Я вздохнула. Этот вариант тоже не радовал... но выбора-то по сути и нет. Посмотрела на Прия. Всё-таки он много знает о байлогах. Слишком много для обычного студента.
— Какой у тебя допуск к секретной информации?
Недоверчиво прищурилась после ответа. Такой же, как и у меня. Но тогда откуда?
— Что-то не так? — поинтересовался миошан.
— Не сходятся как-то твой уровень допуска и знания.
— Отнюдь не всегда надо иметь высокий уровень, чтобы знать сокрытое, — фыркнул Прий. — Кстати, у вас теперь будут ещё кое-какие ограничения и пара проверок. Запрет на разглашение того, что вы здесь узнаете. Насчёт байлогов.
— У тебя они уже есть? — уточнила Вира.
— Проверки — есть. А запрета нет, кураторы решили, что в этом нет необходимости, — собеседник посмотрел нам прямо в глаза. — Я с детства знаю многое о байлогах. Вся моя семья знает. До сих пор никто из нас не выдал и не предал.
Переглянувшись с Вирой, мы потребовали объяснений.
— Не надо, — попросил вылезший из расступившейся вешности Лисс. — Прий правду говорит... и не надо спрашивать, откуда и почему он знает.
— Может быть, потом расскажу, — добавил миошан.
Байлог позвал его к себе, за стену, чтобы что-то обсудить. Я же устроилась на отдых и навострила уши. Но увы. То ли они использовали тактильный диалект, то ли вешность пропускает звуки только выборочно. Поэтому ничего нового узнать не удалось.
Подумав, достала один из двух принесённых Прием компьютеров. Для меня техника оказалась неудобной, но даже такая лучше, чем ничего. По крайней мере можно хотя бы попытаться отвлечься.
— Древтар, — сказал присоединившийся к нам Прий. — Хороший выбор.
Заниматься было тяжело: глаза очень быстро уставали, начинала болеть голова, из-за чего перерыв приходилось делать каждые десять-пятнадцать минут. Вира тоже утомлялась больше обычного, но хотя бы по полчаса работать могла. Впрочем, даже такой режим помог держаться и не впасть в депрессию. Хотя упаднические мысли всё равно то и дело приходилось отгонять.
Прошло немало времени прежде, чем из-за вешности снова выскочил Лисс. Байлог выглядел напуганным: его даже трясло.
— Они приехали. Пятеро. Так много... такие сильные... — юноша влез между нами, вцепился мне в руку, потом попытался спрятаться за Прия, но не смог сдержаться и побежал вокруг. — Я тут подумал, может, лучше не в Древтар? Может, всё-таки лучше подождать и я сам помру, а?
Последняя фраза прозвучала жалобно и почти умоляюще.
Поймав наворачивающего очередной круг Лисса, миошан усадил его рядом с собой и обнял, жестом предложив нам присоединиться. Я отложила компьютер и придвинулась к байлогу с другой стороны.
— Ну чего ты боишься? — спросил Прий. — Древтарцы не причинят тебе зла.
— Они... они будут меня презирать, — прошептал юноша. — Я психовал, закон нарушил... и глупый к тому же, даже математику до сих пор не сдал. А ещё у меня в тэлях арван. Я же папу опозорю.
Лисс снова рванулся, но тут же затих. Только мелко дрожал. Успокоить его не получалось, несмотря на все старания.
Так, на нервах, прошло ещё около часа. А потом через стену протёк незнакомый «ангел». Причём появился совсем не так, как Асс. Сначала из вешности вылезло множество небольших плоских червей, они быстро собрались в кучу... которая и превратилась в одетого человека.
У меня даже дыхание на мгновение перехватило от ужаса. А потом закралась мысль: может, байлоги вовсе не амебы? Что, если они не отдельное существо, а целая колония? Например, тех же червей. Или насекомых. Или кого-то ещё.
Впрочем... нашла чего бояться. Даже если каждый из байлогов — колония червей, то мне-то какое дело? Разве тот же Лисс прекратит от этого быть другом? Или станет хуже?
— Я — Русс, — представился спецназовец.
Лисс испуганно зашипел и вцепился в нас ещё сильнее, как будто боялся потерять.
— Я-с не-с псих-с.
— Знаю, — легко согласился Русс. — Подумай сам: если бы я считал тебя сумасшедшим, то пришёл бы с Юси. А я один.
— Так-с ты-с... тот-с самый-с Русс! — окончательно запаниковал юноша и попытался провалится сквозь вешность. Но почему-то безуспешно.
— Похоже сначала надо меры принимать, а потом уже говорить, — сочувственно хмыкнул спецназовец, после чего не спеша, мягко и уверенно пошёл к нам. Страх Лисса оказался заразительным, и мы с Вирой слегка сдвинулись, заслоняя собой юношу. А вот Прий, наоборот, отстранился.
— Успокойтесь, я не причиню ему вреда, — пообещал Русс. — Но чем дольше Лисс останется без подавления, тем хуже он будет себя чувствовать. И тем более неадекватно — вести. Но при вас процедуру проводить нельзя — она может причинить вам вред. Поэтому я Лисса заберу. Временно.
Миошан дёрнул меня за руку. Опомнившись, я уступила дорогу. Материнский инстинкт взыграл, что ли? Впрочем... да, наверное, я почти всегда воспринимала Лисса не только как друга, но и как младшего. Как ребёнка, нуждающегося в защите.
Благодарно кивнув, спецназовец легко поднял тихо шипящего Лисса на руки и ушёл в вешность. Но на сей раз не в стену, а в расступившийся перед ними проход. Который, впрочем, тут же зарос — так что нам им воспользоваться шансов на дали.
— Народ, может кто знает, что значит «тот самый» и чем он так страшен? — нервно поинтересовалась Вира, выгребая из сумки Прия остатки еды. — Что-то я за Лисса переживаю.
— Русс не страшен, но действительно очень знаменит. Особенно среди байлогов... а, в некотором плане — особенно среди тартарских, — просветил нас миошан, присоединяясь к ужину.
Немного перекусив, Прий рассказал, чем конкретно прославился спецназовец. Во-первых, именно за его отрядом числится больше всего успешных операций. Причём чаще всего Русса отправляли на сложные случаи, порой — заменять коллег, которые не смогли справиться с проблемой.
— Так что эта операция для них наверняка почти как отпуск, — заметил друг. — Потому что тут на самом деле ничего трудного нет: все выжившие адекватны и не хватало только подавителя нормального. Только время ограничено... особенно у Лисса.
Но, оказывается, для тартарских байлогов вовсе не успешность отряда спецслужб играла главную роль. Русс (его предводитель) когда-то получил тартарское образование. Причём не куцее и специализированное, которое и за образование-то, грубо говоря, в Тартаре не считается (такое, например, было у Эфисса и Пимисса), а полноценное. Более того, по достаточно серьёзной специальности, да ещё и такой, на которой был пусть небольшой, но математический курс.
— Подобных байлогов всего ничего. Известно около десятка, — пояснил Прий недоумевающей Вире. — Естественно, ими все остальные из их народа восхищаются. Особенно тартарцы, которые вечно комплексами мучаются из-за своей антиматематичности.
— То есть с расчётами настолько глобальные проблемы вообще у всех байлогов? — поразилась я. — Если во всей Чёрной Дыре всего лишь...
— Во всей стабильной зоне и не точно, а насколько известно, — уточнил миошан.
— Не важно, — отмахнулась я.
Если на всю стабильную зону — всего лишь единицы... Может, Лисс не только боится, но ещё и стыдится? Судя по тому, как болезненно он относится к математике, как который год пытается сдать хотя бы школьный курс, образованный спецназовец для него может быть чуть ли не кумиром.
Лисс всё не возвращался. Зато через стену опять просочился червями и собрался в гуманоида Русс.
— Спокойно. Ваши жизни и разум в безопасности, — сообщил он, заметив, что мы с Вирой вскочили и подобрались.
Естественно, подозрительности такое заявление не умерило.
— Где Лисс? Как он? — тут же поинтересовалась я.
— Всё в порядке. Теперь он адекватен, согласует детали предстоящего переезда и вернётся. Ну и документы ему оформим, чтобы местные не начали бузить, — на мгновение улыбнулся Русс. — Вы тэлились?
— Нет, необходимых процедур не проводилось, — пока мы соображали, что означает вопрос, уверенно влез в разговор Прий. — Лисс был против... по личным мотивам, — Миошан спокойно встретил взгляд древтарца, встал и потом галантно повёл хвостом. — Для меня честь познакомиться с тобой, жаль, что при таких обстоятельствах.
— В числе прочих я читал твоё досье, — кивнул спецназовец. — Рад познакомиться.
Неожиданно мужчина шагнул вперёд и обнял кота. Тот с готовностью и без малейшего колебания или опаски сделал тоже самое.
— Надеюсь, ты хоть лично не?..
— Участвовал, — не дал договорить древтарцу Прий. — В том числе — лично. Но соблюдал осторожность, надеюсь, что улик не оставил. Я — тартарец, — добавил миошан в ответ на укоризненный жест Русса. — Здесь война продолжается. Мы — помним.
Они встретились понимающими взглядами.
— Они не тэлились и, если получится, Лисс хотел бы избежать процедуры, — помолчав, продолжил мохнатый сокурсник. — Но я не уверен в правильности такого решения.
— Допустимы оба варианта. У Лисса тартарское воспитание и подготовка, поэтому он с гарантией выдержит нужный срок без необратимого вреда, — подумав, заметил Русс и подозрительно покосился на нас. — Их досье я тоже читал... но хочу знать твоё мнение.
Прий обернулся к нам.
— Ликрий — ещё не прошёл нужную подготовку. После этого я бы дал предварительную нейтральную характеристику... когда он во вменяемом состоянии. Считаю, что сейчас однозначно представляет угрозу.
Судорожно вздохнув, я оглянулась на деловито ковыряющегося в остатках сладостей Ри.
— Согласен, — кивнул спецназовец.
Скрипнув зубами, промолчала. Очень хотелось возразить... вот только сомневаюсь, что слова студентки хоть как-то повлияют на решение.
— Вира... я бы дал несколько выше нейтрального, — поколебавшись, продолжил миошан. — Но не союзник. Хотя потенциал есть.
Русс перевёл взгляд на эрхелку и нахмурился.
— Что-то мне это не нравится, — прошептала та мне на ухо. Я тоже поёжилась.
— Софья — под подозрением. Может занять любую сторону.
Спецназовец вздохнул, а потом повернулся к Прию:
— Тогда давай так. Арвана я сейчас заберу, к этим двоим пришлю специалиста.
— Погодите, — встала я на пути Русса, старательно загоняя страх внутрь. — Что будет с Ликрием?
— И что за зверь на самом деле Прий? — тихо добавила Вира.
Но мужчины сделали вид, что не услышали второй вопрос. Впрочем, первый тоже проигнорировали.
— Пропустите, — велел древтарец. — Вам скоро объяснят то, что вам положено и позволено знать. Если продолжите мешать — усыплю.
Байлог говорил спокойно и уверенно, так что не возникало ни малейшего сомнения в реальности угрозы. Особенно учитывая, как легко справлялись с аналогичной задачей Асс и Лисс. Поэтому пришлось отступить в сторону.
Прий ушёл вместе с уносящим Ликрия (и совершенно не опасающимся псевдоволос) спецназовцем, и мы остались вдвоём. От этого страх и сомнения нахлынули с новой силой. Навернув по примеру Лисса несколько кругов по комнате, я перебралась в угол, который раньше занимал Ри, и начала бездумно собирать в плошку те остатки пищи, которые ещё не пожрала вешность.
А потом пришёл обещанный специалист. Он не принадлежал к гуманоидам: нечто моллюскоподобное, покрытое чёрной чешуёй (слегка напоминающей таковую у байлоговского скафандра, но ещё более тёмной) и с большим количеством щупалец. А вот глаз или других органов чувств не видно вообще. Впрочем, как и приспособлений для дыхания, рта или чего-то подобного.
Поприветствовав нас (вслух, но не самостоятельно: звук исходил от мелкого прибора у основания одного из щупалец), странный псевдомоллюск жестко велел сесть и не позволив задать ни одного вопроса, приступил к лекции.
Он сообщил, что согласно решению, после сортировки (то есть разрыва загадочной связи с Лиссом) мы станем свободны, хотя и с определёнными ограничениями. Но сможем вернуться в Тартар, продолжить обучение, а потом спокойно работать. А до тех пор (пока мы являемся тэлями), к нам будет приставлена охрана и передвижение серьёзно ограничат. Затем нам рассказали о том, как надо себя вести, пока мы в тэлях, о правилах общения с другими людьми, охранниками, байлогами в целом и Лиссом в частности. Также специалист подробно объяснил, какие сведения секретны и что конкретно мы должны хранить в тайне. Кстати, выяснилось, что в новое ограничение входят тайны не только байлогов, но и Прия. Я заметила мрачный взгляд Виры и понимающе вздохнула.
Но даже когда псевдомоллюск закончил и разрешил задавать вопросы, ситуацию это не прояснило. Он жёстко отказался отвечать и по поводу странного поведения сокурсника (заявив, что тот сам сообщит, если посчитает нужным), и по поводу Ликрия (по типу: дальнейшая судьба арвана вас не касается). А ещё запретил говорить почти на все волнующие темы с Лиссом. Утешало только то, что нас наконец-то пообещали выпустить из вешности, причём сразу после окончания разговора.
И действительно, когда мы отступили (поняв, что ничего, кроме уточнения наших прав и обязанностей псевдомоллюск сообщать не собирается), в вешности снова открылся проход. В него проскользнуло шестеро таких же чёрных, мрачных и недружелюбных многощупальцевых существ. Обработали меня нейтролизатором (чтобы не нарушила тартарские обычаи), а потом разделились: трое окружили меня, и столько же — Виру. После чего жестом показали, что мы можем покинуть комнату.
Вечер 18 июня 617135 года от Стабилизации
Дорожно-извращенский квартал, Бурзыл, Тартар
Коридор из вешности показался необычно длинным. Он не был сквозным, открываясь перед нами и сразу же заплетаясь сзади — в результате, мы почти до самого конца двигались в неком подобии замкнутой комнаты.
— Ты-то мне и нужна, — сразу на выходе поймала нас тартарский куратор. — Вира, для тебя тоже дело есть. С Софьей мы сначала ещё поговорим, а ты прямо сейчас иди к моему коллеге, там будешь паспорт восстанавливать и дополнительный договор с банком заключать.
— Зачем? — хором удивились мы.
— Как «зачем»? — лукаво приподняла бровь Лия. — Разве вы сможете учиться дальше без одежды, без компьютеров... без всего? Ещё учтите, что с вас плата за разгром комнаты: поскольку стройматериалы, из которых вы собирали свой дизайн, уже не вернуть, вам надо компенсировать их цену.
Мы переглянулись: новость не порадовала.
— Мы сейчас не можем разделяться, — покосившись на чешуйчатую охрану, спокойно пояснила Вира. — Только если совсем рядом.
