Лар вздохнул, окидывая взглядом разгромленный караван.
— Есть у меня одна гипотеза... Но, полагаю, обсуждать ее несколько несвоевременно. Найдем семя — тогда и поговорим... если, конечно, к тому времени вопросы не отпадут сами собой.
Поднявшись на спину крикуна, Лар спросил у меня:
— А амулет — точно бесполезен? И тебе такой не нужен?
Мне было приятно такое проявление заботы. И, улыбнувшись, я ответила жениху:
— Сам понимаешь: раз дух есть — значит, амулет рабочий, и чем-то он своей носительнице помогает. Но вот про "брать с собой частицу леса, чтобы сохранить разум" — фигня полная, хотя многие и верят.
— Уверена? — уточнил Лар.
— Мы сами — дети Леса и его частицы, — твердо сказала я. — Зачем нам еще какие-то части, тем более — мертвые?
Некоторое время мы летели молча. Духи воспринимают пространство и время материального плана несколько... скажем так, "своеобразно". Так что, даже если дух амулета и хотел искренне объяснить: где именно он почувствовал прорастающий меллорн, то понять его было несколько сложно. И, несмотря на то, что на карте район поисков представлял собой лишь небольшой участок домена, на местности пришлось изрядно пометаться. Особенно, учитывая, что это и было то самое место, где, по словам Ночных, пропадали караваны контрабандистов. Так что приходилось приказать кочевникам и смотрящим держаться в зоне видимости друг от друга, что ограничивало осматриваемое пространство, а летучий отряд — держать в кулаке, чтобы иметь возможность быстро помочь отряду, попавшему под удар. Но вот скорости поисков эта мера явно не способствовала. Так что было время поговорить.
— Лар, — обратилась я к любимому, — а почему эти работорговцы — такие... — я помолчала, подбирая верное определение, — ...такие придурки?
— Уточни, — переспросил он.
— ну... — опять задумалась я над формулировкой. — Я тут, пока ты раздавал приказы, поговорила с рабами... и с девицей из Взлетающего Турухтана. Все они говорят, что их гнали так, что многие — умерли, не выдержав перехода. А ведь каждая смерть — это убытки владельцам каравана. Так почему...
— Все очень просто, — Лар улыбнулся как-то грустно. — Если попасться с таким вот "торговым предприятием" в Империи Света — то торжественное сожжение будет минимумом гарантированных неприятностей. А уж если прихватят веселые ребята из ордена Рависсары, гонительницу демонов... — а вот теперь улыбка Лара стала иной, как будто он знает про этот орден что-то, неведомое остальным... и это знание его несказанно веселит, — ...то они могут и поинтереснее что-нибудь придумать. Скажем, при сожжении обязательно будут присутствовать целители, как тела, так и разума. Чтобы почетный гость на данной торжественной церемонии не смог убежать не в смерть, не в безумие, и сполна получил все впечатления, положенные столь высокопоставленной фигуре.
Традиционные казни, в особенности — применяемые к эдайн, в Вечном лесу отличаются... длительностью и изощренностью. Видимо, как часто и бывает, перенимают у Говорящих только самое худшее. Видимо, такова их природа.
— Стой, — на меня навалилось обычное для Видящих ощущение "что-то идет неправильно". Лар остановил нашего крикуна, и позволил мне начать ритуал Видения. Простенькое, в сущности, действие, едва ли достойное называться "ритуалом", но облегчающее вхождение в пророческий транс.
Я неторопливо, почти не касаясь, перебирала нити вероятностей раскинувшегося впереди будущего. Нити ветвились, и, казалось, готовы были рассыпаться прямо в моих руках. Сложность задачи возрастала с каждой секундой, которую я хотела увидеть в мрачной тьме недалекого будущего. Но я нашла. Нашла нашу цель.
— Сворачивай поисковые отряды, — сказала я Лару. — Нам надо сюда, — и ткнула пальцем в простершуюся впереди небольшую промоину, созданную крохотным, не отмеченным на картах, ручейком, сбегающим от южной вершины по западному склону Двуглавого кургана.
Лар не стал задавать глупых вопросов вроде "ты уверена", а повернул летучий отряд, а сам, в свою очередь, на мгновение отрешился от реальности, раздавая приказы тем, кого не было с нами.
Мы опустились на краю промоины.
— Что теперь? — спросил Лар, без какого либо ехидства или же сарказма. Он просто хотел узнать, каковы должны быть наши следующие действия.
— Ждем, — ответила я. — Сила Дня убывает, сила Ночи растет. А высоко в небесах поднимается, невидимая в ярком свете клонящегося к западу Солнца, Роковая звезда. Скоро она встанет в зените...
— И Черное оружие пойдет в ход12? — улыбнулся Лар, явно цитируя какую-то книгу из-за Черты.
— Нет, — покачала я головой. — Или, по крайней мере, я ничего ни о какой Черном оружии не знаю. Но вот в незримом свете Роковой звезды, мы, кого коснулся неверный дар Оракула, сможем увидеть истину, отринув...
— "...все лишнее, все, что мешает, все, что кажется"13, — снова процитировал неведомый мне текст Лар. Но в этот раз цитата была удивительно к месту.
— Именно так, — согласилась я. — И ждать осталось недолго. Вот... прямо... сейчас!
И перед нами, в призрачно-радужном сиянии воздвиглась невысокая башня готического облика, с призрачных стен которой скалились вполне материальные черепа.
— Там? — спросил Лар.
— Да, — кивнула я, с легкой дрожью вспоминая некоторые варианты еще не отвергнутого будущего. Впрочем, ключевые выборы, ведущие к этим вариантам, я запомнила, и всячески постараюсь их избежать. — Идем.
И мы пошли.
Призрачная башня отнюдь не казалась огромной и величественной. Скорее — "призрачная башенка", наблюдательный пункт плюс жилище для нескольких наблюдателей, не более.
Мы подошли к дверям, которые, разумеется, были закрыты. Несмотря на всю призрачную прозрачность строения, проникнуть внутрь — не удалось.
— И что делать будем? — спросил я у Иримэ.
— Постучимся? — улыбнулась эльфийка, указывая на классический дверной молоток справа от входа.
Я пожал плечами, и взялся за молоток. На третьем ударе дверь распахнулась. На пороге стояла девушка, в которой даже не слишком внимательный наблюдатель признал бы сородича Видящей — светлую эльфийку.
— Пусть Мать осветит вашу дорогу, что привела вас в эту обитель, — поклонилась хозяйка башни.
Судя по остаткам одеяния, в которое зябко, несмотря на жару, куталась мертвая девушка, сюда она попала тем же путем, как и та, что принесла с собой амулет с духом, что указал нам с Иримэ дорогу.
— Да будет твоя жи... — Иримэ, начав произносить традиционное приветствие, принятое в Вечном лесу, запнулась. И в самом деле, назвать состояние радушной хозяйки "жизнью" — было бы несколько оптимистично. Если не сказать — оскорбительно.
— Да будет твой Путь залит кровью твоих врагов, — маловероятно, что в призрачном состоянии эльфийку держит необходимость вырастить какой-то забытый в Вечном лесу цветочек. Скорее — месть тем, кто, собственно, довел ее до нынешнего состояния.
— Мрачновато, — кивнула хозяйка башни. — Но я благодарна благородному гостю за благопожелание. Однако, я прошу развеять мое недоумение... В Вашей спутнице14 легко признать дочь дома Серебряного листа. Но вот Ваш доспех несет скорее знаки приверженности Хаосу, а отнюдь не Матери Атарэ... и совсем не помогают мне определиться с Вашей принадлежностью в Ветви и Стволу.
Некоторое время ушло на то, чтобы облечь в высокопарный слова Высокой речи историю моего становления в качестве одного из последних (или же — первых, как посмотреть) представителей Сумеречной ветви.
— История странная, — вздохнула призрачная эльфийка. — Но не мне оспаривать волю матери. Господин Кайларн, прошу Вас и Вашу спутницу проследовать за мной.
Внутри башни оказалось удивительно темно. Стены, призрачно-прозрачные снаружи, изнутри смотрелись вполне себе каменными. Не говоря уже о том, что башня изнутри явно была существенно больше, чем снаружи.
Сопровождающая нас мертвая эльфийка щелкнула пальцами, и над ее ладонью зажегся светлячок, вполне позволяющий не спотыкаться на каждом шагу, или же ударяться об стены. Что самое любопытное — этот огонек был истинным порождением Плана Света, а отнюдь не искрой с Плана Огня, или же лепестком пламени Удуна с Плана Хаоса. Нежить, владеющая магией Света — это уже интересно, не так ли?
Недолгий путь привел нас в комнату, где стояли три кресла вокруг небольшого столика. Еще когда мы шли, я обратил внимание, что на границе светового круга время от времени мелькали иные призраки. Причем, что характерно, эльфами они не были. А вот их одеяния мало отличались от одежд нашей радушной хозяйки.
В "переговорной" эльфийка-нежить предложила нам располагаться, как удобнее. Разумеется, Иримэ сдвинула свое кресло поближе ко мне. Зря, на самом деле. Теперь создался эффект "противостояния": "мы против нее". Ссориться я не собирался, но вот настрой в переговорах — получился не слишком хороший. Но и разрушать композицию, отстраняясь от Иримэ — было бы неправильно.
— Прошу простить мне мое невежество, — прежде чем сесть в собственное кресло, мертвая поклонилась нам. — Вы назвали мне свои имена, рассказывая любопытную историю Лабиринта Духа. Я же не представилась в ответ. Астироль из дома Парящего журавля. Вы рассказали мне часть своей истории... полагаю, будет правильным рассказать в ответ часть своей... прежде, чем перейти к серьезному разговору.
* * *
Астироль
В те счастливые дни, когда о пришествии Неумирающих ходили только смутные и неверные слухи, юная девушка Асти танцевала в небольшом поселке на границе Вечного леса. Демоны были отброшены, морские ярлы совершали нападения далеко на севере, а Каганат — находился на непредставимом юге... Я постепенно училась, мои наставники привили мне любовь к алхимии, магии Света и Жизни. Стихии интересовали меня куда меньше, но все-таки, кое-какие основы в меня вдолбили.
Шло время. Постепенно начали сгущаться тучи, но обычные жители Наэргона не замечали этого... или старались не замечать. Между нами стали появляться квенди, что рассказывали о неземном блаженстве, ожидающем Верных на островах Заокраинного Запада, "которые невежественные эдайн называют "Бронзовыми". Постепенно в их речах начали возникать сомнения в том, что Атарэ — действительно Мать эльфов, а не злая мачеха. Тихим шепотом передавлись из уст в уста слухи о том, что Ее подлинное имя — Ллосатарэ, и она не то сестра тварей Подземного мира, проклятых дроу, не то — она сама и есть Ллос. Ни на мгновение не верила я этому лживому навету, оставаясь верной Храму и Матери. Возможно, это и привело меня к нынешнему печальному положению... Но я ни на секунду не усомнилась в своей вере.
Арвинаэр, мой лэлья-ара15 подпал под их влияние. Признаться, он и до этого не был мне особенно симпатичен: наш союз был чисто политическим. Нашим ветвям нужно было продолжение, чтобы участвовать в политике Дома. Однако до этого мы как-то но находили общий язык... После же того, как он связался с Верными — это стало все труднее и труднее.
Мои изыскания в области алхимии требовали некоторых трав, собрать которые можно было только в определенное время. Моя подруга, разведчик и Хранитель Границы, Ниора, рассказала, что видела нужные мне травы недалеко от границы, но немного в стороне от обычных маршрутов патрулирования. Нужные мне травы были довольно дорого, и я решила собрать их сама, раз уж есть полянка, не входящая в зону интересов пограничников... Поскольку описанная Ниорой полянка была небольшой, я решила пойти туда одна: двоим этих трав было бы уже мало.
На указанном Ниорой месте меня уже ждали. Поскольку я была не бойцом-рейнджером, а мирным алхимиком, и не носила защитных амулетов, Паралич лег "как родной". Арвинаэр вышел в компании нескольких соратников по секте. Он рассказал, что с помощью товарищей доставит меня туда, где ждет тот, кто избавит от ложной веры и глупой верности...
Они покинули пределы домена, выйдя во Фронтир... Зря. Признаться, я была рада, когда эти твари попались в засаду. Банда эдайн атаковала почти в открытую. "Верные" бились отчаянно, но проиграли: недоживущие готовы были платить десятком жизней за каждого из квенди. Но обычно — хватало двух-трех. Так что мой конвой полег быстро и бесславно.
Бесхвостые обезьяны грабили павших, когда в большом мешке, что выронили убитые эльфы, обнаружили добычу, более ценную, чем могли себе представить в самых смелых мечтах: меня. Скованную заклятьем, связанную заклятой веревкой и в ошейнике, не дающем ни обратиться к Силе, ни дозваться до Матери.
О том, что случилось дальше я, с вашего позволения, умолчу. Вы — квенди взрослые, можете это сами представить. Потом меня несколько раз перепродавали... и в итоге я оказалась в рабском караване, идущем во владения Каганата.
Как я поняла из разговоров караванщиков, они что-то не поделили с Ночной Гильдией, поэтому нас гнали безо всякой жалости, стремясь проскочить Дикое поле и владения лорда-мага Арениуса. Тягот этого пути я и не выдержала. Бросать тело "просто так, где сдохло" — означало оставлять за собой след, могущий навести на привычный маршрут сильных врагов. Так что мое тело дотащили сюда, и решили проблему уже привычным, отработанным способом — кинули в замаскированную яму вдали от крупных селений и сожгли заклятьем, чтобы запах не привлек падальщиков.
Разумеется, экономные работорговцы сорвали с моего мертвого тела блокирующий ошейник, чтобы использовать его на другой несчастной. А вот расходы на какие бы то ни было обряды они посчитали совершенно излишними. И однажды Сила Вечной леди, скопившаяся в этом месте, перехлестнула предел, и раскрыла Путь. С позволения Серой Хозяйки и нашей Матери я вместо того, чтобы отправиться в Чертоги Возвращения, ждала в Лимбе. И, когда Путь открылся — я прошла по нему.
* * *
Иримэ
— Жизни в моей душе уже не осталось, — продолжила свое повествование Астироль, — ее заменила Сила Вечной леди. Но вот Свет и отчасти Стихии — остались со мной. Силой Света я возвела и скрыла то скромное обиталище, в котором мы ныне пребываем. И начала охотится на рабские караваны, постепенно поднимая тех рабов, что были похоронены (если это можно так назвать) вместе со мной. Так и образовалась наша община.
— А башню эту строили Вы сами? — уточнил Лар. Признаться, его интерес был мне не слишком понятен. Но, раз спрашивает — значит, это ему зачем-то нужно.
— Нет, — ответила Астироль. — Вместе со мной по Пути прошла Неарина, некромант-архитектор. Как боец, маг, да даже просто некромант — она была почти полным нулем. Но вот строила практически все, что только можно. На этом ее, собственно, и поймали: предложили возвести некрополь призраков в одном из доменов во Фронтире, а там вместо некроманта ее поджидал отряд Конгрегации доктрины веры. Неарину схватили, и собирались доставить в столицу Восточной марки для торжественного аутодафе. Но захватившего ее инквизитора отозвали в связи со вскрывшейся деятельностью демонического культа, а в канцелярии нашлись личности, которые деньги работорговцев любят больше, чем Владыку Света. Вот и оказалась она в одном из караванов, шедших по нашему маршруту... а потом — и в одной яме со мной.
