И самое смешное и обидное, что магические способности не передавались по наследству. И сын или дочь, например графа, не факт, что смогут контролировать источник и обладать вообще какими-либо выдающимися способностями. Мало того свободных источников всегда было чуть меньше чем претендентов на них и получить в управление источник, а в комплекте с ним территории и людей, было не просто. И требовались годы службы на благо государства, чтобы получить даже такое захолустье как наш Дагр.
И отец его заслужил, прослужив долгих тридцать лет в егерях, где дослужился до первого заместителя командира полка или полутысячника. А егеря это местный спецназ, чья подготовка и воинское мастерство, были 'притчей во языцех' у весьма воинственного и без этого населения. Тут держать в руках клинок, начинали учить с четырёх лет, как мальчиков, так и девочек. Учили стрелять из лука, учили воевать в строю, как конном, так и пешем. Учили-учили-учили, до пятнадцати лет, при наступлении которых молодёжь уходила на службу.
Крестьяне и ремесленники, если не имели особых способностей в магии, шли в армию. А если имели, то поступали в Академию магии, чьи филиалы были во всех крупных городах. Особо талантливые учились в Столичной Академии, только вот туда нужно было сдавать серьёзные экзамены. Но и перспектив у людей закончивших Столичный 'ВУЗ' было больше всех. Хотя, дети 'аристократии' поступали точно так же, как и простолюдины. Ведь все население без исключения имело способности к работе с Силой. Отличаясь друг от друга лишь уровнем контроля и одарённостью, ну как на Земле впрочем. Петь могут все люди, только вот знаменитыми певцами становятся в итоге единицы.
Здесь же, отслужив десять лет на государевой службе, парень или девушка, получали выходные пособия и в зависимости от предпочтений, лавку или надел вблизи от городов или собственно в городе. Кое-кто сразу же женился и тогда надел или мастерскую давали на семью.
Так что, в этом мире, по крайней мере, в той части, в которой мне посчастливилось родиться. Заслуги отцов не давали детям преимуществ в жизни, и сын герцога, мог стать простым бароном, а мог и вовсе закончить жизнь простым обывателем, жителем крупного города, прослужив всю жизнь в войсках и выслужив себе пансион. Срок жизни тоже разнился, и дело было именно в источниках, чем сильнее источник под контролем мага, тем дольше его жизнь. Обычный человек, умирал от старости, прожив около ста лет. Маг навроде моего отца и обеих матерей, благодаря источнику, мог рассчитывать лет на 130-140. Дальше, всё дольше и дольше, мне стало известно, что верховному магу Атоона, уже почти двести лет. И проживёт он, ещё как минимум сто, а то и дольше. И так у всех народов на всех континентах этого мира. А на Азррамарре их три.
Алрраум — Вотчина третьей разумной расы этого мира, и видел я их лишь на картинках в книгах. Походили они на драконов из сказки, две руки, две ноги, плотное тело и вытянутая как у рептилий голова; а самое главное — большие кожистые крылья за спиной. Ростом Авлары были чуть выше обычного человека. Их вытянутый, покрытый горами и долинами континент, располагался ближе к южному полушарию, в восточной части мира. Правил там Архонт, величайший из магов людей-драконов, как говорили легенды, первенцев богов.
На экваторе, обширно раскинулся Харрум, покрытый густыми лесами, в кронах огромных деревьев которых располагались города и веси тирсов — людей-кошек Азррамарра. Именно там родилась и выросла моя Латри, мамочка-кошка. Только вот, в результате каких-то интриг, её семье пришлось продать свою дочь в рабство. Мать не говорила об этом, я видел, что ей даже воспоминания причиняют боль. Своим видом похож Харрум был, на земную Австралию. Правил котами Царь, чья родословная начиналась ещё до эпохи Великой тьмы.
И самый большой континент — это Скоррум, родина сайаттов, или просто людей. Размером с соединённые вместе Европу и Северную Америку и видом, словно исполинская запятая. Центральную часть Скоррума, огороженную с трёх сторон горами, а с востока морем, занимала Пустошь. Вокруг неё, раскинулось Великое княжество Атоон, чья южная граница оканчивалась пустыней, раскинувшейся через весь континент. За пустыней же, в этаком хвостике запятой, располагался Халифат Идрон. И правили там великие маги, хозяева источников, называющие себя — Халифы. Власть же над источником, передавалась по наследству, поскольку многожёнство цвело пышным цветом и халифы имели по десятку, а то и более жён, и уж одна из них, обязательно рожала достойного кандидата на смену. Так же старались поступать и маги рангом пониже, но не у всех получалось, и тогда разражалась очередная войнушка за наследство. В халифате вообще любили устраивать разборки, только при этом редко убивали, чаще проигравшего и его семью лишали сил и обращали в рабство.
До Великой тьмы на планете был ещё один континент, с названием Дауррум, но в результате катаклизма от него остался лишь островной архипелаг, носящий сейчас название Железные острова. Жили там как сайатты, так и тирсы и авлары. На каждом острове был свой лорд-владетель, получал и удерживал он власть при помощи силы. Убивая, как правило, своего предшественника. Островитяне славились как отчаянные моряки и не менее отчаянные пираты. Торговля и грабежи — вот чем жили жители островов, чья растительность и животный мир были довольно скудны.
Под воспоминания дошёл до нашей с сестрой комнаты. Перед большим стальным зеркалом привёл свои волосы в порядок и, усадив Аллию на стул, занялся ею. Я вообще люблю возиться с сестрой, балую её и всячески берегу и забочусь. Видимо, это всё из-за произошедшего в прошлой жизни, здесь я берегу каждый миг, каждый момент близости с семьёй. Они все это чувствуют и платят мне взаимностью. Но особенно сестрёнка — я для младшей вообще почти весь мир.
Пользуясь местным феном и расчёской, просушиваю её шевелюру и заплетаю в косичку.
— Я закончил, Алли. Так что, идём на ужин. — Говорю ей.
— Ага. — Отвечает она, встаёт и берёт меня за руку.
Поужинали весело, папка чуть хмельной от пива, травил смешные истории, матери его поддерживали и добавляли своё, ну а мы с Алли, от души хохотали, слушая байки о весёлых похождениях родителей в молодости.
Потом я читал и уже перед сном заканчивал свою работу над системой чисел. Остановившись на простых дробях. Так как и в обучении, я застопорился именно на них. Когда закончил писанину и убрал её в шкаф, пришла Латри. Как и много лет подряд, мамочка-кошка, решила нас уложить и рассказать историю или сказку, которых знала огромное количество, так как очень любила читать. В библиотеке замка, она, как и я, частый гость.
Я лёг на свою койку, рядом легла мама, и с другого боку к ней прижалась Алли.
— Мамочка, расскажи о мире до Великой тьмы? — Попросила сестра.
— А ты, сынок, что хотел бы услышать? — спросила меня мама.
— Я тоже послушаю про древности, уступлю сегодня одной мелкой. — Отвечаю я.
— Сам ты мелкий. — Надулась Алли.
— Адэрр?! — Удивлённо говорит мама.
— Но она ведь маленькая, так, мам? Что на правду обижаться...
— Маленькая, это не мелкая. — Бухтит разобиженная Алли.
— Ну, прости меня, прости. Лучше возьми своего 'medvedya'. — Отвечаю я и вижу, как сестрёнка, встрепенувшись, встаёт и забирает со своей кровати игрушку.
Её ей сделали мы с мамочкой Латри. Сделали из обрезок шкурок пушных зверей, деревяшек, каменных пуговиц и травы сукк. Которую использовали, как набивку. Назвал я игрушку, размером с кота на Земле: 'Добрый зверь Medved' и подарил Аллии на день рождения. Ребёнок был просто счастлив, никогда, наверное, не забуду, её сияющие от радости и благодарности глаза.
Вот сестрёнка вернулась и прижалась к матери.
— Мы слушаем, мамочка. — Шепнула она.
— Давным-давно, много-много лет назад, ещё до Великой тьмы Азррамарр был величественен и прекрасен. — Начала мать. — Миллиарды разумных трёх рас нашего мира, жили в любви и согласии, достигнув невиданных сегодня вершин разума и могущества. Разумные, смогли подняться в небеса и достичь глубин океанов. Они летали в другие миры, используя мощь созданных ими машин. На спутнике нашего мира, на Хайлле, было построено множество городов — их и сейчас ещё можно увидеть в мощные телескопы. Там нет атмосферы, и они стоят такие же, как и в тот страшный день, когда их покинули жители. И когда все народы дружно готовились отправиться к другим мирам нашей звёздной системы, появились они...
— Кто, мамочка? — Испуганно, прошептала Аллия.
— Их имена не сохранились, но сейчас их называют Отступники. Они исказили и предали принципы существования мира. Взалкали божественной власти, и закономерно были низвергнуты, но перед падением страшно отомстили всем живущим. Именно из-за них, ушёл в пучину вод Дауррум, и именно из-за них появилось то, что сейчас пожирает наш мир. Проклятая всеми, жуткая Мёртвая пустошь. — Ответила мать. — Сотни раз миллионы разумных предпринимали попытки уничтожить её. Или хотя бы остановить расширение, но ничего у них не получилось. С каждым годом, она всё больше и больше, и если великие маги не придумают, как её остановить — наш мир обречён.
— Я сделаю это! — С жаром прошептала Алли. — Я остановлю её.
— Маленькая моя, прежде чем воевать с Пустошью, тебе нужно вырасти и стать сильной и умной девочкой. Как и твоему брату, так, сынок? — Проворковала Латри.
— Так, мам. И мы стараемся, так ведь, Алли? — Говорю я.
— Умгу. — Бормочет девочка, уткнувшись носом в подмышку тирсе.
Мы смотрим друг на друга с мамой-кошкой и улыбаемся. Трусь лбом о её щёку, слыша, как она от удовольствия начинает мурлыкать, что окончательно добивает сестру и та вырубается с открытым ртом.
Мама аккуратно встаёт и укладывает Алли на её кровать. Трётся лицом о лицо дочери и подходит ко мне. Но я ещё не сплю, поэтому целую её, перебирая волосы на голове руками.
— Надеюсь, — шепчет мама, — сегодня она будет спать у себя в кровати?
— Не, — улыбнувшись, отвечаю я, — ночью всё равно придёт ко мне. Говорит, что со мной ей не так страшно.
— В кого ты такой, Адэрр? Ты такой маленький, но рассудительности и ума у тебя как у взрослого.
— Не знаю, мам. Я всегда был таким. — Смущаюсь я.
— Что-то ты хитришь, сын, ой, хитришь? — Говорит она, чуть кусает меня за ладонь и уходит.
Я же обнимаю подушку и проваливаюсь в сладкий сон, который прерывается ночью, когда ко мне в кровать забирается Алли, прижимающая к себе медведя.
— Что опять что-то приснилось? — Шепчу я.
— Ага. — Отвечает малышка и, обняв меня за шею, моментально засыпает. Погладив её по волосам, засыпаю сам.
Следующие день начался, как и все предыдущие на протяжении вот уже пяти лет. Я проснулся с первыми лучами солнца заглянувшего в моё окно, выходившее как раз на восток. Потянулся, чувствуя рядом спящую сестру, аккуратно встал, поправив на ней одеяло. Алли та ещё засоня поутру её пушкой не поднимешь. Надеваю тунику и выхожу на террасу. С неё есть выход на наружную стену, там, пока тепло я делаю зарядку. Вот и сейчас, я выхожу на наружную стену, за которой простирается гладь речной воды и любуюсь встающим солнцем.
— Что, Адэрр, на зарядку? — Рокочет басом стражник, стоящий у стены и тоже любующийся рекой и солнцем.
— Да, Дакурр, пора размять косточки. — Отвечаю я, начиная делать гимнастику. — Что видно в Темнолесье?
— Тихо, что радует. Вчера пришли охотники, говорили, что видели на краю трясины лхура(2). Как бы, не пришлось облаву устраивать... — Вздохнув, ответил воин.
— Не любишь облавы? — Спрашиваю я не прекращая двигаться.
— Только не в Темнолесье. — Печально отвечает массивный мужчина. — Не люблю по болотам ходить, тяжелый я, вязну сильно.
— Так встань на точку. — Говорю я, улыбаясь, зная, что Дакурр не очень справный стрелок. Он отличный воин, сильный, выносливый, могучий мечник. Но, стрелок посредственный и магические способности на уровне слабого адепта. Зашептать мелкую ранку, зажечь костерок, наложить сохранные чары на еду и, пожалуй, всё.
А стоят на точках егеря-охотники с заговорёнными стрелами. У умелого егеря, такая стрела подобна выстрелу из гранатомёта. И опытный стрелок из блочного лука, может попасть в цель шагов с трёхсот.
Закончив разминку, встаю рядом с воином, глядя на восток. Там, вдали темнеет полоса начинающегося леса. На востоке, городов и источников больше нет, через несколько сот лаи(3) начинается Мёртвая топь, переходящая в Пустошь. Именно оттуда в наши края лезет всякая нечисть.
Если посмотреть направо, вдали искристо белым, плывут в небе вершины хребта Наррив, части гор Гиврран. Там на перевалах, стоят крепости охраняющие перевалы от тварей Пустоши. Но к нам, твари предпочитают лезть через болота, поскольку даже им, немёртвым, тяжело преодолевать заледенелые, продуваемые мощными ветрами кручи хребта.
Хлопаю воина по перчатке и, улыбнувшись, говорю: — Не всех же берут на охоту, кого-то и в замке оставят. Глядишь, и не возьмут тебя, болотную жижу месить сапогами.
— Твоими бы устами, да в уши Богам. — Вздохнул Дакурр.
— Не боись, Дакурр, Боги не выдадут — лхуры не сожрут. — Говорю я, переделанную пословицу с Земли. Чем вызываю полный уважения взгляд мужчины.
Снова смотрим в сторону леса и тут мужчина встрепенулся. Достал из подсумка бинокль и впился взглядом в опушку.
— Что там?! — Чувствуя азарт вперемешку со страхом, шепчу я.
— Лхур! Не нужно его гонять по болотине, сам припёрся! — Шепчет в ответ воин, и передаёт мне бинокль. — Смотри, вон там у выворотня он.
Я беру прибор и, подстроив его под себя, смотрю в указанном направлении, а там! Там стоит тварина, самого жуткого вида. Когда-то это был обычный кабан, но миазмы Пустоши изменили и изуродовали животное, превратив его в монстра. В десятикратную оптику отлично видны детали. У зверя четыре тускло светящихся синим глаза, на морде костяные наросты больше похожие на рога чем на бивни и громадная пасть с частоколом жёлтых зубов.
— Какой урод! — Шепчу я, а над гладью реки летит низкий, протяжный звук боевого рога.
Топот множества ног, вокруг нас остальные стражники и мой наставник, старшина дружины Кигурр Риман.
— Что случилось? — спрашивает командир стражников.
— Лхур на опушке. — Отвечает Дакурр, указывая рукой на лес.
Все достают бинокли и смотрят в указанном направлении, а тварь, не испытывая и тени страха уже топает в сторону замка.
— Тадэрр, зови егерей, а лучше самого господина барона. Эту тварь обычной стрелой не возьмёшь. — Говорит Риман. — А ты, Адэрр, отдай бинокль сержанту и иди, занимайся своими делами.
— Но, мастер?! — Обиженно говорю я. — Я хотел бы посмотреть.
— Тут небыстро, успеешь позавтракать. — Говорит наставник и указывает мне на вход в донжон.
После чего я, нахохлившись, иду во двор к бадье с водой. Там я окачусь и умоюсь, почистив зубы щёткой из щетины панцирника. Хорошей щёткой, жесткой, хорошо очищающей зубы. Периодически мама-кошка, обрабатывает мои и сестрёнкины зубы магией. Так что болезни зубов, тут вещь невозможная. Когда-нибудь, я научусь делать это и сам, и стану поддерживать свой организм в здоровом состоянии самостоятельно.
