Еще приходилось общаться с немногочисленными разведчиками, оставшимися на поверхности, и новости, которые те приносили, не утешали. Император и его наследник выжили. Война на уничтожение не началась. Черный Властелин победил свой недуг.
Последнее было самым загадочным и самым странным. Но, сведения, полученные из надежных источников, свидетельствовали: император в самый разгар боев за столицу покинул Черную Цитадель и отправился в неизвестном направлении, вернувшись через несколько дней едва живым и с ритуальным кинжалом в сердце.
Что он делал и где — неясно, но Найлиэна не сомневалась — она докопается до истины, и это позволит в будущем составить новый — более эффективный — план, который, возможно, увенчается хотя бы частичным успехом. А в том, что они проиграли целиком и полностью, сомнений не оставалось.
Звездорожденная подошла к сундуку, в котором хранился знаменитый непортящийся эльфийский хлеб, и взяла немного, затем — прихватила горсть сухофруктов из другого сундука. Диета так себе, но сойдет. Свежее мясо и сыр она поест, когда выберется на поверхность.
При этой мысли зрящую пробил озноб, и она едва не уронила свой ужин.
— Проклятье! — выругалась эльфийка, кладя пищу на стол. — Проклятье, — повторила она уже тише, опускаясь на корточки и накрывая лицо ладонями.
Дети мертвы, план, на который были потрачены практически все свободные ресурсы, провалился, ублюдок живее всех живых, а она не может найти в себе сил выбраться из добровольного заточения!
Звездорожденная прикрыла веки и перед ее внутренним взором вновь возникла страшная картина чудовища в человеческом обличье, выползающего из своего защитного кокона.
Она сцепила зубы, чтобы не завыть в бессильной злобе и тоске.
"Еще неделя. Подожду еще месяц, узнаю, куда именно так спешил император, и обязательно выйду", — пообещала она себе в очередной раз. — "Ты думаешь, что все закончилось, человек? Не надейся! Я обязательно докопаюсь до твоих тайн, и найду способ обратить их против тебя. Время у меня есть, мы еще поквитаемся"!
Эпилог
Пятнадцатый день третьего месяца осени 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), полдень.
— И таким образом мы можем говорить о том, что полное восстановление разрушенных мануфактур потребует не менее четырех с половиной лет, — закончила свой доклад Третья.
Шахрион кивнул, и женщина расцвела, совершенно не обращая внимания на хмурые взгляды Тартионны. Единственное, что ее волновало — это одобрение обожаемого владыки.
— Что ж, спасибо, Третья. Первый, теперь ты, — распорядился Шахрион.
Однорукий с готовностью поднялся и начал доклад.
Слушая его в пол-уха — все равно письменный отчет Шахрион изучил еще утром — император разглядывал членов своего Малого Совета. Как Черный Властелин и планировал, трое новых участников этого маленького закрытого клуба заставили остальных — даже рассудительную и умную Тартионну — сплотиться против выскочек. Взаимная неприязнь была отличным способом заставить их всех следить друг за другом и не пытаться больше играть за спиной императора в какие-то свои игры.
Обязанности Троих, как теперь начали называть этих долгое время скрывавшихся во тьме убийц частично пересекались со сферами ответственности старых членов Малого Совета, в результате чего структура управления усложнилась, зато возможности по контролю — выросли.
После того, как Первый закончил, настал черед Тартионны.
— Халиф шлет тебе привет и заверения в вечной дружбе, — произнесла она, — а также — предлагает заключить долгосрочный торговый договор.
— Куда же он денется, после того, что произошло в Зантриане, — едва заметно улыбнулся Шахрион покосился на Китариона, который был вынужден принять на себя командование всей имперской армией и занять законное место в Малом Совете. Да, теперь у него не останется времени для управления Марейнией, но всем приходится идти на жертвы. — Китарион, а что ты скажешь о наших восточных друзьях?
— Шшайра Восхитительная прислала мне письмо с предложением погостить немного в гостеприимном Айшшире, как только мои раны полностью заживут. Полагаю, она жаждет устранить все... непонимания, возникшие ранее, — ответил новоиспеченный маршал.
— Кажется, у кого-то может скоро появиться экзотическая супруга, — в своей обычной ехидной манере заметил Кштиритион, заставив молодого кольценосца раздраженно фыркнуть.
Новый верховный некромант Империи Тьмы, конечно, заметно уступал Гартиану в могуществе, зато никогда не лез за словом в карман и оказался на удивление хорошим администратором, что крайне радовало императора. Страна одномоментно лишилась чересчур многих толковых управленцев.
— Маловероятно, — задумчиво отозвался Шахрион. — Лично мне неизвестны случаи союза между людьми и лиоссцами, слишком уж мы разные... И, тем не менее, я думаю, что тебе стоит принять столь щедрое приглашение сестры халифа, Китарион. Впрочем, кажется, пару дней назад тебе доставили послание и от Бича Пустыни.
— Да, он тоже приглашает меня погостить, — несколько обескураженно отозвался Китарион. — Если честно, даже и не знаю, как вежливо отказать.
— А зачем? Не думаю, что Гайшшар навредит своему гостю. Съезди ближе к зиме сперва к халифу, затем — к его врагу, отдохни немного, а как вернешься, расскажешь, что получилось увидеть. Это будет полезно и тебе и Империи.
"Что ж, хаос на востоке нам гарантирован, теперь главное — аккуратно лавировать между двумя противоборствующими сторонами, не позволяя ни одной из них взять верх", — подумал Шахрион. — "Повезло, что Китариону удалось завязать знакомства с лидерами каждой из фракций. Для шпионских поручений он не подойдет, но да ничего, там, где нужны плащ и кинжал, сработает Первый".
— Госпожа моя, есть ли еще какие-нибудь достойные внимания послания из иных государств? — на всякий случай уточнил император.
Кто знает, быть может, утром пришло что-то новое, чего он еще не успел узнать.
— Ничего важного, — отозвалась та. — Радения стремительно разваливается на куски, в нее вот-вот начнется вторжение с севера и юга, но, полагаю, Империи Таараш это не касается. А больше сказать мне не о чем.
— Очень хорошо, тогда дадим слово извечному Кштиритиону, пускай он поведает нам о планах постройки собора в честь нашего великого отца-основателя Шахриона Первого, — проговорил Шахрион.
Кштиритион поднялся и заговорил серьезно и собранно, без своей обычной желчности.
— Повинуясь твоим указаниям, владыка, мы сумели отыскать древнюю гробницу. Я не могу точно сказать, кто в ней покоится...
— Это первый некромант, — безапелляционным тоном оборвал его Шахрион.
— Как тебе будет угодно, владыка, — без тени страха на лице ответил Кштиритион. — Так вот, хоть я и не могу точно сказать, кто покоится в этой гробнице, но эманации магии смерти в ней столь мощны, что обычные люди не выживут внутри и секунды. Кем бы ни был ее обитатель, он стал даже не личем, а чем-то гораздо большим. Чем-то, что я не в силах описать. Чем-то...
— Божественным? — подсказал Шахрион.
Новый верховный некромант скривился, недовольный сравнением, но все-таки кивнул.
— Пожалуй, что так. Даже ты, о владыка, боюсь не обладаешь такой мощью.
— Естественно, ведь наш доблестный предок перестал быть человеком. Я же рассказывал вам о том, как он приходил во сны, оберегая от демона, пытавшегося завладеть моим телом.
Для членов Малого Совета была заготовлена правдоподобная ложь о том, что император сходил с ума под влиянием демона, который сумел вырваться с Изнанки во время прочтения Безымянного заклинания пять лет назад, и что лишь неожиданная помощь умершего в незапамятные времена предка спасла владыку от гибели.
Говоря начистоту, в словах его не было ни капли лжи, Черный Властелин просто забыл упомянуть о некоторых деталях, знать которые непосвященным не стоило.
— И эти рассказы находят свое подтверждение, — кивнул Кштиритион. — Мы должны возблагодарить Мать Тишины за то, что она позволила величайшему из некромантов прийти к тебе на помощь.
Шахрион вновь кивнул. Такие изменения должны протекать плавно, размеренно. Сегодня первый некромант станет пророком Матери, завтра — человеком, обретшим по ее воле божественность, послезавтра — богом, ну а там и до защитника Империи, противостоящего Шести демонам недалеко. Да, на это уйдут столетия, ну да ничего, он подождет.
— Что ж, рад, что твои сомнения рассеялись, — улыбнулся император.
"А ведь Кштиритион действительно выглядит уверовавшим, как иронично".
— Благодарю, владыка, но позволь продолжить.
— Позволяю.
— Мы начали готовить место под новый храм взамен сгоревшего во время боев за город храма Матери Тишины, но на это потребуется время.
— Я не тороплю тебя, верховный. Работай.
— Будет исполнено, владыка.
Император перевел взгляд на Второго.
— Что ж, теперь перейдем к вопросу фортификации.
— Слушаюсь, — поднялся верный пес. — владыка, позволь начать с трех крепостей, которые должны будут усилить наши северные рубежи...
Шахрион устроился удобнее и внезапно ощутил самую настоящую радость. Он был счастлив оттого, что может просто работать, не борясь с самим собой и не страдая от непрерывной головной боли.
Поразительно, как мало нужно человеку для счастья...
* * *
— И что же ты будешь делать теперь, о великий владыка? — Инуче был закутан в три слоя теплой одежды, и все равно выглядел маленьким, несчастным и замерзшим.
Один из величайших чародеев мира, живший одни боги ведают сколько, умел выглядеть, как безобидный старый клоун. Эта маска была столь искусной, что и сам император иногда забывал, с кем говорит.
— То же, что и всегда, — пожал плечами император.
— Я говорю не об Империи.
Черный Властелин вздохнул. Инуче был одним из немногих, кому он поведал всю правду. И дело заключалось не в каком-то особом доверии к коротышке, нет. Увы, но у Шахриона просто не осталось в распоряжении других столь же опытных и могучих чародеев, а потому пришлось довериться гоблину. Тот, к сожалению, ничего определенного сказать не мог, однако обещал поговорить с духами предков.
Такой себе способ, но лучше, чем ничего.
— Постараюсь сделать так, чтобы о Шестерке забыли. Буду наблюдать за тем проклятым всеми богами холмом. Удостоверюсь, что твари вроде Тени никогда больше не окажутся в нашем мире.
— Думаешь, что она мертва, о великий из великих?
Император взял паузу.
— Не могу ответить, — честно признался он. — Мы слишком мало знаем о богах.
— Они не были богами, о всесильный.
— Уверен, верховный? — с горькой иронией в голосе поинтересовался император. — Вдруг боги — именно такие? Как нам тогда быть?
— Молиться духам предков, как мы, гоблины, жалкие и слабые.
— Может вы и слабы, зато, похоже, самый мудрый из народов, населяющих мир.
— Не буду отрицать этого, о великий, и все же, думаю, тебе не стоит тревожиться понапрасну. Ты победил, так насладись плодами своего триумфа сегодня, — гоблин поднялся и взглянул куда-то вдаль, — потому как завтра может быть уже поздно.
Император глубоко вздохнул и кивнул собеседнику.
— Спасибо, верховный. Ты умеешь найти нужные слова, когда это необходимо.
— Ничтожный Инуче лишь показывает путь, идти по нему придется тебе, о сильнейший из сильных.
— Я знаю. Все равно — спасибо.
Гоблин тряхнул ушастой башкой и ухмыльнулся, обнажая клыки.
— Не за что. Если буду нужен, зови, о владыка. Так уж случилось, что судьбы наших народов теперь накрепко связаны. Падут одни, погибель ждет и других.
Император кивнул. Отрицать очевидное было глупо.
— Когда ты возвращаешься в степи?
— Завтра.
— Хорошо, не стану тебя больше задерживать. Пусть дорога будет приятной, верховный.
— Твоя тоже, о владыка. Не забудь о том, что старый и слабый Инуче говорил тебе, да, да.
— Не забуду.
* * *
— Папа, папа, смотли, это я сделаль, — Паштион радостно вытянул вперед руки, и на раскрытых ладонях замерла красивая бумажная птица.
Шахрион улыбнулся и потрепал сына по шелковистым волосам.
— Очень красиво. А кто это?
— Волон! — радостно воскликнул ребенок и попытался вскочить, но у него ничего не вышло.
Мальчик недовольно засопел и повторил попытку.
— Лежи, твои ноги все еще слабы, — Шахрион подсел к ребенку и аккуратно, будто боясь сломать, взял бумажную птицу, внимательно разглядывая ее со всех сторон.
Несмотря на то, что с момента победы над Тенью прошло около двух месяцев, сын приходил в себя медленно. Впрочем, то, что они оба пережили столь опасный ритуал, само по себе можно было считать чудом, поэтому Черный Властелин не жаловался, он и сам постоянно боролся с накатывающей дурнотой и слабостью.
"Еще неизвестно, как бы я выглядел сейчас, если бы не сила тысяч душ", — подумал он, осторожно возвращая игрушку ребенку.
— Отлично. Сделаешь еще одного такого для меня?
— Ага, — радостно улыбнулся мальчик.
Несмотря на то, что мальчику не исполнилось еще и пяти лет, он уже отличался завидным умом и отлично развитым пространственным мышлением. К тому же, судя по всему, наследник обещал вырасти сильным магом, что, пожалуй, будет немаловажным подспорьем в будущем.
— Папа, — неожиданно тихим голосом проговорил вдруг Паштион.
— Да?
— А она больсе не плидет?
— Она?
— Та, о ком говолила мама.
Шахрион тяжело вздохнул и привычно покосился за левое плечо. На миг ему показалось, что там клубится мрак, но уже в следующую секунду наваждение пропало и император не смог сдержать радостной улыбки.
"Я своими руками убил последнюю богиню нашего мира, и не испытываю по этому поводу никакого сожаления. Думаю, через пару сотен лет люди станут молиться Шахриону Первому и это, пожалуй, правильно. Его подвиг следует увековечить".
— Нет, сынок, не вернется. Отныне мы и только мы станем определять наше будущее, — ответил он. — Ты, главное, поправляйся.
Сказав это, он покинул комнату сына и замер, стоя посреди коридора.
Так непривычно было ощущать разум чистым, незапятнанным. Прошло уже два месяца, а император никак не мог привыкнуть к этому, то и дело ждал возвращения кошмарной твари, вскакивал посреди ночи в холодном поту...
Но она больше не побеспокоит его. Никогда!
Шахрион подошел к окну и взглянул на башню. Там гордо реял на ветру стяг Империи Тьмы — черный ворон, раскинувший крылья на багряном поле.
Резкие порывы ветра заставляли полотнище трепыхаться, но то и не думало падать.
Возможно, в будущем Империя погибнет, возможно все, чего он добился, окажется предано забвению и уйдет в никуда. Но даже если и так — это будет результат действий людей, а не воля непонятной твари из-за пределов мира.
"Теперь мы — сами хозяева своей судьбе", — подумал Шахрион, улыбаясь. — "Теперь все будет так, как и должно".
Император кивнул своим собственным мыслям и решительно направился к покоям супруги. Он задолжал ей немало партий в шемтис. Наверное, стоит начать выплачивать долг уже сегодня.
