Волшебство без прикрас

За высоким каменным забором виднелся роскошный четырехэтажный особняк.

— Нехилый домишко, — присвистнул я.

Ворота никто не охранял, так что мы сделали свои ненастоящие лица кирпичом и прошли во двор. Народу на праздник собралось много. Все пили, ели и танцевали под мелодичные звуки музыки.

— Какой у нас план? — осматриваясь по сторонам, негромко произнес я.

— Все просто, подкатывем к Доре и напаиваем нашим чудо-зельем, — ответил Танкред.

— Звучит просто.

— Уверяю тебя, это далеко не так, так что расслабляться не стоит, — сурово ответил мой спутник.

Он оказался прав, подкатить к Доратее, не вызывая подозрений, на деле было совсем не просто. Вскоре мне начало казаться, что пробраться в Эйвильстинн и то проще! Девчонка постоянно находилась в окружении то подруг, то поклонников, то родственников.

— Что они в ней находят? Ни кожи, ни рожи, — проворчал Танкред, когда очередная группа взбудораженных парней обступила девушку.

— Брось, нормальная бабенка, — возразил я.

— Если мы не придумаем, как напоить ее, завтра ты уже не будешь таким веселым! — Ладно, есть у меня идейка, — улыбнулся я и опрокинул стопарик для смелости.

— Что ты задумал?

— Смотри и учись, как надо кадрить телок!

Не то, чтобы я был мачо или пользовался большой популярностью у противоположного пола, нет, все было куда проще — я умел играть не гитаре и, порой, это приносило мне приятные бонусы в качестве очарованных девиц.

Конечно же, я не был виртуозом. Мой предел: три-четыре аккорда и нетленки Цоя, вечером, во дворе на лавочке, под пивандрий и сухарики.

Ничто так не впечатляет подвыпивших девчонок, как "Звезда по имени Солнце" слегка гнусаво и чуть небрежно спетая под гитару. Вот я и решил применить свой проверенный пикап-прием на местной девчатине.

Пробравшись на пятачок, где сами собой играли волшебные инструменты, я взял самый похожий на гитару: выпуклый, с длинной декой и четырьмя парами струн. Инструменты недовольно загалдели.

— Эй, руки убрал от меня! — возмутилась неправильная гитара.

— Тише вы! — шикнул я на них. — Помогите произвести впечатление на девушку, — с этими словами я сел на табурет и стал проверять звучание прибора.

— За это придется удвоить гонорар! — сообщила гитара.

— Хорошо, счет предъявишь заказчику, — ухмыльнулся я и запел:

"Белый снег, серый лед,

На растрескавшейся земле.

Одеялом лоскутным на ней,

Город в дорожной петле,

Городу две тысячи лет..."

* * *

— Потрясающе, — раздался за моей спиной женский голос, когда я закончил петь.

— Да ладно, я всего лишь немного напел под гит... — стоило мне обернуться, как слова комом застряли у меня в горле.

"Твою-то мать!" — подумал я, увидев перед собой крашеную блондинку шириной в три меня. У нее был агрессивный макияж и плохо прокрашенные корни волос. Каждую жировою складку на ее теле облегало розовое платье с глубоким декольте, практически не прикрывающее огромные груди.

"Да, похоже, промашечка вышла", — понял я и попытался разглядеть Доратею среди гостей. Её нигде не было, но, зато, я увидел Танкреда. Он стоял неподалеку от пяточка, скорчив недовольную гримасу и сложив руки на груди.

— Спой еще что-нибудь, — продолжала экстравагантная блондинка, — обожаю красавчиков, которые умеют петь.

— Одну минуточку! — произнес подоспевший ко мне напарник. — Нам нужно ненадолго отлучиться, — с этими словами, он потянул меня за собой. — Хорошая попытка, только вот Дора тебя совсем не слушала, — сказал он, когда мы ушли с пятачка.

— Как не слушала? — насупился я.

— Ну, извини, пока ты ублажал слух этой толстухи и остальных гостей, наша девица ушла с очередным красавчиком и его дружками.

— Зараза. Что делать-то?

— Для начала нужно найти их!

— Ты видел, куда они ушли?

— Ага, они покинули именье. Идем, — с этими словами, Танкред направился к воротам. Я следом.

Но уйти просто так нам не удалось. У ворот дежурила положившая на меня глаз толстуха.

— Милый, а как же я? — промурлыкала она.

— Извини, детка, мы сейчас вернемся, — улыбнувшись, ответил я, ускоряя шаг.

— Я с вами!

— Некогда! Пес с ней, пусть идет, — прошептал мне Такред.

И, вот, уже втроем, мы отправились искать Доратею и ее дружков. Мне чертовски было интересно, как бородач собирался отбить девушку у нескольких лбов без применения магии, а после, еще и напоить девицу нашим зельем.

— Милый, кого мы ищем? — промурлыкала толстуха, держа меня под руку

— Доратею, — выпалил я.

— Шкет, ты языком-то поменьше трепи, — одернул меня Танкред.

— О, так она же в доме, — сообщила наша спутница.

— В доме значит? — уточнил я, бросив укоризненный взгляд на своего куратора.

— Ну, да. Видела собственными глазами! Она, Лидия и Кора, с тремя парнями поднимались на крыльцо.

— Быстро, в дом! — Танкред схватил меня за руку и потащил обратно к имению Эйвери, откуда по всей округе разносились звуки веселья и музыка.

* * *

Миновав разгоряченных гостей, мы поднялись на крыльцо и вошли внутрь дома. Благо все уже были в таком пьяном угаре, что на троицу, бесцеремонно вломившуюся в хозяйский дом, никто не обратил внимания. По крайней мере, я так думал.

— Вот это домик, — протянул я, оказавшись в роскошной прихожей с высокими потолками. Чуть дальше начиналась широкая лестница наверх.

— Не тормози, закрой рот и двигай! — одернул меня Танкред.

— Как мы найдем их? Здесь настоящий лабиринт.

— Если ты заткнешься, то услышишь их!

И действительно, из одной спален второго этажа, доносились смех и веселое девичье повизгивание.

— Идем! — велел Танкред, поднимаясь по ступеням лестницы.

— Эй! Вы что здесь делаете! — вдруг донеслось из другого конца прихожей. К нам широким шагом приближался дворецкий.

— Что делать-то будем? — прошептал я.

— Выкручиваться, — процедил сквозь зубы Танкред, готовясь колдовать.

— Все в порядке, Джалвейс, — вдруг произнесла толстуха, — они со мной. Мы к Доре.

— Хорошо, как скажете, госпожа, — дворецкий слегка поклонился, развернулся и пошел обратно.

Я и Танкредом удивленно переглянулись, он развел руками, после чего мы направились наверх.

* * *

— Друзья! Я женюсь! — воскликнул Танкред, ввалившись в комнату. За собой он тащил толстуху, а я, с бокалами вина, шел следом. — Давайте же отметим! — продолжал бородач, — Вина! Вина! — закричала девица, которая была с Дорой в лавке Алисфарта.

— Вы еще кто такие? — недовольно проворчал один из парней, подозрительно осматривая сначала обрученную парочку потом меня.

"Да, мне его план сразу не понравился", — подумал я и приготовился к драке.

— Поздравляю! — взвизгнула Доратея. Подскочив к Танкреду с толстухой, она принялась их обнимать и целовать. Две других девчонки последовали её примеру.

"Кажется, пронесло", — пронеслось у меня в голове.

— Шкет, вино! Давай вино! — одернул меня бородач.

Я протянул ему один из бокалов и он, тут же вручил его Доратее. Не веря в нашу удачу, я, затаив дыхание, ждал, когда она выпьет вино...

Глава 18

Меня разбудило пение птиц.

— Твою мать, — простонал я, открывая глаза. Голова буквально трещала по швам. Во рту все пересохло так сильно, что язык прилип к нёбу. Изжога, отрыжка и еще, кажется, онемела левая нога.

Было чертовски прохладно. Пошарил рукой в поисках одеяла, но нащупал лишь сухие листья. Открыв глаза, я, к своему удивлению понял, что лежу в какой-то неглубокой яме. Без штанов.

Уже рассвело. Голубое небо, деревья, на ветках которых сидели воробьи и с интересом изучали меня.

— Твою мать! — снова простонал я. — Где это меня угораздило оказаться?!

Тут же стали всплывать обрывки вчерашнего вечера. Мы с Танкредом пришли на праздничный прием в доме Доратеи Эйвери, в честь её поступления во Врамис. Потом я пел, а потом... Точно! Наверняка это все из-за того зелья, с кучей побочек!

"Вот, значит, как. Все-таки рыжебородый ушлепок заставил меня выпить это мерзкое зелье, — пронеслась в моей голове неутешительная мысль. — Надеюсь, девица тоже выпила и все эти мучения не зря".

— Ладно, Жека, — сказал я себе, — давай-ка выбираться из этой ямы, а то что-то я околел уже.

Стоило мне повернуться, как в бок уперлась коряга.

— Твою мать, — жалобно простонал я.

Только я, с великим трудом, приподнялся, бадун тут же сказал свое жесткое "нет" — перед глазами все поплыло, и я нырнул обратно в гниющую листву. В нос врезался запах сырости, плесени и говна. Я выругался.

Оставаться в этой яме у меня по-прежнему не было желания. Собрав всю волю в кулак, превозмогая сильнейшее головокружение, я пополз наверх, к свету и свободе, прочь из этой треклятой ямы.

Выбравшись, я знатно блеванул. Вышло все, чем мне посчастливилось набивать живот весь вчерашний вечер. Когда рвотные массы закончились, мое самочувствие стало заметно лучше, и я смог встать на ноги.

— Куда же меня занесло-то? — осматриваясь по сторонам, пробормотал я. Вокруг была густая лесная чаща и ни малейшего намека на усадьбу Доратеи. — Что за хрень? Будет сложно найти обратный путь, если сюда я заперся на автопилоте.

Птички щебетали, как ни в чем не бывало, не обращая на меня ни малейшего внимания. Где-то стучал дятел, а ветер шелестел листьями.

"Твою мать! Сука! Вот это меня угораздило..." — подумал я и, продираясь через лесную чащобу, побрел, куда глаза глядят. А что еще делать? Надо выбираться к людям.

* * *

Продираясь через густые заросли, я еще два раза проблевался. А еще, изодрал в клочья новенький камзол, что выдал мне Танкред. Да, кто же знал, что мне придется преодолевать полосу препятствий на пересеченной местности? Я на задание ехал, шпионить за Дорой.

"Интересно, а как так получилось, что я отбился от остальных? Может я набыдлил кому и меня, таким образом, наказали? Это как же надо провиниться-то, чтобы оказаться в яме? И, вообще, куда смотрел Танкред?"

Так, угнетенный невеселыми мыслями и бадуном, я пробирался через лес, в неизвестном мне направлении, ведомый лишь надеждой на то, что впереди мне непременно повстречаются люди. Не могли же меня бросить очень уж далеко от цивилизации...

Преодолев очередное препятствие из спутанных веток, я наконец-то выбраться из чащи и оказаться на проселочной дороге, которая проходила вдоль каменного забора, а за ним виднелся знакомый особняк семейства Эйвери.

— Фу, вроде бы выбрался, — выпалил я, вытирая со лба испарину.

* * *

— Где тебя носит, пьянь?! — рявкнула на меня Доратея, когда я вошел во двор поместья. — Нам уже час назад нужно было выехать!

Как оказалось, все было готово к отъезду в академию, ждали только меня. Дора ходила вокруг кареты и поносила меня, на чем свет стоит.

В её рассерженном взгляде было нечто манящее. Надутые губки, вздернутый носик, торчащая из декольте грудь, пробивающиеся через материю соски, подчеркнутые платьем изгибы женского тела, крутая попка. Все это заставило моего маленького друга выпрямиться во весь рост, уткнувшись в тесные штаны.

— Бегом в карету! — воскликнула Доратея, — надо еще на рынок заехать, купить кое-что!

Глава 19

Я проснулся от того, что кто-то бесцеремонно тормошил меня за плечо.

— Женька, вставай, сегодня первый учебный день. Мне пора собираться, — донесся сквозь сон голос Доратеи.

Мы находились в комнате общаги Врамиса, в которую заселились позавчера вечером. Потом, весь следующий день мы с Дорой гуляли по академии и окрестностям, пока слуги обустраивали комнату. А после, когда они уехали стали отмечать.

Почти всю ночь, мы пили вино и предавались плотским утехам. Дора оказалась настоящей нимфоманкой — могла прыгать и прыгать на мне не один час без остановки. Поначалу, мне это понравилось, а, вот, несколько часов спустя, я понял, что попал в серьезный переплет. Я в полной мере почувствовал себя старым заезженным конягой, и единственное чего мне хотелось, это спать.

— Дорочка, солнышко, ну, мы же только прилегли. Ну их, эти занятия, давай подремим еще пару часиков.

— Кретин! Вставай, сказала! Платье подавай!— рявкнула Доратея и бросила в меня туфлю. Каблук больно врезался мне в лоб, и я сразу же проснулся.

От волнения, девушка места себе не находила. Долго не могла решить какое платье надеть, как уложить волосы, какую помаду выбрать. Только мне показалось, что все, собрались, как она решала, что чулки не удобные и все заново, ведь к новым чулкам нужно другой платье, другие туфли, прическа тоже должна быть другая. Естественно и макияж.

* * *

К аудитории мы попали вместе со звонком.

— Так, жди меня тут, — строго сказала Доратея, забирая у меня из рук сумку с учебниками, — я не хочу сама таскать сумку. Понял?

Я кивнул и, Дора юркнула в дверной проем, который сразу же за ней захлопнулся.

После нашей утренней пробежки до учебного корпуса, остатки сонливости окончательно улетучились. Несмотря на строгий наказ хозяйки, сидеть под дверью, как Хатико, мне совершенно не хотелось. До конца занятий была целая уйма времени. Я решил прогуляться — изучить окрестности академии. Мало ли, что может пригодиться мне в шпионской деятельности.

"К следующей перемене вернусь", — решил я, направляясь к выходу из учебного корпуса. Шагая по вымощенной камнем аллее, миновал внутренний двор с фонтаном. Потом лужайку, на которой студенты практиковались в левитации. Озеро, на берегу которого учащиеся осваивали магию воды. И, наконец, добрался до "Гнилых врат".

Выйдя за стены Врамиса, я оказался на узких, заполненных горожанами, улочках Вройса.

Со стороны академия выглядела куда внушительнее, чем со двора. Огромный замок с высокими стенами и башнями, которые убегали высоко в небо. Широкий ров с водой и разводной мост через него. Настоящая крепость, а не учебное заведение.

Неторопливо, я зашагал по булыжной мостовой, куда глаза глядят. Всего через несколько кварталов, мостовая сменилась грунтовой дорогой, с лужами смердящих помоев.

— Вот тебе и столица, блин. Что ж за свиньи тут живут? — выругался я, сворачивая в проулок, где не было вонючей жижи.

Не прошел я и десяти шагов, как меня окликнул грубый мужской голос:

— Эй, ты, стой!

Обернувшись, я увидел следовавшего за мной зеленокожего здоровяка с маленькой головой и торчащими клыками.

"Это еще кто?" — пронеслось у меня в голове, а ноги ускорили шаг. Связываться с ним у меня не было ни малейшего жедания.

— Стой, сказал! Куда?! Догоню, хуже будет! — покричал тот и бросился за мной бегом. Недолго думая я тоже побежал. Но далеко мне уйти не удалось. Зеленый верзила меня догнал, схватил за плечо и, прежде чем я успел что-то сделать, ударил кулаком по голове...

* * *

Очнулся я, в мрачном вонючем месте, за небольшим столиком, привязанный к стулу. Через заколоченное досками окно, еле-еле пробивался дневной свет. На мне было какое-то грязное платье. Напротив сидело чучело, с нарисованным лицом, а из его головы торчала солома.