— Вот закончим ремонт, тогда подумаем, хватит ли денег, — пообещала Аня. — Хотя... Никас, когда ты сможешь поговорить на рынке с перекупщиками, которым можно будет отдавать наших кукол для магазинов?

— Как только поедем за мясом и другими продуктами, — уверенно сказал брат.

— Мы напомним ему, Агни, — сказал Греди. — А заодно посмотрим, что есть для таких собак, как эта.

— Вы так говорите, будто уверены, что собака останется у нас, — заметила Аня.

— А кому она ещё нужна? — удивился Кеган. — Только Лиссе.

"То-то вы набились в комнатушку Бридин и Сайл, — насмешливо подумала Аня, — видимо, именно потому, что собака никому больше не нужна!" И напомнила:

— У нас сегодня самая деятельная первая половина дня. Сначала привезут уголь. Онора, поскольку Кристал будет занята на уроках, тебе вменяется в обязанность показать грузчикам место в конюшне для выгрузки, которое подготовили ещё позавчера. Почему ты? Потому что, возможно, я буду занята с печником, если он появится одновременно с грузчиками. Никас, он ведь тоже приедет сегодня до обеда?

— Тоже, — подтвердил брат и оглянулся на часы. — Мальчики, нам пора.

Провожая братьев на работу и на уроки, Аня вздохнула: а ещё наверняка примчится дайна Мадэйлеин и будут крутые разборки с Партхланами. Ну, если они, конечно, осмелятся приехать за дочкой. Хотя деликатное слово "осмелятся" — это не к ним. А сейчас пора выгулять взрослую псину и проследить за пробуждением Лиссы.

Эх... Пропадают три часа свободного времени, пока Кристал на уроках. А ведь можно было бы... Аня улыбнулась сама себе с грустной насмешкой. Не слишком ли много она берёт на себя? Да, ремонт хочется выполнить побыстрей, но... А ещё шитьё, а ещё вязание — у мальчиков нет тёплых вещей, а Аня собиралась навязать им для школы так называемые мужские клубные джемпера. А ещё куклы, которые так и остаются постоянным, хоть и не всегда регулируемым заработком... Или оставить рукоделие и выждать неделю до полного ремонта мелких трещин на стенах дома?

— Агни, мы помоем посуду! — заявила Кристал, таща смеющуюся Онору за руку на кухню, как будто та сопротивлялась. — А ты посмотри, не проснулась ли там Лисса!

— Хорошо, — с шутливой послушностью ответила Аня, понимая, что ещё немного — и начнёт хохотать в полный голос: смотреть, проснулась ли Лисса?! Да её пробуждение будет оглашено в полный голос — ой, простите, в полный вопль! — Но сначала я выведу собаку! — предупредила она, поворачивая следом за "девочками" к кухне.

— Лисса не сказала, как её зовут? — закричала Кристал и внезапно ахнула: — О-ой!

— Что случилось? — испугалась Аня и помчалась догонять мойщиц посуды, добравшихся до кухонного помещения.

На месте она только и могла, что развести руками и хмыкнуть. Щенок решил, что уголок с опустевшей миской — неплохое местечко и для справления своих нужд. И надул.

— Я уберу, — торопливо сказала Онора, беря щенка на руки, чтобы оттащить его от махонькой лужицы, которую он с интересом обнюхивал.

Собака с ужасом смотрела на людей, вжимаясь задом в угол между стеной и шкафом. Аня покачала головой — уже серьёзная: кажется, псине доставалось за инстинктивные действия щенка — там, где она недавно жила.

— Ничего, — подбадривая её, сказала Аня. — Мы сейчас с тобой погуляем, а потом снова вернёшься в тепло. Не бойся — научим твоё чадо всему, чему надо.

Пока Кристал держала щенка на весу, Онора начала протирать пол, а Кристал усадила щенка в старую круглую коробку из-под шляп. Он немного покружился в странном гнёздышке, устраиваясь удобней. И уснул. А Аня повела слегка упирающуюся собаку к тайной дверце, выводящей в сад, а ниже — к озеру. Вела и побаивалась, как бы та рывком не выдернула из её рук ненадёжный поводок — всё ту же верёвку. Как ни странно, собака поняла, чего от неё ждут, и сделала свои дела, отойдя от плиток заднего крыльца всего лишь к ближайшим кустам. При свете позднего солнечного утра собака оказалась гладкошёрстной, крепкого рыжего цвета с коричневыми подпалинами и невысокой. Аня в псинах не разбиралась, но решила, что та неплохо выглядит для домашней собаки. Когда ярко-чайные глаза вопросительно взглянули сначала на неё, а потом на потайную дверь, Аня сказала:

— Учти, это только сегодня ты выходишь в это время. С завтрашнего дня тебя будут выгуливать раньше.

И вернулась уже с послушной собакой в дом.

Мытьё посуды было в самом разгаре, щенок вовсю дрых, поэтому Аня, оставив в кухне псину, поспешила наверх — посмотреть, как там Лисса. Пришла вовремя: девочка сидела, закутавшись в одеяло, и недоверчиво осматривалась, как будто не понимая, как она очутилась в этой комнате. При виде Ани, малышка скривила рот, собираясь реветь. Так что Аня чуть не прыгнула к ней, чтобы сесть рядом и утешить:

— Ну, что ты, Лисса! Ты дома, а значит — всё замечательно! Или ты себя чувствуешь нехорошо? Ничего не болит, Лисса? — Приложила снова ладонь ко лбу малышки — вроде опять-таки температура обычная. — Пойдём в твою комнату, оденемся, расчешемся, умоемся и спустимся вниз. Кристал и Онора тебя заждались. Поешь, заодно расскажешь нам, что же с тобой вчера случилось.

— А собачки? — требовательно спросила малышка.

— Собачки дома, — успокоила её Аня.

Пока Онора с Кристал бегали, готовя прибор для Лиссы, занятой беседой со "своими собачками", Аня заварила травяной чай для девочек. Сушила она травы с лета, едва только разобралась с самыми известными здесь — спасибо Бридин и Сайл, подсказавшими их своей хозяйке. И не только травы. Успела даже шиповника набрать и яблочной падалицы нарезать и засушить. Яблок в эту осень уродилось маловато, но упорная хозяйка дома всё же сумела собрать их в пару ящиков, в которых яблоки прятались в опилках. И предвкушала чудные яблочные запахи к зимним праздникам. А травы... Уж где — где, а в саду можно было набрать много таких, которые не только просто в чай для вкуса, но даже и с некоторыми полезными особенностями, как сегодня — противовоспалительный для возможно простывшей Лиссы. Поэтому Аня лишь глянула на полку с банками, в которых хранила засушенные травы, и усмехнулась: ещё одна положительная стороны собранных трав — в семье больше не пили слабенький (из экономии) покупной чай, а с удовольствием наслаждались тем душистым, что всякий раз в другой смеси заваривала Аня.

Через пять минут сидели в столовой зале, за столом, слушая Лиссу, которая жадно ела поставленный перед ней завтрак и одновременно пыталась рассказать свои вчерашние приключения в подробностях. До приезда дайны Сарейд — полчаса. Аня считала: они все успеют до её появления войти в привычное русло домашнего расписания, включив в него Лиссу и собак.

Рассказ Лиссы, несмотря на то что он изобиловал ненужными подробностями, был короток. Пока родители везли её домой, болтая в карете между собой, но никак не с любимой дочкой, от нечего делать малышка смотрела в окно. И увидела, когда карета замедлила ход, проезжая не самое хорошее дорожное покрытие: у дома — точней в его открытом дворе, напротив которого карета оказалась, какой-то плохой дядя пинал собаку, заставляя её выскочить на улицу, а собака всё не уходила, и Лисса испугалась за неё. А потом выяснилась причина, почему собака не уходила: мужчина размахнулся и выбросил на улицу щенка. Причём Лисса сначала не сразу поняла, что это щенок: показалось, мужчина кинул, метя ближе к дороге, какой-то комок. Но собака бросилась к этому комку и схватила его, чтобы унести подальше от ног безжалостного мужчины.

Лисса плакала, а родители, которые не подозревали о трагедии за стенами кареты, продолжали сидеть и болтать, как ни в чём не бывало... Аня так поняла: скажи им Лисса, что она плачет — и из-за чего плачет, Партхланы остановили бы карету и забрали бы, как минимум, щенка. Хотя бы потому, что это... забавно — поиграть с животинкой. В этом она была уверена... Но Лисса в своих родителей не верила. А впечатление беспомощного положения зверушек врезалось в маленькую душу.

И, когда в разгар веселья в родительском доме Лисса поняла, что о ней забыли, она решительно оделась для прогулок и сбежала. Как она вообще нашла ту улицу — чудо из чудес. И бродила по той улице, где видела тот дом, где-то почти до самой ночи, пока не наткнулась на бедолаг. Поскуливание щенка её заставило бежать изо всех сил к высокому забору, за которым и размещалась угольная лавка. Там Лисса уснула, причём собака вынужденно грела теперь и её, потому что на руках девочки лежал щенок. Лисса проснулась утром и растерялась вконец, сообразив, что не знает, как идти к дому родителей или к дому Агни.

В тупичке заборов она пряталась весь следующий день до позднего вечера. А потом приткнувшуюся к забору, гревшую щенка малышку обнаружили грузчики, работавшие на хозяина той самой угольной лавки. Слово за слово — выяснили, что девочка из богатеньких, и правильно поняли, что она потерялась. Поскольку дело происходило в микрорайоне поместья Ани — в микрорайоне, который грузчики знали отлично, то Лисса как смогла, так и рассказала им, где находится её дом и кто его хозяйка. Определив основные приметные точки дороги и дома, грузчики сообразили, куда надо доставить потеряшку. Они в самом деле накормили малышку тем, что у них оставалось из незатейливого обеда, взятого на работу. Обходились с Лиссой бережно и вежливо, как умели. Насколько поняла Аня — именно что в расчёте на вознаграждение. А может, и впрямь пожалели строптивую малышку. Ну а по дороге к ним подъехал конный полицейский, который недавно заступил на дежурство и не знал о заявлении дайны Мадэйлеин. Узнав, в чём дело, сопроводил грузчиков до известного им дома, чтобы убедиться, что потерявшаяся девочка из благородного семейства попадёт куда надо.

— Почему моя собака не в столовой? — насупилась Лисса, едва закончив свою историю. — Я хочу, чтобы она была рядом!

— Сначала её надо научить всяким командам, чтобы она тебя слушалась, — рассеянно сказала Аня: она размышляла о том, что сегодня будний день. Не выходной, к сожалению. Будь иначе, семья помогла бы с разными делами, которые ожидались сегодня в немеряном количестве. И почему она решила, что уголь должны привезти именно сегодня, когда должен прийти печник? И как ей совместить приход дайны Мадэйлеин и присмотр за выполнением всего, что заказано? Ладно — Онора приглядит за грузчиками, но остальное... А тут ещё... Аня подняла глаза взглянуть на часы.

— Девочки! — чуть не в панике напомнила она. — Через пять минут приедет дайна Сарейд! Кристал — быстро приводи себя в порядок! Посмотри, всё ли в твоей учебной комнате готово к работе!

— А мои собачки-и? — заныла Лисса.

— Мы отведём их в твою комнату! — твёрдо решила Аня. — Не выпускай их, пока я не приду. Поняла?

— Поняла! — завопила малышка и спрыгнула со стула, уронив подушечку, на которой обычно сидела, чтобы дотянуться до блюд.

Словно вихрь обвеял все помещения дома, и до приезда дайны Сарейд успели затолкать собаку с щенком в комнату Лиссы, одновременно вручив малышке лоскутки, которые надо раскрошить для набивки кукол, что Лисса приняла безропотно. Ане даже показалось, девочка обрадовалась привычной работе, потому что та вернула её к привычному ритму жизни, заставляя забыть те недолгие, но впечатляющие события, которые с ней произошли.

День начался.

Дайна Сарейд была торжественно встречена и препровождена в учебную комнату.

Грузчики приехали первыми, и Аня вместе с Онорой проводила их в конюшню, показав, куда надо будет выгружать привезённый уголь. Всё. Здесь не надо никого и ничего контролировать. Только заплатить в конце работы.

Приехал печник — суровый старик, чья отличительная особенность внешности — густые седые брови, нависшие над глазами, — делала его похожим на деда Мороза. И выяснилось, что сопровождать его не надо: он и сам знал этот дом, в котором проводил осмотр отопительно-печной системы почти каждую осень. Но явно обрадовался, когда к нему на всякий случай хозяйка дома приставила Онору. Это только в конце оказалось, что старик был поразительным болтуном, который весьма любил вываливать бесконечные истории из своей долгой жизни на любого слушателя. А слушатель из Оноры всегда был очень внимательный.

На организацию всяческих дел ушло около часа. Наконец, убедившись, что деловой день покатился по рельсам и не собирается прерываться, Аня сбегала проверить, как там — у Лиссы. Нашла её вновь спящей в обнимку с щенком — собака сторожила обоих, спрятавшись под кроватью. И со спокойной душой хозяйка дома вернулась на первый этаж, чтобы ждать остальных посетителей. Перед тем, чтобы не бездельничать, она вынесла из мастерской корзину с тряпьём, из которого собиралась нашить платьев, и уселась не привычно у большого стола, за которым вчера сидели, а устроившись у того окна, где посветлей. Всё-таки ноябрь. И каким бы ни был солнечным день, для рукоделия света, в отличие от летнего, не хватало.

Она так увлеклась, что не сразу сообразила, что сигнал от ворот идёт не тот, с которым обычно приезжала дайна Мадэйлеин. Точней, Аня даже не вслушалась в сигнал, а накинула палантин и выбежала на крыльцо. И только здесь поняла, что действует инстинктивно: ведь для въезда дайны Мадэйлеин на территорию поместья достаточно нажать на рычажок артефакта, о чём, правда, хозяйка дома иной раз забывает. А здесь она накинула палантин и собралась идти... Идти мимо открывающего артефакта. Но не потому, что забылась.

С шутливой угрозой Аня изобразила оквадраченные глаза.

Приехала дайна Эннис?!

Собственной персоной?!

Обалдеть и не встать. Чего это она? Поскандалить захотелось?

Как-то не вовремя... А если чуть позже явится дайна Мадэйлеин?

Что тогда?

Ладно, придётся разруливать все ситуации по мере их поступления.

Хотя что это она, Аня? Выгнать дайну Эннис не составит труда. Ещё не хватало ругаться с ней в период цейтнота!

С такими думами Аня дошла до ворот и остановилась в шаге от них, с удивлением разглядывая бричку и человека возле неё. Нет, лекаря дайны Эннис она узнала. Но... Нет, тут явно что-то странное. Если её не разыгрывают.

Лекарь сидел на боковой подножке брички, ссутулившись и обхватив голову руками — в отчаянии? Или он... играет на публику? То есть на неё — на Аню?

Кажется, он так погрузился то ли в горе, то ли в свою игру, что не услышал, как подходит к воротам та, которую он вызвал.

— Добрый день! — объявила Аня о своём присутствии.

Лекарь быстро поднял голову и сорвался с места, подбежал к воротам. Именно к воротам — к калитке подходить не стал. Он вцепился в дубовые листья на решётках ворот так порывисто и в то же время с какой-то безнадёгой, что даже на сердце Ани что-то дрогнуло — что-то вроде сочувствия, а потом... С каким-то даже испугом Аня увидела, что его лицо, всегда заинтересованно благодушное, сейчас отчётливо похудело, что подчеркнула ещё и давняя щетина на впавших щеках, а под глазами темнеют такие мешки, что... Он что — не спал несколько дней? Что случилось?

— Я понял, что никакие хитрости с вами не пройдут, — торопливо заговорил он, вперившись с какой-то сумасшедшей надеждой в её глаза. — Поймите, всё, что мы ни делали... Всё было направлено на спасение дайны Эннис! Помогите, дайна Агни! В конце концов, дайна Эннис — сестра вашего мужа!