Одинокий демон. Кавайи, кавайкунай?

Девушка в ответ испуганно сжалась, не зная, что на это ответить.

— Sorry, but we have little time! — произнёс Эрик, выходя вперёд, и загораживая её от Ирины Юрьевны — we still have much to do. Goodbye!

— Goodbye... — автоматом прошептала преподаватель.

— Goodbye ladies! — сделал небольшой поклон в сторону девушек, — и помните — KGB does not sleep!

— Come on, my little cousin... — сказал он, повернувшись к Светлане и взяв её под локоть, повёл по коридору, уводя.

Все, молча, смотрели им вслед, пока они не скрылись за поворотом.

— А причём тут КГБ? — непонимающе пожала плечами первая девушка, оборачиваясь к подругам, — КГБ у нас давно уже нет....

Светлана

— Тик-так, тик-так...

Старый будильник в белом пластмассовом корпусе громко тикает, отсчитывая секунды. Говорят, что он в отделении ещё со времён СССР. Всё никак не сломается. Стоит на столе дежурного и так же неизменен, наверное, как сами стены больницы...

— Тик-так, тик-так...

Полтретьего ночи. Тишина... В моём "глазном" отделении все давно спят. Тут хорошо. Гораздо лучше, чем в "полостной хирургии". Нет ран, которые не дают оперированным спать, даже под обезболивающими и снотворным. Нет ночных вскриков и бормочущего бреда полусна-полуяви. А ещё — в "глазном" чище. Нет такого "тяжёлого духа", нет муторных перевязок, когда течёт кровь и вонючее содержимое кишок и только усилием воли сдерживаешь позывы к рвоте. В глазном проще. Перевязки небольшие и все больные — ходячие. Это огромный плюс, когда больные могут ходить. Хорошо, что мне удалось сюда перевестись... Не знаю, сколько бы я ещё в "хирургии" выдержала... Хотя меня, как будущего врача, такое недолжно волновать, но вот как-то не получается у меня пока. Порою тянет рвать, просто хоть караул кричи!

— Тик-так, тик-так...

Все спят. Можно и мне пойти подремать на топчане в ординаторской, но что-то не спится. Как-то... беспокойно. Беспокойно и волнительно. Эри попросил меня найти больного, который может заплатить за лечение. Как у него всё просто делается! Раз — и нашёл! Раз — и изменил одежду! Раз — и вылечил неизлечимую болезнь! Такое ощущение, что никаких границ для него не существует. А если они есть, то находятся так далеко, что их и не видно. Вчера взял и, — имя себе поменял! Просто вот взял и поменял!

— Знаешь, — сказал он мне, — мне тут в газете попалась статья, — "Значенья имён". И имя Эри, я там не нашёл. Эрик есть, а Эри — нет. Поэтому, зови меня теперь — Эрик!

— Почему? — растерялась от неожиданности я.

— Лишние вопросы, — пояснил он, пожав плечами, — если нет такого имени, все будут по три раза переспрашивать. Зачем мне это?

— А... а как же ваше имя?

— А что?

— Ну... вам его не жалко?

— Хм! Оно всё равно не настоящее. Так что, привыкнем ещё раз. Ноу проблем, как говорится. Эрик — тоже неплохое имя. Если то, что пишут в газете — правда, то по первой версии, имя Эрик, — произошло от скандинавского имени Eirikr, состоящего из двух частей "вечный" и "король, правитель", поэтому имя Эрик часто переводят как "вечный правитель". Это имя носило несколько королей Дании, Швеции и Норвегии.

— А по второй версии, — имя Эрик, имеет германские корни и образовано от германского имени Euric, тоже состоящим из двух частей "ewa, ewe" ("вечность; обычай, закон") и "rihhi, riki" ("богатый, могущественный; вождь, правитель"). Оба варианта перевода мне нравятся. Так что называй меня теперь — Эрик! И не забывая обращаться ко мне на — ты! Что ты всё выкаешь? Я что, так старо выгляжу?

— Э... нет, — вновь растерялась я, — просто... Просто я ко всем незнакомым людям обращаюсь на вы. Пока не узнаю человека получше... Не привыкну.

— Нда? — иронично подняв бровь, произнес новоявленный Эрик, — при нашей первой встрече, помнится, ты очень даже запросто орала на меня, тыкая. На незнакомого.

— Ну, тогда я просто... испугалась! И волновалась... за маму! Ампулы раздавились...

— Ладно, я понял. Привыкай... дальше.

Вот так, легко и просто он стал Эриком, "вечным правителем"... А позавчера вечером он прогнал бандитов. Мы вышли из дома, "пройтись", как он говорит, но не успели мы отойти от подъезда, как к нам подошли два каких — то типа. Чёрные куртки, низкие лбы, накаченные шеи с толстыми золотыми цепями. И лица такие.... уголовно-уголовные!

— Ольская Светлана Александровна? — спросил видимо главный из них, подойдя ко мне.

— Да, — испугалась я.

— Вы сдавали монету в ломбард "Золотник"?

Глаза его смотрели на меня как на жертву. Вот тут-то совсем испугалась! В животе стало холодно-холодно. А сердце провалилось куда-то в пятки.

— Да... — сглотнув вдруг ставшей вязкой слюну, прошептала я, втягивая голову в плечи.

— Деньги, — вернула! — коротко рыкнул он, глядя на меня со зверской физиономией на лице.

— А... а... я....

— С какой-такой радости? — поинтересовался громко и насмешливо стоящий рядом со мною Эрик, которого бандиты "в упор не замечали".

— Чё? — не понял старшой, — чё сказал?

— С какой говорю радости — деньги вернула?

— Чё сказал? — повторил бандит и прищурился, глядя на Эри так, словно прицеливался куда ударить, — ты вооще кто, в натуре?

— Кто? Лучше право тебе не знать. Говорю для ясности — монету продавал я и деньги взял я. Так что, продавец — я. Поэтому, я готов вас выслушать. Слушаю.

— Да ты чё фраер, берега... — сунулся было вперёд второй бандит.

— Цить, — обернувшись цикнул на него старшой, — я здесь базарю!

Вновь обернувшись к Эри, он ещё раз внимательно обежал его глазами сверху вниз, оценивая.

— Бабки верни, — приказал он, закончив осмотр.

— Основания? — спокойно поинтересовался Эри.

— Палыч сказал — это обман. Не может какая-то сраная монетка столько стоить!

— Монету! — протянул Эри правую руку ладонью вверх.

— Э... — несколько озадачился бандит.

— Монету! — ещё раз потребовал Эри.

— Нету у меня её!

— Я не понял? Я продал вам редчайшую вещь, можно сказать — буквально за копейки, а вы теперь деньги пришли отбирать? И проданное возвращать не хотите? Мило.

— Палыч сказал, что она его вместе с оценщиком кинула. Деньги она брала, значит, спрос с неё. Того поймают — с него спросят отдельно. А пока — ты за бабу свою отвечаешь! Усёк?

— Если Палыча кинул его работник, это проблемы Палыча, а не мои. Я вещь продал, — деньги получил. Совершенно не понимаю, причём тут я?

— Объяснить? — ласково спросил главный, и запустил руку в карман куртки, вынимая из него кастет.

— Или, может, сам догадаешься? — поинтересовался он, демонстративно одевая его на руку и несколько раз сжимая и разжимая пальцы, пробуя как тот на них "сел".

— Уже догадался, — хмыкнул Эри, — это банальный грабёж... Какая скука....

-Хак! — внезапно выдохнули разом оба бандита, одновременно выпучивая глаза и открывая рты. Их напряжённо замершие и изогнувшие вперёд тела, выгладили так, словно внутри них, внезапно, появилось что-то очень болезненное и опасное.

— Как зовут? — спокойно глядя на главного, спросил Эри.

Тот, замерев и с испугом прислушиваясь к чему-то у себя внутри, не ответил.

— Я задал вопрос!

Голос князя был жёсток.

— Сер.. сер Сергеем.... — отозвался бандит. Лицо его резко побледнело и покрылось крупными каплями пота.

— Слушай меня внимательно, Серёжа. Расчёт с ломбардом произведён мною полностью и обжалованию не подлежит. Так и передай тому, кто вас послал. Претензии не принимаются. Будут претензии, — у Палыча будут проблемы несовместимые с жизнью. Это передай тоже. А это, чтобы у вас даже мыслей не возникло...

С этими словами, у Эри, непонятно откуда, в руках появился маленький, блестящий серебром ножичек.

— Дай левую ладонь! — приказал он, обращаясь к первому бандиту. Тот послушно исполнил, подняв левую руку ладонью вверх.

— Ших! — черканул ножичком ему по ладони Эри. Секунда, и кровь обильно, большими каплями, закапала с руки.

У Эри, опять, непонятно откуда, но на этот раз уже в другой руке, возник лист бумаги, который он на несколько секунд подставил под её капли. Раз! — и лист исчез. Ту же самую операцию он проделал со вторым бандитом, тоже спросив, как его зовут.

— Так вот, братаны, — закончив, произнёс Эри, обращаясь к ним обоим, — вздумаете чего сотворить — найду, где бы вы ни были бы. И, во второй раз, вы уже так просто не отделаетесь. С живых кож...

Эри оборвал себя на полуслове, покосившись на меня.

— В виду того, что тут есть слабо подготовленные к реалиям жизни люди, — продолжил он, — подробности опущу. Но поверьте, лучше вам их не испытывать на себе... Смерть, порою, — огромное благо! Не стоит доводить до того, чтобы о ней молить. Подумайте о моих словах... А теперь — исчезли!

Бандиты словно только и ждали этого приказа. Развернувшись, они кинулись бежать. Через несколько мгновений они свернули за угол, и пропали, как будто их и не бывало.

— Не трясись, — глядя на меня, спокойно сказал Эриадор, — думаю, ума у них хватит больше тут не появиться. А если не хватит — значит, он им вовсе не за надобностью.

Я шумно перевела дыхание, чувствуя, как бешено, колотится сердце в моей груди.

— И знаешь, что... — задумчиво протянул между тем он, о чём-то думая, — дай-ка мне твою ручку!

В правой его руке вновь появился маленький блестящий ножичек.

— З...ззачем? — трясущимися губами пролепетала я.

— Не бойся. Я только пальчик. Больно не будет.

Видя, что я не шевелюсь, он взял меня за кисть руки и поднял её вверх. Блеснул металл. Эри коротко ткнул меня остриём в подушечку указательного пальца.

— Ой!

— Чё ойкаешь? Ведь не больно же!

Действительно, не больно! Я ойкнула со страху. Ничего не чувствую! Между тем, на пальце выступила капелька крови. Эри достал бумажку и промокнул каплю. Раз! И бумажка исчезла. Двумя руками Эриадор поднёс мои пальцы к свои губам и тихо подул.

— Вот и всё, — тремя секундами спустя произнёс он, выпуская мою руку, — можно идти гулять дальше.

Я поднесла палец к глазам. Абсолютно целая кожа! Никаких следов ранки! С ума сойти!

— Пошли — пошли, — улыбнулся, смотря на меня Эри...

....

— Тик-так, тик-так... — продолжал отсчитывать секунды будильник, а мои мысли перепрыгнули с воспоминаний на мысли об Эри.

Какой он уверенный в себе и красивый! Когда мы с ним гуляем по городу или перекусываем где-то в кафе, я постоянно замечаю взгляды, которые бросают на него девушки и женщины. Такие, я бы сказала, очень заинтересованные взгляды. Смотрят на него, а потом на меня. С недоумением. Порою с насмешкой. Ну да, да! Я понимаю, что не соответствую... Всё у меня простенькое, старенькое. С таким парнем и в таком виде... Эх, где бы денег взять!? Хоть с долгами бы рассчитаться. С одеждой — ладно, переживу, а вот долги нужно отдать. Неудобно. Люди ведь давали, не рассчитывая, что верну. Один папин брат сколько помог! А ведь до этого мы с ним почти не общались. Хороший человек. Обязательно всем всё верну! Вот Эри как раз предлагает заработать.

— С каждого больного — пятая часть твоя, — сказал он, объясняя принципы нашего сотрудничества, — так что "суетись". И людям поможешь и денег заработаешь. Не "зевай", светлая!

Да, "зевать" не стоит. Вряд ли ещё выпадет когда такая возможность, поработать вместе с настоящим целителем. Как он маму поставил на ноги! Буквально за какую-то неделю. Ну, пусть за две... Всё равно — это чудо. Приходившая недавно с дежурным обходом врач из поликлиники так и сказала — чудо! Она знала, что мама уже на наркотиках. А тут — она сама ей дверь открыла! Она прямо растерялась. Всё расспрашивала — чем лечились, да что пили? Эри..к (вот как-то не выговаривается его новое имя!) правда до этого сказал, что бы мы никому ничего не говорили, объяснив, что это может — "создать не нужный в данный момент ажиотаж". Поэтому мама ничего врачу не сказала, объяснив, что своим исцелением она обязана господу богу, которому много и искренне молилась. Что, впрочем, истинная, правда. И вполне возможно, что Эри попал в наш мир по его воле... Впрочем, что-то я расфантазировалась. Вряд ли мама такой человек, ради которого сам Бог будет что-то делать... Ладно. Оставлю это. Так вот, тогда Эри..к говорил, что бы мы молчали, а теперь хочет заняться лечением в открытую. Похоже, что что-то изменилось в его планах... Мне он ничего не объяснил. Может, деньги понадобились? Судя по его поведению, жить он привык "на широкую ногу". Впрочем, раз он князь, то это неудивительно. Когда мы гуляем вдвоём, за всё платит он. Для меня это так странно... Странно и приятно. За меня никто никогда ничего не платил. Я имею в виду мужчин. Да и по кафе я до этого не ходила. И в кино — только с подругами. А так, получается, что у меня появился — парень! Хотя это совсем не так, — но всё равно! Никто ведь не знает? Как девчонки на меня в институте смотрели! Так им и надо! А то я неслышала, как они "мышью" меня за глаза зовут... Понятно, что Эрик там про невесту пошутил, но вот интересно.... у него кто-то есть? Как бы узнать... Да наверняка, — есть! Что бы у такого парня и девушки не было? Княжна какая-нибудь, или графиня... Не мне чета... Меня он всерьёз не воспринимает. Всё с улыбкой смотрит. Как на ребёнка... Ладно! Хватит думать о глупостях! Нужно делом заниматься!

Вздохнув я вновь склонилась над лежащим на столе листе бумаги и вновь пробежала глазами по написанному на нём: "Выписка из истории болезни. Ф.И.О — Петровский Михаил Юрьевич; Возраст — сорок пять лет. Женат. Двое детей; Диагноз — дистрофия центральной сетчатки. Атрофия глазного нерва; Показания к лечению — терапевтическая поддержка; Рекомендация врача — направить документы на присвоение инвалидности первой группы."

Человек ослеп буквально за неделю. Попал в аварию. Ничего серьёзного, с ним не случилось, сработали подушки безопасности. В травмпункте констатировали — ушиб. Даже лёгкого сотрясения мозга не поставили. А через неделю он почувствовал, что теряет зрение. Пока собирался к врачу, пока наконец дошёл... За это время практически ослеп. Отслоение сетчатки в центре глаза. Так бывает при резких ударах. Особенно если до этого был процесс отслоения на периферии. Он может протекать совершенно незаметно. А потом, спровоцированный резким воздействием — ударом, подъёмом тяжести, принять лавинообразный процесс. А макулярная зона в центре глаза, отвечающая за зрение, маленькая, — всего пять миллиметров в диаметре. И если в ней происходит отслоение — зрение теряется сразу и безвозвратно. И ничего уже тут не сделаешь... Интересно, Эрик — сможет такое вылечить? Я ему показывала по анатомическому атласу, объясняла, но у него какие-то другие термины и другие понятия о лечении. У него один ответ: нужно посмотреть! А как я буду к человеку подходить? Обещать ему, что его вылечат? Вылечат то, что не лечится!? Он ведь знает, что неизлечим. А тут — такие обещания! Если поверит, а у Эри ничего не выйдет? Это ведь будет ещё одним ударом для него. А с другой стороны, если получится — будет снова видеть... Конечно — лучше дать человеку шанс, а там как повезёт! Тут даже говорить не о чем! Но всё равно, странно и волнительно. Я такого никогда не делала....