Позавчера он прошёл важный тест на способности. Активная память — 99,95%; социально-адаптационная память — 99%, коэффициэнт решения комплесных задач — 96%, остальное поменьше. Ответ пришёл сразу и несколько шокировал, Акбар не ожидал такого в самых буйных мечтах: "Ваш результат входите в 20 лучших результатов по социально-инженерному профилю, пока расчитать более точно Ваш рейтинг не удаётся." Акбар волновался, узнает ли об это Она.

Там люди не любят ходить вокруг да около. После слова "привет" она так и сказала, что у него результаты прирождённого социнженера, это её не удивляет. Для океанийцев и особенно поселенцев социнженер — это очень круто.

— Я забрал вашу посылку, сейчас поговорим, пойду применю, — Акбар кивнул и перевёл стрелки на другую тему, стараясь выглядеть невозмутимым. Он получил очередную партию лекарств, было там и несколько ампул для Ханны.

Ореанна улыбнулась, а у него от этого застучало в висках. — В инструкции говорят, что эти уколы, восстанавительные для печени, очень болезненны, особенно первый. Обезболивающее использовать только при крайней необходимости.

— Ага, я читал. Сделаю укол, не впервой.

— Я может быть какое-то время не смогу выходить на связь, надо будет съездить по делам.

— Отозвали из отпуска?... Понятно. В Россию поедешь? Не говори, если не можешь.

— Не совершенно секретно, но болтать не стоит. Как ты догадался?

— Да трудно не догадаться после того как вчера с челноком случилось. Жаль пилотов, особенно старшего. Правильный человек. И тот парень с Поселений, что перехватил передачу, тоже правильный.

— Соболевский? Да... он крутой. Сегодня он будет отвечать на вопросы по Сети.

— Надо будет позырить. Слушай, я не вникал, но без бинокля видно, что в России непросто. Хотя там всегда непросто. Знаешь, у меня такое чувство, что вот-вот нанесут удар и по вам. Несильный, но чтобы вывести из равновесия. Ты там, скажи своим, чтоб бдели с усердием.

Девушка улыбнулся, турок умел шутить, — Почему ты так думаешь?

— Боролся много. Когда противник стоит ровно, его непросто бросить. Но стоит его "раздёргать", вывести из равновесия рывками, толчками и лёгкими угрозами, как всё намного проще. Если посмотришь, то так не только в борьбе. Все это знают, но все попадаются.

— Можешь предположить где дёрнут?

— Обычно с перефирии начинают, с противоположных точек, там ухватить проще и отступить если что. У вас с Россией единая система, поэтому сейчас их дёрнули сильно, вас толкнут где-нибудь на фронтире, потом по разным местам раздёргают, пока вы не станете суетиться и не выйдете из равновесия, тогда пойдут уже всерьёз. У меня чуйка на эти дела, точнее, подсказывает многократно поротая задница.

— Спасибо, обязательно передам.

— На здоровье. Мне хорошим людям не жалко.

Небольшая пауза.

— Акбар... приезжай в гости. Посмотришь... да тебе экзамены надо личные сдать, что накопились. Тесты провести.

Богатырь чуть заметно усмехнулся: — Вербовать будете на вас работать? — он потом долго укорял себя за это.

Но девушка не смутилась: — Ты имеешь в виду разведку?

— А кого же ещё? Что смешного?

— Вербовать социальных инженеров... ха-ха-ха... повеселил. Надо будет рассказать ребятам, извини, мне смешно.Социнженеры не могут работать на нас, это мы работаем на них, хотя и так тоже не совсем так. У нас тоже могут работать социнженеры, но с большим опытом и на особом положении. У нас много не так устроено и тяжело объяснить кто привык жить по-другому, хотя когда увидишь, то всё просто.

Турок кивнул, вышло как-то не очень хорошо, надо бы сгладить: — Надо бы долги отдать, немного заработать на дорогу, это ещё месяца четыре. Да и кроме тебя я никого там у вас не знаю, а ты все равно уедешь.

— Через месяц-другой должна уже приехать, вряд ли это надолго. Много денег у нас не нужно.

— У вас там тепло, но на скамейке спать в моём возрасте не очень солидно. Гостиницы и комнаты везде денег стоят.

Ореанна усмехнулась лисьей улыбкой: — Ну если тебе со мной спать неприятно, то можешь хоть в гостиницу, хоть на лавочку.

У Акбара зазвенело в ушах и потемнело глазах. В драках он пару раз как следует получал бейсбольной битой по голове, ощущение было похожим. Он много читал про Океанийский Союз, везде писали, что женщины там могут весьма прямо изложить свои намерения насчёт отношений и это нередко шокирует иностранцев. Не врут.

— Ааа, нет что ты, — поспешно пробормотал вконец смутившийся детина, — нет-нет, мне очень приятно... — и чтобы не показаться слишком обрадованным, не нашёл ничего лучше как добавить: "в общем".

Девушка не удержалась и согнулась пополам от хохота. Акбар тоже расхохотался: "Ну совсем смутила!" — признался он честно.

— Что мне в тебе очень нравится, ты честно признаёшься если накосячил и не строишь из себя сдерживающего понос индюка.

— Ну спасибо, вот порадовала, — оскалился парень. Он пришёл в себя от неожиданного расклада и готовился показать на всякий случай, что тоже не лыком шит. Но меряться остроумием и находчиивостью с ним не собирались.

— Акбар, — серьёзно сказала девушка, смело смотря прямо в зрачки, — я не могу говорить тебе неправду. Прости, я соврала... точнее, сказала не всё. Ну что с меня взять, — она грустно улыбнулась, — шпионка должа быть профессиональной лгуньей.

Борец молчал, стараясь не показывать невыдержанности, хотя его просто распирало изнутри.

Ореанна помолчала немного и продолжила: — Результат теста сказали тебе только часть правды, нижнюю границу. Так обычно делают с иностранцами на первом тесте, потому что вероятность считается не настолько высокой и полную картину объявляют ещё после нескольких тестов. Но на самом деле ошибок тут не бывает. У тебя результаты социального архитектора. Ты действительно попал в двадцатку лучших результатов за все времена, под номером "десять". В твоём личном деле говорится про то, как ты сумел выбраться из безвыходной ситуации в Турции, любой другой человек на твоём месте однозначно бы погиб. Я очень удивилась твоему везению, но теперь я нисколько не удивляюсь.

— Спасибо, что сказала, вот уж и вправду удивила. Хотите перетянуть меня к себе что-ли?

— Конечно. Это твоё призвание и ты сам это знаешь.

— Тебя наградят за то что нашла подходящую кандидатуру?

— Нет. Просто считаю что так будет лучше тебе и многим другим людям. А я буду хвастаться своим внучкам что в молодости спала с соцархитектором, — Ореанна грустно улыбнулась и помахала рукой, заканчивая разговор.

До 'качалки' Акбар бежал почти вприпрыжку, глуповато улыбаясь во всю широкую свирепую рожу, чувствовуя себя минимум на 15 лет моложе.

Два степенных пожилых турка на ободранной лавочке недовольно покачали головами.

— Люди поговаривают, что наш Акбар живёт с какой-то красавицей-наркоманкой из местных, — проворчал один.

— Похоже на то, — вздохнул второй, — явно обкурился какой-то шмали, а такой хороший авторитетный и деловой человек! Не пропал бы он, — ох нехорошо это кончится...

Акбар по въевшейся в характер старой привычке несколько секунд прислушался, прежде чем войти, потом отпер обитую железом дверь. Внутри характерно позвякивало, кто-то упорно тягал железо на блоках.

— Акбарчик! Привет! А я уже всё закончила, всё как ты сказал! — Ханна радостно подскочила с обитой кожзамом скамейки. Раскрасневшаяся симпатичная мордочка стала покрываться предательским розоватым румянцем. Она явно минуты считала когда его увидит.

— Так ты всё теперь делаешь, что я скажу? — ухмыльнулся детина.

— Да, с более чем явным вызовом посмотрела ему в глаза девушка, я сделаю всё, что захочешь...

— Снимай шорты и трусы, ложись лицом на лавку... Прямо сейчас. Я этого больше всего хочу с тобой.

На несколько секунд на лице Ханны отражалась внутренняя борьба, с одной стороны как-то грубо и унизительно, с другой, на себя посмотри, какого ещё обращения ожидать уличной девке, а она ещё и залипла на него. В конце концов проще обратить дело в вид игры и сделать как он хочет. Ощущение было такое, что медвежья лапа прижала её к скамье.

Пронзительный крик эхом отразился от стен зала. — Придурок... идиот, ааа... Дальше боль была на грани потери сознания, так что нельзя было даже кричать, а только задыхаясь корчиться на скамье.

— Укол и правда болезненный, — флегматично пробормотал Акбар.

Через четверть часа, когда Ханна смогла что-то воспринимать он снова показывал ей как контролировать и терпеть боль, как дышать, как контролировать внимание, подбадривал и утешал.

— Ну вот и хорошо, — ухмыльнулся он наконец, — это укол для восстановления печени, ты её сама посадила, теперь терпи. Нужны ещё шесть через день, они, говорят, будут всё легче и легче. Тебе придётся выдержать, зря что ли мучалась всё это время? Да... я действительно больше всего хочу с тобой, чтобы ты выздоровела. Совсем. Поняла?

— Прости меня, Акбар, я понимаю. Ты столько вытерпел из-за меня, никто для меня в жизни столько не сделал!

— Твои родители сделали намного больше, они дали тебе жизнь, вырастили тебя, а ты их забыла. В первую очередь ты должна быть благодарна им.

Опять плачет: — ты прав, как всегда. Я не встречала никого мудрее и лучше тебя! Я люблю тебя!

— На вытри сопли, у тебя просто отходняк после болевого приступа, так бывает. Пошли к тебе в комнату, я помогу тебе идти. Да, хватит тебе смотреть головизор и перечитывать книжки. Я покажу тебе как пользоваться Нейросетью. Нет, я не буду тебя закрывать.

— Ты не боишься что я убегу за дозой?

— Хватит нам этого бояться. У тебя нет иного выхода как победить. Ты уже победила. Эти уполы последние в цикле лечения.

— А что потом? Ты меня выгонишь через две недели?

А что делать потом Акбар не знал сам, забот было столько, что на это просто не оставалось сил подумать. Но показывать вида нельзя. Он сейчас для неё опора, сильный и всезнающий. Действительно, не выгонять же её.

— Потом ты поедешь к родителям, я тебя не выгоняю.

— Ты поедешь со мной? Мне страшно.

— Я отвезу тебя. Ты должна остаться ночевать в родительском доме. Это то, что за тебя не сделает никто.

— А что потом? Ты заберёшь меня?

— Если попросишь, заберу, а дальше будет видно, давай решать задачи по мере поступления. Вот и добрались, ты молодец, это сильно больно, а ты дошла сама. Две недели ты лежать сможешь только на животе, но упражнения будешь делать всё равно. У меня будет много дел, поэтому смотри как обращаться с Сетью...

Час просвистел как несколько минут: — Мне надо идти. Ты здорово въезжаешь, за час так врубиться не каждый сможет! Да ещё у тебя вся задница с поясницей отваливаются, а тебе нипочём.

— Рядом с тобой я всё готова выдержать! Не смейся!

— А я и не смеюсь, просто улыбаюсь, рад за тебя. Спать у тебя вряд ли получится, я тебе подготовил пакет ссылок, там фильмы, курсы, интерактивные книжки..

— Закрой меня на ключ.

— Нет.

На всякий случай он подстраховался: включил оставил камеру и детектор открывания двери.

Надо спешить. Опаздывать нехорошо, а на стрелку, совсем неправильно. Раз приезжает сам Багор, то разговор будет очень серьёзным.

Везёт ему сегодня на красивых баб. Что с этой теперь делать? Не бросишь ведь, по крайней мере сейчас, не перенесёт. В общине он считался чуть ли не самым завидным женихом. Хочешь выбирай красавицу, хочешь добрую умницу, хочешь девственницу, хочешь умелую опытную женщину. В женщинах у не было недостатка, но последние несколько месяцев было не до того, так так, пара свиданий со старыми подружками. Девки хорошие, но турчанкам далеко до красивых немок. В том, что Ханна скоро затащит своего спасителя в постель, можно было не сомневаться. Сценарий будет обычным: "Я ни на что не претендую, любимый." Ореанна была чем-то далёким, волшебным и нереальным. С их нравами она была бы не то не против его развлечений, а удивилась бы, поступи он по-другому. Ладно, подумаем об этом потом, не до того сейчас, живым бы остаться, спираль закручивалась всё плотнее.

От хорват было двое — сам Багор и Зор. Акбару нравился этот молодой, очень сообразительный безбашенный шустряк с кликухой "Кепарь" — за неизменную кепку на почти бритой голове. Кепарь был главным контактом Акбара с хорошо организованной славянской мафией, которую по старой памяти называли "хорватами". Багор за последнее время сумел подмять под себя почти все крупные славянские группировки Западной Европы и авторитет такого калибра приехал лично.

Разговор начался не очень приятно, Багор заявил, что океанийские лекарства, это его тема и надо работать через него. Странно, ответил Акбар, что ты берега не обозначивал, а теперь нарисовался с копирайтом. Порешили на том, что пока тут щиплют по-мелкому, беспонтово кидать предъявы, а если Акбар с братвой пойдут в рост, то и решат по-честноку. Развод вышел по понятиям, но для этого с лихвой хватило бы Кепаря, значит Сам приехал сделать очень серьёзное предложение, а заход был для того, чтобы всем правильно настроиться как они отлично умеют решать вопросы. Хитёр. Однако, не он один умеет ждать, чтобы заполнить паузу, Акбар сам принёс бутылки с минеральной водой. Нетерпение приводит к большим бедам.

— Что знаешь про Курдскую Народную Армию? — приоткрыл карты Багор.

— Упоротые неомарксисты, были в силе лет десять назад, держали до трети Турции, даже в Иран и Халифат залазили. Подняли немерянного бабла на экспроприациях и захватах городов. Их выдавили в горы и утюжат авиацией, полностью унасекомить не получается, а как пассажиры всерьёз вылазят из своих пещер, их плющат с воздуха и потом докатывают бронетехникой.

— Ты не сказал ничего нового, это можно найти в первой сетевой справке, — глаза-льдинки упёрлись в турка.

Акбар пожал плечами.

— Ты был в МЛКП, но это партия Курдистана, а ты турок.

— Для коммунистов нет ни эллина, ни иудея, ни курда, ни турка.

— Нужен конкретный выход на самый верх Народной Армии.

— Там всё очень серьёзно, если не откроешь что за тема, мы перетираем ни о чём.

— Я знаю, что всё серьёзно, я посылал одного за другим двух человек просто на контакт, они пропали. Мы их ищем.

— Думаю, можно не искать. Там предельный жесткач, они практически никому не доверяют и подпускают только своих, малейшая ошибка и амба, поэтому я должен знать о чём это.

— Я хочу им продать мобильные системы ПВО.

— Никто в мире не станет им продавать ПВО, кроме... неужели? Но они терпеть не могут океанийцев, за то что те глумятся над марксизмом-ленинизмом и прочими их символами веры. Для них даже Марксистко-Ленинская Партия Курдистана недостаточно крепка в вере.

— Они будут покупать не у океанийцев, а у нас. Или пусть сидят в пещерах под бомбами. Сейчас самый удачный момент.

Акбар задумался, откинувшись на спинку стула, он почувствовал как заколотилось сердце, но со стороны казалось, что он думает о чём-то очень скучном. "Всадник на спине вихря" — вспомнилось ему сочное выражение из древнего китайского текста, умеют океанийцы обучать так, что врезается в память и выскакивает оттуда в нужный момент. Тугая спираль соединила его прошлое, настоящее и более чем туманное будущее. Сейчас он решал не только свою судьбу, а судьбы миллионов людей и влиял на историю нескольких государств. Он скажет несколько фраз и это сдвинет лавину. Или не скажет. Смогут ли бандиты, жаждущие денег и влияния и океанийцы, жаждущее не совсем понятно чего без него договориться с партизанами до того как тех вконец разгромят, это вилами по воде, а сейчас именно он переключатель на точке бифуркации. Если те ребята получат ПВО, то они уже к следующей весне загребут под себя, минимум, четверть Турции, а если будут средства борьбы с бронёй, то и треть. После этого потребуется прикрывать не клочок непроходимых гор, а огромную территорию, которую заполонят выползшие из нор и законсервированных ячеек красные башибузуки, беспощадно освобождая трудовой народ от тирании капитала. Дальше всё понесётся галопом. Это значит, что Багор сходу станет одним из крупнейших игроков на чёрном рынке оружия, а уж первым он потом станет, если пуля не остановит. Значит ему предлагают организовать сеть поставок оружия на Ближний Восток, что Турцией там только начнётся, землеройке понятно. Это значит стать богаче и влиятельнее южноамериканских наркобаронов, пожить ярко и недолго. Сам Багор, конечно, не жилец, но он безумно азартный игрок. Есть ещё два варианта, продать контакт, не позднее осени свалить в Океанию и лучше оттуда не показываться или сказать что таких контактов у него нет, но и это не так безобидно, как кажется. Бандиты за столом терпеливо молчали, давая время принять решение. Турция — его Родина, застывшая, как в бабочка в янтаре, между модернизацией и средневековьем, между нацизмом неотурецкой империи и несколькими проектами прогрессизма, один из которых представляли вот эти башибузуки. Безбашенные фанатики, не жалеющие ни своей, ни чужой жизни для воплощения своих фантазий. Нет, вот эти не дадут резать никого — ни турок, ни курдов, если у Ленина написано про дружбу народов, значит её будут причинять беспощадно и любой ценой. Богатые кланы "переформатируют" невзирая на национальность. Всех сделают счастливыми, а кто встанет на пути — тому проломят башку. Нет, они долго не удержатся, эти красные талибы, пришедшие им на смену будут другими, какими — это уже следующий вопрос, а сейчас надо решать первый.