Дьявол начинает и... Общий файл

— Уже нет. Она ведьма. Она сама выбрала свой путь, а ты должна выбрать свой.

— Выбор? — переспросила Габриэлла. — Скажи, Кристоф, а когда-то он у меня был? Пресловутый выбор.

— Ты могла отказаться.

— Не стать жрицей? — она коротко хохотнула. Но быстро взяла себя в руки. — Скажи, Карен тоже задавала тебе эти вопросы?

— О выборе? — он медленно покачал головой. — Нет, она сама приняла решение.

— Разве ты мог ответить иначе? — Габриэлла чуть насмешливо улыбнулась. — Расскажи, когда она сделала свой выбор, расскажи, какой была Карен в тот год, что мы не виделись. Она моя сестра, я должна знать, — девушка подняла руку, видя, что Кристоф хочет ей возразить. — Не по ордену. Я только лишь заняла ее место. Мирской сестрой. Расскажи!

— Ее совратил Лукавый. Она поддалась. Возьми у Демитрия ее дело, прочти, если хочешь.

— У Демитрия? Это он ее выдал?

— Тебе не нужно этого знать, — он попытался коснуться ее руки, успокоить ребенка, которому пришлось рано повзрослеть, рано понять, что значит предательство, смерть. Но Габриэлла оттолкнула Кристофа, отошла на шаг в сторону и взглянула в темные глаза.

— Ты прав, не нужно. Ее совратил Лукавый. Это все, — она подняла длинные юбки, но сделать шаг не успела, снова посмотрела на Кристофа. — Я не вернусь туда. Демитрий зацепил мою руку кнутом, когда хотел ударить Карен. Я не хочу истечь кровью.

— Рана глубокая?

— Не особо, — девушка подняла пышные юбки белыми руками, на которых не было и следа от царапин, не то что от пресловутой раны, и пошла дальше по длинному коридору.

— Габриэлла! — окликнул девушку Кристоф.

Будто не слыша его окрика, она продолжала идти вперед.

Один шаг.

Второй...

— Ты солгал, — Габриэлла все же обернулась. — Я не могу уйти не только сейчас. Я никогда не смогу уйти. Но я не Карен, Кристоф. Я иная!

* * *

— Смерть! Смерть! Смерть! — на все лады скандировала толпа. Визгливые голоса женщин, грубые голоса мужчин. Порой даже детское улюлюканье доносилось. А еще визг, лай собак.

Габриэлла пыталась не вслушиваться, заслонить уши руками, но голоса все равно настигали ее. Если уж каменные стены не могли их заглушить, то вряд ли ей самой это удастся. На мгновение девушка представила, какой шум царит снаружи — на главной площади, где еще вчера установили помост, на котором сожгут ведьму. Карен...

Она упрямо сжала пальцами виски, горделиво выпрямила поникшие было плечи и вздернула подбородок.

— Я буду сильной!

— О чем ты? — жрица обернулась, осознав, что в комнате находится не одна.

— О твоих словах, Габриэлла. Что для тебя, быть сильной?

— Полагаться на силу Господа и искоренять из мира нашего Дьявола, — повторила она одну из заповедей жрецов Габриэлла. — Что тебе угодно, Демитрий?

— Представление начинается. Не хочу, чтобы ты опоздала.

— Я тоже этого не хочу, — она бросила последний взгляд в зеркало, холодно улыбнулась своему отражению и подала руку брату. — Нам пора.

А потом балкон с роскошными креслами, другие жрецы, люди внизу на мостовой, что сверху казались беспомощными букашками, которыми так легко управлять, чьи жизни не стоят и мелкой монеты, и залитая огнем площадь. Или Габриэлле так только казалось? В небо взмывался лишь один столб пламени. А слезы на иссиня голубых глазах девушки двоили, троили его.

Хорошо хоть никто их не видел!

"Жрецы лишены эмоций, чувств. Они холодны и справедливы, как острый кинжал в руках Господа, как..."

Эмоции захлестнули Габриэллу, когда над площадью раздался крик Карен. Жрица хотела вскочить, закричать от ярости, бессилия, но Кристоф обхватил ее за талию. Хриплым голосом прошептал на ухо:

— Не смей! Ты ничего не изменишь, только себя погубишь.

Габриэлла и не шелохнулась. Все так же продолжала смотреть на костер. Только слез на глазах уже не было. Холодная решимость.

Не только ее кузина умирала в тот вечер. Умирало все доброе, что было в самой Габриэлле. Эгоизм и банальное желание жить брали верх над справедливостью, сочувствием, милосердием. А в голове все время крутились слова, которые она сама произнесла всего год назад: "Мне не станет никого жаль. Я выживу. Если понадобится, сделаю все. Но я выживу!"

А потом смех других жрецов, поздравления Демитрия: "Теперь-то ты стала настоящей жрицей" и тихий шепот Кристофа:

— Мне жаль, что ты это видела.

— А мне нет! — сказала, будто отрезала девушка... Жрица...

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

— Что, это лицо? — будто бы издалека до меня долетел вопрос Дамиана.

Я заставила себя обернуться, безразлично пожать плечами и даже легко улыбнуться.

— Ничего! Показалось! Чепуха!

— Чепуха, говоришь? — внезапно его лицо стало суровым. Глаза ярко блеснули.

Я сглотнула, попыталась сделать шаг в сторону от странного спутника, но Дамиан сделал мне подсечку, а потом толкнул вправо. Я попыталась схватиться за куст, но только поцарапала руку. Ветка выскользнула из рук, будто змея. Я тихонько вскрикнула, а затем мир вокруг завертелся. Трава, небо, снова трава... Закружилась голова. Я падала, скатывалась с горы.

А потом темнота.

Внезапно кто-то схватил меня за талию и прижал к холодной стене. Тотчас вспыхнула спичка, осветив лицо Дамиана. Холодные глаза, я надеялась, лишь надеялась, не глаза убийцы, искривленные в ухмылке губы. Я дернулась. Но он лишь крепче прижал меня к стене.

— Теперь поговорим начистоту!

Глава 4. Силки для демона

За несколько часов до...

— И чем же тебя так привлек этот парень? — Олежка записал имя моего нового знакомого и номер его тачки. — Ты ведь никогда не обращалась ко мне с подобными просьбами. Даже в случае с... — друг замолчал, как всегда щадя мои чувства.

— С Сережей, с Серым. Олежка, прекрати! Называй его по имени, — я досадливо махнула рукой. — Столько времени прошло. Я уже и позабыла о нем.

— Ладно. Оставим, — Олежка постучал ручкой по столу. — Но чем же тебя все-таки этот Дамиан допек?

Ответить я не успела. Раздался стук в дверь, а еще через минуту, не дожидаясь приглашения, на пороге появился гость.

— Виттория? — он удивленно приподнял брови, затем подошел и обнял меня. — Вот уж кого встретить не ожидал. Какими судьбами?

— В гости зашла, братишка.

Вошедший Сашка не был мне родным братом, скорее лучшим другом, который однажды помог.

В самую худшую в моей жизни минуту!

Не знаю, что бы я делала без него.

— Хоть я рад тебя видеть, но не вовремя ты.

— Она не вовремя? — Олежка от удивления даже поднял голову от кипы бумаг, в которую погрузился, когда Сашка полез обниматься. — Ты ведь ее, чуть что, к нам звал. Что произошло между вами? Когда? Я вроде никуда не уезжал... Годика так на два. Или уезжал?

— Прекрати острить! — Сашка в шутку замахнулся на друга. — Рад я ее видеть рад, ты ничего не пропустил. Просто сейчас все на этом маньяке помешались. Только вот сообщили: новая жертва. Еще и на кладбище! Да и о главном подозреваемом ничего узнать не удалось. Не пришьешь же к делу: "Мы ничего не нашли"! И откуда он только взялся?!

— Что за главный подозреваемый? Кто он? — спросила я.

— Черт его знает. Может, турист простой, а, может, убийца. Я к гадалке не ходил. Это Павел Григорьевич на него наводку дал.

— Тебе?

— Как же, начальству! Вот они и приказали носом землю рыть, но найти чего-то. И угораздило же маньяка твоей подружкой польститься. Нам журналистов и так выше крыши было, а теперь еще и отец жертвы друг нашего капитана!

— Подозреваемый-то кто? — додумалась спросить я.

— Тип со странным имечком — Дамиан. Ничего про него не нашел ни в одной базе. Будто бы он в нашем городе из ниоткуда появился!

— Дамиан, говоришь? — прищурил глаза Олежка и кивнул мне. — А это не твой? Уж больно имя редкое.

— Мой, — я взяла Сашу за руку и подвела в окну. — Вон в иномарке сидит.

— Давай я с ним поговорю! — сразу вырвался друг.

— И что ты ему инкриминируешь?

— Что-нибудь придумаю. Зацепить можно каждого.

— Хватит, хватит! — я замахала руками. — Сейчас вот тебя наслушаюсь, а потом решу не в управление идти, а в адвокатуру. Будет вам обоим морока. Все ваши нечестные приемы вспомню, — я посерьезнела. — Пока его ни в чем нельзя обвинить. Но почему бы его не спровоцировать? Метод ловли на живца помните?

— И кто наживка?

— Ну не вы же! Я. Мы с ним знакомы. Он даже собрался Катьку искать. Говорит, спешит. Не может в городе до конца расследования задержаться. Дела какие-то. Сейчас почти час дня. Скоро на радио новости начнутся. Наверняка о новой жертве заговорят, о том, где ее убили. Я Дамиану этому и предложу проехаться на кладбище. Если он маньяк, вряд ли упустит такую прекрасную возможность убить еще кого-то. На кладбище сейчас никого. Подумает, я сама иду к нему в руки.

— Не смей! — взорвался Сашка. — Это опасно!

— Вы меня подстрахуете, — не вняла его предостережениям я. — Проследите за нами. А чуть что, хватайте его!

* * *

— Пусти меня! — я попыталась вырваться.

— Тихо ты! — шикнул Дамиан.

— Думаешь, буду молчать?!

Откуда-то сверху послышались крики, топот ног, голоса. Они, казалось, раздавались совсем рядом. Сделай шаг и встреться со спокойным, немного меланхоличным взглядом Олега, увидь его золотистую шевелюру, успокой Сашку, который в любой момент может взорваться.

Впечатления обманчивы: друзья далеко, как ни хотелось бы поверить в обратное! Я открыла пошире рот, чтобы заорать, привлечь внимание друзей (и куда они подевались?!). Но Дамиан не дал мне издать ни звука. Он сжал мой подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. Долго, невыносимо. Пока я не почувствовала, что хочу сдаться, плыть по течению. Оно вынесет. Не знаю, куда, но вынесет, обязательно вынесет к счастью!

Шестым чувством я ощутила приближение Дамиана. Будто бы в кожу впилась сотня иголок. Это было даже приятно, сладостно и немного горько. Как черный шоколад, который я ела в детстве...

Но детство прошло!

Я выставила вперед ладони, не давая Дамиану прикоснуться ко мне. Пальцы уткнулись в мужскую грудь, прошлись по оголенной коже в прорезе между пуговицами на рубахе. Одно легкое прикосновение, а меня будто током ударило. Встряхнуло, на миг дало силы, чтобы тотчас их отобрать.

Но мне и хватило и мгновения!

Я оттолкнула Дамиана от себя.

— Я же просила не делать так больше!

— А я просил не лгать! — отрезал мужчина и снова привлек меня к себе, в этот раз не пытаясь гипнотизировать.

Не знаю, почему я его не оттолкнула. Поначалу просто не успела. А затем меня смело ураганом эмоций и чувств. Страх, дрожь от его прикосновений, желание победить... И проиграть одновременно.

Из снов Виттории...

— Может, в картишки перекинемся, как, Габриэлла? — мужчина одной рукой потянулся к колоде, а второй нежно поглаживал девушку по спине. — На желания.

— Знаю я, Демитрий, твои желания, — жрица легко увернулась от неожиданной ласки. — Каждый день одно и то же. Тебе еще не надоело? Я ведь предупреждала тебя.

— Какие же тут предупреждения быть-то могут? Как на тебя взгляну, все мысли из головы уходят, — Демитрий снова попытался приблизиться к девушке.

Но Габриэлла увернулась, затем поднялась с широкой кровати, на которой до того сидела и подошла к большому на полстены зеркалу.

— Неужто, я так хороша?

— Лучше даже. Но, знаешь, — он приблизился к девушке, коснулся губами обнаженной кожи на ее шее и плечах. — Гордыня ведь это грех.

— А ты донеси на меня, — на мгновение она закрыла глаза, отдавшись умелым прикосновениям его мягких губ. — Заяви, что я ведьма, как та, что сейчас в темнице. Как она, еще не созналась? — сменила тему девушка.

— Пока, вроде бы, держится. Даже "маятник*" ее не сломил. Но ничего, в "железной даме"* быстро сознается. Представь, — Демитрий слегка укусил Габриэллу за плечо. — Сотни иголок впиваются в тело. Разве это не прекрасно?

— Избавь меня от подробностей! — девушка ударила Демитрия по плечу сложенным веером. — Ненавижу все эти пытки! То ли дело, костер. Могу вечно на него смотреть.

— Чтобы разгорелось пламя, нужно чтобы ведьма призналась в своих грехах. И, знаешь, Габриэлла, когда-нибудь огонь поглотит и тебя. Сгоришь, как сосновая ветвь, как Карен много-много лет назад.

— Много лет назад? — поразилась красавица, поворачиваясь лицом к собеседнику. — Смеешься? И года не прошло. Карен была глупа. Я не такая, Демитрий, уж поверь. Но хватит разговоров, пойдем лучше на колдунью поглядим. Долго ли ей осталось?

Старая крутая лестница, уходящая куда-то во мрак. Красные разводы на стенах. Не то краска, не то вовсе — кровь. А еще маленькая свеча, что вот-вот затухнет.

— Дьявол, сколько здесь пауков! И как только здесь ходить?!

— У нас благая цель, разве не помнишь? Господь страдал и нас наставлял.

— Помню я, помню, — Габриэлла неожиданно поскользнулась и едва не покатилась вниз по лестнице, но успела схватиться за выступ в стене. — Дьявол! — снова помянула она Лукавого, заметив, что ладонью разворошила паутину. — Кстати, не замечала я, чтобы ты сильно страдал. На пуховых-то перинах!

— Хочешь ко мне присоединиться? — его соблазнительному голосу позавидовал бы сам змей-искуситель. — В любой день, в любую ночь жажду встречи.

— Жди меня в третий день зимы, — съязвила девушка. — Где твоя треклятая ведьма?

— Да вот же она, — мужчина вышел на небольшую площадку и осветил железную клетку у самой стены.

Девушка подошла ближе, приподняла подол юбки, переступая через валяющийся прямо на дороге скелет, слегка сморщила изящный носик, коснулась рукой решетки и осторожно заглянула в середину.

— Вот ты какая, ведьма.

Испещренная шрамами кожа, покрытое морщинами лицо, седые волосы и горящие глаза, которыми старуха посмотрела на незнакомку.

— А ты вот такая. Наслышана. Говорят, любишь ты огонь. Тебе в нем и гореть. Бездна уже заждалась, — старуха поднялась и подошла к решетке. — Но ты ведь лучше меня знаешь, что тебе место там уготовано. Дьявол уже заждался. И ты придешь к нему.

— Я-то... — фыркнула Габриэлла, но договорить не успела.

Старуха схватила ее за руку.

— Смотри мне в глаза, тварь! Там тебе и гореть!

Свеча потухла.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

— Теперь-то ты скажешь правду?!

— А что-то изменилось? — я с вызовом посмотрела Дамиану в очи и тотчас отвела взгляд. Как тот наркоман, что уже ненавидит наркотик за причиненную боль и все равно тянется за очередной дозой. Еще один, последний укол...

— Все по-прежнему? Недоверие, страх... — он не договорил. Коснулся губами моей шеи, прошелся языком по ключице. — Отвечай!

— Что ты хочешь узнать? — я и сама не ожидала, что мой голос будет столь спокоен.

— Давно за нами следят?

— От самого управления полиции.

— Зачем? Неужели тот ненормальный, что вчера ввалился ко мне в номер не единственный, кто думает, что я убийца?