1 Сергарр — Сергей из народа арров, Меч дома Вуэйн. См. Анастасия Парфенова "Танцующая с Аутэ"
2 Сапа (от фр. sape — мотыга) — прикоп, траншея, прикрытый валом или турами ров для подхода к крепости или к полевым позициям неприятеля.
3 Циркумвалационная линия (от лат. circum — круг и vallatio — укрепление) — непрерывная линия укреплений, которую строили войска осуществлявшие осаду крепости для прикрытия своего тыла на случай попыток противника выручить осажденных нападением извне.
4 Контрвалационная линия (от лат. contra — против и лат. valatio — укрепление, вал) — фортификационное сооружение (вал, стена) вокруг осаждаемого объекта, препятствующее осаждённым прорвать блокаду или совершать вылазки.
5 Саргтлинг (иллитири) — "воин". От мужчины-бойца — уважительное обращение. Со стороны мага или жрицы имеет оттенок пренебрежения.
6 Персонажи вполне могут искренне заблуждаться. Мнение персонажа не обязано быть истиной в последней инстанции.
7 Те?нгвар (кв. Tengwar, "письмена") — один из видов письменности в легендариуме Дж. Р. Р. Толкина.
8 Заклятье "Дальний взор" присутствует в разных модификациях в школах Жизни, Света, Хаоса и Материи. Маги света искажают путь света, получая эффект линзы, маги жизни и хаоса изменяют собственные глаза, маги материи создают линзы из воздуха, воды или камня. Ходят слухи о том, что свой аналог есть и в магии Смерти, но что это такое и как работает — знают только некроманты высоких уровней постижения. Для школ Света и Материи "Дальний взор" — первый круг, для Жизни и Хаоса — третий (опасное заклятье, требующее понимания того, как работает собственный организм).
В школе Разума есть "Ясный взор", оно не дает видеть больше, но позволяет лучше понимать: что именно видишь.
9 "Когда я веду корабль в варпе — я предпочитаю доверять не приборам перед глазами, а тому, на чем сижу" (источник цитаты утерян).
10 Преторий — в римском военном лагере — палатка полководца.
11 День Гибели листвы — центральный момент эсхатологии светлых эльфов.
12 Об Аэкольде Хельбрасе можно прочитать в "Либер Хаотике", т.4 "Тзинч".
13 "Битва за Клык"
14 "Пешки Хаоса"
15 Баринов и Гаргатулот, Тысячеликий принц — герои книги "Серые рыцари"
16 "Обычные для Избранного народа способы убеждения и наставления" — оплеухи и зуботычины.
17 Надо сказать, что д'Ормуз сильно преувеличивает. То, что "просто" для отряда дроу-диверсантов, для иных прочих — "практически невыполнимо".
18 Разрушающее касание. Школа Хаоса. Первый круг. Дальность — касание. Разрушает лишенную магической защиты материю. Скажем, заклятый доспех/артефакт — даже не потускнеет, просто надетая на ополченца кожанка — потеряет лак на поверхности (она в пределах ауры носителя), а вот та же кожанка, но лежащая на полке — распадется в пыль.
Эпилог
Мирналь
Владыка домена отставил на ажурный столик, выточенный из цельного кристалла рубина, бокал с сильмэраном, и хрипло рассмеялся, заставив Мирналь, привычно устроившуюся у его ног, зябко поежиться. Раны, нанесенные Бичом Боли, да не обычным оружием суккуб, а артефактом, который сам Высокий лорд лично изволил зачаровать, исцелению Светом поддавались слабо. Нет, Мирналь ничем особенным не провинилась перед своим повелителем. Просто лорду взбрела в голову фантазия как следует выпороть свою постельную грелку, и в таком виде запечатлеть на картине. И, поскольку никаких срочных дел, могущих отвлечь внимание лорда — не просматривалось, он немедленно приступил к ее воплощению. Впрочем, надо сказать, что для самой Мирналь это было даже и к лучшему. Отвлеки кто Высокого лорда Инферна неуместным в такой интимный момент известием, и, решая возникшее затруднение, Гровилэн не переставал бы размышлять над пришедшей в голову идеей. Ведь в своих страстях и капризах лорд был весьма последователен и упорен. Как, впрочем, и во многих других делах. Так что сказать, до какого извращенного зверства он мог бы додуматься, если бы не так торопился привести в исполнение пришедшую в голову идею — сказать было бы затруднительно.
А так... Всего лишь подобрал и зачаровал бич так, чтобы нанесенные им раны не заживали слишком быстро, и неторопливо, со вкусом выпорол, покрыв нежное тело своей постельной грелки художественно выглядящими полосками кровоточащих ран. При этом особое внимание лорд уделил темным ареолам сосков, от такого обращения сморщившимся, и заторчавшим, выдавая охватившее суккубу возбуждение.
После этого Повелитель простыми словами, вполне доступными для восприятия и понимания даже бесом (хотя с последними лорд предпочитал общаться "мануально", то есть — затрещинами и пинками в тех редких случаях, когда не перепоручал это муторное занятие другим) объяснил, в какой позе Мирналь следует устроиться на жесткой доске, своими темными тонами оттенявшими белизну ее кожи, и, соответственно кровоточащие раны. Поскольку внимание лорда было уделено и подтянутой попке суккубы, сидеть было больно и неудобно. А попытаться найти позу, в которой неприятные ощущения бы затихли, нарушив указания Повелителя... Нет, есть и более приятные способы самоубийства. Так что возбуждение, охватившее Мирналь, даже не думало спадать. Возможно — это и было целью лорда.
Между тем, обустроив натурщицу согласно собственным представлениям о прекрасном, лорд Гровилэн принялся растягивать на мольберте холст, еще недавно бывший белой и нежной кожей очередной дуры, амбиции которой, не сопровождаемые подобающим интеллектом, или же, хотя бы, животным инстинктом самосохранения, и привели ее из мира смертных в Инферно. При этом Высокий лорд неторопливо рассуждал, какие непередаваемые и неведомые даже младшим демонам оттенки предают холсту вопли и эмоции девчонки, с которой кожу снимали, разумеется, заживо. Отдельное внимание лорд уделил тому факту, что "дура" даже не подумала раскаяться в тех заблуждениях, которые и привели ее в мир, играющий роль Темного Плана сразу для множества близлежащих миров. Так что процедуру можно было повторить еще не один раз, обеспечивая лорда отличной основой для замечательных произведений искусства.
Про себя Мирналь вздохнула, немного сожалея о том, что этот ее портрет, кисти такого непревзойденного художника, как лорд Гровилэн, никто не увидит в течение пары ближайших эпох: Высокий лорд, Владетель Дисгарда, был ревнив и позволять любоваться кому-либо зрелищем своей обнаженной наложницы — не собирался.
Над Дисгардом кровавый алый сменялся торжественным пурпуром, постепенно переходящим в мертвенную синь, а потом — и в смертную тьму. Кажется, смертные это называют "сутками". Впрочем, Небесный цикл Инферно с человеческим счетом времени соотносился весьма условно, и мог включать, или же не включать и множество иных цветов, многие из которых не были доступны к наблюдению не только человеком, но и многими существами, располагающими более совершенным зрением. Но, как бы то ни было, а цикл завершался. И любимая многими лордами кровавая червлень начала распространяться по небосводу, начиная от точки зенита1. Боль от ран, нанесенных бичом — не утихала, дополняясь болью сведенных длительной неподвижностью мышц. Возбуждение кружило голову. Но усталость постепенно одолевала суккубу, и близок уже был миг, когда лорд начнет новый шедевр, вроде "запекания нерадивой наложницы живьем", или какой-то другой, со схожим, но неизменно интересным для Нисходящей иерархии сюжетом.
К счастью, когда Мирналь уже готова была сдаться и упасть, лорд Гровилэн отшагнул от мольберта.
— Ну вот, — произнес он, откладывая кисть, — первичный набросок есть. Конечно, еще работать и работать, но уже надо передохнуть. Можешь расслабиться, — велел он суккубе. И Мирналь вытянулась на доске, служившей ей сиденьем все это время. Сил подняться и куда-то идти не было совсем.
Как Мирналь оказалась в тронном зале Дисгарда — она решительно не понимала. Но в себя она пришла, сидя на коленях у ног лорда. Гровилэн поигрывал ее истерзанными сосками, потягивал сильмэран из бокала, который сам по себе был произведением искусства, даже не учитывая заточенную в резной хрусталь душу, и читал что-то со свитка, висевшего в воздухе перед его лицом без какой бы то ни было опоры.
А потом Владыка домена позволил свитку упасть, отставил бокал с сильмэраном на ажурный столик, выточенный из цельного кристалла рубина, и хрипло рассмеялся.
Гровилэн
Лорд еще раз хохотнул. Полученные известия доставили ему истинное наслаждение, которое удивительным образом накладывалось на приятную усталость от длительных и плодотворных трудов по созданию очередного шедевра. Хотелось радоваться жизни и сделать что-нибудь хорошее... Например — еще разок выпороть сидящую у ног суккубу. От последнего Высокого лорда удерживало только то, что девчонка может и не выдержать такой концентрации добра и счастья, а терять ее на несколько десятилетий, пока Арихдемон не изволит ее возродить... Ну его нафиг ко всем ангелам, такое добро.
Гровилэн еще раз перечитал сообщение. Все-таки решение пропустить ту девчонку, креатуру Рабастана, через свои владения, да еще и придать ей негласное сопровождение, чтобы по пути не обидели — оказалось просто архиверным и архисвоевременным.
Казалось бы, что значит одна суккуба? Ведь при дворе любого Высокого лорда... да что там — лорда... суккубы при дворе любого из князей во Внешних царствах толкутся десятками, если не сотнями. Но вот поди же ты... Просквозила, да как! Собрала на себя чуть ли не половину пограничной стражи домена заклятого друга Высокого лорда — архигерцога Эниура. Собрала и утащила за собой туда, вовне, в Аутсайд! Вернулись — немногие. А значит — неизбежна небольшая победоносная война. Ведь Высшие демоны воюют не так, как смертные, и даже не так, как князья и прочее безземельное дворянство. То есть, они тоже отправляют в бой младших... Но главное в их войне — Воля, источником которой является хозяин домена, а проводниками — его подчиненные. Количество демонов, подчиненных Эниуру — уменьшилось, меньше стало проводников его Воли, а значит — изменится баланс на пограничных территорий, и можно будет распространить свою Истину на некоторый участок приграничного района с той стороны. Уменьшение же владений — это поражение, оно подтачивает уверенность в себе, лишает воли... и Воли. Конечно, через какое-то время Эниур поймет, что происходит, смирит гордыню и пожалуется покровителю... Но даже когда (если) тот окажет помощь — потерянного будет уже не вернуть. Земли и их жители окажутся под рукой Гровилэна, станут проводниками уже его Воли. Конечно, это немного, по сравнению с обширными владениями даже самого Эниура... но Великие Победы складываются из мелких преимуществ!
— Саггетайла ко мне! — бросил Гровилэн в воздух, зная, что суккубы, ждущие неподалеку того момента, когда он отбросит надоевшую игрушку и позовет кого-то из них (ну-ну, пусть ждут... глядишь, чего и дождутся: больно уж грелка интересная...), обязательно услышат и донесут до Хозяина плоти, являющегося предводителем войск Дисгарда волю его повелителя.
Пока же Гровилэн в очередной раз отхлебнул из бокала, и задумался. Кампания обещала быть несложной... но интересной. И Высокий лорд принялся ее планировать со всей тщательностью, как привык планировать все прочие произведения искусства, зарождавшиеся в его адских мастерских. Архидемон, как правило, не препятствовал своим вассалам в таких вот... забавах, считая, что они помогают поддерживать подданых в форме, и выковывать их непреклонную Волю. Так что Гровилэн раздумывал не о том, какие оправдания придется привести на Встрече, а о том, какие территории надо будет обязательно удержать, чем — поделиться с другими хищниками, которые бросятся рвать ослабевшего собрата, а что надо захватить, чтобы было что возвращать, когда в дело вмешается Совет лордов.
Эльгор
Стоя за плечом Вечного князя, восседающего на троне, что был подарен правителям Леса еще первым меллорном Листвы, ведущий Тихой руки наблюдал за тем, как собираются члены Совета и приглашенные ими гости.
С точки зрения эдайн все было строго, чопорно, зарегулировано строжайшим этикетом, а потому — несколько скучно. Однако, для не столь наивного эльфа с огромным опытом понимания происходящего, наблюдаемое представлялось скорее некой разновидностью вульгарной базарной склоки.
Вот Советник Дома Серебряного сокола, приветствуя Золотого журавля, повел рукой от сердца не вверх, как надлежит, а, после небольшой паузы, чуть вниз, намекая на предательство. Видимо, в этом намеке было достаточно правды, чтобы представитель Журавлей схватился за отсутствующую рукоять меча. Хм... Это стоило того, чтобы слить некоторые намеки, поступившие из моей сети Соколам.
Между тем склока продолжалась. Совершались незначительные действия, произносились незначительные слова... А я тихо радовался, вспоминая Постановления, введенные в действия при переносе столицы в Листву: запрет ношения оружия в зале Совета, запрет любых вызовов здесь, запрет использования магии... В противном случае мы, вместо такой вот, завуалированной склоки — наблюдали бы настоящее кровопролитие. Собственно, такое, по итогам которого и были приняты Запреты Совета. Впрочем, все эти Постановления не распространяются за пределы Зала, так что уже завтра наверняка будут назначены как минимум несколько дуэлей... А пока что я наблюдаю за раскладом сил в Совете... и этот расклад — не может не радовать. Крепкая некогда коалиция Великих Домов против Серебряной звезды начала отчетливо раскалываться. Возмущенные предательством Парящего Журавля Соколы постепенно собирали вокруг себя всех, кто имел к любому из Домов Журавлей хоть какие-то претензии. При этом Советник Журавлей пытался выстроить какую-то контркомбинацию, и у него что-то даже получалось, что не могло меня не радовать. Ведь когда (думаю, все-таки, "когда", а отнюдь не "если") предательство верхушки Парящего Журавля станет очевидно, как и то, что их сюзерены — Золотой Журавль, как минимум, отнеслись к этому с благожелательным нейтралитетом, то и их коалиция расколется. А пока что она послужит неплохим противовесом Соколам.
Плавное течение склоки внезапно оказалось нарушено. Вообще говоря, брать на Совет Видящих не принято по очевидным причинам. Но прямого запрета нет, и Советник от Дома Стального Волка, вот уже на десятую встречу приводит с собой в качестве помощницы Видящую Гаэрлинд, изрядно эпатируя окружающих. Но сегодня этот эпатаж вышел на новый уровень.
В разгар всеобщей склоки, слабо замаскированной под церемонное и до сведенных скул вежливое общение, леди Гаэрлинд вышла вперед, на пространство перед Древесным Троном, куда обычно старались не заходить, и начала танцевать. Ее движения завораживают, и мне приходится обратиться к некоторым... не слишком широко известным практикам на грани магии Жизни и Разума, чтобы сохранить контроль. Впрочем, надо сказать, что среди тех, кто сейчас присутствует в Зале Совета, тех, кто не знаком с этими практиками — нет вовсе.
Погружаясь во внутреннее молчание, я позволяю внешнему миру скользить по поверхности сознания, не позволяя ему затрагивать более глубокие слои сознания. Сила, дарованная Матерью Леса, Сила, которую сейчас взбаламучивает танец Видящей, успокаивается, протекая через формируемую мной сеть смыслов и образов. И теперь я могу смотреть на танец Видящей, не испытывая желаний... способных легко привести меня в лесной дворец Матери как в переносном, так, увы, и в прямом смысле.
