— Странно. Зачем передвинули шкаф? — удивился Вершан.
— Не знаю. Тут много странностей, осматривая замаскированную дверь, ответил мессир.
Посмотри комнату Правна, приказал он.
— Мессир, тут пустой сундук и больше ничего, крикнул из комнаты Вершан.
— Берите под охрану поместье. Ворота закрыть. Трупы собрать и закопать. Определи порядок смены караула. Потом приготовьте обед. До обеда меня не беспокоить. Выполнять.— Скомандовал мессир.
Оставшись один, он развеял плетение на двери, открыл железную дверь своим ключом и сотворил заклинание. Подождал пару рисок, безбоязненно открыл двери и остолбенел: трубки самострелов были разряжены. Он быстро вышел и посмотрел на шкаф. Заглянув за него, он увидел черное пятно. Вот и ответ на вопрос Вершана — Зачем передвинули шкаф, подумал он.
Вернулся в комнату сел в кресло и прочел короткое заклинание. Развернул коней по углам стола мордами к себе и поднял крышку, и долго смотрел внутрь стола.
Картина происшедшего в поместье у мессира Ремма никак не складывалась.
Факты были. А выводы из них он сделать не мог.
— Что известно? в который раз обдумывая ситуацию, он пытался найти то, что упущено и что могло бы пролить свет на происшедшее.
Идиот Правн решил провести призыв верховного демона. Зачем ему это надо было, понятно без слов. Он хотел получить жаргонит. Для призыва нужен аристократ. Его добыли наемники. Так было всегда. Демон оказался хитрее или глупее, это как посмотреть. Он не стал подчиняться призывателю, а вселился в жертву, преодолел круг и выпил души горе-призывателей. Это видно по их внешнему виду. Дальше он убил охранников. Скорее всего, один из них прибежал на шум и был убит со спины одержимым. Второго он убил тоже в спину, когда тот пытался убежать, поняв, кто перед ним. Теперь одержимый бродит где — то по окрестностям.
Но кто тогда вскрыл комнату и похитил бесценные имплантаты. Сделано было это почти без следов. Он знал про дверь и ее защиту, с ней неизвестный разобрался мастерски.
-А почему собственно неизвестный? пришло озарение к мессиру Рему.
Если предположить, что это сделал скотина Правн, то мозаика складывается.
Правн знал о тайной комнате и знал, что там что-то очень ценное. Он знал и о тайнике, который вскрыл, потом открыл комнату.
Будучи весьма опытным, был осторожен. Не попал под выстрелы. Разрядил ловушку с газом, забрал контейнеры. Следы от дротиков закрыл шкафом. Зная, что подозрение падет на него в первую очередь, решил скрыться. Но перед этим решил усилить свою мощь. Как? Вызвать демона и за жертву получить камень силы. Но сам не рассчитал свои силы и погиб. И где теперь скрывается этот монстр с нашими артефактами?
Придурок Правн! На что он надеялся? Что ковен его не найдет? Это надо быть совсем безмозглым.
-А Правн таким не был. Значит, у него был рабочий план. Какой? Только один. На него вышли конкуренты и предложили ему больше чем мы. Вот он и повелся. — Логично? — спросил он сам себя. Логично, согласился он. Теперь Ремму предстояло решить две проблемы:
— найти одержимого и вычислить конкурентов. Задачи определены, и он стал составлять план...
Королевство Вангор. Провинция Азанар. Окрестности
около постоялого двора Руха.
— Дядя Хряк! Дядя Хряк! — орал Вихор во всю глотку и стучал в ворота босыми ногами.— Ну, дядя Хряк, выйдите. Очень надо, — надрывался он. Этот вопль "пацана" поднял бы и мертвого из могилы, и заставил убежать. Настолько противно верещал малец.
— Убью стервеца, — раздалось рычание за воротами. Калитка открылась, и из двора вылетел злой бородатый мужик с поленом в руках.
— Убью, холера, — сквозь зубы проговорил мужик и запустил поленом в отбежавшего парнишку.
Но видно это было не первый раз, тот ловко увернулся и заорал:
— Там молодой барин коней хочет продать. Кони хорошие. Так я сразу к вам, дядя Хряк, а то хозяин проснется и перекупит их.
— Хорошие говоришь,— уже спокойно повторил лошадник. А кто продает?
— Ну, тот молодой тан. Вы его вчера видели. Он уехал лигирийских коней смотреть.
-А теперь че, вернулся и хочет своих коней продать?
— Ну да, — покивал головой Вихор.
— Где он щас? — почесав живот, заинтересованно спросил Хряк.
— Он вас на постоялом дворе внизу ждет. Вы только побыстрее.
— Иду уже, иду. Деньги только возьму.
Лошадник вошел в зал, где обедал молодой тан, и вспомнил, как тот бедно одетый, вчера вел себя очень глупо и повелся на лигирийских жеребцов. Да ему за всю жизнь не заработать столько, сколько стоят лигирийские иноходцы.
А сегодня он сидит в общем зале и уминает простую крестьянскую еду с огромным аппетитом. Хряк почувствовал наживу. Коли его даже подавальщицы не почитают, и не пустили в отдельный зал, то нечего с этим молокососом церемониться. Он подошел и тяжело рухнул на скамейку. Посмотрел в удивленные глаза тана и спросил:
— Че уставился? Будешь, продавать коней или нет?
Я уплетал яичницу с зеленью, закусывал пирожком и был почти счастлив. Хлопнула входная дверь, кто-то вошел. Но я не обратил на него внимания.
Я наслаждался простой сытной пищей. У меня на столе был весь ассортимент, оглашенный моей официанткой. Грибочки, пирожки, заливная рыба без костей, она божественно таяла во рту. Нежнейшая ветчина, чей-то копченый язык, надеюсь, не жены хозяина трактира, тайно расчлененной за неверность. И все это я поедал, испытывая огромное удовольствие. Так вкусно я не едал ни до воскрешения, ни после.
Мой праздник кулинарии разрушил бородач с огромным животом, который с громким шумом приземлился на скамью за моим столом. Я с удивлением посмотрел на него и услышал его слова:
— Че уставился? Будешь, продавать коней или нет?
Сказать, что я был взбешен — значит не описать и десятой части той бури чувств, которые я испытывал, глядя на глумливо улыбающегося бородача. Я поудобнее перехватил вилку, что бы воткнуть ее в наглый глаз этого урода и стереть с его лица отвратительную улыбку. Но тут, же мой гормональный баланс пришел в норму.
-'Ну, все, мужик, ты попал', — с все возрастающим интересом разглядывая сидящего толстопуза напротив, весело подумал я. Отложил вилку. Заговорщически оглянулся и поманил его пальцем.
-Чаво?— шепотом спросил мужик, привстав и приблизив ко мне свою бородатую морду. Мне было уже все равно. Кто-то должен был ответить за мое позорное валяние на полу и униженное самолюбие. Я почувствовал, что теряю берега осторожности и здравого смысла, которыми обладал Витька Глухов. Теперь я был нехеец — жесткий и неукротимый. И это состояние начинало мне нравиться.
-А вот 'чаво' мы сейчас и узнаем, — передразнил его я, ухватив левой рукой всклоченную бороду, а потом прижал ее к столу.
— Э... Э, ты чего делаешь? — заволновался пузан. Ну-ка, отпусти. Хватит баловать, тебе говорю. —
Он попытался вырваться и разжать мою руку. Но я чуточку направил в нее энергии, а потом с интересом наблюдал за его потугами вырваться.
Уйти от меня он мог только без бороды. Толстяк никак не ожидал такой силы от худого подростка. Как он ни бился, но даже мою руку не мог оторвать от стола. А когда он увидел, что я достал кинжал, то обмочился и тихо завыл.
— Вот скажи мне, — спросил я его очень добрым голосом. Зачем тебе голова, если ты ей не можешь пользоваться? Давай я ее отрежу. Поверь, тебе будет легче жить. Ты веришь мне? — ласково спросил его я.
— Верю, барин! Истинно верю! — забложил мужик, уже мало понимая, что я ему говорю.
— Ну, вот сейчас и проверим. Ты не дергайся, хорошо?
— Не надо, ваша милость. Ради детишек прошу, не надо, — рыдал он.— Предками вас заклинаю. Всю жизнь за вас молиться буду, — причитал бородач.— Ну, хорошо, — согласился я, отпуская бороду. Он сел на лавку, не веря своему счастью. Прекрасно, клиент дозрел. И я спросил:
— Ты хотел коней купить, уважаемый?
— Нет, нет ваша милость.
— Нееет? — тон мой мог заморозить море.
-То есть да, барин.
Зал потихоньку заполнялся, и посетители с интересом прислушивались к нашей задушевной беседе.
— Вот же,— весело сказал я. Можешь, когда хочешь.
— Да, барин, могу, — закивал он головой. А чего могу Ваша милость? — он не знал уже что говорить
— Как чего? Головой качать. Ты, наверно, Хряк-лошадник?
— Так и есть, ваша милость. Хряк-лошадник.
— Ну, вот и славно. Две лошади, два седла твои, цена — 20 золотых корон за лошадей и по 2 золотых за каждую сбрую. Всего с тебя 24 золотых.
Услышав запрошенную цену, посетители широко раскрыли рты. Красная цена нашим лошадкам — 8 золотых. Еще по 10 серебрушек за сбрую. Память паренька полностью заняла свое место и стала моей. А моя память, то вглубь и растворялась на каких-то слоях сознания. Зато проявились гены наших общих с Ирридаром предков купцов. Которые не упускали возможности содрать три шкуры с любого, коли позволяли обстоятельства.
— Деньги принес? повысив голос, — властно спросил я.
Хряк испуганно сжался.
-Не извольте беспокоиться, барин, все здесь, — и подал мне кошелек.
Я высыпал монеты на стол, отсчитал 24 золотых. Остальные всыпал в его кошель и вернул.
-Зачем лишнее отдавать, — пожурил его я. Все, как и договорились. Мне чужого не надо.
На этих словах кто-то из посетителей "хрюкнул", но на него сразу зашикали. В зале установилась тишина.
— Ну что поздравляю вас, рен (уважительное обращение к простому сословию), с удачной сделкой. Кони — ваши, потом заберете на конюшне, — сказал я.
— Я могу идти? — затравленно спросил лошадник.
— Конечно, нет, — сурово ответил я. Между нами вопрос чести.
Я выпрямился, гордо выпятив подбородок.
— Ты, рен, оскорбил дворянина. Знаешь, что за этим следует? Я вовсю вживался в новую роль и отдавался ей без остатка.
— Помилуйте, милорд, — опять заблажил он.
— Не перегибай, — строго сказал я. Ты — не мой холоп, а я не твой господин.
— Значит так, Хряк, жалко мне твоих детей. Сиротами вырастут, по миру пойдут. Я этого не хочу. Через пять ридов здесь должны лежать 50 золотых, — указал я на стол. Если не будет, я доем свой завтрак, а потом пойду и сожгу твой дом вместе со всеми.
-Да ты такой. Ты сможешь.— Задумчиво протянула Шиза.
Клиент проникся!
— Но я хочу проявить к тебе милость и показать свою доброту. Пшел вон! — дал я команду, подкрепив ее посылом страха.
По-поросячьи взвизгнув, Хряк помчался на выход, словно стадо откормленных свиноматок.
А я сел и с прежним удовольствием продолжил свой завтрак. Вокруг меня образовалось пустое пространство. 'Ну и ладно ', — подумал я.
Скоро пыхтя, как паровоз, весь в поту залетел в зал лошадник и, не сбавляя скорости, подбежал ко мне, рухнул на колени и подал кошель.
— Вот, ваша милость, простите, я виноват.
Небрежно кинув кошель Хряка себе в сумку, махнул ему рукой:
— Свободен. И уже в след:
-Коней не забудь, лошадник.
-И так. Это твой первый, относительно честный заработок.
-Поздравляю! Ты только, что сдал тест на профпригодность. Ни кто не усомнился в твоей дворянской природе.— Подала голос Шиза.
Зак прибыл на постоялый двор следом за Хряком-лошадником. Сюда он приходил часто и всегда пораньше. Выбрать место, перекусить и приготовиться слушать.
Постоялый двор Руха находился на перекрестке северного торгового тракта и был местом очень оживленным. Кого только здесь можно было не увидеть: едущих по своим делам аристократов, наемников (здесь они могли получить контракты), купцов, снующих по всему Вангору.
Зак служил своему хозяину — местному Барону Ярри тан Шарду, который по совместительству был префектом округа. В округ входила часть земель провинции Азаран и часть северного торгового тракта, вместе с постоялым двором Руха.
Префекты были блюстителями закона в своем округе. Эту должность Барон купил недавно, подмазав нужных людей в канцелярии наместника провинции Азанар.
Тан Шарду серьезно отнесся к своей должности. Он рьяно принялся наводить 'законность и порядок' на своей территории. Из выловленных разбойников он собрал шайку, которая подчинялась только ему. С ее помощью и со своей дружиной перехватал и казнил тех, кто промышлял, не платя ему отступные. Так он поймал Зака, который был наводчиком в одной из банд.
Теперь Зак собирал сведения для Барона. Бывший разбойник обладал способностью сливаться с окружением. Его видели, но не обращали внимания. Зато сам Зак все хорошо слышал и видел.
А сейчас перед ним происходил спектакль под названием 'Отбери монетку у ребенка', только вот теперь ребенок отбирал деньги у взрослого мужика.
Зак — дитя криминального мира, видел, такие представления много раз в своей жизни. Но такой мастерский развод, как это делал подросток-аристократ, он наблюдал впервые. Будучи натурой авантюрной, Зак решил присмотреться к этому очень способному молодому тану. Благородное сословие он не любил всей своей подлой душой.
— 'Может, удастся пощипать этого высокомерного дворянчика, который так ловко облапошил Лошадника', — стал раздумывать Зак.
Тан тем временем доел свой завтрак, позвал подавальщицу и, к великому удивлению Зака, дал той золотой. 'Так он еще и очень богат, раз разбрасывается такими деньжищами', — пораженно размышлял соглядатай.
На золотой деваха могла прожить трик, если сильно не тратить. И решимость прижать мальца у него окрепла.
Зак сидел в задумчивости, решая, как ему лучше поступить, когда по его нервам прошел сильный удар, как плетью. Он вздрогнул и поднял голову — мимо с задумчивым видом проходил этот ловкий мальчишка, не обращая внимания на Зака. Зак осмотрелся, не увидел ни чего подозрительного, зябко передернул плечами, приводя нервы в порядок.
...Я сытно поел, дал бедняжке золотой, как компенсацию за причиненный моральный ущерб. При этом очень хорошо понимал, что поступаю вразрез с тем, как должен вести себя настоящий Ирридар. Но я слишком мало находился в этом мире и не полностью в него вжился. Во мне еще было много моего прежнего Я.
Посмотрев на замершую столбом служанку, глядевшую на золотой, не зная, что сказать, ляпнул:
— Если я захочу тебя съесть, напомнишь, что я дал тебе золотой. Я, вспомню тебя и не буду, есть, — последние слова я произнес зловещим шепотом.
Девушка оценила трагизм ситуации, посмотрела налево, потом направо и ответила также шепотом:
— Я поняла, милорд.
'Ну вот, вроде как разрулил', — с облегчением подумал я и пошел отдыхать в нашу с Овором комнату.
Проходя вдоль линии столов, вдруг увидел человека, которого сканер пометил красным маркером. При этом если просто смотреть на место, где он сидел, то глаз за него вообще не цеплялся. Он воспринимался нейтрально, как стол, скамья или часть интерьера.
'Однако!', — удивился я, отводя от него взгляд. Вот это маскировка. Человек был определен, как возможный противник и автоматически стал отслеживаться, если попадал в пределы сканера.
Не спеша я поднялся по лестнице к себе в комнату и посмотрел на храпящего Овора. Тот спал, не раздеваясь и не снимая сапог.
