Мисс Амбридж - Прошу любить и жаловать.

Но тут крёстный вытащил меня из-за спины отца и стал представлять уже меня пришедшим с ним дамам.

— А вот и моя крестница — Долорес Джейн Амбридж, дочь присутствующего здесь Орфорда Амбриджа и Эллен Кракнелл, которая сейчас занимается младшим ребёнком.

Честно говоря, при этих его словах на лицах некоторых дам проступило явное презрение к моему полукровному происхождению. Но Том сделал вид, что ничего не заметил и продолжал разливаться соловьём:

— Старший брат миссис Амбридж унаследовал через свою матушку титул тринадцатого маркиза Сент-Эдмонд, — пара дам задумалась, — а теперь после его смерти титул должен перейти к сыну Эллен Кракнелл. Джеймс Амбридж имеет все предпосылки стать четырнадцатым маркизом.

Тут уже все сменили выражение лиц на заинтересованные и довольно любезные по отношению ко мне. Ещё бы! Титул маркиза и в магическом мире — это титул. А тут перед ними — сестра будущего маркиза. И кто знает, что там будет лет через десять-пятнадцать? Тут даже и большим менталистом не надо быть, чтобы понять, что крёстный только что упрочил и свои, и мои позиции.

Я только успевала кивать головой да запоминать имена пришедших детей. Здесь были Дарла и Лорен Яксли, Норманн Пьюси и Генрих Нотт, Морриган Мальсибер и Беллатрикс Блэк.

На последнем имени я сделала стойку и впилась глазами в девочку, смутившуюся от моего такого пристального внимания.

Да, непослушные чёрные волосы уложены в аккуратную причёску, но уже пара локонов выбилась из неё и свисают, обрамляя тонко очерченное лицо. Тёмные глаза — а почему не синие? — осторожно осматривают всё вокруг.

Красивая, вздохнула я, критично относясь к своему внешнему виду. Краем уха слушая, как миссис Блэк — Вальпурга, не Друэлла, которая привела Беллатрикс, рассказывала, что Друэлла никак не может оправиться после рождения третьей дочери. И на сына ей теперь рассчитывать не приходится. Она произнесла это с таким мрачным торжеством, что я поспешила подхватить её племянницу и увлечь её и других детей в наш маленький садик, где были устроены и качели, и место для игры в дартс. И прочие радости для детей.

Вволю набегавшись и напрыгавшись, мы в изнеможении сидели за специальным детским столом, пили морс из "взрослых" бокалов, отщипывали виноградины от тяжёлых гроздей. И вели неспешные беседы, подражая взрослым. Не получалось пока? Ничего, вырастем!

А потом открывали подарки!

И радовались новомодной магической игрушке — театр марионеток, который можно было обновлять, докупая новые фигурки для более сложных представлений. Или делать самим, когда мы достаточно подрастём. Так сказала мисс МакГонагалл. В доказательство своих слов она тут же преобразовала один из пустых бокалов в новую фигурку, необходимую по сюжету, но которой не было в основном составе действующих лиц.

— Правда, — заметила она невзначай, — такая трансфигурация недолговечна — всего на несколько часов. На один спектакль достаточно. А для более долговечных изменений требуется закрепление рунами или артефактами.

— Минерва, — рассмеялся у неё за спиной Том, — они же ещё слишком малы, чтобы понять все основы трансфигурации, которые ты пытаешься им преподнести. Вот вырастут — ещё и нас с тобой за пояс заткнут.

— Непременно, — ответила слегка порозовевшая Минерва.

Но всему приходит конец — гости засобирались домой, крёстный шепнул, что только проводит, и мы продолжим беседу. И тут же исчез вместе с мисс МакГонагалл.

Вернулся и впрямь мигом, был настроен очень серьёзно.

Мы снова устроились в кабинете-библиотеке. Я продолжила рассказ о том, что "видела".

Том слушал с видимым спокойствием и даже равнодушием, но время от времени скрипевшие подлокотники свидетельствовали, насколько показным было это спокойствие.

Первый раз он прервал меня, когда Хагрид назвал Гарри имя того злого волшебника, который был виноват в гибели его родителей.

— Странно, — скрипнул он зубами, — я на самом деле придумал эту анаграмму из всех букв своего имени, но отнюдь не требовал от моих друзей, чтобы они меня так называли. Зачем мне носить не принадлежащий мне титул? Это опасно.

— Да, — кивнула я, а ещё говорили, что ты набросил заклинание на это имя. И любой, кто его произносил, мог подвергнуться атаке твоих Пожирателей Смерти.

— Что за чушь?!! — Простонал крёстный, — Какие Пожиратели? Ещё и Смерть приплели в название — никогда бы не стал связываться с таким могущественным существом, — Он передёрнул плечами. — Да, в Хогвартсе мы основали Братство. — Он немного смутился. — С излишним пафосом назвали его в честь Вальпургии Блэк — там вообще было много Блэков в том Ордене. Ордене Вальпургиевых рыцарей.

Он даже вышел на мгновение из образа невозмутимого слушателя и забегал по комнате, вцепившись в волосы руками. Потом снова плюхнулся в кресло.

— Продолжай, пожалуйста, — он снова нацепил на себя равнодушный вид.

Я и продолжила — кратенько пересказала первый курс обучения Гарри в Хогвартсе. Тролль и цербер вызвали у него неконтролируемый скрежет зубов, но он сдержался. И даже затылок Квиррелла не вызвал у него сильной реакции. А вот темный дух, который вырвался, из тела сгоревшего профессора его заинтересовал.

— Подожди минутку, дай подумать, — он откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза. — Это что же получается — тот Волдеморт не умер, а только покинул тело? А само тело куда девалось? Его нашли в том доме родителей Гарри? А волшебная палочка? Куда она девалась?

На каждый его вопрос я мотала отрицательно головой, пока не решила, что она вот-вот отвалится.

— Я лучше тебе про второй курс расскажу. Там Гарри с василиском и твоим дневником встретился.

Том даже в лице переменился.

— С василиском? Так он жив?

— Понятия не имею, — пожала я плечами. — Я видела, как он там за Гарри гонялся — значит, был жив. Пока Гарри его не победил.

— Жаль его, — Том отвернулся. — Но я же думал, что он погиб ещё тогда, в сорок третьем!!!

— С чего бы это? — удивилась я.

— Но ведь я бросил его там одного.

— А до этого он как-то без тебя обходился. Сколько там прошло лет после Основателей?

— Без малого тысяча, — опешил от моего напора крёстный.

— Так вот — василиск как-то пережил эту тысячу лет. В спячку впадал или в магический сон — не важно. Возможно, что он и теперь спит. И ждёт Наследника Слизерина.

Том задумался. Так и просидел, внимательно слушая мой рассказ о втором курсе. Без подробностей в виде Локхарта или переживаний Поттера. Заинтересовался только его мантией-невидимкой, вчера как-то не обратил внимание.

— Мантия-невидимка. Та самая? Из Даров Смерти братьям Певерелл? Возможно-возможно.

И он бросил взгляд на свою руку, где красовался золотой перстень довольно грубой работы. С чёрным камнем в нём. Камень пересекали какие-то линии.

Я тоже посмотрела на кольцо, но промолчала. Позже он и сам всё услышит. Не буду забегать вперёд.

Третий курс был выслушан довольно спокойно. Немного похмыкал на изучении Патронуса. А вот оборотень в роли профессора опять вызвал неконтролируемое бешенство.

— Я всегда считал, что им нельзя верить! Предадут и не задумаются!

— Э-э-э, это ты о ком?

— О Фенрире, разумеется и его стае. Ведь по слухам тот же Фенрир поставил себе цель — покусать как можно больше детей волшебников, чтобы потом составить из них ядро своей армии и уничтожить всех, кто ему мешает. Но это именно, что слухи. — Он остановился и посмотрел на меня совершенно спокойно. — Я учился вместе с Фенриром, пока он ещё не стал вожаком оборотней, приняв наследство после своего отца.

Глава 12

Я с подозрением посмотрела на него.

— Странно, крёстный. Ты сначала ругался на Фенрира и его стаю, а теперь защищаешь его.

Том с силой потёр рукой лоб.

— Да, припоминаю.

— Ты плохо себя чувствуешь? — Заботливо проговорила я, пытаясь дотронуться до его лба, — может, тебе провериться в Мунго? А что, если необходимость считаться с моей безопасностью, что-то сдвинула у тебя в мозгу?

Он с новым интересом посмотрел на меня. Пробормотал:

— Устами младенца...

— Твоими и папочкиными стараниями — уже далеко не младенец! — Буркнула я и обиженно отвернулась.

И тут же почувствовала на своих плечах руки крёстного.

— Не сердись, Долли, я с тобой, Долли, — пропел он на мотив популярной песенки. И весьма неплохо пропел, надо сказать.

Я с удивлением воззрилась на него.

Том широко улыбнулся.

— Я ведь путешествовал не только магическим способом, да и жить подчас приходилось среди маглов. Наслушался всякого. И у меня память блестящая. — Он опять потёр лоб рукой. — Была. Это точно. Но почему мне мерещится, будто я что-то упустил из виду?

— Возможно, надо дослушать мой рассказ до конца? — Я вылезла из кольца его рук и снова села напротив, тяжело вздохнув. — С четвёртого курса пойдут очень неприятные вещи, крёстный.

— И почему я в этом не сомневаюсь?— вздохнул он ещё тяжелее и стал слушать.

Взорвался он в первый раз на проведении Международного матча по квиддичу.

— Никогда! Я никогда не стал бы делать ТАК! Тем более — мои друзья! Они — приличные маги, из хороших семей!

— В семье не без урода, — шепнула я в сторону, но он услышал.

Стиснул зубы и знаком попросил меня продолжить.

Терпение у него лопнуло уже на первом туре Турнира Волшебников.

— Драконы! Кто же додумался выпускать драконов?!!! — шипел он почти на парселтанге, но я разбирала каждое слово.

Второй тур выслушал без особых эмоций, и вот пришло время третьего тура. Описание кладбища, куда переместился Гарри Поттер, проведение странного ритуала, итоги этого действия — возрождение Тёмного Лорда. Всё это вызвало у него уже не возмущение, но приступ неконтролируемого... смеха.

— Это надо же, — смеялся он до слёз, — так переврать Ритуал! Как только смогли хоть что-то сделать!

Но смех прекратился, как только я стала рассказывать о дуэли и бегстве Поттера с телом Седрика.

— Жаль мальчика, он ни в чём не виноват, — прокомментировал Том. — А это собрание Ближнего Круга — как ты их там называла — Пожиратели Смерти?

— Это не я их называла, так они сами себя называли. По крайней мере — так говорили. Сама-то я не была на их заседаниях.

Том некоторое время сидел в задумчивости, барабаня пальцами по подлокотнику кресла.

Уже опять отец напомнил, что мне пора спать.

Только тогда он поднял голову и посмотрел на меня.

— Я завтра собрался в Хогсмид — поищу там место, куда мог выходить потайной ход. Тот, что вёл к Визжащей Хижине, где этот недоволк проводил свои полнолуния. — Он встал и направился к двери, повернулся на мой жалобный вздох. — Ты пойдёшь со мной на прогулку?

— Ой, — радостно взвизгнула я и повисла у него на шее, болтая ногами. — Это будет самый лучший подарок для меня, крёстный! Вот только — я не смогу рассказывать там, где нас могут подслушать чужие уши.

— Так вернёмся домой — тогда и продолжишь рассказ. Немного осталось ведь?

— Немного, — серьёзно кивнула я. — Но зато — самое страшное. — И мысленно добавила: "И появится там недалёкая и жестокая ведьма по имени Долорес Амбридж. Интересно, как долго я смогу рассказывать, ни разу не назвав её по имени? И как скоро Том догадается, что в моём рассказе что-то не так?"

Перед сном я опять поиграла немного с младшим братцем. Мама так радовалась, что я искусно исполняю роль старшей сестры, что она и не замечала, что отцу неприятно, что сын у него — сквиб.

Утром я была готова к прогулке задолго до того, как Том пришёл к нам домой. Поэтому встретила его весьма злобным взглядом.

Он сделал вид, что ничего не заметил, подхватил меня на руки и прошёл в камин, подключённый к сети. Детям вроде меня аппарация противопоказана, да и перемещаться с помощью портключа — небезопасно. Почему? Пока не знаю. Выясню.

Оказалось, что мы переместились прямо в отделение совиной почты — по совместительству и пункт прибытия через камин. Разумеется, он работал не круглосуточно.

Отряхнув нас от сажи, Том любезно улыбнулся хозяйке почтового отделения, купил специально для меня пакетик совиного корма, попросил разрешить мне покормить птичек. Мол, он хочет, чтобы крестница хорошо разбиралась в почтовых птицах. Тут были не только совы, но даже ястребы и голуби.

— А почему я никогда не слышала о почтальонах-голубях? — спросила я, наивно улыбаясь владелице этого заведения.

— О, в основном голуби пользуются спросом у влюблённых, — смущённо ответила она мне и закатила глаза. — Это так символично! Белые голуби — обязательно пара — приносят письмо. И пока адресат его читает, тихо и нежно воркуют, создавая непринуждённую атмосферу. Все мои птички хорошо обучены. — С гордостью сказала она. — И никогда не запачкают вашу одежду. Даже, если вы им не понравитесь. Или — не угостите их.

Намёк был понят. Я немедленно скормила весь пакетик птицам, сидящим поблизости.

— Уфф, — сказала я, когда мы вышли из "Серой совы". — Птицы — это интересно, но мне хотелось бы меньше с ними общаться. Я пока не владею заклинаниями очистки одежды или ароматизации воздуха.

Мой намёк был тоже понят. Мы направились в лавочку с амулетами и оберегами, где у меня просто разбежались глаза.

— Разумеется, — прошептал мне крёстный, — это всё не самые серьёзные защиты. Они рассчитаны на детей, которые часто попадают в неприятные ситуации, а родителей элементарно может не оказаться рядом. Если это умелые родители, они сделают обереги сами. А для тех, кто не может сам, как раз и предназначены эти безделушки.

Но я не слушала, я просто любовалась этими вещицами в стеклянных лотках. К каждой был дан сопроводительный листок: что делает, как включить функции.

— Пока они не куплены, они хранятся от неосторожного прикосновения, — добродушно объяснил мне хозяин лавочки, мистер Кроккетт.

Тоже один из знакомых Тома по Слизерину. Они немного поболтали о квиддиче, пока я выбирала себе амулет. Присмотрела очень красивый медальон с камеей на лицевой стороне.

— О, у юной мисс неплохое чутьё, — пробормотал мистер Кроккетт. — Как раз этот амулет — многофункционален. Его можно настроить на поиск ребёнка — тогда родители всегда будут в курсе, где именно играет их ребёнок. Сигнал придёт к ним на любой амулет. Тут также есть Чары безопасного отхода — если вдруг случится что-то плохое, будет время, чтобы убежать.

Том подмигнул мне и небрежно оплатил покупку.

А когда мы вышли из магазинчика, он преспокойно положил медальон к себе в карман. В ответ на мой вопросительный взгляд, объяснил:

— Я же видел, что тебе понравился медальон. А Чары — Чары я сюда любые наложу. Какие захочешь. Надо будет только от старых избавиться. Но на это нужно время. Не возражаешь?

Ещё бы я возражала!

Мы пошли по улочке, которая вскоре привела нас на окраину Хогсмида.

— Как красиво! — не удержалась я от восклицания.

— Да, на расстоянии — красиво. А на деле — там жуткие сквозняки, зимой — холодно, летом — жарко. Настоящая Школа выживания. — Том говорил вроде в сторону, но я видела, что он внимательно наблюдает за мной.