— Я тебя понял. На самом деле ничего страшного не произошло. — солгал я. — Рано или поздно кто-то из нас двоих все равно бы сорвался... — опомнился. — Ты весь наш разговор слышал, или что-то упустил?
— Нуу... Эмм... Когда Хатаке-сенсей сказал, что вы нарушаете дисциплину, и обозвал тебя... — настороженно ответил Наруто, путаясь от волнения, как меня называть.
— Ясно. Считай, все слышал. — ответил как можно более беззаботно. — Если есть вопросы — спрашивай. Лучше я тебе все расскажу и объясню, чем ты сам будешь искать ответы, у того же Хатаке, и вляпаешься в неприятности. И, пожалуйста, если хочешь погреть уши, всегда используй клонов, так безопаснее будет. Хорошо?
— Я беспокоился, — вдруг признался Наруто, после кивка. — Ты когда с Какаши-сенсеем говорил, сначала злился, а потом вдруг улыбнулся. Безумно улыбнулся. — поежился Узумаки. — Это страшно было. Даттебайо.
Я лишь пожал плечами и вымученно растянул губы в подобии улыбки. Меня тогда действительно, что называется, переклинило.
Некоторое время мы сидели молча, Наруто явно пытался отойти от шока: он не только стал свидетелем разговора, не предназначенного для него, и ему за это не влетело, но еще и обещали рассказать все, что он не слышал. Это все равно, что подслушать сплетничающих на кухне взрослых, не отхватить за это по уху и потом еще быть приглашенным к разговору в качестве слушателя. Что-то из области фантастики!
Пока Наруто думал, я осмотрелся и понял, что дождь утихать не собирается, потому что громыхать стало еще громче. Находиться в лесу в грозу было неразумно. Это я и сказал мальчику, но он только руками развел, сказав, что почему-то оставил в доме свиток с одеждой. Недолго думая, я достал плащ, повернулся к Наруто спиной и сказал:
— Забирайся. Плащ на себя накинь, но не завязывай, может быть получится обоим спрятаться. Я бы не хотел мокнуть.
Плащ оказался достаточно длинным и просторным, чтобы под ним можно было укрыться человеку с приличного размера рюкзаком или кем-то не очень большим на закорках.
Когда громыхать и сверкать перестало, я пошел медленнее. Из-за текущих с холма грязных ручьев, что начали подбираться к дороге, приходилось внимательнее смотреть под ноги.
— Ирука. — начал было мальчик, но замолк, явно выбирая, что спросить. — А это правда, что Какаши... — сбился, но так и не назвал Собакина сенсеем, — тебя избил?
Воспоминание было не из приятных, и потому я не сразу смог ответить.
— Да, это так. — изобразил я беспечность и попытался улыбнуться. — Спасибо за то, что это тебя так сильно заботит, но я в порядке. — порадовался я, что мою неудачную попытку улыбнуться Наруто не увидел. — Правда. Это дело прошлого.
— Ничего не прошлого — неожиданно горячо воскликнул Узумаки. — Он не должен был этого делать! Ой! — пискнул мальчик, когда я оступился.
— Все в порядке, я слушаю.
— Ты шиноби Листа и был ранен. — крепче вцепился Узумаки в плечи моей жилетки. — Это, — не смог подобрать слов блондин, гневно фыркнул, — это было просто подло!
— Тише, — поправил я капюшон, — Тебе не душно?
— Нет, — сказал он, будто бы извинился.
— Я в порядке. Понимаешь, я потерял память и не знаю... — задумался и, хихикнув, продолжил. — Может, мы враждовали с Какаши-саном, или у него была веская причина набить мне морду. — почувствовав, что Узумаки сползает, я взбрыкнул.
— Это не смешно. — буркнул Наруто, цепляясь . — Про морду.
— Это было бы смешно, если бы не было так грустно. — невесело ухмыльнулся и вздохнул, прогоняя напускную беспечность. — Мы с Хатаке-саном... Как бы это сказать... По разные стороны баррикад были. А формально по разные стороны и остаемся.
— Э? — не понял мальчик.
— Какаши-сан работал в АНБУ, а я работал в АНБУ Корня. У нас были разные организации и разное начальство. Разные боссы.
Какое-то время Наруто молчал, а я шагал по раскисшей земле, поддерживая ток чакры в ногах. Иногда я специально скользил, будто по льду, просто хотел отвлечься.
— Понятно.
От тихого голоса мальчика я вздрогнул, едва не оступившись.
— А почему Какаши-сан нас не тренирует и тебе запретил?
Я ждал этого вопроса и потому, не задумываясь, ответил:
— Не знаю.
Между деревьями уже виднелась крыша дома, и я посчитал, что у Наруто закончились вопросы, но около воды он еле слышно спросил:
— Почему ты говорил те страшные вещи про то что убьют,... — помолчал, — изнасилуют...
— Ну, это я сгущал краски... — а вот этот вопрос я как-то не ожидал, — думаю, что ничего такого не будет... — ответил я шепотом, потому что во дворе стояла Цунами и приветливо помахала нам рукой и занесла корзинку с чем-то в дом.
Надеюсь. Очень хочу так думать. Буду молиться всем богам, чтобы канон остался каноном!
— Защитнички. — едко прокомментировал я, отвлекая мальчика.
— Что? — завертел Узумаки головой.
Я кивнул в сторону островка и мелькнувшей темноволосой фигуры с корзинкой.
— Цунами тут, а все остальные в доме. Мы ведь предупредили, что уходим, так почему она одна?
— Не знаю.
— Вот я и не знаю.
Переговорив с дочкой Тадзуны, я выяснил, что она еще не закончила, и ей нужно еще немного времени и что она сама отослала Саске. Я покачал головой и сказал Цунами, что буду караулить, пока она занята. Я с радостью ухватился за эту возможность отложить неприятный разговор, потому отмел попытку Наруто подежурить вместо меня и остался на веранде. Как только мальчик зашел в дом, загруженный тем, что узнал, я перевел дух.
Да, мне не стоило оставлять Наруто одного, ведь ему нужно было выговориться. Но если бы я пошел с ним, то не смог бы не заметить Саске, да и с Какаши я пока встречаться не хочу, а он, судя по голосу торчит внизу, а не пошел в свою боковую комнату на первом этаже.
Заложил руки за голову.
Пока что все в порядке. Даже если обнаружится, что я все рассказал Наруто, меня обвинить не в чем. Какаши, словно он не опытнейший шиноби на задании, а девушка-подросток с месячными, прибежал скандалить. Он не заметил "хвоста" в виде Наруто, который все подслушал. А о том, что Наруто пришел с другой стороны и потому Какаши в своем ослабленном состоянии мог его не заметить, можно деликатно умолчать. Чтобы сгладить последствия того, что генин увидел ссору двух своих преподавателей, мне пришлось ему рассказать то, что он уже и так подслушал. Мне удалось немного сместить акценты, восстановив доверие к деревне и ее руководству, и списав все на недоразумение и на самого Какаши, который был инициатором скандала и ссоры... Да, все так и было, верьте мне, люди! Хм, кажется, я повторяюсь.
Применив свист, понял, что происходит в гостиной. Все сидели в зале, но почти сразу Какаши, опираясь на плечо Тадзуны, поднялся на костыли и пошел к себе. Почему-то меня не покидало чувство, что комната, в которую поселили Собакина, раньше принадлежала отчиму Инари, тому, который был их героем.
В остальном все было тихо и спокойно, но внезапно я почувствовал кого-то лишнего. Лишний приближался со стороны города короткими, осторожными прыжками. Положив руку на кобуру с кунаями, я замер, прикрывшись иллюзорным экраном. Таскать с собою специальный кусок ткани для техники Какуремино но Дзютсу* мне было лениво и я приспособил свою технику для этого дела. На выходе — никакой разницы. При должном уровне воображения, с экраном вместо тряпки, можно было притвориться хамелеоном. У плаща было больше минусов, чем плюсов: через ткань ничего не было видно, он был довольно громоздким, он шуршал и цеплялся, его нужно было откуда-то доставать/распечатывать и куда-то убирать. А с иллюзорным экраном этих проблем не было.
* * *
Какуремино но Дзютсу* ("Техника плаща невидимости") техника, при использовании которой при помощи плаща пользователь может сливаться с окружающей средой. Все Шиноби должны владеть этой техникой еще в академии. (из Нарутопедии)
* * *
Через несколько мгновений из леса вышел подросток. Надо сказать, что без маски и униформы Хаку было не узнать. На нем были коричневые бриджи, невзрачная рубашка и жилетка, деревянные сандалии. Из образа ребенка бедняка выбивалось только чистое лицо с очень светлой кожей и длинные каштановые волосы, собранные в высокий хвост едва достающий до шеи. Хаку Юкки, скорее всего это был именно он, был симпатичным пареньком, полу-азиатом, полу-европейцем. У Юкки были крупные глаза и слишком пухлые, для мальчика, губы, отчего он становился похож на девушку-подростка. С возрастом это должно было пройти. Наверное. Кто их тут, мутантов, знает.
Блин, у меня сегодня что — пресс-конференция? — убрал руку и развеял экран-гендзютсу. — Открытая линия с народом?
Мальчик едва заметно вздрогнул. Нерешительно потоптавшись на месте, он достал из-за пазухи бумажку и показал ее мне, но ближе не подошел.
Что бы он делал, если бы я был в доме? Попросил бы меня выйти? Вроде он... — просканировал эмоции.
Подойдя поближе, я облегченно вздохнул, вот прямо сейчас меня он убивать не собирался. Хотя неприязнь, раздражение, непонимание, отчаяние и злость присутствовали.
Мы стояли молча. Я не знал, что сказать, а Хаку не решался. Нервно пожевывая нижнюю губу, он вытянул руку с бумагой вперед, а вторую отвел за спину, не таясь показывая, что не доверяет мне.
Что я могу ему сказать? Мне жаль, что так получилось с Забузой? Или развести руками и вякнуть: "я не хотел"? А если он меня сенбонами утыкает? Нет, пожалуй, иногда лучше молчать, чем говорить.
— Я... — прервав молчание подросток замолк, не решаясь произнести имя. Он явно нервничал и ожидал, что я нападу.
— Хаку.— так же тихо сказал я.
Парень не вздрогнул, он него просто разило удивлением.
— Значит, это правда что ты откуда-то знаешь про?... — мальчик осекся и попытался дальше говорить ровно, — Он... Он сильно ранен, — сжав зубы, прошипел Хаку, — ... послал меня к тебе. Сказал, что нужно поговорить. Я... Я ненавижу тебя за то, ... за то что из-за тебя он умирает! — Юкки посмотрел на меня покрасневшими глазами, сжав губы в нитку.— Но я клянусь, что это не ловушка!
Н-да, и носом он украдкой шмыгает явно не потому, что простыл.
Нетерпеливо дернув рукой с запиской, Хаку дождался, пока я ее возьму и не спускал с меня глаз, пока я не прочел.
А записка-то на русском. — расправил листок.
_____________________________________________________
Приходи. Нужно поговорить. Это срочно.
Виктор.
Это не ловушка!
______________________________________________________
— Ясно. — вернул я Хаку записку. — Подожди здесь пару минут, мне нужно взять аптечку. Я тоже ирьенин, пусть и начинающий. Обещаю, что только за аптечкой и приду один.
Хаку моргнул и обалдело кивнул. Я трусцой добежал до дома, заметил шепчущегося с Саске Наруто, взял аптечку и заодно прихватил свиток с запечатанными аптечками дождевиков.
— Ирука? Ты куда?
— Я уйду на несколько часов. — запихнул все в сумку. — Буду... Эм... Поставь клонов в периметр. Я постараюсь вернуться быстро.
Поглядев на небольшой свиток, в который были запечатаны аптечки дождевиков, я подумал:
Как знал что пригодятся
— Хай. — кивнул обеспокоенно Наруто. — Возвращайся поскорей... И будь осторожней, Ирука.
Улыбнувшись, кивнул в ответ и добавил:
— Обязательно буду.
Когда я вернулся на полянку, Юкки явно испытал облегчение и вместе с тем удивление.
— Время дорого. Так что побежали, будешь указывать дорогу. — сказал я Хаку.
— Хай. — похлопав глазами, неуверенно кивнул парень и повернувшись ко мне боком сорвался с места. Всю дорогу он держался так, чтобы не поворачиваться ко мне спиной.
Бежали мы минут 30, что было для быстро передвигающихся шиноби совсем не мало. Но вот он тормознул.
— Что-то не так?
Хаку, замявшись, достал из подсумка налобную повязку с символом Тумана и сжав ее в руке, будто на что-то решаясь, сказал:
— Нам могут встретиться люди Гато. Чтобы у них не возникло лишних вопросом, вы пройдете как подкрепление от Тумана.
Было видно, что Юкки не сам решил предложить мне сменить повязку и очень сомневался, что я ее возьму.
— Ясно.
Мой короткий ответ явно удивил Хаку, но он протянул мне хитай-ате — серый кусок мягкой ткани с эмблемой чужой деревни.
Стянув с головы свою повязку, я запихнул ее в сумку и изменив лицо при помощи хенге, сказал:
— Идем.
Мне пришлось повторить еще раз, прежде чем Хаку сдвинулся с места.
Ну да, для обычного тутошнего ниндзюка просто так протектор менять — это табу. Но я не местный, мне можно.
Спрыгнув вниз, мы подошли к гигантскому дереву, на которое было насажено строение похожее на конического моллюска, какая-то дикая помесь террасы и хижины. Рядом на лавке сидели три уголовные морды с картами. Но не обычными, а с цветочками вместо масти. Такие я находил в своих вещах в Конохе.
— Гляди, парни, мелкий приволок кого-то. — кивнул черноволосый бандит привлекая внимание всех остальных.
— Эй, пацан, это еще кто? — подтер нос рукавом мужик в идиотской шапке, да еще с щербатой ухмылкой. От всей троицы несло какой-то дрянью, так что хотелось заткнуть нос. Тадзуна пах фиалками по сравнению с этими уродами.
— У тебя что, глаз нет? — огрызнулся Хаку. — Не видишь? — показал им мою сумку-аптечку. — Это ирьенин для Забузы-самы.
— Почему нас не предупредили? — скорее для порядка возразил жирный мужик с выпирающим вперед зубами и двумя мечами за спиной.
— А что, обязаны были?! — еще злее проговорил Хаку, и смерив их презрительным взглядом, пошел к веревочному трапу-мосту, а я за ним. Бандиты проводили нас неприязненными взглядами, пробормотав что-то нелицеприятное в адрес моей личины.
Мы зашли в просто, скорее даже бедно обставленную комнату, и меня обдало привычным уже запахом больницы. Несколько стульев, матрас-футон на полу и грубо сколоченная кровать. На одном из стульев стоял глубокий тазик с водой, а рядом с ним — большой кувшин. Не самые лучшие условия для серьезно раненого. Но могло быть хуже.
Хенге я снял, когда услышал голос со стороны кровати:
— О, привет. Я знал, что ты придешь. Мне нужно многое тебе рассказать...
Кряхтя приподнялся попаданец с кровати, жестом остановив переполошившегося Хаку.
— Знал?! — опомнившись я отмахнулся от собственного вопроса. — Не сейчас. Сначала я должен понять, смогу ли я чем-то помочь. Надеюсь...
— А ты можешь? — очень слабо, но от попаданца ощущалось удивление и надежда.
— Надеюсь, дело лишь в том, что у вас зеленка кончилась?
Улыбаясь широким акульим оскалом, Виктор ответил:
— Зато йод есть.
— Сделаю все, что в моих силах,— невольно улыбнувшись, сказал я по-русски - все же нас, таких, только двое на весь мир.
— Вы ему верите? — подал голос Хаку. Вопрос был задан явно не мне.
Вот уж где мешанина эмоций и клубок противоречий.
— Почему вы ему доверяете? И что значит, что вас... только двое и... — он замялся, сомневаясь, — весь мир?
