В этот момент небеса разорвал гром — в них сошлись волк и леопард, сотканные из молний. Магические круги наконец-то прекратили прощупывать друг друга и обрушили всю доступную мощь на противников.
Увы, но и по количеству магов Ритон немного проигрывал кузену, опережая, правда, по числу школ, имевшихся в его распоряжении. Он отказал Ордену Света в старых привилегиях, дозволив всем жрецам строить своих храмы на его территории. Это решение вызвало лютую ненависть немалого числа Сынов, которые переметнулись к родичу, позволив тому увеличить свой магический корпус, зато придало столь армии необходимую гибкость.
Впрочем, сейчас, когда все решала грубая сила, чары вряд ли могли помочь, да и Ритон, откровенно говоря, не сильно надеялся на них. Маги не проигрывают, и ладно, справимся без них.
А ситуация на поле боя стремительно развивалась.
Легкая конница, получившая в подкрепление несколько тяжелых сотен, сошлась-таки с копейщиками, и пробилась к большой группе стрелков. Резня, последовавшая за этим, оказалась быстрой и страшной. Однако прочие лучники и арбалетчики держались, продолжая осыпать изрядно замедлившиеся фланговые отряды все новыми и новыми порциями стрел и болтов. Им помогали резервные сотни копейщиков, выставляемые капитанами Ритона, так, как было обговорено заранее.
Сотни эти — состоящие сплошь из новобранцев — не имели ни единого шанса остановить бронированную армаду Нилба, но этого и не требовалось, главное, что их смерти имели смысл. Ритон безжалостно жертвовал бесполезными новобранцами сразу для нескольких целей. Во-первых, он намеревался замедлить рыцарей. Во-вторых — планировал изрядно проредить конные полки, все-таки, какой-никакой урон наносили даже слабо подготовленные новички. В-третьих, выиграть время для того, чтобы его потрепанная и рассеянная конница пришла в себя и собралась там, где следовало. И, наконец, в-четвертых, Ритон намеревался заманить подвижные силы противника как можно дальше вглубь собственных флангов. Они должны были практически окружить его армию, теряя при этом темп и людей.
Рискованно, дико рискованно, но, увы, по-другому войны не выигрываются. Особенно, если ты слабее врага.
"Этому я тоже научился у тебя, Черный Властелин", — криво ухмыльнулся отмеченный Сестрой, наблюдая в подзорную трубу, как всадники втаптывают в грязь его пехотинцев.
То, что те еще не начали разбегаться, было сродни чуду, и Ритон счел это хорошим знаком.
Он перевел подзорную трубу на лагерь братца и с трудом сдержал ухмылку. Да, все шло так, как и планировалось: новые конные сотни уже во весь опор мчались вперед, стремясь прийти на помощь буксующим на флангах товарищам. Братец счел, что победа у него в кармане, и поступил, в принципе, логично — бросил в бой последние резервы.
— Великолепно, — прошептал Ритон. — Осталось совсем чуть-чуть.
Он распорядился усилить самые пострадавшие участки и добавить еще смертников-новобранцев во фланговые заслоны. Если бы следовало просто выиграть битву, возможно, Ритон избрал бы иную стратегию, но, увы, одной победы было мало. Разгром, полный и необратимый, от которого Нилб уже не сможет оправиться, вот что требовалось претенденту на венец. Да, победитель в этом бою получит Исиринатию, но когда и в каком состоянии? Если кузен спасет хотя бы половину войска, веселье затянется еще на несколько лет. Мало толку от победы, если в награду тебе достанутся лишь руины да выжженные земли, окруженные со всех сторон врагами, как живыми, так и мертвыми.
Именно поэтому Ритон пошел на отчаянный риск.
Он выдохнул, глядя на сражение, приближающееся к апогею. Не прошло и часа, а армия оказалась на грани полного развала и истребления, и, тем не менее, солдаты держались, стояли насмерть, зацепившись за свои временные укрепления и не отступая до самой смерти. Возможно, кого-нибудь другого подобная преданность растрогала бы, но Ритону, откровенно говоря, было важно лишь одно — чтобы они продержались еще немного. Все люди Нилба должны оказаться в ловушке, иначе эта война никогда не окончится!
— Давайте, давайте же, — шептал он, наблюдая за тем, как свежие конные сотни прорывают себе путь вперед.
Еще несколько холмов оказались очищенными от стрелков и прикрывавших их копейщиков, а основные силы практически закончили окружение его армии. Еще чуть-чуть, и солдаты начнут драться в кольце.
"Стало быть, братец тоже поставил все на это сражение", — подумал Ритон. — "И пленных брать не станет. Что ж, так даже легче".
— Пора! — скомандовал он, и все трубы взревели в унисон.
Настал черед главного козыря.
"Посмотрим, получится ли у меня, или нет", — подумал Ритон.
Несмотря на то, что сейчас его трон, власть, и даже жизнь висели на волоске, отмеченный Сестрой не испытывал ни капли страха. Скорее, любопытство: сработает ли хитрый план?
— Сейчас мы это и узнаем, — прошептал претендент на престол.
И, словно подтверждая его слова, запели рога, а вслед за ними, перекрывая даже многоголосый шум битвы, взревели тысячи голосов.
Да, кузен высылал разведчиков и проверял окрестности, но Ритон неспроста выбрал для сражения холмистую местность, в которой можно спрятать много чего. Безусловно, Нилб догадывался о том, что у двоюродного брата в рукаве может скрываться козырь, но он имел достаточно неплохое представления об общих его возможностях, а потому не сомневался, что справится с одним или двумя резервными полками.
Вот только Ритон не собирался выводить обычную пехоту. Из-за холмов двигались, подняв пики вверх, две его собственные баталии.
Большая масса людей, спрессованных на крошечном пространстве и вооруженных длинным древковым оружием, страшная сила. Однако натренировать необходимое количество солдат, причем так, чтобы никто ничего не узнал, оказалось чудовищно сложно.
Даже две баталии по четыре тысячи солдат каждая выпили из Ритона все соки, что уж тут говорить про армию. Он искренне восхищался Шахрионом, который сумел скрыть грандиозных масштабов подготовку. Для этого следовало родиться истинным гением!
"Будем надеяться, что мои солдаты окажутся не сильно хуже имперских", — подумал Ритон, припав к подзорной трубе и жадно смотря на вступившие в сражения пополнения.
Разогнавшиеся воины опустили свои пики и врезались в конницу. Эту картину Ритон видел раньше, более того, в свое время он с большим трудом вырвался из ловушки, расставленной хитроумным императором и вот, теперь использовал свой болезненный опыт для того, чтобы повергнуть родича.
Баталия кажется медленной и неповоротливой, и отчасти это так, однако стоит ей подобраться к потерявшим ход всадникам, и исход боя не вызывает ни малейших сомнений...
Со страшным грохотом копья ударились о броню рыцарей, находя щели в металлических пластинах, они пробивали лошадей и людей, и кошмарный многоголосый вой заглушил остальные звуки на поле боя.
Все происходило так быстро, так невообразимо быстро, что Ритон на миг даже растерялся. Вражеская конница оказалась зажатой между сотнями новобранцев-копейщиков, своими же задними рядами и баталиями, и ее размолотило буквально за считанные минуты!
В толчее и тесноте некуда было деваться, возможность маневра отсутствовала, не получилось бы и отступить для перегруппировки. Губы Ритона сами-собой разошлись, обнажая зубы. Не улыбка, скорее — волчий оскал, но он очень подходил к ситуации.
К чести врагов, те попытались спасти хоть что-то, вот только...
Как раз в это время на лагерь кузена налетел вал стали и копыт. Немногочисленная конница Ритона, собравшаяся в безопасном месте, безо всякого снисхождения ударила по оголившемуся тылу, защищенному лишь личной стражей Нилба, да немногочисленной охраной.
Ритон наблюдал за тем, как знамя Нилба падает, как на его месте водружается личный штандарт самого претендента на престол.
— Вот и все, братец, — шепнул он так тихо, что никто не мог услышать. — Я всегда мечтал прикончить тебя, тварь этакая.
Люди вопили, не в силах сдержать радость от осознания того, что война закончилась, однако Ритон не расслаблялся, он внимательно наблюдал за сражением, за тем, как остатки армии брата, бежали. Все-таки полностью разгромить врагов не получилось: у него просто не хватало конницы для преследования, а пехота была измотана до предела и понесла чудовищные потери.
"Главное, чтобы Нилб не сбежал"! — подумал он. — "Это — самое важное"!
Подъехал — на новом коне — Мирол. Его доспехи покрывал равномерный слой крови, а верный топор выглядел так, словно им рубили гранит. Как бы Мирол ни любил это оружие, его придется менять.
Наставник, впрочем, не лучился от счастья, и Ритон сразу все понял.
— Быть того не может! Неужели он ушел?
— Ага, — кисло ответил тот и сплюнул. — Как ты и предполагал.
— Вот же зараза, — выругался Ритон. — Выдвину предположение, что вероятность его поимки конными частями преследования исчезающе мала. Стало быть, наша задача — понять, куда именно дражайший родич направит свои стопы, дабы не позволить ему продолжать бессмысленное сопротивление.
— Наверное, в свою столицу.
— Это необязательно, — Ритон вздохнул и сложил подзорную трубу, передавая ее одному из сопровождающих. — Впрочем, вероятность подобного развития событий крайне высока. Так или иначе, но мы должны найти его как можно скорее, чтобы положить конец войне.
— Господа, полагаю, я смогу помочь вам в этом вопросе, — раздался из-за спины прекрасный певучий голос.
Ритон резко обернулся и его брови взметнулись вверх.
— Невероятно, — только и смог произнести он.
Там, где еще мгновение назад не было никого, сейчас стояла прекрасная женщина, облаченная в темно-зеленую дорожную одежду и точно такого же цвета плащ с золотой оторочкой. Она не скрывала лица, и Ритон мог любоваться гладкой кожей, огромными голубыми глазами, золотистыми локонами и, конечно же, длинными ушами.
— Госпожа Найлиэна Партилаэт? — от удивления Ритон перешел на эльфийский. — Я думал, что вы мертвы.
— Нет, — с ненавистью в голосе произнесла эльфийка на всеобщем. — Черный Властелин истребил не весь мой народ. Хотя надо отдать ему должное, в живых остались лишь счастливчики.
Она вздохнула и устремила пронзительный взор своих необыкновенных глаз на Ритона.
— Госпожа моя, что привело тебя сюда? — задал мужчина, ожидаемый вопрос, также перейдя на всеобщий язык.
— Жажда мести. Желание помочь. Нужда в союзниках.
Глава 4.
Седьмой день третьего месяца весны 41-го года со дня окончания Последней Войны, день.
— Стало быть, ты уверена, что он — здесь?
Ритон с интересом перевел взгляд от крепостной стены на собеседницу, словно намереваясь подловить ту на лжи. Даже если бы и пытался, вряд ли бы у него что-нибудь получилось — раскусить эльфа, если тот сам не пожелает этого, практически невозможно.
Найлиэна кивнула.
— Он тут.
— Почему не в своей столице?
— А сами вы как думаете? — с легкой насмешкой в голосе поинтересовалась звездорожденная.
Ритон сдержал растущее раздражение. Эта шлюха бесила его еще до войны Реставрации. Любовница отца, умело манипулирующая тем в интересах ныне покойного Ратриолы — правителя всех эльфов — за годы, проведенные при дворе, нажила много врагов, однако каждый раз умудрялась выходить сухой из воды. Да, она не нравилась без пяти минут венценосцу, но не отдать должного талантам остроухой тот не мог.
"Тем более, сейчас, когда каждый союзник для меня — на вес золота".
— Ну что ж, хорошо. В таком случае обложим город и потребуем выдать моего горячо любимого братца.
Эльфийка кивнула.
— Это будет самым легким выходом.
"Но они не отдадут его, и ты это знаешь. Стало быть, имеешь план относительно бескровного завершения боевых действий и попросту желаешь привести его в исполнение, когда на горизонте замаячат очертания долгой и в высшей степени муторной осады. Ладно, так уж и быть, окажу тебе услугу и подыграю".
Ритон действительно был готов плясать под дудку эльфийки, лишь бы поскорее разобраться с кузеном, а поэтому, не говоря ни слова осуждения и не задавая лишних вопросов, распорядился окружить город и выслать парламентеров.
Эти мероприятия требовали времени, которое венценосец решил потратить на беседу, благо, с Найлиэной было о чем поговорить.
— Госпожа моя, скажите, почему именно сейчас? — спросил он на эльфийском.
— Сейчас — что? — невинно переспросила та.
Ритон улыбнулся уголками губ.
— Почему вы решили помочь именно сейчас?
— Сперва мне было не до вмешательства в дела Исиринатии. Приходилось собирать выживших. Затем я копила силы, налаживала связи, добывала информацию. К тому же, следовало понять, кто из вас двоих окажется победителем, чтобы продолжать работу уже с ним, — моментально ответила собеседница.
Ритон даже немного растерялся. Он рассчитывал на увертки, попытки выдумать что-нибудь, дать правдоподобное объяснение этой избирательности, даже на молчание. Но чтобы вот так, прямо...
"Да, тебя опасно недооценивать, эльфийская зрящая", — подумал он. — "Достойная дочь своего мерзкого папаши".
Уж о чем, Ритон не горевал, так это о смерти Ратриолы и большей части его мерзкого народца. Эльфы всегда были головной болью, и даже лишившись большей части своего военного могущества, они превосходили прочие государства Лиги Света в умении плести интриги и организовывать покушения.
"И остроухий ублюдок, однозначно, покрывал Черного Властелина, рассчитывая его руками сделать всю грязную работу, а после — убрать исполнителя".
Отмеченный Сестрой до сих пор так и не понял, каким же образом Шахрион сумел переиграть эльфа, но надеялся получить ответ на этот вопрос, раз уж дочка зрящего пришла к нему.
— Стало быть, вы решили выяснить, кто из нас окажется полезнее в будущем, когда придется вступать в конфликт с Империей Тьмы?
— Именно, — кивнула эльфийка.
— Откровенно.
Она пожала плечами.
— Время игр внутри Лиги прошло.
— Как и годы, отпущенные Шестеркой самой Лиге.
— Вы так думаете?
Ритон нахмурился, собираясь с мыслями, и, наконец, осторожно произнес:
— Конфликт на юге не утихает — прегиштанцы с дварфами режут друг друга, эльфы практически истреблены, Радения зализывает раны, Аблиссия, как и всегда, сохраняет нейтралитет, а от Исиринатии почти ничего не и осталось. Про всякую мелочь и говорить нечего. Как вы думаете, госпожа моя, сколь сильна Лига в настоящее время?
— Бывали ситуации и похуже.
— Да, история знает периоды непроглядной тьмы, когда Империя раскидывала свои крылья очень широко, но отчего-то мне кажется, что положения, подобного нынешнему, ранее не складывалось.
— Полагаю, лидеры, жившие в те времена, считали также, и, тем не менее, никто не сдался.
Намек, прозрачный и очевидный.
"Стало быть, ушастая, у тебя есть какой-то план? Хорошо, с интересом его выслушаю, когда придет время".
— Но, полагаю, вы согласитесь, что применять военную силу против Шахриона — бессмысленно?
