— Но я ведь тоже вел себя как дурак? — немного отстранившись, начал было Наруто, посмотрев мне в глаза. — Тоже крикнул, когда не спрашивали...
— Наруто, не сравнивай, — поморщился я, как от зубной боли. — Я прежний... Раньше никогда не давал тебе шанса. Никогда ничего не объяснял и не пытался помочь. Ты ведь делал глупости не из вредности и не потому, что плевал на своих одноклассником или меня, как своего учителя, а потому, что тебе толком ничего не говорили. Не объясняли почему так, а не иначе.
Набрав воздуха и справившись со спазмом в горле, я продолжил:
— Сейчас я вижу, что ты учишься на своих и чужих ошибках, становишься умнее. А лучшая ученица и элитный гений-джонин, продолжают делать те же самые глупости, игнорируя меня как надоедливую муху и подводя свою, нет, нашу команду. Их действия однажды могут угробить всех нас. А я не хочу, чтобы ты погиб из-за их тупости и самоуверенности. И сам из-за этого погибнуть не хочу.
Наруто задумался, но затем помотал головой и спросил:
— В чем между нами разница? Сакура и Какаши-сан они...
Я покачал головой, Наруто замолчал.
— Разница в том, что раньше я относился к тебе несправедливо, а к ним теперь — как они этого заслужили. И если они престанут пытаться своими действиями угробить нас, то я стану относится к ним как к своей ученице и к своему командиру. С должным уважением. А пока они не заслуживают этого. Им все равно. Они ни о чем не думают и им на всех наплевать. Да они даже о себе не в состоянии позаботиться. Они — не ты. И не сравнивайся себя с ними.
— Ясно... — протянул Наруто, рассматривая что-то под ногами. Он явно сомневался.
Так и не встав, я положил руки ему на плечи и твердо сказал:
— Наруто, посмотри мне в глаза.
Я почувствовал страх, но мальчик сделал, как я попросил. Казалось, достаточно одного неосторожного слова и Наруто расплачется или убежит. Хотя, скорее уж второе... Или просто не поверит.
Обняв мальчика, я тихо сказал:
— Наруто, я больше никогда не стану тебя обижать и сделаю все, чтобы не позволить этого другим. И кричать на тебя никогда-никогда не буду. Ну, я буду очень стараться...
— Обещаешь? — шмыгнул он носом, сморгнув слипшимися от слез ресницами.
— Обещаю, — коротко ответил я, хотя на ум приходили всякие гендзютсу и прочие гадости, которые теоретически могли контролировать сознание. Ну или серьезно повлиять на него.
Когда Наруто перестал сопеть, будто сейчас расплачется снова, я сказал:
— Все будет хорошо, — провел слегка святящейся зеленым рукой по затылку мальчика. Так ирьенины иногда успокаивали больных.
— Не плачь, пожалуйста, ты сам на себя не похож.
Наруто кивнул и хлюпнув носом закрыл лицо рукавом.
— Я не буду плакать. Никогда!
— Я не это имел в виду. — погладил Наруто по голове. — Всякое бывает, просто по пустякам не плачь.
— Ты не пустяк! ...А чего ты делаешь? — запоздало заметив свечение, спросил Наруто.
— У многих от слез потом голова болит, — пояснил я, — но мне и в правду пора. Спокойной ночи.
— Спокойной... — вытер Наруто глаза рукавом и после зевка добавил, — Ирука.
Брелок я положил во внутренний карман куртки и застегнул замок до упора, потерять подарок Наруто мне совсем не хотелось.
Казалось, до гостиницы я добирался целую вечность. Приходилось осторожничать и внимательно смотреть под ноги. Дождь усилился и черепица норовила выскользнуть из-под ног, как живая.
Мокрый и раздраженный я развеял клонов швырнув в них два куная. Воспоминание-боль, пришедшее от них, немного меня отрезвило.
Я хотел было лечь прямо в одежде, но вовремя почуял вонь. Пока еще слабый духан потного тела. Выложив все из карманов, швырнул одежду в раковину.
— Клон постирает, а я могу пока поносить форму, только хенге главное не забыть. А даже если оно и слетит — не страшно.
Отодвинув брелок подальше от края стула, чтобы не упал, если я во сне руки раскину, позволил себе закрыть глаза.
Следующий день прошел в бестолковой беготне с бумажками к каким-то чинушам из приемной дайме. В бумаги заглянуть я решил после того, как схожу к Вику.
Вечером я направился к Виктору. Мне нужно было уточнить, как сильно он собирался нас нагреть и почему. Нет, я, конечно, и не собирался предлагать ему работать за бесплатно, но не всю же
добычу ему отдавать!
Кроме того, со мной в последнее время действительно что-то происходит. И способ избавиться от предыдущего хозяина тела будет совсем нелишним. А то мало ли что...
Еще на полянке у города я наколдовал себе хенге бойца тумана, под которым я был в гостях у не-Забузы в прошлые разы.
— Привет, — сказал я оглядываясь. В комнате почему-то никого не было.
— Тише, — Вика я обнаружил сидящим в кресле. Уютный такой уголок с небольшим стеллажом, лампой под оранжевым жестким абажуром и плетеным креслом.
Я хихикнул. В эту композицию сам читатель вписывался слабо: крохотное кресло, огромный Виктор и маленький плед, из под которого торчат ласты минимум 45 размера.
— И тебе, — сказал мне Виктор, отрываясь от какого-то свитка.
— Я пришел узнать, как ты тут после переговоров и какие у нас планы. Ну и узнать, как сильно ты собирался нас ограбить.
И как избавиться от сожителя по тушке, но это может подождать. Хоть и недолго.
— Ясно, — кивнул Виктор. — Грабить я собирался не вас, а Лист и твоего тупого как бревно командира. Не хочет он денег — его это проблемы. А потом налог, доли детям и Хатаке... Со всеми делиться — никаких денег не хватит.
А ведь о налоге на самостоятельно взятых миссиях я и забыл. Он был небольшим, по сравнению с тем, который брала себе деревня за выданные ею миссию, но платить его все равно надо было, раз уж носишь протектор Конохагуре. Тем временем соотечественник продолжил:
— А тебе явно премия не помешает. За вредность. У тебя не команда, а зоопарк какой-то. Идиот Хатаке, который вроде бы командир, но беспредельно безответственная скотина — сам ничего не делает и тебе не дает. Милая розовая девочка, — с сарказмом добавил Виктор, — которая пинает товарища, орет на командира и лезет туда, где ее мнения не спрашивают. Причем все — при посторонних. И на сладкое — ваше собственное руководство, которое вас спокойно на убой отправило. Просто сказка какая-то!
— Все понимаю, но деваться некуда, — ответил, флегматично пожав плечами. — Какаши уже не перевоспитать — взрослые люди не поддаются дрессировке. А милая девочка Сакура не видит во мне авторитет и слушаться не станет. Я пытался на нее повлиять, но безуспешно. Видимо, надо было ей все мануально разъяснять. Затрещинами. Только тогда меня не поймет Наруто. Да и Хатаке вмешается.
Развел руками.
— Но хватит о наших баранах. Давай лучше про премию договаривай.
Усмехнувшись, Не-Забуза сказал:
— Про несостоявшуюся премию. Я мог бы выторговать большую долю и потом заплатить лично тебе, неофициально, так сказать. Поскольку доли мы не обговорили заранее, а Хатаке вел себя как табуретка, то я надеялся, что ты меня поймешь, — с недовольством сказал Забуза. — Но ты, студент, какой-то недогадливый. Что, небось, никогда взяток не давал и госбабло не осваивал? — с иронией поинтересовался Виктор.
— Взятки — давал, а народное добро пилить не доводилось... Пробел в знаниях, да... — слегка офигев, пробормотал я. Но быстро нашелся и съязвил:
— Как-то обходился без этого жизненно важного навыка! — пожал плечами.
— Ну и сам дурак, — ответил соотечественник.
Я на несколько минут застыл, продумывая, что сказать. Поначалу я действительно устыдился, что ступил, но потом понял, что ступил я удачно.
— И не говори, но, — я наставительно выставил указательный палец, — как бы я объяснял каге и его компашке, откуда у меня взялось столько денег? А?
— А что, кто-то стал бы интересоваться? — скептически изогнул бровь не-Забуза.
— Да. Так что все получилось как нельзя лучше. Если вдруг у меня после такой миссии возникнет много денег — у меня будут проблемы. Хирузен и так явно имеет ко мне какие-то претензии. Я в Листе под колпаком был. И еще долго буду, так как я опекаю джинчурики. Кстати, я смотрю, Хаку тут нет?
— Он спит, — Вик пустил чакру в небольшой листик, который вытащил из томика, что лежал у него на коленях, а если нет, то все равно не услышит.
Знакомое ощущение звенящей тишины и покалывания в пальцах быстро прошло.
— А почему с бумажки техника?
Вик пояснил, что мастера, которые изготавливают эти заглушки не колятся и не делятся, им интереснее и выгоднее продавать бумажки, чем выучить кого-то, хоть и за большие деньги, этой технике.
— Ясно. Сколько заглушка продержится?
— Минут 30, может больше, если ее не трогать и самим не двигаться.
— Понял, этого хватит. Я сейчас расскажу тебе все, что помню из канона о Тумане, а ты мне расскажешь о том, что у тебя там с настоящим Забузой произошло.
Виктор задумался и кивнул, приготовившись слушать.
Я рассказал, что на Ягуру влиял некто Тоби, который, на самом деле, Учиха Обито бывший генин Конохи и не сдохший до конца ученик Четвертого Хокаге.
— Жаль, что козел Кишимото писал так медленно, а я помер так рано — так и не узнал чем тут все кончится, — развел руками, — Боюсь, что финал мы узнаем на своей шкуре. Я видел только, как его маску сломали.
Новостям Не-Забуза, мягко говоря, не обрадовался.
— Значит, психопат-джинчурики в теле ребенка мог устроить резню не только по своей инициативе, — медленно, точно слова давались ему с трудом, сказал Виктор. — Найти бы этого ублюдка Учиху и убить. Медленно, с чувством, толком, расстановкой и фантазией.
— Обоих. И Прадедушку и правнука его. Но пока забудь об этом, Вик. Этот Тоби слишком опасен. Даже для тебя. Тем более, что я точно не знаю, где прячется сам Мадара и жив ли он вообще. Скорее всего — нет. В четвертой войне он в виде воскрешенного трупа бегал.
— Ясно.
— Так, — задумался, — и еще, когда захватите Ягуру, не дайте Треххвостому сбежать — за ним будут охотиться Акацуки. Не облегчайте им задачу. Да, кстати, следите за учителем джинчурики шестихвостого. У старика в каноне съехала крыша и он решил то ли перезапечатать биджу в кого-то другого, то ли еще что сделать с печатью.
— Это все? — спросил Вик, записывая по-русски ключевые моменты, по которым предстояло ориентироваться, пока я копался в памяти.
— Райга, мечник, из ваших, с двумя артефактными клинками. Кажется, они Киба — клыки назывались.
— Погоди, как ты сказал? Райга? Не Ринго?
— Нет, Райга. У него еще стихия молнии. Он вроде был из вашего АНБУ...
Вик замотал головой и скривился.
— Не знаю откуда ты взял эту чушь, но среди мечников не было ни одного Райги. Может ты что-то путаешь?
— Ну-у, — протянул я, почесывая ту канаву поперек носа, которая шрам.
— Мечи— клыки — есть, но носила их Амеюри Ринго. Ринго, не Райга.
— Мда. Я понял. — оставил нос в покое. — А она рыжая, зубастая и с двумя хвостиками? Они еще у нее вверх и вниз торчат.
— Угадал. — усмехнулся не-Забуза. После чего уточнил.
— Значит твое знание не абсолютно?
— Не совсем. Клыки-то — есть. Я спутал основную историю с филлерами. Там, насколько я понял Райга Клыки спер. Но раз ты говоришь, что он не мечник, то тогда...
— С чем спутал? — перебил меня Вик.
— С филлерами. Это дополнительные серии аниме, мультиков этих. Ну это отсебятина не от автора истории. Блин! — почесал в затылке. — О! Есть книга, допустим Мертвые души, в книгу вставили лишние листы, написанные о тех же героях, что и в книге, но не Гоголем. И от этих вставок основной сюжет не изменяется. А сами они служат только для того, чтобы книжка была толще и ее дольше читали.
— Бред какой-то, — выдохнул Вик.
— Угу, — не стал я спорить.
Мы немного помолчали и я решил задать давно мучающий меня вопрос:
— Вик, как ты избавился от оригинального, — замялся я, — владельца этой тушки? И как ты получил его навыки? Ты же не сам всему научился? Мне действительно важно это знать.
— Хм, а ты разве ничего не получил?
Полюбовавшись на то, как я мотаю башкой, не-Забуза удивленно фыркнул и начал рассказ:
— Помнишь, я тебе уже говорил, что после неудачной попытки сменить власть мечник сломался?
Я кивнул:
— Да, что-то припоминаю.
— Ну, так вот, Забуза потерял волю к жизни, цель, и начал делать ошибки и срываться на Хаку. Тот ведь для него только оружием был, а опекал и дрессировал он его скорее как сторожевую собаку. Просто потому что надо. И когда я понял, что еще немного, и Момочи и сам сдохнет, и пацана на тот свет утянет...
Я дал бой. И уже сломанный поражением от Ягуры Мечник мне проиграл. Я пообещал ему, что добьюсь его целей, убью Ягуру. Что Момочи Забуза — станет героем.
— Героем? — похлопал я глазами. — Кто бы мог подумать...
Тем временем Виктор продолжал, углубившись в воспоминания.
— Он тогда — вздохнул,— сказал мне: Удачи... Сделай то, что не получилось у меня. И словно истаял. Пропал. Но я понял, что душа его не ушла... Он остался, где-то глубоко. Стал частью меня.
А сейчас уже сложно понять где начинается Виктор и кончается Забуза. Только иногда я его слышу, — сказал улыбаясь чему-то своему, — зудит над ухом, как Совесть.
— Мне такой исход точно не грозит. Ирука тоже разочаровался в жизни, но цепляется непонятно за что и меня демоном называет, — усмехнулся, — хотя от истины он, может, не слишком далек. Как нас еще назвать, как не злыми духами?
— Екаями*? — подсказал Виктор. — Хаку что-то рассказывал такое. Только я из головы выбросил сразу, как услышал — не до того было.
— Аякаси*, скорее уж, — судя по взгляду, меня не поняли.
— Аякаси нечисть, которая получается из людей, а екай* нечисть которая человеком не была никогда, — уточнил я. — Если я ничего не путаю. Просто одно время увлекался культурой Японии. Система верований прикольная: куча божков, демонов всевозможных, которых в пьяном угаре не каждый художник выдумает. Живой зонтик, невидимка, который в двери зайти мешает.
— Много ты всего знаешь. — заметил Виктор.
— Вот уж не думаю, что классификация японской нечисти мне сильно в будущем поможет, — вздохнув, отмахнулся я.
— Ну да, лучше бы ты помнил, как автомат Калашникова на коленке сделать, — подколол меня Виктор. — Чем помнил всякую ерунду
Я только развел руками.
— Чем богаты, тем и рады. А автомат сделать не могу, к сожалению.
— Ну ничего. Знание будущего тоже может пригодится, — оптимистично подвел итоги земляк.
Потом мы еще немного поговорили о бандитах, о том, как мне его советы пригодились, особенно — когда я зачищал Тихий Холм. Виктор мои действия одобрил и зачитал мне короткую версию о том. о чем я еще не должен забывать, пока являюсь главарем банды.
Уже уходя, я спросил:
— А почему ты Буча назвал "Гуляш"?
Засмеявшись, Виктор пояснил, что так собак называли в Средней Азии. В честь главного блюда из них. Самая распространенная кличка была, как у нас — Шарик.
