Вторая попытка

Девушка в сиреневом платье молча стояла на обочине дороги и смотрела на одиночную гору, возвышающуюся на горизонте. Гора была огромной, пусть даже вершине было далеко до облаков, твёрдой и уверенной в себе. Уж точно не совершающей никаких идиотских поступков, и потому девушка уставилась на гору с мрачным неудовольствием, а ветер превращал её длинные тёмно-каштановые волосы в клубок разбуженных змей.

На самой дороге, чуть вдали от неё застыл чёрный тонированный джип, у кузова которого собрались ещё три девушки.

Первая — блондинка с голубыми глазами и длинными волосами, на которых бережно держался изящный фиолетовый берет. Огромный белый бант прицепившимся жуком украшал столь же фиолетовую блузку и едва не перетекал в белую юбку с колготками понизу и блестящими чёрными туфлями.

Остальные две были одеты не столь вычурно. Одна практически пряталась за оранжевой курткой с капюшоном, лишь слегка приоткрывающей короткие светло-каштановые волосы, белую футболку и короткие джинсовые шорты. На ногах у неё красовались столь массивные красные ботинки, что казалось невероятным, как она не выскальзывает из них. Другая же, брюнетка с сонным взглядом под очерченным каре волосами, и вовсе щеголяла почти пижамным нарядом — белая безрукавка, длинные розовые брюки, аккуратные белые кроссовки.

Общим у всех троих было только одно — выражение неудобства и даже страха, с которым они смотрели на длинноволосую. Та какое-то время постояла в молчании, а затем вздохнула так, что вышло похожим на рычание — и троица вздрогнула.

— Объясните мне. — она даже не стала к ним поворачиваться. — Мы — ITEM. Команда профессиональных убийц и наёмников. Много где летали, охраняли, проникали, взрывали. Справлялись как с обычными людьми, так и с эсперами. Я — Четвёртая, одна из сильнейших эсперов Академия-сити, вы трое тоже на что-то годитесь. Так какого... — она затрясла рукой. — какого фига мы заказали машину с автопилотом, где пункт назначения надо вводить, если все не знаем японского? И какого фига мы не знаем японского? Ладно я, у меня от всех языков уже путается в голове. Ладно Френда, она иностранка и дура. — блондинка пискнула, но на этом протесты закончились. — Но Кинухата, Такицубо, вы-то обе японки!

— Моё образование было суперпустым. — отозвалась та, что с капюшоном. — И проходило на улице. Самым супериероглифом было "Еда".

— Приютская. Никто не учил грамоте. — кратко ответила носившая пижаму.

— Так сейчас-то вы при деньгах, чего не научиться. — Четвёртая прижала руку ко лбу. — Мне что, кормить Такицубо кристаллами и настраивать её да хоть на ту погань, дабы обратно вернуться? Или вслух жалеть, что мы не взяли с собой Хамазуру?

Девушка в пижаме попыталась спрятаться за спины товарок, однако Четвёртая даже не дёрнулась в её сторону. Ветер немного потрепал длинные волосы, девушка прижала их к затылку, вздохнула и произнесла:

— А хотя знаете что? Пускай. Давайте устроим каникулы. Нас чуть не сожрали вампиры и чуть не убил Акселератор, так восстановим же нервы. Рядом с Фудзиямой должен быть горячий источник или я вырою его сама. Гуляем! Академия-сити проживёт без нас! А потом просто найдём его название, скопируем, и если эта рухлядь вновь отвезёт нас к рисовым полям, то я её переплавлю и пойдём пешком. Ну, чего стоим? — крикнула она вздрогнувшим девушкам. — Залезайте, уж Фудзияму я точно правильно напечатаю!

— Канзаки-тян, время сеанса связи!

Девушка вздрогнула. Её длинные чёрные волосы качнулись, а прикреплённая к лишённой джинсового покрытия ноге катана звякнула об перила балкона, с которого она наблюдала за оживлённым трафиком внизу. Сейчас же всё её внимание приковала большая кровать, едва ли не главное украшение комнаты общежития.

На кровати сидел блондин с торчащими возмущённым ёжиком волосами, чьи глаза ехидно поблескивали из-под солнцезащитных очков. Его белая рубашка была распахнута, обнажая мускулистое тело, а на скрещённых ногах сидела черноволосая девочка в форме горничной и держала большой чёрный ноутбук.

— Садись, Канзаки-тян, пока ещё не отвечают! — похлопал по кровати рядом с собой парень, и девушка послушно села, положив катану себе за спину так, чтобы даже случайно никого не задеть. Через несколько секунд на экране ноутбука полоска вызова наконец прервалась лицом коротковолосой брюнетки в розовом топе с измазанным в цвет навсегда потерянной горчицы фартуком.

— Ками-ян! — поднял брови парень. — А этот отдых действительно тебя изменил! Скоро будет совсем не узнать!

— Простите, Цучимикадо-сан, это всего лишь я. — засмеялась девушка. — Камидзе-сан гуляет снаружи, сейчас подойдёт. Попросил меня отвечать на звонки, потому что в прошлый раз он сразу после уронил ноутбук.

— Да уж, Ками-яна нельзя подпускать ко всему! — Цучимикадо расхохотался, а Канзаки и девочка понимающе закивали. — Как он вообще там, Ицува-тян?

— Всё время улыбается.

— Это очень хорошо... а, вот и настоящий Ками-ян! — на экране появился парень с точно таким же ёжиком волос, только чёрным. На его футболке красовался лазурный подмигивающий дельфинчик.

— Спасибо, Ицува. — поблагодарил он уступившую место девушку и взглянул на экран. — Привет, Канзаки. Цучимикадо, ты понимаешь, что если я сейчас сделаю снимок, то им много кто заинтересуется?

— Почему, Ками-ян? — поднял тот брови. — Всего лишь полураздетый парень сидит и держит на коленях младшую сестру, которая к тому же горничная-лоли... аргх!

Девочка мгновенно выбросила кулачок вверх и попала прямо по подбородку, вынуждая брата умолкнуть.

— Привет, Тома! — восхищённо крикнула она в ноутбук. — Давно не виделись!

— Да уж, Майка, ты тут кучу кутерьмы пропустила. — мягко засмеялся Тома.

— Просто я, в отличии от вас, делом занята! — назидательно подняла палец Майка. — Как и любая достойная горничная!

— Успехи уже есть?

— Пока лишь практика, но у меня до сих пор ни одного замечания! Индекс не там?

— Увы, её родители в ресторан повели. Точнее, она их. Позвони вечером, тогда точно будет. — успокоил Тома погрустневшую было девочку.

— Так и сделаю! — Майка повеселела, а затем искоса взглянула на брата. — Будете сейчас взрослые разговоры вести, да?

— Обязательно. — потёр тот подбородок.

— Хорошо, тогда оставлю. Но если Индекс придёт, то позвать меня! — Майка передала брату ноутбук, соскочила с колен и убежала на балкон. Там её уже ждали три белых цилиндра роботов-уборщиков: девочка залезла на один, нашарила кнопку на корпусе, включила — и заулыбалась, когда все трое медленно завращались вместе с ней.

— Ну, Ками-ян, взрослые так взрослые. — Цучимикадо вновь вступил в разговор. — Как ты там?

— Ещё неделю побуду точно. — спокойно ответил тот. — Даже не рассчитывайте.

— А то у нас тут столпотворение. — вздохнул Цучимикадо. — Все сразу узнали, что Второму набили морду и что половина пятиуровневых лежит в больнице. Узнали, зашевелились, завылезали, завоняли. Первый многих затолкал обратно в болото, да и все мы носимся, но сам понимаешь, трон свободен и нужно полапать.

— Пятую так и не нашли?

— Пятую так и не нашли. Да и Четвёртая болтается невесть где, я уже дроны отправил на поиски.

— Ясно, а... — Тома замолчал, словно не решаясь сказать следующие слова.

— Операции ещё не было. — угадал вопрос Цучимикадо. — Ицува-тян с Канзаки-тян её навещали, но там простым наложением рук ничего не исцелишь, пересадка кожи точно понадобится.

— Если вдруг её увидите, передайте... — Тома запнулся и какое-то время молчал. — Хотя нет, я приеду и сам передам.

— Мы можем попросить позвонить тебе.

— Нет... нет. Не стоит. Пусть пока что без меня разберётся. Остальные нормально?

— Седьмой выпишется со дня на день. Второму ещё долго лежать.

— И это хорошо. А... Одеялко, она там как?

— Да нормально, как. Тоже ещё лежит, лечится... хотя у Канзаки-тян возникло впечатление, что она просто торчит в больнице.

— Именно. — подтвердила девушка, склонившись к экрану. — Её родители хотели забрать домой, но отказалась. Я бы предложила пойти в монахини, там таких добрых людей с распростёртыми руками берут, но эспер в монахинях... такой шум бедной девочке точно не нужен.

— Всё равно помогите ей как-нибудь. — попросил Тома. — И... давайте, удачи вам всем.

— Удачи, Ками-ян.

— До скорого, Тома.

Экран погас, и парень со вздохом потянулся.

— Такое впечатление, будто ему неприятно слушать всё это. — тихо сказала Канзаки.

— Ну ещё бы. Отдыхаешь на полную катушку в компании с прислуживающей красоткой, а тебе долбятся "всё плохо, всем плохо, иди спасай". Кому будет приятно? — Цучимикадо посмотрел в сторону балкона, где Майка по-прежнему крутилась на уборщиках и, похоже, медитировала. — Да и действительно, мы Томе долг вообще никогда не выплатим, но хоть постараемся дать ему отдохнуть и почистить вилкой всё, пока отсутствует.

— Слушай, мне вот мысль пришла в голову. — Канзаки растянулась на кровати. — Если у вас так всё плохо с эсперами пятого уровня, то почему бы не принять туда кого-нибудь? В принципе, список четвёртых достаточно велик, можно кого-то подвинуть...

— Канзаки-тян, мы не на соревнованиях, где взамен выбывшего бойца берут кого-нибудь похуже из сотен претендентов. — Цучимикадо начал печатать на ноутбуке. — Пятый уровень не в сверхчеловеческих способностях, пятый уровень в полном отказе от нормального восприятия мира. Причём добровольном. Ты должен не просто понимать, что станешь психованным компьютером с огромной силой — ты должен стремиться к этому. Вот возьмём, скажем, выделяющуюся троицу — Ширай Куроко, Такицубо Рико, Хоказе Джунко. Все эсперы четвёртого уровня, все обладают потенциалом пятого, все уже достаточно сильны, все так или иначе ку-ку. Однако все же прислуживают пятым уровням — и довольны своим местом, не желая продвигаться выше. У многих остальных тоже свои причины не выступать. Потому среди миллионов эсперов только семеро прокачали себя до пятого уровня. Даже шестеро, Гунха Самородок, изначально имел такие силы и далее уже не зайдёт.

— Понимаю. — выдохнула Канзаки. — У святых точно так же. Ты должен посвятить себя служению Богу и ставить это на первое место среди всего, только тогда получишь шанс нести божественную силу в мир. И то ещё с этим должен справиться.

— Вот честно, Канзаки-тян, ты не очень похожа на ту, что ставит служение Богу на первое место среди всего. — взглянул Цучимикадо на её обнажённый живот.

— Разумеется. — подтвердила святая. — Служение Богу всегда незаметно. Тот, кто делает это под одобрительные выкрики толпы, вскоре начинает служить только этим выкрикам.

— Как сложно быть на вершине. — Цучимикадо вновь зашёл в программу для звонков. — Ну что ж, с Ками-яном поговорили, пойдём теперь соберём инфу от наших тамошних шпионов. Не-не, Канзаки-тян, останься, вдруг Стейл чего-то заартачится, так уговоришь.

Пить...

Хотелось пить...

Голова раскалывалась...

Перед глазами... кромешная тьма...

Тусклый свет разогнал эту тьму. Лампочка над головой, слабая, даже не вызвавшая новый приступ боли.

Он почти раздет, до трусов. Лежит на чём-то длинном и мягком, такое же мягкое поверху.

Голова... болит, нестерпимо болит... и ничего не видно, даже тусклый свет ничего не проясняет...

— Пить...

Одна холодная тряпка ложится на лоб, другая проходит по губам. Мягкая рука скользит по щеке. Боль стихает, сжимается в крохотный шарик, губы жадно вцепляются в ткань.

— Прости, пока что только так. — голос откуда-то сбоку. — Королевский банкет не положен, увы. А если поить из бутылки, то ты так ещё весь раскашляешься, затрясёшь головой и швы разойдутся.

— Кто... ты? — прохрипел он, и говорящий склонился над ним.

Девушка, молодая, фактически подросток. Чёрные волосы, короткие и спутанные. Одета... одета ли? Словно бы стоит голая, но зрение вновь затуманилось, глаза закрылись и стало не до этого.

— Айхана Етцу, помнишь это имя? — сказала она и тут же добавила:

— Твой друг.

Друг.

Человек, который помогает тебе.

Тебе...

Он приоткрыл глаза, попытался выцепить мутное пятно склонившейся девушки и прохрипел:

— Кто я?

Кухня Гунхи была небогатой и маленькой, однако эта умудрилась быть ещё мельче и беднее. Здесь даже стойки для готовки не было, только обшарпанный стол в пятнах всех оттенков, два не менее корявых стула да массивный белый, неожиданно чистый холодильник.

Именно его Шокухо Мисаки увидела, когда открыла глаза. Некоторое время она тупо пялилась на гордую белизну, а затем зевнула, поморщилась от боли в руках и огляделась.

Она сидела связанной на одной из стульев — руки позади спинки, верёвки крепкие, даже ноги примотаны к ножкам.

И тело уже затекло. Шокухо попробовала пошевелиться, но лишь стукнулась ножками стула об деревянный пол и застыла, вслушиваясь. Подходить никто не спешил.

Как она вообще тут очутилась? Так... Покинула дом Гунхи, ибо во всей заварушке совершенно бесполезна. Всё равно явилась на место, высчитала, где могут собраться прислужники Второго, зашла в здание. Те действительно были там, совершенно не ожидали её появления, и по итогу перестреляли друг друга. Нацеленные на здание цеха тепловизоры продемонстрировали, что пятен сражающихся людей меньше положенных шести, и не на шутку перепуганная Шокухо приказала единственной выжившей связаться со Вторым и выманить его, дабы прекратить бой. Девушка успела сказать лишь несколько слов, после чего свалилась с дрожащим в шее дротиком.

А через долю секунды свет поблек и для самой Шокухо.

Дротики со снотворным, однозначно. Получается, кто-то её выслеживал? И теперь похитил... выкуп? Не может же быть настолько тупых похитителей, решивших ради выкупа украсть именно Королеву. Или кто-то решил, что раз связаны руки и не получится взять пульт, то Пятая сразу бессильна?

Наивные. Ну где они там? Где высокомерные, уверенные в себе мужланы, для которых издеваться над связанной девушкой предел власти? Покажитесь, руки уже всерьёз затекли.

И словно бы услышали — дверь в самом углу кухни отворилась, и зашла...

Тёмная школьная форма. Чёрные волосы ниже плеча, собранные багровым обручем. Мрак в грозящих уколоть глазах. Та, кого Шокухо меньше всего ожидала увидеть — и, пожалуй, больше всего страшилась.

— Кумокава-сан. — однако она всё равно попыталась ярко улыбнуться. — Какими...

Пощёчина отбросила стул с девушкой на пол, плечо больно врезалось в доски, а в следующую секунду её подняли за длинные светлые волосы и заглянули прямо в глаза.

— Ты, идиотка. — Кумокава говорила холодно и спокойно, но чернота в её глазах горела пламенем ограбленного дракона. — Из-за тебя Тома чуть не умер. Из-за тебя город лишился половины пятиуровневых. Из-за тебя мы все сейчас в огромной заднице. И я очень хочу просто тебя придушить.

Вопреки сказанному она отошла от Шокухо и направилась к холодильнику. Пятая кашлянула и с ненавистью уставилась на спину Кумокавы. Ну сейчас...

— Попробуешь взять меня под контроль — умрёшь.