Даже Никас с Онорой остались в гостиной, разве что уселись подальше ото всех — так, чтобы их негромкая беседа не была слышна остальным. Хотя Аня ожидала, что они, как у них это бывало с началом холодов, привычно уйдут в опустевшую столовую залу, где будут сидеть у окна, без зажжённой свечи, только при свете полной сегодня луны. Но, присев неподалёку от Кристал, забывшей про художников и полностью углубившейся в вязание, Аня сообразила, почему никто не хочет покидать гостиной: все ждали посланца дина Валентайна из полиции.

Полицейский появился за полчаса до времени, когда в доме обычно уже лежали в постелях, натягивая на себя одеяла. И — увы. С неутешительными вестями: да, дайна Мадэйлеин написала заявление о пропаже племянницы; нет, девочку всё ещё ищут.

После отъезда полицейского все молча разошлись по своим комнатам.

Аня, как всегда, обошла дом посмотреть, нет ли где непотушенной свечи, и затем тоже удалилась к себе. Лёжа под тремя одеялами и смутно мечтая о времени, когда в доме, несмотря на морозы за стенами, будет жарко, она то и дело соскакивала с этих мыслей на Лиссу. Неудивительно. Пока согреешься под этими одеялами, не раз вспомнишь, как малышка прибегала среди ночи, когда дома не было Таегана... Аня сонно улыбнулась. Когда рядом ложился Таеган, о трёх одеялах можно было напрочь забыть. Обычно он буквально пылал жаром, объясняя своё состояние возвращённой магией. Но, когда он засыпал далеко заполночь после любовных игр, Ане было всё равно, почему от него пышет жаром, как от раскалённой печи. В холодной ночи она, бывало, пыталась иной раз отстраниться от него, чуть не обжигающего...

И сейчас, даже только вспоминая, как он, глубоко спящий, недовольный во сне, что она порой лежит, не прикасаясь к нему, мягко, бережно брался за её плечо или протягивал руку под её головой, берясь за её плечо, и подтаскивал к себе, она будто зажигалась от него, далёкого, но такого чувственного.

И мгновенно стало жарко — настолько, что она была вынуждена сбросить на пол ("Завтра уберу!") лишние одеяла и спать спокойно дальше... "Спасибо, Таеган... Ты помогаешь мне даже издалека..."

И, может, оттого что лежать под одним одеялом легче, уплывая в сон, она придумала: "А если попросить мальчиков нарисовать Лиссу? Вдруг у них получится увидеть её в определённом месте, как Греди увидел Конгали? Набросков нашей малышки у мальчиков много. Не забыть бы про эту идею завтра, если Лиссу не найдём..."

... Как она пожалела о своей минутной слабости — сбросила одеяла на пол да там их и оставила! Трудно было встать и убрать их хотя бы с пути от кровати до двери?! То же минутное дело!.. А вот не захотелось выбираться из пригретого местечка — так получи...

Но грянули в уши гром и звон — и ошеломлённая Аня выпрыгнула из-под одеяла на себе, не понимая спросонок, что происходит, а потом уже — чисто машинально — бросилась к двери, всего несколько шагов! Но на первом же шаге ноги сунулись в ловушки небрежно скомканных одеял, свалившихся на пол. Едва не падая, будто от подножек, махая руками, чтобы не свалиться, запутавшись ногами и не понимая, что её задерживает, Аня добралась-таки до двери. Благо на холодную ночь не раздевалась, разве что обувь сняла да любимый жилет повесила на спинку стула, придвинутого к кровати, — так и выбежала в коридор.

Сначала увидела спину брата, пропадающего, пока он быстро спускался по лестнице в гостиную. Обернувшись на неясное движение за собственной спиной, обнаружила опасливо выглядывающую из своей комнаты Онору. Младшие, наверное, успели заснуть глубоким сном, если их не разбудил сигнал ворот — странная смесь из ворчливо-грубоватого и строгого ритма, внутри которого тоненько звенела знакомая до боли высокая нотка, обозначающая Лиссу!

Оноре она махнула рукой:

— Запрись у себя! Сами всё выясним!

Всё так же босиком (впрочем — в носках) Аня скатилась по лестнице следом за Никасом. Тот стоял у входной двери в дом, одной рукой вцепившись в дверную ручку, другую держа на небольшом расстоянии от артефакта связи с воротами. Впустить того, кто за воротами, не решался, поскольку не всегда умел различать сигнальные интонации.

Аня бросилась к нему с едва ли не воинственным воплем:

— Открывай! Там Лисса!

Оглянувшийся на её шаги брат немедленно шлёпнул по рычажку артефакта. Добежавшая до него Аня, держась за стену, сунула ноги в уличную обувь. Та разместилась на обувной полке в два "этажа", совместными усилиями сколоченной Никасом и Таеганом, после того как Аня твёрдо сказала: "Слуг в доме нет! Будьте добры при входе в дом менять обувь с уличной на домашнюю!"

Никас тем временем сдёрнул с вешалки, стоявшей рядом же, свой плащ. Пока Аня бегала за палантином, забытым на диване, он открыл входную дверь и первым вышел на крыльцо. Прекрасно зная, что здешнее средство передвижения не сразу доберётся до парадного входа, Аня уже спокойней укуталась в палантин, стороной думая о том, что неплохо бы не только иметь вешалку при входе, но и устроить небольшой закуток здесь же — для верхней одежды, чем хранить её в своих комнатах.

Выскочила на крыльцо и с волнением вгляделась в дорогу. Странно. Ожидаемого средства передвижения всё нет. А ведь Аня надеялась, что к моменту её выхода на улицу оно будет подъезжать к лестнице. Прижалась к брату, обняв его руку, чтобы сохранить тепло. Он немедленно распахнул плащ и укрыл её краем, успевшим согреться.

— Замёрзла? — торопливо спросил он.

— Пока нет, но скоро начну замерзать, — скороговоркой ответила она. — Почему их так долго нет?

— Знать бы... — пробормотал Никас.

Оба замерли, прислушиваясь к ночной ноябрьской тишине и присматриваясь к углу дома: именно его и должно обогнуть то средство передвижения, которому они разрешили въехать на территорию поместья. А его до сих пор нет... Жаль, на единственном столбе возле дома не горит факел, а в гостиной они не догадались зажечь тот самый канделябр на пять свечей, под пламенем которых рисовали мальчики...

Никас, как будто услышав её мысли, поднял руку — и на пальцах разгорелись огоньки, осветившие ближайшее пространство.

Аня зябко сжала локоть брата. А если... Если им только показалось, что ворота сигналили?.. Глупости. Одновременно услышали то, чего нет?

Но вот в тишине зародился странный шумок, который постепенно перерос в погромыхивание. Аня и Никас переглянулись и вновь уставились на угол дома.

Пока погромыхивание росло, Аня даже сделала движение, нет, скорей — порыв отцепиться от руки Никаса и побежать вперёд — от нетерпения и тревоги.

— Не надо, — суховато сказал Никас. — Мы не знаем, что там. Лучше, если ты останешься со мной.

Она удивлённо выглянула из-за края его плаща. Кажется, она настроила его довольно серьёзно своим сообщением о сегодняшних наглецах, требовавших отпустить с собой девушку-мага, снимающую проклятия. Непроизвольно оглядевшись, Аня округлила глаза на толстую трость, прислонённую к дверному косяку, в шаге от брата. Ничего себе. Когда это он успел...

То, что показалось из-за угла дома, заставило обоих застыть на месте. Ждали что-то вроде кареты или брички. А тут... Несчастная худая лошадь вывезла на их обозрение телегу, на которой сидели несколько человек, пока ещё плохо видных в ноябрьской ночи. А справа от телеги шагала ещё одна лошадь с всадником, одетым в знакомую форму. О! Как раз в такой приезжал вечером присланный из полиции дином Валентайном! Полицейский! Вот почему грубоватый тон сигнала — телега. Вот почему упорядоченный — полицейский. Но почему... что происходит...

Не выдержав, Аня вывернулась из плаща Никаса и побежала навстречу телеге, стараясь разглядеть сидящих в ней. Встретились в пяти шагах от лестницы в дом. Причём, как только Аня побежала навстречу телеге, с неё спрыгнул какой-то человек и, вместе с замедлением хода этой телеги, начал что-то выгружать с неё. Что?!

Поначалу показалось — мешок?.. Но мешок довольно активный, потому как забрыкался в его руках. И мужчина (разглядела-таки Аня) поставил брыкающийся мешок на землю. Если это Лисса, почему она не бежит к Ане? Ведь видела же, что именно она спешила к ней! Что... Что происходит?!

Когда телега была дотащена заморённой лошадью до крыльца, к Ане подбежал и Никас. Спешился полицейский и тоже зажёг магические огоньки на пальцах, пока Аня уже медленно, приглядываясь, шла к активному мешку. Точно — Лисса! Но почему она не спешит к ней, к Ане? И во что такое странное она одета? Точней — укутана?

Наконец, когда Аня оказалась в двух шагах от малышки, та развернулась.

— Агни!

Аня, вообще-то ожидала, что малышка бросится к ней, раскрыв объятия, но Лисса почему-то шагнула к ней, пряча руки под той, кажется, шалью, в которую её закутали. Несмотря ни на что, Аня подскочила к ней и, склонившись, обняла её.

— Лисса, милая! Нашлась!

Пока она тормошила малышку, не понимая, отчего та упрямо и хмуро супится на неё, над их головами загомонили. Полицейский чуть не допрашивал Никаса, проверяя, точно ли потерянная малышка является родственницей здешним хозяевам, как Лисса им, мужчинам-грузчикам и полицейскому, объявила, и почему они так легкомысленно отнеслись к потере ребёнка. Никас, сам изумлённый и потрясённый до глубины души, в ответ невежливо спросил сам:

— Разве вы не знали, что в участке лежит заявление о пропаже ребёнка?

Пока мужчины выясняли, в чём дело и его подробности, пока грузчики из лавки углежогов рассказывали, как наткнулись на девочку из богатого дома, до Ани дошло, что Лисса что-то прячет под грубой шалью. Потому и спросила:

— Лисса, что у тебя там?

— Это моя! — внезапно и пронзительно завизжала малышка, так что Аня отпрянула и в ужасе оглянулась на дом: вдруг этот вопль разбудит всех?! — Моя! Никому не отдам! И там тоже моя!

И так же внезапно полезла снова на телегу, причём помогая себе только одной рукой, а вторую продолжая прятать под шалью.

На визг Лиссы оглянулись все мужчины. А Никас невольно шагнул к Лиссе. Но только один из грузчиков абсолютно спокойно подошёл к суматошно подпрыгивающей, чтобы залезть на телегу, Лиссе и легко приподнял её, усадил на край. После чего, как ни в чём не бывало, вернулся к разговору с остальными. Аня, в полном недоумении, шагнула ближе к телеге. Лисса грозно взглянула на неё. А потом размотала часть шали, и наружу высунулся блестящий в свете нескольких магических огоньков нос.

— Это кто? — только и сумела выговорить Аня.

— Это моя собачка! — заявила малышка и тут же спрятала любопытный нос под шаль. — Не отдам!

— Хорошо, — пробормотала Аня, — не отдавай.

И тут она вспомнила, что она, вообще-то, хозяйка дома, в который вернули то ли потерявшегося, то ли сбежавшего ребёнка. И вернули люди, которые в эту ночь пожертвовали своим транспортом, своим сном, своим отдыхом и свободным временем.

Развернувшись, она со всех ног припустила в дом — Никас всё равно остался, так что... Влетев в гостиную, не стала дожидаться, пока закроется входная дверь, и сразу же ринулась на второй этаж. В своей комнате она вспомнила, что грузчиков трое, а ещё некоторое время лихорадочно размышляла, стоит ли давать вознаграждение полицейскому, припомнив по словам неожиданных гостей, что это он обнаружил странную телегу во время патрулирования по улицам.

Сообразив, что можно и на месте решить проблему, Аня бросилась назад.

— Я думала, ты убежала от меня, — растерянно сказала Лисса.

— Честно — очень хотелось, — сообщила ей Аня и посмотрела на мужчин. — Большое спасибо за то, что вернули девочку. Пожалуйста, примите это в знак благодарности.

И раздала всем троим углежогам-грузчикам (а что это именно углежоги — было ясно при одном взгляде на их одежду и лица) по несколько монет. Вопросительно взглянула на полицейского, но тот лишь улыбнулся и пошёл к своей лошади. Аня сначала пошла за ним — напомнить, что в участке лежит заявление, а значит, по указанным там адресам надо бы утром предупредить, что девочка нашлась, а затем, напомнив, вновь вернулась к телеге.

— Ну что, Лисса? Идём домой?

— На, — деловито сунула ей щенка девочка, а потом вцепилась обеими руками в то, что в первые мгновения показалось Ане кучей тряпья.

В первые секунды, увидев щенка на руках малышки, Ане почудилось, что щенок домашний — такой толстенький и пушистый, несмотря на явную дворянскую породу. Но, когда она взяла его в руки, почувствовала, как мурашки пробежались по спине: да у него кожа да кости, спрятанные под пушистой шерстью!

От потрясения Аню отвлекло странное поскуливание. Подошедший Никас заглянул в телегу, где копошилась с чем-то Лисса, хмыкнул и предложил:

— Лисса, давай-ка я сам её вытащу!

И первым делом за подмышки спустил на землю девочку. Лисса немедленно ухватилась за край палантина, свисающий возле руки Ани, а Никас чуть не всем телом склонился над телегой и легко поднял с неё что-то мешковатое, после чего опустил возле колеса жуткую собаку, мгновенно, едва не придушив, перехватив за верёвку животное, съёжившееся, собираясь сбежать.

Полицейский, приподняв над головой подобие шлема, попрощался со слегка обалдевшими хозяевами и первым двинулся к воротам. Затем закряхтела телега следом за понукаемой понурой лошадью, а с неё трое облагодетельствованных грузчиков радостно помахали руками и хозяевам, и Лиссе.

Щенок на руках Ани вздохнул. И его едва слышный вздох наконец заставил её действовать.

— Никас, ты сумеешь затащить собаку в гостиную?

— Если только не за верёвку — придушу, — с сомнением ответил брат. — Ладно, возьму её за загривок — доведу. Она не настолько сильна — очень уж оголодала.

Аня бросила взгляд на собаку. Лисса уже не командовала и не требовала, а со страхом всматривалась в лица взрослых.

— Идём, — решила Аня. — Лисса, не бойся — собачек оставим при себе.

Хотя в душе ужасалась: целая ночь будет потрачена на то, чтобы отмыть этих вероятных приблуд. Всех троих. Грязными она не собиралась оставлять их до утра — особенно Лиссу. Да и собаки... А вдруг они заразные? И уж точно на них полно всякой мелкой живности, которая может перескочить на детей!.. Но она обещала однажды Лиссе, что у неё будет собачка! Аня искоса посмотрела на "собачку", которую вёл к дверям Никас. Мда... Представлялось нечто вроде аристократичного белого облачка, как Коан у Конгали. А тут... Собака почуяла взгляд со стороны, затравленно взглянула на Аню и тихонько взвыла.

— Ничего, ничего, всё будет замечательно, — вздохнула та, одной рукой держа щенка и думая, не семью ли собачью она берёт в дом.

А ведь, если не полностью вымыть, так ещё хотя бы надо умыть Лиссу! Судя по замызганному, чумазому личику малышки, она наверняка долгое время сегодня пряталась в угольных кучах. Да как она вообще туда попала?! Ну, Партхланы!

В гостиной они остановились. Никас прикрутил верёвку к ножке тяжёлого стула и пошёл закрыть входную дверь. Немного растерянная Аня решала, с чего начать внедрение Лиссы в её комнату и адаптацию животин к жизни в доме.

— С чего начнём? — тоже спросил вернувшийся Никас, с сожалением глядя на грязную компанию, среди которой только щенок уже бессовестно дрых, видимо, потому что попал в тёплое место. Собака же жалобно посматривала на хозяев дома, которые всё никак не могли определиться, что делать дальше. Наконец Аня пришла к решению.