С феями шутки плохи...

Агата отступила на шаг.

-Если вам хочется напиться, сударь, то вы помните, как доставать воду из колодца, — сказала я.

-Дерзкая девушка, — улыбнулся он и спрыгнул с коня. — Помню, конечно... И тебя, красавица, помню...

Элла заметно покраснела.

-А эту крошку я еще не ви...

Принц осекся. Агата смотрела на него в упор, не мигая.

-Если вашему высочеству угодно напиться, то вот, прошу... — сказала она. Клянусь, на ее лице не дрогнул ни единый мускул. — Но вам, должно быть, неудобно будет пить из ведра, будто лошади?

-Ничего, Агата, можно напиться и из горсти, — сказала я. — И достать воды из колодца господа сумеют сами. Идем, не то твоя матушка осерчает.

-Но... — кузина поймала мой взгляд и подняла ведро. — Идем. Нам еще завтрак готовить.

-Постойте, девушки! — окликнул принц. — Тебя-то я несколько раз встречал здесь, ты неприветливая, тебя тоже, ты услужливая... А тебя я видел на балу! Верно, я танцевал с тобою!

-Да, ваше высочество, — кивнула Агата, а я отобрала у нее ведро. — Это будет самым лучшим воспоминанием в моей жизни. Глупо звучит, правда же?

-Очень глупо, как в романе каком-нибудь, — улыбнулся он. — Э...

-Кажется, вы проговорились, ваше высочество, — сказала я. — Да, Агата любит читать романы. Неужто и вы...

-Не при всех! — шикнул он и оглянулся. Правда, тут же снова заулыбался, и до того хороша была его улыбка, что я невольно залюбовалась. — Послушайте... Вы живете неподалеку?

-Вон там, у реки, — указала Агата. — Видите большую сосну и дом рядом с нею? Зеленый с белыми ставнями.

-Я запомнил, — кивнул принц. — А знаешь, Агата — тебя ведь так зовут? — ты очень хорошо танцевала. Намного лучше иностранки.

"Еще бы, я же давно не упражнялась", — невольно улыбнулась я.

-Я ужасно боялась наступить вам на ногу, — сказала кузина. — Это было как в сказке, а разве можно портить сказку, наступив кому-то на ногу?

-А разве она от этого станет хуже? Разве что веселее... Ну, мне пора! — Принц отошел к своему коню. — Счастливо оставаться, девушки!

"И тебе не хворать", — подумала я. Элла проводила принца долгим взглядом.

-Он меня узнал! — говорила Агата, пока мы шли к дому. — Маргрит, там было столько девушек, а он узнал меня! Маргрит?

-Вскипяти-ка чайник, а я пойду в курятник, — сказала я. — Скоро тетя проснется, а она не любит, когда тянут с завтраком!

-Бегу! — радостно выкрикнула кузина и потащила воду на кухню.

Я обшаривала гнезда несушек и думала о том, что случилось только что. Принц видел всех троих на балу, но узнал только Агату, и немудрено — и я, и Элла были спрятаны волшебством. Вот и доверяйся ему, улыбнулась я про себя, понадобится — а тебя и не признают!

-Верно мыслишь, — сказала из темного угла Фея Ночи.

-Вы?.. Но ведь день на дворе!

-Но тут тень, — ответила она. — Мне ведь не обязательно воплощаться, чтобы поговорить с тобой. Я уже ничего не понимаю, Маргрит. Чаши весов то замирают, то колеблются совершенно непредсказуемо. Но это даже интересно... Продолжай свою игру.

-Хорошо, — кивнула я. — А вы побывали у герцога?

-Конечно, это недолго... — темнота усмехнулась. — Проснется здоровым. Рана и впрямь была скверная, видно, свалился на какой-то гнилой сук. Он бы и сам справился, но не так быстро.

-А конь? С ним что?

-А вот коня и впрямь кто-то напугал, — задумчиво произнесла Фея Ночи. — Здесь ты не ошиблась. Не могу утверждать наверняка, но, похоже, это дело рук моей славной знакомой...

-Я уже думала о том, что она добрая фея, — сказала я. — И не могла навредить напрямую. Но напуганной лошади ничего не сделается, а вот если всадник упадет и поранится, так сам виноват, не удержался... Я верно рассуждаю?

-Да, Маргрит. Похоже, охота на принца будет опасной, — не без тени азарта в голосе ответила она. — Будь осторожнее. Главное — равновесие, не забывай. И готовься к худшему.

-О чем вы? — насторожилась я.

-Весы качнулись. Не в нашу сторону, — сказала она. — Кажется, кое-кто пытается применить запрещенные средства, ну да с этим я разберусь сама. Остальное — на тебе.

Она исчезла, а я взяла корзинку с яйцами и пошла на кухню. Надо было научить Агату хоть яичницу жарить, а то ведь зачахнет от голода над полным ларем с припасами, случись что со мной или с ее матерью...

11.

Тетушка умерла месяц спустя.

На похороны пришло лишь несколько человек, ну и мы с Агатой стояли, обнявшись, над могилой.

Кузина не плакала.

-Что мне теперь делать? — прошептала она, еще когда тетушку обмывали и собирали в последний путь соседки. — Маргрит?

-Что и обычно. Будешь жить со мной, — сказала я.

Это было опасно: обе мы несовершеннолетние, вдобавок не кровные родственницы. И если мне оставалось подождать всего ничего... Даже тогда я не смогла бы взять опеку над Агатой.

-Маргрит, только не отдавай меня замуж, — попросила она на кладбище. — Мама обещала меня господину Нейси, но... Я все-все буду делать по дому, я научусь, правда!

-Не отдам, глупая, у меня и права такого нет, — вздохнула я. Шел дождь, кругом было серо и гадко, даже рано начавшие опадать золотые листья под ногами уже превратились в бурую склизкую кашу. — Идем домой. Идем скорей, не то простынешь...

Я знала, как быстро разносятся сплетни в нашем предместье, поэтому медлить не стала. Уложив Агату и удостоверившись, что она крепко спит, я вышла в ночную темень.

Знакомую калитку отпер все тот же Дийси.

-Что вас носит по ночам, — бурчал он, провожая меня к господину. Сид, к слову так и сидел под дверью, только отмытый до скрипа, причесанный, в новой одежде и обутый. При виде нас он вскочил. — Да что ты прыгаешь... Сядь на место и не лезь! Господин? К вам та девушка...

-Впусти, — велел герцог, и я вошла.

Он выглядел куда лучше прежнего: с лица сошел нездоровый румянец, глаза не блестели лихорадочно, да и руку герцог уже не берег.

-Маргрит? В чем дело?

-Сударь... — Я вдруг с ужасом поняла, что сейчас расплачусь, а это... Я не должна этого делать! — Сударь, тетушка умерла. Мы с кузиной остались вдвоем, но мы обе несовершеннолетние... Я...

У меня перехватило дыхание.

-Мы можем прожить и так, у кузины есть рента за дом, а я уже скоро получу права на свой. Словом, с голоду мы не умрем. Но, сударь, я не знаю, что у нас за долги, тетушка не успела мне сказать. Нас могут вышвырнуть из дома хоть завтра... — Я перевела дыхание. — Когда я вступлю в права владения, тогда хоть смогу продать этот дом и перебраться к Агате, но пока мы совершенно беззащитны! Родни не осталось, а продать драгоценности я пока не могу...

-Какие драгоценности? — спросил он и подал мне стакан воды. Я пила мелкими глотками, и меня понемногу отпускал страх. — Если ты о том ожерелье, я готов купить его за ту цену, которую ты назначишь.

-Я уже сказала, сударь, что не продам его. Но кроме "Лунной ночи" у меня имеется еще кое-что. Папа был запасливым человеком.

-Боишься, обманут?

-Нет. Я худо-бедно разбираюсь в камнях и знаю, сколько мог бы запросить отец за эти вещи. Я опасаюсь, что меня сочтут воровкой, драгоценности отнимут, а меня бросят в тюрьму... — Я замолчала. — Тогда Агате конец. Она, быть может, и сумела бы выжить одна, характер у нее есть, только нет денег. А на улице...

-Вас никто не выгонит из дома, — спокойно сказал он. — Вот уж об этом не беспокойся. Даже если твоя тетушка задолжала кому-то... Подумаешь, траты! Я прослежу, чтобы вас с кузиной не трогали.

-Спасибо, сударь... Простите, я слишком много говорю.

-Мне нравится, когда ты разговариваешь свободно, а не отвечаешь "да, сударь, нет, сударь", — произнес герцог, отойдя к окну. — У тебя живая речь. Немудрено, что и принцу это пришлось по душе: он привык к кокеткам, привык развлекать девушек, но не слушать их рассказы. Да и о чем они могут поведать? Пересказать прочитанное в книгах?

-Вы не поверите, сударь, я как раз пересказывала прочитанное в книгах. Причем книги эти были самого дурного пошиба.

-Это означает лишь, что язык у тебя хорошо подвешен и воображение живое, — ответил он.

-Не только воображение, еще и память — я вспоминала рассказы отца Эллы, он ведь много поездил по миру, и мы любили послушать его истории.

-Тем более.

-Сударь, я оказалась права насчет вашего коня, — спохватилась я. — Его в самом деле напугали. Как — не знаю, но результат...

-Налицо. Я в итоге чуть ли не месяц вынужден был сидеть в четырех стенах. — Он обернулся. — После такого я уж точно не допущу брака Феликса с этой девкой, даже если ради этого придется ее убить!

-Лучше не стоит, сударь, — попросила я. — Не то чтобы мне было жаль ее, но крестная может и отомстить.

-Разве я говорю, что я намерен сделать это своими руками? За пару золотых легко нанять кого-нибудь, и он свернет ей шею на задворках. Или утопит в речке, как ты предлагала.

-А кто вам сказал, что фея не умеет читать мысли? Не слушает наш разговор прямо сейчас? И не отомстит вам за крестницу? И, — добавила я по наитию, — я слыхала, что феи мстят жестоко. Вы не умрете, но, например, снова упадете с коня и останетесь прикованы к постели навсегда. Или подцепите дурную болезнь и будете годами гнить заживо...

Герцог молча смотрел на меня, а я старалась не отводить глаз. Может, он и впрямь заподозрил во мне колдунью, но ничего не сказал.

-Если фея способна услышать нас в любую минуту, то нет смысла строить планы, — произнес он наконец. — Человек может выйти против колдовской силы, я уверен, но если колдун заранее осведомлен о планах противника, борьба выходит нечестной...

-Согласна, сударь, — ответила я. — Радует только то, что навредить впрямую не выйдет, но тут ведь как повезет. Вы вот остались живы, но надолго занедужили. И если бы принц поручил кому-то другому примерять туфельку, Эллу могли бы уже и найти.

-Верно... — Герцог взъеролил густые темные волосы. — Бог мой, такие сложности из-за одной девчонки! Даже версия с покушением на меня и то была лучше. Хотя и прозаичнее.

-Мв, сударь, ввязались в чужую игру, — серьезно сказала я. — Я правил не знаю, не то рассказала бы вам. Знаю только, что нужно соблюдать равновесие. Кстати, принц всё ищет свою незнакомку?

-Да, с принцессами, герцогинями и графинями мы уже закончили, — невольно улыбнулся он. — Теперь, когда я на ногах, возьмусь за маркиз и баронесс. Ты хорошо придумала, должен сказать: большинству этих девиц мала настоящая туфелька, а кое-кому велика подложная... Надеюсь, девицам из простонародья малы окажутся обе.

Я подумала о том, что будь герцог лет на десять помоложе, он занимался бы примеркой с куда большим удовольствием! Но сейчас, похоже, от вида дамских чулок, подвязок и нижних юбок его уже с души воротило.

-Одного не пойму — к чему это все? — спросил он вдруг. Я и не заметила, как он оказался совсем рядом. — Я понял бы, реши вдруг ты завоевать Феликса, у тебя могло бы получиться! С лица воду не пить, а голова на плечах у тебя имеется, какое-никакое воспитание... но эта Элла! Что у нее есть, кроме смазливого личика?

-Благодарю за комплимент, сударь, — ответила я, отступив на пару шагов. Его близость пугала, не скрою. — Я думаю, она просто пожелала выйти замуж за принца. А феи бывают... гм... прямолинейны. Может быть, крестная пообещала ей подарок, и теперь уже сама не может отказаться выполнить желание? Я ведь сказала, что не разбираюсь в их правилах, клянусь! Сударь? Что с вами?

Я отступила снова, и еще на шаг...

-Не трогайте меня, сударь, — взмолилась я, но герцог не слышал. Глаза у него вдруг сделались пустыми, совсем как у тетушки, когда я пришла к ней поутру и нашла мертвой. Я едва успела вывернуться из его рук и крикнула: — Сид! Сид, срочно воды! Ведро неси!..

-Бегу!.. — раздалось из-за двери, и я услышала топот.

Оттолкнуть герцога у меня не хватало сил, он был на голову выше и намного тяжелее; вздумай он искалечить меня, ему ничего бы это не стоило. Но я заметила, уворачиваясь и стараясь подобраться поближе к двери: в глазах его что-то мелькает, будто он борется с чужой волей... Вот только он безнадежно проигрывал.

-Держите! — вломился Сид с ведром воды, увидел господина и чуть не расплескал всё, шарахнувшись в сторону.

-Спасибо, — сказала я, перехватила дужку ведра и с размаху выплеснула ледяную воду на герцога. — Неси еще! Живо!

-Ты совсем сдурела? — неожиданно совершенно нормальным голосом произнес герцог и сдернул мокрую рубашку, оставшись обнаженным по пояс. — Что на тебя нашло, Маргрит? Я сегодня уже принимал ванну!

-Это на вас что-то нашло, и вы попытались меня то ли убить, то ли... гм...

-А почему я этого не помню?

Он бросил рубашку под ноги, а я машинально подняла ее и сложила, чтобы отдать Сиду — пусть отнесет прачке.

-Я тебя не ударил? — негромко спросил герцог, внимательно глядя мне в лицо.

-Нет, сударь. Не успели.

-И на том спасибо. — Он повернулся, и свет лампы упал так, что я смогла рассмотреть свежий рубец у него на руке. И еще несколько — на груди, на плече... — Мне надоело это, Маргрит. Если уж ты накоротке с этими... феями, выясни, как можно избавиться от их внимания раз и навсегда! Я в долгу не останусь, ты знаешь.

-Да, сударь. Я спрошу, но не представляю, ответят ли мне.

-Попытка не пытка... — он помолчал, потом кивнул маячившему в дверях Сиду. — Принес воду? Молодец. Поди скажи Лекки, чтобы проводил девушку до дома. И поживее!

-Не стоит, сударь. Станут сплетничать...

-Тебе самое время гулять с парнями, — отрезал он. — А сплетни переживешь. Иди. Я прикажу позаботиться о твоем доме.

Я кивнула и поплелась вслед за мальчуганом.

-Что это приключилось с господином? — шепотом произнес он. — Всегда спокойный такой...

-То же, что с его конем, — вздохнула я и внимательно посмотрела на рыжего мальчишку. — Ты ведь теперь при нем, как он велел?

-Ага! — Сид улыбнулся во весь рот. — Вот уж не ждал, не гадал! Мамка поверить не может в эдакую удачу... А что?

-Смотри в оба, — серьезно сказала я. — Заметишь, что его сиятельство какой-то не такой, вот как сегодня, — живо беги ко мне. Помнишь, куда?

-Помню, — кивнул он. — Что с ним такое-то? Вроде он уж поправился от раны-то...

-Порчу на него навели, — почти не солгала я. — Сам пойми, если он посуду расколотит или стулья переломает, так это чепуха, чего только господам в голову не придет, особенно, если они выпивши. А вдруг у него ум помутится, и он человека покалечит? Сила-то вон какая!

-Если слугу, то ничего ему не будет, — вздохнул Сид.

-А если принца? Они же всегда вместе!

-Ой...

-Вот тебе и ой. Смотри как следует, я в долгу не останусь.

Я полезла было по карманам, но Сид остановил:

-Да не надо. Что я при его светлости теперь — это дороже всяких денег! И господин Дийси, хоть и ворчит, учит меня всякому, что справный слуга должен знать. А братишка теперь вместо меня на конюшне будет помогать. Лошадь ему оседлать не по силам, а сбрую в порядок привести, денники вычистить, корму задать — это он может!