— Сакура, я вам это говорил давно, еще до того, как вы научились нормально использовать чакру. — отмахнулся, присаживаясь на пенек. — Это было простое, доступное объяснение, которое без проблем понимали дети. Но время прошло, вы повзрослели, научились чувствовать чакру, научились разным приемам работы с ней. Сакура-чан, — проникновенно сказал розововолосой, — скажи мне, что помешало тебе спросить у кого-нибудь или прочитать в библиотеке нормальное, а не упрощенно-детское определение того, что такое чакра? Или хотя бы просто подумать над тем, что ты говорила?
— Хм... — покосился Какаши на девочку и вдруг сказал. — Нуу... Как Сакура и говорила. Выпустить чакру означает собрать энергию тела и духа, затем смешать их внутри себя. В зависимости от того, какое дзютсу вы используете, тип и количество чакры будут разными.
А фломастеры на вкус и цвет все разные. — захихикал я. — Не, ну кто бы мог подумать, а?
— Вы пока используете чакру неэффективно, — странновато перевел тему Собакин, покосившись на меня. — Даже если вы сумеете собрать большое количество чакры... Если вы не сумеете ею управлять, ваше дзютсу будет ослаблено или не сработает. А разбрасываясь попусту энергией, вы протянете в бою недолго. Вот такие дела — Мудро изрек Чучело.
Да не может быть! А то мы вчера не видели, как долго ты протянул! Делайте как я говорю, а не как я делаю?
— Ирука-сан, я сказал что-то смешное? — злобно прищурившись, спросил Хатаке.
— Нет-нет, что вы, — улыбаясь, как Сай, — я просто вспомнил смешной анекдот.
— Да неужели?! — не поверил мне Собакин.
Пауза затягивалась и тут голос подал Наруто, которому надоела вся эта бессмысленная, с его точки зрения, говорильня.
— И что нам делать?
— Научиться управлять чакрой. Но это будет очень сложная тренировка — низким, угрожающим голосом проговорил Хатаке.
Мда, театр одного актера... — опять я своим хихиканьем испортил Какаши представление.
— И что мы будем делать — наконец разродилась вышедшая из ступора Сакура.
— Ходить по воде! — торжественно выдал Какаши.
Мда, угадал.
Костыль-табло. — переиначил я "Рука-лицо" поглядев на место тренировки предложенное Чучелом. Для тренировки он выбрал не тихую отмель, а обрыв с глубоким дном. Здесь будто прошелся земснаряд: мелко, а затем глубокая яма явно с чем-нибудь опасным на дне. Чуть дальше было не так уж глубоко, но куча крупных булыжников слегка обкатанных сильными течениями и с мотающимися кусками водорослей, листьями и прочим мусором доверия не внушали.
А Собакин-то у нас — массовик-затейник! — сжав зубы, наблюдал я, как Чучело встал костылями на воду и бодро потопал по волнам. — Если он начтет тонуть, я спасать его не полезу. Где у меня моток веревки со стальной кошкой запечатан?
— Ребята, ваша задача — научиться бегать по воде. Разбегитесь, вам так будет проще. Старайтесь зайти как можно дальше.
Ешкин кот, да он это всерьез! — справившись с удивлением, я смерил Чучело презрительным взглядом , сделав вид, что смотрю на неспокойную воду под его ногами. — Пусть топится, детям его вытаскивать не позволю, а брошу веревку с кошкой на конце и скажу, что не смог найти... Желательно кошкой в голову.— усмехнулся. — Headshot! Стресс, рецидив амнезии! Да что угодно, что мне помешало спасти Какаши от нелепой смерти! И не стать ее причиной.
— Хай, — хором выдали Наруто и Сакура, а Саске выдал свое фирменное хмыканье.
Вот только Узумаки бросил на меня вопросительный взгляд, явно спрашивая разрешения. Наши тренировки с хождением по воде были секретом, и он явно не знал, что делать.
— Стоять. — не повышая голоса, скомандовал я детям, сложив руки на груди.
Наруто послушался и облегченно выдохнул,Саске замер в раздумьях и сомнениях, а Сакура, злобно взглянув на меня, ускорила шаг и поперлась прямо в воду. И уже через мгновение смотрела на меня снизу вверх, провалившись почти по грудь в илистое дно.
Тяжело вздохнув, я только покачал головой и протянул розовой руку. Та с фырканьем отвернулась и сама выбралась на берег, но опустив глаза с ужасом глядя на мокрое, запачканное тиной и илом платье, взвизгнула. Шмотки испачкала — это ужас! Сама чуть не погибла по своей же тупости — не, не заметила! Впрочем, я преувеличивал. Даже она не утонула бы в обычном илистом омуте. Наверное.
— Иди вытрись и переоденься в сухое. Дом рядом, мы тебя ждем. И быстро! — скомандовал я, чтоб вывести ее из ступора. Быстро-быстро похлопав глазками, Харуно всхлипнула и помчалась к дому Тадзуны. Какаши тем временем выбрался на берег и требовательно посмотрел на меня:
— Почему вы остановили мою команду?! — гневно сверкая взглядом, выдал мне этот клоун с костылями.
— Потому что начинать надо с простого, Хатаке-сан. — сдерживая раздражение, принялся я объяснять очевидные для меня вещи. — Это основы любого обучения. От простого — к сложному. Тут, не очень далеко от дома Тадзуны, есть отличное место с множеством крупных валунов, с которых удобно будет вставать на воду. Вот там пусть и тренируются! А не здесь, где сильное течение.
— Когда нападут нукенины, у генинов не будет возможности выбирать. Им придется ходить и бегать по любой водной поверхности! — возразил Хатаке.
— Хатаке-сан, вы тут нукенина где-нибудь видите? Хотя бы одного, вот прямо здесь и сейчас? Я — нет. Вот пусть сначала ребята научатся ходить по спокойной воде, а потом уже — по бурной! Кроме того, погода сейчас сырая, как-никак — осень на дворе. Я не хочу, чтобы дети промокли и заболели.
Повернувшись к мальчишкам, сказал:
— Наруто, Саске идите за мной. Здесь вы будете тренироваться долго и без толку.
И зашагал к дому Тадзуны. Ребята — за мной. А Какаши не сразу заковылял за нами, какое-то время он расстроено-обалдело смотрел, как я увожу его "солдат". Сосредоточившись на Хатаке я четко уловил злость и недоумение. Он явно не понимал, почему ребята слушали меня, а не его, а потом еще и ушли, стоило только сказать, что я их обучу лучше.
У дома я встретил выходившую девочку и привлек ее внимание, помахав рукой.
— Сакура-чан, не туда, идем.
Харуно постояла секунд десять, недоуменно глядя то на нас, то на ковыляющего следом Какаши, после чего что-то решилась и с криком:
— Са-а-аске-ку-у-ун, подожди меня! — попыталась повиснуть на Учихе. Тот ловко увернулся.
Минут через 15 мы пришли на каменистый пляж.
Широкая полоса обкатанных морем булыжников образовывала неглубокие заводи со спокойной прозрачной водой, а всего в двух шагах бесновалось серое море, сливаясь с небом.
Когда мы пришли, я начал терпеливо и подробно объяснять, что сначала надо встать на камень, потом сосредоточить в ступнях чакру и осторожно перенести ногу на воду, постепенно перенося на нее вес тела... Объяснил все, уточнил, где могло быть непонятно. Напомнил о паре деталей. А Наруто я шепнул, что надеюсь, что у него все получится... Через несколько минут.
В общем, ребята все увереннее стояли на воде. Наруто явно ориентировался на Учиху и делал все чуть лучше, чем он. Саске это страшно бесило. У Сакуры действительно все быстро получалось, но никаких мгновенных успехов не было.
Увидев мой пристальный взгляд, она обиженно фыркнула и отвернулась.
А я только мысленно восхитился такой простой и гениальной уловке шиноби, упоминание о которой я нашел в учительских заметках Ируке. Заметку на память, в которой было сказано, о чем можно и нужно говорить детям, а о чем нельзя.
Если кратко, то в Листе придумали теорию чакры, с помощью которой дети могли научиться ею пользоваться, но которая при этом имела отрицательную ценность для понимания сути чакры и работы с ней.
Захотел бы ученик Академии уйти из программы — и никто бы не имел право требовать от него, гражданского, неразглашения того, что он там выучил. Да и не проконтролировать это было бы.
Ну а так — пожалуйста, дорогой ты наш дезертир, можешь впаривать ахинею, которую ты в Академии выучил, кому угодно. Хоть врагам, хоть временным союзникам. Или обывателям, заставляя их с восхищенным непониманием смотреть на простые, в общем-то, вещи. Для шиноби Конохи все просто. Чем меньше о чакре знают окружающие, тем им лучше. Все органично вписывается в курс на сохранение монополии на знания и оболванивание масс.
Сакура еще раз обиженно фыркнула, судя по эмоциям — надеялась меня пристыдить. Дура.
Ей себя надо стыдиться. Чакра — это то, без чего нет шиноби. Она стала генином, а значит, могла получить доступ к новым знаниям, и за все время даже не потрудилась изучить что-то новое! Лентяйка не дала себе труд разобраться с тем, что может сделать ее сильнее. И при этом эта безмозглая еще и обижается после того, как я раскритиковал ее определение из учебников для первых курсов Академии.
Интересно, а я не должен обижаться на нее за то, что она думает, будто я ничему не учил Наруто за все то время, что он у меня живет?
В какой-то момент у ребят стало получаться, и тут Какаши стал пристукивать костылем по камням, мешая детворе сосредоточиться. Сакура и Саске намочили ноги, а Наруто , наоборот, забылся и чуть не зашагал по воде уверенно. Но быстро опомнился и стал делать вид, чту у него все случайно получилось. Саске даже зарычал от такой вселенской несправедливости. В его эмоциях преобладала обида и разочарование. В ком? Похоже, что в себе.
Когда все трое уверенно встали на воду, Какаши, в эмоциях которого не было заметно радости от прогресса студентов, в очередной раз вылез с дурной инициативой.
— Ну а теперь, когда вы можете стоять на воде, попытайтесь пробежать как можно дальше не вставая на камни, пока у вас не кончится чакра!
Собакин, ты дурак или просто прикалываешься?
— Стоять! — вмешался снова. — Пока только ходите по воде. Бегать — будете позже.
— Вы добьетесь максимального эффекта, если будете тренироваться, пока не опустошите свой резерв! — упорствовал Какаши в своей ереси. Жаль, нельзя его на костер.
— Ребята, если чувствуете усталость — немедленно выходите на берег. — отдал я противоположную по смыслу команду.
Повернувшись к Собакину, я холодно поинтересовался у этого придурка:
— Какаши-сан, вы потом будете детей от чакроистощения лечить? И от повреждений системы циркуляции чакры, которое оно может вызвать?
Тот сделал вид, будто я его удивил:
— Нет, не я. Вы же у нас вроде ирьенин, Ирука-сан? — закосил под дурачка джонин-сенсей седьмой команды.
Я подавил рвущуюся наружу злобу.
— Как я уже сказал, Какаши-сан, я пока еще не медик. И с этим помочь детям не смогу. Прежде чем рассчитывать на мои навыки, вы должны были узнать, что я могу, а что нет.
Ребята, заслушавшись спором сенсеев, подтянулись на ближайшие валуны, изображая усталость.
— К тому же, как я уже говорил, сейчас не лето и сушить одежду в этой сырости непросто. Незачем простужать генинов. Им, может, скоро драться придется. ...Вместо вас, Хатаке-сан. — Собакин злобно уставился на меня, подумав что-то вроде — ты на что намекаешь? Я, конечно же, прояснил. — Впрочем, уже не в первый раз. Когда напали нукенины Дождя, вас тоже до самого конца не было.
Он дернулся, как от пощечины, я даже отшатнулся — такой чистой ненавистью хлестнуло от Какаши. Сорвавшись с места, джонин то ли злобно рыкнул, то ли хрюкнул и уковылял прочь. Я устало выдохнул и повернулся к ребятне.
— Как отдохнете — продолжите тренировку, симулянты.
Генины, смущенно покраснев и виновато пряча глаза, пошлепали по воде обратно.
Глядя на их тренировку, я задумался. Стало так противно, что не помогло даже осознание того, что дети доверяли мне, а не Какаши.
С тренировкой все хорошо, у ребят все замечательно получается. Наруто и Сакура ходят по воде, не отвлекаясь на концентрацию, а Саске тоже близок к этому.
Через пару минут я понял, что дети сами справляются и моя помощь им не нужна.
— Отлично. — похвалил всех, поднявшись. — Еще минут 10-20 и можете заканчивать. Если пойдет дождь — сразу идите в дом.
— Ирука, а ты куда? — вскочив на камень, спросил Наруто.
— Пройдусь дальше по пляжу. — махнул рукой в сторону. — Я скоро вернусь.
Оставив детвору, я пошел по берегу. Казалось эта пасмурная погода была не только вокруг, но и внутри. Ветер перемешивал спутанные клочки серой ваты облаков окончательно стерев границу между небом и беспокойным морем, с минуты на минуту должен был начаться дождь, но я не спешил обратно. Мне хотелось побыть одному.
Сидя на жухлой траве, вместе с мхом образовавшей ковер, я бездумно бросал в воду подобранные по дороге на пригорок камешки. На песчаном пляже был каменисто-песчаный пригорок, с которого открывался отличный вид на море. В другое время быть может я бы его нарисовал, но сейчас пейзаж меня мало волновал.
Я — идиот. Полный, законченный идиот, — костерил я себя. Ну с чего я взял, что я единственный попаданец? швырнул камешек так сильно, что услышал, как он ударился о каменистое дно. А теперь мой земляк, возможно, единственный в этом мире — погиб. И погиб он — из-за моей тупости. Это я его ранил. Из-за меня он умрет на руках у Хаку, который и за канонного Забузу готов был расстаться с жизнью, что уже говорить о попаданце, который...
Мои размышления прервал глухой перестук. Не поняв, что за звук, я обернулся и заметил Какаши, опирающегося костылями на дно. Стоял-то он на воде, а костылями опирался на камни. Видимо — с чакрой были проблемы. Ну да, детей нет, форсить и напрягаться больше не нужно. Неуклюже взобравшись на пригорок, Какаши дождался пока я встану и начал говорить:
— Ирука-сан, мне казалось, что вы меня поняли, когда я объяснял вам, что команда номер семь — это моя команда, и я буду учить ее так, как посчитаю нужным! — проецируя КИ, рыкнул Какаши. Получилось довольно жалко. Видимо, потому, что КИ отражало еще и состояние чакры своего создателя. В это КИ было вложено так мало чакры, что оно не шло ни в какое сравнение с тем КИ, которое проецировал Забуза. Да и рычать у Хатаке получалось плохо.
Мда, не лев. Скорее — дворняга. — уныло вздохнул. Выслушивать Какаши у меня не было никакого желания. И без него погано.
— Какаши-сан, — скучным голосом протянул я, позабыв что рядом нет ни детей, ни Тадзуны, — вам рано использовать чакру, подождите хотя бы до за...
Какаши перебил:
— Ты всего лишь жалкий ассистент, — тихо, с угрозой процедил Хатаке, — калека, которого прикрепили к моей команде из жалости! Даже Третий не смог внятно объяснить, зачем ты тут вообще нужен! Ты бесполезен так же, как и твой вымерший клан и его мокрое наследие.
Калека, который вчера спас твою жизнь, — мысленно пообещал и зло поморщился, — псина неблагодарная! А за бесполезный клан ты мне еще ответишь.— снова надев маску безразличия. — Потом.
К сожалению, моя гримаса не осталась незамеченной. Мне даже не нужно было быть эмпатом, чтобы понять как обрадовался Какаши поняв, что сумел задеть меня. Его злобная радость была отвратительна.
— Ты ничего смыслишь в обучении команды, — приосанился Хатаке, — и ничего не имеешь права делать без моего разрешения! Я здесь командир, я решаю, чему и когда их учить!
