Агни

... Два дня она делала утреннюю зарядку, плотно изучала дамские журналы, выяснив, что умеет читать — не вполне бегло, едва ли не по слогам, но пока приемлемо. И обходила дом, запоминая, где что находится. Оказалось, что жилые комнаты — все на втором этаже. А на первом — не считая кухни и столовой, располагалась та самая магически закрытая библиотека, а также кабинет её умершего мужа (осознание пришло не сразу: "Здесь я вдова?"), ну и плюс ко всему гостиная, в которой дамы обычно принимали гостей. По утрам, рано-рано, когда весь дом спал, она втихаря бегала (если её ковыляние можно так обозвать) на огород и приводила в порядок грядки: первым делом проредила морковь, которая росла густо — на радость неопытной Кристал, которая просто испугалась, увидев обработанную грядку; затем прополола, сколько сумела, остальное. Выпрямившись и схватившись за поясницу, Аня осмотрела огородик и кивнула себе: теперь надо бы научить девочек поливать грядки. А то, кажется, Кристал решила, что возня с ними ограничивается только прополкой.

За эти два дня Аня чего только не узнала! Никас, оказывается, работал помощником писаря при суде. А мальчики утром учились в школе, а вечерами прислуживали какому-то богатому магу, в его лаборатории создавая нехитрые — универсальные, как выразился Никас — зелья.

Вечером второго дня она, разговаривая с Никасом об огороде, нечаянно — точней увлёкшись и не заметив того, спустилась по какой-то лестнице в подвальное помещение.

— Подожди, — внезапно строго сказал парень, и она, словно очнувшись, увидела в его руках миску с чем-то съестным. — Тебе лучше не входить. Рано ещё.

— Я подожду, — пообещала Аня, ничего не понимая.

Он прошёл ещё немного и отодвинул щеколду засова на одной из немногих здесь дверей. Оглянувшись на Аню и будто удостоверившись, что она держит обещание, он шагнул в невидимое отсюда помещение. Буквально с первым его шагом из этого помещения раздался такой свирепый рык, что по телу Ани побежали ледяные мурашки.

И, лишь когда они вернулись на первый этаж, она вспомнила, что ей сказала Лисса.

Малышка сказала, что в подвале сидит "страшная ведьма". Но... Как спросить у Никаса, кто это? И за что её посадили туда? И разве такое возможно в этом мире, чтобы держать в... в чуть ли не плену женщину? Промолчала, отодвинув проблему до того времени, как освоится здесь.

К третьему дню пребывания в этом странном доме и мире Аня разложила дамские журналы по кучкам, гусиным пером, макаемым в чернила (что заставляло её хихикать: клякс-то понаставила!), надписав на каждом из них примерное содержание хозяйственных разделов. Надписи ей не были нужны — в этих журналах маловато было советов по огородным делам. Зато Кристал поразилась, узнав, что в них есть нечто полезное. Девочка журналов не читала — её больше привлекали дамские книги, так что поверила Ане на слово, как вести огород.

Далее Аня нашла нитки и иголки и засела за шитьё, разбросав вокруг себя журналы, открытые на страницах здешних мод. Штаны шить она не умела, но подогнать "своё" платье под размеры Кристал, а для Лиссы сшить новёхонькое платье из груды платьев, найденных в небольшой гардеробной при "её" комнате, — почему бы и нет? Особо порадовал тот факт, что здешние ткани не крошатся — и оверложивать края выкроенных деталей необязательно. Для Кристал платье было готово к вечеру. Девочка так бурно радовалась, что до слёз! Аня тоже радовалась. Но больше радовалась, что Кристал, переодевшись, убежала показать обнову. Вот тогда Аня, охая от боли во всём теле (насиделась в одном положении, орудуя иглой!), встала и, согнувшись настоящей бабой Ягой, долго стояла у стены, постепенно приходя в себя. Счастье, что лето! И долгий солнечный вечер не потребовал зажигать свечи. Вечерами, зажигая их, Аня разочарованно убедилась, что читать при пламени свечи невозможно. Разве что попросить "брата", чтобы он нашёл где-нибудь канделябр на несколько свеч, чтобы поставить его на стол.

К вечеру пятого дня Аня настолько окрепла, что решилась на ночное приключение.

Как и обещала Кристал, Никас повёл в выходной день всю компанию братьев и сестёр к озеру. В купальной беседке, смеясь от ожидания и счастья, молодёжь переоделась в короткие штанишки и рубашки без рукавов (Лисса вообще осталась в коротком платьице) и побежала к воде. Увы — Ане искупаться не пришлось: она же "не умела"! Довелось только побродить по мелководью, благо что песок был почти как на пляже. Пока все веселились в воде: кто плавал по-собачьи, кто просто стоял по пояс в воде и руками создавал вокруг себя сверкающие водяные брызги, а Никас — на зависть всем своим — несколько раз переплывал с одного берега на другой, Аня покорно изображала из себя не умеющую плавать.

Итак, с пятого на шестой день...

Выждав, когда в доме всё затихнет, она выскользнула из своей комнаты и осторожно пробежала по длинному коридору, который выводил к огромному окну. Быстро повернув защёлки, открыла одну раму и вылезла на крепкие плети плюща. С трудом удерживая улыбку, Аня съехала по этим плетям вниз и, встав на месте, прислушалась. Всё так же тихо. Только в саду и в кустах вокруг дома перекликаются ночные птицы, да где-то за домом гудит и ухает сова. "Настоящий приключенческий фильм!" — тихонько засмеялась она и нетерпеливо поспешила к купальной беседке. Здесь она переоделась — точней, сбросила с себя всё, оставив только короткую сорочку. Выглянув из беседки, осмотрелась. Тихо. Безлюдно. И побежала к мосткам. Посидела на них, бултыхая ногами в воде, а потом вернулась к песчаному берегу и постепенно, затаив дыхание от счастья, вошла в воду, свежую, тёплую, а по ногам при ходьбе по дну — чувствительные тонкие струи. Мягко и быстро — кролем, которому научили в деревне! — рванула вперёд, наслаждаясь ночной свободой и водой.

Памятуя о том, что тело всё ещё слабое, она быстро вернулась к беседке и, отжав волосы, немного посидела, прежде чем снова решиться на плаванье. Осмелела и поплавала с удовольствием ещё. Выходя из воды, снова начала отжимать волосы — и вздрогнула от невероятного (здесь же никого!!) голоса за спиной:

— Не знал, что ты умеешь плавать!

Глава третья

Аня оцепенела на месте. Ей показалось, она стоит в этом оцепенении вечность, пока тёплая озёрная вода мелко плещется вокруг неё, обвивая ноги... Коса, которую она выжимала, тяжело выпала из застывших рук... Внезапно словно кто-то безжалостный резко перевернул над нею ведро с мелкими, но промороженными осколками льда. В следующий миг она поняла главное: стоит-то она всего лишь по колено в воде! Успела-таки приблизиться к берегу!..

И — дала стрекача!

Она удирала со всех ног, некрасиво поднимая коленки и разбрызгивая в сторону воду, — знала про некрасивость даже сейчас и плевать на неё хотела!.. Каким-то чудом подхватила сложенную возле купальной беседки одежду и те самые меховые галошки-тапки, в которых ходила до сих пор. И босиком помчалась к террасе дома, уже зная о маленькой неприметной дверце рядом с основной дверью в "служебные" помещения. Мчалась и не понимала: то ли сама шелестит высокой травой (проскочила сначала мимо каменистой дорожки), бьющей по ногам, то ли за спиной и в самом деле кто-то преследует её, сопя от натуги.

Влетела под навес террасы, нырнула под свисающие с потолка на верёвке пучки сушёных трав и шлёпнула ладонью по деревянной поверхности потайной дверцы, выдохнула:

— Сезам, откройся!

Дверца будто выстрелила на её всполошённые интонации, немедленно открывшись в темноту помещения.

Аня заскочила в гостеприимную тьму и одновременно с новым движением дверцы развернулась. Та закрылась с едва уловимым щелчком.

Принцип потайной магической защёлки объяснил Никас. На дверце уже есть заклинание "хода для своих": так что, если ты вышла из дома и в мгновения перехода через порог произнесла определённую фразу, дверца всегда будет откликаться на эти слова, открываясь и тут же закрываясь.

Угомонив дыхание, Аня нерешительно сделала маленький шажок к дверце и прислушалась. Тихо. Только ветер шелестит по травам и кустам, да среди плетей плюща.

Поколебавшись, она встала вплотную к деревянной стеночке, сейчас отделявшей её от потенциального преследователя. И осторожно прислонилась-прижалась к ней ухом. И снова заледенела на месте, заслышав чьи-то шаги. Человек остановился не у потайной дверцы — слава Богу, хоть это счастье... Он прошёл по деревянному настилу террасы и остановился у видимой двери в дом. От напряжения забывшая дышать, Аня расслышала два невнятных звука. А потом — не сразу, через долгие секунды, — удаляющиеся шаги. Несколько шагов. Потому как слышны они были, пока неизвестный шёл по деревянному полу. А когда оказался на каменной дорожке, шаги пропали.

Дыша ртом от старания, Аня начала приходить в себя и почувствовала, что замерзает. Одно дело — плавать и очень энергично в тёплой воде. Другое — стоять в мокрой сорочке, с которой до сих пор капает, в прохладе летней ночи. Но пошевелиться она пока ещё побаивалась: один из звуков возле главной двери с террасы в дом она узнала. Звук — когда неизвестный попробовал-таки открыть дверь... А потом её вдруг окатило жаром: Аня вспомнила второй звук! И стало неловко... Неизвестный то ли едва слышно фыркнул, то ли хмыкнул насмешливо... Над кем он посмеялся? Над беглянкой в неподобающем виде? Или над собой, что поймать не успел?

Помотав головой, Аня велела себе не раздумывать над глупостями. Не хватало ещё — снова заболеть! Пора идти в дом. Но как это сделать так, чтобы неизвестный, буде он затаившимся, не расслышал подозрительных шорохов за закрытой дверью? Чтобы определиться со временем и дать недавнему преследователю срок отойти от дома подальше, Аня начала считать до трёхсот. Пять минут она дала неизвестному, чтобы тот удалился на приличное от дома расстояние и не услышал её шелест, когда она начнёт одеваться прямо здесь. Почему-то это казалось очень важным — одеться прямо здесь, за потайной дверцей, время от времени замирая на месте и прислушиваясь к тому, что сейчас происходит за стенами дома, на улице. Не идти же в самом деле по спящему дому в одной коротенькой сорочке! А если кто-то проснётся и выйдет ей навстречу? Срамота! Она криво усмехнулась: всего несколько дней в чужом пока доме, а она уже даже думает словами не совсем её... э-э... лексикона.

Обсчитавшись пару раз, забыв, с которой цифры снова начинать, Аня махнула рукой и принялась быстро одеваться. Ноги уже высохли, и она не стала надевать меховые галошки, которые слегка поскрипывали при ходьбе. Босиком, слышно только ей шлёпая по полу, она пробежала все помещения и лестницы до своей комнаты. Здесь быстро сдвинула друг к другу два тяжёлых, аристократически солидных стула и повесила, распялив на их спинках, отжатую сорочку. До утра — надеялась она — мокрая штучка с кружевами должна высохнуть.

И быстро села на кровать, плотно завернувшись в одеяло.

Теперь можно подумать.

От мыслей о том, что она поступила очень легкомысленно, Аня отмахнулась сразу. Поступила и поступила. Назад не вернёшь. А значит, лучше подумать о последствиях.

Был ли у Агни жених? Или... любовник? Всё-таки со смерти мужа прошёл год... И не сосед ли он, если тоже купается в озере? Надо бы выяснить у Кристал, что за соседи живут по берегам озера.

А если это кто-то посторонний? Но он так уверенно сказал: "Не знал, что ты умеешь плавать!" Как будто он знал о ней всё. Да ещё обратился на "ты"! С другой стороны, в темноте все кошки серы, и, может, он потому и "тыкнул" ей? Но как трактовать слова "не знал"? И что он ещё знает об Агни?

И вдруг улыбнулась: а голос красивый... По-мужски низкий, спокойный...

Но думать было тяжело. Всё время правильные и логичные мысли перебивались насущными мелочами. Только что она размышляла о том, кто её преследователь бывшей хозяйке её нынешнего тела, как она тут же переключалась на ругань по отношению к себе: "Трудно было придумать какие-нибудь заколки, чтобы волосы не мочить?! Могла бы найти что-то в шкатулках Агни! Может, тогда бы услышала, как этот человек подбирается по воде ближе ко мне! А то нашла время и место — выжимать косу!.." А потом думать стало нечем. Глаза закрывались без разрешения, а потом без разрешения перед ними начали появляться всякие странности и чудеса. Вскоре, пригревшись и незаметно для себя свалившись на две подушки, Аня крепко уснула.

... Несмотря на суматошное начало ночи и переживания, Аня проснулась в привычное время: пока все спят. Ранним утром она обычно (усмехнулась: обычно! Всего-то прошло несколько дней!) приводила себя и постель в порядок, а потом сразу бежала в огородик Кристал... А сейчас... Только села на кровати, начиная расчёсывать подсохшие волосы и мысленно перебирая дела, которые надо выполнить в огородике, и — вдруг вспомнила. Аж холодком обдало от запоздалого страха, что бы случилось, догони её неизвестный!.. Она ссутулилась. Кажется, огород в одиночку сегодня отменяется. Значит, чуть позже. И только вместе с Кристал!

Ага, Кристал!.. Аня немного подумала. Девочка ещё и обрадуется!.. Удалось-таки убедить её, что почерпнула из дамских журналов немало советов по огородничеству-садоводству. А потом обе своими глазами увидели, как за пару дней оживилась зелень прореженной моркови, как потемнели-окрепли бледно-зелёные ранее листья томатов, а их унылые стебли перестали тянуться между сорняками к солнцу, постепенно наливаясь силой. И Кристал прикипела к своему огородику, который начал подавать признаки настоящей овощной жизни. Так что, решила Аня, надо будет сказать девочке, чтобы хоть сегодня она полила грядки самостоятельно. Или пусть подключит к этому делу Лиссу. Малышке нравится бегать между грядками и каждый отдельный кустик поливать махоньким кувшинчиком, экспроприированным, по подозрениям Ани, из кухни. А Кристал бегала с ковшом, воду которым зачерпывала из большого ведра. Мальчикам работы по утрам прибавилось, но Аня надеялась вскоре приучить их набирать для полива воду с вечера.

"А что сегодня делаю я?" — задумалась Аня.

И хмыкнула. В таком доме найдётся множество бытовых мелочей, которыми просто необходимо заняться. Аня уже от Лиссы узнавала, что зима здесь тоже есть. А что делают хозяйки в деревне, кроме огородных заготовок? Правильно — сушат постельные принадлежности...

Аня повеселела: значит, можно продолжать работу по дому, не выходя из него! Ведь сам дом она успела изучить и уже знала, где какие помещения находятся. И сейчас тут же вспомнилась часть дома над террасой. Вот уж Аня удивилась, когда Кристал её туда провела! Место довольно просторное, закрытое от озера шпалерами с густо растущим на них плющом. Вот сюда и надо будет перенести постельное богатство и просушить его, благо в одном из дамских журналов есть такая статеечка. Впрочем, статейка была про то, как хозяйкам, дамам — конечно, заставить прислугу работать на благо дома. То есть, естественно, не самим сушить постель, а прислугу заставить. Поэтому-то Аня и может сослаться на журнал, если вдруг кто-то из "её" семьи удивится странному делу с подушками и матрасами.