Дневники дракона. Часть 1. Дракон среди людей

"И как ты собираешься "узнавать о мире", если сидишь за решеткой?"

"Не знаю, — я перевернулась на живот, положив голову на скрещенные перед­ние лапы и прикрыв глаза, дабы не видеть толпящихся у клетки людей, — Пока что думаю. Там — посмотрим..."

"А мысль о том, чтобы просто признаться, тебе в голову не приходила?"

"Признаться в чем? В своей разумности? — я приоткрыла один глаз, — Думала. Пока — нет. Слишком опасно".

"Опасно?"

"Угу. Вспомни, как ты сам впервые отреагировал на это. Я — одна, Торак. А вас много. Если захотите, вы меня голыми руками на кусочки разорвете".

"Тебя разорвешь..."

"Серьезно. Поэтому пока что мне лучше быть животным. Так безопаснее, — и, дернув носом, я заинтересованно приподняла голову, — О-ля-ля... Ее графское Ва­шество пожаловали. Быстро оклемалась, однако".

"Кто? — Торак обернулся, следуя за моим взглядом, — Эта, что ли... у-у-у..."

"Что, хороша?" — я оскалилась в улыбке.

"А ты еще удивляешься, что тебя мало кормят... на нее посмотри!"

"Что смотреть? Я на нее насмотрелась... Всю ночь с ней в обнимку спала".

"Чего?!"

"Что слышал, — я невольно засмеялась — про себя, конечно, — Под конец даже пришлось сознаться, что я разумная... Довела бедняжку до обморока, представ­ляешь? Но, видно, нервы у нее оказались все же крепче, чем я предполагала, — и я вновь взглянула на стройную фигурку в темном платье, — Это хорошо".

"Тебе не кажется, что ты как-то странно выбираешь себе друзей?"

"Ничуть, — я прикрыла глаза, — Странности перестают быть странностями, если цена им — жизнь. Так что я готова на большие странности, нелепости и глу­пости, если только это поможет мне вырваться отсюда и вернуться домой".

"А где твой дом?"

Я замялась. Сказать правду?..

"О, прости, — кажется, мое молчание оказалось лучше слов, — Не беспокойся, мне твои тайны ни к чему".

"Спасибо, — искренне поблагодарила его я, — Спасибо... что зашел".

"Ну, я просто хотел проверить, как ты тут, — паренек махнул рукой, стараясь выглядеть небрежным, — Однако дядя мне уши надерет, если скоро не вернусь..."

"Еще заглянешь?" — со скрытой надеждой спросила я.

"Посмотрим", — сказал он, невольно усмехнувшись при виде моей расстроен­ной физиономии, после чего бросил мне последний фрукт — поймала — и, быстро подмигнув, боком-боком выбрался из толпы, размашистым шагом направившись к выходу из зверинца. Я проводила его несколько грустным взглядом, а когда, вздох­нув, бросила взгляд на то место, где пару мгновений назад стояла графиня, то оно уже пустовало — я едва успела заметить мелькнувший в кустах уголок темного платья, как он пропал, и губы мои сами собой расползлись в широкой ухмылке: ага! Если я хоть что-то смыслю в женской психологии (еще бы!), то в самом ско­ром времени моего доброго приятеля ждет допрос. С пристрастием... Громко фыркнув — ну, не все же мне одной мучиться! — я решила, что хватит на сегодня представлений и, привстав на лапах, потопталась вокруг себя, как кошка, после чего плюхнулась на пол и свернулась полукольцом, с приличный стог сена разме­ром. Животик все еще бурчал, недовольный тем, что я в него запихнула, но, к сча­стью, радовать зрителей особенностями собственной физиологии я не стала, и, немного поворочавшись с боку на бок, все же сумела его успокоить. Оставленный мне на прощание "фрухт" я незаметно перебросила в кормушку — пусть пока там поваляется, а мне травиться неохота — после чего, зевнув, вновь погрузилась в сладкую дремоту. Расчет, что людям скоро прискучит рассматривать мой чешуйча­тый... э-э, хвост оправдался на все двести — мало-помалу толпа вокруг моей пер­соны рассосалась, и я непритворно вздохнула от облегчения — ну наконец-то! Же­лудок, тут же почуяв, что у меня появилось на него время, мало-помалу начал облюбовывать местечко у позвоночника, но в кормушке, увы, не осталось ни кусочка еды, за исключением этого самого "восторга", который я, внимательно обнюхав, все-таки положила обратно — ни за что! Сами такое едите... Блин, ну когда же меня уже нормально покормят, а?! Дракон я, в конце концов, или курица ободранная? Оскалив зубы, я медленно села, задрала морду к потолку и взвыла в полный голос, да так, что у самой уши заложило. Знатно вышло! Волки в соседней клетке тут же повскакивали со своих мест и заметались по клетке, флегматичный сосед с другой стороны тоже проснулся и затопал ножищами, но вот присоединиться ко мне никто не подумал — то ли из уважения, то ли из еще чего, и когда к клетке, наконец, пришел кормилец, я все так же, в гордом одиночестве, выводила свои рулады — никто, не считая пары "вяков" с дальнего конца зверинца, не оспаривал мое право на сольное выступление. Как ни странно, ожидаемой ругани я не услышала, а, приглядевшись повнимательнее, сообразила, почему — еще бы, стал бы он ругаться в присутствии графской дочки! Оч-чень хорошо... Выть я, естественно, тут же прекратила, и нетерпеливо затопталась на месте, пока старавшийся выглядеть как можно более равнодушным служитель заталкивал в кормушку мой кусок (кусок? Кусище! Аллилуйя!) мяса, а графиня следила за действием, стоя чуть поодаль, и выглядела едва ли не расслабленной... если не считать крошечной складки между бровей и этого самого напряженного взгляда. Закончив с работой, служитель поклонился девушке — та как и не заметила — после чего осторожно о чем-то спросил, но она лишь покачала головой в ответ... впрочем, я на них уже почти не смотрела, вместо этого все свое внимание посвятив вкуснятинке в кормушке. М-м-м, мням... Правда, как и всякая вкуснятина, эта закончилась подозрительно быстро, и, не без сожаления проглотив последний кусок, я облизнула нос, косясь на оставшуюся со мной один на один графиню. Ну что, девушка, будем говорить, али как?.. Ой, кажется, слишком громко подумала — вон как побледнела... Нет, только не падай! Не падай!

"Не... упаду", — раздалось в ответ, и, на подгибающихся ногах добравшись до давешнего корня, где, казалось, целую вечность назад она сидела с раскрытой книгой, девушка села, не отрывая от меня огромных черных-пречерных глаз. Странно, раньше они казались мне серыми... Сперва я лишь с каким-то недоуме­нием пялилась на нее, но потом все-таки сообразила — и почувствовала, что усме­хаюсь от уха до уха, демонстрируя зубы. Все сорок с лишним штук:

"Торак? Черт, не думала, что он так быстро расколется..."

"Так это правда? Ты в самом деле?.."

"А что, утром это было непонятно?"

"Нет, но... О боги, но как же так..."

"Просто, — я дернула кончиком хвоста, — До того просто, что я и сама не знаю, как, — после чего очень внимательно посмотрела на нее в упор, — Выдашь меня?"

"Я... — та аж поперхнулась, но быстро взяла над собой контроль, — Зачем?"

"А кто ж знает, — фыркнула, — Мало ли... Ты — графская дочка, тебе могут и поверить. А мне проблемы ни к чему... — и, видя, что она задумалась, мрачновато предупредила, — Даже думать над этим не советую".

"Ты мне угрожаешь?!"

"А то", — я молча оскалила зубы, и какое-то время мы сидели в тишине, после чего девушка, громко — даже я услышала — сглотнув, сказала — тихо, но четко:

"Нет".

"Что — нет?" — подозрительно переспросила я.

"Я тебя не выдам. Клянусь честью Дома!"

Пару мгновений я пристально ее разглядывала.

"Ладно, — проворчала наконец, — Поверю. Но знай, графская дочь..."

"У меня есть имя, дракон. Меня зовут Иррана".

"Иррана. Очень приятно, — я наклонила голову, — На чем мы остановились?"

"А... а разве ты не скажешь мне свое имя?"

"Сказала бы, — честно ответила я, — Но, боюсь, это невозможно. Не потому, что нельзя или вроде того, просто... я не помню".

"Не помнишь, как тебя зовут?" — в ее голосе звучало искреннее недоумение.

"Ага. Прости. Некрасиво получилось, да?"

"Но как?.."

"Сама не знаю, — и пусть меня укусит за хвост тот, кто хоть на вот столечко усомнится в моей искренности! — Просто... проснулась, лежу, двинуться не могу. Кто я, как сюда попала, где раньше жила — ничего не помню".

"Совсем ничего не помнишь?"

"Ну... почему, помню. Мир помню. Свой, родной. Где люди живут. А драко­нов там и вовсе нет".

"А что есть?"

"Дома, огромные, — тут же, с воодушевлением принялась рассказывать я, — Облаков касаются, называются — "небоскребы". Автомобили есть — повозки, что без лошадей... тьфу, в общем, сами по себе по дорогам ездят. И самолеты — тоже повозки, но летучие, в них люди могут за пару часов пролететь столько, сколько человек пешком и за месяц не пройдет! — не выдержав, я встала и принялась хо­дить по клетке взад-вперед, размахивая хвостом и дергая крыльями, — Коробочки есть — телефоны — с их помощью человек может хоть с другого конца мира до дру­гого человека дозвониться, голос его услышать, а если к Интернету подключить, так и лицо увидеть, как будто друг перед другом сидят! Компьютеры, телевизоры, видеокамеры, магнитофоны, плееры, фотоаппараты, а теперь... теперь..." — тут я не выдержала и засмеялась, мотая головой.

"А теперь ничего нет, — все-таки добавила, отсмеявшись, под, мягко говоря, странным взглядом Ирраны, — Ни-че-го, понимаешь? Я всю жизнь там жила. Не знаю точно, как и кем, но жила — потому что другого ничего не помню. Ездила на автомобиле, на поезде, на самолетах летала, телефоном пользовалась, телевизор смотрела, в Интернете по разным сайтам лазила... а теперь я здесь, в мире, о кото­ром почти ничего не знаю, ничего в нем не умею и всех боюсь — и куда мне прит­кнуть свои знания? В какую, с позволения спросить, дыру?! — я издала еще один клекочущий смешок, после чего, мотнув головой, едва ли не виновато посмотрела на графиню, — Извини, пожалуйста. Вывалила тут на тебя все свои проблемы... больше не буду".

"Ничего, — девушка наконец-то улыбнулась — немного нервно, но все-таки ис­кренне, — Зато теперь я знаю, что ты говоришь правду".

"Я всегда говорю правду, — фыркнула я, после чего, подумав, добавила, — Но не всю... и не совсем всегда. В моем положении стоит быть осторожной".

"Ты боишься?"

"Конечно боюсь. Как не бояться?"

"Но ведь ты — дракон!"

"И что с того? Говоришь таким тоном..."

"Но ведь драконы, они же... такие... когти, рога, зубы... Кого им бояться?"

"Людей, конечно, — у меня получилось почти саркастически, — Люди, они же такие! Стрелы, копья, мечи... Им-то кого бояться, а?"

Немая сцена. Совсем как утром, глаза в глаза — но теперь-то хоть не падает!

"Я же сказала, что не буду падать! И вообще... утром я..."

"Мало что не оставила после себя лужу, — с готовностью подсказала я, и даже в сгущающихся сумерках было отчетливо видно, как ярко вспыхнули у нее щеки, — Прости, но со стороны это выглядело именно так".

"Ага... тебя бы так... знаешь, как я испугалась!"

"Знаю, — кивнула я, хотя, честно говоря, представляла себе это с трудом — го­ворящие крокодилы мне как-то не попадались, — Может, тебя утешит тот факт, что я-то испугалась куда больше!"

"Почему?"

"А ты представь: графская дочка, ночью, с драконом! А если бы я не сумела до тебя дотянуться? А если бы ты, упав, ударилась затылком о камень и проломи­ла себе череп? А если бы сторож, прогуливаясь рано утром по дорожке, обнару­жил бы на камнях твой хладный труп в луже засыхающей крови?.. — я выдержала эффектную паузу, давая ей оценить свои слова, — Во-во. Я, может, и дракон, но за свою шкурку все же переживаю. И мне бы совсем не улыбалось пасть смертью трусихи от копий стражников твоего отца! Так что, — обозначила кивок, — Будем считать, что мы квиты... В смысле, в расчете, — поправилась я, — А, учитывая твой оглушительный вчерашний визг и кучу попорченных нервов..."

"Ну, — девушка наконец-то обратилась к свертку, что все это время держала в руках, — тогда, быть может, это послужит тебе утешением?"

"Это мне? — уши тут же встали торчком, — А что это?"

"Она старовата, конечно, — как бы извиняясь, сказала Иррана, — и пахнет не очень хорошо, но... в общем, вот", — и, развернув свою тряпочку, она проде­монстрировала мне... щетку! Нет, серьезно — самую настоящую щетку! Большую, круглую, мохнатую! С ремешком вместо ручки и длинной, жесткой щетиной, ко­торой определенно уже довольно долго пользовались — волосы в ней торчали во все стороны, к тому же, в ней явно застряло несколько длинных мягких шерсти­нок... Некоторое время я внимательно разглядывала "подарок", гадая, как бы от­реагировала я прежняя, вздумай мне кто-нибудь подарить конскую щетку... но по­том просто мотнула головой и, подойдя к решетке, легла боком.

"Если тебе не сложно..."

"Нет... нет, конечно. Правда, я никогда этим раньше не занималась..."

"Я тоже", — хмыкнула. Еще долю мгновения девушка медлила, но потом, все-таки решившись, подошла ко мне и, просунув руки сквозь решетку, принялась разбирать мне гриву — неумело, но осторожно, так что я даже не рычала, когда она случайно выдергивала пару волосков. Дело было долгое — все-таки почти два метра шейка-то! — но Иррана не жаловалась, распутывая узелки и зацепки, так что я, в кои-то веки, позволила себе расслабиться, положив голову на передние лапы и чуть слышно мурлыкая от удовольствия... и не удивляйтесь тому, что внезапный — и очень громкий! — вопль заставил меня, испуганно квакнув, шарахнуться в дальний угол клетки! Попутно зацепившись-таки за потолок рогами и шанда­рахнувшись мордой о прутья — у-у-уй! Едва удержавшись, чтобы не завыть в го­лос, я обхватила пострадавший нос обеими передними лапами, надеясь что хотя бы... ну что ты будешь делать! Расквасила-таки, вот как знала, что без этого не обойдусь! Сердито шмыгнув, запрокинула морду кверху, но кровь, противная, все не унималась, а мое по-птичьи бьющееся сердце только усугубляло положение, заставляя буквально захлебываться густой солоноватой жидкостью... кто там писал, что у драконов регенерация, как у гидр? Дайте мне этого гения, я ему голову откушу. Где вы видели, чтобы птицы себе оторванные крылья отращивали?.. Дракон ведь потому и летает, чтобы не каждая сволочь поранить могла — в противном случае весьма печальная была бы история у этого вида... у-у-у, больно-то как! Крики на периферии только добавили колорита, но конкретно в тот момент мне было все равно, кто там кого не полюбил, и очнулась я только когда почувствовала, что кто-то дергает меня за крыло. Оказалось — Иррана, и в руках она держала какую-то мокрую тряпку, которую, едва я опустила голову, возложила мне на переносицу. О-о-о, блаженство!

"Ты в порядке?" — раздался в моей голове встревоженный голос, и я невольно поморщилась, но ответила:

"Жить буду. Ты только этого... успокой..."

"Перебьется", — девушка поморщилась.

"Ты не понимаешь, — пришлось все-таки приоткрыть один глаз, — Он, может, сейчас стражу позовет... наплетет им там с три короба..."

"Не волнуйся, не позовет", — погладила по щеке. Но толстяку-кормильцу вы­говор-таки устроила. И еще какой!.. Я и не пыталась вникнуть в то, что именно она ему говорила, но по тону чувствовала, что явно не нахваливает, и, честно го­воря, в некотором роде даже почувствовала себя отомщенной. Вялые оправдания получили яростный отпор, и в конце концов графиня мало что не пинками прогна­ла его с глаз долой, после чего вновь забралась ко мне в клетку.