Подаренная сказка. Богиня

— Малыш, надеюсь, ты умеешь быстро бегать, — спокойно и капельку насмешливо произнесла наемница, расслабленно обозревая скалящихся чудовищ. — Нам предстоит длинный забег, ваш бывший мастер желает поиграть в охотника и дичь. Кстати Оли, я только сейчас подумала, ты смог бы наполнить своей силой произнесенное мною заклинание?

— Да, — почти уверенно ответил парень, невольно выпячивая вперед грудь.

— Значит, я упустила наш шанс на спасение, — слишком уж весело заметила квартеронка, и Олигардер неожиданно для себя понял план своей спутницы. Едва уловимый кивок не укрылся от взгляда Эллис, и она улыбнулась своей самой многообещающей улыбкой, от которой у министров нередко выступал холодный пот.

— Ну что готов потешить самолюбие истинного хозяина этих мест.

Не обращая внимание на недовольное порыкивание псины, и скалящиеся со всех сторон клыкастые пасти магических порождений, королева не спеша отправилась к воротам. Пока их никто не гонит, стоит поберечь собственные силы.

Им дали возможность углубиться в лес почти на полчаса. Им позволили расслабиться, перестать ожидать нападения после каждого шага, им позволили почти поверить в собственную удачу. Но на самом деле им позволили всего лишь сделать вид. Эллис все так же оставалась, готова отразить в любой миг и с любой стороны пришедшее нападение. И если раньше ею это место ощущалось как болезненный надрыв на теле мира, то теперь он превратился в гноящуюся язву, противную, мерзкую, не позволяющую почувствовать что-либо, кроме боли и обреченности. Едва заметное колебание в застоявшемся воздухе безошибочно выдало противника. Две твари кинулись на них со спины, похоже погибшему магу надоела их неторопливая прогулка. Клинки вспороли воздух, росчерк магической стали обратил в прах обоих нападавших. Ее спутники почти ничего не успели осознать, а в следующее мгновение они уже неслись сквозь колючий кустарник, сквозь корявые ветви деревьев так и норовящие хлестнуть по лицу, зацепить одежду, оцарапать их тела. Эллис приняла навязанные правила игры и старательно следовала им, лишь дорогу она выбирала сама, благодаря всю вампирскую братию за великолепную память.

И вновь твари лишь бегут рядом с ними, вновь заставляют расслабиться, поверить в спасение. Прыжок и громогласный рык, так чтобы у дичи сердце в пятки ушло. Духу отныне проклятого леса так весело развлекаться с его игрушками, он знает, что им не уйти, не спастись, как бы не разгоралась надежда в их сердцах. Но они должны верить до конца, тогда больнее умирать, тогда он, возможно, сможет пленить их души и продолжить свое развлечение.

Эллис старательно неслась по ей одной ведомому пути, твари пока не препятствовали, не понимали, что за хаотичными метаниями она все ближе и ближе приближается к своей цели. Главное чтобы хватило сил у мальчишки, это у нее в крови бурлит адреналин и тело не чувствует усталости, а он слишком слаб для таких забегов, слишком поздно начал тренироваться и работать с собственным телом, но Оли пока держался, и так же стремительно бежал следом за ней.

Они уже давно потеряли счет времени в этой сумасшедшей гонке, ценою в жизнь, но видимо его прошло достаточно и мастеру надоело наблюдать за бегом сквозь дремучие заросли, он возжелал крови. Твари вновь кинулись на них, вспороли воздух эльфийские клинки, затрещало все вокруг от творимой волшбы, стремительной тенью метнулся пес телохранитель, и черная как смола кровь обагрила мрачный лес. Несколько соток отдыха и новая атака, и вновь они отбиваются, не замедляя бега. Отдых, бег, атака, и темно зеленая круговерть вокруг, черные брызги едкой крови, оторванные куски серой плоти и мир, кажется, сошел с ума, уже не видно где небо, где земля, где запад, а где восток. Бег прыжки, перекаты, подсечки и бесконечные взмахи меча. Но даже это не сбивает ее с пути, а глаза каждое мгновение вновь и вновь проверяют все ли в порядке с ее спутниками, не нужна ли им помощь, не растрачивает ли понапрасну свои силы малыш.

Опасность сзади, но ей не успеть, клинок застрял в сочленении костей одной из тварей, и все же она пытается увернуться. Кажется, получилось, но вздох облегчения мучительным стоном срывается с губ. Острые когти пропарывают плоть, против такого удара оказался бессилен даже защитный материал подаренного дроу костюма, что с начала путешествия стал для нее второй кожей. Они кубарем катятся по земле, инерция падения столь велика, что трещат сухожилия руки все еще сжимающей меч, еще чуть-чуть, один поворот и с хрустом треснут прочные кости, но она не отпускает. И клинок, наконец, покидает тело твари, по инерции описывая широкую дугу, немного подправить траекторию, в последний момент иначе перехватить рукоять и смертельным ударом достать напавшего зверя. Пострадавшая рука почти не ощущается, но теперь она свободна. Не прохлаждаться, пока она пытается встать еще одна тварь в длинном прыжке устремляется к ней и опять неудачное положение, не уклониться, не отразить. Время замедляется, сгущается вокруг тягучим воздухом, слишком медленно поднимается рука, и кажется раскрытая пасть с огромными клыками и капающей слюной уже у самого ее лица. Но вот появляется еще одна тень, стремительная и беспощадная, и во вновь ускорившемся времени клубок живой плоти уже катится по земле, оставляя за собой клочья шерсти и мяса, черную едкую кровь местных тварей с тонкой ниткой алых вкраплений. Эллис вскакивает на ноги, взором охватывает место битвы, шаг и сбитый другою тварью маг вздернут за шкирку, второй шаг и продолжен стремительный забег. Сил больше нет, но это и не важно, только вперед, только не сдаваться. А губы шепчут: "Шарш, не покидай, сумей, прорвись, я не хочу тебя терять, но и помочь не в силах". И снова безумный бег, пот и кровь застилают глаз, силы уходят с каждой каплей крови, что яркими пятнами краснеет позади. И вновь мольба, лишь бы он выдержал, лишь бы справился, лишь бы смог. Ведь осталось совсем чуть-чуть, она это чувствует, и кажется, новые силы наполняют ее тело.

Сторожка неровными линиями вырисовывается вдали, широкие расплывчатые мазки едва обозначают контур, если не знать о цели, не найти, не попасть, не спастись. А атаки все чаще и интенсивнее, мастер не желает рисковать, не собирается давать им даже такого шанса на спасения. Их пытаются повернуть, отвести от крепких стен и клинки все чаще разрывают магическую плоть. Слишком медленно приближается защита, и каждый новый шаг вырывается с кровопролитным боем, все гуще россыпь алых пятен позади них. Но они все еще живы, все еще рвутся вперед, и даже Шарш не подвел, в слепом желании уберечь хозяйку, надежно прикрывающий ее спину, клыками вгрызающийся в тело все новых и новых соперников.

Пора, — мелькнула одинокая мысль в голове. Легкий разворот головы, всего лишь на мгновение пойманный взгляд мальчишки, но он не подвел, он правильно понял ее сигнал. А губы уже нашептывают рожденное еще раньше заклинание, на ходу подстраивают его под изменчивость окружающих сил. Тело само по себе пробивает экономичными и очень точными ударами дорогу вперед, а разум плетет, создает идеальный контур, пока видимый лишь ей одной. Невероятно сильный, почти неуязвимый, впитавший в себя силовые нити мира и магию крови, которой сейчас вокруг в достатке, он призрачной сетью накрывает сторожку. Им хочется любоваться, настолько он совершенен, но времени нет, и вот уже скрипят ступени под ее ногами, рывком с надрывным скрипом отворяется дверь. Она вжимается в стену, пропускает мимо себя всклокоченного, поджатого со свирепо горящими очами пса, встрепанного, в разорванных одеждах, буквально кубарем залетающего внутрь мага, и обратно заслоняет сбой проход.

Ну же Оли не подведи, я долго не продержусь, теперь только в твоих силах спасти нас, напитать силой воздвигнутую защиту, — слагаются в молитву мысли, а руки из последних сил разрезают все новые и новые тела тварей, что, получив ранения, исчезают, прежде, чем касаются земли. Яркая вспышка и долгожданное чувство защищенности. Последние шаги вглубь, здоровой рукой затворить дверь, и прижавшись спиной к стене без сил сползти на пол.

Барьер выдержит, в их совместном с Оли творении королева не сомневалась, с материнской любовью вспоминая причудливые линии заклинания. Она не ожидала от себя такого, не верила, что сможет хоть когда-нибудь создать подобное совершенство, и все же у нее получилось. Теперь можно передохнуть, до утра они в безопасности, да и раны осмотреть не мешает. Ее хорошенько покромсали эти твари, конечно, не будь с ней мага недоучки она отделалась бы куда легче, вернее она бы даже не подумала появляться в этих краях. Оли впрочем, досталось больше, его тело не прикрывала ткань, с которой не всякая броня способна сравниться. И хоть он и маг, но целительство похоже особо не изучал, а значит и регенерация у него не в пример хуже, да и силы у малыша осталось на самом донышке, весь выложился на защиту. Эллис невольно хмыкнула своим мыслям и скривилась, развороченное мощными когтями плечо нещадно ныло от любого неосторожного движения. Но сейчас, по мнению королевы это было то, что нужно.

Домик почти не изменился и теперь только боль да мысли о приведении их побитой компании в порядок не позволяли королеве утонуть в ярких воспоминаниях, заполнить сердце причудливой смесью боли и счастья. Стены охотничьей сторожки так и дышали памятью прошлых лет. Они были последними, кто останавливался в этом домике, а дерево оно ведь живое, даже лишенное своих корней и крон. Оно впитало в себя последнюю любовь, что растекалась бушующим потоком в его стенах.

Сумка с наемничьими пожитками чудом не потерялась и почти не пострадала ни во время сражения, ни во время сумасшедшего бега по недружелюбному лесу. Парочка лечебных амулетов нашлась быстро, и Эл лишний раз порадовалась своей привычки выделять для каждой вещи свое никогда не меняемое место.

— Держи, — амулеты полетели в привалившегося к другой стене мальчишку. Пес грустными глазами проследил за их полетом и недовольно рыкнул, будто зная, что саму себя наемнице лечить уже нечем.

— А ты? — прохрипел маг, тем не менее, на удивительно ловко подхватив два камня с запрятанными в них заклинаниями, одно снимало боль, другое улучшало регенерацию.

— А нам с Шаршем поможешь ты, — безапелляционно прошипела квартеронка, все еще морщась от последствий броска.

— Но я же... — Оли замялся, не зная как признаться в своей полной целительской непригодности.

— Я объясню, остатков силы на первую помощь хватит, только ты сам здоровым быть должен и от боли не морщиться, там концентрация первое дело.

Тоскливый вой раздражал, но не в их положении выказывать недовольство подобными мелочами. Защита содрогалась от все новых и новых магических ударов, но пока держала и должна была продержаться до самого рассвета. По крыше забарабанил дождь — слезы мастера лишившегося законной добычи. Холодная сырость устремилась во все щели, заставляя недовольно морщиться. Пустой очаг черным зевом выделялся на фоне белой стены. Дрова остались снаружи и им сейчас не погреться у живительного пламени. От сырости начинали ныть едва обработанные множественные раны, даже ее нечеловеческая регенерация не справлялась с последствиями их авантюрного путешествия. Оли, наконец, закончил врачевать пса, и окончательно опустошенный откинулся к стене. Шарш то ли благодарно, то ли все так же недовольно рыкнул на мага, и принялся зализывать свои раны. Эллис до сих пор недоумевала, как ему удалось выжить с такими повреждениями, да еще и сражаться до последнего, а теперь на удивление быстро приходить в себя. Им бы сейчас поспать, но адреналин так и не покинул кровь, лишь тело отказывается терпеть над собой издевательства названные движениями.

— Ну, как, узнал что хотел? — удивившись самой себе спросила наемница, наблюдая, как полностью опустошенный и, по всей видимости, замерзший маг пытается устроиться у нее под боком.

— Далеко не все, но пробы, которые мог, я собрал. Да вот только я ведь за другим шел, всего-то хотел узнать, что же тогда произошло. Только там такие возмущения, я даже представить не могу, кто с мастером сражался, заклинание возврата, что я придумал, так и не подействовало. Эх, если бы я вернулся и рассказал... — Оли как-то по-детски шмыгнул носом, словно маленький ребенок желающий похныкать от обиды.

Неожиданно Эллис разразилась смехом на грани истерики, и тело отозвалось новой болью, заругалось на хозяйку, что совсем не думает его беречь, но остановиться наемница уже не могла, окончательно перейдя на истеричные всхлипывания. А маг с недоумением смотрел на свою охранницу, не понимая, что в его словах могло послужить причиной для смеха.

— О, Первые, малыш какая же я дура, и почему мне раньше в голову не пришло, что переться в это адово место вовсе необязательно, — вперемешку со всхлипами едва выговорила наемница, и принялась размерено дышать, пытаясь успокоиться. Слишком сильной болью отзывались раны на ее истерику.

— Но как же? — недоуменно прошептал маг.

— Я ведь знаю, что здесь случилось, в таких подробностях, будто сама присутствовала и эту сторожку мы только поэтому и нашли, что я знала о ней и о том, где она находится.

— Значит все-таки ты? — грустно с легкой обидой в голосе прошептал Олигардер, вспоминая свою догадку перед крепостью.

— Нет не я, — уже абсолютно спокойным голосом ответила королева, ничуть не покривив душой, где была она, и где был мастер. Маг сначала встрепенулся от ответа, которого не ожидал, но потом сообразил, что слух у его охраницы не в пример лучше. — Ладно, я расскажу тебе одну историю, что случилась здесь ровно шесть лет назад. Именно в этот день два измученных сильным дождем и долгой дорогой существа, человеческая девушка и дракон, далеко не последние личности в своих государствах, нашли приют в этом месте.

Расширившиеся глаза мага изумленно смотрели на его спутницу, уже первые слова ее рассказа обещали посвятить его в странные тайны. Она легонько кивнула на его немой вопрос, застывший во взоре, да он узнает тайну этого места, но поделится ей с другими, окажется не вправе.

— Романа хитростью выманил ее из-под защиты, похитил и попытался заставить активировать древнейший артефакт первых, якобы способный подарить ему небывалые силы. Там во дворе он стремился запугать ее видом и обилием пыточных устройств. Только он не учел крепкой связи, что связала ее и дракона, еще во время грандиозного бала в канун ее свадьбы, а потом эта связь и вовсе усилилась с подарком в виде защищающего от магии разума кулона. Он не бросил ее, пришел на помощь едва почувствовал неладное, даже, несмотря на то, что она вновь и вновь отказывала ему в любви, в том чувстве, что жарким пламенем горело в ее сердце. Она не видела боя, ушла со двора, боясь помешать своему защитнику, но ожидала его возвращения с победой, там перед массивными воротами. И он справился, смог одолеть мастера даже усиленного возможностями артефакта Первых. А потом они долго брели под потоками воды, что низвергало на их головы небо, в своем стремлении очистить воздух от той силы, что стремительно расползалась от места схватки.