— Точно хвост был?
— Да
— Значит, пробивают.
— Я вот чего спросить хочу.
...
— А Зайдулла он кто?
— Зайдулла... этим ты зря интересуешься. В розыск придешь, тогда поговорим.
Но кое-что Торопов решил сказать
— Уголовный мир и мы, розыск — воюем далеко не всегда и не во всем. Думаешь, я не знаю, что Зайдулла левачит?
...
— Знаю. Но, по крайней мере, он к прошлому не вернется, пока на этом месте. Мясом спекулировать все же лучше чем карманы выворачивать под ножом. И спекулировать им все равно будут. Но Зайдулла — он два срока отсидел, кое-что и понял в жизни. И теперь он к группировщикам, например, так же как и мы относится. По их понятиям — они беспредельщики, подрывают порядок. Любой — законный, воровской.
— То есть, получается... бандиты на нашей стороне, так что ли?
Торопов развел руками
— В какой-то мере так и есть. Сложно поверить, но это так.
...
— Замалиев к тебе не приходил?
— Нет.
...
— Может мне к нему...
— Не смей!
...
— Он должен прийти к тебе. Не торопи события. И когда придет — не показывай заинтересованности. Говорить должен он.
...
— Как родители?
Игорь сплюнул под ноги, научился у блатных
— Мать плохо. Но это и раньше так было. Отец... работает.
— Извини. Мы не можем им про тебя сказать, что ты работаешь с нами. Я ведь и права не имею тебя привлекать к работе, которую должен выполнять сам.
— Я понимаю.
Торопов чертыхнулся
— Ничего ты не понимаешь. Новиков против был твоего привлечения, все под мое слово. Если что с тобой — и меня из органов.
— Кто такой этот Новиков?
— Генерал Казимир Новиков, министр. Несколько лет назад он разгромил самую опасную группировку города — Теплоконтроль. Он еще когда-то простым опером работал — его поставили командовать комсомольскими дружинами. Ну, как командовать — командовать там было кому. Опекать, советовать как старший товарищ, от розыска. Но он больше сделал, начал комсомольцев учить, готовить к работе в розыске. Потом многие в розыск и ушли. Но мы остались комсомолом.
...
— Я на это надеюсь.
22 ноября 1985 года
СССР Казань
Через два дня, когда Игорь возвращался с работы домой — он увидел сидящего у подъезда на лавочке Рината Замалиева. Блатные научили его — ничего не пропускай, бей первым. Потому он подошел и грубо спросил
— Чо надо?
— Присядь.
— Пешком постою.
Замалиев поднялся
— Слушай, пошли посидим. Угощаю...
В те благословенные — а может и проклятые это кому как — времена, ресторан, как и любое заведение общественного питания не было местом, куда люди заходят поесть. Советский человек в ресторанах не питался, если что перекусит в буфете и бегом, а так в ресторанах паслась определенная публика.
Для начала — тебя в ресторан не пустят. На входе швейцар, это либо бывший мент, либо рукопашник из крышующей группировки. В некоторые места пускали за деньги, а в некоторые — если ты из себя что-то представлял.
Дальше вопрос, куда тебя посадят и рядом с кем. Там ведь многие ходили в ресторан для того чтобы крутость свою показать. Какой ресторан без драки? Не так посмотрел, не то слово сказал — и готово. Пьяные выходки отдельных личностей — наутро обсуждал весь город.
Ну и в Казани было правило — в ресторан имеют право заходить только старшие возраста. Если кто из мелочи — не миновать репрессий.
На трамвае — они доехали до вокзала, чуть дальше была новая гостиница Волга и на первом этаже ресторан. Стены были оформлены в народном якутском стиле наскальной живописи, Замалиева пустили без вопросов. Игорь прошел с ним. И посадили их хорошо, не на проходе...
— Бывал здесь?
— Чо мне тут делать.
— Ну, да...
Подошел официант. Замалиев ни капли, не смущаясь, сделал заказ, несмотря на то, что официант был вдвое старше
— Щас принесут. Короче, Игорян, разговор к тебе есть...
...
— Ты прости этих дундуков в транспорте, они вести себя не умеют. Пятница настанет — они в своей конторе фанеру* получат за то, что в блудняки влезли. Речь о другом.
...
— Ты вроде правильный пионер был, а тут глянь — пасешься с ворами. Я чуть пончиком не подавился, когда узнал
— Я с ворами не пасусь
— Ну ты же на рынке работаешь
— Работа как работа
— Да не скажи.
Принесли заказанное
— Так вот, Игорян. Ты мне скажи, ты на рынок ради чего пошел? Только честно.
— А тебе зачем знать.
— Вопросом на вопрос... ладно. Ты может, думаешь, что на рынке реальные филки поднять можно, так что ли?
— Ну, допустим?
— Нет. Не так. Реальные бабки дает только одно — власть!
Игорь скривился
— Какая, над малолетками? Это ты с них по рублю собираешь?
Замалиев с постным видом покачал головой
— Рубль. Ты серьезно думаешь, что кому-то их рубль нужен? Они должны приносить рубль, потому что тем самым они подтверждают свою верность конторе. Но это так, на мелкие нужды. Настоящие бабки в других местах водятся. И конторы для другого существуют
— Это для чего?
Иногда прямой путь — самый простой. Но Замалиев только головой покачал
— Ты пока не в теме. Но знай — над нами есть старшие. У старших есть планы. Большие планы. Это тебе не БКД — за что вы там машетесь? За справедливость? А справедливость тебя прокормит?
— Так что же, без справедливости жить?
— Справедливость она каждому своя. А эти ваши уголовники на рынке — они за что? За лишнюю сотню — другую рискуют, здоровье в тюрьме оставляют. Уголовники, они и есть уголовники. Дальше колючки не смотрят.
— Говоришь много. Зачем позвал?
— Я тебе предлагаю вместе кушать. Ты на рынке устроился? Хорошо, смотри, сколько там выторг с точек, какой там оборот. Это пригодится.
Игорь выругался
— Да меня рубщики замесят, если узнают.
— Ни черта они не узнают. Если ты им не скажешь.
Игорь помолчал, будто обдумывая. Потом сказал
— Не. Не катит.
— Почему?
— Я с рынка в день двадцать тридцать рублей имею, сильно не напрягаясь. А ты мне что предлагаешь? Старшие — какие твои старшие, кто их видел? Пока я видел только малолеток, которые в штаны сдачу сделали, как только взрослые дяди их за шкирку взяли. И больше ничего. Где они были, старшие? Как помогли?
Замалиев прищурился
— Думаешь, старших нет? Ошибаешься, есть они. Для примера — говори, что хочешь.
— А что?
— Что угодно. Джинсы хочешь?
— Джинсы я и так куплю без напряга.
— Тогда говори.
Игорь задумался
— Ну, вот я трояк по английскому схватил, исправлять не хочу. Могут твои старшие мне помочь?
Замалиев кивнул
— Запросто!
* Удар кулаком в грудь
03 декабря 1985 года
СССР Казань
Сегодня был большой снегопад, первый за год. Кое-где в городе встали троллейбусы, люди пригнувшись под жестокими порывами ветра с Волги, ковыляли по снегу, надеясь добраться до работы. Трудолюбивые ручки* не справлялись с работой — как только одну сторону улицы убирали, другую уже заметало.
В Юдино было выездное совещание, Торопов на него опоздал, сел на электричку. В Юдино вышел, поскользнувшись на перроне, на ногах устоял, выругался — так недолго и на пути... Подождал, пока основной поток пассажиров пройдет, затем поднялся на переходной мост. Было не так уж и холодно, всего минус пять — но ветер зло рвал одежду, пытаясь сбросить на пути. Торопов подумал — самое скверное время года. Он любил не лето, а весну. Скорее даже апрель, чем май, хотя май тоже хорош. Просто в начале апреля еще лежит снег — а в конце пробивается травка, почки распускаются. День прибывает на пять минут каждый день, скоро — белые ночи...
А это — прямо противоположное. Декабрь — скверное время...
На мостике — появился генерал Новиков. Он мерз наверное еще больше из-за того что был в пальто, а не в куртке.
— Может, спустимся? — сразу предложил Торопов
— Говори — поежился Новиков — пять минут выдержу
Следить тут — было практически невозможно.
— Установили, что звонок был из ГорОНО.
— От?
— Черезова Алсу Мирзаифовна. Начальник городского управления Дальше копать не стали, опасно.
— Ей сколько лет?
Торопов читал ее личное дело — и был готов
— Сорок один.
— Все понятно, на связи.
Торопов тоже понимал — должность крайне блатная, у всех — у чиновников, у артистов, у партийцев, райкомовцев, горкомовцев и обкомовцев, у деловаров черного рынка — у всех есть дети, и все хотят для детей самого лучшего. Перевестись в другой класс или в другую школу, исправить аттестат, получить хорошие оценки, чтобы потом поступить — все идут на поклон. Понятно, что не с пустыми руками.
Чтобы в сорок один год получить такую должность нужно одно из двух. Мохнатая лапа — хотя все об этом будут знать, хотя и молчать ради приличия. Или быть на связи в КГБ. А это значит, что бывшие коллеги оказали Анвару услугу.
— Что дальше?
Новиков поежился
— Пойдем отсюда.
Вместе они спустились с путей на перрон. Вышли на привокзальную площадь, где пофыркивала мотором Волга.
— Где сейчас твой источник?
— На связи. Проверку он прошел.
— Я думаю, это националисты — сказал генерал — больше некому. В Набережных челнах были они же, и ГБ профилактирует националистов. То есть, контролирует их. Сориентируй своего источника, пусть попытается вызвать Замалиева на разговор про национализм. Подумай сам, как это лучше сделать. Прямо вопрос задавать не надо — просто упомянуть про национализм в удобном контексте. Ты кстати в курсе, Анвара вывели из резерва?
Генерал милиции об этом знать не мог — даже генерал. Исходя из сказанного, Торопов сделал вывод, что у генерала источник в КГБ. Такое тоже могло быть, причем запросто. Если к примеру КГБшника задержали пьяным, за этим мог последовать суд офицерской чести и вылет из органов с волчьим билетом. А они тоже люди и все человеческое им не чуждо. Но если министр изъял данные о задержании и приказал не делать ничего из того что в таких случаях бывает — сигнал по месту работы, то-сё...
— У тебя все?
— Да.
— Тогда работай.
Волга на прощание тревожно мигнула стопами.
* Сленговое название специальных машин для скоростной уборки снега
24 января 1986 года
СССР Москва
Ну, вот и вернулись в Москву. Надеюсь, перемирие удержится, и возвращаться к этой теме не придется. Хотелось бы.
История с Джо Байденом — это закладка, которую я делаю на перспективу. Хотел он того или нет — но он стал одним из "лиц" нового афганского урегулирования и благодаря этому маневру — я уже сейчас противопоставляю его политике Рейгана и наиболее вероятному кандидату от республиканцев в 1988 году — Бушу. Я ведь так и не знаю, как поведет себя Джордж Буш. Американцы относятся к власти совсем иначе и Буш легко откажется баллотироваться на пост президента. И заставить его у меня вряд ли получится — тут шантажируй — не шантажируй. Он тупо может сорвать предвыборную компанию одним неудачным заявлением, черт, он и так тогда победил скорее из-за ошибок Дукакиса, а не от собственных достоинств. В таком случае, мне не помешал бы альтернативный кандидат — от демократов. Кандидат, с которым удалось установить хоть какое-то взаимопонимание.
Что я знаю про Байдена? По крайней мере, то, что он не будет продолжать политику Рейгана в области вооружений. Не будет развивать Звездные войны. И вернется к политике детанта, если я ему предложу. Спорим?
И спорим, найдутся такие люди, которые будут говорить, что политика детанта — это плохо, что это медленное гниение, и надо играть напротив, на обострение. Что СССР как раз и проиграл, пойдя на политику детанта и погрязнув в мещанстве.
Знаете, я пригласил бы таких людей на прогулку. Круче всего — в какой-нибудь райцентр. Километров сто — сто пятьдесят от Москвы. Пойдемте?
Дорога в ухабах, в центре еще как то поддерживают порядок — а на окраинах все как в девятнадцатом веке. Дома, частные и на четыре семьи, обшитые потемневшим от времени тесом. Поют петухи, брешут собаки.
С общественными пространствами всё... напряжно, скажем так. Как и с досугом. Если не считать досугом выпивку. Меж тем в городе есть одно — два предприятия, они работают, что-то строится — но денег не хватает. Как на город, так и на обновление оборудования. Чего говорить если работают еще немецкие станки, полученные по репарациям.
Больница в здании еще девятнадцатого века. Железнодорожный вокзал деревянный. Из развлечений — кино да танцы с обязательной после них дракой. Работает пара училищ, ремеслух, как раньше говорили. Там тоже все старое, оборудование, устаревшему учат, потом на заводе будут переучивать.
Теперь перенесемся на окраины Москвы. Строят много — но это муравейники, человейники. Многоэтажки стоят почти в голом поле, не хватает ничего — кинотеатров, магазинов, объектов быта. И даже эти метры приходится ждать. В общагах лимита, потом это станет рассадником преступности. Если уже не стало.
Ну а теперь расскажите мне, что детант не нужен. И деньги лучше потратить на производство танков.
Я как то раз был свидетелем такой дискуссии: один из ее участников заявил, что СССР проиграл цивилизационную схватку ровно в тот момент, когда отказался от космической гонки и огромных трат на космос и предпочел этому "обмещанивание". Знаете, если вдуматься в смысл таких заявлений, берет оторопь. Оказывается, для того чтобы успешно идти к коммунизму народ надо держать в бедности и строгости и сам коммунизм — это не изобилие, это именно принятая всеми за норму бедность. Когда лишние деньги расходуются на что угодно, только не на улучшение жизни людей. Это уже нечаевщина в чистом виде, если не хуже.
Вопрос Байдена и его "приручения"... да, кстати, неплохо бы выйти на связь и с Биллом Клинтоном. И намекнуть что КГБ известно про тот аэродром в Аризоне в сельской местности, на который Боинги из Мексики садятся... так вот, вопрос этот частный, а общий вопрос — как выстраивать отношения с главным геополитическим противником — с США. С учетом того что я прекрасно понимаю: любые самые лучшие отношения с Белыми домом не компенсируют нашего полного отсутствия в Конгрессе. В Конгрессе нет ни одного конгрессмена, который был бы пророссийски или просоветски настроен или зависел от голосов русских — зато я могу назвать не менее десятка активных русофобов. Именно эти русофобы сорвали большую сделку Никсона-Брежнева*, приняв поправку Джексона-Вэника. Большая сделка с СССР шла параллельно с большой сделкой с Китаем, но большая сделка с Китаем прошла по сути лишь потому, что в Конгрессе не оказалось "китаефобов" — а русофобы там были.
И второй вопрос — а что просить то?
И вот тут то вот я задумался всерьез.
А на самом деле — что просить? Что США может дать СССР? С учетом того что например список агентов ЦРУ Эймс уже дал, а экономические отношения между странами сведены практически к нулю?
