Но, несмотря на сильнейшее утомление, сон 'главного опричника' был беспокойным. Некстати припомнилась, рваным видеорядом, война 'трёх восьмёрок', зло плевались ракетами корабли... Звонок генерала, столь хорошо подсобившего в феодосийской истории, растрепал некрепкий сон. Сейчас замнача Генштаба был, по сути, 'дежурным по армии и флоту', неформально связывая, в новой обстановке, ближний круг президента с военной машиной России. Выслушав сообщение военного, Шалимов не удержался от похвалы себе. Про себя, разумеется.
Готовность флота и ПРО оказалась не напрасной, и сейчас ядерный удар, спровоцированный агонизирующим 'мировым правительством', придётся впустую. После чего ни о каком нейтралитете 'переяславских девчат' не будет и речи. Что будет означать гибель Общества.
Девушек надо немедленно предупредить, системы дальнего обнаружения уже подняли тревогу, подлётное время — тридцать четыре минуты.
* * *
-Как мы и думали. Пешка. Разумеется, про едрён батон, мне не поверил. Ну, и куда его теперь, Шалимову отдать, вместе с Мыколой, разве... сам мордовать не хочу. Душа не лежит, уж поверь. — Мыш устало уселся на порог откатной двери проклятого фургона. — Блин, ну что за ночь, а?!
-Отдадим, а что делать. — Света покачивалась в воздухе, как будто лёжа в невидимом гамаке, в метре от земли. Удобная штука ноосфера, старшая всё больше 'проникалась'.
-Понимаешь, если всё же наша гебня, то нам каюк.
-Нет, Мыш. Кво продест... а им ни хрена не продест.
-Ага. В переводе — кто продаст. Или кто передаст. Впрочем, там все сплошь передасты в плохом смысле.
-Не гони, ямщик. Я звоню Шалимову, короче.
НТС прилетел в узкую, изящно вытянутую вверх ладонь старшей феи. Но набрать аспирантка не успела, коммуникатор нежно замурлыкал сам. Блондинка с изумлением воззрилась на характерный, с пятью лидирующими нулями после кода оператора номер абонента. Тот самый, на который она и собиралась сейчас звонить.
-Да?
-К вам летят американские подарки, скорее всего ядерные. ПРО прикроет берег, а вы убирайтесь оттуда. Чем дальше, тем лучше. У вас тридцать две минуты. Забирайте всех, кого хотите спасти. — Голос Шалимова был смертельно усталым.
Старшая приняла вертикальное положение. К сестре подскочила Дашка.
-Вообще-то нам уже прилетело. У меня тут фургон с ядерной бомбой, еле успели отрубить. И двое пленных к нему, правда, один в некондиции. Устройство американское.
-Что?!!
Сыграть ТАК нельзя. Светка поверила. Да и обстоятельства обстояли. По полной.
-Алексей Ренатович, я сказала.
-Я понял. Будем разбираться. Заберите сейчас эту машину с бомбой с собой, вам это раз плюнуть, и улетайте. Лучше сразу в Москву.
Разумеется, рыжая всё подслушала. И взбесилась.
Какое-то гнусное ЖОП собиралось сжечь её родню и друзей, её саму, и любимое Угловое! И даже... ДАЖЕ ПУШИСТОГО СОЛНЫШКА!!!
Рыжий месячный котёнок каждую ночь ухитрялся проникать в дом, и никакая ноосфера его тоже не останавливала. И каждое утро феечка обнаруживала у себя в ногах тёплый мягкий комочек. Нежно покусывающий её, за голую пятку.
-Я никуда не полечу! Если флот не сможет, я сама их посбиваю, как тогда в Иране!!
Света машинально прикрыла рукой микрофон.
-Давай по-взрослому, Рыжик. Я старше и... больше. Забирай машину, всех наших, и вообще всех, кого можно. Цигель, цигель тикает!!
-Ты не поняла?! Я защитница мира, а не крыса! Я! НЕ!! УЙДУ!!!
Дарья орала так, что у Мыша, стоящего рядом, волосы на голове зашевелились. И в ухе зазвенело.
-А кто наших прикроет? И мстить будет?! — Завелась и Светка.
-Ты! Ты вообще клирик, а не сорка! У меня боевой опыт есть!
-Детский сад, штаны на лямках! Это не игрушки, дура!
Разумеется, Света забыла про Шалимова, который всё слышал. И испытал весьма сложные чувства. Вспомнив про неоконченный разговор, аспирантка унялась.
-Мы не уйдём, Алексей Ренатович.
-Я... могу унести любого, кто захочет. — Глядя в землю, тихо проговорила Дарья. — Только быстро.
Молчание. Тот самый случай, когда легче умереть, чем сказать слово.
-Мы тоже остаёмся, разумеется. — Спокойно сказала Наталья. Вся компания согласно закивала. — Девчонки справятся, я уверена. Да и ПРО вроде есть.
-Есть. — Вздохнув, подтвердил Шалимов. — Тогда делаем так... перезвоните на номер, четвёртый на визитке. С левого телефона. На всякий пожарный.
Светлана обернулась к Филиппу.
* * *
-Хитрый лис. Не успеваем. Видишь, они не уйдут. — Джефф говорил по-прежнему, с ледяным спокойствием, и это было жутко.
-Зачем им это?
-Сёстрам? Они не могут уйти. И не могут НЕ УМЕРЕТЬ. Всё уже решено.
* * *
Тёмное севастопольское небо распороли яркие полосы, утянулись куда-то к горизонту. Профырчало, засвистело. В бой вступили новые, двадцать первого века 'форты' старой морской крепости. Но у врага был свой козырь. Два из десяти 'Томагавков', летящих первыми, вдруг, подскочив на десяток километров вверх, лопнули сияющими пузырями. 'Частичный' ядерный взрыв, оружие электронной борьбы, убивающий чувствительную начинку радаров ПРО.
С-300, развёрнутые на севастопольских сопках, оказались 'не в фокусе'. И уцелели, приняв бой. А вот остановившаяся, напротив Углового, 'Москва' — ослепла. Но... тоже не до конца.
* * *
Истории осталось неизвестным, каким образом Шалимов, меньше чем за минуту, сделал так, что телефоны обеих феечек, Мыша и профессора заработали в режиме конференции. Куда 'приземлился' и канал связи импровизированного ПРО крымского берега. С включением шизофренической компоненты — девочек-волшебниц. Скорее всего, альфовец нашёл какое-нибудь доброе, ласковое слово, для руководства сотовой компании незалежной Украины.
Пока в этом канале была сплошь военная 'феня', со скоростными, низколетящими, азимутами и пеленгами. Роль переводчика, для гражданских супергероинь, играл командир боевой части противоракетчиков 'Москвы'. Холодный, ровный женский голос, оператор берегового комплекса С-300, из состава ПРО Севастополя, отчитался об уничтожении четырёх из восьми целей. И передал эстафету флотским.
-Вьюга, СС, слышите меня? — Спокойный, чуть насмешливый баритон.
Мыш хмыкнул, не в микрофон.
Девушки ответили, указав своё местоположение. Светлана зависла над поворотным кругом, Дарья выдвинулась к морю, левитируя на примерно ста метрах, над мысом Тюбек — такое расположение показалось наиболее логичным, для удобства перехвата не очень быстрых, дозвуковых 'Томагавков', летящих на предельно малой высоте.
Зенитный комплекс малой дальности 'Оса', установленный на 'Москве', вообще-то не был предназначен поражать сверхнизкие цели, будучи установкой не самой последней модели. Но идеально спокойное море, и полное отсутствие радиоэлектронного противодействия сыграло свою роль. Старые радары безболезненно перенесли шок от радиовзрывов, и были готовы к бою. Единственная вражеская шумелка-свистелка, на минуту раньше, чем надо, забившая помехой локатор 'Осы', не пережила этой минуты. Установленная на прогулочной яхте, двигавшейся вдоль западного берега Крыма, под итальянским флагом, она разлетелась на атомы. После попадания двух 'Вулканов' сразу. Вместе с самой яхтой и десятком неудачливых европейцев — любителей морских круизов, даже не успевших понять, почему умерли. 'Москва' била с мыска и слезам не верила. Командир крейсера тщательно исполнял приказ 'топить всё, что плавает, и сбивать всё, что летает'.
Над морем, в отдалении, засверкал и заискрился непраздничный салют, отлично видимый обеими сёстрами. Флагман черноморцев принял бой. Острия ракет 'Осы', щедро выпущенные 'Москвой', изжалили два 'Томагавка'. Ещё одну тварь загнал в чёрную воду 'Мираж', ракетный катер-переросток, 'ужас грузин', от усердия вылезший чуть не на пляж Качи.
-Вьюга, тебе один остался. Подлётное время десять секунд.
-Вижу! — С восхищённым ужасом отозвалась Дарья. Она знала, что подрыв ядерных зарядов, скорее всего, должен происходить над самим селом. Но вояки могли и ошибаться, как и Мыш с дедом. Было страшно.
Ракета, факел движка которой Дарья видела издалека, вошла точно в фас ноосферы. И тут же плутониевое ядро боеголовки разлетелось сотней кусочков. Оторванный двигатель воткнулся в песчаный мыс, а вся радиоактивная дрянь осталась висеть в воздухе.
-Цель... поражена! — Дашке очень хотелось подражать столь восхитившему её бесстрастному голосу севастопольской оператриссы, но всё равно сорвалась на звонкий крик. Она ещё оставалась, в какой-то мере, играющим ребёнком...
Это была победа.
* * *
Когда до подлёта уцелевших, в схватке с "трёхсоткой", четырёх "Томагавков" осталось пара минут, Натали, схватив Кристю за руку, потянулась к Мышу.
-Идите сюда...
Кристина тоже не выпустила Филиппа, все так и стали вчетвером у бровки, сбившись тесной кучкой. Серёга с Юлей, и оставшиеся без своих волшебниц Игорь и Вася инстинктивно оттянулись за фургон, на железном полу которого, спелёнутые верёвкой и скотчем, лицом вниз с наглухо заклеенными ртами, лежали оба пленных. Точно в центре газона разворотного круга, в одиночестве, стоял профессор, молча глядя в звёздное небо, где маленьким неясным призраком висела его старшая внучка.
-Это... больно? — Спокойно, словно спрашивая о медицинском уколе, спросила сибирячка.
-Не думаю. Слишком быстро. — Ответил Дима, вытащив из-за ремня ПМ и опустив короткий ствол пистолета вниз. — Нечему болеть будет...
Наталья и "дети" недоумённо посмотрели на Мыша. Тот криво улыбнулся, удерживая в левой руке сотовый, работающий на широковещание. Черноморский флот продолжал свой деловито-страшный "отсчёт утопленников".
-Берсеркам положено умирать с оружием в руках, так ведь? Но я считаю, что не придётся. Такого не может быть, чтоб конец наступил в начале...
Женщина ещё что-то хотела сказать. Что-то очень важное. Но голос зенитчика "Москвы" всем им оставил всего десять секунд. Любые слова уже были лишними. А потом в уши ворвался победный вопль Дарьи.
* * *
Снова чёткий военный сленг. Береговое и флотское ПРО, как и самолёты радиолокационного дальнего обнаружения, известили об отбое ракетной опасности. Пока.
-Что мне с плутонием-то делать? Как в Припяти? И ещё тут литий с дейтерием, но они не искрятся...
-Да. — Чекан был спокоен. Профессор просто устал нервничать. — В стекло, порознь, в гранулы. Сдадим в "Радон", или что у них тут есть...
-Умница, рыжая!! — Новый голос в канале "фейского ПРО". Стас не смог остаться безучастным. — Спасибо всем!
-Я не рыжая, у меня имя есть!!!
-Извините, Дарья Владимировна. Не сдержался. Вы были великолепны. Равно как и все прочие... бойцы. Спасибо.
-А... вы кто?
-Станислав Юрьевич Сусликов. Советник президента России.
-Тогда передайте ЗОГу, что его ждёт Эребус! И Обаме тоже скажите, что он козёл!!
-Обязательно передам... Вьюга. — И, отключив микрофон, интриган расхохотался в голос.
* * *
Джина ждала всего, чего угодно: вспышки ярости, гнева, слов малодушия и обречённости. Паники Джеффа и Пола, в конце концов, проявлений испуга — ведьмы действительно не ушли. Они отбились от всех ударов! И теперь ход был за ними и, скорее всего, их союзниками, из группы Шалимова. Шпионка, помимо раздражения и досады, ощущала некое злорадство — "старшие друзья" тоже облажались по полной программе, недооценив силу врага, и теперь утратили моральное право высокомерно учить сотрудницу ЦРУ уму-разуму.
Но когда "Зубастик" повернулась к Джеффу, все эти эмоции просто застряли у Джины где-то в районе спинного мозга, заглушённые приступом дикого страха. Разведчица никогда не была "нервной Нелли". Дочь карателя Вьетнама и Гренады, и внучка настоящего, не киношного сицилийского "дона", Джина Голино десять лет была полевым агентом, пройдя Кавказ и Балканы девяностых годов. И повидала столько жути, что хватило бы на всю жизнь тысяче её ровесниц, добропорядочных домохозяек...
То, что она увидела, было страшнее "сетки" разрывов "Урагана", чудовищной русской "суперкатюши". Страшнее застенчивой, почти детской улыбки в своё время её "подшефного", Мовсара Бараева, под благосклонные кивки старших родственников аккуратно режущего горло десятилетнему "предателю". Страшнее Вьюги, с её летающими озёрами...
Секретарь... невозмутимо пометил что-то в блокноте, налил в низкий широкий стакан виски. На неизменные "два пальца". Отхлебнул элитный напиток, чуть поморщился.
-Неудача. Нам придётся использовать другие средства. Встречаемся завтра в десять ноль-ноль. Спокойной ночи.
Джефф кивнул Полу и Джине, и, не дрогнув ни единым мускулом лица, спокойно вышел из Зала Пикников. В этот момент шпионка для себя решила, что находится в одном помещении уже не с сумасшедшими, а просто с... не совсем людьми.
Она была недалека от истины.
* * *
-Дарён, советую быть осторожнее, с обещаниями. Те, что флотские сбили, без проблем вытащишь. Тут недалеко и неглубоко, в общем. А вот те четыре, что "трёхсоткой" отработали — нереально. Чёрное море — очень глубокое, ноосферой ты до дна не достанешь, надо будет плавать. Вояки тебе скажут район поражения, плюс-минус километры. И будешь сутками там нырять, как...
-Как птице-рыбо... — Прервал Наталью Серый.
-Не перебивай старших! — Сибирячка шутливо щёлкнула того по лбу.
-Аккордеон. — Дополнила Терция, и укусила кавалера за плечо.
-Не факт. — Заметил Джа. — Летели они низко, район поражения маленький, где их ракеты сработали, зенитчики знают. Главное, чтобы башка "Томагавка" не разрушилась, от взрыва противоракеты, а то всё море плутонием загадит...
Друзья вновь углубились в спор, на сей раз экологический. Мыш отозвал Светлану в сторону, продолжая свои сомнения.
-И как тебе... наши первые лица? Ну, Шалимов этот...
-Знаешь... конкретно он — как пёс. Служит. Умный, хитрый, злой. Прикажет хозяин убить — порвёт нас в клочья, а прикажет защищать — будет нас же и охранять до конца. Как Наида, если будет надо, умрёт поперёк порога, но врага не пропустит.
-Да... есть такая порода. "Наша честь — верность". Встречал. Нам недоступно, страта другая... А сам хозяин... как тебе?
-Я не поняла. Он какой-то... невидный, что ли. Серый, скользкий. Не слизь, как этот... Дворкевич, вроде, а просто тень. Тусклая, холодная. Но не трус, при этом. Короче, я его... не почуяла. Совсем. Меня он не испугался, просто удивился, скорее.
-Гадом буду... должен быть кто-то третий. Генератор зла, типа. Такой... драйвовый, заводной. Тогда будет завершённая картина. Я просто всё понять хочу...
-Не разводят ли? А "Томагавки" они тоже имитировали? У ЗОГа взаймы взяли? Хватит уже. Давай я бомбу Шалимову отдам. Он всё же помог, ПРО семь из восьми сбило. И нас предупредил.
-А давай. Только не за так, а в обмен на наш кристаллик. Вообще-то не по-людски брать чужое без спросу. Заодно хочу лично ему в глаза поглядеть. — Дима с язвительной, преувеличенной готовностью уселся на пассажирское место фургона, рядом с водительским креслом. — Аллилуйя, золотой. Унеси меня с собой. Над забором, над водой, над холодною землёй...
