Вторая попытка

— Я провожу. — Гунха выступил вперёд и не стал слушать возражения.

На тёмной улице эти самые возражения быстро пропали, а шагать рядом с белым пятном парня виделось единственной здравой мыслью.

— Я надеюсь, что ваша девушка не возмутится. — смущённо сказала Уихару, когда при попытке не отстать от Гунхи случайно ткнулась в его плечо.

— У меня её нет. — парень замедлил шаг, исправляя оплошность. — Претендовали, но всегда уходили.

— Почему?

— Да мой стиль жизни. Я всё время на улице пропадаю, морды бью, людям помогаю вон, как тебе, просто шляюсь. И даже если поначалу "я всё понимаю и принимаю", то потом начинается, что как мол никуда её не вожу, грязным прихожу, поздно прихожу, с синяками прихожу... а я и рад, в смысле, классно же с девчонкой весь день по ресторанам и кино, но сегодня надо парня от банды спасать, завтра матери девочки втык давать, да и самой девочке не помешает, а по пути нападают с разборками от драки три месяца назад... ну и в итоге все собирают вещи.

— Ох. — только и ответила Уихару. — Сочувствую.

— А, я как-то уже сам всё. Если уж находить, то такую, что сможет выдержать, а то и поможет. Найду когда-нибудь. — Гунха и не выглядел особо расстроенным. — Всё равно им тут помогать больше некому. Мало кто вообще интересуется, а кто интересуется, так сразу начинает про быдло, макак, отбросы общества и прочая. Не, я согласен, всяких мразей тут реально навалом, например... — он резко выбросил руку в сторону переулка, мимо которого они проходили, и там что-то взорвалось. Уихару вздрогнула, но Гунха схватил её за плечи и потащил дальше.

— ... но и нормальных ребят более чем. — продолжил он, не обращая внимания на многоэтажный мат из переулка. — И им зачастую помощь нужна, а какой помощи ждать от тех, кто начинает обращение с "Дорогой биомусор"? Хотя сам в таких условиях тем ещё биомусором станет, если не уже. Вот и приходится мне с ребятами отдуваться.

— Просто трудно отличить одних от других... — боязливо пролепетала Уихару.

— Ага. Я читал как-то по теме, так везде одна и та же фигня повторяется: берут персонажа, который с грязью вообще незнаком, не собирается разведать, не живёт в ней, не приобретает навыков по уборке — и отправляют эту грязь убирать. А когда он не справляется, то поднимают вой о том, что ничего не изменить, что жестокий мир скушал и скушает, что всё плохо и все плохие... тьфу! — Гунха даже сплюнул на мостовую, и тут же притоптал плевок ботинком. — Извини, погорячился. Просто если посылают кого-то воевать с грязью, то обязательно либо ничего не знающего идиота, либо давно свыкшегося мудака, которые всех гребут под одну гребёнку и то, что в одинаковых условиях вполне могут получиться два разных человека, воспринимают с отвисшей челюстью. Никогда человека, который в грязи готов повариться какое-то время, осмотреться, приглядеться, наметить, отказаться от шаблонов — и уже потом вычищать.

— Думаю, Мисака-сан как раз старается. — вежливо ответила Уихару, не зная как ещё реагировать на этот неожиданный поток слов.

— Ну, я наслышан о ней, да и вместе били морду Второму, так что фактически кореша. Но она всё же Токивадай, а они благородные лучшие ученицы. Будь не Третьей — наверняка давно бы щемили по всему...

— Мы пришли.

— О. — Гунха и Уихару остановились у двери в общежитие. — Слушай, я понимаю, как звучит, но давай всё равно зайду с тобой. Вдруг кто поджидает, так отобью ему кишки.

— Гунха-сан... — Уихару зарделась.

— Хотя на всякий случай лучше действительно переночую. Мало ли.

— Гунха-сан!

— А? А. — парень оглядел её и улыбнулся. — Не бойся, не трону. То есть если боишься, то...

— Хорошо, давайте зайдёте, а там увидим. — Уихару не сомневалась, что завтра пойдут слухи. Не сомневалась, что от Сатен отбиваться предстоит неделями. Не сомневалась, что ночь с парнем в одной квартире будет волнительной в любом варианте.

Но уже второй час ночи, она хочет спать, и лучше Гунха, чем минимальный шанс нарваться на пришедшего расправиться с ней.

Переночует у неё — ну и пускай.

— Что за день. — простонала Йомикава, вваливаясь в дом с шумом обожравшегося гремлина. — Боже, Акселератор, даже ты уже тут.

— Чего там такое? — спросил эспер, выбираясь в коридор с мрачнейшей Мисакой-Мисакой, шагающей следом.

— Да двое наших дежурили у развалин, где пятиуровневые сцепились, и там их избила какая-то голая девушка с шестью руками. В этом городе поди разбери, привиделось или нет, но синяки у обоих по всему телу. В итоге облазила там все завалы... мыться хочу. Случайно ничего не слышал про такое?

— Случайно нет.

— Эх. А у тебя чего лицо такое смурное?

— Мисака-Мисака никак не может добиться от Акселератора подробностей свидания, пробурчала Мисака-Мисака. Он молчит как пень, пожаловалась Мисака-Мисака. Мисака-Мисака уже думала пытать его салатом Йошикавы, дошла до отчаяния Мисака-Мисака.

— Не, ну салат Йошикавы это уже перебор. — учёная что-то крикнула из кухни в ответ, но выходить разбираться не стала. — Давай, сейчас я нормально переоденусь, вымою хотя бы голову и вместе приступим.

— А сохранить в тайне нельзя? — буркнул эспер в спину женщине.

— Нельзя. — та закрылась в ванной, и Акселератор недовольно потопал на балкон. Девочка вновь сунулась следом, но дорогу ей преградили сначала костыль, а затем закрытая дверь. После этого Акселератор отвернулся, проигнорировал удары маленьких кулачков по косяку и вынул телефон.

— Ой! Я и не думала, что ты мне позвонишь. — засмеялся голос Мизуру.

— Да, я... просто захотел узнать, всё ли прошло хорошо.

— Всё замечательно. Я уже лежу в постели, читаю и не думаю о кошмаре понедельника.

— Извини, перебил, значит. Завтра раньше позвоню.

— Раньше я в ванной была, нам обоим неудобно будет. — хихикнула девушка. — Давай, скажем, чуть позже семи, хорошо? Я обычно в это время с работы прихожу, вся уставшая, так твой звонок взбодрит. Хорошо?

— Хорошо. А сейчас... — кулачки продолжали стукать, и Акселератор поморщился. — Ладно, читай там дальше.

— Спасибо, что позволил. — ещё одно хихиканье. — До завтра тогда, Акселератор.

— До завтра. — её имя он назвать не смог, и отключился первым.

Акселератор прекрасно понимал, насколько странно он себя ведёт. Но ещё никогда в жизни он так не жаждал общения с человеком. Даже этого крохотного разговора хватило для того, чтобы ему стало теплее.

Значит, это и есть любовь. И она действительно так хороша, как описывали — и это он только начал.

Эспер взглянул на дверь балкона, за которой Мисака-Мисака села дуться посреди комнаты, и улыбнулся.

Абсолютно нормально, естественно улыбнулся.

Пускай допросят. Так он только ещё раз переживёт все эти воспоминания.

— Хэй, Тома. — Цучимикадо сонно моргал и безуспешно боролся с желанием зевать. — Знааааешь, когда ты говорил "завтра", то я думал о более удобном времени.

— Честно говоря, я не хотел пропускать ещё один день занятий. — ответил Тома, беря спящую на ходу Индекс под мышку. — А то совсем припрут.

— Вот точно. Но пять утра...

— Мог и не встречать.

— Ага, как же.

Они маленькой группкой — Канзаки и Ицува держались слегка в стороне — шагали к выходу из почти безлюдного вокзала.

Тома время приезда отправил лишь в полночь — после чего Цучимикадо, нещадно матерясь, вызванивал Канзаки, Стейла и Унубару. Теперь же он взялся за чемодан Томы, дабы другу осталось тащить одну спящую девочку, и старался не уснуть и ни во что не врезаться.

— К себе хоть зайдёшь или сразу в шкоооолу? — сражение с зевотой было безнадёжно проиграно.

— Зайду, конечно, Индекс закину и переоденусь. — Тома всё ещё красовался в шортах с футболкой. — А потом сразу в школу. Ты пойдёшь?

— Придётся уж. Заааааснём оба на парте, если что.

— Да не, я выдержу. — усмехнулся Тома.

— Ицува, ты как? — Канзаки, так и державшаяся позади, с беспокойством смотрела на девушку. Та не зевала и шла налегке, однако выглядела невероятно усталой и измученной, даже розовый топик казался посеревшим.

— Я нормально. — она всё же слегка улыбнулась, а затем посмотрела на парней. — Цучимикадо-сан, я могу как-то поступить в школу Камидзе-сана, дабы охранять его и там?

— Ты не эспер. — зевнул парень. — И прочие "нооооооо"... мне лень их упоминать. Расспроси потом Индекс, поделится опытом.

— Хорошо. — Ицува погасила улыбку, и Канзаки посмотрела на неё совсем уж беспокойно. — Тогда буду ждать вас в общежитии, Камидзе-сан. Разберу вещи, прослежу за Индекс, приготовлю вам ужин.

— Ага, спасибо, Ицува. — сказал Тома, слегка повернувшись и улыбнувшись. Канзаки посмотрела на него и нахмурилась.

— Мисака-сан? — удивлённо спросила Куроко, когда распахнула дверь палаты в ответ на стук снаружи.

— Приветик! — помахала ей молодая девушка, очень похожая на старшую сестру Мисаки с длинными волосами и большой грудью. — Да, раз дочке завтра операция, то решила быть рядом с ней. Пропустишь, Куроко-тян? Или уже окончательно Микото-тян заграбастала себе?

— Ещё нет. — улыбнулась Куроко и отступила. — Проходите, Мисака-сан. Мне выйти?

— Как хочешь, Куроко-тян. — женщина впорхнула в палату, уцепила стул и села рядом с кроватью. — Микото-тян, ты спишь? Не делай вид, что ты спишь.

— Мам, ну хватит. — недовольно сказали бинты.

— Ой, прости. Знаю, все тебя зовут исключительно по фамилии, как важную особу, но для меня ты моя маленькая сладенькая плоская Микото-тян.

— Мама! Куроко же смотрит!

— Да ладно, это же Куроко-тян. — женщина и не подумала отдёргивать руку, гладящую бинты там, где они скрывали волосы. — Она и так одной ногой стоит в нашей семье, я неправа? А второй ногой стоит Тома-тян. Кстати, где он, так и не приходил?

— Нет. — бинты сказали с такой грустью, что её невозможно было не уловить. Мама внимательно посмотрела на дочку, а затем нагнулась и прошептала так, чтобы Куроко не услышала:

— Не расстраивайся, Микото-тян. У него могут быть десятки причин не появляться. Я наведаюсь к нему, попробую разобраться, что да как. Всё равно сегодня и завтра точно тут и заняться нечем.

— А папа не приедет? — тихо спросила Мисака.

— Папа сейчас ведёт тяжелейшую войну за то, чтобы появиться завтра. Так что не знаю. — женщина глубоко вздохнула. — С нынешней обстановкой в мире не факт, что получится. Буду опять одна куковать.

— Мам, только не напивайся.

— Ну, Микото-тян. Молодая девушка будет волноваться и скучать одновременно, но при этом не напиваться?

— Именно так.

— Моя дочь садистка, почему. — выдохнула женщина. — Даже бокальчик?

— Даже бокальчик.

— Даже посмотреть на графинчик нельзя?

— Мама, ты потом опять будешь вешаться на Тому.

— Когда это я вешалась на Тому-тяна? Нет, я помню, что это было, но когда...

— Вот видишь. Так что не пей.

— Ладно-ладно, моя ревнующая Микото-тян. — мама вновь ласково коснулась бинтов на голове дочери. — Попробую развлечься иначе. А ты пока не волнуйся и не переживай. И... — она на какое-то время замялась. — Не позволяй этому испугать тебя, Микото-тян. Что бы там ни было, но ты поступила абсолютно правильно.

— Я знаю, мам. Спасибо.

— А я не могу пересесть на заднюю парту у окна? — поинтересовался Тома, вглядываясь в постепенно наполняющийся людьми класс. — Для статуса, так сказать.

— Прости, но главный герой нашего аниме я, Аогами Пирс! — ткнул в себя пальцем носящий чёрную школьную форму брюнет. Он вальяжно развалился на вышеуказанном месте, сбоку от Томы, и не собирался оттуда слезать. — А ты, Тома, всего лишь жалкий второстепенный персонаж. Как и все остальные.

— Ммм? — Химегами, сидящая чуть впереди и справа, недружелюбно повернулась к нему.

— Извиняюсь. — Аогами успокаивающе поднял руку. — Химегами играет важную роль влюблённой в меня цундэрэ... ай, ну вот только цундэрэ будет кидать резинкой в старосту класса!

— Аогами, хотя бы на уроке помолчи. — зевнул сидевший едва ли не между ними Цучимикадо. — Я выспаться хочу, да и Тома носом поклюёт.

— Я вам высплюсь! — парта Цучимикадо едва не треснула от удара мощного вида девушки с длинными чёрными волосами. — Что вы, идиотское трио, опять задумали?

— Выспаться, Фукиосе. — опять зевнул ничуть не напуганный парень. — Просто выспаться.

— Выспаться? — с подозрением спросила она, обводя взглядом всех троих. — А чего это вы ночью не спали, а?

— Помогали Томе. — усмехнулся Цучимикадо.

— Занимали освобождённые им места! — поднял кулак вверх Аогами.

— Помогали? — щёки Фукиосе вспыхнули. — Занимали места?

— Фукиосе, ручкой можно убить? — спросила Химегами.

— Ай-яй, Тома, девушки разозлились. — повернулся к приятелю Цучимикадо. — Что будем делать?

— Извинимся? — опасливо предложил тот.

— Извиниться? — Цучимикадо аж воздел руки к потолку класса. — Нет! Идиотское трио не извиняется, идиотское трио идиотничает! Извиниться мы извинимся, но в качестве оправдательной жертвы выкинем Аогами из окна. Заодно ты, Тома, сядешь на его место.

— Эй! Я буду сопротивляться! У меня есть... бенто! — Аогами мгновенно вынул из сумки контейнер с едой. — И я в случае опасности применю его к Химегами!

— Думаешь, я встану на твою сторону ради еды? — презрительно сказала Химегами.

— Там мясо! — Аогами протянул ей контейнер. — Много-много мяса! И ты получишь его сегодня, за совместным обедом на крыше, если не будешь меня обижать.

Химегами молчала дольше положенного на ответ времени, сама это поняла — но её спас голос учительницы:

— Ребята, рассаживаемся по местам! Аогами-сан, вы же староста!

— Виноват, Комое-сенсей! — парень вскочил, с улыбкой вглядываясь в стоящую у классной доски девочку с короткими розовыми волосами и в изящном бело-розовом платье. Никто и не подумал сюсюкаться и выяснять, где ходит мама. Для Комое-сенсей такой вопрос был бы неприятен.

— Камидзе-сан. — позвала она, когда очередь переклички добралась до Томы. — Будьте добры после уроков подойти ко мне.

— Сочувствую. — выдохнул Аогами; Цучимикадо уже спал и ни о чём не беспокоился.

После уроков Тома зашёл в учительскую — даже выспавшийся и получивший за это гору наказаний Цучимикадо заявил, что лучше бы сходить отмучаться сразу. Он и Аогами обещались подождать, дабы затем устроить слёт идиотского трио — грозящего перейти в квинтет, ибо Химегами и Фукиосе уж очень вслушивались в их болтовню.

Но Комое-сенсей ждала его одного. И вид у неё был невероятно серьёзный.

— Камидзе-сан. — в учительской была только темноволосая женщина в зелёном спортивном костюме, что-то выписывавшая на дальнем углу стола, и Комое-сенсей полностью развернула свой стул к парню. То, что он даже так смотрел на неё очень сверху вниз, нисколько учительницу не расстраивало. — Вы осознаёте, что ваши пропуски стали уже слишком частыми?

— Простите, Комое-сенсей. — выдохнул Тома.

— Я понимаю, что вы не всегда вольны решать. — тон девочки смягчился. — Но с такими оценками вас даже в самый захудалый колледж не примут. Особенно после... прокатившихся слухов. Честно говоря, я беспокоюсь за ваше будущее, Камидзе-сан.