Дьявол начинает и... Общий файл

— Что?

— Ничего, — он окинул меня насмешливым взглядом. — Рассказывай давай. Новостей я уже наслушался, пока тебя ждал.

— И совсем ничего интересного не сказали? — удивилась я.

— У нас с тобой разные понятия о слове интересно. Рассказывай! Я очень не люблю ждать!

Он хотел поймать мой взгляд, но я поспешила отвернуться и поглядеть на природу за окном. Ничего увлекательного. Бесконечный поток машин. Впрочем, на что-то иное я и не надеялась. Просто не хотела смотреть в глаза своему странному спутнику.

Я не боялась Дамиана. Пока не боялась. Вот найдет Олежка о нем инфу, может, и начнут зубы стучать от страха. Пока я просто хотела возвести какой-то барьер между нами. Не встречаться с ним взглядом, не касаться чужой кожи.

Не зря Дамиан поначалу носил очки. Слишком много в его очах мрака, который затягивал меня в середину — в самую настоящую бездну.

Его рука легла на мое плечо. Простое прикосновение, но по телу прошла дрожь. А вот от страха ли, не знаю.

— Хватит! — я резко сбросила его руку.

— Ты ведь меня боишься, — словно читая мои мысли, произнес Дамиан.

— Нет!

Старая, как мир удочка. И я на нее попалась. Обернулась, чтобы доказать, что он неправ, и столкнулась с ним взглядом...

Черт бы тебя побрал, Дамиан! Кто же ты такой? Кто? Ответ на этот, в общем-то, простой вопрос не явился на блюдечке с голубой каемочкой. Одно мгновение, и он перестал меня интересовать. Только глаза Дамиана, яркие, глубокие, наполненные страстью и желанием, его губы... Я почти коснулась их...

— Сегодня утром произошло еще одно убийство, — неожиданный голос дикторши вырвал меня из сладостного оцепенения, в которое я погрузилась, когда наши взгляды пересеклись. Хорошо, а то еще немного и стихами начала бы изъясняться! И так поэтические сравнения в голову лезут. — Девушка была найдена мертвой в старой части города. Возле кладбища. Сейчас у нас в гостях родители погибшей. Я задам им несколько вопросов. Здравствуйте, я понимаю, это большая трагедия для вас...

Я потянулась и выключила радио. Да что она понимает?!

— Тебе ведь было интересно?

— Только факты. Кто, где, когда. Не хочу выслушивать убитых горем людей. Смысла нет. Убийца — подонок. Это и так понятно!

— Не думал, что ты такая черствая.

— Я не черствая. Просто никогда не понимала, как можно делать рейтинг на чужой боли. "Хлеба и зрелищ" — старая, как мир, поговорка. По радио обезображенные трупы не покажешь. Ничего, всегда можно послушать о чужом горе. Посмаковать детали. Все равно не поймут, что значит потерять самого близкого человека. Не поймут, пока не потеряют!

— Кого потеряла ты?

— Неважно! — я откинулась на спинку сиденья. — Мы собирались искать убийцу, поехали к этому кладбищу. Место, конечно, мрачноватое. Но выбирать не приходится. Других зацепок у нас нет.

— Мы же ищем Катьку, а не маньяка, — задумчиво прищурился Дамиан.

— Мы и ищем. Она слишком долго не возвращается. Вряд ли это случайность, что бы я ни думала вчера. С Катькой точно что-то случилось. Будь простой несчастный случай, она давно добралась бы до телефона. Катьке не впервой себе ноги подворачивать. Она бы сто раз позвонила. Не отцу, а мне, если бы с ним поссорилась. Но позвонила бы обязательно! Она не любит одиночества. Пусть бы даже не мне позвонила, но хоть кому-то! А дядя Павлик наверняка уже проверил всех ее знакомых, если вон даже тебя нашел. Значит, с ней что-то совсем плохое случилось.

— Почему именно маньяк? — спросил Дамиан, даже не думая заводить машину.

— Город у нас маленький. Тут не так уж и много всего происходит. Потому-то... — я замолчала.

— Потому-то, — продолжил Дамиан.

— Потому-то версия с маньяком на данный момент самая вероятная, — после небольшой заминки ответила я. — Телефон подружки перестал отвечать еще в середине дня. Предыдущие жертвы маньяка пропали тоже в дневное время суток. Грабители же или еще кто, предпочитают выходить на промысел в темноте. Поехали! И, Дамиан, — я рискнула посмотреть своему спутнику в глаза. — Я не знаю, как ты это делаешь, но не смей продолжать!

— Что делаю? — он насмешливо прищурился, будто не понимает.

— Ты прекрасно знаешь, что! — не дала себя переубедить я. — Так вот, хватит! Два раза я на один фокус не куплюсь!

Машину пришлось оставить довольно далеко от кладбища. На маленькой стоянке. Сухонький старичок выписал бумагу о том, когда мы приехали, и зацепил ее за дворники, слегка рассеяно кивнув нам. Но выходить из машины мы не спешили.

— Куда сначала пойдем? — решила я выяснить наш маршрут.

— Зачем куда-то идти? Тело уже давно увезли. А если нужны свидетели, то чем тебе старик не подойдет?

Дамиан первым выбрался из машины. Я, слегка побарабанив по бардачку ногтями, вышла следом за ним.

Придуманный на скорую руку план разваливался на части!

— Говорят, здесь убийство сегодня произошло? — к тому времени, когда я вышла из машины, Дамиан уже начал задавать вопросы.

— Вам-то что? — разобравшись с машиной, старичок взял метлу и начал сметать с дороги мусор: отлетевшие от бутылок этикетки, крышки, полупустой пакет от сока. — Сначала полиция, потом журналисты. Уже язык от болтовни заплетается!

По моему мнению, если язык у нашего "свидетеля" и заплетался, то не от разговоров, а от выпитого. Бутылки, двух — кто его знает.

— Чего морщишься, красавица? — прервал мои раздумья старик. — Неужто, не веришь?

Ответить я не успела. Дамиан достал из кармана мятую купюру.

— Верит. Потому-то мы, в отличие от предыдущих посетителей, заплатим за сведенья, которые нам нужны.

— Вот это уже по-божески! — воскликнул старичок, мигом выхватив из рук Дамиана бумажку. Парень в ответ то ли на эти действия, то ли на слова старика, поморщился, но возражать не стал.

— Итак, убийство.

— Да, да, страшное дело, пошли чаек сделаю. Выпьем, согреемся. Чего-то день сегодня холодный, — старичок бодрым шагом засеменил в сторожку, мы переглянулись и последовали за ним.

На маленькой кухоньке негде было развернуться. Сторож прошел к печке, поднял стоявший на одной из конфорок чайник и разлил по чашкам кипяток, налил заварки из заварницы и поставил перед нами чашки, кивнув на сахарницу, что уже стояла на середине стола.

— Что вы знаете об убийстве? — спросила я, раздумывая, выпить ли чаю. Кто знает, сколько времени эта заварка уже стоит.

— Вы о той девушке, которую утром нашли? Да что я могу знать. Утром возле ограды прошелся. Петрович-то, кладбищенский смотритель, неделю назад в больницу слег. А мне разве сложно раз-другой возле ограды пройтись? Вот и нашел я ее. Возле западной стены в траве лежала. Я сначала подумал, пьянчужка простая, — старичок хохотнул так, что у меня по спине пошел мороз, и пригубил чай. — А потом гляжу, у нее какие-то символы на теле. Кровью написаны.

— Символы? — мы с Дамианом переглянулись. Об этом в новостях, что во вчерашних, что в сегодняшних не сообщали. — Что за символы?

— Откуда же мне знать? — старик пожал плечами. — Круги какие-то, звезды в них. Я особо не вглядывался. Сразу к телефону пошел, чтобы полицию вызвать. А, как с управления приехали, так мигом фотографировать начали, ну, меня оттуда погнали, даже распространяться об убийстве запретили. Но ради сотенки...

— Что-нибудь необычное вчера происходило, не помните? — спросил Дамиан, странным взглядом окидывая свидетеля.

— Э, — махнул старик рукой. — Ничего я больше не знаю. Полиция битых два часа расспрашивала, и ничего. Не видел, не слышал. Только вот тело нашел.

— Ладно, — Дамиан поднялся, — пошли, покажите, где оно лежало.

— Так вы сами заметите. Как до кладбищенских ворот дойдете, налево поверните. Минут десять идти. А где тело нашли, все оградили. Журналисты и те через ограждение фоткали. Так что не заблудитесь.

Оставив на столе так и нетронутый чай, мы вышли на улицу, пошли вверх по грунтовой дороге к кладбищу.

— Что думаешь? — наконец спросил Дамиан.

— Разве я должна что-то думать? Детектив у нас ты. Тебе и думать. А я так, о местных обычаях, о Катьке порассказать, по городу поводить, чтобы не заблудился.

Мы как раз дошли до кладбищенской ограды, поэтому Дамиан с легкостью сжал мою руку и прислонил к каменистым выступам.

— Я тебя не понимаю! Пропала твоя лучшая подруга, а ты ведешь себя как редкая стерва, которой ни до чего нету дела!

Я ругнулась про себя, понимая, что Дамиан прав. Я веду себя неправильно.

— Прости, просто... Просто у меня до сих пор не укладывается в голове, что Катька пропала! Кажется, вот-вот она вернется и...

Дамиан внезапно оглянулся и даже выпустил мою руку.

— Странное ощущение.

— Какое?

— Взгляда в спину. Будто наблюдает за нами кто-то. Следит, как дикий зверь за жертвой, а чуть что, выпустит когти.

— Выдумываешь, — легкомысленно бросила я. — Просто на кладбище в голову разные мысли лезут. И не такое может привидеться!

Ладно! — Дамиан сменил тему. — Знаешь, ничего мы не найдем на месте, где тело лежало. Там уже полиция все обыскала. Улики забрала. А потом журналисты следы затоптали. К тому же, это ведь только преступники на место преступления возвращаются. Будто тянет их что-то туда. Но мы ведь не они? — я почувствовала, как сердце застучало быстрее от очередной улыбки Дамиана. А вслед за этим по телу прошла дрожь. — Давай лучше на само кладбище заглянем.

— Зачем?

— У гида проснулось любопытство? — он щелкнул меня по носу. — Старик сказал, сторожа там сейчас нет. Посторонних никто не заметит. Убийцу с жертвой, к примеру.

— И нас.

— Именно! — он повернул к воротам, не замечая, что я так и осталась стоять у стены. Мне все меньше и меньше нравилась идея идти с Дамианом на кладбище, на котором только вчера было совершенно убийство. Мне все меньше и меньше нравилась идея идти с ним куда угодно!

Выбора не было!

Я пошла следом за парнем.

— Мрачноватое место, не находишь? — отозвался Дамиан, лишь только мы отошли на несколько шагов от ограды.

— Это ведь кладбище! — от удивления я подняла голос, но вовремя спохватилась и продолжила почти шепотом. — Говори тише! Незачем беспокоить покой мертвых.

— Суеверие! — отмахнулся Дамиан. — Не встанут же они из могил. Здесь ведь душ их нет.

— И все же, — мы проходили возле одной из могил. Я бегло пробежала глазами табличку, пожелтевшую черно-белую фотографию и вздрогнула.

— Не может быть! Это лицо...

Из снов Виттории...

— Ты хочешь жить, Габриэлла де Соузи?

— Странный вопрос для гостя, который привез мне весточку от сестры, — привлекательная... Нет, не так. За какой-то год, прошедший с тех пор, как жрецы в последний раз наведывались в их замок, из нескладного подростка превратившаяся в безумно, божественно красивую леди, Габриэлла сузила глаза. — Кто вы на самом деле?

— Демитрий. Я — жрец, как уже сказал вам. Брат Карен.

— Но она не посылала вас ко мне, не так ли? — сообразительно спросила девушка.

— Это невозможно. Сейчас Карен сидит в темнице. И все никак не признается в своих грехах. А их у нее поднакопилось!

Габриэлла резко поднялась и подошла к окну да так и стояла, чувствуя, как по голой спине блуждает похотливый взгляд нежданного гостя.

— Дайте угадаю, — внезапно начала девушка, — вы не можете просто так обвинить дочь высокого рода в том, что она ведьма. Затем и пришли ко мне. Вам нужен кто-то, кто подтвердил бы ваши обвинения. Что я за это получу?

— Займете место Карен. Станете жрицей. Нашей сестрой. Но вы ведь можете отказаться. Тогда мы будем искать доказательство вины всего вашего рода, — он неслышно приблизился к собеседнице и прошептал на самое ухо. — Де Соузи. Только представьте...

— Убери руки! — резко прервала жреца Габриэлла и повернулась к нему, презрительно взглянула в карие глаза. — Ты предлагаешь мне лжесвидетельствовать, обвинить сестру в сговоре с Дьяволом, подвести ее под костер, глядеть, как пламя пожирает хрупкое тело, — голос Габриэллы был спокоен, как лед. В глазах ни слезинки. Только боль и ненависть. — Я согласна!

* * *

— А! — отчаянный крик, казалось, разнесся по всему подземелью. — Спасите!

Тотчас прозвучал приказ:

— Останови колесо!

— Может, еще разочек? Не вижу я в ее глазах покаяния.

— Кому сказал! — Кристоф скрипнул зубами. — Или ты забыл, кто здесь главный?!

— Да как тебе, Кристоф, будет угодно. Но ведь чувствую я, не готова она еще!

Пыточное колесо, что раздирало обвиняемую ведьму на части, остановили. Кристоф поднес факел к лицу женщины. Да какой там женщины — восемнадцатилетней девочки. Габриэлла, стоящая у самой стены, вскрикнула, увидев, во что превратился до недавно прекрасный лик.

— Карен, признаешь ли ты себя ведьмой?

— Нет! — из последних сил выдохнула девочка и без сил упала на колесо.

— Что я тебе говорил? — не преминул поддеть Кростофа недавний мучитель девчонки. — Нечего их жалеть!

— Уж в тебе-то жалости ни на грош, Демитрий! — послышалось от Габриэллы.

— Какой есть.

Демитрием, присмотрелся к лежащей ведьме.

— Гляди-ка, она приходит в себя.

— Рано еще. Ты ее своим удачным колесом совсем замучил.

— Не удачным колесом, — расхохотался Демитрий. — Колесом удачи.

— Не вижу разницы! — надменно бросила Габриэлла.

— Хватит! — громкий окрик Кристофа остановил зарождающуюся было перепалку. — Если она умрет, не признавшись, епископ нас по головке не погладит! Или вы забыли, как предыдущая пятерка сгинула? Так я напомню!

— Я гляну, как она в себя пришла, — предложил Демитрий и даже начал поднимать факел. Но внезапно остановился, успев осветить только тонкую шею ведьмы с запекшейся на ней кровью. Габриэлла быстро отвела взгляд от открывшейся картины. Демитрий, заметив это, улыбнулся. — Пусть лучше это сделает Габриэлла. Может, ты не так верна нам, как обещала, когда я нарекал тебя жрицей.

Девушка скрипнула зубами, но все же отошла от стены, на которую до того опиралась, вырвала из рук Демитрия факел и приблизилась к Карен. "Ведьма" все еще дышала. Еле слышно, прерывисто, будто в последний раз. А затем и вовсе стихла.

Габриэлла наклонилась ближе, вгляделась в изможденное, покрытое синяками лицо. Глаза девушки были закрыты, губы упрямо сжаты, руки стиснуты в кулаки. Габриэлла даже успела подумать: "Может, мертва, замучили до смерти?"

Внезапно глаза несчастной открылись. Блеснули так, что Габриэлла едва не отскочила в сторону. Едва. Пальцы Карен схватили ее за запястье.

— Я не мертва, сестра. Час мой еще не пришел. Как придет, я пойму. Так и ты через годы поймешь. Но не думай, будто у тебя впереди десятилетия, спокойная старость. Погибнешь, как я, в муках. Эта кара не обминает никого. Погибнешь...

А затем плеть, что полоснула пророчицу по лицу. Габриэлла заорала и бросилась вон.

Полутемный каменный ход. Старая лестница...

— Стой! — Кристоф нагнал ее уже в коридоре наверху, прижал к стене и заглянул в глаза. — Ты не можешь уйти сейчас!

— Она моя сестра! — вскричала Габриэлла.