Мундир и остальная одежда... мм... ладно, пускай будет Ган Нин. В общем, одежда Ган Нина валялась вокруг, тщательно порванная. Судя по истоптанной траве, чжана избивали два-три человека.
Кто-то посмел нарушить правила? Что за идиоты?
Это во-первых, Хельг. Всего лишь во-первых. Куда интереснее во-вторых: зачем было раздевать и так сильно избивать восточника? Большая часть побоев пришлась уже на голое тело. Что за садисты сбились в команду?
Лис присел и внимательно осмотрел "птенца". Ого, пару ребер ему точно сломали! Хельгу все меньше и меньше нравилось происходящее.
Кто бы это ни был, они могли пойти на все ради победы. И даже больше. Отобрать втроем кулон у одного — не особо трудное дело, если не брать во внимание Дрону, конечно же. Как бы Ган Нин ни сопротивлялся, как бы ни отбивался, но колотить втроем, да еще чтобы и сломать ребра — это как же надо было ненавидеть парня! Драка чжанки и гальтки ни в какое сравнение с этим не идет.
Йотунство, по чжану словно Слейпнир всеми восемью копытами топтался!
Хельг прищурился. Не просто избиение, но еще и унижение — вот чего добивалась тройка неизвестных. Побитым — это еще ладно, но вернуться со второго испытания голым — это позор. Собирайся Лис кого-нибудь морально раздавить, это не придумал бы ничего лучше.
Хельг еще раз внимательно огляделся. Троица садистов ушла на юг, не озаботившись скрыть свои следы. Помятая трава, поломанный кустарник. Они шли не прячась, можно даже сказать — демонстративно.
Кто-то из "птенцов" получил карт-бланш на время второго испытания? Но с чего вдруг...
Хельг остановился как громом пораженный. Нет. Нет, нет и нет!
Злость вертким червем поползла в душе, пожирая благоразумие и осторожность.
Это логично, Хельг. Кто в академии может быть на особом счету? Не для руководства академии, но для одной организации, которая окопалась в академии и тайно проворачивает свои грязные делишки.
Братство Истины. Наверняка это они. Йотуновы ублюдки!
"Беовульф!" Ярость затопила разум Хельга. Значит, эта тварь нашла еще одного послушника; вернее, судя по всему, двоих. И теперь они, игнорируя правила второго испытания или, что вероятнее, играя по собственным правилам, по полной оторвутся, набирая кулоны и калеча "нечистых".
"Это не твое дело..." — прошептал Лис.
"Это — мое дело!" — неистово крикнул Хельг.
Учись, повышай рейтинг и стань хорошим пилотом. Просто забудь о том, что сегодня случилось.
Хельг осклабился. Он забыл. Хорошо так забыл. Так что ничего удивительного не будет, если он решит преследовать избивших чжана "птенцов", решив отобрать у них кулоны, а одним из них окажется Беовульф, ведь так? На полигоне кто угодно может повстречаться с кем угодно. Ну а избивать противника, отбирая у него кулоны, правила не запрещают.
Хельг сжал пальцы в кулаки. Пора начать охоту. Но прежде...
Он оттащил гальта в заросли, собрал куски одежды и кое-как укрыл его. В любой другой ситуации Лис пробежал бы мимо, без всякой мысли о помощи. В любой другой. Но эта ситуация была особенной.
Их целям он постарается помешать.
По следам ублюдков из братства Хельг шел больше часа. Да, они не скрывались, но передвигались очень быстро. За это время он слегка поостыл, хотя злость и ненависть продолжали грызть рассудок. Он смоделировал ряд ситуаций, приводящих его к победе, и надеялся, что просчитал все.
Прелая листва. Увядающая трава. Сучковатый сушняк. Утоптанная дорожка. Колючие кусты. Вырвавшиеся из-под земли корни. Холм. Овраг. Снова холм. Роща.
Все не то.
Хельг спешил. По пути ему попался еще один измолоченный "птенец", на этот раз ниронец. Ублюдки от души надругались над парнем. Чжану, по крайней мере, они не ломали нос.
Волчата почувствовали вкус крови. Волчата обезумели. Ну что же, безумцев следует поставить на место. Хельг не собирался сдерживаться.
Беовульф заплатит за все...
Крик разорвал спокойствие леса, заставив курсанта вздрогнуть от неожиданности. Кричали рядом, совсем близко.
Голос был девчоночий.
Хельг на мгновение оторопел. Они что, совсем с ума сошли?! Ладно еще издеваться над парнями, но неужели они собрались вытворять нечто подобное над девчонкой?!
Ну да, конечно. Женщины — низшие создания, так считают именующие себя Людьми Камня, сожри их потроха Нидхёгг. Женщины слабы, глупы и недальновидны и обязаны во всем повиноваться мужчинам. Ересь, одним словом. Большей глупостью является разве что только учение того же братства о рождении мира из столкновения космического льда и огненной сферы...
Эти бестолковые мысли чакрой промелькнули в голове Хельга, пока он подкрадывался к обросшей почти непроходимым кустарником поляне. Идти по проделанному братьями Истины проходу было бы довольно глупо, и Лису пришлось постараться, чтобы незамеченным проползти по кустарнику к поляне. Помогли крики. Девчонка так сильно орала, что тихий хруст и шлепанье веток не слышал и сам Хельг. Замолчала она, лишь когда парень подполз достаточно близко, чтобы оценить ситуацию.
Увиденное на поляне заставило его поначалу остолбенеть.
Он ошибся. Их было не трое, а четверо. И это были не "птенцы". "Соколы". Третьекурсники. И одним из них оказался тот, который сопровождал Беовульфа, когда Хельг вышел из больницы. Галлюцинация йотунова.
По крайней мере, среди них точно есть один из Людей Камня. Впрочем, все они как на подбор в братстве: высокие, светловолосые, голубоглазые. Один крепче остальных, настоящий здоровяк, другой тощий и жилистый, третий более бледный. Вот и вся разница.
Хельг подобрался. Плохо. Очень плохо. Ни одна подготовленная модель развития событий не поможет. Даже не сдерживаясь, даже выкладываясь на полную, ему ни за что не победить.
Лису все стало ясно.
Надо уходить.
Несмотря на гремучей змеей обвившую разум ярость; несмотря на кипящее в душе нифльхеймским родником Хвергельмиром желание переломать все кости этим ублюдкам; несмотря на то, что им нужно помешать — надо уходить.
Он ничего не может сделать. Попробуй он вмешаться, и потеряет все кулоны, а заодно будет избит. Пускай и не так сильно, как чжан и ниронец, однако наверняка снова окажется в больнице.
Лис умел оценивать свои шансы, и сейчас игра не стоила свеч. Он осторожно пополз обратно.
В этот момент один из "соколов", державший за шею хрипящую девчонку, бросил ее на землю. Хельг замер, чувствуя, как пальцы помимо воли впиваются в гнилую траву, заставляя его остановиться.
Лакшми.
Боги неба, моря и земли, почему?! Почему именно она?!
— Я думаю... думаю, вам следует... помириться, — жутко смущаясь, говорит Лакшми.
— Да я даже не знаю, кто ты такая! — Фридмунд изумленно смотрит на бхатку.
"Придурок, — думает Хельг. Окинув взглядом Лакшми, мысленно вздыхает: — И дура".
Они сидели в библиотеке, когда южанка подошла к их столу. Фридмунд, Катайр и Хельг ждали Рунольва, который в этот момент выбирал лучшие книги по турсоведению и тактике ведения военных действий с использованием "эйнхериев". В этом деле парню не было равных.
Подойдя, Лакшми растерялась и замялась. Остановилась она рядом с Кнультссоном, вызвав у рыжего массу вопросов, которые он тут же и выпалил. Начинались они с "кто ты такая?", а заканчивались чем-то вроде "когда я захвачу мир, не хочешь ли быть в моем гареме?". За последний вопрос Катайр, не выдержав, отвесил Фридмунду подзатыльник. Рыжий обиженно сверкнул на гальта глазами, но промолчал, лишь достал тетрадку и записал дату, время, место и то, что Круанарх сделал, после чего победно потряс тетрадкой.
— Придет время, и великий я все припомнит, — объявил Фридмунд.
В этот момент Лакшми, бросая на Хельга короткие взгляды, и заговорила, получив в ответ реплику рыжего.
Катайр вздыхает, вытаскивает Кнультссона из-за стола и оттаскивает в угол, обещая открыть страшную тайну. Хельг и Лакшми остаются один на один.
— Тебя Альдис послала? — устало интересуется Хельг.
— Нет. — Лакшми испуганно уставилась на курсанта. — В смысле да... то есть, конечно, нет... в смысле я сама решила... Альдис ни при чем...
Меньше всего на свете Лису хочется сейчас юлить и втираться в доверие, а еще меньше хочется выслушивать размышления о том, как он плохо поступил в пещере.
— Послушай...
— Нет, это ты послушай. — Лакшми неожиданно приближается и бесстрашно смотрит Хельгу в глаза. — Между вами возникло недопонимание. Вы разные и по-разному добиваетесь своего. Но... Но это не повод быть в ссоре. Понимаешь... Нет, тут не надо понимать. Она перед тобой ни в чем не виновата. И ты перед ней ни в чем не виноват. Вы оба должны это понять. И должны помириться, вот.
Ошарашенный Хельг переваривает услышанное.
— Дело не в этом, — издалека начинает он. — Мы разные, ты права. Но я готов сотрудничать, а вот Альдис, как мне кажется, совсем не хочет взаимодействовать.
Лакшми глядит большими черными глазами так, будто сейчас заплачет. Почему-то от вранья становится неловко. Ага, готов он сотрудничать, как же.
— Она думает, ты плохой. Но на самом деле ты хороший.
Лис теряет дар речи.
Да ладно! Наверняка ее Альдис подослала. Втереться к Хельгу в доверие и добыть нужную белобрысой информацию. Ну разве можно быть такой идиоткой?!
Лакшми улыбается, беря руку Лиса обеими ладонями, крепко сжимает. И Хельг понимает — можно.
— Турия говорит мне, что ты хороший.
"Турия — интуитивная часть атмана, субъективного "я" человека, мистическое осознание единства всего мира, — припоминает Хельг бхатское учение о душе. — В обыденном смысле — интуиция".
Лакшми он ничего не отвечает.
— Альдис... Она тоже хорошая. И вы можете быть отличной командой. Поэтому, прошу тебя, помиритесь, хорошо? Пообещай мне, пожалуйста.
Ее черные глаза совсем близко.
— Я ничего не могу обещать, — бурчит Лис.
— Но хотя бы... хотя бы попытайся.
Слишком близко.
— Попытаться могу... — обреченно бормочет Хельг.
— Вот и хорошо. — Лакшми расцветает, как весенний цветок, отпускает руку. — Спасибо тебе.
Она отбегает, но на выходе оборачивается и шепчет:
— Ты хороший. — После чего быстро уходит.
— Тили-тили... — начинает рыжий, со скабрезной ухмылочкой возвращаясь к столу. В следующий миг ластик врезается ему в лоб. Фридмунд замолкает, берет со стола тетрадку и записывает данные о происшедшем.
— Великий я никому ничего не простит, — сообщает он Хельгу. Лису плевать. Он все еще слышит странные, совершенно неожиданные слова: "Ты хороший".
— Асбьёрн, полегче. — Знакомый Хельгу "сокол" нахмурился, разглядывая съежившуюся от боли Лакшми.
— Не указывай мне, что делать с этой грязью, Ингвар. — Бледный третьекурсник, бросивший девчонку на землю, презрительно сплюнул.
— Хочу напомнить, что нам нужно лишь отобрать у "птенчиков" кулоны. Думаю, с нее уже достаточно.
— Нам, хе, сказали, что мы не ограничены в своих действиях, хе. — Тощий "сокол" довольно заухмылялся. — Можем поступать, хе, как захотим.
— Можем, Гуди. Однако следует знать меру.
— Ты излишне беспокоишься, Ингвар. — Голос у здоровяка оказался довольно низким, даже грубым. — Мы знаем меру.
— Вспоминая предыдущих, что-то не особо верится, Хьёрлейв.
— Не заметил, чтобы тот песок тебя как-то озаботил. — Асбьёрн присел, перевернул Лакшми на спину. Бхатка дернулась, сжалась. "Сокол" оскалился и отвесил ей пощечину. — Надо же, еще в сознании. Ну-ка, ну-ка, что у нас тут...
Он с силой рванул за лацканы измазанной землей куртки. Пуговицы разлетелись в стороны перепуганными воробьями, куртка распахнулась. Лакшми зарыдала. Не обращая внимания на плач южанки, Асбьёрн грубо сорвал с ее шеи кулон. На смуглой коже остался след от цепочки.
— Так, а это что такое? — заинтересовался "сокол", наклонившись ближе. Бесцеремонно расстегнув верхние пуговицы рубашки, он что-то схватил на груди "птенца" и с силой дернул. Лакшми закричала и попыталась вцепиться в руку третьекурсника, но тот быстро, почти неуловимо ударил ее в лоб согнутым указательным пальцем. Вскрикнув, девчонка обмякла, схватившись за голову и постанывая от боли.
— Это что еще такое? — Асбьёрн задумчиво повертел небольшой медальон в виде серебряного лука.
— Ве... верни... — всхлипывая, попросила Лакшми. Скривившись, "сокол" с размаху ударил бхатку по губам.
— Тебе не разрешали говорить!
— Хватит! — Ингвар решительно двинулся к Асбьёрну. Его лицо выражало крайнее недовольство происходящим. Но не сделал он и трех шагов, как дорогу ему заступил здоровяк Хьёрлейв.
— Ты всегда, хе, слишком мягок с дщерями темных богинь, хе. — Гуди, мягко ступая, шагнул к Ингвару, тоже преграждая ему путь к Асбьёрну. — Старшим это не нравится, хе. И не думай, что мы не замечали, хе, твоего высокомерия, хе! Считаешь нас хуже себя, хе? Но ты тоже набрал за эти полгода мало баллов, хе, как и мы! Тебе тоже грозит отчисление, хе, если ты не улучшишь рейтинг, хе! Старшие старались ради нас, хе, благодаря их идее с усложнением второго испытания, хе, мы сейчас на Маркланде, и все, что нам надо, хе, отобрать побольше кулонов у "птенчиков". Ты с нами в одной "валькирии", хе, и никуда тебе не деться, хе! И ты будешь делать то, что скажет Асбьёрн, хе, и не будешь мешать Асбёрну, хе. Забыл, что старшие его назначили главным, хе? Ну так я и Хьёрлейв, хе, можем тебе напомнить!
Ингвар тяжело задышал, переводя взгляд с расслабленного Хьёрлейва на напряженного Гуди.
— По... пожалуйста... — Лакшми совершенно не интересовала возникшая перепалка между третьекурсниками. Она смотрела только на руку "сокола", сжимающую ее медальон. — Отдай...
Асбьёрн скривился. Казалось, сейчас он снова ударит девчонку. Однако внезапно "сокол" улыбнулся. Очень нехорошо улыбнулся.
С такой улыбкой, наверное, Локи устраивает свои козни.
— Он, наверное, дорог для тебя, да? — почти что нежно прошептал Асбьёрн, наклонившись к Лакшми. — Память о близких, доме, вере, верно? Он нужен тебе, не так ли?
Дрожа, южанка кивнула, слабо улыбнулась разбитыми до крови губами.
— И чтобы вернуть его, ты сделаешь все что угодно, правда? — "Сокол" задумчиво коснулся рубашки бхатки, скользнул ладонью к расстегнутой части, пробежал пальцами по обнаженной коже.
Улыбка сванда стала еще более отвратительной.
— Я мог бы вернуть тебе его. — Он показал Лакшми серебряный лук и, когда она дернулась, пытаясь протянуть руки к медальону, мягко, но сильно надавил на девчонку, удерживая ее на земле. — Мог бы, да. Но ты же понимаешь, что все имеет свою цену?
Рука Асбьёрна скользнула под рубашку и сжала правую грудь Лакшми. Надежда в глазах южанки сменилась испугом и непониманием. Затрещала ткань. Гадко ухмыляясь, "сокол" полностью порвал рубашку бхатки. Девчонка дернулась и прикрыла руками небольшие груди с темными сосками. Асбьёрн усмехнулся, ткнув медальоном ей в лицо.
— Я думаю, он для тебя не так уж и важен, судя по всему.
— Асбьёрн! — закричал Ингвар. Его лицо перекосило от злости. — Что ты задумал?!
