Дикий Ученик

За размышлениями и не заметил, сколько прошло времени, а действующее на инстинктах сознание с гораздо большим успехом стало подстраиваться под природный магический фон. Ещё немного помедитировав, я вернулся в нормальное состояние.

Нечеловеческая слабость навалилась на всё моё естество, мгновенно погружая в сон. Только и успел отметить краем потухающего сознания окружающую меня темноту, да грохот ночных цикад.

С утра проснулся бодрым и полным сил. Проверил свой внутренний резерв, он был полон. Потянувшись, начал делать легкую утреннюю разминку. За прошедшие месяцы я так привык к физическим нагрузкам, что уже не мыслил себя без них, они просто вросли в моё подсознание.

Закончив разминку, определился с направлением своего дальнейшего передвижения. Солнце встало в глубине джунглей, но я решил сначала наведаться к водным просторам. Заурчавший желудок напомнил о необходимости регулярного полноценного трёхразового питания и нескольких лёгких перекусов. Ноги затоптались в нерешительности, а глаза неуверенно посмотрели на кусты с ягодами: там остались только зеленоватые. Желудок согласно забурлил, мол, переварим, в детстве сколько зелёных фруктов употребил и ничего.

Ягоды оказались немного кислее спелых, но лучше утолили жажду.

Глубоко вздохнув, как перед нырком в воду, я ступил под сень деревьев. В лесу царил сумрак, влажный воздух был насыщен испарениями перегноя. Углубившись метров на двадцать, я уже начал мысленно чертыхаться, а, пройдя ещё чуть, материться в голос. Молодая поросль деревьев, густые колючие кусты и свисающие лианы, вся растительность тропических джунглей пыталась помешать моему продвижению, цеплялась за одежду, и царапая открытые участки кожи. Тучи насекомых кружились вокруг, устраивая массированные атаки с разных сторон. Ноги постоянно цеплялись за переплетения корней, грозя вывихами и переломами.

Сделав очередной шаг, почувствовал как что-то хлещет меня по ноге. Из под подошвы моих кроссовок выходил шершавый коричневато-зелёный стебелёк в пару сантиметров диаметром и сантиметров пятьдесят в длину. Я стоял и тупо смотрел на ожившую лиану, наблюдая за её извивами. Что за растение такое? Догадавшись переключиться на аурное зрение, заметил небольшие различия стебелька от прочих растений. Всполохи его ауры начали всё больше и больше напоминать ауру живого существа.

Пока я размышлял над тем, что это такое, стебелёк затих и его аура начала стремительно тускнеть.

— Как я не догадался: надо просто отойти и посмотреть, — рассмеялся я своей глупости и убрал ногу с дёрганой лианки.

Стебель заканчивался утолщением на корне дерева. Я присмотрелся к нему и разглядел расплющенную голову змеи.

— Ага, укусить меня хотела! — обвиняюще воскликнул я. — Фиг тебе, сама станешь обедом!

Настроение стремительно повышалось. От лёгкого утреннего завтрака наконец пришло чувство насыщения, только что избежал укуса наверняка ядовитой змеи и разжился блюдом на обед. Осталось выйти к морю или что там есть, набрать сухих дров и развести огонь. А уж приготовить местный деликатес смогу.

Я погрузился в воспоминания связанные со змеями. Мне тогда было лет пять, мы с родителями поехали на машине в отпуск на юг. Во время остановки на берегу речки, отец нашёл в кустах садок для рыбы со спутавшейся сетью, видимо их сбросил рыбак перед рыбинспекцией. В садок залезло штук двадцать ужей, гадюк и кобр, а вылезти не смогли, образовав шипящий клубок. Отец сразу заявил, что на обед у нас будет деликатес — жареные змеи. Мать подняла крик, мол, она не будет жрать всякую гадость и нам не даст. Если он хочет, пусть сам жарит их на чём угодно, но не на нашей сковороде, она её просто выкинет потом. Тогда батя сдался и не стал жарить змей — в советские времена, да ещё и в отпуске, когда до ближайшего города не меньше сотни километров, трудно найти новую сковороду.

Усмехнувшись, подумал, что сейчас у меня сковороды нет, но всё равно отведаю жареных змей. И никто мне не помешает.

Жаль, что до воды долго добираться. Джинсы и футболка уже успели превратиться в лохмотья, а кроссовки скоро кушать попросят.

А куда добычу пристроить? Ну, можно и на ремень намотать, он не развалится. Скоро буду по джунглям голышом как Тарзан бегать. Тарзан? А это идея!

Тропический лес огласился ликующими воплями перепрыгивающего с дерева на дерево человека, имитирующего крик Тарзана, прерывающегося на мат после неудачных прыжков.

Прыгая по деревьям, я избавился от докучливых насекомых, воздух тут был не таким спёртым, как внизу и настроение поднялось на заоблачные высоты. Жизнь прекрасна! Вокруг разбегается и разлетается мелкая живность, уступая дорогу жизнерадостному мне. Плевать, что прыгаю уже босиком, без футболки и в коротких драных джинсовых шортиках. Всё вокруг так замечательно и прекрасно!

Деревья стали реже, и я спустился на землю. Обойдя широченный ствол, нос к носу столкнулся с симпатичным зверьком. Он стоял на двух ногах, копошась в коре четырьмя лапками ручками, выискивая и поедая насекомых. Шерстка короткая, чёрная с коричневым, ушки кругленькие, как у медведя, а мордочка похожа на кошачью, с длинными усами и рыжими пятнами по щекам и лбу, длинный хвост с кисточкой извивается по земле. Красавец!

Зверёк уставился на меня своими зелёно-жёлтыми глазами, и настороженно втянул воздух, принюхиваясь. Я послал ему волну доброжелательности, осторожно протянул руку и почесал за ушком. Он не заставил себя ждать и довольно заурчал, распространяя ауру удовольствия.

— Кронк, — проворковал зверёк. — Кронк, — на сей раз тянясь лапками к моему поясу и принюхиваясь.

— Тоже хочешь змею попробовать?

Я снял с пояса змею и протянул малышу. Только дети могут выглядеть так симпатично, не смотря на непривычный вид. Зверёк тут же выхватил змейку из моих рук, выпустил из пальцев острые коготки и освежевал её в пять секунд. Довольно урча, он проглотил свой завтрак, после чего начал крутиться, подбегать ко мне, трогая одной из лапок и сразу отбегая. Всё это сопровождалось весёлым "Кронк".

— Хочешь поиграть? Давай!

Мы начали весело играть в догонялки, пятная друг друга. К нам присоединилось ещё двое таких же зверьков, но уже выше меня ростом. Мой знакомец оказался самым маленьким из компании. Краем сознания отмечались взрослые особи метра по три — три с половиной ростом, но я отбрасывал их как нечто несущественное. Так весело и хорошо!

Через час мне немного надоели эти игры и необычайно хорошее настроение начало меня покидать. Я уселся на краю леса. Дальше идёт каменистый берег, заканчивающийся обрывом в море. Какого чёрта я так веселился? Я конечно не самый опытный ходок по девственным лесам, но они полны хищников и без осторожности просто не выжить. Странно, что родители этих зверьков спокойно смотрят на мои игры с их детьми, могли и поужинать мной.

Надо сматываться из этой компании пока не стало хуже. Но сначала необходимо проверить своё состояние и определить причину неадеквата. Скорее всего причиной были неспелые ягоды. Воспользовавшись внутренним зрением, не нашёл ничего постороннего, но, во избежание, произвёл полную очистку организма от посторонних веществ.

Вышел из целебного транса только через час, жуткий голод сразу напомнил о себе. Да, вместе с вредными, вышли и нужные мне вещества. Надо больше уделять внимание своему организму и учиться более точно отделять и распределять всё то, что переносит моя кровь. Хорошо бы ещё перейти с управления на клеточном уровне до уровня химических соединений, тогда точно никакой гадостью не отравлюсь.

— Кронк — гаркнул над ухом мой знакомый малыш.

Испугал, зараза, но напомнил о том, что выведенное из организма в кишечник, требуется окончательно убрать из него. Малыш, не дождавшись от меня желания играть, убежал, а я, сорвав несколько листиков, пристроился за камешком.

Справившись со своими делами, я, не особо скрываясь, пошёл вдоль берега прочь от тёплой компании. Взрослые особи и так подозрительно на меня смотрят. Не успел я пройти и ста метров, как меня догнал малыш и попытался потянуть назад. Я считал поверхностные образы, которые промелькали у него в голове, оказывается дальше ему нельзя убегать от взрослых, а он ещё не наигрался.

"Мне надо идти, я больше не могу с тобой играть" — попытался я передать ему свои мысли.

Кажется, он сумел их воспринять, и его мордочка приобрела грустное выражение, но он не перестал тянуть меня назад.

Я заметил, направляющуюся в нашу сторону взрослую самку, от которой явственно исходило недовольство.

"Вон и твоя мама уже беспокоится, иди к ней" — попытался я как можно более ласково сказать зверьку. Меня охватило беспокойство и постепенно оно перерастало в предчувствие опасности. Если малыш не уйдёт — я попаду на обед их стае.

Мощный ментальный удар проломил несколько моих щитов разума и завяз в оставшейся защите, но выведя меня из строя на пару секунд. Я спешно восстановил и усилил защиту и принялся искать противника, нанёсшего свой удар. Мелькнувшую мысль о том, что напала мамаша, я отмёл, только бросив взгляд на малыша: он стоял с совершенно стеклянными глазами, а на краешке рта начала собираться и капать слюна.

Острые когти вонзились сзади в моё плечо, и рванули вниз, раздирая мышцы до локтя, а чьи-то челюсти смыкаются на голове малыша. Действуя на рефлексах, отпрыгнул в сторону и нанёс самый мощный ментальный удар, который смог, в атаковавшую меня полутораметровую ящерицу. Она успела полоснуть меня когтями ещё и по бедру, но моя атака немного ошеломила её и она решила пообедать более доступной добычей. Острые когти на мощных передних лапах начали раздирать тельце моего маленького знакомого, а челюсти отрывать и проглатывать куски парующего мяса.

-Кррр-ооооооо-ннк! — Раздался мощнейший рёв и в бок ящерицы прилетел камень, размером с голову быка, отбрасывая её в сторону от жертвы.

Ящерица не успела подняться, как на её голову со всей дури опустили камень ещё больших размеров. Хруст ломаемого черепа, разлетающиеся брызги остатков мозгов и несколько секунд агонии.

Мать зверёнка, а это была именно она, трижды подняла всеми четырьмя лапами камень и опустила на тело врага, превращая его в фарш. Наконец, удовлетворившись результатом, она с жалобным воем, полным горя, медленно подошла к тельцу сына и принялась качать его, словно убаюкивая.

Я старательно останавливал хлещущую из меня кровь, попутно пытаясь срастить мышцы. Слинять незаметно не получилось, а теперь это и невозможно, прибежавшая на драку стая не давала сделать мне и шагу. Странно, что меня ещё не разорвали на части. Они явно не вегетарианцы, вон уже и самый крупный самец стаи (наверняка вожак), буквально вывернул ящерицу наизнанку и пожирает её, изредка бросая куски сородичам.

Мощный удар по голове, заставил меня пролететь несколько метров, прямо под ноги безутешной матери малыша. Мягкий звук приближающихся шагов и ещё один удар в голову. Меркнущее сознание успело отметить сдвоенный рёв, и я погрузился в беспамятство.

"Хоть не почувствую как меня раздирают на части" — только и успела промелькнуть мысль угасающего сознания.

Я беззвучно соскользнул с ветки дерева и исчез в высокой траве. Ни единый шорох не выдал моего присутствия. Используя все навыки я старался слиться с лесным фоном, даже аура была полностью заглушена, а, вместо родной, на показ выставлена аура, присущая растениям. Пол года у меня ушло на нарабатывание необходимых умений по сокрытию ауры, изменению химического состава пота (сейчас от меня исходил запах обожравшегося кузнечика), бесшумному передвижению, а главное, я научился терпению.

Пять минут ушло на то, чтобы убедиться: никто из членов стаи Кронков меня не заметил. Метрах в тридцати виднелась могучая спина вожака. Он по праву являлся вожаком стаи и был самым могучим бойцом и умелым охотником. Подкрасться к нему незаметным практически невозможно, но именно это мне и предстоит совершить. Чёрт бы побрал эти дикие законы полуразумных Кронков — детёныш считается взрослым, только если сумел застать врасплох вожака. Без сдачи экзамена на взрослость мне не удастся покинуть стаю, многочисленные попытки побега были пресечены в зародыше, а когда меня ловили... Пятая точка от таких воспоминаний немилосердно заныла.

Так, можно потихоньку продвигаться. Чуть позади вожака, двумя метрами левее, располагается валун, за которым я смогу спрятаться и подготовиться к внезапному прыжку на его спину. Удастся — и я свободен!

Потихоньку, буквально по миллиметру протискиваясь сквозь траву (не дай боги пошевелю больше, чем ветер), я вспоминал как докатился до такой жизни.

Очнулся с ощущением, будто по мне проехался грузовик, а сейчас меня несут на носилках. Я был нежно прижат нижними руками, уткнувшись лицом в грудь той самки, которая потеряла своего детёныша. Вокруг нас собралась вся стая и самый крупный самец, громогласными "Кронк" и жестами, пытался убедить самку отдать меня. Та ни в какую не хотела отдавать мою тушку и постоянно пятилась от громилы, отсюда и ощущение, что меня несут.

Я постарался не выдавать себя и продолжал притворяться бессознательным, внутренне подготовившись к рывку и спешно инспектируя и леча повреждения организма. Лёгкое сотрясение было устранено в рекордные сроки, рука всё ещё отказывалась повиноваться, но на ногу уже можно опираться без особых опасений.

Спор зверей окончился временной победой самки и она, отойдя на безопасное расстояние от своих сородичей, начала нежно тормошить меня, явно пытаясь привести в чувство. Пришлось "очнуться".

Самка восприняла моё пробуждение с радостью. Тут же я был аккуратно водружён на землю и отпущен. Она подбежала к валяющемуся трухлявому стволу дерева и начала копаться в нём, вытаскивая из него личинок, постоянно косясь на меня: не сбежал ли. Попытку смыться я решил отложить на потом, стая следила за каждым моим движением.

Насобирав достаточное количество личинок, мать погибшего детёныша, попыталась впихнуть их мне в рот. Не понял, с чего это меня хотят накормить? Используя навыки в ментальной магии, я пришёл к неутешительным для меня выводам: во-первых, она относится ко мне с трепетной нежностью; во вторых считает своим сыном. Видать от горя совсем повредилась в уме самочка. Я совершенно не похож на её сыночка.

Несколько дней моя новоиспечённая мамаша не отходила от меня ни на шаг. Тогда же я и пришёл к так поразившему меня выводу: Кронки разумны. Почти. Они находятся примерно на уровне развития людей каменного века, кочующих от места к месту в поисках пропитания. Вот только огня не знают и приходится поедать всю добычу сырой. В качестве пищи они используют всё, что хоть сколько-нибудь съедобно. В качестве орудий труда: палки, каменные ножи и копья.

На пятый день трогательной материнской заботы я не выдержал и попытался сбежать. Неудачно. Самка, играющая роль моей приёмной матери, в доступных ей выражениях (громкое Кронк), и используя эмоции, взялась за моё воспитание, заодно отшлёпав детскую попку двадцатисемилетнего мужика. Из её головы я сумел вытащить необходимые мне сведения о возможности уйти: либо я вырастаю (в её мыслях я предстал трёхметровым гигантом) и приношу в добычу собственноручно задавленного большого вкусного зверя (я трёхметровый тащу вдвое большее по размерам чудище, вид которого вызовет заикание и у заядлого любителя фильмов ужасов), либо я (ловкий, быстрый и хитрый) подкрадываюсь и обозначаю удар когтями по шее вожака. Только тогда и никак не раньше, я смогу в одиночку отойти от стаи больше чем на двести метров. Смогу даже уйти, но мамаше будет грустно и она будет скучать.