— Я возьму Кушрока.
— Правильное решение, — одобрил Грег. — Орка в свою бригаду всё равно никто больше не примет, хоть он и принёс клятву пирата. Но тебе понадобятся ещё трое ловких и крепких парней. Только это должны быть надёжные и проверенные пираты. Так что новичков с Заатана не принимай — их ещё испытывать и испытывать...
— Хорошо, капитан! Когда я должен начать?
— Вечером я объявлю о своём решении команде, а с утра можешь приступать к набору. Но учти: некоторые шутники будут давать тебе разные дурацкие задания, даже не собираясь присоединяться к твоей бригаде. Так что соображай, кому предлагать!
— Спасибо. Я понял.
— Вот и отлично. Можешь идти.
* * *
Начистив тяжёлый паладинский доспех, изрядно потрёпанный в подземельях цвергов, Избранный натянул его на себя, застегнул все пряжки, кивнул Диего и задействовал руну переноса. Ему её вчера вручил Мильтен вместе с настоятельным требованием Пирокара явиться в монастырь Инноса.
Мгновение спустя Победитель Драконов уже стоял на узком каменном мосту перед воротами в обитель магов Огня. Монастырь, как всегда, смотрелся великолепно, рождая в душе ощущение умиротворения и спокойной торжественности. Возле узких ворот, закрывавших проём в крепкой стене серого камня, стояли на часах два послушника в усиленных робах с длинными боевыми шестами за плечами.
Избранный уже собрался идти к воротам, когда услышал позади чьи-то оживлённые голоса. Он обернулся и увидел, как с противоположной стороны к мосту приближается цепочка нагруженных чем-то молодых послушников.
Наш герой всегда старался без крайней нужды не сдерживать любопытства, так как считал это крайне вредным для своего душевного здоровья. О том, что излишняя любознательность, приводившая его порой в весьма опасные места и обстоятельства, не слишком-то способствовала здоровью телесному, он как-то не задумывался. Поэтому Избранный и теперь не отказал себе в удовольствии дождаться послушников и взглянуть на то, что они там притащили. Когда коротко стриженые парни в красных одеждах оказались рядом, стало видно, что за плечами каждого из них висит большая корзина, доверху наполненная мелкими гроздьями дикого лесного винограда. Из напоенных солнечными лучами скороспелых ягод в монастыре выдавливали сок и делали из него вино, известное далеко за пределами Хориниса.
Послушники, среди которых Победитель Драконов не заметил ни одного знакомого лица, учтиво приветствовали паладина и один за другим скрылись в воротах. Наш герой последовал за ними, но за воротами юные служители Инноса свернули направо, в сторону винодельни, а он сразу направился в главный храм.
Здесь всё было по-прежнему. Разноцветные пятна света, отбрасываемые витражами на плиты пола. Ровные ряды скамей. Каменный алтарь с жертвенной чашей. Огромная статуя божества, изображённого в образе закованного в доспехи рыцаря. И трое верховных магов, расположившихся в креслах у ног священного изваяния.
Пройдя между скамьями и обогнув алтарь, Избранный остановился перед Пирокаром и, склонив голову набок, заявил:
— Да осветит Иннос ваш путь, почтенные! Что-то сдал ты за последнее время, уважаемый Пирокар. Стареешь, видно...
От глаз Избранного не укрылась лукавая усмешка Ультара и то, как недовольно поджал тонкие сухие губы Серпентес. Однако приветствовать пришедшего прежде, чем к нему обратиться настоятель, им не полагалось, и оба высших мага промолчали. Пирокар слегка насупился, но не от возмущения непочтительностью Победителя Драконов, а, скорее, от каких-то скрытых мыслей и чувств, терзавших старого мага.
— Пусть Иннос благословит тебя, воин! — отвечал Пирокар. — Рад, что ты наконец-то откликнулся на наш зов и явился сюда.
— Ну да, надо же возвращать амулет. Я и так уже долго его носил.
— Глаз Инноса останется при тебе, Избранный.
— Вот это новости! А Мильтен в прошлый раз говорил, что ты требовал вернуть его в храм.
— С тех пор кое-что изменилось, сын мой. И далеко не в лучшую сторону. Мы с братьями провели несколько обрядов, моля Инноса открыть нам будущее и указать путь к Свету. Кроме того, пока ты ползал по пещерам, выполняя глупые капризы магов Воды, с материка до нас дошли дурные вести. Очень дурные.
— И что за вести?
— Война с орками принимает самый страшный оборот, о каком только можно было помыслить. Теперь только ниспосланное Инносом чудо сможет спасти Миртану...
— Да что случилось-то?
— По материку прокатилась болезнь, которую обычно именуют конской чумой. Много лет назад она тоже бушевала по всему королевству и на этом острове. Но тогда часть коней удалось спасти. Теперь же королевские воины должны сражаться пешими. Варрантские кочевники, наносившие слугам Хаоса удары с тыла, так же лишились своего единственного преимущества — скорости. Войска Робара понесли несколько тяжёлых поражений. Но причина этого кроется не столько в потере боевых коней...
— А в чём же?
— Говорят, во главе орков встал какой-то способный предводитель. Он направляет все их действия из тайного убежища. Не знаю, так ли это на самом деле, но вполне похоже на правду. Враги стали действовать более умело, осмысленно и осторожно. К тому же, как нам сообщили, стала слабеть рунная магия паладинов. На Хоринисе этого пока не заметно, но на материке королевские воины порой оказываются совершенно бессильными перед орочьими шаманами. Не знаю, как такое возможно! В итоге под властью короля сейчас остались лишь Венгард и Ардея. Да ещё кое-где защищаются в окружении отрезанные от основных сил отряды рыцарей и восставших крестьян.
— Выходит, война проиграна?
— Всё в руках Инноса. Надеюсь, он не оставит своих верных сынов! В любом случае тебе предстоит отправиться на материк, чтобы помочь королевским воинам. А потому Глаз Инноса лучше оставить у тебя. Думаю, это будет самым разумным применением для него. К тому же, в Миртане видели дракона...
— Вообще-то я собирался на Южные острова...
— Собирать всякий древний хлам в развалинах для растерявших разум служителей Аданоса? — не сдержался Серпентес.
Пирокар покосился на своего нетерпеливого помощника, и тот умолк.
— Отправившись на Южные острова, ты скорее попадёшь на материк, чем с Хориниса. Корабли вновь перестали приходить в гавань. Хаген тоже не сможет выделить тебе галеру. Оба его судна сейчас заняты охраной побережья Рудного залива. Нам крайне важно восстановить добычу магической руды, и нельзя допустить, чтобы Минненталь вновь оказался под пятой орков. А в окружающих Южные острова морях судоходство пока остаётся достаточно оживлённым.
— Ты звал меня, чтобы сообщить об этом?
— Не только. Мы хотим провести обряд, чтобы укрепить твой дух и усилить твоё оружие. В маленьком святилище возле библиотеки нас ждёт Парлан. Там уже всё готово для проведения ритуала, — проговорил Пирокар, покидая кресло. — Идём, избранник Огнеликого!
— Подожди, почтенный! — остановил верховного мага Избранный. — Скажи мне, как вышло, что вы смогли получить вести с материка, заглянуть в будущее, но не сумели или не сочли нужным послать пару обученных боевых магов с Хагеном? Нам даже сигнал к атаке с моря пришлось подавать при помощи огненных шаров...
— Но ведь вы всё-таки справились, не так ли? А нам нужны были все опытные маги, чтобы проникнуть в замыслы врага и подготовить необходимые обряды, — пожал плечами Пирокар.
— А народу сколько зря положили!
— Не "народу", а воинов, — наставительно заметил маг. — Удел же воина, да будет тебе известно, состоит в том, чтобы отдать жизнь в бою за Инноса и короля. В этом заключается высшее счастье и судьба любого, вставшего с оружием в руках под знамёна Порядка. Я удивлён, что это приходится объяснять паладину, да ещё избраннику Света!
* * *
— Ииийййииии-бо!!! — радостно взвыл Кушрок и закружился в лихой орочьей пляске. — Моя теперь везде ходить с Рен и вместе побеждать врагов! Больше не надо прятаться от люди! Моя — пират, как все!
Овцы испуганно шарахнулись в стороны. Рен не смог сдержать улыбки при виде столь искреннего проявления радости своего клыкастого приятеля. Но орк вдруг резко остановился.
— А как же быть с овцы? Борус не умеет так хорошо их пасти, как Кушрок!
— Ничего, справится как-нибудь. И Элврих с Джимом ему помогут. Элврих собирается построить загон на холме, возле развалин башни, которую мы в прошлом году взорвали. Там стадо ни один хищник не потревожит, а нежить под руинами мы всю повывели. Впрочем, если хочешь и дальше быть пастухом, стричь шерсть и доить овец, можешь оставаться...
— Нет! Кушрок лучше плыть на корабль, драться и делать подвиги. И ещё Джим меня сильно бояться.
— Тебя и другие малость побаиваются. Ну, ничего, притерпятся. Аллигатор Джек вон уже совсем привык.
— Да, Джек смелый. Мы с ним вчера ходить бить кусачи! Только он видеть старый камень с руны и убегать...
— Верно, всего древнего и магического он боится, как огня, — ухмыльнулся Морской Дракон. — Жаль, что Аллигатор не может перейти в мою бригаду, его Генри не отпускает. Говорит, нельзя, чтобы такой старый и заслуженный пират подчинялся молокососу... Ладно, с тобой мы решили. Только по обычаю ты должен назначить мне испытание.
— Испытание?
— Да, задание какое-нибудь сложное, чтобы я мог проявить свою храбрость и доказать, что достоин возглавить бригаду. А потом ты пойдёшь к капитану и сообщишь, как я справился.
— Кушрок понимать! Рен добывать для меня клыки от три глорха. Моя вешать их на шею.
— У тебя же и так полно всяких клыков — и глорхов, и остеров, и виверн. Зачем тебе ещё?
— Твоя сам говорить — надо задание.
— А-а, понятно! Решил не напрягать друга, — улыбнулся Рен и полез в сумку. — Вот, держи свои клыки. У меня их полно. Собирался продать Гаретту, а он не берёт. Говорит, девать их здесь некуда. Это в Хоринисе они со Скипом любой хлам могли сбыть.
— Моя говорить капитан Грег, что Рен справиться с испытание!
— Ага. Только дождись вначале, когда тебя Борус сменит. А то бросишь овец без присмотра и помчишься в форт...
— Кушрок — хороший пастух! — орк обиженно ударил себя кулаком в грудь. Рен засмеялся и побежал вниз по склону, мимо маленького Элврихова поля с репой к раскинувшемуся на берегу бухты посёлку.
* * *
В часовне, кроме Парлана, оказался ещё и лорд Андрэ. Он стоял на коленях перед статуей Инноса и беззвучно возносил молитву. Парлан же топтался в углу и что-то искал в толстой старинной книге.
Заметив вошедших, Андрэ поднялся, грустно улыбнулся Избранному и отступил в сторону, освобождая место перед изваянием.
— Помолимся, братья! — возгласил Пирокар и встал на колени. Рядом с ним опустились маги, а позади них — Андрэ и Избранный.
Они некоторое время дружно возносили хвалу Светоносному. Победитель Драконов уже успел немного заскучать, машинально повторяя давно затверженные слова. Но, наконец, Пирокар, а вслед за ним и остальные, разогнули колени и обернулись к Избранному.
— Дай своё оружие, воин, — потребовал верховный маг.
Избранный вытащил Рассекающий Тьму и протянул настоятелю. Пирокар взял меч и принялся внимательно его разглядывать. Потом вернул владельцу, проговорив:
— Этот клинок не нуждается в наших обрядах. В нём и без того заключена великая сила. Где ты его взял? Береги своё оружие, паладин!
Победитель Драконов хмыкнул, убрал меч в ножны и предложил:
— Может, арбалет освятите? Он, правда, самый обыкновенный и магия на него вряд ли особенно подействует...
— Арбалет, может быть, и обыкновенный, но обряд мы подготовили необычный. Давай его сюда. А после мы повысим твою ману и защиту от магии, а также усилим доспех.
* * *
В маленьком деревянном посёлке, возникшем на месте построенного пиратами лагеря, было оживлённо. Многие члены команды проводили здесь свободное от вахты время. Несколько человек, потягивая изготовленное Сэмуэлем пойло, о чём-то оживлённо беседовали у костра. В стороне, у навеса из пальмовых листьев, под которым сушились добытые охотниками шкуры и рога, спорили Тео и Аллигатор Джек. Они размахивали руками и совали под нос друг другу стрелы, видимо, в очередной раз доказывая преимущества того или иного способа заточки наконечников и крепления перьев.
Возле хижины Гатаны, где лежал раненый Брэндон, перенесённый туда по настоянию варрантки, тихо переговариваясь, сидели Спиро, Рагдар и Сегорн. Неподалёку, около недавно вырытого колодца, Хло наливала воду в кувшин. Рядом с ней топтался Дженкинс. Скаля зубы, он старался привлечь внимание девушки и вообще всячески распускал хвост. Рену подобное зрелище сильно не понравилось. Он решительно зашагал к колодцу.
При виде Морского Дракона Дженкинс посторонился, но Рен, будто ненароком, задел его плечом. В последние недели он пребывал в отличной форме, поддерживая её постоянными упражнениями с оружием, занятиями с опытными учителями, греблей и охотой. Дженкинс же всё свободное время проводил, лёжа на берегу возле костра или валяясь на койке в кубрике. К тому же, он никогда не упускал случая приложиться к бутылке или подымить болотником. И, хотя Аданос наделил обоих парней примерно равным ростом и сложением, Морской Дракон уже заметно превосходил наглого соперника, хоть тот и был лет на пять старше. Поэтому от толчка Ренова плеча Дженкинс не устоял на ногах и не слишком изящно приземлился в песок. Хло фыркнула в кулачок, весело блеснув глазами.
— Эй, Дракон, смотреть надо, куда прёшь! Ослеп, что ли? — возмутился Дженкинс.
— Ага, — преспокойно ответил Рен. — Ничего перед собой не вижу. От гордости, наверное. Меня, видишь ли, капитан Грег назначил начальником особой бригады. Будет поручать самые опасные задания. Не желаешь ли присоединиться ко мне, Дженкинс?
— Ну уж нет! Мне моя жизнь пока ещё дорога, — отряхивая штаны от песка, проворчал тот.
— Вот это правильно, приятель, — похвалил его Рен. — Жизнь свою нужно беречь. И каждый раз хорошенько думать, прежде чем совершить какое-нибудь безрассудство.
Дженкинс, похоже, прекрасно понял намёк и позорно ретировался под смех Хло. А Рен, взглянув на предмет своего обожания, вдруг растерял всю храбрость и почувствовал, как у него краснеют уши. Хло же посмотрела на него очень серьёзно, и во взгляде её больших коричневых глаз можно было прочесть многое... Однако всё испортил Спиро.
— Рен, тебя Брэндон зовёт! — крикнул он, стоя в дверях хижины.
Морской Дракон сбросил с себя наваждение и торопливо направился к скромному жилищу Гатаны.
Сумрак хижины после залитого солнцем берега показался ему совершенно непроглядным. Но вскоре глаза привыкли к скудному освещению, и Рен рассмотрел Гатану, сидевшую возле койки, где лежал Брэндон. Выглядел беловолосый пират, мягко говоря, не слишком бодрым. Он был не в силах поднять голову, лицо его побледнело и осунулось, под глазами виднелись тёмные круги, а широкую грудь сдавливала плотная повязка, сквозь которую проступали бурые пятна. Однако нельзя было не заметить, что самое страшное уже позади и раненый медленно, но верно идёт на поправку.
