Начали поступать рапорты от штурмовиков, и с каждой секундой ощущение "здесь что-то не то" усиливалось. Об этом наперебой кричали и шард Аккорда и охотничьи инстинкты Таркина.
Потому что коридоры корабля были совершенно пусты. Готовые к жестокому бою, десантные группы не встретили не только сопротивления — они вообще никого не встретили! Кроме нескольких дроидов низшего интеллектуального уровня, которые не спеша семенили или катились по своим делам, и даже не обратили внимания, что на корабле чужаки. Причём это были не дроиды КНС, а вполне себе республиканские модели.
Но ведь кто-то же продолжал по ним стрелять! Кто-то управлял манёврами корабля!
— Пробивайтесь к рубке и в машинное отделение, — приказал Таркин. Десантные группы, разумеется, и сами это понимали, вопрос был лишь в том, где именно названные отсеки располагаются и как до них быстрее добраться. Гиперсвязь работала нормально, но Уилхуфф сильно сомневался, что по первой его просьбе из архивов поднимут и пришлют ему схему помещений "Боевой луны". Судя по всему, с этим кораблём была связана какая-то неприятная история, которую Император изо всех сил пытался скрыть.
Он запросил показания с биодетекторов на Разрушителях. Ничего. Полный ноль, если не считать самих штурмовиков. Все сигналы принадлежали людям и в точности совпадали с опознавательными маячками десантной команды. Возникало впечатление, что громадный корабль полностью автоматизирован.
Технически вполне возможно построить дроидный мозг достаточной мощности, чтобы управлять хоть целой планетой, не то, что дредноутом. Но ни один производитель дроидов в Галактике не стал бы этого делать. Это попросту бессмысленно. Чем дроид умнее, тем он своевольнее и капризнее, тем легче обходит все заложенные ограничения. Поэтому даже испытания полностью беспилотных фрегатов и грузовиков шли со скрипом, и постоянно сопровождались какими-то скандалами. А уж для супердредноута все подобные проблемы возросли бы в квадрате, как и опасность его выхода из-под контроля.
Если Палпатин когда-то санкционировал подобный проект, приложил руку к созданию самого большого в Галактике робота-убийцы — неудивительно, что он потом так старался скрыть информацию о нём. Но зачем бы Императору (или Верховному канцлеру, если раньше) понадобилось настолько отступать от собственных принципов? Он даже обычным дроидам не сильно доверял.
— Звезда, ты можешь каким-то образом проверить, не является ли этот корабль Абоминор?
— Могу. Я бы почувствовала другую Искру, тем более такую сильную. Нет... не является. Этот корабль мёртвый, как все ваши корабли... но я чувствую в нём что-то зловещее... Он меня пугает, Уилхуфф. Эй, он идёт прямо на меня! Не подходи!
Двигатели "Боевой луны" заработали на полную мощность. Только теперь она не убегала. Наоборот, на максимальном ускорении шла навстречу Звезде Смерти.
И похоже, всерьёз намеревалась её таранить.
— Расчёту суперлазера — полная готовность к открытию огня, но без команды не стрелять! — поспешно приказал Таркин.
Это должно было хоть в какой-то степени удержать Звезду от поспешных действий. Конечно, если бы она попросила Растворитель уничтожить опасный астероид, никакие блокировки его бы не удержали, не говоря уж об устном приказе командира станции. Таркин для этой кристаллической мозаики вообще пустое место. Но вот объяснить такой самопроизвольный выстрел будет не в пример труднее.
— Хочу сообщить, — очень холодно процедила Звезда, — что даже при тупом механическом ударе астероидным телом такого размера и массы на такой скорости вероятность выжить для меня составляет пятьдесят два процента, а для тебя — восемнадцать. Если же эта стерва взорвёт реактор, а я уверена, что она готовится его взорвать...
— Пусть готовится, — усмехнулся Таркин. — Тем больше будет её разочарование.
Существует три очевидных способа взорвать реактор крупного корабля. Реакторов у него, собственно говоря, два. Термоядерный, который не торопясь, круглосуточно, семь дней в неделю в одном и том же темпе стабильно нарабатывает энергию из самого распространённого во Вселенной топлива — водорода. И реактор гиперматерии, который во время стоянки бездействует, а во время боя мгновенно превращает сотни тонн массы в энергию, обеспечивая пиковые нагрузки: тягу двигателей на форсаже, работу активного щита, турболазерные залпы и многое другое. Предположим, капитан звездолёта решил совершить суицид, да не просто так тихонько застрелиться в собственной каюте, а уйти красиво, с прибабахом, с фейерверком. Чтобы далеко видно было. Как ему в этом сможет помочь двойное огненное сердце корабля?
Самый очевидный способ — просто отключить сдерживающие поля на обоих реакторах и позволить буйству квазиплазмы выплеснуться наружу. Второй по очевидности — влить в реактор гиперматерии больше топлива, чем он сможет "переварить". Ну и третий, требующий от самоубийцы хотя бы элементарного знания ядерной физики — бустировать термоядерный реактор, влив в него промежуточные продукты протон-протонного цикла, в количествах на порядки больших, чем он сам производит.
Только вот проектировщики и строители звездолётов об этих методах тоже, как ни странно, в курсе. Нет, перед ними никто не ставит задачу помешать капитану совершить эпическое самоубийство — для этого на борту служба безопасности есть. Но вот "защиту от дурака" они обеспечить обязаны — чтобы кто-нибудь случайно не отправил десятки тысяч человек в Великую Силу, просто нажав не ту кнопку. Как и от вражеских диверсантов, которые то же самое сделают вполне намеренно.
Поэтому при простом отключении главного удерживающего поля сработает вторичный контур. Если предварительно отключить его тоже (хотя для этого придётся физически поломать генератор, поскольку отключение вторичного контура при работающем реакторе штатными средствами не предусмотрено) — ну, тогда плазма просто потечёт по путям наименьшего сопротивления. То есть через шахты аварийного сброса — в дюзы, а оттуда — в космос. Конечно, вся сверхсложная машинерия реактора от такого издевательства накроется, и звездолёту придётся провести пару месяцев в ремонтном доке, прежде чем он снова сможет летать. Но экипажу и пассажирам по большому счёту ничего не сделается, разве что преждевременную седину закрашивать придётся.
Взорвать реактор гиперматерии, аннигилировав в нём чересчур большую массу топлива, вы тоже не сможете. Чем больше давление в рабочей камере, тем бОльшая массовая доля квазиплазмы утекает в гиперпространство. Где и аннигилирует, не делая, конечно, полезной работы, но и вреда никому не причиняя. Таким путём вы просто в ускоренном темпе разрядите накопители.
Ну и наконец, бустирование термояда опять же не предусмотрено конструкцией. Термоядерная печка чуток посложнее дровяной — в первой нельзя просто открыть заслонку и кинуть в огонь что попало. Главный входной канал пропускает только протий в газообразном состоянии — и никак иначе. Есть вспомогательные микроканалы для регулировки хода реакции — но они на то и "микро". Опасную дозу дейтерия или Гелия-3 через них не зальёшь, чисто физически. Можно увеличить энерговыход раз в десять по сравнению со стандартным режимом работы, если сильно надо. А запас прочности реактора рассчитан на стократное превышение нормы в течение неограниченного времени и на пятитысячекратное — в течение короткого.
Поэтому если ваши амбиции ограничены тем, чтобы просто уничтожить собственный корабль, нужно взрывать вовсе не реактор, а бак с тибанной. Газ тибанна детонирует, высвобождая огромное количество энергии, не просто сжигая, а испаряя, чуть ли не дезинтегрируя всё, что окажется рядом с ним. Это его фундаментальное свойство и с этим ничего не поделаешь.
Но если вы хотите превратить свой корабль в бомбу, от которой пострадает кто-то ещё, кроме вас самих, подрыва тибанны становится совершенно недостаточно. Тибанновая квазиплазма — очень горячая и очень разрушительная штука, но вот дистанционные поражающие факторы для её взрыва близки к нулю. Она не производит ни осколков, ни ударной волны, ни излучения... вернее, в принципе всё перечисленное там есть, и если рвать тибанну в больших количествах, побочные эффекты даже могут кого-нибудь убить. Но если сравнивать степень опасности для удалённых зрителей в пересчёте на килограмм тротилового эквивалента, то для тибанны этот показатель окажется ничтожным по сравнению с аннигиляционными, ядерными и даже химическими взрывами.
Поэтому протокол "Чистота" (самоуничтожение корабля путём подрыва резервуаров с тибанной) используется в имперском флоте крайне редко. Он достаточно легко выполним, но при этом просто никому не нужен. А протокол "Музыка", обеспечивающий нанесение врагам Империи максимального ущерба взрывом — это настоящий геморрой. Для этого одно из крупных помещений корабля превращается в аннигиляционную камеру. Туда закачивается большой объём реакторной гиперматерии при небольшом давлении. А потом на неё подаётся детонирующий импульс. При этом каждая фаза процесса требует подтверждения от командира корабля и поворота специального ключа в отдельном замке. Нечаянно такое устроить просто невозможно, да и специально получится далеко не сразу. А вот нарушить подготовку к "Музыке" относительно легко, если, конечно, знать, что, где и как.
Основная слабость полностью автоматизированного корабля — все его системы должны быть связаны в единую информационную сеть. Это не страшно, если вы умеете грамотно организовать разграничение доступа — но вот с кибербезопасностью у Империи всё было не просто плохо, а ужасно. Как, впрочем, и у Республики до неё. Аккорд, само собой, позаботился, чтобы лично его сети было не так просто взломать — на "Визитёре" и на Объекте каждый компьютер и каждый аккаунт на компьютере чётко знал собственные права. Но реформировать эту отрасль для Империи в целом он не стал — очень уж удобная лазейка.
Поэтому сразу после высадки астродроиды штурмовиков подключились к терминалам "Боевой луны"... и офигели.
Они не только не смогли скачать планы станции — они сами подверглись информационной атаке! Причём эта атака прошла бы успешной — и незамеченной — если бы за ходом процесса не следили удалённо Аккорд и Звезда.
Это вообще не был компьютерный взлом — вернее, и он тоже (и ещё какой!), но не только. Как бороться со взломом, астродроиды знали, их бы это врасплох не застало. Они, конечно, уступали специализированным дроидам-хакерам, но базовыми навыками слайсерской работы все владели. Но здесь атака была нацелена на личностную часть дроида, на его нейросеть — что-то вроде форсерской техники Обман Разума, только без Силы.
Если бы Таркин и Звезда наперебой не скомандовали отключение, все астродроиды превратились бы в механических зомби за считанные секунды!
Летят сигналы сквозь экран
Ты их видишь — ты шаман
Ты плоть от плоти прошлых дней...
Отключись от сети
Связи нет, перекрыты все пути
С каждым часом все темней...
Отключись от сети
Только так, сможешь душу ты спасти
От того, кто словно вор придет за ней
Пострадала лишь треть, наименее расторопных или слишком молодых и неопытных. Эти дроиды немедленно развернулись и атаковали ближайших штурмовиков при помощи встроенных разрядников и бластеров. При этом двигались они с необыкновенной быстротой и точностью — словно откуда-то заполучили боевое программирование. Прежде, чем их удалось разнести на куски, общие потери десантных групп составили восемнадцать человек. Все мёртвые, ни одного раненого. Так — наверняка — бьют даже не боевые дроиды, а дроиды-ассасины.
— Это уже совсем интересно, — пробормотал Таркин.
— Мне тоже, — проворчала Звезда. — Это напоминает легенды Абоминор... самые старые... самые страшные... Легенда, и ложь, и плачущий призрак оттуда, где металл, и шепот, и жадные боги кольцами свиваются вокруг звезд, — её голос стал напевным, она явно цитировала что-то из эпоса своего народа. — Но хочу напомнить, что эта штука, чем бы она ни была, всё ещё идёт на нас!
Звезда продолжала отступать, стараясь сохранить безопасную дистанцию, но её ускорение было ниже, чем у корабля-астероида.
— И даже протокол "Музыка" не отключен, вопреки твоим обещаниям! Лучше отзови оттуда людей и корабли, чтобы по крайней мере их не потерять, когда я суперлазером ударю.
— Суперлазером... может и имеет смысл. Ты сможешь аккуратно ударить по кормовым двигателям на минимуме мощности, чтобы не повредить центральные и носовые отсеки?
— Смогу... если она будет так любезна, чтобы повернуться ко мне хвостом, как раньше, или хотя бы брюхом. Зеркал для суперлазера ещё не придумали. Ну и... если она увидит, что не может нас достать, то просто задействует "Чистоту", чтобы врагу не достаться. Так что эвакуироваться всё равно надо.
Таркин ещё раз взглянул на записи кода, который использовался для атаки на дроидов. Взглянул глазами Аккорда, разумеется — у самого Таркина были базовые навыки в программировании, но для него это была просто какая-то цифровая бессмыслица.
— Это не имперский код. Не республиканский. Тут вообще нет следов языка программирования и компиляции! Его сразу создавали на уровне машинных команд!
— Сама вижу. И что?
— Как думаешь, может этот дредноут быть заражён кем-то из силикоидов Оракса?
— Хм... Слишком короткий фрагмент, трудно судить... но да, в принципе... если бы кристаллическая колония долго развивалась в изолированных условиях... Но силикоид не стал бы на нас нападать, тем более — пытаться убить ценой своей жизни. Он бы просто сбежал, едва увидев нас — прыгнул бы раньше, чем мы бы успели развернуть заградители.
Так, предположим, в конце Войны Клонов Сидиус решил проверить, насколько хороши кристаллы Оракса в качестве системы управления... Украл достаточно крупную колонию, промыл ей мозги с помощью Силы, вживил в компьютер дредноута... Но если внушение всё ещё действует, то почему силикоид не вернулся к хозяину, когда потерял с ним связь? А если он восстановил самостоятельное мышление, то Звезда права, не стал бы атаковать так безрассудно...
Таркин передал несколько команд штурмовикам. Каждое подразделение должно было ионными зарядами вырубить тот терминал, возле которого находилось, затем физически вырубить его из стены или пола и провести рентгеноструктурный анализ на предмет наличия в нём физических изменений конструкции.
— Физических изменений нет, — констатировала Звезда через пару минут. — Стандартные терминалы контроля блока, у меня самой такие же стоят...
Говорили они, разумеется, посредством электрических сигналов, чтобы не терять времени на медлительную звуковую речь.
— То есть силикоид, или что там сидит в центральном компьютере или главной рубке, управляет ими через стандартные цифровые команды.
— Если не с помощью Силы, то да. Хотя собственный код узла контроля может быть напрочь переписан.
— Не до уровня искусственного интеллекта, там на это тупо вычислительной мощности не хватит. Для ТАКОЙ контратаки, какую мы наблюдали, нужно участие внешнего оператора, гораздо более умного.
