Дикий Ученик

Юная некромантка не зарывалась, грабя только слабо защищённые караваны и одиноких путников в захудалом королевстве. Свидетелей не оставляла, защититься от расследования причин исчезновения людей некромантами умела, так что несколько месяцев грабила спокойно. В качестве подручных используя на подхвате местных крестьян. Они то и оказались в конечном итоге слабым звеном.

Парочка последователей учения Марксизма-Ленинизма забыли главный постулат: деньги — рабочим, а не крестьянам. Жаль, что они так и не поняли, что крестьянам нужна только земля, да и то, если хозяин расщедрится. Слишком высокие траты бедных крестьян, практически забросивших (раньше тоже не особо старались) труд на полях, привлекли ненужное внимание. Мужиков быстро раскололи и на Ники объявили охоту.

Покидать обжитое место пришлось в спешке. Забравшись в самую глубь лесов, решила переждать травлю в глухой деревушке. Там она прожила около года. Решив, что охота на неё уже утихла, вышла к небольшому портовому городку и села на первый попавшийся корабль. К несчастью, судно было захвачено пиратами и девушка стала рабыней. Некромантия не слишком помогла против жреца Калама, бывшего на корабле пиратов.

Маг, хотевший её выкупить, был постоянным клиентом работорговца и у него, как и некоторых других, была привилегия осматривать новый товар одним из первых, дабы заранее присмотреться к интересующим его рабыням. Непривычная к пренебрежительному отношению девушка нарушила запрет на причинение вреда свободным и двинула ему коленкой в причинное место.

Кому из них двоих было больнее — спорный вопрос. Девушка ударила от всей души, а ошейник вынес ей наказание болью.

Не смотря на желание мага, а скорее всего благодаря желанию пострадавшего сразу же выкупить рабыню по цене чуть выше среднерыночной, работорговец отправил её на торги. Вот в принципе и вся история.

Отправив девушку в соседнюю комнату, обратился к другу:

— Ну, что думаешь о покупке?

— Красивая рабыня с довольно специфическими знаниями и навыками. Дороговата, конечно, но товар редкий. Вот только ломать её надо побыстрее. Слишком уж своевольная и дерзкая. От таких даже в ошейнике можно проблем огрести и неминуемое наказание не остановит. Если хочешь, могу взять её воспитание на себя, — облизнувшись, высказался пупырчатый.

— Нет уж. Безвольная кукла мне не нужна. Если её не ломать, а приручить, выйдет гораздо полезнее.

— И как же ты сбираешься это сделать?

— Есть кое-какие идеи. Так что рабыню мне не портить и руки с ней не распускать.

— Не портить? — Пупырчатый аж подавился. — Хочешь сказать — она девушка?

— Не в этом смысле. Уж поверь целителю, она давно не девушка. Да и пребывание в компании команды пиратского корабля этому не способствует, — хмыкнул я. — Просто никакого насилия над ней не позволю. Так что убери свою масляную улыбочку. Лучше позови служанку, она тебе и спинку потрёт и всё остальное.

— Ей же придётся деньги платить! — возмущённо воскликнул пупырчатый, но совету внял и ушёл тратить заработанные потом и магией денежки.

Я ещё немного посидел в одиночестве, раздумывая о странностях своего приобретения, и решил оставить разъяснения нестыковок в рассказе рабыни на потом. Пусть она сначала свыкнется со своим положением, начнёт мне немного доверять и пойдёт на контакт, тогда уже и можно будет задать ей некоторые вопросы. Например: "Куда из её рассказа делись пять лет жизни?" — слишком уж расплывчатые и обрывочные воспоминания соответствуют этому периоду в противоположность детским и начиная с уничтожения её клана. Да и знания некромантии для меня лишними не будут.

Покопавшись в рюкзаке, вытащил оттуда несколько склянок с зельями. Немного подумав, достал также несколько защитных артефактов и амулетов. Зайдя в комнату к рабыне, обнаружил её ауру в ванной.

Ники всё ещё усиленно плескалась под душем, с остервенением оттирая своё тело. Судя по исходящему от неё эмоциональному фону, девушка пытается отмыться от всех сальных взглядов, бросаемых на неё покупателями на рынке. Будто это поможет.

Девушка почувствовала моё присутствие и решительно закончила мытьё.

Влажное стройное обнажённое тело вышло из ванной комнаты. Оставляя за собой мокрые следы босых ног на деревянном полу оно подошло к кровати и легло, безвольно раскинув руки и ноги.

— Можешь приступать, хозяин. Я готова, — глухой ничего не выражающий голос старался скрыть обуревающие тело чувства брезгливости, ненависти и беспросветной тоски.

— Выпей это, — протянул я девушке склянки с зельем.

Рабыня, ничего не сказав, безразлично проглотила все зелья.

Подождав несколько минут пока нужные элементы впитаются её организмом, приступил к процедуре лечения мелких болячек. Состояние организма Ники было относительно в порядке, но рабство не прошло для неё бесследно. Все её небольшие болячки я исцелил буквально за несколько минут. Теперь дать ещё общеукрепляющее зелье и готово. У меня на руках (в переносном смысле конечно — она так и лежит в кровати) оказалась абсолютно здоровая, насколько это возможно, рабыня. Последний штрих и нужно сматываться отсюда пока не поздно. Итак уже трудно себя сдерживать и один раз, не удержавшись, провёл рукой по её упругой груди. Всё-таки действительно красивая чертовка, а тут ещё и обнажённой передо мной лежит, а я уже несколько месяцев девушки не видел. Вернее видел, но не... щупал.

— Держи, — я протянул девушке амулеты и артефакты, — носи их активированными постоянно. При опасности твоей жизни и здоровью разрешаю использовать все доступные тебе умения, включая магию. То же самое касается опасности для меня. При опасности для тебя ты обязана предупредить агрессора, если ситуация того позволяет, об адекватном ответе. Наказание за не предупреждение — боль четвёртого уровня. Провоцировать людей, чтобы они попытались причинить вред мне, тебе или моим друзьям запрещается. Наказание — боль четвёртого уровня.

Боль четвёртого уровня для обычного человека практически смертельна, но для магички, тем более некромантки, привыкшей воспринимать и пропускать через себя энергию замученных в пытках жертв, приведёт только к болевому шоку.

Главное — можно больше не беспокоиться за её здоровье и не ожидать провокаций со стороны девушки. Ошейник Калама вещь хорошая, но стандартные запреты, устанавливаемые жрецами, не предусматривают всего и не знающий рабовладелец может нарваться на крупные неприятности, спровоцированные строптивым рабом. Запреты, наложенные на неё ранее, я уже узнал от неё и отменил все не выгодные для меня.

Попутно я исследовал воздействие ошейника на мою рабыню. Одно дело изучать спящий артефакт, другое — работающий. Эх... Ещё бы посмотреть его в момент активации и можно будет разобраться с принципом его действия окончательно. Жаль, но пока не на ком испытывать действие двух хранимых у меня ошейников. Ну да это дело наживное. Не может быть, чтобы по пути в королевство Багрион на нас не попыталась напасть никакая шайка разбойников — приграничье всегда отличается повышенным содержанием преступного элемента — тогда и ознакомлюсь с артефактом окончательно.

Реакция Ники на все мои действия и подарки была безразличной. Добиться от неё реакции удалось только тогда, когда запретил без меня покидать номер и заходить к Каиму без уважительной причины и ушёл сопровождаемый её недоумённым взглядом, так и не воспользовавшись лежащим на кровати телом. Могу ошибаться, но, кажется, в её эмоциях промелькнуло возмущение таким пренебрежением.

Уютный тихий зал ресторанчика при гостинице встретил приятным полумраком и живой музыкой. Впрочем, это только на Земле живая музыка дефицит, а здесь — норма. Нет, действительно бессмертные, с точки зрения местных, шедевры музыки можно найти и в записи на кристаллах, но никто не будет туда записывать даже просто хорошие произведения, не говоря уже о середнячках — слишком дорогое это удовольствие, да и для прослушивания записей надо быть магом. Заняв маленький столик, покрытый белоснежной скатертью, в углу зала, сел спиной к стене так, чтобы видеть и вход и играющего какую-то грустную песню музыканта.

— Что будет заказывать господин? — раздался нежный голосок мгновенно нарисовавшейся рядом официантки.

— Вина. Хорошего и лёгкого. Немного фруктов к нему.

— Господин желает чего-нибудь ещё? — спросила официантка, кокетливо стрельнув глазками, принеся заказ.

Я с удовольствием посмотрел на ладную фигурку девушки, задержав взгляд на выпирающих из-под униформы полных грудях и крутом изгибе бёдер.

— Я освобождаюсь через час, господин, — хихикнув, поспешила сообщить она.

— В таком случае, принеси ещё вина и лёгких закусок ко мне в номер к полуночи.

— Конечно, господин, — ещё один страстный, многообещающий взгляд и девушка удаляется, соблазнительно покачивая бёдрами.

Вот так. И никакая рабыня не нужна для сбрасывания напряжения. Я осторожно потянулся всем телом и погладил белокурую головку, тихонько посапывающую у меня на груди. Девушка оказалась страстной и ненасытной. Даже не пришлось применять эмпатию для вызова страсти. Красавица не только профессионалка в сфере обслуживания посетителей, но и любительница такой работы.

Осторожно, стараясь не потревожить спящую девушку, соскользнул с кровати. Это мне достаточно трёх часов чуткого сна для полного восстановления сил, а ей придётся сегодня весь день ходить сонной. Пусть отдыхает.

Тихий шелест страниц книги по целительству (спасибо мастеру Йорику за подарок) всё-таки разбудил спящую красавицу. Заметив лежащую на тумбочке у кровати монету номиналом в десять золотых, она радостно взвизгнула и принялась выражать свою благодарность.

Невнятные крики и стоны благодарности продолжались долго. Даже признанный соня Каим успел проснуться и привести себя в порядок.

Ближе к полудню нам всё-таки удалось покинуть гостеприимный портовый город. Стража на воротах пропустила без лишних вопросов и мы пустили наших скакунов лёгкой рысью по отличному широкому тракту, на котором легко могли разъехаться четыре повозки.

Дорога была ровной и без всяких ям и ухабов, напоминая асфальтовое покрытие земных автострад. Единственное различие — сделана при помощи магии и гораздо прочнее и надёжней. Оно и не удивительно — иначе подкованные скакуны и деревянные колёса телег быстро привели бы её в негодность. Это не мягкие шины автомобилей.

Два дня путешествия прошли абсолютно спокойно. Днём едем, ночью ночуем на постоялых дворах — скукотища. Оно и не удивительно. Судя по периодически снующим туда-сюда десяткам стражников, разбойники в этих местах не задерживаются.

Рабыня вела себя прилично, даже злые, полные ненависти взгляды почти на меня не бросала (не чаще раза в пол часа), и постоянно молчала, обдумывая что-то своё и не вмешиваясь в наши с Каимом разговоры.

На третий день мы свернули с главного тракта на широкую грунтовую дорогу. Этот путь гораздо опаснее для одиноких путников, но здорово сокращает путь к цели нашего путешествия.

Ближе к вечеру я обнаружил первую засаду и с досадой положил в рюкзак интересную книжку. Вечно эти разбойники не вовремя попадаются.

— Каим, как думаешь, притаившиеся в зарослях два десятка аборигенов пропустят нас спокойно или придётся практиковаться?

— Если ты так хочешь, то практикуйся на здоровье, а я с Ники пока тут пообщаюсь, — пробурчал пупырчатый. Нет, надо с ним что-то делать, иначе никакой инициативы в плане повышения своих магических способностей путём практики от него не дождёшся. Видимо так и хочет остаться артефактором. — Ники, ты же не откажешься скрасить одиночество симпатичному парню?

Если учитывать злобный, полный презрения взгляд девушки за благосклонность, то Каиму предстоит общение с самим собой. Некромантка полностью игнорирует парня, несмотря на все попытки с ней сдружиться.

А что делать? Пупырчатому я запретил силой добиваться девушки, а приказывать он ей не может — хозяин-то я, вот и приходится ему пытаться неуклюжими комплиментами завоевывать её расположение.

Взаимности в их отношениях явно не наблюдается. Впрочем, Каим уделяет ей внимание только потому, что никакой другой девушки поблизости не наблюдается.

— Ладно, вы тут воркуйте, а я пока пообщаюсь с местными.

Судя по эмоциям рабыни, она и сама не прочь пойти пообщаться с разбойниками, испытывая настоятельную потребность кого-нибудь убить. Может стоит дать ей спустить пар? Ладно, сейчас я всё равно работников ножа и топора только пленю (серьёзных противников там нет, не считать же за такового слабенького мага с аурой ученика второгодки), а потом можно будет и проэкзаменовать девушку. Надо же реально знать на что она способна и чего от неё ожидать в случае необходимости.

Глава 18

Первым снял дозорного следившего за дорогой сидя в кроне высокого дерева. Небольшое копание в его мозгах и можно смело утверждать: я не ошибся. Дозорный по сигналу амулета должен был предупредить своих о приближении подходящей для атаки цели, а остальные в это время быстренько займут уже приготовленное место для засады.

Дабы облегчить процесс копания в памяти пленников, начал задавать ему наводящие вопросы и просматривать только те участки воспоминаний, которые относятся к интересующему меня. Иначе можно и до вечера пленника допрашивать, слишком уж много посторонней информации содержит мозг человека.

— Кто главарь? — выцепляю образ бородатого мужика и страх перед его магическим искусством.

Уже интересно. Значит этот слабенький недоучка внушает своим подельникам страх?

— Почему сразу в засаде не сидите, а выдвигаетесь только по сигналу?

На меня обрушивается поток смешанных образов. Ясно. Маг прихватил где-то парочку неплохих атакующих артефактов и один навевающий сон, да пару слабеньких заклинаний знает, чем и пользуется. На этом вся его польза как мага практически исчерпывается. Вот и выходит — если караван крупный и хорошо охраняется — такую добычу лучше не трогать и сидеть подальше от дороги не высовываясь. За голову главаря пока дают мало — двадцать золотых (не успел ещё прославиться и навести страх на округу), но наёмники из купеческой охраны вполне могут позариться, если почувствуют за собой силу и обнаружат разбойников.

Короче говоря, банда мне встретилась хилая, только-только вышедшая на большую дорогу. Силы за собой лесные мужики не чувствуют и грабят в основном подводы с продовольствием и другими деревенскими продуктами, а потом продавали по дешёвке в трактиры. Один раз решили грабануть одинокого всадника, так тот магом оказался. Насилу ноги унесли. И то только из-за того, что тому лень было гоняться за мужичьём по джунглям. Тяжела жизнь благородного разбойника.

— Вот значит как, крестьян только грабить и можете, — и без того испуганные глаза мужика округлились от ужаса: он же мне ничего не говорил, только-только рот открыть успел для ответа. — Ну, ты поспи пока. Я за тобой попозже вернусь.

Короткий магический импульс и мужик проваливается в сладкие объятья Морфея, или вернее Кастра — богиня сна из пантеона Рагана. Кстати, вот интересно стало: а кто тут у Кроноса занимает эту почётную должность? По идее я должен ведь упоминать богов, подчинённых Кроносу. Или нет? Вот ведь жреческая цензура до чего довела. В книгах Ойкума полностью изъяты упоминания об именах противоборствующих Рагану богов и чему они покровительствуют, оставлены только имена верховных. Впрочем, имя проказницы Лики тут известно. Оно и не удивительно, после стольких то сотворённых ею шалостей.