Агни

— А библиотека давно закрыта? — снова сорвался с губ вопрос.

Идущий впереди Никас оглянулся.

— Примерно в то же время, когда Онора проводила ритуал, а что? Вспоминаешь?

Значит, несмотря на слова Кристал, библиотека была доступна для той Агни?.. Аня грустно улыбнулась ему.

— Пытаюсь.

После завтрака, который теперь проходил в столовой зале и за которым теперь всегда сидела вся их нынешняя семья, Никас забрал двойняшек и впряг единственную лошади из конюшни в какую-то повозку, названия которой Аня не знала. Крутилось на языке слово "бричка", но это ведь из книг. Как на самом деле выглядит бричка, она даже не представляла. Братья уехали в город.

Аня быстро раздала задания для младших сестёр, напомнив, что солнце жаркое, а грядкам нужна вода. Пока они бегали поливать, она сняла с первой кровати постель и отнесла на площадку над террасой. Когда она, вспотев от напряжения и усталости, тащила постели братьев, вернулись девочки. Кристал с негодующим воплем бросилась ей на помощь. Даже Лисса схватила подушку и поволокла её по лестнице на крышу.

Когда на площадке оказались все постели, три дамы повстряхивали всё, что можно было вытряхнуть, и разложили постельные принадлежности так, чтобы на них долго светило солнце. Потрогав один матрас, Лисса с ликующим криком свалилась на него.

— Он горячий!!

Помедлив, Кристал легла с ней рядом. С другой стороны пристроилась Аня.

— Агни, а когда мы пойдём на озеро?

Прикинув обстоятельства, Аня решила: никто при свете дня не посмеет приставать к ней, если рядом будут свидетели. Так что она спокойно ответила:

— Сейчас отдохнём и побежим.

Глава четвёртая

"Отдохнём" немного затянулось: Лисса, уморившись на солнце, задремала на горячем матрасе, то и дело с трудом открывала глаза Кристал. Так что Аня тихонько встала и с дальнего угла площадки принялась переворачивать постельные принадлежности, чтобы они пропеклись и другой стороной. Перетряхнув одеяла, она взялась за матрас, явно набитый пухом: видимо, он был когда-то очень мягкой и дорогой вещью, сейчас слежавшейся до твёрдости. Поднять-то его можно было, но в одиночку хотя бы раз встряхнуть — оказалось не под силу. Даже Кристал, всё-таки заставившая себя встать и приободриться, помотав головой, не сумела удержать матрас при попытке хотя бы разок его вскинуть.

— Просто перевернём, — предложила Аня, и девочка выдохнула: это дело полегче.

Закончив с матрасами, собрались на озёрный берег: разбудили Лиссу, спустились на жилой этаж, взяли большую, но лёгкую корзину, сплетённую из какой-то тонкой лозы, и уложили в ней полотенца, бельё на смену промокшему и парочку маленьких покрывал с кресел. Последнее придумала Аня: вдруг кому-то из девочек захочется после купания посидеть на берегу?

Оделись как обычно: Лисса — в стареньком платьице, Кристал — в платье, подогнанном под неё Аней из запасов Агни: его она так полюбила, что не желала переодеваться лишний раз — наконец-то появилась вещица её, подросшей, размера; и Аня в привычных уже штанах и блузке, с прячущейся под ней рубашкой-безрукавкой из тончайшего полотна.

Выходили втроём, заранее предупредив старушек, куда они направляются. Шагая по садовой дорожке, едва заметно спускающей будущих купальщиц до дома к озеру, Аня вздохнула: а ведь в ином случае корзина уютно тяжелела бы десертом и лёгкими напитками вроде компота или даже просто чая. А сейчас она прихватила, кроме необходимых вещей только детали раскроенного для Лиссы платья. Пока девочки будут купаться, она, "не умеющая плавать", будет сидеть на мостках и шить.

Только ступила между деревьями, боязливо оглядела "свой" озёрный берег: а вдруг?.. Но беспечная болтовня девочек впереди успокоила и невольно заставила думать о более насущном и конкретном, чем таинственный незнакомец, ночью бесшумно подплывший к ней и напугавший.

Онора. Насколько Аня поняла с не совсем связных слов Никаса, эту женщина провела какой-то ритуал с Агни, результатом чего стало "выздоровление" хозяйки дома, а ещё неожиданное превращение Оноры в сумасшедшую. А если это не сумасшествие, а что-то магическое?.. Впрочем, Аня про магию ничего не знает, а значит, даже нет смысла думать о том. А вот то, что Онора сидит привязанной к стулу, это очень плохо — с точки зрения гигиены и санитарии. Аня вспомнила клочковато торчавшие в разные стороны волосы женщины и содрогнулась от жалости и брезгливости. Это сколько же времени бедная Онора вынужденно обходится без гигиенических процедур? Месяц? Больше?

Нет, что бы ни говорил Никас, надо бы хоть чуть-чуть привести бедняжку в порядок. Ведь Онора крепко привязана (или связана?) и Никасу ничего сделать не может? Следовательно, она не может навредить и Ане, разве что снова кричать начнёт и напугает... Уже приближаясь к купальной беседке, Аня твёрдо решила: они вернутся домой, девочки побегут по своим делам, и она, Аня, ушмыгнёт в подвал и хоть немного облегчит страдания несчастной женщины, умыв ей лицо и расчесав волосы. Ну и что, что "брат" потом увидит. Главное — он сам поймёт, что Аня всё сделала правильно.

Никас очень нравился Ане. Как брат. Ведь она невольно сравнивала его с Игорем, "братом", оставшимся в "том" мире. Здешний брат, как и младший, не умел вести хозяйство, но всё же, хоть и с трудом, поддерживал то, что есть. Он не возражал, когда "та" Агни оставила в доме постаревших служанок, которым некуда было уйти, а потому никому в этой жизни не нужных, хотя прекрасно понимал, что они лишние рты в доме, лишённом обычного содержания. Он не возразил и против Лиссы, которую, как недавно вспомнила словно мимоходом Кристал, Агни нашла на здешнем городском рынке: девочку, пытавшуюся стащить с прилавка яблоко, поймала торговка и, вереща на весь рынок, лупила плачущую малышку. Когда Агни бросилась к Лиссе, Никас поневоле поспешил за ней, и его довольно внушительной фигуры оказалось достаточно, чтобы торговка безропотно отдала избитую девочку женщине "из общества", как тут принято говорить.

Настроенная решительно, Аня уже твёрже взглянула на озёрный берег. Появись тот неизвестный на "их" берегу, она бы сумела постоять за себя и за девочек. Разные спортивные секции, куда родители записывали "младших" в её мире, были для неё самой недосягаемыми. Но в деревне ребята научили её парочке приёмов. Аня, правда, очень надеялась, что тут кулаки в ход пустить не придётся. И не потому, что боялась, а потому что чувствовала: занятое тело ещё не окрепло в должной мере для таких... ну... физических упражнений.

Девочки с радостным визгом побежали в "женское" отделение купальни. Вторая половина была свободна, но разделяться они не хотели. Аня же выбрала из корзины шитьё и, оставив саму корзину у входа в купальную беседку, несмело подошла к мосткам. Снова опасливо, несмотря на вроде как боевой дух, оглядевшись и сняв обувь — уже не меховые галошки, а домашние туфли, она осторожно уселась на край и опустила ноги в тёплую воду. И вздохнула от полноты чувств: как хорошо! Тихо, спокойно, солнце не жёстко пылающее, а мягко и припекая... Не хотелось думать о плохом. Хотелось мечтать — например, о том, что она сумеет найти для дома деньги, уговорив Никаса продать кое-какие платья Агни. Даже она, женщина из другого мира, перебрав вещи в гардеробной, поняла, что многие из них из очень богатых тканей...

Стараясь не задремать под припекающим солнцем, Аня принялась за шитьё: перед купанием она успела у подобранного в шкафу платья с тканью, подходящей для малышки, раскроить юбку, благо длинная, и теперь старалась сшить самую простую вещь — сарафан на лямках, к которому потом нетрудно будет добавить болерошку и тем "создать" законченное платье на разную летнюю погоду.

Со смехом и визгом пробежали мимо мостков девочки и бросились в воду, поднимая сверкающие солнечные брызги. Плавать, вскидывая руки над волнами, умела Кристал — наверное, братья научили. А Лисса попискивала, по-собачьи крутя ручонками перед собой и громко шлёпая ногами, и старалась плавать только по мелководью, то и дело окликая свою Агни и хвастаясь, как здорово у неё получается.

Когда Лисса в очередной раз подняла над водой руку помахать Ане, та вдруг подумала, отреагировав на этот жест: а что, если дверь в библиотеку открывается так же, как открывается потайная дверца в углу террасы? Что, если есть словесный пароль к библиотечной двери? Знала ли его Агни? А если знала, но, не полагаясь на память, записала где-то и спрятала в своей комнате?.. Нет, глупо думать, что можно разыскать бумажку с паролем и попасть в нужное место. Слишком наивно мечтать, что можно вот так просто: раз — и получить доступ в библиотеку.

Мысли плавно перетекли от библиотеки к воплям Оноры. О чём просила женщина, когда кричала так, словно Аня — её последняя надежда? Что же нужно взять в библиотеке?..

... С воды будто всхлип и не совсем привычное плесканье.

Аня оглянулась и тут же вскочила на ноги. Где Лисса? Она только что отплыла, держа перед собой небольшое брёвнышко, которое скатила с берега в воду.

— Агни! — в панике закричала Кристал. — Лисса упала в воду!

Малышка и так в воде!! Что значит — упала в воду?!

Бросив шитьё, Аня на подгибающихся от страха ногах помчалась по берегу озера к границам поместья — хорошо видным отсюда оградам. "Ах ты ж... Не сумела уберечь! Тоже мне — взялась привести к воде детей!.. Не подумала об их безопасности!.." — бессвязно думала она. А потом настроение сменилось напрочь, и Аня рявкнула на себя: "Хватит плакаться! Надо спасать Лиссу! Ищи её! Быстро!"

Всполошённая Кристал быстро плыла к берегу, тоненько поойкивая от страха. Глядя, в какую сторону она то и дело скашивается, Аня тщетно всматривалась в воду под склонёнными над ней длинными ивовыми ветвями, чьи кончики словно и сами лениво купались в волнах. Как-то мимоходом отметила, что на противоположном берегу, за границами "её" поместья, промелькнула не вполне ясная фигура. Только подумалось стороной: "Кто-то бежит..."

Потом её растерянный взгляд, пока она разыскивала Лиссу, наткнулся на определённый предмет — на то самое брёвнышко, которое себе в помощь взяла Лисса.

Лисса должна быть рядом!

На ходу чуть не рвя на себе блузку (пуговицы, во всяком случае, полетели), Аня в одной нательной рубашке пробежала ещё несколько шагов, чтобы брёвнышко оказалась напротив, и бросилась в воду.

В последнее мгновение перед прыжком краем глаза заметила, что с того берега кто-то тёмной торпедой тоже бросился в озеро. А потом стало не до посторонних наблюдений. Вода возле брёвнышка слабо волновалась... Неужели это Лисса тонет?! Зачем девочка покинула брёвнышко?! Или руки соскользнули?!

Ближе к тёмному и чуть продолговатому предмету, который лениво покачивался на всё так же безмятежно сияющей солнцем воде, Аня набрала воздуха и нырнула. Счастье, что вода здесь не такая мутная, как в оставленном ею мире, а чистейше прозрачная!.. Рубашонку Лиссы женщина увидела сразу. Сердце загрохотало так, что машинально Аня чуть не прижала к груди руку. Некогда!.. Некогда!..

Белая рубашонка мягко колыхалась, похожая то ли на прогуливающуюся медузу, то ли на необыкновенную громадную бабочку, с чего-то решившуюся поплавать под водой. И сейчас она торжественно волновалась странно и неловко распахнутыми крыльями... А внутри этой бабочки замедленно взмахивала руками Лисса, и её светлые волосы казались зыбкими, нарисованными размытой акварелью...

Оторопев в первые секунды, Аня немедленно и сильным толчком рванула к ней.

Но ещё стремительней будто выстрелила к ребёнку тёмная фигура — так сильно, что Аня даже прочувствовала волнение воды. А потом стало не хватать воздуха, и она, задыхаясь и из последних сил стараясь не вдохнуть, стрелой поплыла наверх, к свету.

Хрипло и со свистом втягивая воздух в усталые лёгкие, уже на поверхности она развернулась, чтобы уставиться вниз и удостовериться, что Лиссу вот-вот вытолкнут наверх. И рывком отшатнулась. Мужчина вылетел на поверхность воды буквально перед её носом, а потом, даже не взглянув на ошеломлённую женщину, мощно поплыл к берегу, помогая себе одной рукой, потому как второй придерживал лёгкое тельце девочки — в основном её голову — над мелкими волнами. Аня — за ним, перетрясшаяся до последней степени: живая?! Нет?! Воды наглоталась?! Хоть бы она только наглоталась воды! Это не страшно! Аня умела откачивать воду из "утопленников": участвовала в военно-спортивной игре "Орлёнок" в старших классах — чему только не научилась!

На последних метрах прибрежной волны шла за высоким широкоплечим мужчиной уже с трудом. Её-то дух силён. А вот тело Агни...

Но самостоятельно заниматься плачевным состоянием малышки Ане не пришлось.

Едва мужчина (как оказалось, в коротких штанах и рубахе) зашагал по мелководью и волны ему уже не мешали ускорить шаг, он побежал к зелёному берегу. Когда Аня догнала его, он уложил Лиссу на травы, и малышка, вроде как безучастная, прямо-таки отплёвывалась от воды под уверенными мужскими руками.

Добежала Кристал, встала рядом с Аней, прислонившись к ней и схватившись за руку, — недоверчиво смотрела за действиями мужчины. Но не прошло и минуты, как Лисса открыла глаза, закашлялась, а потом заплакала.

Тогда мужчина помог ей сесть, а Кристал тут же сама залилась слезами и, бросилась к Лиссе, бессвязно и радостно заговорила с ней, утешая. И лишь раз обернулась к спасителю, чтобы со слезами же в голосе выговорить:

— Мы вам очень благодарны, дин Таеган! Очень благодарны за Лиссу!

А потом снова поневоле отвернулась к малышке: та пришла в себя и потянулась обнять девочку.

А дин Таеган не спеша взглянул на Аню. Кажется, он умел быстро переключаться с одного, требующего его внимания предмета на другой... Она же, настолько мокрая, что чувствовала, как по коже и по одежде до сих пор бежит вода, вдруг вспыхнула от этого бесцеремонного и откровенно оценивающего взгляда на её грудь, потом на бёдра. Мужчина не скользнул, а будто обвёл этим взглядом всю её фигуру. Мелкую дрожь, которая пронеслась по телу, женщина ощутила так, что испугалась, как бы этот человек не заметил её. Его, судя по всему, не смущало, что он и сам всего лишь в штанах и в рубахе, облепившей его сухощавое мускулистое тело... Выяснилось, что он не настолько высок, каким показался ранее. Просто сочетание широких плеч и худощавой фигуры дало такую иллюзию. Был дин Таеган русоволос, со слегка прямоугольным лицом — а может, прямоугольность только чудилась из-за напряжённо сжатого рта, по краям которого застыли морщинки, то ли горестные, то ли надменные. И угрюмые серые глаза...

Стараясь побыстрей заставить его вернуться к более или менее цивилизованному общению, Аня с трудом выдавила:

— Примите нашу глубокую благодарность за спасение девочки, дин Таеган...

И замерла в ожидании, когда он заговорит. А если этот дин Таеган — тот самый неизвестный из её ночного приключения?

Но мужчина только высокомерно кивнул ей и спокойно снова вошёл в озеро, чтобы, погрузившись по пояс в воду, поплыть на противоположный берег.

Аня растерянно взглянула ему вслед, а потом присела рядом с девочками.