Охотники за туманом

— Значит, так, Коленька. Один из двойных камней я отложил в резерв, на черный день. Другие два использовал на открытие новых фундаментальных законов. Заказал тебе подмогу, авось к завтрему будут еще два воина. Но пока решил двойные камни на воплощение душ не тратить.Так что уж извини, но придет на зов — не знаю. Снаряжение на них заказал такое же как у тебя. В общем, готовься принимать пополнение.

Николай кивнул и отложил в сторону ложку.

— Задачи прежние, я так понимаю? — вопрос риторический, конечно. Просто Николай уже подметил, что Андрей Тимофеевич любит, когда его указания подаются в форме беседы и чтобы собеседник ему что-нибудь обязательно отвечал. Пусть даже такие простые и очевидные фразы.

Вот и сейчас боярин довольно кивнул.

— Разумеется, Коля. По моим подсчетам для того, чтобы вокруг острога запустить полноценное сельское хозяйство потребуется еще семь дюжин камней.

— Так много?

— А ты думал? Это же все не просто так. Земля — она живая. В ней должны жить всякие червячки, чтобы рыхлить землю. Должны быть разные травы, которые будут образовывать дерн и не давать ветру и дождям размыть плодородный слой. Нужны разные птички, которые будут есть червячков. И те, кто будут охотится на этих птиц, чтобы они нам совсем урожай не побили. Что червячки, что птички. В нормальной природе все должно быть в равновесии. К примеру, если два сезона подряд на одну четь земли посеять одну и ту же культуру — то земля начинает беднеть. И ее надо удобрять и восстанавливать. А можно сеять разные культуры по очереди. Сейчас злаки, завтра — клевер или еще что-нибудь кормовое скоту, через год — брюкву или вот картофель, к примеру. Это называется — севооборот. Целая наука, скажу я тебе! Да и жучки-червячки нужны не абы какие, а с умыслом.

— Кормовое скоту? Значит, у нас планируется большое стадо?

— А как же! Эта новая помощница, Нина, мне давеча целую лекцию прочитала о том, какого и сколько скота мы можем содержать в округе. Чтобы, значит, было и мясо, и шерсть, и кожа, но при этом не в ущерб посевным площадям. Ценную ты девушку вызвал, Николай. Где она столько про скотоводство узнала?

Николай хмыкнул.

— Ясно где. В Красноводье, в Закаспийском крае. Там местное население испокон веку скотоводством живет. А от Империи далеко. Такая глухомань, что станицам и заставам приходилось только на свои силы рассчитывать. Вот и перенимали у местных потихоньку все их секреты мастерства. А война затяжная, просторы большие, мужики все как-то больше в патрулях и рейдах. Потому все хозяйство на бабах и держалось. Тем более она, Нина-то, из грамотных. Ее к нам из самой столицы прислали, телеграфисткой служить при железной дороге.

— Вот как? А ты как там оказался? Ну, в Красноводье? Вроде говор-то у тебя наш, среднерусский. Не похож ты на жителя Зауралья! — спросил боярин.

— Как оказался? Обычно. Там ведь как вышло? Каджары сначала нам войну проиграли, потеряли Дербент и прочие каспийские города. Потому решили былое величие восстановить, повоевав в другой стороне. И там у них тоже не задалось, их текинцы в пух и прах разбили. И, значит, решили они, текинцы, то есть, что теперь им быть полновластными хозяевами всего региона. Шалить начали, в набеги ходить. А как прослышали, что у нас война с османами началась — так и вовсе страх потеряли. Вот после османской войны меня, считай, от самых ворот Царьграда и перевели туда, в Каракумы. Там мы с Ниной и познакомились. Чуть-чуть тогда наш отряд не успел...

Николай судорожно сжал кулаки и замолчал.

— Вот оно как, значит — сочувственно покивал головой Андрей Тимофеевич, — Но знаешь что, любезный приятель? Не похожа Нина на опаленную войной. Бойкая такая, живая девчушка! Может, не она это вовсе?

Николай немножко расслабился и разжал ладони.

— Она, Андрей Тимофеевич. Она. Только моложе. Видимо, вы ее выдернули за несколько лет до того, как все это случилось. — и добавил, повинуясь какому-то внутреннему порыву: — Спасибо вам!

— Выдернул,говоришь? Нет, братец, это не совсем так работает. Впрочем, — Боярин хлопнул по столу ладонью — Пустое! Но кое-что важное ты мне сказал, конечно. Телеграфистка, говоришь? Вот тебе и еще работенка, дорогой мой помощник! Не завтра, конечно, но на неделе надо будет обязательно подсчитать, сколько нам камней надо, чтобы заявить и сотворить телеграф.

— Телеграф? А для чего он нам? Мы что, собираемся железную дорогу тянуть в другой город или еще что? Опять же, это ж сколько медной проволоки надо будет... Да что там проволоки? Где деревьев на столбы набрать? Что-то густых лесов я в округе не вижу!

Андрей Тимофеевич лукаво улыбнулся.

— А про радиоволны ты, получается, еще не слышал? Ну ничего! Тем интереснее их творить будет! То, что тут еще ничего толком и нету еще не значит, что ничего нового делать не надо. Мы тут, Коленька, новый мир создаем. Какие-то законы из небытия вызываем, а какие-то пока пусть погодят. Может, и вовсе их до конца игры объявлять не станем, коли решим, что они нам ни к чему. Вот телеграф нам нужен, это точно. Да желательно сразу беспроводной. А насчет других городов — это ты в точку попал. Сидючи в одном остроге мы с тобой эту игру никак не выиграем. Так что рано или поздно откроем мы и другие укрепления, которые потом в города разрастутся. И надо будет их под нашу руку подводить. А это значит — что? Это означает, братец — связь. Не курьеров же гонять, право слово! Ну да то задел на будущее. А пока что давай-ка, братец, спать. Завтра много дел.

Николай согласно кивнул. Он вдруг поймал себя на мысли, что ему эта жизнь на краю неизведанного мира привычнее, чем столица. Там, в столице, он и был-то всего пару раз, а по какому поводу — в памяти не проявилось пока. Вспомнилось только ощущение томительного ожидания и беспросветной скуки. А на границе исследованных земель — каждый день много всяких хлопот. С утра до ночи вертишься как белка в колесе, а работы как будто только больше с каждым днем становится. Осваивать пустые доселе земли — в этом есть что-то такое, завораживающее.

А еще грело душу, что память возвращается. Активно так, большими кусками. Может, и к Нине память вернется? Может, она и его вспомнит? Хотя откуда...

* * *

На следующую охоту они отправились уже втроем. Или вчетвером, если угодно. Пока Сердар находился на излечении у Нины, Андрей Тимофеевич сотворил нового коня. Мощного мохнатого битюга. Судя по экстерьеру — родом аж из самого Воронежа. Там заводчики еще умудрялись держать породу, не теряя основные черты в погоне за количеством. Нина нарекла его легкомысленным именем 'Вася'. Хотя, глядя на огромные копыта и мощную шею... Это, братцы, не Вася, это целый Василий. Да как бы даже не Василий Афанасьевич!

Запрягли Василия в телегу, собранную мастеровыми-картонками еще пару дней назад, погрузили ружья, небольшой запас еды и тронулись. У новичков — Михайлы и Пахома — сегодня будет пробная охота. Ну а если все будет хорошо — то можно будет попробовать добыть тройной кристалл.

Новички были сродни самому Николаю. Средних лет, по виду — тертые, бывалые. Михайла — крепкий сибиряк, сам с Иркутска, но последние годы жил в Хабаровске. Это такой новый город,что граф Муравьев заложил вскоре после войны с англичанами. Михайла в той войне поучаствовал на легендарной второй батарее князя Максутова. После войны ходил с графом Муравьевым по Амуру, строил вместе со всеми Хабаровск, отбивал набеги маньчжуров и прочих недобитков империи Цинь. Крепкий, хозяйственный мужик. И — обученный, опытный артиллерист, что важно.

Пахом же был противоположностью Михайле. Маленький, щупленький мужичонка с жиденькой бороденкой, при этом обладавший необычайной ловкостью. Шустрый, как полевая мышь. Сам из охотников, служил в егерях на Кавказе. Отвоевывал у персов Карабахское ханство, брал Шахбулаг в сводном батальоне полковника Карягина. Про себя рассказывал, что его в батальоне ценили за мастерство прятаться и скрадываться. Если вдруг надо куда-то тайно пробраться, что-то выведать и незамеченным вернуться обратно — Пахом был первый кандидат на такое дело.

Если так посчитать — то Михайла Николаю в отцы годился, а Пахом — в деды. Это коли по времени судить, кто когда и где был там, в той жизни. А здесь они все вроде бы и ровесники, всем лет под тридцать. При этом Нине явно еще и двадцати нет. Интересно, как же работает алтарь боярина? По какому принципу призывает души людей и из какого времени? Вопросов пока больше, чем ответов.

Вот и стена тумана. Короткий инструктаж, проверка снаряжения и — пошла потеха. Все по отработанной методе. Поиск красного всполоха в стене, вход, выстрел, порыв ветра. Затем бегло осмотреть очищенный от тумана сектор земли и нанести его на карту. Отвезти кристаллы в острог — и следующий рейд.

У Пахома земли открывались примерно такие же, как у Николая, обычные куски среднерусской равнины с редкими березками и осинами. Иногда — сосенками и небольшими робкими ручейками.

У Михайлы же территория открывалась более каменистая, будто самое начало каких-то предгорий. Вот тоже интересный факт. Если так дальше дело пойдет — то придется Михайле охотится отдельно. Вдруг получится целую гору открыть? Ага, а если Пахом будет один территорию открывать — может, его ручейки станут полноправной рекой? Вот и еще один вопрос, который надо бы обсудить с боярином. Как здесь дела обстоят с водоемами? Без реки-то никак не обойтись. Поселение без реки или какого-никакого озерца не сможет развиваться. Так и останется малым острогом, пока не зачахнет.

В третий за день рейд Пахом и Михайла отправились уже сами, без Николая. Охота охотой, но уже назрела необходимость принять управленческое решение.

Зависимость между личностью охотника и типом открываемой местности подтвердилась. Земли, очищенные от тумана получались разными у каждого охотника. Причем стык между секторами разных охотников иногда плавно переходил один в другой, а иногда — как топором отрубили. Вот еще задачка — понаблюдать, как в таких стыках ведут себя грунтовые воды, дерн, мошки с букашками да червячками. Сгладит ли природа переход или так и останется шрам?

А места, открытые двойной охотой содержали некий, как его назвал Андрей Тимофеевич, артефакт. Родник, дерево экзотической формы, приметный кусок камня или необычную проплешину в земле. В общем, если места, где был повержен один монстр были обыкновенные, похожие один на другой, то места двойной охоты обязательно имели что-то, за что есть зацепиться глазу. А, значит, назавтра проведем эксперимент с тройной охотой. Вася, Пахом и Михайла вместе войдут в туман. Они все начинающие, вряд ли им выпадут сильные соперники.

В любом случае, в свете добытой информации открывать земли бессистемно и абы как выглядит неразумно. А, значит, надо вместе с Андреем Тимофеевичем поработать над картой и составить какое-нибудь подобие генерального плана развития территорий. Причем чем раньше — тем лучше.

Глава 5 прода от 5.04.20

Тройной кристалл добыть так и не удалось. Мужики сделали несколько попыток, но все никак. Не желали монстры собираться в тройную конструкцию. Осмелевший Михайла попробовал было их руками одного на другого составить — а чего, они ж маленькие, шипы и лапы еще не сформировались — и так, опытным путем, узнал, что голыми руками их брать нельзя. Слизь, которой покрыт мягкий до поры хитиновый панцирь сильно жжет руки. От неожиданности Михайла отбросил монстрика в сторону, а тот возьми и подохни от удара об землю. Второй раз Михайла и Пахом палками согнали монстров в кучу и попытались как-то поплотнее сбить — так они шустро взялись расползаться в разные стороны, и в этот момент одного из них Вася затоптал насмерть своими чудовищными копытами. Что интересно, после того, как третий монстрик помирал — двое оставшихся тут же собирались в пару и превращались в нечто чуть более сильное, чем поодиночке. И остаили после себя двойной камень.

Третью попытку Андрей Тимофеевич делать запретил.

— Раз судьба отводит — значит, так надо. Видимо, тройной камень должен сложнее как-то доставаться. Слишком просто это. И, наверное, не по правилам. Так что не будите лихо, братцы.

Посовещались всей командой и разделили зоны охоты. Согласно генеральному плану развития Михайла будет пробовать сотворить гору на восток от острога. Ему в команду дали битюга Василия с телегой. С тем рассчетом, чтобы обратным ходом возить с собой обычных камней, булыжников и валунов, что лежат на Михайлой секторах. А уже в остроге мастеровые-картонки найдут куда их применить. Да хоть бы очаг из камней сложить, как Нина требует, или даже баньку сообразить какую.

Пахом будет таскать кристаллы с южной стороны. Для него Андрей Тимофеевич сотворил изящную, легконогую кобылу пегой масти. Пахому ставилось задачей наблюдать за результатами и подумать, есть ли возможность сотворить озеро или хотя бы какое-нибудь болотце.

Николаю досталось западное направление. Там по плану надо будет попробовать сделать лес. Ну а север боярин велел не трогать до поры до времени.

— Север взять всегда успеется. Пока до северной стены тумана час пешего ходу — будет он нам запасом на всякие чрезвычайные случаи. Когда, значит, надо спешно кристаллов добыть для чего-нибудь. Ну и, опять же, что мы с вами там, на севере, не видели? Снег да тундра? Они и так нам достанутся, уж помяните мое слово. Мало кто из игроков в вечную мерзлоту лезть будет!

Михайла почесал свою буйную кудрявую шевелюру.

— Так эта, Андрей Тимофеевич. А вдруг там на севере не снег, а экватор? Мы точно в северном полушарии? Я вот с моряками беседовал — они говорят, что не всегда снег на севере. К югу от экватора — там вот... ну, сами знаете.

Боярин довольно улыбнулся.

— Это ты верно заметил, братец. Земной шар — он с двумя ледовыми полюсами. Только вот я точно знаю, что мы в северном полушарии. По алтарю посмотрел. Нет, там, конечно, карты всей земли нету, не открыли ее еще. Да и землю эту круглой еще никто не объявил, насколько мне известно. Однако ж среди открытых для всех законов и событий нашел одно, на всех игроков действующее. Называется — северный ветер. И он по законам — холодный. Ну там еще всякие свойства у него есть, но главное — холод. И если по календарю алтарному смотреть — до нас северный ветер через четыре месяца дойдет. А через пять — снег ляжет.

— То есть как это — земля не круглая еще — недоуменно пробасил Михайла. Видимо, из всего сказанного боярином именно это зацепило его больше всего.

— А вот так, братец. Оно ведь здесь как все устроено? Слушай!

А у Николая появилось тягучее предчувствие. Нет, так-то и раньше боярин упоминал других игроков. Но вот что они введенные ими законы бытия на всех могут действовать — это, конечно... Кажется, скоро на территориях может стать тесно.

Да и к Михайле Николай со вчерашнего дня испытывал легкую неприязнь.

Потому что когда он третьего дня заявился к Нине с букетом полевых цветов — та тут же скормила их козам. А на Николая посмотрела холодно и даже с какой-то неприязнью. Будто не просто на чужака, а как бы и не хуже. А вчера, когда Николай вечером обрабатывал рану Сердару, он случайно увидел, как Нина кокетничает перед Михайлой. И вроде бы она просто чистит исполинского битюга Василия, а все равно и так повернется, и эдак...