— Отойдём подальше вдоль берега, — заявил он, — а потом снова попытаемся углубиться в лес. Там, наверное, обитают другие племена. Может, они окажутся более дружелюбными.
— Попробуем, — одобрил его план Дарион. — Главное, чтобы нас вообще тут не прирезали.
— Замучаются резать! — гордо выпятил грудь Сегорн.
Но его браваду остудило замечание Кушрока.
— Если бы их сильно хотеть убить наша, — проговорил орк, тяжело ворочая клыкастой челюстью, — мы давно бы уже умирать.
— Ладно, что будет, то и будет, — подвёл итог Рен. — Рагдар, ты как? Рана не болит?
— Уже нет. Дарионовы зелья неплохо подействовали.
— Тогда пошли! — сказал Рен, решительно сворачивая с тропы в заросли.
Прорубившись сквозь густое сплетение лиан, древесных ветвей и колючих кустов, преодолев вброд ручей с топкими заболоченными берегами, они в конце концов выбрались на морской берег. Здесь было светло, ласковые волны мягко накатывали на ровный песок пляжа, ветер разгонял прелую духоту леса и приносил слабый запах водорослей. И ещё они перестали чувствовать напряжённое внимание обитателей леса — туземные следопыты, кажется, остались где-то далеко позади.
— Красота-то какая! — щурясь на солнце, протянул Сегорн. — И за каким демоном нас понесло лазить по этим дебрям? Пират должен искать добычу на море, а не в лесу.
— Искупаемся? — предложил Рагдар.
— Давайте, — поддержал его Рен. — Только далеко от берега никому не заплывать! Кушрок, постереги вещи. Не хватало ещё, чтобы нас обокрали, пока мы плещемся...
Они долго барахтались в воде, смывая с себя многодневную грязь и усталость. Потом расслабленно лежали на песке, глядя, как Кушрок с ворчанием полощет в волнах свалявшуюся шерсть.
Солнце уже заметно клонилось к закату, идти сегодня дальше ни у кого желания не было. Пираты развели небольшой костёр, приготовили ужин из порядком уже сократившихся припасов и впервые после высадки на негостеприимный Лесмор хорошенько выспались.
Утро наступило в положенный срок. Вначале оно было хмурым, и казалось, что пойдёт дождь. Однако вскоре тучи удалились в сторону гор, высившихся в глубине острова, оставив после себя на голубом небе лишь белые обрывки облаков.
Идти вдоль берега было нетрудно. Южное побережье Лесмора представляло собой цепь длинных пляжей, отделявших опушку густого леса от полосы прибоя. Кое-где пляжи прерывались низкими отрогами гор, спускавшимися к морю. В таких местах берег был крутым, обрывистым, образовывал мысы и небольшие полустрова, поросшие лесом. Однако вскоре лес кончался, и путники вновь спускались к очередному пляжу.
За одним из таких мысов они и заметили судно. Небольшой гукор сидел на мели в полосе прибоя, сильно накренившись на борт. Мокрые, местами порванные паруса его обвисли, снасти были перепутаны. Но, главное, корпус оказался совершенно цел! В этом пираты убедились, осторожно приблизившись к судну по грудь в воде и внимательно осмотрев его снаружи, а потом изнутри. Никаких следов команды обнаружено не было. Как и судового журнала или других свитетельств, которые прояснили бы судьбу исчезнувшего экипажа.
— "Гарпия", — прочёл Рен название гукора. — Куда же они все подевались?
Ответа на свой вопрос он, естественно, не получил. Исчезновение троицы хоринисских негоциантов, капитана Йоргена, алхимика-недоучки Мигеля и остальных моряков стало лишь ещё одной крохотной каплей в океане тайн и загадок Мордрага. Впрочем, о личностях бесследно сгинувших членов экипажа гукора пираты не имели ни малейшего представления. А вот сама "Гарпия" им понравилась, и они принялись строить планы, как снять судно с мели.
Рен к этому времени уже поднаторел в морской науке. Скип научил его определять местоположение корабля и прокладывать курс, а Грег — разбираться в снастях и управлять парусами. Поэтому парень не сомневался, что сможет отвести свою находку туда, где стоял "Снеппер". Вот только бы она оказалась на плаву...
* * *
Возле обиталища друида Дрейк торопливо распрощался с Избранным и его спутником, сославшись на неотложные дела. Они же, поднявшись по лесенке из толстых не струганных плах, очутились внутри ствола огромного дерева.
Жилище Айно оказалось достаточно просторным и порядком захламленным. Столы, многочисленные полки, скамья — всё было завалено какими-то листьями, диковинными плодами, старыми костями, книгами и листами грубой бумаги с изображениями разнообразных животных. Всё это безобразие озарялось довольно ярким светом нескольких магических светильников.
Хозяин этого странного обиталища смешивал что-то на алхимическом столе. Услышав шаги, он обернулся и не слишком приветливо уставился на гостей маленькими тёмными глазками. Это был невысокий сухонький человечек с седыми всклокоченными волосами, одетый в потрёпанную мантию неопределённого жёлто-бурого цвета.
— Что вам угодно, уважаемые? — осведомился друид, насупив редкие бесцветные брови.
— Добрый вечер, почтенный Айно, — вежливо приветствовал его Победитель Драконов. — Не хотели отвлекать тебя от важных дел, но моему другу необходима помощь. Его рана никак не может зажить...
— Рана? — уже более мягко переспросил Айно и взглянул на Готарда. — Показывай, что там у тебя, парень.
Нордмарец начал искать, куда бы присесть. Но вся мебель в жилище-дупле оказалась заваленной разнообразным хламом. Парня выручил Избранный. Он сгрёб кучу свитков, веток, костей и книг с ближайшей скамейки и свалил на стол. Друид при виде такого обращения с предметами своей коллекции недовольно поморщился, но ничего не сказал. Он склонился над ногой Готарда, которую тот торопливо приготовил для осмотра. Осмотрев и ощупав воспалённую, но уже начавшую зарастать рану, Айно покачал головой:
— У тебя на редкость крепкое здоровье, парень. С таким заражением многие отправились на тот свет! Хорошо, что вы вовремя пришли ко мне. Сейчас постараемся всё исправить. Правда, рану прежде придётся вскрыть...
Пока Готард стоически переносил весьма болезненное лечение, Победитель Драконов с любопытством изучал предметы, наполнявшие жилище друида. Особенно его впечатлил огромный потемневший рог какого-то невиданного зверя и многочисленные изображения четвероногих обитателей здешних лесов, выполненные с редким тщанием и немалым искусством.
— Вот и всё. Не так уж и больно было, верно? — сказал тем временем Айно. — Вот это зелье следует принимать в ближайшие три дня по два раза. Думаю, вскоре ты даже и хромать перестанешь.
Готард принялся благодарить, но друид уже перевёл внимание на склонившегося над свитками Избранного.
— Любопытствуешь, юноша? — спросил он.
— Да. Удивительно живые рисунки! — отозвался наш герой. — Скажи, почтенный, сколько мы тебе должны за лечение?
— Хм... Золота у меня и так достаточно. Тратить его здесь особенно не на что. А вот помочь вы бы мне могли... Скажи, тебе приходилось охотиться на диких зверей?
— Конечно... Но я думал, что друиды против убийства животных. Неужели я должен добыть что-то для твоего собрания?
— Друиды, разумеется, против. Как и я, впрочем. Тебе не придётся никого убивать. Только наблюдать, следить, а потом подробно и добросовестно изложить мне свои наблюдения.
— И за кем я должен следить?
— В настоящее время меня интересуют две вещи — некоторые особенности общественного поведения местных львов и состав корма молодых виверн, который приносят им родители, пока они ещё не способны к полёту. Это чрезвычайно важно для моих исследований...
— Здесь водятся виверны? — подал голос Готард. — Я всегда считал, что они — выдумка.
Айно лишь усмехнулся, многозначительно посмотрев на молодого нордмарца. Затем вновь обратился к Победителю Драконов:
— Так что, берёшься? Учти, я тебе сам ещё приплачу за эту работу, и весьма щедро. Но не пытайся меня надуть. Хорошо? Некоторые люди, знаешь ли, способны с первого взгляда распознавать ложь.
— Мне приходилось встречать одного такого, — ответил Избранный, вспомнив Ватраса. — Так что не беспокойся, я буду правдив, как паладин перед ликом Инноса.
— Это надо понимать так, что ты берёшься за работу?
— А куда мне деваться? Всё рано заплатить тебе больше нечем. Золота, которым снабдил нас лорд Эрих, хватит только на пару ночей в местной таверне.
— На эту работу тебе потребуется дня два, не больше. Разумеется, если в точности будешь следовать моим наставлениям. И тогда золота у вас будет столько, что вы сможете купить заведение Сельмы и её саму в придачу, — сказав это, друид засмеялся сухим дребезжащим смехом.
— Ладно, утром я приду к тебе за наставлениями, а сейчас нам пора. Спасибо за помощь.
Путешественники направились к выходу, но Избранный вдруг остановился и вновь обернулся к Айно.
— Послушай, — произнёс он, — из твоих слов я понял, что ты отделяешь себя от друидов. Ты сказал: "Друиды против, и я тоже". Тогда кто же ты?
— Думаю, я не ошибся в твоей наблюдательности, — удовлетворённо проговорил Айно. — Я, конечно же, друид. Но мои пути с другими членами этого сообщества разошлись почти сразу, как я к ним присоединился. Меня интересуют знания и только знания, а что этим парням нужно, демон знает...
— Понятно. И ещё вопрос, — взял вепря за бивни Избранный. — Ты ведь общаешься с местными жителями. Они тебя уважают, называют Братом Леса. Почему же ты не предложил одному из них проследить за твоими зверями? Они ведь лучше знают местные леса и ходить умеют бесшумно.
— Это нелегко объяснить... Видишь ли, по моей просьбе любой из этих замечательных людей хоть целый месяц будет наблюдать даже за самым опасным зверем. И добросовестно перескажет мне всё, что увидел. Только вот видят они не так, как мы. Вернее, воспринимают увиденное. Им везде мерещатся духи леса. Хищников они считают чем-то вроде людей в шкурах и приписывают им человеческие мысли и поступки. Поэтому их наблюдения меня никак не устроят.
— Ясно, — усмехнулся Избранный. — Это как с какой-нибудь горой. Художник видит в ней часть красивого пейзажа, рудокоп — месторождение железа, а военачальник — подходящий рубеж обороны...
— Ты вполне понял мою мысль! — обрадовался Айно. — Думаю, мы будем полезны друг другу.
Вернувшись в Руины, друзья отправились в "Пристанище путника", немного перекусили, сняли на двоих крохотную комнату под самой крышей и уснули как убитые.
Избранный проснулся рано и, оставив северянина досматривать сны, поспешил к Айно. Тот был уже на ногах. Он сразу же принялся объяснять Победителю Драконов, что тот должен узнать о жизни лесных обитателей. Сам друид не мог провести наблюдения из-за нехватки времени и почтенного возраста. Впрочем, последняя причина, как заметил Избранный, больше походила на отговорку. Уж очень стремительно и ловко двигался Айно.
— Никогда в жизни не выполнял таких дурацких поручений... — проворчал Избранный, пробираясь сквозь прореженную топорами лесорубов опушку леса. Тем не менее, он чувствовал, что учёный чудак чем-то ему очень нравится.
Решив, что удалился достаточно, Избранный достал подаренный Лестером свиток превращения в шершня, прочёл заклинание и через мгновение уже висел над землёй, трепеща прозрачными крыльями. Выполнить в этом обличье задания Айно казалось парой пустяков...
* * *
— Отправиться бы на этом кораблике куда-нибудь, где ещё никто не бывал, — мечтательно произнёс Рен, когда они расположились на берегу, устроив перерыв в нелёгкой работе. — Открывать неведомые земли, отыскивать сокровища, удивляться невиданным чудесам...
— Так за чем же дело стало? — ответил ему Дарион. — Снимем гукор с мели, сделаем ручкой капитану Грегу с его головорезами — и вперёд. Припасов здесь надолго хватит... Верно я говорю, парни?
Однако Рагдар и Сегорн, услышав такое предложение, особого энтузиазма не выказали.
— Нельзя так по-свински поступать с людьми, которые дрались с тобой бок о бок и делили последний кусок, — заявил Сегорн.
— Да и судёнышко это мало подходит для дальних путешествий, — невнятно проговорил Рагдар, рот которого был набит вяленым мясом. — На нём бы вдоль побережья грузы возить. Удивительно, как они сюда-то добрались. Хотя, может, его где-нибудь здесь и построили?
— Глупости! — фыркнул Сегорн. — Ты взгляни на обшивку — это же горная сосна. Она растёт только у нас в Нордмаре, кое-где на севере Миртаны и на Хоринисе. Думаешь, кто-то волок в такую даль древесину, чтобы построить это корыто?
— Паладины могли... — начал было дожевавший свой кусок Рагдар.
— Если бы они могли, то построили бы ещё один галеон! Или неф, на худой конец, — перебил его нордмарец. — А этот гукор явно принадлежал какому-то торговцу. Взгляни, на нём даже пушек нет. Ты когда-нибудь видел королевское судно без пушек? А ещё в неведомые страны собрались на этой посудине...
— Да бросьте вы спорить! — воскликнул Рен. — Я же просто так сказал. Неужели вы думаете, что я могу предать капитана Грега?! И Хло тоже оставлять не собираюсь.
— А моя хотеть в дальние земли, — заговорил вдруг Кушрок. — Много видеть новый. Драться с враги...
— Ну, уж врагов Грег тебе и так обеспечит, будь спокоен, — утешил орка Дарион. — Ладно, парни, отдохнули — пора за работу. В трюме ещё демонова куча ящиков.
— Особая бригада грузчиков... — проворчал Сегорн, поднимаясь на ноги.
Люди Морского Дракона вновь дружно принялись разгружать застрявшую на мели "Гарпию". Вытаскивать ящики и бочонки из трюма сильно накренившегося судна, а потом выносить их на берег, бредя по пояс в воде, было нелегко. Но к вечеру они справились с этим. Убрали с мачты обрывки парусов, закрепили гукор на месте при помощи якорей и канатов, чтобы облегченное судно не снесло ночью в море, если вдруг начнётся шторм. И лишь после этого позволили себе начать устраиваться на ночлег.
Пока Кушрок таскал дрова, Рагдар с Дарионом обыскивали груз "Гарпии" в поисках съестного, а Сегорн готовил ветки и пальмовые листья для постелей, Рен решил осмотреть ближайшие окрестности. Солнце уже скрылось за мысом на западе, и вскоре должна была наступить темнота. Но Морской Дракон не собирался отходить далеко от опушки леса, где пираты разбили лагерь. Он только хотел убедиться, что рядом нет ничего опасного. По здравому размышлению, об этом стоило позаботиться раньше, перед началом разгрузки гукора. Однако лучше поздно, чем никогда.
Рассудив так, Рен предупредил друзей и растворился в густой тени деревьев. Он обошёл стоянку полукругом, стараясь двигаться как можно тише. Остановился около ствола толстенного дерева, прислушался. Где-то неподалёку хрустел сучьями Кушрок, набиравший очередную вязанку дров для костра. Высоко наверху, в кронах, уже утонувших в сумраке, раздавались странные крики проснувшихся ночных животных. Других звуков, способных вызвать тревогу, до Рена не доносилось. Запах древесной гнили и незнакомых цветов действовал успокаивающе. Тем не менее, молодой пират напрягся. Он ощущал что-то такое, что заставило его насторожиться, будто заговорило какое-то шестое чувство, предупреждениям которого он уже начал доверять.
