Мир оранжевой акварелью (общий файл)

— Зоя, в сторону уходи!

— Тебе же сюда никак нель...

— В сторону, я сказал!

Пришлось нырять прямо под руку брату в тот миг, когда он замахивался своей флибустьерской саблей на вылетающего из-за угла мужчину. И я сначала трусливо отползла вдоль стены. И даже уши ладошками прихлопнула. А потом, вдруг, распахнула глаза: "Нет. Буду здесь до конца. И смотреть — до конца. А то, в прошлый раз сбежала. И что случилось?"

Понемногу, вместе со зрением и слухом ко мне вернулась способность оценки действительности и я сначала пялилась на идущий невдалеке бой, а потом смогла осознать, что Арс дерется отменно. А еще оценила братское "благородство" (навершием по макушке вместо острия в живот). А чуть позже, когда тот, подхватив меня за руку, пихнул в ближайшие от коновязи кусты, смогла разглядеть и численное, почти равное соотношение бьющихся противников. И хоть до этого подобной картины не видела, она, все ж, показалась мне странной. Ведь ни одна из сторон не издавала воинственных воплей или криков о помощи. Будто для тех и других это было ниже достоинства. А еще через пару минут в помощь Арсу и трем матросам с "Крачки" из распахнутой двери выскочил Зача:

— Где Зоя?! Где...

— Я здесь! — пришлось мне отзываться.

— Вот там и сиди! — а то я не знаю? — Эх, хобьи рыла, цапли портовые! Саблю свою некогда искать! — спрыгнул он с крыльца, разбавляя задорным криком тоскливый скрежет металла...

Еще через несколько минут с защитниками местной каталажки было покончено: их, во главе с собственным начальником, связали, "законопатили" рты и волоком стянули в бывшую камеру Зачи. Я же покинула свои кусты чуть раньше, когда увидела, как Арс, зажав левой рукой предплечье правой, опускается на крыльцо. Но, Зача, руководящий "отгрузкой", меня с воплями опередил:

— А, ну, стоять, не голосить! — сам заорал он.

— Зоя, все нормально, — глядя на меня, выдохнул Арс. Однако тут же скривился. — Вскользь прошло. На "Крачке" перевяжут.

— Все нормально? Это тоже в "авральный план" входит? — опускаясь перед братом на ступень, уточнила я. Мужчины переглянулись. Арс скривился снова:

— Иногда... Редко. Сейчас следы уберем и быстро уходим.

— Куда? На пристань?

— Не-ет, — покачал головой брат. — "Крачка" оттуда сразу после Зачи снялась. Скалы за маяком помнишь?.. Мы за ними стоим, а шлюпка нас у семейного причала ждет. Вместе с Люсой.

— Понятно.

— Отлично, — хлопнул Арса по здоровому плечу друг и, закрыв массивную дверь каталажки, со всего маха запустил связкой ключей через дорогу. — Ну что, снимаемся? — констатировали мы их далекое звонкое приземление.

— Ага, — боком приподнялся с крыльца мой брат. — Зоя, я сам!

— Ну и пожалуйста... Зача, а тебя не ранили?

— Ранили, но, чуть раньше и не так легко, как Арса. Сумку свою давай.

— Куда? Когда?.. Да, фу на тебя! — смеясь, припустила я рядом с довольно ухмыляющимся парнем.

Постепенно темень затхлых портовых тупиков растворилась в свежести сини и вспыхнувшая из-за очередного поворота цепочка далеких фонарей, полукругом обозначила пристань. Мы понеслись вдоль нее прочь, и замыкающим, сразу за мной — Зача. С моей же пузатой сумкой подмышкой. А у самого каменного забора между портом и городом, тормознули. Первой наверх слаженно полезла пара матросов. Следом за ними, кряхтя — Арс. Нам же с последним из них пришлось на время затаиться в тени высоких каштанов, пережидая разворот "гуляющих" вдоль причалов охранников. Вот именно здесь, глядя из своего очередного укрытия на далекий свет в окне конторы опекуна, меня и посетила, пожалуй, первая в жизни "смелая" мысль.

— Зача, — не отрывая взгляда от желтого квадрата, выдала я. — Ты здесь постой. Я сейчас.

— Куда это ты, "сейчас"? — ошалело уточнил он и развернулся в том же направлении. — Хобье рыло!

— Сам такой. Я ведь навсегда отсюда ухожу. А там... там...

— Что, "там", кроме твоего мутного опекуна?

— Папино наследство, — уставилась я на Зачу. — Я быстро. Ну, пожалуйста.

— Ну, спасибо, — хмыкнул парень. — Вместе пойдем.

— Капитан? — протянул от забора невысокий матрос.

— А ты давай за остальными и скажи, чтоб на причале нас подождали, — хватая меня за руку, другой перекинул ему сумку Зача. — Пошли за наследством... Хоть что-то из него поимеешь...

Высокое, похожее на колодезный створ здание, казалось, сейчас спит. Лишь фонарь над крыльцом интимно обменивается скрипом с флюгером на крыше. Я даже засомневалась на миг: "Уж, не показалось ли?". А потом на цыпочках припустила за правый угол и уже там, задрав голову ко второму этажу, облегченно выдохнула.

— Что за маневры? — недовольно буркнул подоспевший Зача. — И вообще, объясни наш дальнейший план.

— Авральный?.. Ну-у, сегодня же среда, а, значит, сэр Сест со своими партнерами в суэку(2) на деньги режется. В комнате за его кабинетом.

— А нам надо...

— В его кабинет. И я пойду туда одна. Тихо и незаметно.

— Зоя.

— Зача.

— Хорошо, я — у двери.

На том и порешили. И мой сообщник беспрекословно занял позицию у входа. Правда, с внутренней его стороны. Я же, опять на цыпочках направилась прямиком к рабочему столу опекуна. И уже разглядела в тусклом лунном свете, стоящий с самого его края компас — медную полусферу на дубовом треножнике. И уже протянула к нему руку...

И-и-и-ои... Бу-бух! Бу-бух!........

— Сест, что там?

— Не-е знаю... — голос, прозвучавший прямо у меня над головой заставил вжать ее в плечи по самые уши. Мужчина на некоторое время замер. Потом тихо ругнулся и затопал к открывшейся настежь коридорной двери. В аккурат туда, где пару секунд назад еще торчал на посту Зача. Я, казалось, так и окаменела — под столом с ушами из плеч... — По всей видимости, сквозняк! Вот обе двери и нараспашку! — голос снова приблизился, и его обладатель прошел назад. Однако дверь в смежную с кабинетом комнату закрывать не стал. Вместо этого я услышала звук придвигаемого к игровому столу кресла. — Ну что, уважаемый капитан, — с усмешкой произнес мой вернувшийся опекун. — Продолжим с того же места?

В ответ ему ухмыльнулись не менее впечатляюще:

— Уважаемый начальник порта, предлагаю увеличить ставки.

Я закатила к столешнице глаза — вот же встряла! И как теперь отсюда выползать? Для начала же решила просто высунуть наружу нос. Свет из комнаты, заполненной дымом вперемежку с ароматом крепких "мужских" напитков, косо накрывал ровно половину моего нового "убежища". Но, это — еще полбеды. Второй половиной был один из сегодняшних партнеров опекуна, сидящий сейчас ко мне боком. Темноволосый мужчина, заслонившись рукой, пальцами водил по высокому лбу, словно, мысли свои гонял, о чем-то усиленно размышляя. Я, посчитав этот процесс полезным и для себя, не отрывая от него глаз, дала задний ход в фарватер между креслом и крайней ножкой стола... Та-ак... та-ак... та-ак...все хорошо... еще немного...

— Уважаемый капитан!

— Что?

— Ой.

Мужчина повернул голову и на миг остановил рассеянный взгляд на моей застывшей с компасом у груди фигуре. Потом отвернулся и вновь...

— Зоя?..

— Зоя?! — удивленно переспросил сэр Сест. — Это что...ваше предложение по ставке?

— Да они тут сами все с ума посходили... Бежим, — пролетая мимо Зачи, теперь уже в коридоре, понеслась я вниз по лестнице...

Арс ругался долго. Все время, пока Люса бинтовала его предплечье. И тихо брату поддакивала. Но, это уже на "Крачке", в капитанской каюте, подсвеченной двумя разноцветными джингарскими фонарями. А еще здесь трещал дровами камин, в котором уже закипал закопченный медный чайник. И занавеси на высоких окнах надувались, прямо, как паруса... Я спустила ноги из кресла и подошла к насупленному брату. Чмокнула его в щетинистую скулу: "Я тебя люблю". Тот растерянно замолчал. И, посчитав воспитательный процесс оконченным, выскользнула под "парус" на узкий балкон...

— Ух, ты.

— Да... "ух, ты", — сочувственно скривился мне Зача.

— Да я не про то.

— А про что тогда?

— Красиво очень. Мы уходим?

— Ага. Сейчас выйдем из залива и встанем под попутный... Тебе не холодно?

— Нет. Мне хорошо.

— Правда?..

Это было правдой. Отчасти. Потому что мне в этот момент очень хотелось верить: все самое плохое, что в жизни до этого мига случилось, я бросаю здесь, на подсвеченном огоньками берегу. Вот в это я, действительно, верила. Потому как знала точные причины зла и его настоящее имя. Что же касалось другого, совершенно мне непонятного...

Бригантина с "заточенным" для скорости носом. "Сколько она узлов дает?" "Восемнадцать — двадцать". Ее широкоплечий высокий капитан. "Зоя?" Сказано странно со значением. Но, самое "странное"... Корабль, встреченный нами прямо на выходе из порта.

— С ремонтной верфи возвращается.

— Что? — развернулась я на палубе вслед за скользящим мимо высоким силуэтом. Щербатый матрос, сматывающий канат, пояснил:

— В центральных водах недавно штормило. Они там капитально встряли — чуть без рулевого пера не остались и бизань-мачты(3).

— Попали в шторм, — эхом повторила я, не отрывая взгляда от паруса, на котором в лунном свете едва различался вырисованный горящий факел. — Попали в шторм. И там гроза была.

— Вы о чем?

— Я?.. Об этой "заточенной" бригантине.

— А-а...

— Зоя?

— Зача?

Парень развернулся ко мне и облокотился на перила балкона:

— Что со свадьбой нашей будем делать?

— Со свадьбой? — выпала я из своего видения обратно. — Так, теперь-то она, вроде как, неактуальна?

— Ну, тогда придется продолжать с промежуточного этапа, — скосился он на распахнутую дверь каюты. — Помнишь про свое обещание?

— Угу.

— Тогда расслабься и не сопротивляйся.

— Звучит, как речь флибустьера над странствующей по морю монашкой... А ты брата моего не боишься? — хихикнула я прямо в приоткрытый мужской рот. Но, словесного ответа так и не дождалась... Просто, мне совсем "хорошо" стало...

_________________________________________________

1 — Оливковое масло с толченым чесноком, душицей и острым красным перцем.

2 — Разновидность карточной игры.

3 — Третья мачта (считая от носа к корме).

ГЛАВА 5

Лазурь была повсюду. Будто море срослось с небом. Даже облака у самой линии горизонта, и те висели прохладно-лазурные. Галеон скользил внутри этой "лазурной раковины", бесшумно обгоняя собственную косую тень. Плыл навстречу двум раскинутым в стороны скалистым "клешням". И ярким береговым краскам, видным отсюда лишь пестрыми пятнами, разбросанными по склонам гор. И хрустящему под ногами мокрому песку. Да мало ли чему еще навстречу? Поживем — увидим... Это я так "масштабно мыслить" учусь.

— Крабья бухта — маленькое тихое место, — откорректировал мои "масштабы" Арс, стоящий рядом у перил. А потом обернулся к застывшей с другой стороны Люсе. — Ты твердо решила? Не передумала?

Женщина, вздохнув, погладила плечо его висящей на перевязи руки:

— Арсений, Зоя, вы мне, как дети. И я вас люблю, как своих. Но, пора вспомнить про собственную семью. Может, племяннице моей помощь нужна? За вас-то я теперь спокойна.

— Так племянница твоя в два раза нас старше и по твоим словам, настолько же умнее, — капризно уточнила я. — И замужем давно, и дети у нее взрослые.

— Замужем?.. Дочка, да ты сама скоро туда же, раз из-под надзора вырвалась. Недолго при брате побегаешь.

— Ну, это мы еще посмотрим, — буркнул в сторону штурвала Арс. Зача со своего рулевого мостика на всякий случай расплылся в улыбке. Я тоже — за компанию. — Это мы еще...

— Ох-ох, какой глазастый: посмотрит он. Я вон при ней с утра до вечера была, и то недоглядела. Вместе с опекуном вашим, — смеясь, покачала головой Люса. Арс же понимающе хмыкнул:

— Потап?

— Он самый. Дружок твой давний. И ведь когда успели? Я их...

— Арс! — в ответ на такую тему, громко встряла я. — Ты мне лучше скажи: почему "дружку своему" не дал о себе знать?

— Он сам виноват, — категорично отрезал брат. — Вот, если бы не бросил тебя у портовой каталажки, то обязательно там встретились. И я бы даже с собой его позвал. Я специально Люсу предупредил, чтоб раньше времени про меня не распространялась.

— Понятно. Значит, Потап твою проверку не прошел. А Зача?

— А что, "Зача"?

— Он — какой друг?

— Хороший, но... смотрите у меня. Вернетесь завтра — проверю.

— Это, каким же образом? — с одинаковым интересом уставились мы с Люсой на заявителя. Тот неожиданно смутился:

— Да по глазам. Я ж его знаю.

— А-а, по глазам. А, не много ли ты на себя берешь? Я вообще ни за кого замуж не собираюсь. Художник должен быть свободен душой.

— А-а, — насмешливо прищурился Арс. — Ну, ты сейчас меня успокоила.

— Эй, на палубе! План не поменялся?! — с ладошкой у лба, поинтересовался от штурвала обсуждаемый. Арс качнул головой:

— Нет! Заходим в бухту, бросаем якорь. До берега — шлюпкой, — и добавил уже Люсе. — В гости хоть не передумала к нам?

— Что ты, — шмыгнула та носом. — Как и договаривались — через год. Ну, а если, кто из вас куда раньше надумает...

— Люса! — дуэтом выдали мы с Арсом. Женщина мысль закончила:

— Так только кликните, — и уткнулась мокрым лицом брату в грудь...

Крабья бухта, действительно, была тихой и маленькой. Если не считать три рыбацкие лодки, качающиеся в ее сонных волнах. Люса чуть за борт не выпала, пытаясь разглядеть в ответно тянущих на нас шеи, смуглых мужиках, своих деревенских знакомых:

— Вон тот, под штопаным парусом, вроде как на Дула-шнобеля похож. Хотя у нас полдеревни — носатые. А этот... да, бес его разберет.

Я же ревниво наблюдала за своей взбодрившейся нравоучительницей и тихо вздыхала.

— Зоя, это — глупо, — бросил на ходу, идущий вдоль борта, Зача.

— Что именно? — развернулась я ему вслед.

— Цепляться за свое прошлое. Тем более, ты с ней лишь завтра простишься. Вот завтра и повздыхаешь. Чуть-чуть.

— Да что вы говорите? А вы теперь вместо Люсы будете меня жизни учить? С братом на пару?

— А почему бы и нет? — с улыбкой прищурился на меня наглец. — Жить надо легко. Так, чтобы весь твой мир умещался в заднем кармане штанов.

— Сам придумал?

— Нет. Прочитал... в утренней газете, — доверительно шепнул мне Зача и быстро чмокнул в нос.

— Ну, ты и наглец, — смеясь, проводила я взглядом уходящего прочь мужчину. А потом еще раз глубоко вздохнула... Как же хорошо. Даже страшно... Интересно, что по этому поводу утренние газеты пишут?..

Конечно, утренние газеты вряд ли напишут про страхи и грезы отдельно взятых девиц (если только они на этой почве не "вычудят" чего-нибудь выдающегося). Впрочем, как и про деревню Кверчи, спрятанную посреди дубовых лесов и клеверных пастбищ. Да и людям, живущим в ней, тоже, вряд ли до данного факта есть дело. Особенно племяннице Люсы. Потому как эта высокая длиннорукая женщина, стремительностью движений, сильно смахивающая на ветряную мельницу, слишком занята делом. Важным семейным делом:

— Детка, а ты с медом еще попробуй. С бурратой майский хорошо по вкусу сочетается.