Отойдя от шока, Страшила снова стал сопротивляться:
— Но в связи с убийством Гато у нас могут возникнуть проблемы, — снова вяло попытался отбрехаться Собакин. Он такой тупой или неумело пытается съехать с темы и любым способом не дать мне заключить союз? Мы ведь об этом уже говорили!
— А мы и не будем его убивать, — в этот раз зубасто улыбнулся Виктор. — Его, скажем, казнит народ Волн по приговору суда.
— Но дайме никогда не... — начал возражать мостостроитель.
— А при чем тут дайме? — удивился Не-Забуза. — Вы тут станете народным защитником. Избранным народным предводителем. Вы и поставите подпись на смертном приговоре для Гато. А народ приведет его в исполнение. Или сначала народ разорвет Гато, а потом мы задним числом оформим бумажку. И все. Крайних не будет.
Все задумались, после чего Тадзуна под настойчивым и требовательным взглядом дочери обреченно сказал:
— Я согласен.
— Я тоже — поддержал старика. — А вы что скажете? — обратился я к генинам, а не к Какаши, как следовало по правилам.
— Лучше дружить, чем воевать, — удивительно лаконично выразил свою жизненную философию Наруто. — Я за союз с Забузой-саном... И с Хаку.
Так, все ясно. Наруто все еще не может поверить, что Хаку — не девочка. Бедняга Хаку. Может, предложить ему сменить прическу и одежду?
— Мое мнение не изменилось — "за", — сказал Учиха, держа на лице свое любимое выражение "я — говорящий кирпич". Что не говори, а умение себя держать у Саске в крови.
— Конечно, я "за"! — торопливо выкрикнула Сакура.
Саске смерил ее неприязненным взглядом и фыркнул. Но она снова ничего не заметила. А в эмоциях Какаши проскользнула обида.
— А я против, но подчинюсь желанию команды, — с таким видом, будто делает нам всем огромное одолжение, с ленцой сказал Собакин.
Цунами правильно истолковала мой взгляд и увела с собой Тадзуну с Инари. Если раньше обсуждение касалось их напрямую, то сейчас им было нечего слушать.
— Вы в меньшинстве, — отмахнулся я от Какаши, — когда появятся Охотники, мы сообща разработаем план действий и нападем первыми.
А у Хатаке от возмущения пирожок не в то горло попал. Он попытался что-то сказать, но не смог — подавился.
— Но пока они не появились, — уточнил Вик, поглядывая на Какаши, будто думал ему по спине треснуть. Со всей дури. Кулачищем. Я почему-то был в этом уверен. Виктор — добрая душа.
— Да, но это вопрос времени, — торопливо, будто не успею все сказать. — Они уже наняты, значит, скоро будут здесь.
— Когда они появятся, тогда и будем обсуждать план. Всего хорошего, — с сухой насмешкой сказал Виктор, — спасибо, было вкусно, — взгляд в сторону пару минут назад закрывшейся за Цунами дверью, — выход мы сами найдем.
Пока Вик прикреплял на спину меч, Грузный Буч отполз в сторону так, что выйти можно было лишь протиснувшись боком. Но не-Забузу это не смутило. Он просто подвинул собаку дверью со словами:
— Не лежи на дороге, Гуляш.
Обалдевший пес-тяжеловес отъехал в сторону на коврике. Хлипкая створка только чудом не переломилась, но истошно скрипнула, когда Вик отпустил ручку, закрыв за собой, а Буч отлип от стены, в которую его вжало дверью.
— Гурляш? — переспросил непонятно кого Какаши и глянул на меня.
А я, нервно похихикивая, пожал плечами. Почему Виктор назвал собаку гуляшом, я тоже не понял.
Прокашлявшись, я повернулся к седьмым, а конкретно к Сакуре. И холодно спросил бывшую лучшую ученицу Ируки:
— А теперь, Харуно Сакура, уж постарайся объяснить мне, какие цели ты преследовала, выставляя нас всех дураками перед временным союзником?
— Что? — хлопая круглыми глазками, удивилась девочка, — Я ничего такого не делала!
— ДЕЛАЛА! — рявкнул я. — Какого демона, ты сначала ударила Наруто, а после обозвала собственного командира дураком? Ты понимаешь, что в глазах Забузы ты сделала из команды номер семь сборище идиотов, не способных на слаженную командную работу?! Даже если все мы были очень сильны по отдельности, такое поведение все равно делало бы нас слабыми в чужих глазах. А со слабыми — не считаются!
— Но, Иру... — Наруто попытался было что-то вставить, но Сакура — то еще дерево. Она его прервала.
— Но я же поддержала вас! — с удивленным негодованием вскинулась девчонка, — И к тому же Наруто-бака...
— Бака? — переспросил я, кривясь. — А ничего, что он защищать тебя пытался? Не?
Сакура попыталась еще что-то вякнуть. Я уже не слушал.
— МОЛЧАТЬ! Сейчас говорю я! — кажется, конец моему спокойствию. И так-то чудом сдерживался.
— Я ведь тебе об этом уже говорил! Заставлял книжку с правилами переписывать. Все без толку! Ты ее даже не открывала, бестолочь! Мне плевать, поддержала или нет, ты нарушила правила и сделала только хуже, подставив нас всех, выставив нас дураками!
Сакура поджала губки, но выглядела она не пристыженной, а скорее обиженной и злой. И это был контрольный выстрел для моего самообладания.
— А ты мордашку-то не криви, — схватил Сакуру за шкирку и приподнял, как нашкодившего котенка, чтобы не наклоняться, — только невероятная удача не заставила Забузу передумать с нами связываться! — прошипел я.
Наруто рот раскрыл, Саске удивленно хлопал глазками, а Какаши ухмылялся чему-то.
— НЕЛЬЗЯ бить сокомандника, особенно — при посторонних, — сказал я, потряхивая Сакуру в такт словам. — Нельзя называть командира и джонина-сенсея дураком! Если не нравится, скажи — "вы заблуждаетесь", "вы ошибаетесь, я думаю что". В крайнем случае — извинитесь перед тем, кому ваш командир или сокомандник сказал что-то глупое или непозволительное по этикету. Но никогда! Никогда не ори на своего командира или сокомандников! Этим ты показываешь, что мы кучка несработавшихся идиотов, неведомо как оказавшихся в одной команде на миссии! Не уважающих друг друга. Теми, кто не доверит сокоманднику спину и не будет следовать общей стратегии. Да если бы из Листа пришли две команды вашего выпуска, то Забуза точно пошел бы со своим предложением не к нам! Потому что те, кто не могут с собственной командой работать и союзниками будут не лучшими! Это понятно?
В очередной раз встряхнул её.
— Это понятно?
Сакура захныкала, пытаясь отцепить мою руку, встряхнул еще раз и повторил:
— Это понятно?
— Хай, — держась за воротник пискнула розововолосая хамка.
Отпустив ее, я закрыл глаза, глубоко вздохнул и выдохнул.
— В общем, Сакура, — спокойно, сказал я, — никогда больше так не делай. Особенно — при посторонних! Не лезь, если тебя не спрашивают! — задушил в зародыше вновь проснувшееся раздражение. — Вас троих все равно бы спросили после обсуждения, — добавил, немного успокоившись.
Какаши сидел спокойно, но внутренне хихикал. Его все это забавляло. Это он зря. Бешенство меня еще не отпустило.
Повернувшись к Какаши, елейно спросил:
— Хатаке-сан, а вы командир нашей команды или как?
Получив в ответ недоуменный взгляд, даже не собачий — бараний. Я кинул взгляд на детей. Они притихли, уже зная, что такой тон означает неприятности. Снова перевел взгляд на нашего "командира".
Я, не скрывая презрения, медленно и размеренно процедил:
— Вы либо принимайте решения, в том числе и неприятные — вроде сотрудничества с шиноби Тумана, и отвечаете за ВСЕ, либо вы не командир группы.
— Это вы предлагали сотрудничество с нукенином, — начал было Хатаке, — когда оно не нужно.
— Но именно вы, — чуть протянул слово, — завели нас в эту задницу, единственным выходом из которой являлся союз с Момочи, — спокойно сказал я.
Потер лоб и продолжил:
— Не надо недооценивать врага. Будь Охотники чуунинами и будь их меньше семи, союз бы не понадобился. Но их семеро и трое из них джонины. Мои опасения небеспочвенны. И еще меня очень нервирует тот факт, что Охотники поддерживают связь с Кумо. Назвать их нукенинами — не совсем верно. Они скорее шпионы и группа для выполнения каких-то нелегальных заданий. Больше станет известно, когда допросим кого-то из них.
Какаши нахмурился и закрыв книгу положил ее в подсумок. Заволновался, псина? Ну тогда сейчас тебе еще веселее будет!
Я сложил руки в замок, поставил локти на стол и обвел всех взглядом поверх пальцев а-ля Гендо Икари.
— Как вы там говорили, Хатаке-сан? Что я всего лишь жалкий калека-ассистент, которого в вашу команду приткнули из жалости? Так вроде?
Чучело непонимающе уставился на меня. Дети даже шевельнуться побоялись, но глаза у них стали еще больше, даже у Саске.
— Или я что-то путаю? — почти ласково уточнил я, после чего рявкнул, саданув ладонями по столешнице, — Так почему из этой задницы вытягивать всю команду и вас до кучи должен я один?! Вы даже пальцем не шевельнули, чтобы что-то изменить! Не вызвали подкрепление, не тренировали генинов! Вы ни-че-го не сделали!
— Вы... — Хатаке решительно встал, сверля меня взглядом, давить КИ пытался и кулаки сжимал, а желваки даже под маской было видно. Вот только мне уже было наплевать на всю его показную крутость. У Виктора КИ пострашнее было и ничего — я все еще жив. А напасть он на меня сейчас не посмеет. Я слишком нужен.
— Ну уж нет! Раз уж вы Сакуру перебивать не стали, то и меня выслушаете! — последнее слово я практически выкрикнул. После чего заговорил куда тише и злее.
— Я не для того рисковал жизнью, работая на Гато и встречаясь с мечником Тумана, чтобы вы наплевали на мою работу и устроили нам коллективное самоубийство! Сделка с Забузой — это единственный шанс и для нас, и для Тадзуны, и для его семьи.
Хатаке был не согласен, но не прервал, только сверлил меня взглядом. А дети, кажется, даже дышать боялись, не то что моргнуть невзначай широко распахнутыми глазами.
— И несмотря на это, вы до последнего упирались и чуть не сорвали наш союз. Спасибо Наруто и Саске за то, что этого не случилось.
Генины облегченно выдохнули. Узумаки слегка зарделся от смущения, в то время как Учиха просто фыркнул. Впрочем, тоже со смущением.
— А когда мы наконец начали договариваться, вы снова попытались сорвать обсуждение союза и ни черта не предлагая, просто игнорировали Забузу! — продолжил я, уже успокаиваясь.
Хуже было бы только если бы Хатаке стал настаивать на явно завышенных требованиях.
— Я по-прежнему против заключения союза с нукенином Тумана, — упрямо, с уверенностью в собственной правоте сказал Собакин, — это против правил, сотрудничать с нукенинами.
— Правил? — офигев, переспросил я. Даже набрал воздуха, но передумал убеждать Какаши в обратном, просто махнул рукой и направился к выходу.
— Я дам знать, когда узнаю что-то еще об Охотниках, — сказал уже у дверей, — Спокойной ночи.
Послышался шорох и робкий оклик, но я не обратил внимания и вышел на улицу.
Пока я думал о том, как мне "повезло", что моим командиром является "прикольный чудак человек" Хатаке Какаши, меня нагнал Наруто. На опушке рядом с лесом никого кроме нас не было, но я на всякий случай снова просканировал местность.
Никого.
Узумаки ничего не говорил, только смотрел как-то странно, что-то сжимая в кулачке.
— Извини, Наруто, что я там раскричался и чуть не забыл попрощаться, — улыбнулся я мальчику и присел на корточки около него.
— Все хорошо, Ирука, — тихо отозвался он.
— Нет, не хорошо. — вздохнул, потрепав Наруто по волосам. — Ты совершенно не умеешь врать. Скажи, что не так? Пожалуйста.
Вместо ответа Наруто замямлил и вытянул руку.
— Ирука. Я купил... ээ... вот. — покачал кулаком, явно ожидая, что я протяну руку.
В моей ладони оказался маленький, не больше монетки, металлический шарик с аккуратно выцарапанными иероглифами. Среди них я заметил "удачу", "богатство" и даже "любовь", и еще кучу всевозможных пожеланий.
А нет случайно пожелания: "Помириться с бывшей девушкой прошлого владельца тела", а? Я бы тогда себе такой же купил. А то воспоминания-порно фильмы мне покоя не дают уже... Долго!
— Интересная штучка, — улыбнулся, протягивая брелок мелкому, — снова решил Сакуре подарок сделать?
Наруто вдруг убрал руки за спину и замотал головой.
— Это не Сакуре, это тебе!
— Мне? — удивился. — Сегодня какой-то праздник?
Я опустил голову:
— Извини, я забыл. Я исправлюсь. Обещаю. — улыбнулся виновато, судорожно выдумывая, где узнать, что за праздник, что дарят и где это купить в Буревестнике.
Наруто широко улыбнулся и сказал:
— Сегодня нет праздника. Это тебе подарок. На удачу.
— Спасибо, Наруто, — бережно сжал я шарик.
— Я думал, что ты больше не уйдешь, — погрустнел мальчишка. — Я хотел, чтобы у тебя было... что-то... на память обо мне. — смутился пряча глаза и судорожно вздохнув. — А у меня денег только на брелок было.
— Ну, — пригладил блондинистую макушку, — тихо, чего ты?
— Ты мне столько всего подарил, а я... — срывающимся голосом. — а я...
— Мне абсолютно неважно, сколько стоит этот брелок, главное, что его подарил мне ты, — привычным жестом взъерошил ему волосы.
Наруто чуть пригнулся под тяжестью моей руки.
А я улыбнувшись, добавил:
— Дорог не подарок, дорого внимание. Я ведь говорил это раньше. Прости, что не могу остаться, мне нужно идти, — потянувшись встал с корточек, — Уже поздно, так что спокойной ночи.
— Спокойной, — отозвался мальчик, но сказал он это так неуверенно и неискренне, что я тяжко вздохнул и снова сел рядом.
— Расскажи, что случилось, — улыбнувшись, попросил я мелкого, — Я мысли читать не умею.
Только эмоции. И то через пень-колоду.
— Ирука, пожалуйста, будь осторожен, хорошо? — тихо сказал Наруто.
— Я постараюсь, — снова улыбнулся, — честно. Это ведь моя жизнь, не забыл? — подмигнул я, широко улыбнувшись.
— И еще, — Узумаки задумался, формулируя, а потом выпалил, — оставайся собой.
Недоуменно вскинув брови, я сказал:
— Не понимаю.
Немного помявшись, Наруто объяснил:
— Когда ты кричал на Сакуру и на Какаши-сана у тебя был такой голос... такое лицо, как тогда... когда ты кричал на меня. Раньше.
После этого он, нервничая, путаясь и запинаясь, мямлил что-то неуверенно и бессвязно, словно он что-то очень не хотел говорить, но хотел как-то выразить. И я его понял.
Когда кричал уже было похоже на Ируку, а когда начал трясти Сакуру
Услышал, почувствовал промелькнувший образ-мысль:
Пожалуйста, не становись таким, как раньше!
От этой мысли отчетливо веяло страхом и глухой тоскливой безнадежностью.
Наконец замолчав, мальчик стал теребить рукав двумя руками и подозрительно шмыгать носом.
— Глупый, — мягко проговорил я, погладив его по голове, — я никогда не стану таким, как был.
Наруто вздрогнул и опустил глаза.
— Прошлый я останется в прошлом, я обещаю.
Еще бы. Я сам запер Ируку где-то в подсознании. И отдавать ему руль я не собираюсь.
— Ты пойми, — продолжил, успокаивающе поглаживая ставшие жесткими от местной солоноватой воды блондинистые вихры, — я же кричал на Какаши и на Сакуру не ради удовольствия. И даже не потому, что хотел их обидеть. А только потому, что не сдержался, не удержал контроль над своими эмоциями, потому что они оба упрямо ведут себя как идиоты и подставляют всех нас.
