В Тартаре псевдомоллюски официально считались неразумными существами. Надстройки «разум» у них нет, а любое кажущееся продвинутым поведение легко списать на дрессировку или дистанционное управление. Кстати, в отличие от байлогов, хеты не попадали под закон об охране ни в одной гигантской стране. И только в Древтаре могли получить полноценный паспорт — не животного, а разумного существа. В Вертаре с псевдомоллюсками ситуация вообще какая-то непонятная: вроде бы их не угнетают, но никаких документов не выдают. То есть, скорее всего, тоже считают неким продолжением байлогов.
Оторвавшись от компьютера, посмотрела на работающих неподалёку хет. «Пальцы»? Не обладающие разумом существа? Хмыкнула. По тому, что вижу, вовсе не так. Поведение мало того, что вполне осознанное, так ещё и сильно отличается от такового у байлогов. Например, тут, в транспорте, не раз видела, что у многих чёрных и чешуйчатых (за исключением Русса и Лисса) возникают сложности при работе с теми же компьютерами и телефонами. Более того, такие байлоги стараются пользоваться ими по минимуму. Тогда как хеты спокойно справляются с аналогичными технологиями, нередко помогают «хозяевам», да и сами часто пользуются. Если псевдомоллюски только «пальцы» то почему они, например, могут найти нужную информацию в сети, а центральный мозг на это не способен?
— Как вы связаны с байлогами? — поинтересовалась у одного из охраны, подумав, что дальше искать в замусоренной дезинформацией сети — только больше запутываться.
Кстати, глаза у хет всё-таки есть, просто вначале я их приняла за простой узор на чешуе. Множество совсем мелких, чёрных и фасетчатых, как у насекомых. Органы зрения располагались на всём теле: особенно густо на верхней стороне и концах щупалец, а также у их основания. Даже представить сложно, какой надо иметь мозг, чтобы обрабатывать информацию, поступающую сразу со стольких рецепторов.
— Мы — хеты, — снисходительно ответил псевдомоллюск. Несмотря на то, что воспроизводящий звуковую речь прибор не передавал интонации, собеседник мастерски владел языком, пользуясь всем богатством эмоциональных частиц, приставок и суффиксов.
— Я искала про вас информацию, но не уверена, что она истинна. Если это тайна и мне её знать не положено, чтобы не рассекретить — так и скажи, — попросила охранника, решив не отступать от цели. Потому что иначе разве что к Лиссу или Руссу идти: очень уж хеты недружелюбны.
— Ты не сможешь рассекретить эту информацию, — теперь в построение предложения многощупальцевый страж добавил толику насмешки. — Мой сородич связался со своими знакомыми, и вас переключили на контролёров, которые на нашей стороне. Так что даже если захотите — не удастся занять сторону арванов или повредить байлогам.
Я прищурилась. Новость была ожидаемой, поэтому совсем не смутила. Но навела на кое-какие мысли.
— То есть Древтар всё-таки участвует в войне между вашими видами?
— Вольно или невольно, но в эту войну втянуты многие, — мягко пояснил сзади незаметно подошедший тэль. — Древтар — относительно меньше. Он старается её смягчить или прекратить. Но одно дело — официальная политика государства, а другое — некие группировки на её территории. Кстати, не стоит беседовать на эту тему с байлогами. Всё равно ничего не изменишь, а их расстроишь.
— Ты хочешь сказать, что они не состоят в этой вашей группировке? — подозрительно уточнила я.
— Из находящихся на борту — никто из байлогов, — человек сложил руки на груди и прислонился к стене.
Так. Если поверить, что сказанное правда — то вот и ещё одно доказательство, что хеты вполне себе на уме.
— Прий?..
Тэль многозначительно улыбнулся.
— Неужели ты считаешь, что у нас только одна партия? Наша сотрудничает с его.
Некоторое время я молчала, а потом раздражённо встряхнула головой. Не нравится мне этот разговор. Будто в политику или противостояние межвидовое затянуть хотят. Ладно сами враждуют — их дело. Но мне влезать в такие разборки не хочется. По крайней мере — вот так, ещё даже не поняв, как к ним отношусь и чью бы сторону хотела занять.
— Давайте не будем о партиях и войне, — попросила у собеседников. Мужчина понимающе хмыкнул и отправился дальше по коридору, а я снова повернулась к псевдомоллюску. — Я просто запуталась. У тебя в паспорте стоит видовая принадлежность «байлог», пусть и с уточнением. Но ты не похож на дистанционную конечность. Кто ты? Что ты такое?
Хета потянулась. Движения многощупальцевых созданий каждый раз завораживали. Плавные, будто скользящие или перекатывающиеся. Таящие в себе скрытую силу и опасность. Напоминающие то морские волны, то могучих змей.
— Мы — дети наших родителей, — наконец снизошёл до пояснения охранник. — Они — матки, — указал он на зал, где почти всегда находился кто-то из байлогов. — Мы — их дети. Мы — их руки. Мы — их народ. Но мы — не они.
С этими словами хета скользнула по коридору и удалилась по своим делам.
Благодарно поведя рукой в пустоту, я вернулась в каюту. Разговор многое прояснил. Дети. Народ. Руки. Матки... и рабочие особи. Похоже, структура общества байлогов чем-то напоминает муравейник. Интересно, могут ли хеты, при отсутствии матки, сами перерождаться в таковую? Не уверена — всё-таки различия между ними велики. Но даже если они бесплодные особи — то всё равно это вовсе не отменяет наличия развитых мозгов. И того, что хеты могут плести интриги. В том числе за спиной своих родителей.
Дорога даже на таком транспорте заняла больше времени, чем я думала. Одни условные сутки сменялись другими. Постепенно Лисс сдавал. Я ни разу не видела его спящим (как, впрочем, и других байлогов). Подросток стал менее адекватным, иногда на середине разговора забывал, о чём идёт речь, с трудом сосредотачивался, а порой наоборот — зацикливался на какой-то идее. Например, однажды он пристал к Руссу с просьбой чтобы тот зачал ему ребёнка. Причём главным аргументом было: «ты такой умный, математичный, папа бы хотел, чтобы у него были такие математичные внуки». Спецназовец резко, почти в панике отказался, но подросток не успокоился. В результате, как ни странно, Лиссу по-прежнему позволяли свободно гулять по кораблю, зато Русс начал от него старательно прятаться и сбегать при первом же намёке на подобные разговоры.
Сначала я думала, что «ангел» просто не в восторге от подростка или не считает нужным вступать в такую связь, но потом, по обмолвкам тэлей, стало ясно — всё гораздо сложнее. Поиски в сети быстро прояснили ситуацию. А заодно развеяли моё первоначальное заблуждение, что Русс — тоже, как и Асс, потомок древтарского императора. Спецназовец оказался сыном тартарских байлогов. Точнее — нынешних тартарцев, когда-то бывших рендерами. Но главное в другом. У его родителей был ещё один ребёнок... по меньшей мере ещё один, старший. Причём намного более знаменитый, чем Русс.
Рио. Он стоял почти в самом верху идеала «математичности», поскольку не просто получил полноценное тартарское образование, а на специальности, тесно связанной с вычислениями, в том числе — абстрактными. Например, моя профессия, несмотря на пугающую геометрию и математику, даёт намного более слабую подготовку в этом плане. Причём окончил университет этот уникум хорошо. Рио отлично разбирался в технике, судя по слухам, мог неплохо программировать, работал с недоступными другим байлогам нео-уровнями. Да ещё и сам по себе чрезвычайно сильный, могущественный — но при этом умудряющийся не срываться на каждую провокацию и даже вести интриги. Он мог бы стать идеалом... если бы не одно огромное «но».
Старший брат Русса — сумасшедший. Как Асс, а по некоторым слухам — ещё хуже. Безумный, агрессивный, злой, любящий поиздеваться... и безнаказанно творящий ужасные вещи. Рио тоже уехал из Тартара, но, в отличие от брата, в Мориотар. И сейчас занимал там высокое положение: был учеником ученика второго мориотарца из шестисотки. Причём этот «ученик второго» сам тоже состоял в рейтинге сильнейших — на семьдесят девятом месте. Так что родич Русса по рангу выше как Зоргума, так и Фуньяня. Даже Асса с Радием выше.
Немного позабавил тот факт, что оба брата пользовались идентичными змейками. Про это ничего не говорилось, но по фото видно — Рио и Русс выглядят как близнецы. И, судя по срокам, когда первый и второй начали появляться на людях в таком виде, дублирует как раз младший. Зачем — непонятно. Особенно учитывая, какая слава у мориотарца и что спецназовец от неё вовсе не в восторге.
По прочитанной информации и обрывкам разговоров: как тэлей, так и самого Русса, удалось сделать определённые выводы. Спецназовец считал, что у него такая же слабая психика, как и у Рио... что он может сойти с ума таким же образом и в ту же ужасную сторону, как и брат. Более того, Русс жутко боялся (не факт, что безосновательно), что тут замешана наследственность. А значит — дети тоже окажутся склонны к безумию. Причём такому, которое у байлогов (и не только у них), считается самым опасным из всех.
Так что на самом деле спецназовец хотел детей, но боялся их заводить. В отличие от брата — тот даже в Мориотаре успел обзавестись потомством, причём, похоже, таким же сумасшедшим.
Несколько раз я пыталась поговорить с Лиссом: не к чему поднимать больную для Русса тему. Ведь опасения спецназовца вполне можно понять. Иногда подросток вроде даже соглашался с доводами, но уже через несколько минут скатывался в классическое «зато какой он математичный» и «папа был бы рад». Закончилось всё тем, что меня выловил Русс и подтвердил подозрения: Лисс сейчас не сможет принять разумную аргументацию.
— У него состояние... вот представь, если бы тебе не давали спать несколько суток. Некая полуявь-полубред. А я выдержу такое внимание — не впервой, — грустно улыбнулся спецназовец.
— Сон не помогает? Только тэльство?
— Мы теряем способность спать после того, как взрослеем. Тэли — компенсация. А сон остаётся только в воспоминаниях о детстве.
— Почему ты пошёл на такую опасную работу? Ведь, насколько понимаю, если бы у тебя было меньше стрессов — то и риск был бы меньше? — не в тему спросила я.
Русс вздохнул и ласково потрепал мои волосы.
— Ты о Рио? — горько уточнил он. — Да, я понимаю, что если закопаюсь где-то в вешности — то больше шансов не спятить. Но... ты ведь знаешь, что творит мой брат?
— Честно говоря — почти нет. Только краткую характеристику посмотрела, — я слегка отстранилась и облокотилась о стену. К счастью, спецназовец не попытался задержать или двинуться следом.
— Родители тоже хотели, чтобы я был в безопасности. Поэтому и отправили в Древтар, — теперь Русс погладил цветок, одновременно вырастив у него несколько молодых веточек. — Но брат... после того, что он сделал и делает до сих пор, я не считаю себя вправе отсидеться в стороне. Он причинил слишком много зла. Может быть, мне хотя бы частично удастся его компенсировать.
Больше я не поднимала эту тему. И Лисса не трогала. Юноша всегда был с обострённым чувством справедливости и корректности. Воспринимай он обстановку адекватно — сам бы не стал приставать к спецназовцу.
Несмотря на все усилия Виры и мои собственные попытки выкарабкаться, то и дело снова наваливалась депрессия. Даже вроде бы нормальные сведения умудрялись её подогревать. Мне было горько из-за того, что межвидовая война продолжается. Тяжело, что хет не признают за нормальных людей. Грустно думать о нелёгкой судьбе Русса. Не говоря уж о близких людях... в том числе одном человеке, запертом в соседней каюте.
Даже досье Прия не улучшило настроения, хотя и позволило понять, как миошан замаскировался. Отец сокурсника страдал от некой серьёзной патологии. Излечимой — но у семьи не было таких огромных средств, которые требовались для излечения. Поэтому Прий решил пойти другим путём. Нашёл байлога (врача, который может справиться с лечением) и попытался обменять свою жизнь на жизнь отца. Продать себя в бесправное рабство в обмен на здоровье родича. Но чёрный и чешуйчатый воспротивился, вместо этого потребовав, чтобы миошан обязался не шарахаться, общаться и развлекать всех встречных байлогов. А также остаться с одним из них — если те того захотят. Прий согласился — и они заключили договор. А уж после сокурсник просто его выполнял. И не выказывал восторга по этому поводу — скорее наоборот. По крайней мере — публично нигде не засветил, что участвует в войне или противостоянии.
Вроде бы всего лишь легенда. Но и правда. Отец Прия действительно тяжело болел и семья потратила на его лечение много денег. Отказались почти от всего, распродали имущество, переселились в самое дешёвое жилье. Но этого оказалось недостаточно. Что же до прихоти неизвестного байлога — такое тоже вполне возможно... более того, насколько удалось найти в сети, подобные требования не так уж редки. Если у пациента нет денег, чёрные и чешуйчатые вполне могут обменять жизнь на жизнь или заключить вышеприведённый контракт. До чего же довели байлогов, если они пытаются получить внимание хотя бы таким образом?
Лёжа и глядя в потолок, я снова погружалась в вязкую тину уныния. Прошло уже несколько лет, как попала в этот мир. Появилось много знакомых людей. Некоторые из них сначала казались весёлыми и беззаботными. Но стоит лишь копнуть глубже, заглянуть за внешнюю маску — как у каждого открывается горькое и тяжелое прошлое. Да ещё и тянущееся кровавыми рубцами в настоящее. Есть ли в Тартаре хоть один по-настоящему счастливый человек? Без шрамов на сердце, без тяжести на душе? Есть ли хоть один такой человек во всей Чёрной Дыре?..
28 июня – 17 августа 617135 года от Стабилизации
Фессисасисс, Древтар — Вокзал Орилеса, Древтар
Окончание пути прошло спокойно, хотя и не слишком приятно. После приземления к тарелке подъехал спецтранспорт, выглядевший так, словно предназначен для перевозки опасных заключённых. Впрочем, снова появившаяся охрана из хет примерно таким образом с нами и обращалась. Лисс (с которым окружающие вели себя куда мягче) попытался возмутиться, но его поспешно утащили в другую сторону. А нас, включая Ликрия, посадили в бронированный фургон. Но одних не оставили — рядом постоянно были хеты. Более того, они категорически запретили общаться друг с другом.
Всё-таки Ликрия не считают полным безумцем — иначе бы меры предосторожности были выше. Хотя вряд ли бы спятившего чиртериана оставили в живых, какую бы ценность для исследователей он ни представлял. Слишком опасен.
Доехали быстро. После высадки нас разделили. Меня сопроводили в какое-то служебное помещение, заставили сдать всё имущество, обыскали, кажется, даже чем-то просветили. Потом краткий медосмотр, длинный коридор, лифт, снова коридор и небольшая, но вполне уютная одиночная камера без окон. Вскоре в неё же доставили завтрак. Вполне полноценный и на удивление вкусный: мясо, фрукты, какая-то зерновая лепёшка, сок и вода. Обидно только, что столовых приборов не предусмотрено, да и утолять жажду приходилось наклоняясь, как собаке: напитки налили не в отдельную ёмкость, а в специальные выемки на подносе. В таких же лежала и пища. Так что если вдруг возникло бы желание вооружиться, всё равно ничем бы не получилось. Даже кости из мяса выбраны и все твёрдые части из плодов. Называется: почувствуй себя рецидивистом.
