовался обоюдовыгодному сотрудничеству и сообщал, что выпуск разошелся просто влет. Тираж получился огромным, ему еще и допечатывать пришлось. Прибыль вышла весьма солидной.

Я поспешил написать ему ответное письмо, в котором упомянул про сделку с Скитер по фотографиям. Не хватало еще ему или мне попасть в неприятную ситуацию.

К вечеру вышел номер Пророка. Там также имелся материал, освещающий последние события. И хотя Скитер, безусловно, писала куда талантливей, умело нагоняя нужный градус и интригу, сама ее статья получилась не такой детальной, как мой материал. В статье мы все также упоминались. Скитер нарисовала нас способными, но своевольными, капризными и себе на уме детишками. Меня такая оценка вполне удовлетворяла. Больше всего мне бы не хотелось, чтобы Скитер постаралась представить меня в виде сопливого, нуждающегося в заботе и покровительстве, паренька.

Надеюсь, она не сильно на меня обиделась за то, что те же фото уже ушли в Придиру.

Я даже получил от нее письмо. Коротенькое, всего в одно предложение.

Ты мелкая сволочь, Поттер!

Хм, буду считать это комплиментом.

Следующая неделя не принесла ничего нового. Я налегал на учебу и ждал новостей по Сириусу.

Но растолкать бюрократическую машину Великобритании оказалось не так уж и легко. Как писал Дюпре, Сириус находился в Аврорате и все еще сидел в камере. Вопрос о повторном водворении в Азкабан уже не стоял. Блэку предоставили сравнительно неплохие условия. И сейчас суд собирал официальные доказательства и вообще, готовился.

Эдуард Дюпре вскользь упоминал неожиданно возникшие проблемы. Они не были неразрешимыми и по большей части находились в бюрократической и процессуальной сферах. Но он твердо обещал, что дней через десять, максимум двенадцать добьется официальной даты назначенного суда.

Что ж, будем ждать. А пока я написал письмо Блэку, где выражал моральную поддержку и спрашивал, чем я могу помочь? И еще твердо просил не тратить денег впустую. И если он захочет сделать подарок мне или моим друзьям, то пусть в начале спросит, что нам конкретно нужно. А то, как по канону, вдруг решит осчастливить меня последней моделью метлы — Молнией, которая появилась в магазинах буквально на днях. И что я с ней делать буду? Она мне вообще не нужна! Я и Нимбус-то толком не использую. А ведь он, судя по поведению Роберта Уильямсона, остался в моей собственности как некая компенсация за Непреложный Обет.

— Рон, есть разговор, — я поймал Рыжего после завтрака.

— Чего тебе? — Ответил он хмуро и посмотрел сквозь зачесанную на лицо челку. Рыжий начинал напоминать мне хиппи из семидесятых, что я раньше видел на старых пластинках и плакатах. Они отращивали волосы такой же длины, и практически не обращали внимания на свою одежду и внешний вид. Этакие социальные бунтари-пофигисты. Пятьдесят на пятьдесят.

— Вот какой вопрос... — Да, начало не обнадеживало. Рон явно не был рад разговору. — Так как ты потерял крысу, и я косвенно к этому причастен, то хотел предложить замену. Я куплю тебе новую. Как вариант?

Вначале лицо Уизли выразило заинтересованность. Но потом он спохватился и отрицательно мотнул головой.

— Играешь в благородство?

— Нет. Просто хотел рассчитаться.

— Засунь свое великодушие в задницу, Поттер! — и, развернувшись, он ушел.

Я так опешил, что даже не обиделся. А подумав пару минут, так даже немного зауважал Уизли. Мне понравилась его гордость. Сам-то я в подобной ситуации поступил аналогичным образом, и от подарка бы отказался.

Как оказалось, день только начал преподносить неожиданные повороты.

После обеда мы шли в нашу гостиную и пересеклись с Невиллом. Он стоял у окна и со странным выражением смотрел вдаль. Казалось, он что-то обдумывает.

— Здравствуй, Невилл, — вежливая Герми поздоровалась первая. Лонгботтома сегодня мы еще не встречали.

— Привет, — кивнул Драко.

— Салют, Нев! Как сам? Куда пропал?

Мальчик обводил нас немного испуганным и почему-то злым взглядом.

— Чего молчишь? — я специально толкнул его в плечо. У меня уже имелись определенные подозрения, и теперь хотелось немного "подстегнуть" Невилла и спровоцировать его. — Мы через часок на природу собираемся. Пойдешь с нами?

— Слушай, что тебе от меня надо? — его голос неожиданно набрал высоту и стал очень громким. Несколько проходящих мимо человек оглянулось. Невилл побледнел и обвел нас чужим, "колючим" взглядом. — Что вы все время ко мне лезете? Что лично тебе надо, Поттер? — он повернулся ко мне. — Ты как затычка в каждой дырке. Отвали! Достал!

Лонгботтом развернулся и быстрым шагом ушел по коридору.

— Что это было? — Малфой изумленно смотрел ему вслед.

— Какой-то он странный, — задумчиво протянула Герми.

Я промолчал. Но у меня появились очень неприятные мысли. Очень. Похоже, все опасения оправдались.

Выбрав момент, я поймал Луну в гостиной Когтеврана. Она сидела за столом и делала уроки. За ее столом больше никого нет. А из присутствующих в гостиной никто не обращал внимания в нашу сторону, занимаясь своими делами.

— Чем так увлечена, Луна? Пишешь любовное послание?

— Нет, это всего лишь урок по трансфигурации, — у девочки слегка покраснели щечки.

— Помощь нужна?

— Пока все получается, — она отложила пергамент и подняла голову.

— Хочу попросить тебя кое о чем.

— Конечно. В чем дело?

— Слушай, ты можешь сказать, что с Невиллом случилось? Почему он нас бросил и почему такой странный последний месяц?

— Надо на него посмотреть, — Луна поправила выбившуюся прядь волос за ухо.

— Ты же его на обеде видела.

— А я тогда ни о чем подобном не думала, — туманно ответила девушка.

— Давай, тогда на ужине его поймаем? — предложил я. Мне стало интересно. Похоже, если Луна что-то и видела, то это происходило, скажем так, в весьма специфических ситуациях. Или надо чтобы какие-то условия оказались выполненными. По крайней мере, чтобы получать ответы ей надо видеть человека. Возможно так ей легче.

Вечером, перед самым ужином, мы с Луной задержались около входа в Большой Зал и дождались, когда третий курс Гриффиндора одной шумной и веселой группой прошел мимо нас. Они шутили, громко смеялись. Пара человек дружелюбно кивнула. Уизли, Томас и Финниган сделали вид, что меня здесь нет. Лонгботтом наклонил голову и постарался побыстрее проскочить в зал. Луна внимательно смотрела на Невилла.

— Ну, что скажешь? — спросил я.

— Он раньше был другим, Гарри. Что-то изменилось. Сильно изменилось.

— А еще?

— Кажется, он в двойственном положении. Словно и понимает и не понимает, что с ним происходит.

— Интересно, но мало, — я прислонился спиной к стене и задумался. — Скажи, ты можешь определить, есть на человеке заклятия, или нет? Ну, или есть вероятность, что его чем-то опоили?

— Ты слишком многое от меня ждешь, — Луна звонко рассмеялась и тряхнула волосами. — Пока я такого не вижу. И больше чем сказала, сказать уже не могу. Пошли есть, Гарри. И не думай так много — это может оказаться вредно. Хи-хи.

— Пошли, — мы направились к столу. Что ж, Лавгуд сказала, что могла. И то хлеб. Слишком уж оптимистично было бы думать, что она как рентген, видит всех и вся. Но меня заинтересовало это "пока". Уж очень перспективно звучит.

Комментарий к Глава XIII

"исторический торг в дворницкой"* — намек на роман И. Ильфа и Е. Петрова "Двенадцать стульев".

Глава XIV

Суд над Сириусом Блэком назначили на 20 декабря. Жаль, что так поздно — я почему-то размечтался и уже прикидывал, как проведу Рождество в Блэк-хаусе. Хотя, это, конечно, высшая форма оптимизма.

Сириуса, как говорил Дюпре, оправдают с вероятностью в девяносто девять процентов. Но это не значит, что мне сразу же разрешат отправиться к нему в гости. Ему еще надо будет доказать свои права на крестника.

В этом году на зимних каникулах в Хоге осталось очень мало учеников — почти все разъехались по домам. Вместо четырех столов по факультетам, всех на прием пищи сажали за один.

С третьего курса Когтеврана остался лишь я. А Луна Лавгуд одна со второго. Девочка, на мой вопрос, почему она не отправилась к отцу, туманно ответила, что на этих каникулах ей надо находиться здесь.

Я не стал ничего уточнять. Временами Лавгуд говорила загадками — все уже к этому привыкли.

Сам я не поехал к Дурсли по совсем другим причинам. Вообще-то, так уж стало получаться, за последнее время я немного отдалился от них. Нет, у нас остались вполне нормальные отношения, но ни я, ни приемные родители, ни сам Дадли не горели сильным желанием делать их более "теплыми" и родственными.

Тот минимум, что я успел достигнуть за первый год нахождения в теле Гарри Поттера, устраивал все стороны. Самое главное — я не доставлял Дурсли никаких проблем и не нарушал их спокойный и уютный мирок. Как примерно говорят психологи — "не посягал на их территорию внутреннего комфорта". Всё шло просто превосходно. Если не считать случая с Добби, конечно. Хе-хе.

И вообще, Хогвартс это большой и уютный дом. Здесь есть все, что мне необходимо. Библиотека, занятие магией с Флитвиком, прекрасная природа, Выручай-комната, общение, возможность побыть одному. Что еще надо?

Я же учился. И занимался спортом. А то с Сириусом, газетами и всей этой ситуацией я порядком-таки потерял время.

За день до начала каникул я написал письмо бабушке Лонгботтома.

Уважаемая леди Августа!

Вы говорили мне не стесняться, просить помощи и рассказывать про личные затруднения, если произойдет что-то необычное. Вот это и произошло. Правда, не со мной, а с Невиллом.

Дело в том, что начиная с сентября, он забросил всю нашу компанию, и вообще, ведет себя странно и непонятно. Он словно избегает всех нас. И очень сильно изменился, стал каким-то нервным, мнительным. Да и общаться стал с теми, с кем раньше ему было не интересно.

Не подумайте, что я жалуюсь. Я бы и сам решил этот вопрос, просто Невилл хороший друг, и я боюсь, что все не просто так. И это письмо продиктовано не личными обидами от потери товарища, а определенного рода подозрениями, почему так все вышло.

Я не буду озвучивать свои догадки. Думаю, вы докопаетесь до правды и сами.

С уважением, Гарри Поттер.

Вот так. Письмо я специально отправил перед самими каникулами. А то, зная бабку Невилла, легко предположить, что энергичная и вспыльчивая старушка, бросит все и примчится в Хогвартс спасать внука.

По поводу Невилла у меня действительно имелись некоторые подозрения и мысли. Но раскрывать их я не торопился. Тем более в письме.

Теперь же я переложил всю эту ситуацию на стальные плечи хрупкой старушки. Хе-хе. Пусть сама разбирается. Деньги у них есть, так что догадаться и провести предварительную колдо-медицинскую и магическую диагностику для них не проблема.

Хагрид, как он и делает каждый год, притащил в школу несколько огромных елок. По коридорам "потек" запах морозной хвои.

Большой зал украсили венками из омелы и праздничными свечами. Сразу стало уютно и хорошо.

Флитвик принялся украшать и Зал, и ёлки. И в этом году он впервые позволил и мне ему помогать. Я был не против. На самом деле это неплохая тренировка по трансфигурации и некоторым другим чарам. Плюс нахождения в праздничной атмосфере с хорошими людьми.

Наше меню, в преддверии праздников, стало более разнообразным.

Например, в этот раз на обед подавали пастуший пирог, ромштекс из свинины (сочное мясо в хрустящей сухарной панировке), сконы с ягодами, имбирное печенье, чай и различные соки.

После обеда идти особо никуда не хочется, но я себя пересилил. Надо выбраться на улицу, пока хорошая погода. Тем более я так и не определился с подарками для девчонок и крестного на Рождество.

— Луна, пойдёшь в Хогсмид?

— Да. Я там тебе понадоблюсь.

— Серьезно? Ну, тогда пошли утепляться.

Как-то она спокойно это ответила, словно знала, что ее отпустят. А ведь Луна второкурсница, и в Хогсмид отпускают лишь по достижению третьего курса. И для этого мне заранее пришлось упрашивать Флитвика. Впрочем, декан мужик нормальный, и на многие правила просто закрывает глаза. Тем более девочку отпустили под мою ответственность.

Мы вышли на улицу. Стояла холодная, но очень солнечная погода. Яркое солнце висело почти над головой. Сверкающий снег ослеплял и заставлял жмуриться. Редкие, одинокие снежинки, кружились в морозном воздухе.

Зима, как и каждый сезон, прекрасное время года. Как говорит Флитвик — если бы не было циклов развития и движения, то все бы остановилось и умерло.

От дыхания шел пар, а под мантию начал забираться холод. В такие минуты жалеешь, что так и не купил шапку.

Вон, Луне проще. Поверх мантии она надела пальто с большими желтыми пуговицами, сапожки, рукавички, а на голову мягкие и большие наушники из натурального меха.

Мы шли в Хогсмид и снег очень уютно, как-то по-праздничному, поскрипывал под ногами. Редкие прохожие без всякого любопытства провожали нас взглядом.

Зимой эта деревенька выглядит еще интересней и красочней. Кажется, что это сказочное место. Дома, укутанные пушистым снегом, легкий дымок из труб с легко уловимым запахом можжевельника, яблони или других дров. И здесь присутствует очень сильный налет прекрасного и необычного.

Почти час мы бродили по деревне. Сначала зашли поглазеть в Зонко — это магазин диковинных и необычных волшебных приколов. Чего здесь только нет: всякие кусачие кружки, рыгательный порошок, конфеты-вонючки и навозные бомбы.

Луна с воодушевлением переходила от витрины к витрине. Я осмотрелся и купил три набора с красивыми, толстыми свечами. Что подкупало — в них нет никаких дурацких приколов. Просто у каждой свечи огонек своего цвета, да еще они иной раз "искрят", выпуская маленькие фейерверки.

Один комплект я подарю на Рождество Луне, а два других предназначены для Грейнджер и Кэренди.

Затем мы очутились в музыкальном магазине Доминика Маэстро. Ассортимент здесь соответствующий. И как понятно из названия — продают музыкальные инструменты. Эх, жаль что ни я сам, ни мои друзья особо музыкой не увлекаются. Но зато на них можно посмотреть. Интересно же.

Потом мы зашли в Шапку-невидимку, которая торговала не только всякими магическим штучками, делающими их хозяина невидимым, но и вполне обыкновенными вещами.

Здесь Луна выбирала шарф, а я приценивался к мантиям и шапкам невидимкам. Я уже знал, что мантия, которая мне досталась от Джеймса Поттера — уникальная, так как во-первых она не снашивается, а во-вторых чары невидимости на ней не пропадают. И это очень серьезный артефакт.

А здесь продавались вещи с аналогичным действием. Правда они достаточно быстро изнашивались и не могли похвастаться такой же сильной и постоянной невидимостью.

Луна замотала шарф вокруг шеи и сейчас крутилась вокруг зеркала.

— Ну, как тебе, Гарри? — повернулась она ко мне.

— Нормально. Но лучше найди что-то в цвет волос.

У Луны очень красивые, густые платиновые волосы до поясницы. Грешно задвигать их на задний фон с помощью шарфа "неправильной" расцветки.

В конце концов, мне понравился длинный синий шарф с белыми полосками. Девочка его мерила, но покупать не стала. А я вот взял.

Луна все заметила, но по своей привычке ни о чем не спросила.

Я ей подмигнул заговорщицки и потер подбородок. Вообще-то, и остальным подружкам необходимо что-то купить. И прикинув, какой цвет подойдет к их волосам, я приобрел еще два шарфа — Герми и Джулии. Вот и хорошо, теперь у меня есть нормальные подарки на Рождество. А то дарить одни праздничные свечи как-то по жлобски.

Я и себе взял похожий.

Думаю, на Рождество совы принесут целую гору подарков. Это хорошо и приятно. Но одновременно создает некоторые трудности — мне же тоже надо в ответ что-то дарить. А это подарки почти двадцати разным людям, как не крути.

Хотя, я просто привередничаю. Другой-бы просто радовался на моем месте.

— Как думаешь, может и Сириусу я здесь смогу что-то подобрать? — спросил я. — Я бы бутылку хорошего вина купил, но в Кабаньей голове или Трех метлах мне ее не продадут.

— Смотри сам, — дипломатично ответила Луна. — А что ему надо?

— Больше всего — внимание...

— А-а...

Вообще-то, ради прикола, можно и хороший ошейник подобрать. Но это я так, шучу. Боюсь, Сириус не оценит подобной херни. А может и наоборот, как раз-то он оценит. Но просто на Рождество дарить такое совсем неприлично.

В конце концов, я решил особо не заморачиваться и, зайдя в другой магазинчик, купил большую жестяную банку с чаем. Пусть Сириус пьет и вспоминает крестника. На банке нарисована красивая зима, и упряжка лошадей с каретой, которые скачут сквозь метель. Рядом с ними бежит большой черный пес. Вот и нормальный повод немного поднять настроение.

— Пойдем, попьем кофе? — предложил я, когда мы оказались на улице.

— Конечно, — Луна улыбнулась. — Я буду "по-венски".

— Понравилось? — мы неторопливо шли по улице, здоровались с некоторыми знакомыми — людей уже прибавилось.

— Да, очень.

В кафе посидели еще полчаса. Трепались о всяких мелочах, смеялись и никуда не торопились. Я давно хотел позволить себе подобный выход — надо же и отдыхать временами.

За это время погода изменилась кардинально. Ветер нагнал тучи. Сразу стало пасмурно и как-то неуютно. Пошел снег. Не крупный, когда ты такому радуешься как празднику, а мелкий, твердый, "колючий".

Мы вышли из кафешки. Я несколько раз обкрутил купленный шарф вокруг шеи и поежился.

Тропинка поднималась в гору. Я шел, смотря под ноги и размышляя.

— Гарри! — из задумчивости меня вывел голос девочки. Напряженный и удивленный.

Я мигом пришел в себя и огляделся. Луна смотрела в сторону Запретного леса. Я проследил за ее взгляд и похолодел. Из сыплющегося снега, проявляясь по мере приближения, к нам стремительно летели три высоких, худых силуэта. Дементоры! Они беззвучно скользили по воздуху, и ветер колебал их рваные балахоны.

Я ни на миг не сомневался. Ждать хорошего от этих тварей не приходилось. Сначала отогнать, а потом уж и думать, что они хотели.

— Экспекто Патронум, — я шагнул поближе к Луне и быстро осмотрелся.

Снежный вихрь скрыл Хог и сейчас он темным пятном просвечивал где-то впереди. Позади Хогсмид. И мы вдвоем на тропинке.

Косатка появилась мгновенно. И так же быстро сориентировалась. Она мощно дернулась всем телом и устремилась вперед.

Дементоры, как по команде, разделились. Центральный остановился, а остальные начали обходить нас с разных сторон по большой дуге.

Косатка замерла, ворочая головой. Потом, решившись, устремилась вперед, на центрального дементора. Он словно этого и ждал и начал отступать назад.

Началась игра в догонялки. И я сразу понял, что на открытом воздухе, эти чудища как минимум не уступает моему телесному Патронуму. Здесь открытая местность, а не замкнутый и достаточно тесный коридор вагона. И дементора так просто не взять.

— Дай руку, Луна, — мой голос звучит напряженно. И мне не нравится, что эти твари ведут себя так умно и подозрительно.

Рукавичка девочки смыкается на моей руке. Спиной мы пятимся к Хогу. Два боковых дементора приближаются. Я собираюсь и отдаю мысленный приказ косатки вернуться к нам. Но она отлетела достаточно далеко, а дементоры все ближе.

Твари негромко сипели. А может это что-то похожее на слова.

Самое плохое и неприятное — это то воздействие, которое они оказывали. Они тянули силы, здоровье, радость, одним своим видом внушая отчаяние и нежелание продолжать борьбу.

"И радость не принесет счастье, и горе не даст мудрости".

Я встряхнулся, поворачиваюсь к тому, что подлетает справа. Под капюшоном я не вижу его лица, но мне почему-то кажется, что безобразный провал рта раззявлен в радостном крике.

— Патронум! — произношу я еще раз. Не уверен, что все сработает. Ведь фактически я пытаюсь в один момент создать два очень близких заклинания.

Палочка рождает прекрасный, золотистый шит. Рывком, как раскрывающийся парашют, он принимает вид полусферы. Дементор налетает на него, останавливается, дергается и начинает отступление.

— Слева, — слышу я крик девочки.

Успеваю повернуться и в последний момент создать еще один Патронум. Третий дементор оказался очень близко. Опасно близко. Его черные руки с длинными, изломанными пальцами уже почти схватили нас. Запахло могильной сыростью и трупной гнилью.

Новое заклинание вновь отбрасывает его назад. С разочарованным видом он отлетает ярдов на двадцать и зависает в воздухе.

Мы с Луной продолжаем медленно пятиться.

Подплывает косатка. Я отдаю ей мысленную команду и она начинает барражировать вокруг нас, не удаляясь далеко, но и не позволяя тварям приблизиться.

Временами косатка, собравшись с силами, "прыгает" вперед, пытаясь совершить рывок в сторону того или иного противника.

Но дементоры словно ждут этого момента. И они готовы. И неизменно успевают отступить, чтобы через некоторое время вновь повторить атаку. Со стороны, наверное, это похоже на то, как мангусты играются с коброй.

Они раздергивали и косатку и меня, заходя каждый со своей стороны.

Я раз за разом создавал щитовой Патронум, и раз за разом отбрасывал этих чудищ. Это позволяло выиграть лишние минуты. И мы делали еще шаг в сторону Хогвартса. И еще. И еще...

Мы знали, что в Хоге будем в безопасности. Но его еще надо достичь. А долго так продолжаться не могло. Патронум тяжелое заклинание. Сил для создания и поддержания он требовал не мало. Я начинал чувствовать усталость.

Временами я успевал кинуть быстрый взгляд на Луну. Она побледнела, и, похоже, испугалась, но вела себя адекватно, не визжала и вообще не совершала глупых поступков. Она держала палочку перед собой и уже несколько раз бросала в противника простейшие заклинаний — Ступенфай, Экспеллиармус, Флиппендо. Вот только жаль, что они никоим образом не воздействовали на дементоров. А самое нужное в данной ситуации — Патронум, Луна пока еще не умела.

Но для своего возраста она держалась просто великолепно. Мысленно я ей аплодировал.

Дементоры изменили тактику. Теперь двое находились практически около земли, на диаметрально противоположных сторонах круга, а третий поднялся верх. И как только он видел, что я начинаю отвлекаться, тут же бросался сверху вниз. Он совершил такой маневр уже пару раз, и оба раза я лишь в последнюю секунду успевал перенаправить положение щита.

Как жаль, что Патронум не позволял создать полноценную сферу, которая бы позволила окружить нас со всех сторон. Ну, или я просто не умел этого сделать.

— Патронум, — я направил палочку на дементора, который перегородил дорогу к Школе. Хитрая тварь хорошо понимает, где надо находиться.

Дементора откинуло, мы сделали несколько шагов и вновь остановились. Приходилось отражать нападение сзади.

Моя косатка побледнела и цвета ее энергий уже не были такими яркими. Я знал, что это предвещает — совсем скоро я не смогу поддерживать заклинание.

— Держись, Гарри, — Луна сняла рукавичку и схватила меня голой рукой за кисть.

Миг и я почувствовал легкое, приятное тепло, которое потекло в меня. Не теряя ни секунды, я перенаправил его в косатку.

Животное радостно дернулось и с новой силой принялось гонять врагов.

— Патронум, — на сей раз заклинание получилось сильным, и закрывающего путь дементора откинуло ярдов на сорок.

Мы с Луной собрались и рывком пробежали это расстояние. Во время бега я придерживал ее под локоть. Главное не споткнуться и не упасть.

Так, шаг за шагом мы приближались к школе.

Настал момент и Луна еще раз поделилась со мной энергией. Правда, ее поток немного ослаб. Видать и ей приходится несладко.

А потом, когда мы уже практически достигли центрального входа, двери Школы распахнулись и к нам, сбежав по ступенькам, приблизился профессор Дамблдор. За ним спешит Макгонаггал и Флитвик.

Похоже, они увидели вспышки от чар или просто почувствовали, что ученики нуждаются в помощи. Как же здорово!

Директор молча машет палочкой и создает невербальный Патронум. Яркий, золотистый, очень интенсивный щит рождается перед ним и с огромной силой летит в сторону дементоров. Их отбрасывает во все стороны, как брызги воды из-под колес автомобиля.

Твари разочарованно разворачиваются и поспешно улетают. Одна из них оборачивается, и темный провал лица смотрит в нашу сторону. В этом "взгляде" намек и обещание, что еще ничего не закончилось.

Всё. Кажется мы остались в живых!

— Вы очень вовремя, Директор, — говорю я. — Спасибо.

Силы закончились моментально. Я подхватываю Луну и кое-как мы доходим до ближайшей скамейки. Нам помогают и Флитвик и Минерва. Девочке не легко. Но она молодец, просто умница — не думаю, что справился бы без неё.

Минуту нам дали возможность прийти в себя и посидеть на скамейки. А потом повели к мадам Помфри.

— Вот, говорила же, Поттер, что вам опасно покидать Хогвартс, — говорит Макгонаггал.

— Значит, теперь и дементоров надо опасаться? — я все же нахожу в себе силы и стараюсь огрызнуться. Смотрю при этом, правда, на Дамблдора.

— Совсем эти твари обнаглели, — он сокрушенно качает головой. — Но ничего, ничего. Теперь я обращусь к Министру напрямую, и добьюсь, чтобы все окончательно проверили и последних из них отозвали обратно в Азкабан.

— А что они здесь делают, если Блэк в Лондоне?

-Хм, интересный вопрос, — Дамблдор огладил рукой бороду. — Об этом я тоже спрошу Министра.

Дальше мы уже шли без директора и без Макгонаггал. Сопровождал нас лишь один Флитвик.

— И почему я не очень-то и удивлен? — задавал он явно риторический вопрос. — Как все вообще произошло?

И я рассказал. Идем, никого не трогаем, и тут бац — дементоры. И как начали кружить, и руки тянуть...

Луна еле заметно улыбнулась, да и сам учитель невольно рассмеялся.

— Но вообще-то, профессор у меня масса вопросов, — я снова стал серьезен.

— Понимаю. Но уверен, это может подождать. Сначала обследование.

— А проблем не будет?

— С чем?

— Луна-то ведь второкурсница... Как она могла со мной очутиться?

— Да, непростой вопрос, — Флитвик нахмурился. — Надо подумать, как все обыграть.

Мадам Помфри, не слушая моих возражений, что все нормально, быстренько уложила нас на соседние кровати и провела тщательную диагностику. И у каждого нашла сильное магическое истощение. Ничего страшного, пара зелий, плюс шоколад с горячим чаем и мы будем как новенькие.

Я-то больше за Луну переживаю. Как бы она не перенапряглась. Сколько у нее всего энергии и сколько она в меня влила?

Для меня это хоть и неприятно, но терпимо. Особенно после Круциатуса — все это как комариный укус.

Да и Флитвик как-то говорил, что такое вот "вычерпывание" магического резервуара весьма полезно. Это тренировка, которая позволяет увеличивать этот самый резерв.

Так что живем.

— Спасибо тебе, Луна, — я беру ее за руку и пытаюсь подбодрить. — Мы сделали это вместе.

— Нет, нет, я лишь помогала, — она все еще лежала на кровати, но уже начала приходить в себя. На щеках появился легкий румянец.

— Без тебя я бы не справился, — я несильно сжал ее пальцы и ощутил ответное пожатие.

И тут меня осенило. Ведь девочка что-то там говорила, когда я пригласил ее на прогулку... Ну-ка, ну-ка... Я постарался напрячь память. Она же намекала, что понадобится мне в Хогсмиде. А до этого, несколько дней назад, упомянула что-то про каникулы. И про то, что ее место здесь.

Обалдеть! У меня даже голова кругом пошла. Вот это настоящая магия. Это серьезно!

Глава XV

Я переживал за Флитвика. Меня беспокоило, что фактически по моей вине, ему могут настучать по голове из-за того, что он отпустил второкурсницу в Хогсмид.

Но ситуацию "спустили на тормозах". Особенно помогло то, что газеты ни о чем не узнали.

Флитвик так и сказал, со значением поглядывая мне в глаза: "если пресса ничего не пронюхает, то все будет хорошо".

Намеки я понимаю. Во всяком случае, не очень сложные. И все же жаль. Эх, такой материал мог в Придире появиться! А так приходится наступать ногой на горло собственной песне. И Рите Скитер интервью никак не дать.

А вот письмо Ксенофилиусу Лавгуду я написал. И объяснил всю ситуацию, и рассказал, что произошло, и почему так получилось. И еще я попросил прощения, что из-за меня его дочка подверглась серьезному риску.

Я рассуждал, что Лавгуд так или иначе, но узнает об этом случае. И может прийти к выводу, что и моя вина здесь есть. А портить отношения с этим человеком мне не хотелось.

— И все равно, мне многое не понятно, — мы сидели в кабинете Флитвика и вдвоем пили чай.

Учитель не стал ничего спрашивать. Он неторопливо помешивал сахар и смотрел в окно. Но я знал, что он ждет, когда я продолжу.

— Дементоры искали именно меня или просто "слетели с катушек" и напали на случайного ученика?

— А ты как думаешь?

— Тогда встречный вопрос — они могут мстить?

— Правильно, — Флитвик удовлетворенно вздохнул. — Все же не зря я тебя учу мыслить нестандартно. И поэтому, отвечаю — да. Дементоры вполне разумны. Правда, их логику не всегда легко понять. Но точно известно, что они испытывают и голод, и тоску, и свирепую радость, когда причиняют другим боль и страдание. Поэтому они вполне могут мстить за своего.

— Их часто убивали?

— Нет, не часто.

— Странно, что тогда у меня получилось. Я же всего-навсего школьник.

— Тебе, конечно, повезло. Или твоему противнику не повезло. Это как посмотреть, — Флитвик сделал глоток. — Дементоры материальны и не могут проходить сквозь стены или другие объекты. И попав в вагон школьного поезда, твой противник поставил себя в крайне невыгодное положение. В таком замкнутом пространстве он потерял один из главных своих козырей — мобильность. И твой Патронум смог его достать.

— На улице они словно играли с косаткой, — я нахмурился, вспоминая эпизоды боя. — Ну, может и не играли, но им явно было проще.

— Вот видишь, ты практически сам во всем разобрался.

— Спасибо, конечно, но меня интересуют практические вопросы. Такие нападения могут повториться?

— Да. — Флитвик ответил после долгого молчания. Может, он и не хотел говорить, но скрывать правду от учеников не в его правилах.

— Тогда мне надо быть готовым.

— Безусловно.

— Есть другие способы борьбы с дементорами?

— Боюсь, но в сложившейся ситуации самое действенное — это телесный Патронум.

— А его можно как-то усовершенствовать? Я так понимаю, косатке просто-напросто не хватало скорости и резвости. Это можно исправить?

— Теоретически, — задумчиво протянул Флитвик. — Собственно говоря, раньше перед магами не стояло такой проблемы, как уничтожение дементоров. Или я просто об этом не слышал. Ведь всегда хватало того, что их просто отпугивали. Но я думаю, мы сможем это решить. Будет даже интересно, — глаза у Флитвика заинтриговано заблестели. Учитель увидел новый вызов для своих способностей, своего разума и теперь собирался решить эту задачу.

Мы договорились, что в ближайшее время "выкроим" пару уроков и будем заниматься именно этим. Я лишь скрипнул зубами. Ну никак у меня не получается идти по учебному графику без проблем и форс-мажора. А ведь у меня уже есть программа, она расписана до конца учебного года, и там много важного и интересного.

А теперь надо заниматься усиленным Патронумом. Понимаю, что это жизненно важно. И в какой-то момент может просто помочь. Но все же время...

Правильно говорит Флитвик, что время — самый ценный ресурс мага.

Двадцатого декабря состоялся суд над Сириусом Блэком. Процесс очень активно освещала вся магическая пресса Великобритании и несколько заграничных изданий.

Я порадовался, что Лавгуд сообразил нанять временного корреспондента, который готовил материал для Придиры.

К сожалению, на сам суд, несмотря на всё желание, попасть мне не позволили. Макгонаггал уперлась "рогом" и никуда меня не пустила. Обидно, конечно, но надеюсь, Бродяга как-нибудь выкрутится и без моей моральной поддержки.

Тем более, из сообщений адвоката Дюпре я был более-менее в курсе всей ситуации.

Уже к вечеру мне доставили несколько писем. Первое от самого Сириуса. Крестный находился в прекрасном расположении духа и радостно сообщал, что все прошло просто отлично. Признание Питера Петтигрю, дополнительные материалы, собранные адвокатом, и свидетельские показания позволили полностью его оправдать.

Эта весточка от крестного разом сняла всё напряжение, так как я опасался, что в последний момент что-то случиться и все пойдет черти как.

Второе письмо пришло от Эдуарда Дюпре. Адвокат выражал признательность за полученный гонорар и за то, что я нашел ему такого заметного клиента, а он смог поучаствовать в таком громком, можно сказать резонансном, деле.

Действительно, адвоката я оплачивал из собственных средств, посчитав, что Сириуса ничего не должно отвлекать. Тем более, наверняка он сейчас несколько стеснен в средствах — это пока не вступил в официальное наследование всех семейных капиталов. А потом для него это уже будет такая мелочь, которую он вернет и даже не задумается.

Я написал Блэку и Дюпре ответные поздравительные письма. Причем у Сириуса спросил, когда он собирается проставляться, и вообще, он же не хочет "зажать" такой прекрасный повод?

А адвокату, кроме всего прочего я намекнул и на дальнейшее сотрудничество. Сейчас еще рано, но через месяц, когда Сириус немного придёт в себя, я планировал доказать его официальный статус как моего крестного.

Сириус прибыл в Хогвартс и нанес официальный визит Дамблдору и Макгонаггал. А потом встретился практически со всеми преподавателями (кроме Северуса Снейпа, естественно). Я особенно радовался, что после долгого разговора Блэку и Люпину удалось немного восстановить прошлую дружбу. Может не такую крепкую, как раньше, но все же это ощутимый прогресс.

Как я понял, Люпин считал Сириуса предателем, а тот — его. Вот так они и размышляли все эти годы, пока на свет не вытащили Петтигрю.

Теперь правда открылась.

Крестный так мне обрадовался, что не сдержался, крепко обнял и вообще всячески старался показать, как он рад меня видеть.

С Сириусом я провел целый день, гуляя по Хогу. С нами находилась Луна, и мы чудесно провели время.

Блэк получил доступ к семейным деньгам. Правда, он вскользь упомянул, что с получением наследства возникли определенные проблемы, и в настоящий момент он может претендовать лишь на небольшую часть.

Но уже сейчас Бродяга выглядел, скажем так, утонченно и круто. Он немного отъелся, привел себя в порядок и приоделся. Все же у него есть врожденное чувство стиля и сейчас он производил впечатление слегка утомленного жизнью и невзгодами, но очень изысканного джентльмена.

В конце концов, мы договорились, что после того, как Герми и Драко вернутся с каникул, мы выберем один из выходных дней и все вместе отправимся в Хогсмид, где Сириус "накрывает поляну".

Еще Сириус пытался узнать, какой подарок я бы хотел получить. Ему прямо таки не сиделось на месте, так хотелось показать свою доброту и радость.

Я просил пока ничего не дарить, и пообещал, что подумаю. На самом деле, у меня имелся план — летом я хотел пожить у Сириуса в Блэк-хаусе и там получить разрешение поработать с Омутом-памяти и другими артефактами Блэков. Вот какой мне нужен подарок.

Сириус рассказал о Хвосте — его дело движется медленно. Дату судебного разбирательства, в силу различных причин, все откладывали и откладывали. Единственное, что провели — лишили его ордена Мерлина третьей степени и так, по мелочи.

— Не находишь это странным? — спросил я Сириуса.

— Скорее неприятным, — Блэк мстительно нахмурился. — Поскорее бы эту сволочь приговорили к поцелую дементора. Я бы многое отдал за подобное зрелище.

— Ну-ну, — я задумался. Подозрительно это или нет? Ладно, не будем раздувать паранойю. Буду считать это издержками магической судебной системы Британии.

— Как с Дамблдором побеседовал? — я задал вопрос нейтральным тоном, кинув быстрый взгляд на крестного.

— Всё отлично, Гарри! Старик явно обрадовался, что у меня всё хорошо.

— Прекрасно. А ничего не предлагал?

— Пока нет, — Бродяга хохотнул. — Лишь говорил, что я могу полностью на него рассчитывать.

Я немного подумал, и все же промолчал. Не время и не место открывать Блэку глаза на истинное положение дел. Лучше занять выжидательную позицию и посмотреть, как будет развиваться ситуация. Так что решено — по этому вопросу беру паузу до лета и не напрягаю крестного лишней головной болью.

На этой перспективной ноте мы и расстались.

Кстати о подарках — на Рождество я получил их целую кучу. Чего там только не было. И очень полезные вещи, и веселые и откровенно странные.

Крестный после нашей беседы все же не удержался и с запозданием подарил шикарную куртку из драконьей кожи, которая не только смотрелась стильно, но и очень качественно защищала от многих заклинаний. И еще она могла изменять размер — так что проблемы, что я из нее вырасту, просто не существовало.

Мне тоже пришлось попотеть, пока собирал подарки от себя.

Каникулы заканчивались. И в один из последних дней я получил письмо от бабушки Невилла.

Здравствуй, Гарри.

Ты принял очень правильное решение, решив мне написать. Я предприняла меры, и мне удалось установить несколько крайне оскорбительных и вопиющих фактов. Но об этом не в письме. Думаю, Невилл кое-что осознал, и расскажет тебе все при встрече.

Всех благ. Августа Лонгботтом.

Очень интересно. Похоже, старушка не подкачала. Ну что ж, буду ждать Невилла. Посмотрим, что он скажет.

В последний день каникул вернулись ученики. Мы отправились прогуляться по окрестностям Хогвартса.

— Пока мы ехали в поезде, к нам в купе Невилл заходил, — искоса посмотрев на меня, сказала Герми.

— Да? — я заинтересовался. — И что хотел?

— Тебя спрашивал, — Драко хохотнул. — Похоже, каникулы пошли ему на пользу.

— А вы что?

— А мы сказали, что ты в Хоге.

— Не, я не про это. Вы-то, как с Невиллом?

— Немного поговорили и все. — Герми нагнулась, скатала снежок, а потом запустила Драко в голову. И с радостным криком побежала от нас.

Мы разбились на пары. Я с Грейнджер против Драко и Луны, и немного поиграли в снежки. Приходилось сдерживаться — было бы не совсем хорошо зарядить девчонкам в голову. А вот Малфоя я не пощадил. Хе-хе.

Вернулись в гостиную и остаток вечера сидели около теплого, пылающего камина. Поиграли в шахматы, немного поколдовали, рассказали друг другу, как провели эти каникулы. День прошел как надо.

На следующее утро, после завтрака, меня остановил Невилл.

— Поговорим? — он посмотрел в пол и немного покраснел. Да и глаза не поднимал. Стыдно, что ли?

— Давай.

Мы отошли в сторонку, в один из пустых классов. В Хоге их полным-полно, на самом деле. Я сел на подоконник. Из щелей дуло в поясницу, но ничего страшного, не простыну.

С интересом я ждал, что скажет парень.

— Ты можешь проверить класс? — неожиданно попросил Лонгботтом. Мне понравилась его осторожность.

— Не вопрос, — я создал парочку проверочных заклинаний, которые не выявили нечего необычного. — Но проблема в том, что если их накладывает значительно более сильный маг, я их не отслежу.

— Это понятно.

— Всё, я закончил.

— Тут такое дело, Гарри, — он кашлянул. — Я хочу попросить прощение за свое поведение.

— А что было-то?

— Я вел себя как последний дурак, — он шмыгнул носом и впервые с начала разговора посмотрел мне в глаза. — И делал то, что мне совсем не хотелось делать!

— А сейчас?

— А сейчас уже прошло.

— И как ты это все понял?

— Как только я приехал, бабушка сказала, что я какой-то странный, — он невесело улыбнулся. — Говорит, что не такой, как всегда. И сразу же пригласила колдомедика...

— И что? — как я понял, мисс Августа не посвятила внука в то, что я прислал письмо. Это хорошо. Но мне стало интересно, что же они там нашли.

Если Невилла диагностировал профессиональный магический врач, то он много интересного мог обнаружить.

— У меня в крови нашли следы необычных зелий. И одно ментальное заклятие. Типа блока.

— Целый букет, — я присвистнул. — И каково их действие?

— Зелья дружбы и привязанности.

— А на кого?

— На гриффиндорцев. То, что надо общаться с ними, а не с другими факультетами. И на Рона Уизли.

— А что на Рыжего?

— Привязка на дружбу.

— Неслабо, — да, примерно что-то такое я и предполагал. Особенно после того, как мой боггарт принял вид Дамблдора. И Невилла после этого пару раз вызывали к директору.

Может быть такое, что Дамблдор действовал в соответствии с фразой Чака Норриса "не кладите все яйца в одну мошонку", и решил подтянуть к себе Невилла? Правда, мне не совсем ясно, чем ему в этом случае мешает его дружба с Когтервраном? И как он собирается использовать парня?

Да, идею стоит обдумать. Но на первый взгляд все смотрится логично.

— А что с ментальным блоком? — спросил я.

— Э-э... Блок на тебя.

— В смысле?

— Ну, что ты хитрый, равнодушный и используешь людей для своих целей. И что у тебя нет настоящих друзей. А лишь временные союзники. И поэтому мне не стоит поддерживать с тобой отношения.

— Неплохо, — я призадумался. Это уже серьезный выпад в мою сторону. И, похоже, направлен он на то, чтобы поссорить Невилла со мной. А для чего?

А ответ на поверхности. Один герой не оправдывает возложенных на него надежд. Нужен второй герой. Пока, вероятней всего, на всякий случай. Таким образом, кто-то подстраховывается. А кто это может быть?

Для меня ответ очевиден — Дамблдор. Других кандидатур я пока не вижу.

Но особенно сильно меня напрягало в данной ситуации даже не то, что кто-то строит козни вокруг моей скромной персоны. К этому я уже привык. Да и излишним самомнением не страдал и относился к этому, как к неизбежному. Тем более, я тут, по сути, "левый" человек. Все дело в Пророчестве и самом Поттере. А я просто оказался в нужное время в нужном теле...

Ну, так вот, меня очень сильно злило, что кто-то позволяет себе основательно и глубоко залезать в серьезные вещи, манипулируя детишками и сводя, или разъединяя чьи-то судьбы. И делает это грубо и жестко — с помощью различных ментальных блоков и зелий.

С другой стороны, я и сам провожу похожую линию. Но я хоть не использую никаких запрещенных приемов и играю честно. И глаза людям не закрываю. И возможности критически мыслить не лишаю. Да и никаких кровожадных целей я не имею. По крайней мере, на данный момент. Я просто не хочу, чтобы мною и моими друзьями манипулировали, подставляли и вели непонятно куда.

А вообще, судя по почерку, такое и раньше уже проворачивалось. Например, с Сириусом Блэком и Джеймсом Поттером. Или с Молли Пруэтт, представительницей одной из благороднейших семей, которая разругалась со всем своим Родом и вышла замуж за Предателя Крови Артура Уизли. А два ее родных брата погибли. А потом по этой же дороге прошла Андромеда Блэк, выйдя замуж за маглорожденного волшебника Тонкса.

Это может быть и мои домыслы, но не слишком ли много очень похожих совпадений? И везде стиль вполне узнаваем. Талантливого ребенка (как правило, чистокровного), отсекали от его исторического и традиционного круга общения, лишали поддержки семьи, а потом подтягивали на нужную сторону. Кто-то снимал нехилый профит, а кто-то оставался у разбитого корыта или вообще погибал.

По сути, и с самим Гарри Поттером в каноне поступили схожим образом.

— Так что ты там говорил? — я вернулся в реальность и вспомнил про Лонгботтома. — Удалось установить, кто за этим стоит?

— Нет, — Невилл махнул головой. — И времени много прошло и следы спрятаны очень хорошо.

— Понятно, — и почему я не удивлен такому ответу? Для меня было бы странно, если бы этот неизвестный подставился и позволил проследить цепочку до себя.

— А последствия и установки полностью сняли?

— Да... Хотя колдомедику пришлось попотеть.

Некоторое время мы молчали. Я обдумывал ситуацию и прикидывал варианты. Невилл тоже что-то соображал.

— Что же теперь будет, Гарри? — в голосе Лонгботтома послышались тревожные нотки.

— Что будет? Ничего особенного — обычная жизнь начинающего мага. Ты, кстати, с бабушкой все это обсуждал?

— Конечно, Гарри!

— И что?

— Не подумай ничего такого, но здесь, — он обвел рукой класс, — мне совсем не хочется об этом говорить.

— Я понял, — похоже, Лонгботтома действительно серьезно проинструктировали и открыли глаза на многие вещи. Вон он как осторожничает. Такое здравомыслие, безусловно, радовало.

Хотя, если серьезно играть в шпионов, то такого разговора между нами вообще не должно было состояться. А Невиллу и его бабуле не стоило показывать, что они в чем-то разобрались, а наоборот, делать вид, что все идет по старому. И я бы, вероятно, так и поступил. Но, наверное, это уже перебор. Лонгботтом обычный парень, да и мы пока не на открытой войне.

— Это все так неожиданно, — Невилл сел на подоконник рядом со мной. — Такое чувство, словно сказка закончилась или вот-вот закончится.

— Ну, я уже давно понял, что наша жизнь далека от красивой истории для детей.

— А что с нами будет?

— В будущем?

— Нет, в настоящем. С нашей дружбой. И с дружбой между Гермионой, Луной...

— Ну, это решаемо, — я хлопнул его по плечу. — С нашей стороны никаких претензий. Возвращайся. Девочки, так те вообще про тебя часто вспоминают.

— Правда? — на лице Невилла впервые появилась улыбка.

— Правда. Ты же под заклятиями был. Считай, это тот же Империус. Так что, какие к тебе претензии? Всё ровно.

— Класс! — он улыбнулся широко и открыто. Да, за одну такую дружескую и преданную улыбку можно многое простить.

Глава XVI

Прошло пару недель. Всё успокоилось и нас вновь стали выпускать в Хогсмид. В один из таких выходных дней Сириус организовал внушительный праздничный банкет по случаю своего оправдания.

Для этой цели он на вечер выкупил зал в Трех Метлах и пригласил туда очень многих: там и Дамблдор присутствовал, и Макгонаггал, и Флитвик, и Люпин. И пара мракоборцев — Аластор Грюм и Нимфадора Тонкс со своими родителями.

Ну и мы в полном составе — считай половина третьего курса Когтеврана, Луна со второго, а также Невилл и Колин как представители Гриффиндора.

Впрочем, Сириус размахнулся широко и пригласил семью Уизли — Артура и Молли, ну и конечно, их детишек: близнецов, Рона и Джинни. Так что гриффиндорцев за столом хватало.

Артур, как и обычно, имел вид восторженно-придурковатый и нес какую-то ахинею, а Молли все также выглядела как опустившаяся домохозяйка.

Не знаю, на кой их Блэк пригласил, вроде никогда они близкими друзьями-то и не были. Но может все дело в том, что они раньше вместе состояли в Ордене Феникса?

Крестного поздравляли, хлопали по плечам, а он всем улыбался — пьяно и весело.

Посидели здорово. Даже песни попели. И не будь такого поганого предчувствия, что Сириуса вновь постараются использовать, мне бы тоже все очень понравилось.

Продолжилась учеба. Сутки сменяли друг друга с какой-то невероятной скоростью. И вроде каждый прожитый день казался длинным и временами даже утомительным (по учебным нагрузкам и однообразию), но их череда мелькала, словно машины на автостраде.

Прошел январь, закончился февраль, начался март.

Состоялся суд над Питером Петтигрю. Толерантное английское судопроизводство не осмелилось применить поцелуй дементора, как крайнюю и крайне суровую форму наказания. Хвост отправился на пожизненный срок в Азкабан.

А что это значит? А то, что если Волан-де-Морт через пару лет решит освободить своих союзников, то и Петтигрю окажется на свободе и "засветится" в той или иной ситуации.

Хорошо это или плохо? Наверное, все же не самый лучший расклад. Хвост вполне мог затаить зло именно на меня — как на виновника собственного разоблачения. А это вероятная месть с его стороны. Вот так и появляются враги в жизни каждого человека. Ты вроде лавируешь, стараешься все сделать красиво... А избежать сложных ситуаций все равно не получается.

В Хоге ничего особенного не происходило. Лишь квиддич, в котором Когтевран вновь лидировал. Капитан Роджер Дэвис умело руководил командой, постоянно придумывая новые тактики и неизменно удивляя противников. А Малфой раз за разом ловил снитч, создавая себе репутацию лучшего ловца Хогвартса на данный момент.

По моим ощущениям все шло безо всяких проблем. Иногда казалось, что все действующие лица просто затаились или на время отказались от своих планов.

В каноне как все было? Ситуация с Сириусом разрешилась лишь под конец учебного года. Там помогло общее стечение обстоятельств и хроноворот Гермионы.

Здесь с Блэком удалось все "разрулить" до нового года и никакого хроноворота у Грейнджер не наблюдалось. А посему всё успокоилось и ничего особо интересного даже и не думало происходить.

В марте Флитвик провел со мной обещанный ритуал, направленный на определение самой близкой мне Стихии.

Собственно говоря, все это заняло достаточно много времени. Сначала Флитвик смотрел, как я выполняю простейшие чары по всем эти стихиям. Я провел Агуаменти — материализацию воды из конца палочки, Инсендио, которое поджигало объекты, Вентус — обычный порыв ветра и Лапидибусплюит — создание града из маленьких камней. Плюс еще несколько более сложных чар.

Потом учитель погрузил меня в нечто, похожее на медитацию, и с помощью ментальной магии посмотрел, какие мысленные стихийные чары мне проще создавать и от каких легче обороняться.

В результате всего этого мы смогли определить, что никакого особого и феноменального дара к стихийной магии у меня нет, но все же Воздух "откликается" легче и естественней.

Собственно, это ни о чем не говорило. Теоретически, как и каждый маг, я могу освоить различные заклинания и эффективно их создавать. Просто у Воздуха есть небольшая фора.

Данный факт меня вполне устроил. По большому счету, я лишь к Земле не чувствовал никакого родства — это явно не мое. Да и Огонь не нравился. Но такое отношение возникало, скорее всего, из-за субъективных причин. Вся эта "попсовость" огня, которую так сильно разрекламировали в различных книгах и фильмах в виде "файерболов", различных поджиганий, вспышек пламени и всего подобного, меня явно не вдохновляла.

Оставалась Вода и Воздух. И именно Воздух откликнулся более активно. Так что все замечательно.

Сам по себе Воздух не хуже и не лучше прочих стихий. Он просто иной, и у него своя специфика и перспективы. Самое любопытное для меня на данный момент — заклинание Крыльев, позволяющее магу частично трансфигурировать собственное тело и летать. Именно это заклинание любили использовать Пожиратели Смерти в каноне.

Еще Воздух позволял более легко изучить аппарацию или трансгрессию — мгновенное перемещение. И вот это мне тоже очень нравилось.

Для начала я изучил небольшую книжку, можно сказать брошюру "Трансгрессия — часто совершаемые ошибки и как их избежать", а потом приступил непосредственно к занятиям.

В Хоге аппарацию изучают на шестом курсе, на платных занятиях, стоимость которых равна двенадцати галлеонам. Это связано с тем, что данная магия подразумевает хорошую концентрацию, так называемую "нацеленность" (четкое представление места прибытия) и "настойчивость" (желание попасть в конкретное место). А все эти качества среднестатистический ученик приобретает ближе к окончанию учебы.

Самое неприятное, что может случиться при трансгрессии — это так называемый "расщеп", когда та или иная часть тела мага остается на прежнем месте, а он сам перемещается.

Вещь эта крайне болезненная, и многие не изучают аппарацию именно из-за этой опасности.

С "расщепом" я познакомился близко, так сказать, прочувствовал его на своем примере.

Занятия происходили в классе Флитвика, где я безуспешно старался переместиться на пару ярдов в течении пары месяцев. Сначала у меня ничего не получалось — не хватало сил, концентрации и возможно, уверенности.

Но, в конце концов, мне удалось "нащупать" и понять нужные ощущения и настрой. Я аппарировал. И почти сразу кисть пронзила острая боль. Меня словно током пронзило. Я поднял левую руку — половины мизинца как не бывало. Он остался на точке старта!

— Хорошо, что у тебя так много пальцев, — совершенно спокойно констатировал Флитвик. — Одним меньше, одним больше — никто и не заметит. Ха-ха!

Я сначала похолодел немного, но оказалось, учитель просто решил пошутить. Он быстро остановил капающую у меня кровь. Я подхватил с пола палец, и мы направились в больничное крыло.

Мадам Помфри не сдержалась и обозвала меня глупым, неумелым, безответственным учеником. Да и Флитвику "настучала" по голове за то, что он учит детишек таким сложным и опасным вещам.

Но дело свое она знала на отлично. Палец приставили на место, пришили, с помощью магии восстановили нервные окончания и связки. Мизинец стал как новый.

На память остались лишь две вещи — небольшой шрам и некая психологическая неуверенность, которую мне пришлось преодолевать.

С трансгрессией, как с плаваньем. Если в первый раз, когда только учишься, ты едва не утонул, то появляется страх перед водой. И он начинает мешать. Вот и я столкнулся с чем-то подобным.

Аппарация имеет ряд ограничений. Самое главное то, что нельзя "прыгать" по всему миру. В Великобритании возможно лишь перемещение по Англии, Ирландии, Шотландии, Уэльсу. А вот на континент без портал-ключа, метлы или тех же Крыльев не попадешь.

Да и по самому перемещению не всё так просто. Во-первых, магу надо точно знать и представлять место, куда он собирается аппарировать. Просто так, в незнакомую местность, переместиться он не сможет. До этого надо было хотя бы раз увидеть и запомнить точку прибытия.

Вторая трудность также вполне логична и состояла в том, что чем дальше необходимо переместиться, тем больше сил это отнимало. И расстояние в тысячу миль не каждый мог осилить.

Весна выдалась спокойной. Я основательно приналег на учебу, понимая, что со следующего года такой роскоши у меня, вероятнее всего, не будет. Так что лучше ловить момент.

Самое главное — это конечно изучение окклюменции. И скажу, не хвастаясь — к концу года я стал чувствовать себя вполне уверенно. Ту внутреннюю комнату-ловушку я значительно усилил и напитал энергией, придавая ей достоверность и целостность.

Да и другие рубежи в голове начал постепенно возводить.

Флитвик хвалил и говорил, что я неплохо освоил ментальную защиту.

Я даже стал немного изучать легилименцию — искусство проникновения в чужой разум. Да, этот раздел ментальной магии на порядок сложней... И интересней. Правда, говорить о каких-то успехах не приходилось. Я просто прикоснулся к основам, заложил фундамент дальнейшего изучения.

Еще один важный момент, о котором необходимо упомянуть — мое желание освоить анимагию. Тем более я давным-давно имел на нее виды.

Хотя, внутренне я понимал, что анимагия не самое важное, что может потребоваться в жизни. Но мне просто очень сильно хотелось научиться этому. Считайте вот такая блажь. Тем более, у меня есть крестный — анимаг. Глупо упускать такую возможность.

Договоренность с Сириусом достигнута — он поможет на последних, самых ответственных этапах. Это произойдет летом. А пока же, под руководством Флитвика, я просто готовился. Учился правильно пропускать энергию, изменять состояние и объём энергетических каналов, делал психику более гибкой и подвижной.

Кажется, что это пустяк, но на самом деле, все совсем не так. Предварительная подготовка к анимагии у некоторых может занять очень много времени. Там счет может приближаться к году и даже больше. А вот последний этап — непосредственное превращение в животного — может вообще занять два-три дня. И все, готово, ты анимаг.

Пока же, на этапе подготовки, я даже не представлял свою будущую анимагическую форму. И вообще, если уже и изучать, то почему лишь один вид? Мне, например, очень бы хотелось изучить как минимум три — для воздуха, для воды и для земли.

Флитвик сразу опустил меня на землю, сказав, что анимагов, у которых не одна, а несколько форм, очень и очень мало. В основном дальше одного вида никто не забирается. И тяжело, и муторно. Да и талант должен быть.

А вот одну форму приобрести могут очень многие. Это не так уж и сложно, на самом-то деле.

Еще учитель спрашивал, кем я хочу быть?

Тут у меня возникал некий ступор. Конечно, хотелось летать. Это значит орел, сокол или другая хищная птица. Можно и ворона — буду вместе с Хуги "рассекать". На худой конец подойдет филин или сова. Но становиться, например воробьем или кем-то подобным, как-то не вдохновляло.

Это что касается воздушной формы.

Если из млекопитающих, то что-то типа льва, тигра или другого кошачьего. Можно медведя или волка.

Ну и я бы не отказался от косатки. Но это если удастся освоить несколько форм. Косатка, как единственное воплощение анимага, как-то не радовала. Где плавать и чем заниматься? Древние потонувшие суда если только искать.

Поэтому я так и не мог определиться. Флитвик, прикинув варианты, посоветовал другой план обучения — во время предварительных процедур (фактически до лета), я вообще не должен думать ни про какое животное или птицу. А уж потом проявится то, что проявится. И это будет внешнее выражение внутренней сути — самая близкая мне форма. А уж от нее можно попробовать поплясать и научиться другим видам.

Вот таким образом обстояла ситуация с анимагией.

Ну, и конечно, самое для меня интересное — боевая магия на границе с трансфигурацией. Занятие этим в приоритете.

Пришло очередное письмо от крестного. Сириус восторженно рассказывал, что дела налаживаются и к нему начинают возвращаться старые друзья.

Я сразу насторожился. Как ни крути, а, похоже, Блэк ни черта не понял за время отсидки в Азкабане.

Друзья к нему приходят... Как вспомню канон, и как там Блэка окрутили, у меня аж волосы на голове дыбом встают.

Во-первых, после того, как Блэка оправдали, он не задавал никаких неудобных вопросов. И легко простил всех кого только можно. И Дамблдора, и своих соратников по Ордену Феникса. И вообще, вел себя так, словно для него ничего не изменилось.

А потом он отдал собственный дом под штаб-квартиру Ордена. А народ там собрался разный. И некоторые личности выглядели откровенно мутноватыми, если не сказать хуже. Один Наземникус Флетчер чего стоил. А уж если вспомнить, что он буквально обчистил старинный особняк Блэков, то я просто не понимаю, почему Сириус вел себя как последний тупица, позволяя расхищать семейные, многовековые сокровища.

А средства там на самом деле очень большие. Очень! Ведь все эти артефакты стоят кучу денег. Я это знал. Вон, один Омут Памяти насколько тянул. А ведь он был у Блэка, но потом куда-то таинственно исчез. Да и другие, необычные и дорогие артефакты и предметы, как-то подозрительно пропали.

Уверен, там еще и Уизли неплохо нагрелись — хотя об этом говорится скорее намеками. Но то, с какой страстью и энергией Молли принимала участие в уборке и расчистке чужого особняка на Гриммо-12 от различного, якобы "ненужного и бесполезного" хлама, мне говорит о многом. Разумеется, она делала все это лишь из дружеских чувств. Надо же, в конце концов, помочь несчастному Сириусу!

Ну, и что-то мне подсказывает, что Блэк в каноне не только предоставил особняк, но и помогал деньгами всей этой мутноватой компании. Он же богатый. Он же Блэк. С него не убудет. А не дать старым и проверенным друзьям вроде как неудобно, не по-людски.

Я же, по возможности, постараюсь всего этого безобразия не допустить.

...Очень рад, крестный, что у тебя все налаживается. Только вот хотел кое-что уточнить насчет старых и проверенных друзей...

Может, спросишь их, почему они никак не помогли тебе в Азкабане, почему забыли, почему не пытались разделить трудности? И почему многие из них просто отвернулись, когда ты попал в беду?

И это так трогательно, что сейчас, когда ты чистый и богатый, они сразу вспомнили о своих давних и крепких дружеских чувствах. Наверное, и денег попросили одолжить, нет?

Письмо получилось большим. Я там много чего написал. И в меру собственных сил попытался донести самые логичные мысли до крестного.

Ответа долго не было. Эх, как бы я не переборщил, и как бы Блэк на меня не обиделся.

Впрочем, я строил большие планы на это лето. Если все получится, то два месяца я проведу в Блэк-хаусе. И там смогу не только плотно заняться анимагией, но и Сириусу на кое-что открыть глаза. Намекнуть ему о том, что в письме рассказывать совсем ни к чему.

И само собой, я не забывал про Придиру. И изредка пописывал статьи. Журнал неплохо поднялся в начале года, но сейчас, когда наступила спокойная полоса, ситуация вновь "устаканилась". Тираж и популярность журнала поднялись, затем немного опустились и сейчас застыли на некотором усредненном уровне. Лучше чем раньше, до моего вложения, но и не так высоко, как я рассчитывал. Но здесь и сейчас я пока ничего поделать не мог. И времени из-за занятий особого нет, да и событий захватывающих не происходит.

Поэтому ждем следующего года. И что-то мне подсказывает, что он будет интересным. Как минимум, у меня появится новый материал для Придиры.

Как-то на выходной мы все собрались у Флитвика за очередным чаепитием. Народу в его кабинет набилось много, больше двадцати человек. В основном, это, конечно, когтевранцы. Но имелось и несколько учеников с других факультетов, таких как Невилл, Колин, Парвати Патил.

— Как считаете, есть ли в жизни мага место случайности? — Флитвик обвел нас всех взглядом и лукаво улыбнулся.

— Конечно, ведь не всё от нас зависит, — рассудительно заметил Роджер Дэвис и большая часть народа его поддержала.

А я призадумался. Ведь не просто так Флитвик задает такие вопросы. Возможно, здесь есть подвох.

— А я вот считаю, как и многие другие маги, что ничего просто так не происходит, — Флитвик задумался, формулируя мысль. — Наша жизнь — череда действий и бездействий. И последствия всего этого мы и принимаем в будущем.

— И кирпич на голову падает не просто так? — поинтересовался Лонгботтом.

— Это так называемая "неслучайная случайность", проявление вселенского закона причины и следствия, — наш декан улыбнулся. — Всё имеет свою причину и свое следствие. И даже вещи, которые мы оцениваем как абсолютную случайность, всего лишь логически продолжают прошлое и создают предпосылки к будущему. Мы же просто плохо чувствуем все эти связи.

— Возможно, что в этом и есть доля правды. Но как же быть с кирпичом? Особенно, если он упал без помощи человека, а благодаря порыву ветра? — это уже Гермиона вступила в спор.

— Согласен, такие связи сложно уловить. Но вы же уже знаете достаточно, чтобы понимать, что наш мир не ограничивается лишь тем, что мы видим и способны потрогать или услышать.

Разговор коснулся такого понятия, как "фатализм" и предопределенность. И здесь нас снова удивили:

— Судьбы, как таковой, и нет, и она есть. Это парадокс, — неторопливо говорил Флитвик. — Те действия, что мы совершили в прошлом, уже создали нам определенную судьбу и последствия, с которыми мы неизбежно столкнемся. Но в данный момент, каждый из нас вправе творить свою собственную судьбу.

— Как это, поясните, расскажите подробнее, — загомонили ученики.

— Это просто. Каждый из нас прямо сейчас может принять несколько простейших решений. Например, поругаться со мной и всеми нами и уйти. Или решить, что все это глупость, но остаться из вежливости и дослушать. Или поверить и жить дальше с новыми знаниями. Или с кем-то подружиться, а с кем-то поссориться. И каждое решение создаст новую ветку нашей личной судьбы. Разве это не очевидно?

Народ принялся обсуждать новые идеи. Хотя не всем это и интересно — тему-то Флитвик поднял непростую. И не всем детишкам это понятно. Да что там говорить, большая часть взрослых о таких вещах никогда не задумывается. И проживают свою жизнь без поиска ответов на подобные вопросы.

И все же Флитвик не многих сумел убедить в своих взглядах. Ученики так и остались при своем мнении — в жизни есть место случаю. А судьба — штука сложная. И так просто ее не понять.

Но я, зная декана, и то, что он любит говорить намеками, пока окончательно эти вопросы не решил.

И все же интересные мысли учитель временами подкидывает...

— Хочу попросить вас, профессор, кое о чем, — одним из вечеров, после индивидуального занятия, я обратился к своему учителю. В тот раз мы изучали перспективы трансфигурации по превращению тех или иных предметов в серьезное оружие во время боя. Например, с помощью Ваддивази или Левиоссо можно кинуть в противника камень. Но если есть фантазия и соответствующие силы, этот камень можно использовать и иначе. Например, превратить его в острый диск и крутить вокруг врага, пытаясь порезать со всех сторон. Примерно так действовал Локхарт в поединке с Уильямсоном. Или размельчить, превращая в пыль, и пытаясь этой пылью ослепить соперника.

Вариантов, на самом деле, огромное количество. Здесь все ограничено лишь фантазией мага.

Что характерно, большая часть всех тех учеников, что я знал, или даже волшебников, такими трудностями не заморачивались. А использовали традиционные, всем известные, заклятия. И лишь некоторые из этого числа использовали те, или иные связки — отработанные и хорошо взаимодействующие друг с другом последовательности различных чар, которые в своем совокупном действии усиливали друг друга, попутно "расстраивая" и ошеломляя соперника.

Но такое волшебство, как я узнал с удивлением, считается весьма солидным уровнем. И не каждому оно по плечу.

Да уж, вот так и остановились маги где-то на уровне неофита. А дальше двигаться не могут или не хотят. А зачем, если и так все устраивает?

— Спрашивай, — разрешил Флитвик. — Постараюсь помочь.

— Вы же немного знаете медицинские чары?

— Некоторые. Что конкретно тебя интересует?

Я объяснил. Флитвик хмыкнул, а потом спросил с ироническим прищуром:

— Боюсь даже спрашивать для чего тебе это...

— Не для себя. На самом деле, просто хочу кое-кому помочь.

— Мне кажется, я даже знаю, кому... Ладно, помогу. Этих чар я не знаю, но возьму книгу и выучу. Это легко. Завтра поговорим.

— Спасибо.

А на следующий день Флитвик научил меня одному весьма простому, но очень нужному для моих целей заклинанию. Я может и сам бы его освоил, но применять-то собирался не на себе, так что и рисковать не стал. А то мало ли что выйдет, дело-то серьезное.

— Герми, прогуляемся? — Спросил я ее после последнего в этот день урока.

— Давай, — она убрала учебник, пергамент и перья с чернилами в сумку. — Куда пойдем?

— На природу.

Мы вышли из Хога и направились к одному очень приятному местечку. Там, в окружении деревьев, стояла скамейка. Пахло свежей травой и медом, летали пчелы. Где-то в глубине леса распевались птицы.

Мы присели, и я осмотрелся по сторонам. Никого.

— Ты мне веришь? — спросил я девочку.

— Да, — она ответила быстро, не раздумывая и немного покраснела. Наверное, подумала о чем-то интересном. Поцелуйчиках, например.

— Тогда просто сиди и ничего не делай.

Она удивленно округлила глаза, наблюдая, как я достаю палочку и направляю на ее лицо.

— Дантисимус минимус, — я произнес то, чему меня научил Флитвик.

Герми сначала ничего не поняла. Она лишь с удивлением смотрела на неяркий, сиреневый свет, что "вытекал" с кончика палочки.

А потом сообразила...

Я первый раз видел, что человек так погрузился в себя, одновременно трогая руками и языком свои зубы.

У Герми передние зубы, скажем так, немного больше, чем надо. Вот же — дочь стоматологов, а такая проблема! Прямо как насмешка судьбы. "Неслучайная случайность" по теории Флитвика.

Из-за этого некоторые несознательные элементы с других факультетов на первом курсе пытались приклеить ей кличку "бобриха".

Глядя на подругу, я давно обдумывал, как можно помочь. Ведь не дело, что из-за такого пустяка человек не может быть счастливым. Хотя, я не прав — для нее это не пустяк, а очень серьезная проблема.

Вернее, я даже не обдумывал, а просто решал, как все провернуть деликатно и правильно. А потом плюнул... Друзья мы или нет, в конце концов? Так что незачем создавать лишние проблемы.

Тем более, здесь не будет той ситуации в каноне, когда в Грейнджер от Малфоя прилетело заклинание Дантисимус, заставляющее расти зубы. Тогда Герми доставили в больничку и мадам Помфри начала уменьшать выросшие до подбородка зубы. А Герми сообразила, что к чему, и не останавливала колдомедика, пока передние зубы не стали нормального, как и у остальных девушек, размера.

— Ну как? — спросил я подружку.

Она не ответила, а принялась что-то торопливо искать в сумочке.

Ну, конечно, зеркальце!

Достав его, Герми отвернулась и принялась что-то там смотреть. Долго смотрела. Внимательно. Я откинулся на спинку скамейки, скрестил руки на груди и терпеливо рассматривал плывущие вдаль облака.

Я даже успел немного помечтать — о том, что рано или поздно освою Крылья и смогу летать...

— Ох, спасибо тебе, Гарри, — я неожиданно ощутил, что меня обняли и поцеловали в щеку. — Это так здорово!

В её голосе слышался восторг и огромная благодарность. К моей радости, Герми не стала сильно стесняться того, что я произвел, скажем, так, интимные, очень личные, действия.

— Рад, что тебе понравилось, — осторожно заметил я.

— Да я просто счастлива, — девочка не удержалась и вновь заглянула в зеркало, на сей раз не став отворачиваться. Она внимательно смотрела на себя, поправила волосы, затем не удержалась и зачем-то показала отражению язык. — Кто тебя надоумил?

— Да сам как-то...

— Это навсегда? Или со временем все вернется? — на ее лбу появилась морщинка.

— Навсегда, навсегда... Меня другое, если честно, интересует. Извини, конечно, но почему ты сама эту проблему не решила? Это же так просто. И вот так тебе намного лучше.

— Ну, мне казалось, что это неправильно. И было немного стыдно кого-то просить об этом. А сама я боялась... Вдруг станет еще хуже?

-Эх, Герми, — я не удержался и погладил ее по голове. — Хорошая ты девушка.

Мы посидели еще немного. Я видел, что ее кое-что беспокоит.

— Не переживай, никто об этом не узнает, — сказал я ей.

И Герми вздохнула — успокоено и счастливо. А потом привстала, осмотрелась по сторонам и быстро, сильно стесняясь, еще раз поцеловала меня в щеку, покраснев при этом, как мак.

А потом мы без проблем сдали экзамены. В этом году все вышло так легко, что даже и говорить об этом вроде как неудобно.

Не знаю, почему так все получалось. Может, мы все так друг на друга действовали, или "подстегивали". Или просто так сошлись звезды, но и Герми, и Драко, и я, и Луна на своем втором курсе, сдали все предметы на высшие оценки.

Да и остальные детишки Когтеврана равнялись на нас и явно не хотели выглядеть плохо. Поэтому и Билл, и Майкл, и Джулия учились и сдавали экзамены не намного хуже.

И вот, благодаря совместным усилиям, когда каждый вкладывает в общее дело все от него зависящее, и не подставляет друзей и товарищей, Когтевран вновь занял первое место в соревновании факультетов. Данному факту немало поспособствовала и наша победа по квиддичу.

В Большом Зале Дамблдор толкнул последнюю в этом учебном году речь, поздравил нас всех — Флитвика и Когтевран отдельно — раскрасил висящие под потолком и на стенах флаги в цвета нашего факультета, а потом подал сигнал к праздничному ужину.

В тот вечер наш декан буквально лучился счастьем. А вот Макгонаггал, Снейп и Стебль его радости как-то не разделяли.

А со следующего утра начались каникулы!

Эпилог

Июнь 1994 года. Пригород Лондона. Небольшой городок Литтл Уингинг.

Среднего роста, худощавый, спортивного телосложения парень шел по улице в сторону магазина. Это был Гарри Поттер.

Вечерело. Заходящее солнце практически полностью опустилось за горизонт. Приятный, ласковый ветерок колыхал верхушки деревьев и игрался на дороге с обрывком газеты.

Поттер шел за покупками и даже радовался, что его отправили в такое время в круглосуточный маркет. Завтра дядя Вернон неожиданно отправлялся куда-то далеко по делам своей фирмы, и его жена, Петуния, решила собрать ему сумку с продовольствием. Нажарить стейков, наделать сандвичей и бутербродов, завернуть все в фольгу, не забыть хлеб, кетчуп, сок и термос с кофе.

Такой вот скромный перекус среднестатистического английского труженика.

Необходимого количества нужных продуктов в доме не оказалось, а так как Вернон не желал обходиться малым, и был не дурак пожрать, то Гарри отправили в магазин. А это повод выйти из дома и немного прогуляться.

Парень успешно окончил третий курс в магической школе Хогвартс. После этого необходимо было отметиться, проявить минимум родственных чувств и пожить пару деньков у Дурсли, его приемных родителей.

А дальше наступало веселое время, и он планировал отправиться в Лондон, где в старинном особняке его уже дожидался Сириус Блэк.

Через два дня крестный обещал аппарировать и забрать его к себе, в величественный и мрачноватый Блэк-хаус.

Поттер с удовольствием предвкушал, чем он там будет заниматься весь июль и август. Планов — громадье. И все так увлекательно, таинственно и интересно.

Конечно, на первом месяце обучение анимагии. Сириус и сам анимаг, значит должен помочь и направить. И за эти два месяца можно достигнуть столь трудного результата — первый раз превратиться в то или иное существо. Это было любопытно — какая анимагическая форма его ждала?

Тем более, Флитвик и сам Блэк уверяли, что успех весьма вероятен. Ведь за последние несколько месяцев Гарри проделал внушительный объём подготовительной работы. Теперь дело за самым последним этапом.

Ну и конечно, не стоит забывать про известную на всю магическую Великобританию библиотеку Блэков и их многочисленные артефакты. Да и возможность спокойно, никого не опасаясь, колдовать, также стоила не мало.

Так что будущее выглядело очень даже неплохо, а местами, так и вовсе — привлекательно.

В магазине образовалась очередь. Поттер потерял минут пятнадцать, пока все выбрал и расплатился на кассе.

Гарри прошел обратной дорогой через туннель под железнодорожным полотном. Здесь неярко горели лампы ночного освещения, позволяя рассмотреть разрисованные граффити и простыми рисунками стены. Причем большая часть из них были откровенно идиотского содержания или смысла.

Хотя, надо признать, парочка идей совсем неплоха. Биллу Макконли бы точно понравилось.

Выйдя из туннеля, Поттер решил срезать путь через спортивную площадку. Было тепло и безлюдно. Где-то далеко пронзительно мяукнул и тут же затих кот.

Парень шел, погрузившись в себя, машинально помахивая внушительным пакетом с едой, как вдруг, совершенно неожиданно, почувствовал странный холод. Поттер остановился и внимательно осмотрелся по сторонам. Ощущение ему совсем не понравилось. Тем более, ранее он уже испытывал нечто подобное.

Один из фонарей, который зажегся буквально минуту назад, "затрещал", а потом с оглушительным хлопком взорвался. Битое стекло посыпалось на асфальт. Еще парочка более дальних источников света замигали и погасли.

А потом он увидел, как одновременно, с трех разных сторон к нему устремились несколько высоких, худых фигур в развевающихся балахонах. Это были дементоры. И их полет можно было бы назвать красивым, если не знать, чем всё это чревато.

Дементоры! Твою ж мать. Судя по всему, они ждали именно его. И именно в этом месте — открытом и удобном. Считай — подловили.

Отступить без боя явно не получалось, все пути возможных отходов грамотно перекрыты. А ведь Флитвик предупреждал — они могут появиться и, возможно, постараются отомстить за гибель своего.

Гарри бросил пакет с продуктами на землю и быстро осмотрелся. Приняв решение, он вышел на середину площадки.

— Экспекто Патронум, — Поттер резким, отработанным движением выхватил палочку, произнес заклинание и решительно сжал губы. Что ж, пришла пора посмотреть, чему его научил Флитвик. Ему есть чем удивить этих тварей. И хотя место, безусловно, не самое лучшее и удобное, но пора преподнести им урок. Иначе просто не получится. Эти создания понимают лишь язык силы.

Косатка "выскочила" из кончика палочки, радостно пискнула и совершила полный круг вокруг своего хозяина. Она двигалась хищно, мощно и очень красиво. Да и сама она изменилась. Цвета энергий, что в прошлый раз были смесью синего и ярко белого, ныне приобрели более насыщенный, местами даже фиолетовый оттенок. И в размерах она немного подросла.

Поттер отдал мысленную команду и его телесный Патронум устремился к первой цели...