— Эфисс, вот эта личность, — указал на меня Радий, — пришла, чтобы узнать, насколько ей вредно для здоровья выходить на местную природу без дополнительной защиты. Вроде ты её достаточно изучил?

— Да-с, — согласился чёрный и чешуйчатый. — Можно-с гулять-с. Даже-с не-с в тартарском-с смысле-с можно-с. Опасность-с минимальна-с.

— Значит, просто соблюдай осторожность, — сказал арван и вернулся к тому человеку, с которым говорил до моего прихода.

Облегчённо вздохнув и ободряюще кивнув Лиссу, я подошла к миошану. Вот уж от кого не ожидала — Прий всегда казался самым законопослушным и осторожным из нашей компании, а тут вдруг мало того, что за пределами города, но ещё и рядом с опасными видами. Воистину — в тихом омуте...

— Я уже обратно собирался, — сообщил однокурсник. — Ты хочешь ещё задержаться или сейчас пойдём?

— Пойдём, — без колебаний решила я: несмотря ни на что, сумерки нервировали.

Мы возвращались по той же тропинке. Сначала молчали, слушая звуки ночного леса, а потом я решила попытаться разрешить накопившееся недопонимание. До этого, когда предлагала выбраться на природу, Прий предпочитал придерживаться нейтральной позиции, но ни намёком не дал понять, что уже там был. Но почему он молчал? Если миошану неприятно наше (или моё) общество, то зачем продолжает общаться? Или дело в чём-то другом?

— Почему... — прервав фразу, я задумалась, как понятнее сформулировать вопрос.

— Ты тоже хорошо скрывала, даже с арваном подружилась, — укоризненно заметил однокурсник.

— Что скрывала?

— То, что общаешься или собираешься общаться с байлогами.

— Но... — я растерялась. — Я случайно познакомилась с Лиссом. И, если уж совсем честно, то не будь Ликрия, наверняка бы и внимания особого на байлогов не обратила — были бы они для меня просто ещё одним видом людей и всё.

— Вот как, — миошан остановился, прищурился и внимательно на меня посмотрел. — Тогда ты ещё не знаешь... Будь осторожнее. Арваны способны определить не только байлога, но и тех, кто с ними общался. Через некоторое время «метка врага» может исчезнуть, но так происходит не всегда.

— По-моему, ты нагнетаешь, — покачала головой я. — Лично я не видела здесь враждебно настроенных арванов.

— А ты вообще много их видела? — насмешливо поведя хвостом, поинтересовался Прий. — Ты же бывший рендер, здесь относительно недавно, а в прошлой жизни этот вид не знала — сама говорила.

— Всё равно, мне кажется... Ладно, буду осторожней, — оборвав себя, согласилась с собеседником. — А почему ты скрывал, что уже был на природе?

— Я ходил в лес не ради прогулок, а с другой целью, — неохотно признался приятель. — По личным и политическим мотивам. Они не касаются нашего учебного объединения.

— То есть, лучше не спрашивать?

— Да. Не спрашивай.

Горько вздохнув, я не стала продолжать разговор. Впрочем, этого следовало ожидать — у тех, кто родился в этом мире, есть своя история, свои тайны... и они не для чужих глаз и ушей. Да и, если уж честно, мы не настолько близки: всего лишь «учебное объединение» как выразился миошан.

Знакомство и прогулка с Лиссом не прошли бесследно. Сразу же после моего возвращения Ликрий закатил скандал на тему «нечего шляться где попало и с кем попало». Поведение друга настолько выбивалось из привычного, что я в молчаливом шоке выслушала все претензии и неожиданную сцену ревности. Виру тоже впечатлило выступление соседа, причём настолько, что она предпочла оставить нас наедине.

Раньше я подозревала, что небезразлична Ликрию (как и он — мне), но думала, что отношения не переходят за грань дружеских. Теперь же возникли сомнения. Вдруг байлоги всё-таки в чём-то правы?

На следующее утро Ликрий приготовил завтрак и во время него, а потом и на занятиях то и дело бросал на меня странные, вызывающие смутную тревогу, взгляды. Нет, угрозы не заметно, скорее наоборот: нежность и заинтересованность, но именно это-то и беспокоит. Меня вполне устраивали прежние отношения, и дальше дружбы я заходить не собиралась.

Ликрий явно заметил моё состояние, но даже после занятий не оставил одну, вместо этого предложив прогуляться и обсудить новые темы. Поколебавшись, я согласилась: собеседник из Ри действительно очень интересный. Он мало того, что помог разобраться с оставшимися вопросами, но и рассказал несколько любопытных случаев, связанных с изучаемым материалом. И при этом держался легко, так, что я быстро забыла об опасениях. Да и в любом случае: Ликрий сам сказал, что я теперь влюбиться не способна, значит, вряд ли рассчитывает на бурную страсть.

Прогулку прервал вызов — мне предписывалось прийти к вертарцам для некой проверки.

В кабинете, кроме чиртериана, присутствовала ещё пара человек — в основном они и вели беседу. Вначале они поинтересовались, как идёт учёба, как жизнь, а потом разговор плавно перетёк на отвлечённую политику, сходства и различия между народами и почему-то тот мир, в котором я жила во Вне. Сказать, что я не беспокоилась — соврать, но, видимо, уже начала привыкать к такой жизни, под постоянным наблюдением. По крайней мере, паники неожиданная проверка не вызвала.

Однако когда меня отпустили, немного задержалась. С какой целью вызывали? Не верится, особенно в свете последних событий, что это простая плановая проверка. С другой стороны, вроде никаких подозрительных тем в разговоре не затрагивали...

— Есть вопросы? — поинтересовался чиртериан.

— Если можно, то хотелось бы узнать причину вызова, — неуверенно попросила я, ожидая либо прямой отказ, либо стандартное «думай сама». Однако ответ оказался на удивление прямым.

— Причина — отношения с байлогами больше необходимого, — просто и благодушно сказал мужчина. — Мы должны были убедиться, что ты не причинишь им намеренного вреда и не являешься неосознанной угрозой, попав под влияние третьих лиц.

Я чуть не села там, где стояла. Нет, были подозрения, что вызов в связи с новым знакомым, но чтобы подозревали во мне угрозу для очень сложно убиваемых существ...

— И как, убедились?

— Не полностью. Всё не определишь, так что сомнения остаются всегда. Но по предварительным данным — угроза мала, — улыбнулся вертарец, внимательно посмотрел на моё лицо и через мгновение добавил: — Если есть ещё вопросы, устраивайся поудобней и задавай.

— Вот так просто, — пробормотала я себе под нос, возвращаясь к сиденью. — Любые вопросы?

— Отвечу не на любые, — радостно свив псевдоволосы в кудри и переглянувшись с собирающимися уходить коллегами, перехватил эстафету чиртериан. — Но если тебе этого знать не положено, так и скажу.

Около минуты я собиралась с мыслями, а единственный оставшийся собеседник терпеливо ждал. А потом ринулась с места в карьер, решив, что от попытки хуже не будет.

В чём-то Вира была права: с вертарцем разговаривать оказалось проще. По крайней мере мужчина не пытался каждый раз заставлять самой искать решение. А уж инструкции и рекомендации по поведению (в первую очередь, с байлогами) и вовсе оказались предельно чёткими и понятными. Хотя, в некоторых случаях, весьма странными. Пусть объяснений пока нет, но уже легче.

— Тех сведений, которые ты мне дал, нет в общем доступе или их сложно найти, — обратила внимание я. — Почему?

— Почему сложно найти или почему я их тебе дал? — лукаво поинтересовался Дилан (так звали чиртериана).

— И то, и другое.

— На второй вопрос ответ прост. Поступив, все вы подписали специальный договор.

— Да, о неразглашении и проверках, — кивнула я. — Но всё равно не понимаю, неужели вот из-за такой мелочи...

— Не мелочи, — серьёзно возразил собеседник. — Видимо, ты смотрела на тот договор с другой стороны. Советую ещё раз внимательно его прочитать. Если кратко, то ты согласилась не просто на некие ограничения, а на работу в межгосударственной организации безопасности.

— Да?.. — удивилась я. — Нет, там было что-то насчёт возможности призыва на службу, но чтобы вот так сурово...

— И, в связи с новым положением, у тебя, как и у остальных, весьма высок допуск к секретной информации, — продолжил Дилан.

Так. Похоже, я до сих пор во многом не разобралась. Точнее, что не разобралась — очевидно, но сведения очень уж неожиданные. Покачав головой, выказала готовность слушать.

Выяснилось, что извращенцы-самоубийцы не просто обладают необычными способностями и умениями, а представляют угрозу. Причём серьёзную, большую, чем, например, многотонная атомная бомба. Естественно, никто не станет давать такое оружие в непроверенные руки или оставлять без контроля. В чём конкретно наша угроза, чиртериан говорить не стал, пообещав, что вскоре сама пойму — когда дойду до соответствующих тем при обучении. Пока же хватит и этого знания.

— А насчёт сложности поиска ответ тоже простой. Нам выгодно сохранить тайну. Но и тем, кто является врагом байлогов, тоже выгодно утаить эти сведения.

Как-то незаметно я увлеклась и коснулась даже тех тем, о которых вначале упоминать не планировала. Вертарец подтвердил, что за нами ведётся постоянное наблюдение и некий программный анализ происходящего. Кроме того, выяснилось, что большая сумма денег, которую придётся возвращать, в первую очередь складывается не из погибших или сгинувших во время работы — больше двух третей основного «отхода» по моей профессии происходит из-за выбраковки сотрудниками безопасности и последующей зачистки или отправления на опыты.

Вроде бы новые сведения должны были напугать, но почему-то даже порадовали. В последнее время, после чтения про ужасы будущей работы и сложности определения того, что на другой стороне короткого пути, в голову часто лезли кошмарные фантазии и изощрённые варианты гибели. Теперь же появилась надежда, что не всё так плохо.

Чуть позже, после посещения второго кабинета и сдачи анализов древтарцам (подозреваю, что для Радия), я воспользовалась свободным временем и поискала информацию по ещё одному волнующему вопросу. Прочитанное подтвердило подозрения, поэтому я собрала волю в кулак и решила не оттягивать неизбежный разговор.

Тем же вечером, приняв приглашение Ликрия прогуляться по крыше, коснулась больной темы.

— Насколько мне удалось узнать, арванам несвойственно состояние влюблённости. Бывает привязанность, дружба и любовь, но последняя, в первую очередь, основана на научном интересе. Насколько я видела, в этом плане тебя гораздо больше привлекает Вира.

Сделав короткую паузу, я попыталась прочесть эмоции на лице друга, но успеха не добилась. Увы, с тех пор, как у Ри наладились отношения с Радием и гонения прекратились, он постепенно возвращал свой контроль над внешними проявлениями эмоций. Мелочь, а обидно.

— У чиртериан с любовными отношениями тоже всё сложно, и их выражения сильно отличаются от таковых у homo. Но сейчас ты выглядишь именно таким, заинтересованным, ревнивым и чуть ли не влюблённым. Причём, таким ты выглядишь для моей человеческой личности, — я остановилась и облокотилась о загородку. — Я видела Лика и видела Ри. Судя по стилю речи и некоторым другим признакам, ухаживает именно Ри. Зачем тебе это надо?

Друг хмыкнул.

— Ладно, поговорим откровенно, — согласился он. — Лик одобрил мои действия.

— Но зачем? — повторила я.

— Как я уже когда-то говорил, ты — мой друг. Поэтому я бы хотел уберечь тебя от опасности. Кроме того, присутствуют и «коварные планы», как любит подозревать Прий, — Ри по-доброму улыбнулся и, заметив, что я жду, продолжил. — Извращенцы-самоубийцы чаще работают группами от двух до пяти существ. Так повышается производительность труда и уменьшается риск. По предварительным оценкам, ты можешь оказаться удобным напарником. По предыдущему опыту я уже знаю, что с тобой можно работать, ты пытаешься руководствоваться разумными аргументами, к тому же ты — химера и обладаешь прекрасным потенциалом, в том числе, по здоровью. На мой взгляд, правильно уже сейчас начитать подыскивать будущую группу — если с ней хорошо сработаться, то результаты тоже будут на высоте.

— Насчёт напарников — не знала, — сказала я. — Что же до остального, то характеристика, конечно, лестная, но всё равно не понимаю, зачем нужны ухаживания. Тем более, если, как ты сам сказал, я пытаюсь руководствоваться разумными аргументами.

— Ты не арван... не взрослый арван и не чиртериан, — снова улыбнулся Ри. — И у людей, и у свекеров эмоциональная сфера играет гораздо большую роль, чем у нас. Я решил, что если ты полюбишь... пусть не в гормонально-сексуальном смысле, то тебя будет легче удержать от некоторых поступков.

— Например, от общения с байлогами, — мрачно заметила я, только сейчас поняв, что активные действия друга действительно выбили из головы все мысли о Лиссе. Сейчас, задним числом, припоминаю, что сегодня видела юношу краем глаза, но, увлечённая интересным разговором, ограничилась коротким кивком.

— Например, от этого, — согласился друг.

— Радий не возражает против нашего общения.

— Знаю. Если бы он возражал, было бы легче, — пожал плечами Ри. — Но ты всё-таки подумай. Я могу обеспечить очень приятное времяпровождение, а цена за это невелика.

— Да, ты можешь быть очень хорошим партнёром. Уверена, что не только с помощью разговоров, — грустно усмехнулась я. — Но проблема в том, что тебе это не надо. И мне — тоже. Кроме того, я планирую сама решать, с кем общаться, если это не противоречит безопасности и указаниям сверху. А у тебя наверняка предвзятое отношение к байлогам. Или не так?

— Так, — кивнул арван. — Я работаю над этим, но пока сдвиги невелики.

— Сотрудничать мы можем и без игры во влюблённость, — продолжила я, полюбовавшись на сгущающиеся тучи. — Тебе не обязательно для этого жертвовать своим личным временем больше обычного.

Мы помолчали, слушая далёкие раскаты грома.

— Хорошо. Но если у тебя возникнут проблемы, в том числе с байлогами, не скрывай.

— Не пойдёт, — упрямо возразила я. — Точнее, я бы согласилась, но только при взаимном доверии. Но, насколько понимаю, тебе такой вариант не подходит — ты предпочитаешь скрывать свои проблемы. Поэтому и я ничего обещать не буду.