Вообще-то, Жизнь — это не мое. Совсем не мое. Кроме необходимого минимума, каковой положен каждой жрице Матери Подземельной Тьмы, я и не развивала эту магию. Но даже этих обрывков достаточно, чтобы начать Ритуал. Тем более, что мне надо обрабатывать не толпу низших, а всего одну, пусть и шаманку...
Когда бесстрастные големы затащили шаманку в шатер, она пребывала без сознания. Судя по некоторой бледности зеленого цвета, затрудненному дыханию, и, — я оттянула веко, чтобы заглянуть в глаза, суженным зрачкам, самка орка находилась под действием одного из множества вариантов веществ, разрывающих связь сознания с реальным миром. А подергивающиеся бедра также намекали, что то, что она наблюдает вместо реальности — ей очень приятно и интересно. Увы, но столь интересное времяпрепровождение долго не затянется.
Я аккуратно срезала с тела шаманки одежду, и лишила ее всего, что хотя бы отдаленно напоминало амулеты. Одежду я вынесла и бросила в огонь. Допустить, чтобы на подвергаемой этому ритуалу осталась хотя бы нитка ее собственной одежды... Есть и менее болезненные способы самоубийства.
Запястья орки я примотала к ее же лодыжкам. Так ее подвижность будет крайне ограничена, и она ничем не сможет помешать подготавливаемому действу. Нет, вообще-то, изнасилование в него не входит. Даже для таких низких тварей, как мужчины, это было бы скотоложеством... Но вот ей ничто не мешает об этом подумать, а это усилит и укрепит действие ритуала. На голову орке я надела свои металлические четки. Затяни я их чуть потуже — и это была бы уже пытка. Но, как я уже говорила, в применении подобных методик к оркам приходится быть крайней осторожными. Зато Знаки Подемельной Тьмы, гравированные на ста восьми металлических бусинах, заставят держаться подальше от нас любых духов, кроме сильных и темных. А они, пребывая под властью Ллос6 — скорее помогут нам, чем помешают, даже будучи связаны с ней контрактом. После этого я уложила жертву на бок, и поднесла к ее носу открытый фиал с зельем Ясных мыслей. В большинстве случаев его в данном ритуале не используют из-за его дороговизны. Но если, как в нашем случае, требуется шедевр, а время ограниченно — экономить не приходится.
Пары зелья вымели из крови оркессы все компоненты, мешающие ясности мысли. Для проводимого ритуала важно, чтобы жертва оставалась в полном сознании и понимала: что с ней делают. Шаманка задергалась, усилием воли сдерживая рвотные позывы. Это вызвало одобрительный взгляд с моей стороны. Гордая и сильная. Это хорошо. Люблю ломать таких...
Убедившись, что меня слышат, я запела Воззвание к Матери. Пространство раздвинулось. Темные духи, свита Матери Подземельной Тьмы, готовы были схватиться за сладкую, источающую ужас и неверие душу, когда вступил куалнейс. Как я и подумала, он не захотел отдавать мне на потеху свою игрушку. Что ж. Посмотрим: достаточно ли Мать благоволит этому... мужчине, чтобы он мог пережить Призыв.
Голос эдайн звучал грубо и жестко, выламываясь из того изящного построения, что создала я, и в то же время странно с ним контрастируя. Призванные мной темные духи все-таки сошлись в схватке, когда орчанка дернулась, издала странный вопль и... умерла... в первый раз. Куал'нейс пел, впечатывая свои Знаки и свою Волю прямо в ткань реальности. Полуживотное колебалось возле Серой Грани, периодически уходя за нее, но, когда она возвращалась — вокруг нее все отчетливее стала проявляться героическая аура.
— Эрта Фэ! — бросил мой хозяин последние слова ритуала, который он перестроил согласно собственным представлениям о прекрасном... и который даже не разметал нас по нескольким близлежащим планам.
— Нелегкая работенка, — выдохнул куалнейс уже своим обычным голосом. Но я-то теперь помню, как стоял он в яростном пламени Ока Богини... и не сгорал в нем. — Не для каждодневного повторения. Но для такого трофея потратить то, что копил уже с месяц... надеюсь, оно того стоит.
Конфигурация одеяния моего куалнейс, теперь уже, очевидно — Главы Клана, осененного милостью Матери, намекала, что голое тело этой... скотинки не оставило его равнодушным. Ну что ж. При таком уровне благосклонности Матери любой имеет право на мелкие, безобидные странности. И, надо сказать, что среди того, что иногда демонстрируют Высокие, а тем более — Высшие жрицы, желание покрыть это... животное, — я бросила взгляд на бледно-зеленую кожу, медленно возвращающуюся к изначальному цвету, — не тянет даже на "легкую эксцентричность".
В этот момент я заметила, что веревки, которыми я связывала зеленокожую, куда-то пропали. Мои четки — не сжимают ее голову, а спокойно висят у меня на поясе. Зато на зеленой коже высокой груди как будто лежит ожерелье из нитей темного перламутра. Впрочем, попыток подняться орка не предпринимала.
— Ты — повержена, — произнес куал'нейс. — Я забрал твою душу. Я забрал имя, что было прежде. Ныне ритуал завершен. Я именую тебя. Восстань же, Шелест!
Эльгор
Я встал от столика с письменными принадлежностями. Поза, в которой надлежало пребывать, нанося священные линии тенгвар7 на лист, созданный магами из плоти мэллорна, добровольно пожертвованной ради процветания Леса, человеку показалась бы крайне неудобной. Да, именно "человеку". Применение уничижительных этнонимов вроде "эдайн", "недоживущий" и прочих — есть плохая привычка. Заставляет недооценивать противника, считать его заведомо ниже, слабее, глупее. Это могут себе позволить алир с низших ярусов Леса. Но уже для наследника старой Ветви такое — недопустимо, а те главы Домов, которые это допускают... Что ж. "Это хуже чем преступление — это ошибка". Чеканная формулировка, пусть и произнесена человеком. Все-таки Неумирающие принесли в наш мир множество интересных идей. Так что для меня, Ведущего Тихой руки, поддаваться высокомерию... не самый лучший способ самоубийства.
Пройдясь по комнате, я снова посмотрел на незаконченный проект Указа Вечного князя, который я должен представить не позднее, чем завтра. Сейчас нет времени предаваться обычной неторопливости долгоживущих.
Империя Света, захватив несколько пограничных доменов одной из западных Марок Вечного леса, временно остановилась. Слишком уже растянуты оказались линии коммуникаций. А во Фронтире и в захваченных доменах Марки — разгорелась партизанская война. Так что из трех обозов до действующей армии доходит один, да и то, при изрядном везении.
К сожалению, ожидать, что это продлиться долго — не приходится. Опираясь на захваченные во Фронтире замки, имперцы зачистят сопротивляющихся, отстроят занятые на границе форпосты — и снова двинутся вперед. Вплоть до того, что придется снимать часть войск, охраняющих Листву — и отправлять на помощь погибающей Марке. А этого, надо сказать, очень не хочется делать ни мне, ни Князю. В ситуации, когда Парящий Журавль уже откровенно индокринирован, и это очевидно всем, кроме тупорылых сущностей, заседающих в Совете, отправлять куда-то столичный гарнизон, хотя бы частично — значит нарываться на неприятности.
Я внимательно посмотрел на карту, и выругался про себя, вспомнив еще одну мудрость, принесенную Неумирающими: "у Вечного леса нет вечных друзей и вечных врагов — у него есть только вечные интересы". Предки Князя изрядно уклонились от этого пути, а сам он слишком погрузился в противостояние с Советом, чтобы отслеживать внешнюю ситуацию. И, в результате, когда правота Неумирающего оказалась очевидной, и наш главный и единственный союзник стал врагом — у нас нет никого, кого мы могли бы противопоставить ему. Вот если бы мы в свое время вообще отказались от участия в проклятом Очистительном походе! Но Совет тогда взял слишком большую власть, и показалось правильным отправить часть войск наиболее фанатичных Домов "нести Волю Матери". Проредили их, надо сказать, неслабо. Но вот необходимость спешно отзывать все доступные войска для противостояния Падшему Дому... Она-то и дала Империи повод к нынешней войне, которую, надо сказать, Лес пока что проигрывает.
Я вернулся к столику, и принялся заполнять проект Указа цифрами, которые получили мои помощники. Столько-то золотых за перехваченный караван, столько-то — за убитого имперца, в зависимости от ранга и уровня, столько-то — в качестве поддержки тем, кто сумеет захватить домены во Фронтире, через которые идет снабжение армии вторжения... Конечно, удержатся такие владетели недолго... Но даже это "недолго" — это время для сбора войск и подготовки к отражению вторжения.
Конечно, если бы предлагать не золото, а, скажем, артефакты — это привлечет больше Неумирающих. Но, увы. Артефакты имеют нехорошую привычку заканчиваться. А вот с золотом у Князя проблем, слава Матери, нет и не предвидется.
Я улыбнулся. Мало кто знает, что Вечный князь Алхаэрон также является и одним из гильдмастеров Ночной гильдии. И отстегивают ему долю отнюдь не только обитающие в Вечном лесу полурослики, которых родич крышует чуть ли не в открытую. Так что личная казна Князя, пусть и не бездонна, но ее состояние позволяет оплачивать наемников, как Неумирающих, так и обитателей этого мира в течение долгого времени. Переломить ход войны они, наверное, не смогут, хотя я бы и не стал спорить на деньги. Но вот задержать, ослабить врага, обеспечив Лесу преимущество к решающему сражению — они вполне способны.
Вспомнив о наемниках, я придвинул к себе письмо, доставленное от Анрэна. Все-таки его спасение было мудрым шагом со стороны Князя. Я провел рукой по конверту. Что-то там все-таки есть... Веточка растения? Интересно: что там? Очень интересно. Но действовать надлежит с должной методичностью. Так что я вернулся было к формулировкам Указа, когда меня отвлек стук в дверь.
— Войдите! — крикнул я.
Случайные эльфы здесь не ходят. Да и неслучайные, в общем-то, тоже. А если кто-то прошел стражу на входе, наполненную ловушками лестницу и Заклятый коридор... Значит — ему что-то очень нужно от Ведущего Тихой руки.
— Привет! — улыбнулся вошедший.
Я резво вскочил и с должным почтением поклонился. Троэвар формальных постов не занимал, он даже не был носителем крови какого-то из знатных Домов. Родился он во вполне себе простонародной (насколько этот термин вообще применим в Перворожденным) семье. Но вот было это... По слухам, которые сам Троэвар никогда не подтверждал... но и не опровергал, случилось это знаменательное событие еще в те времена, когда нерушимой твердыней стояли стены Древней столицы — Аскалхорна! Даже более того — говорят, что он дружил с одной из Матерей Тьмы еще в те времена, когда дроу еще не ушли в Подземье, ополчившись на Истинно Перворожденных.
— Видящая Эритаэ посоветовала мне заглянуть сегодня к тебе, — как должное принял мой поклон Древний. — Говорит, у тебя есть что-то для меня интересное... Упс! А ведь права девочка...
Манера Древнего называть мою прабабушку "девочкой" всегда несколько коробила... Но, поскольку сама Видящая Эритаэ ни разу ему не возразила — приходится помалкивать.
— Так... Что это тут у тебя? — Древний коснулся пальцем письма Анрэна.
— Донесение одного из агентов во Фронтире, — вздохнул я, понимая, что письмо придется показать. В конце концов, Древний оказал столько услуг Престолу, и настолько в контрах с Советом, что отталкивать его — глупость несусветная. Тем более, что за время очень долгой даже для эльфа жизни ему довелось собрать немало как магических секретов, так и тайн иного рода.
— Буковицы мне твои без интереса, — усмехнулся Троэвар. — А вот что там еще лежит... Давай, покажи, не жмись. Может, что интересное подскажу.
Ничего не оставалось, кроме как вскрыть пакет и высыпать его содержимое на стол. Там, кроме объемного письма, действительно была веточка меллорна с парой едва распустившихся листьев. Интересно: зачем это мне прислал Анрэн? Думает, я таких не могу набрать...
Атмосфера в моем кабинете как-то странно изменилась. Я оглянулся на Троэвара. Лицо Древнего чуть ли не посерело. Видимо, он увидел в присланной Анрэном веточке что-то, чего я разглядеть не смог.
— Древний? — я решился-таки потревожить гостя моего кабинета после нескольких минут молчания.
— Был неправ, — произнес он, приведя себя в порядок какими-то заклятьями, как бы не из Высших. — Теперь уже и "буковицы" — любопытны. Это где же твои агенты разжились ветвью Сумеречного меллорна? Живой ветьвью?
Пьен
Я запрокинул голову, разглядывая гребень стены. "Орки" и "архитектура" — понятия почти несовместимые. Но, увы, "орки" и "укрепления" — дело другое. Орки издавна были искусны в изготовлении всяческой смертоубийственной снаряги. Так что стены были выстроены весьма толково. Уроки в военной школе домена дали мне достаточно знаний, чтобы понимать, что вон те "уязвимые" части стены, при попытке из атаковать — приведут атакующего под огонь толково расположенных бойниц. И даже с учетом "зашкаливающих" талантов орочьих швырял — потери будут... зашкаливать.
Также сомнительной выглядела идея повторить фокус, стоивших местному варбоссу Серых холмов. Ворота столицы прикрывал не только полноценный барбакан, но и ров, на дне которого пылали негасимые огни, поддерживаемые привлеченными орочьими шаманами духами. Так что завалить ров будет непросто: фашины будут сгорать прежде, чем наполнят его. Да и погасить огонь, поддерживаемый духами этой стихии — та еще задача. То есть, подвести таран даже к воротам барбакана — проблема, решение которой будет стоить множества жизней. Не говоря уже о том, что даже падение предмостного укрепления даст не так много, как хотелось бы: барбакан полностью простреливается со стен и башен основной стены.
Я припомнил также и вид сверху на орочью крепость. Вид, надо сказать, был издалека. Слишком много сильных и опасных духов толклись над крепостью, чтобы рисковать, подлетая ближе. Так что пришлось использовать магию дальнего взора8. Тем не менее, основные приготовления орков к отражению атаки распознать удалось. Вихревые катапульты орков, конечно, уступают даже обычным онаграм, не говоря уже об осадных големах и требушетах... зато их в крепости — много. И они будут заваливать атакующих тысячами булыжников, достаточно опасных даже для железных и стальных големов... Не говоря уже о том, что часть из них будет обработана шаманами. А для контрбатарейной борьбы у орков имелись восемь требушетов, видимо, некогда стоявших на стенах Серых холмов, когда они еще были человеческим городом.
В качестве же цитадели Черной скалы выступала... черная скала поистине титанических размеров. По сравнению с ней расположенный на парящем острове замок Азир выглядел бы загородным домиком не слишком богатого аристократа. И наверняка скала эта просто изрыта ходами, набитыми как ловушками, так и защитниками, готовыми радостно встретить вторженцев.
Так что как мы будем штурмовать это укрепление — у меня пока что не было никаких мыслей. То есть — совсем.
Впрочем, пока что приказов на подготовку к штурму... или хотя бы планирование оного — еще не поступало. Еретики и отступники, вместе с големами возводили укрепления, которые помешают атаковать нас как силам собранным в Черной скале, так и их союзникам, оказавшимся за пределами кольца осады. Так же готовились возвести плотину, которая перекроет небольшую речушку, протекающую через город. Честно говоря, не думаю, что это что-то даст: наверняка в городе есть колодцы и запасы воды... Но, все-таки, сделать это следует. Таков неписанный этикет войны. Да и, глядишь, с падением уровня воды найдутся какие уязвимости в обороне города.
