— Точно, приятель! В его честь и город назвали Троллином, — отозвался сидевший на скамейке человек в доспехе из потертой шкуры и чеканных металлических пластин.
Безымянный сначала не обратил на него особого внимания, увлечённый созерцанием оригинальной "вывески" питейного заведения. Но теперь, услышав голос и почуяв крепкий запах болотника, повернул голову и взглянул на непрошеного собеседника. Им оказался наёмник Дар из домашней гвардии покойного Онара, бездельник и наркоман.
— Здорово, укурок! — учтиво приветствовал Безымянный наёмника. — Ты-то чем здесь занимаешься?
— Работаю.
— Ты?! Работаешь?!! Уж не рудокопом ли?
— Ещё чего! Мы с Раулем охраняем это вот заведение. Господин Гримбольд помог нам уладить недоразумения с городскими властями и платит неплохо... Закурить хочешь? — неожиданно протянул Дар тлеющую самокрутку с болотником.
— Спасибо, нет. Что мне всегда в тебе нравилось, так это щедрость. Всегда готов попотчевать друга отравой.
— Тоже мне, друг! А болотника не жалко, его тут один парень дёшево совсем продаёт...
— Что за парень?
— Хм... Тебе-то что? Заложить хочешь?
— Да нужны вы мне, торчки укуренные! — презрительно бросил Безымянный и вошёл в таверну.
После утреннего света помещение было сумрачным. Узкие оконца, затянутые пергаментом, и люстра, сделанная из старого тележного колеса, давали не слишком много света. Поэтому потребовалось время, чтобы глаза привыкли к полумраку.
— Чего желает господин рыцарь? — раздался хрипловатый голос из-за стойки.
— Привет, Гримбольд! Не узнаёшь?
— Да чтоб меня шныг задрал! Это ведь с тобой мы тогда охотились на глорхов и чёрного тролля!
— Ну, если быть точным, то на тролля я охотился без тебя. А так — всё верно.
— Надо же! Решил навестить старика? Садись, сейчас велю еды подать... А помнишь, как я тебя учил разделывать добычу? Кстати, пить что будешь? — засуетился Гримбольд.
— Что-то ты суетливым каким-то стал, приятель. Раньше, помниться, степенным был и неторопливым, если не в драке, конечно.
— Да работа эта, будь она неладна! Всё бегаешь, бегаешь, клиентам угождаешь... Однако и упускать такую возможность нельзя было! Я ведь не мальчик уже — с луком по лесу шататься. А сейчас — один из уважаемых жителей города! Так что ты сказал будешь пить? Шнапс есть отличный, яблочное вино собственное.
— Я пока ещё ничего не говорил. Ты вино сам делать стал?
— Не сам. У меня парень один работает. Он раньше на полях Лобарта горбатился, да я сманил...
— Его не Вино кличут случайно?
— Так вы знакомы? Вот и славно! Я сейчас велю его напитков принести... Матильда!
— Не надо. Мне молока бы. Дел сегодня ещё много.
— Молока? Даже и не знаю, есть ли оно у нас. Рудокопы, каменщики и стражники его не пьют... Матильда, — обратился он к вышедшей из-за перегородки женщине, — там молока не осталось? Господин рыцарь вот желает...
— Здравствуйте, сударь, — между тем обратилась к безымянному Матильда. — Я вот здесь теперь работаю.
— Доброе утро. Рад встрече. А остальные ваши где?
— Ганс и Якоб в шахту нанялись. Женщины, известное дело, по хозяйству... А нога у Ганса совсем зажила! Просто волшебница эта Сагитта!
— Волшебница и есть. Так мне мой заказ принесут сегодня?
— Ой! Простите, сударь! Уже бегу...
— Так это ты их сюда провожал? А то они здесь уже всем уши прожужжали о храбром и благородном рыцаре! — подал голос Гримбольд.
— Пустяки. Мне всё равно по пути было... А кто это у тебя там спит? — указал Безымянный на человека, положившего голову на стоявший в тёмном углу стол.
— Рауль, охранник мой. Набрался опять вчера, скотина! Надо же, каких работничков я себе набрал! Один пьяница, второй укурок! Только где сейчас других взять? Кто в бегах, кто в ополчении... Тебе бы местечко предложил. С двойной оплатой! Но ты, гляжу, нынче высоко летаешь!
— Да уж кабак охранять точно не стану... Спасибо, Матильда, — сказал Безымянный принимая кружку овечьего молока, свежий хлеб и блюдо с яблоками.
— Ты ещё что-то спросить хотел? — заметил он взгляд Гримбольда.
— Ага, хотел. Рауль говорил, что того тролля ты по его заказу...
— Ну и что?
— И шкуру ему продал...
— Продал. А потом он грубить начал, я ему морду набил, а шкуру назад забрал.
— Она у тебя не цела? Я на стену хотел, для пущей важности...
— Нет, извини, — усмехнулся в усы Безымянный. — Я её Босперу продал, а он обработал и сбыл заморским купцам.
— Жаль. А то хорошо бы... Ну да что теперь! Знаешь, я на кого только в своей жизни не охотился! Даже на остеров и мракорисов ходил по молодости, но на тролля духа не хватало. Да ещё на чёрного! Скажи, страшно было? И что в этом деле самое трудное?
— Самое трудное при охоте на тролля — это запихать его шкуру в сумку. Она внутри хоть и безразмерная, но горловина-то у неё не слишком широкая. А шкура, да ещё только что снятая, она, знаешь, сколько места занимает?!
— Всё шутишь!
— Ничуть... Смотри, у тебя, похоже, ещё клиенты, — кивнул Победитель Драконов в сторону появившихся в дверях фигур.
— Опять припёрлись! — тихо проворчал Гримбольд и направился к вошедшим. — Чего господа желают?
— Выпить и пожрать! За счёт заведения, разумеется, — раздался в ответ наглый и грубый голос.
Гримбольд, вздохнув, побежал исполнять распоряжение. Безымянный неспеша допил молоко, вытер губы, надел бронированные перчатки, встал и направился к столу, за которым уже расположились нахальные посетители. Подойдя к ним вплотную, он пристально оглядел рожи Нагура, Мо и двух незнакомых парней бандитской наружности. Эти двое уставились на Безымянного с недоумением, а Мо и Нагур сразу же его узнали и подобрались.
— Доброе утро, мальчики, — ласково проговорил Безымянный. — Что же это вы, до грабежа уже докатились? Нехорошо-то как!
— Это что ещё за... — начал было один из незнакомых бандитов, и улетел к стене вместе с табуретом, на котором сидел.
— А вот грубить не надо, — наставительно произнёс наш герой, внимательно рассматривая свой бронированный кулак. — Грубить тоже нехорошо.
— Послушай, мужик, — засуетился Мо, — мы же в твои дела не лезем? Вот и ты нас не тронь...
— Вы в моём присутствии грабите человека, с которым я вместе охотился в этих местах! И я должен не вмешиваться? — приподнял брови Безымянный.
Мо смешался. Нагур угрюмо молчал. Четвёртый бандит недоумённо переводил взгляд то на Победителя Драконов, то на своего приятеля, корчившегося на полу.
— Да что же это такое! — вскочил он и потянулся к рукояти меча. — Каждый бездельник из благородных будет тут...
Закончить ему не довелось. Коротко лязгнула сталь. Бандит замер с занесённой для удара рукой, отступил на пару шагов, упёрся спиной в стену и медленно сполз на пол. Во внезапно наступившей тишине громко звякнул, ударившись об пол, выпавший из его руки меч.
Рауль в своём углу поднял голову со стола, обвёл помещение мутным взглядом и снова уткнулся носом в залитую самогоном столешницу.
— Нагур, пойдём, что ли? — осипшим голосом проговорил Мо. — Давай этого поднимем...
— Куда? — спокойно спросил Безымянный, поигрывая обоюдоострым топором. — А заплатить?
— Так мы же ничего не ели...
— А за прошлый раз?
Мо торопливо полез за пазуху и бросил на стол увесистый кожаный мешочек. Вместе с Нагуром они подняли с пола избитого бандита. Второму помощь была уже не нужна. Выходя, Нагур буркнул:
— Ты ещё за всё ответишь!
— Может, прямо сейчас? — предложил Безымянный. Но бандиты уже выскочили за дверь, чуть ли не волоком таща плюющегося кровью приятеля.
— Извини, я тебе тут пол испачкал, — обратился Безымянный к Гримбольду, оторопело стоявшему посреди зала с подносом в руках. Из-за перегородки, отделявшей общее помещение от кухни, выглядывали бледные лица Матильды и Вино.
— Н-ну ты даёшь! — выдохнул, наконец, хозяин таверны и трясущимися руками поставил поднос на ближайший стол. — Они же теперь здесь всё разнесут!
— Нет бы "спасибо" сказал...
— Спасибо, конечно. Ты настоящий герой! Только ты сейчас уйдёшь, а они вернутся!
— Я ещё пробуду в городе какое-то время. А Нагур обязательно попытается со мной расквитаться. Так что ты, скорее всего, скоро избавишься от них навсегда.
— Хорошо бы, да что-то не верится...
— Да ладно, не переживай! Посмотри, здесь достаточно золота, чтобы покрыть причинённый тебе ущерб? — протянул Безымянный Гримбольду мешочек, оставленный Мо.
Тот развязал ремешок и высыпал монеты на стол.
— Здесь вдвое больше, чем они мне задолжали! Ну и напугал ты их! Похоже, я точно пропал!
— Тогда считай, что и за свой завтрак я заплатил. Послушай, Гримбольд, а чего это они так распоясались? Здешняя стража что, совсем мух не ловит?
— Они против властей не идут, даже купцов не трогают. Болотником приторговывают. Трясут помаленьку рудокопов, которые иной раз руду или золотишко пытаются из шахты вынести и на сторону толкнуть. Так хозяевам и страже это даже выгодно!
— Ясненько. Что ж, разберёмся... Ну, бывай! Я, наверное, сегодня ещё забегу. Пока, Вино!
* * *
Скамейка перед входом была пуста. Дар куда-то исчез, как только запахло палёным. Зато на небольшой и пока ещё не мощёной площади между ратушей и таверной появились новые персонажи. И пришли они, судя по всему, именно ради Безымянного. Это были Лютеро, Руга и трое крепких стражников.
— Привет, ребята! — помахал им рукой Безымянный. — Вы чего это такие грустные?
— Говорят, здесь убили кого-то, — сощурил глаза Руга. — А мы, видишь ли, поставлены в этом городе закон блюсти.
— Ага, вымогателей от честных людей охранять! У вас под носом таверну грабят, а вы только теперь явились, когда я банду разогнал и одного разбойника пришиб! Придётся сообщить Лариусу и Вульфгару, как вы тут свои обязанности исполняете!
— Совсем обнаглел! — всплеснул руками Лютеро. — Станет губернатор тебя слушать! Да он самого Хагена из Хориниса выставил...
— Не говори глупостей, Лютеро! Выставил он его... — усмехнулся Безымянный. — Ты, похоже, не в курсе последних новостей в местной политике?
— А что такое?
— Да много чего...
— Ну, вы тут разбирайтесь, а я пойду свидетелей допрошу, — перебил спорщиков Руга. — Надеюсь, стражников здесь не нужно оставлять?
— Не волнуйся, не обижу я твоего бургомистра, — ответил Безымянный. — Мы с ним старые приятели. Ну что, Лютеро, пойдём к тебе, что ли? Расскажу, что в мире творится.
— Пойдём. К тому же, раз уж ты здесь, у меня к тебе дело будет...
Стражники озадаченно переглянулись и пошли вслед за Ругой.
Безымянный и Лютеро вошли в ратушу, поднялись на второй этаж и уселись в просторной светлой комнате у тлеющего камина в новые, обтянутые добротно выделанной кожей кресла. Расспросив гостя об изменениях в раскладе сил, произошедших в последнее время на острове, градоначальник перешёл к своему делу.
— Ты ещё к шахте не ходил?
— Нет, а что?
— Там дальше, за входом в рудник, начинается ущелье. Нехорошее место, никто его пока насквозь не прошёл. Нечисть там всякая обитает, звери. Его уже Чёрным ущельем прозвали.
— И что?
— Стражники, которые шахту охраняют, говорили, что видели там белого остера. Очень необычного остера. Мне бы клыки его раздобыть. Ты же знаешь, я их продаю. У одного моего клиента страсть к подобным редкостям, — виновато развёл руками Лютеро.
— Знаю. Я ж тебе из Минненталя зубы вожака глорхов приносил.
— Поэтому я тебя и искал.
— Да? А не потому, что я твоих ручных разбойников помял?
— Брось! Меня самого эта банда достала! Только их все тут боятся, а я по закону прижать мерзавцев как следует не могу — хитрые очень. В городе ведут себя прилично, даже помогают иногда. А караваны с металлом уже два раза кто-то по дороге в порт грабил! Когда другое что везут, никто не нападает, а как золото и заготовки оружейной стали — они тут как тут! Будто знают! Вот я и думаю: не Нагур ли передаёт сведения своим дружкам с большой дороги?
— Наверняка.
— Так что можешь их хоть всех перебить. Если клыки достанешь, тебе и слова никто не скажет. А я ещё и приплачу тысчонку...
— Две.
— Многовато! Полторы.
— По рукам.
В этот момент в комнату вошёл Руга. Обнаружив, что кресло занято, он пододвинул табурет и уселся напротив Лютеро и Безымянного.
— Что там? — спросил градоначальник.
— Покойник. Грудь наискось разрублена. Этой вот штукой, — кивнул он на топор Безымянного, стоявший возле кресла. — Но свидетели в один голос уверяют, что Нагур с его молодцами сами нарвались.
— Вот видишь! Я так и думал, — обрадовался Лютеро. — Да ты же знаешь этого парня. Вы служили вместе!
— Было дело, — ухмыльнулся Руга. — Я его стрельбе обучал. А шпану эту он и тогда не любил. Нагура, к примеру, за решётку упрятал. И как мерзавца не повесили, ума не приложу? Ты не знаешь, Лютеро?
— Да я ж говорю: хитрый он, зараза!
— Демон с ним! Может, за встречу? — предложил Руга.
— Куда от вас денешься! — вздохнул Безымянный. Решение вести сегодня здоровый образ жизни летело в бездну.
— Но штраф за драку в городе тебе заплатить всё равно придётся, — отдав распоряжения служанке, заявил Лютеро.
* * *
Когда Безымянный покинул ратушу, на площади уже собрались торговцы, наперебой расхваливавшие свои товары. Он немного потолкался по рынку, а потом направился к бывшему логову тролля, где теперь начинался путь к древней шахте и Чёрному ущелью. Миновал спрятавшееся позади ратуши длинное приземистое здание — судя по штандарту на крыше и часовому у входа, это была казарма ополченцев. Затем прошёл по короткой кривой улочке, окружённой палатками и недостроенными домами. Посмотрел на работников, суетившихся неподалёку от водопада вокруг большого деревянного колеса с лопастями. И, наконец, оказался в просторном гроте, где раньше обитал свирепый чёрный тролль.
Потолок и задняя стена огромного логова обвалились, открыв вход в широкий тоннель. Сам грот теперь был приспособлен под производственное помещение — вдоль стен были установлены плавильные печи и кузнечные горны, грудились кучи руды и древесного угля. Около них сосредоточенно сновали мастера, среди которых Безымянный, к немалому своему удивлению, узрел двух соплеменников Тарима. Гномы имели вид столь деловитый и занятой, что наш герой не решился отвлекать их от работы.
Тоннель оказался коротким — саженей десять. Выйдя из него, Безымянный очутился в большой пещере. Она напоминала ту, по которой проходит дорога из новой башни Ксардаса в Хоринис. В неровном каменном потолке зияло широкое отверстие, через которое в полость попадал свет. Дальше виднелся широкий выход, перегороженный деревянной стеной. Она, так же как и защищавшая Троллин с противоположной стороны, была оборудована маленькой калиткой и вышкой для стрелков. Два воина в красных доспехах как раз несли стражу на вышке, а ещё двое во главе с десятником наворачивали кашу из закопчённого котла, рассевшись на пнях возле маленькой деревянной караулки.
