Тартар, как и Миртар, держит посольства во всех подшефных странах (а по возможности и у подшефных других гигантских государств). Послы и представители почти всегда присутствуют на переговорах, порой вообще их срывают или порождают конфликты. Но карают в первую очередь за агрессию к Тартару и его гражданам, уничтожение же или постоянное третирование какой-либо мелкой страны чаще всего остаётся без внимания. Точнее — внимание как раз будет, а вот хоть какой-то помощи от патрона лучше и не ждать. Зато вполне возможно дождаться покупателей на какой-нибудь ставший вдруг дешёвым товар. Даже живой и разумный. Впрочем, если мелкая страна позовёт патрона на помощь — то, скорее всего, её получит. Вот только обычно в извращённой форме, да ещё и цена окажется такой, что проще было бы вообще обойтись без поддержки. Поэтому мелкие страны очень редко обращаются к Тартару с просьбами, в основном рассматривая это гигантское государство как вредителя и неизбежного шпиона.
Если страны, находящиеся под патронатом Миртара, с опаской оглядываются на патрона, то подшефные Древтара и Тартара ведут свою политику как полностью самостоятельные государственные единицы. На условных территориях этих двух гигантов страны рождаются и исчезают, переходят из рук в руки, соединяются в союзы и интригуют друг против друга. В общем, живут так, словно гигантских государств не существует... ну или они не имеют на них влияния.
Мориотар вообще не оказывает патронат. Точнее, под его покровительством находится единственная мелкая страна какого-то малораспространённого опасного и злонамеренного вида. Впрочем, патронат мориотарцев не мешает народу этой страны постоянно воевать, устраивать революции и перевороты, то терять, то возвращать свою территорию — разве что оберегает от уничтожения другими гигантскими странами (а желающие есть).
В отличие от остальных, Вертар постоянно контролируют жизнь мелких государств, размещённых на своей и условно своей территории. Контролирует плотно, сурово, быстро реагирует на любое изменение обстановки и часто вмешивается в политику, причём обычно диктует свои условия. Вертарцы выставляют всем подшефным строгие правила и при несоблюдении могут легко уничтожить мелкую страну. Но это только одна сторона патроната Вертара. Так же быстро, как карает, это гигантское государство приходит на помощь своим мелким странам. С учётом сурового климата и большого числа природных бедствий — это помогает некоторым из них держаться на плаву. Экстремальное ренство, катастрофа, нападение — любая мелкая страна может в таких случаях обратиться за поддержкой и знает, что получит таковую, причём на вполне приемлемых условиях. То есть с одной стороны — тотальный контроль, но с другой — поддержка очень серьёзной силы.
— У твоей страны какие-то проблемы? — поинтересовалась я у Ирины. — Поэтому вы проводите референдумы?
— Нет, Калип крепко стоит на ногах, — заверила подруга и добавила: — Настолько, насколько это возможно в наших условиях. У нас сильная армия и хорошие союзники. Но... некоторым хочется больше стабильности, иметь за спиной нечто несокрушимое. С Тартаром такое невозможно.
Девушка помолчала, собирая вещи со стола.
— Но если мы уйдём к Вертару, то от некоторых привычных вещей придётся отказаться. И подчиняться. То есть, в некоторой мере, потерять свободу, право самим принимать решения. А для людей это очень важно, — Ирина прищурилась. — Поэтому у нас уже лет сто идут споры: то перевешивает партия сторонников перехода под патронат Вертара, то наоборот.
— А ты бы что хотела? — спросила я, когда мы вышли из аудитории.
— Я — против, — сверкнула глазами подруга. — Мы — люди и не привыкли прогибаться, как эрхелы. Мы можем сами отстоять свою независимость.
Смелое заявление вызвало улыбку. Впрочем, если хорошо подумать — я понимаю аргументы обеих партий. И, будь такой выбор передо мной, не уверена, что смогла бы ответить так однозначно.
Занятия продолжались. Примерно раз в неделю у каждого из нас был практикум с Зоргумом — Асс по какой-то причине не проявил себя как специалист-самоубийца. Много внимания уделялось самокультуре, да и вообще физической подготовке (на всех освоенных уровнях). Как говорили тренеры, для нас важно выжить и вернуться, а на другой стороне пути могут понадобиться силы и ловкость. Мы можем оказаться в диком лесу, болоте или в центре города... и не факт, что местное население обрадуется незваным гостям. Но пользоваться оружием или осваивать какие-то боевые искусства нас не учили. Наша цель — выжить, а не ввязаться в драку и победить. Отступить, сбежать или даже сдаться, а потом улизнуть и шагнуть обратно в короткий путь. Не хищники, не захватчики, не победители — разведчики. Крысы, с готовностью ныряющие в грязь, чтобы скрыться от погони, забивающиеся в норы и там пережидающие опасность. Пусть так, зато — живые.
По этой же причине, кроме самокультуры, мы изучали некоторые особенности поведения самых распространённых видов: как гуманоидов, так и остальных. Как уберечься, не привлекать внимания и не вызвать агрессии. Сложные, но очень полезные умения.
Кстати, выяснилось, что скоро вся наша группа временно переедет учиться в Миртар, а потом — в несколько других стран. Причина такой мобильности в том, что, несмотря на удобное расположение Бурзыла, количество коротких путей в его окрестностях недостаточно для получения достоверной статистики и подтверждения выведенных формул. Поэтому мы будем кочевать по местам массового расположения коротких путей, причём обычно к тем из скоплений, рядом с которыми расположены учебные учреждения, где обучают по аналогичной специальности. Естественно, вместе с нашей группой отправятся и кураторы. А вот однокурсники-представители иных жизненных форм будут ездить по своим схемам — то есть временное место жительства может не совпадать. Удивительно, но расставание с будущими коллегами ничуть не смутило Ирину.
— Какая разница? — пожала плечами девушка. — Времени, чтобы сработаться, всё равно хватит.
Кстати, если Ирина через пару недель уже окончательно определилась с будущими коллегами, то Вира всё ещё находилась в поиске. Вроде бы и желающих сотрудничать с эрхелкой достаточно много, а всё никак не выберет. Кстати, к ней Прий тоже «присматривался», так что одновременно с переживанием за подругу меня мучили ещё и закономерные опасения.
— Что у тебя за проблемы? — наконец не выдержала я.
— Идеальной группы найти не могу, — улыбнулась та.
Я хмыкнула. К идеалу можно стремиться, но на самом деле его не существует. Хотя в чём-то понимаю соседку — мне бы тоже хотелось всего и сразу.
— Прий?.. — осторожно затронула больную тему.
— Да, он очень хорошо подходит, — согласилась Вира. — И работу бросать не собирается. Но... — девушка виновато взглянула на меня. — ...сама ведь понимаешь.
Ещё как понимаю. По молчаливому согласию мы обе насторожено ожидали решения миошана. К счастью, тот не очень долго держал в неопределённости: несколько раз мы, все втроём, сходили на какие-то специальные проверки и допросы к спецслужбам (как ни странно, бесплатные... точнее, сделанные в счёт кредита), ещё провели две особо откровенные беседы. Заодно в очередной раз подтвердилось, что с конфиденциальностью в Тартаре туго... или у нас действительно высокий допуск. По крайней мере, результаты проверок про нас троих присылали каждому из нас — то есть как я многое узнала о Прие и Вире, так и они — обо мне. Впрочем, в присланных документах больше качественных характеристик, чем компрометирующих фактов.
А потом, в один из совместно проводимых вечеров, когда пришли результаты последней проверки, Прий коснулся волнующей нас темы.
— Меня устраиваете вы обе. А у вас какой результат?
Мы с Вирой виновато переглянулись.
— Я могу искать дальше, — заверила эрхелка. — У меня выбор больше.
— Больше — не значит лучше, — проворчала я.
Да, подруга готова уступить... но правильно ли принимать такую жертву? Вон, ей уже хотели воспользоваться, и не факт, что другие желающие объединиться намного лучше Роллеса.
— Вы все — балды! — заявила нам Ирина. — Делите кота прямо как парня!
— Я не кот, я — миошан, — невозмутимо поправил девушку Прий.
А я почувствовала, как запылали уши. Впрочем, Вира тоже смутилась.
— Вот, о чём я и говорила, — радостно добавил Ирина, заметив нашу реакцию. — Почему бы вам всем троим не объединиться? Или вообще четверым — вон, Софья вроде как ещё с Ликрием хотела, да и ты, Вира, тоже.
— Ликрий уедет доучиваться, а я планирую после отработки пойти получать другую специальность.
— ...И через сто лет стать правителем деревни, а через двести — захватить президентское кресло в какой-нибудь мелкой стране и выйти замуж за полубога, — ехидно продолжила Ирина. — А через тысячу...
— Ничего подобного! — возмущённо перебила я. — Хочу просто получить нормальную профессию и работать по той специальности, которая нравится. Относительно спокойной и без такого риска.
— Ну-ну. Во-первых, ты уверена, что не втянешься в эту работу и не полюбишь её? Во-вторых, глупый ты рендер, не стоит загадывать, что случится через столько лет — до этого времени сначала дожить надо. Всё может десять раз перемениться: или ты решишь остаться, или Вира захочет уйти... да мало ли что. А в-третьих, с Ликрием тоже не аргумент — если хотя бы пара из вашей группы останется, он как раз сможет занять место уходящего.
Я задумалась. Во многом рассуждения Ирины звучали очень разумно. Покосилась на Прия и Виру.
— На мой взгляд, идея интересная. А вы что думаете по этому поводу?
— Я не доверяю арванам, — признался миошан, вперив подозрительный взгляд в Ликрия. — Но поговорю с теми, кому доверяю — если они одобрят, то готов работать совместно. Насколько знаю, кое-какую проверку он уже прошёл... причём более серьёзную, чем мы.
Вира некоторое время молчала.
— Пожалуй, всё же скорее «да», — наконец сказала она. — Уже не раз думала, что это один из лучших вариантов... из существующих.
Прий, нервно подёргивая хвостом, ещё некоторое время смотрел на Ликрия, а потом неожиданно поинтересовался:
— Признавайся, ты ведь уже заручился поддержкой?..
— Какой поддержкой? — искренне удивился Ри.
— Сам знаешь, какой, — недовольно буркнул миошан. — Тех, с кем я собираюсь консультироваться.
— Я не знаю даже, к кому ты планируешь обратиться, — улыбнулся арван. — А ты уже подозреваешь в какой-то договорённости.
— Понятно, — Прий поймал собственный хвост рукой и крепко сжал. — Всё-таки подстроил так, как хотел. Добился своего.
Мужчина неопределённо повёл ухом. А я задумчиво переводила взгляд с одного друга на второго. Разговор... пока малопонятный. Почему миошан подозревает Ликрия? Вроде друг ничего такого не делал. Ну, или, по крайней мере, я не замечала.
Вечером, укладываясь спать и любуясь в окно на звёздное небо, снова вспомнила этот разговор. И ещё одну фразу, как-то ненароком оброненную Ри: «именно из мелочей складывается образ, который они (обычные виды) создают в своём воображении». Есть ли вероятность, что и с нами арван применяет тот же самый, расчётливый подход? И не может ли быть так, что поступки, кажущиеся порывами и ошибками мужчины, на деле — лишь часть плана? Действующего не только на сознание, но и на эмоциональную сферу, которая у меня «играет большую роль»? Если предположить подобное... то придётся признать, что Ликрий, действительно, добился своего. Мне очень хочется с ним работать. И, насколько я видела, Вире — тоже. Даже Прий, когда-то резко высказывающийся против, сегодня выразил предварительное согласие.
Впрочем, если начать подозревать, то подозревать можно всех. Было бы желание — объяснение найдётся. И, вообще, даже если Прий прав — это не повод переживать. Всё-таки Ликрий наполовину арван, а природу арванов не изменить.
1 сентября – 13 октября 617134 года от Стабилизации
Бурзыл, Тартар
Дальние границы гигантской пятёрки стран проходят практически по границе стабильной зоны. Несмотря на то, что за её пределами в целом активность ренства изменяется по тем же закономерностям, там периодически появляются огромные... нет, гигантские осколки Вне. Например, целые планеты или даже звёзды. Естественно, после такого ренства вся жизнь на большой территории погибает и снова появиться может отнюдь не сразу. Вне стабильной зоны такие разрушительные ренства — нечастое явление, но и их хватает, чтобы живущие там цивилизации периодически исчезали с лица земли. Ведь вряд ли хоть кто-то сможет выдержать «бомбардировку» даже луной, не говоря уж о более крупном объекте. В пределах же стабильной зоны ничего подобного не происходило уже давно — именно по этой причине жизнь и цивилизация здесь достигла такого уровня. Недаром местное летосчисление ведётся со времени Стабилизации.
Однако транспортные короткие пути вовсе не всегда пролегают по стабильным территориям. Часто встречается иной вариант, когда, например, используется два коротких пути, расположенные неподалёку друг от друга. То есть сначала транспорт попадает в нестабильную зону, а потом, через второй путь — возвращается на территорию какого-либо из пяти гигантских государств, но в другую точку. Проблема в том, что никто не будет стабилизировать путь только ради разведки — это слишком дорого. Поэтому нередко задача самоубийц усложняется. Перейти, основать место временного отдыха и разведать близлежащие пути. Поскольку большинство специалистов так и не поднимаются выше уровня призраков, строить «походный» лагерь приходится из подсобных материалов — ведь не факт, что сумеешь пройти через закрытый короткий путь больше двух раз подряд — лучше делать перерывы. По этой причине нам важно уметь выживать фактически дикарями — без хоть каких-то инструментов.
Но и в стабильной зоне не всё гладко: ведь попав, например, в другую точку того же Тартара... мы окажемся там без паспортов. В том числе, из-за этого власти всех пяти стран вносят нас в специальный каталог — чтобы распознавать не только по документам, но и по внешнему виду. К сожалению, такая защита отнюдь не абсолютна. Поэтому даже на стабильных территориях требуется осторожность и везение — чтобы живым добраться до представителей власти, легализироваться в глазах обычных граждан и получить помощь. А учитывая, что в некоторых местах, например, том же Бурзыле, принято отстреливать аллюсов — задача становится нетривиальной.
