Тут бы Валату отстать и уняться, но то ли хмель взыграл в крови, то ли рыцарю подвигов захотелось...
— Ну и что, что она ведьма! Нельзя так обращаться с прекрасной дамой!
Ведьма гаденько захихикала, ее длинные пальцы, похожие на паучьи лапки зашевелились. Вроде старший из рыцарей не столько выпил, чтобы эта страхолюдная старуха начала казаться прекрасной.
— Валат, успокойся, — попытался я урезонить рыцаря. — Она ведьма, а это люди короля, они выполняют свою работу.
— Отстань, Дракон! Не видишь, дама нуждается в помощи?!
— Дракон, я тебе это припомню, — погрозила ведьма когтистым пальцем из клетки. А рыцарь выхватил меч и бросился на стражников. Те решили, что мы с этим слабоумным и ведьмой заодно, и пошли на нас в атаку. Пришлось отбиваться, а то нас бы уничтожили. На шум прибежали и остальные стражники из трактира. Валат к этому времени уже пробился к клетке и выламывал прутья. Вот он добрался до ведьмы и сбил с нее кандалы. Зловеще расхохотавшись, старуха запрыгнула на спину рыцаря, а потом взмыла в воздух, похожая на облезлую ворону в своих черных лохмотьях.
Так, ведьма сбежала, пора и нам убираться.
— Единорог! — я стукнул однорогого крылом по спине, привлекая внимание, — на тебе Валат!
Дивный зверь кивнул, сосредоточенно фехтуя рогом с одним из стражников. Я же, быстренько закинув Мелфу на спину, схватил в одну лапу Лилию-Ромашку, в другую — Ральфа, и, расправив крылья, взлетел, заметив, как единорог, пробившийся к рыцарю, толкнул того плечом, а когда старший из братьев оказался у него на спине, наколдовал себе крылья и последовал за мной. Напоследок, один из стражников, кажется, их командир, метнув копье, попал мне в заднее плечо, то из которого крыло растет. Бросок отчаявшегося человека был так силен, что пробил чешую, не очень жесткую там. Копье почти сразу выпало из раны под собственным весом, не так уж оно и глубоко засело, но лететь было больно, тем более с большим грузом. Я на ходу закинул Ральфа на спину, и перехватил козу двумя лапами, чтобы удобнее было. К моему удивлению, Лилия-Ромашка не брыкалась и не вырывалась, словно чувствуя, что все делается для ее пользы, а может, она просто видела летящего впереди единорога и представляла, что летит за ним самостоятельно.
Плечо дергало, крыло немело все больше и больше, я уже хотел объявить привал, но вдруг Валат обернулся и что-то закричал, указывая вниз. Я пригляделся: по лесу скакали всадники, пестрыми комочками мчались впереди кавалькады собаки.
— Что там? — я поравнялся с единорогом.
— Это мой отец! — проорал старший рыцарь, кажется, он больше не испытывал никаких неудобств от полетов. — Садимся!
Я кивнул, начиная спускаться по широкой дуге.
Собаки завизжали, лошади истерично заржали, когда перед ними с неба плюхнулись серый дракон и красный в белых разводах единорог.
Нас бы точно нашпиговали стрелами, если бы Валат не соскочил с единорожьей спины и не помчался к всадникам.
— Отец! Отец! Это мы! Не бойтесь!
Пожилой, но еще крепкий мужчина с трудом совладал с собой и грозно посмотрел на сына.
— Вас за чем посылали?! За мозгом дракона и шерстью единорога! А не за живыми единорогом и драконом!
— Отец! Ты не знаешь! Чуть не произошла ужасная ошибка! — Валат горячился, размахивал руками, пытаясь все объяснить отцу. — На самом деле лекарь, который сказал, что вылечит матушку — шарлатан! Он вовсе не хотел лечить матушку! Он хотел создать моровое зелье! А нас использовал втемную!
— Почему ты так решил, сын?
— Ингредиенты, которые он попросил, не используются для исцеления, — Валат оглянулся на нас в поисках поддержки.
Отец рыцарей побледнел, на его лице резко обозначились скулы.
— Значит, надежды больше нет!
— Отец! — Ральф сполз с моей спины и стал рядом. — Мы не останемся без помощи! Единорог может излечить нашу матушку. А мудрый и храбрый сэр Дракон помог нам сюда добраться и уговорить мудрого зверя, — младший из рыцарей похлопал меня по боку, охнул, а потом уставился на собственную ладонь. Рука была в крови. — Дракон, ты ранен! — ужаснулся юноша.
— Да так, пустяки.
— Почему ты ничего не сказал?! — Ральф задрал мне крыло и принялся осматривать рану. Мелфа, спрыгнув на землю, тут же присоединилась к нему, что-то причитая, захлопотала вокруг меня.
— Да успокойтесь вы! Это просто царапина! — я попробовал отстраниться, но не тут-то было.
— Знаем мы эти царапины! — сурово выговорила мне Мелфа. — Сначала царапина, потом туда грязь попадет, и крыло отвалится.
— А что же единорог его не вылечит? — поинтересовался отец рыцарей. — Пусть покажет свое умение.
— Отец, к сожалению, дракона единорог лечить не может, у них магия противоположная, — пояснил Валат.
— А как же я тогда доверю ему свою жену, если он и этого-то не может? Да и на единорога-то он не слишком похож. Где вы его нашли? В сточной канаве? От него воняет, как от пропойцы.
Единорог гордо вскинул голову, собираясь что-то возразить, но вмешался Ральф:
— Отец, но я сам видел возможности дивного зверя, даже испробовал их на себе, и Валат тоже!
— Пока не увижу собственными глазами — не поверю.
Вот ведь упрямый осел!
Тут вдруг младший рыцарь выхватил из-за пояса Мелфы нож, которым она пользовалась по хозяйству, и, перехватив его двумя руками, вонзил себе под ребра. Я не успел вмешаться, я вообще ничего не успел сделать! Побледнев, как полотно, юноша упал.
— Скорее! — взревел я. — Давай, рогатый! Что застыл?!
Единорог все еще дулся, он посмотрел на отца рыцарей.
— Покажи же свою силу, — спокойно сказал тот. Да он даже в лице не изменился, сидит как истукан!
— Хватит болтать! — рявкнул я и, схватив единорога за хвост, подтянул поближе. — Лечи! — в лапе у меня осталась вторая половина кисточки.
Однорогий взвизгнул от боли, но послушно склонился над Ральфом. Рог волшебного зверя засветился.
— Помогите мне кто-нибудь! Вытащите нож, я не могу отвлекаться, рана очень серьезная. Дракон, не ты! Ты ему нож вместе с ребрами вывернешь!
— Извини, — смутился я.
— Я помогу! — очнулся Валат. Старший из рыцарей подскочил к брату. — Я не раз помогал раненым товарищам.
— Давай, — согласился единорог. — Тяни медленно и осторожно, а я буду исцелять.
В лесу стояла тишина, даже лошади не фыркали, а собаки не тявкали, будто понимая, что сейчас мешать не стоит. Рог волшебного зверя вспыхнул особенно ярко, разогнав вечерние сумерки. Валат отложил в сторону окровавленный нож.
— Вот и все, — устало сказал единорог и сел на опавшую листву.
Ральф зашевелился и поднял голову, брат помог ему сесть.
— Как ты? — участливо спросил я, подставляя под спину юноши край крыла, чтобы он мог опереться на него как на спинку кресла.
— Хорошо, — улыбнулся этот бессовестный. — Вот видишь, отец. Единорог может исцелять.
— Я вижу, — кивнул тот. — Меня зовут Грэйн Роульфинг. Прошу быть гостями моего замка, господа. Рад, что вы согласились нам помочь, — и он, развернув коня, оправился к замку.
— Ты... А если бы единорог не успел?!! — накинулся я на Ральфа, несколько минут выговаривая в подробностях то, что я думаю о нем и его умственных способностях, рыцарь только счастливо улыбался в ответ. — Ты мог бы просто порезать себе палец, этого бы хватило для показательного излечения! — наконец, немного успокоился я.
— Это не произвело бы на отца такого впечатления.
— Мне показалось, что на твоего отца ничто не может произвести никакого впечатления.
— Ты ошибаешься, — улыбнулся Ральф.
Я не стал продолжать разговор, тем более что всадники уже исчезали в сумерках, а посадил младшего рыцаря себе на загривок. Мелфа вскарабкалась сама, а Валат, щадя усталого единорога, пошел пешком, Лилия-Ромашка скакала вокруг, радуясь возможности размять косточки. Вскоре мы догнали процессию и пристроились в хвост. Люди Грэйна оглядывались на нас, шептались. Некоторые разговоры мне даже удавалось расслышать.
— Надо же! Живых дракона с единорогом привезли!
— А с ними девица еще, вон гляди, позади нашего рыцаря на драконе едет.
— Ты глянь и, правда, девица, а я сначала еще за одного рыцаря принял!
— Да точно девица, вон косища какая! И в юбке она.
— Так это, я как-то в столице был, так туда послы приезжали из какого-то государства, так там все в юбках и платьях, даже мужики, тоже с косами ходят, а на голову надевают маленькое такое ведерко.
— Врешь поди.
— Нет, что вы! Сам видел!
— И коза с ними, смотрите. Она-то зачем?
— Так это. Припасы для дракона, чтоб мяско свеженькое было, тепленькое.
— Да нет! — возразил кто-то. — Это ж единорогова баба. Дракон с собой вон девку возит, а единорог — козу.
Волшебный зверь тоже видимо прислушивался, потому что запыхтел от обиды. Видя, что ее возлюбленный чем-то недоволен, Лилия-Ромашка подскочила и, жалобно блея, принялась его утешать.
— Вот видишь, что я говорил! — довольно воскликнул кто-то из всадников.
До замка мы добрались быстро. Ральф с Валатом сразу хотели тащить единорога к матушке, но Грэйн заявил, что она уже спит, время позднее, а дивному зверю перед визитом к даме не помешало бы привести себя в порядок.
Однорогий смутился, а по замку забегали слуги, готовя ванну и торжественный ужин.
Перед едой освежиться решили все, даже рыцари. Один я неряхой останусь, потому что достаточной емкости для меня не найдется, можно было слетать поискать какую-нибудь речку или озеро, но плечо побаливало, да и устал я за сегодня. Ничего, я и так чистый, вот только ранку немного залижу.
Через некоторое время все собрались в большом зале. Единорог вновь блистал белоснежной шерстью, Мелфа принарядилась в красивое темно-синее платье с розовыми бантами по подолу, наверное, из запасов хозяйки замка, впрочем, смотревшееся на ней, как на корове седло. Обычные простые наряды, шли девице гораздо больше. Мелфа даже Лилию-Ромашку вымыла, и вплела козе в кудряшки на спине разноцветные ленты. Облаченные в торжественные одежды рыцари перестали походить на беженцев. Кроме нас за большим столом сидели еще какие-то люди, те, что побогаче одеты, поближе к хозяину замка, те, что победнее, подальше, а некоторые и вовсе за отдельным столом у входа.
— Счастлив лицезреть вас в своем замке! — поднял первый кубок хозяин дома, когда все расселись за столом.
Мы все присоединились. Не пили только коза, да единорог, решивший воздержаться от алкоголя.
Все выпили и приступили к трапезе.
— Отец, — обратился к Грэйну старший из сыновей. — Я хотел тебя спросить.
— Спрашивай.
— Что ты делал в лесу?
— Охотился.
— Значит, пока матушка болеет, ты развлекаешься охотой!
— Не тебе судить о моих делах. Но раз ты хочешь ответа. Я отправился вечером на охоту, чтобы порадовать твою матушку, пожелавшую отведать отварной зайчатины.
Смущенный Валат опустил голову.
— Прости отец.
Но Грэйн не удостоил сына ответом. Больше никто не решился нарушить молчание во время трапезы, все сосредоточено жевали. Я быстренько сгрыз кабанчика, снаружи он был жестковат, но зато щедро посыпан приправами, а внутри с кровью. Эх, не умеют здесь готовить. Толи дело когда Мелфочка берется готовить кабанчика... Он становится таким нежным, что тает во рту. Мясо чесночком нашпиговано, а уж корочка... Отломишь ее, хрустящую, аппетитную, а над мясом пар белый. Но что-то слишком часто в последнее время я стал вспоминать о кулинарных талантах своей временной жены. Запив наперченное мясо ведерком вина, я принялся осматривать зал. Потолки здесь были пониже, чем в башне великана, зато обстановка богаче: стены закрывали разноцветные стяги, крепившиеся к щитам, украшенным разными гербами. То ли это были щиты поверженных хозяевами замка противников, то ли их друзей, не знаю, но смотрелось красиво. Ниже, там, где стяги заканчивались, висел еще ряд щитов, на этот раз деревянных, к этим были прибиты головы разных животных: медведей, оленей, кабанов... Я вздрогнул, наткнувшись на стеклянный взгляд мертвой драконьей головы. Бедный мой сородич. Тут же, рядом с запыленной черной головой несчастного убиенного, привиделась моя собственная, через мгновение к ней добавилась единорогова, а потом и Мелфина...
— Дракон! Проснись!
— А! Что? Где? — я вскинулся, собираясь бежать, хватать, спасать, но это оказался всего лишь Ральф. Часть факелов в зале потушили, слуги убирали посуду и объедки со столов, ужинавшие разошлись, остались только Грэйн и наша компания.
— Ты задремал.
— Извините.
— Ничего. Идем, я покажу, где вы с единорогом можете переночевать.
— В конюшне что ли?
— Вы обижаете меня, сэр Дракон! — выпрямился хозяин замка. — Я никогда не держу гостей в конюшне. Вам будет предоставлен для ночлега малый зал. Кровати вашего размера в замке, извините, нет. Но пол устелют коврами и шкурами.
— Благодарю, — я церемонно поклонился. Грэйн ответил не менее церемонно.
Небольшой зал, куда отвели нас с однорогим и козой, оказался больше моей пещеры. Лилия-Ромашка принялась играть на натертом полу: разбежится, плюхнется на живот и едет. Пытавшийся ее приструнить единорог ничего не добился, только в пыли извалялся, несколько раз сбитый катящейся козой. Он возмущался, стучал копытцами, но Лилия-Ромашка кокетливо моргая, его не слушалась. Так бы всю ночь продолжалось, если бы я раздраженно не рявкнул. Тут же воцарились тишина и покой.
— Это вам, — я протянул рогатому две шкуры, присвоив себе все остальное.
— Это нечестно! — возмутился единорог. — Почему так мало! Давай поровну!
— А разве не поровну? Одна тебе, другая — Лилии-Ромашке, — свив из ковров и шкур гнездышко, я улегся, пытаясь поудобнее устроить дергающее плечо.
— Но...
— Если тебе что-то не нравится, попробуй, отними.
Рогатый со вдохом расстелил обе шкуры. Коза тут же плюхнулась так, что заняла обе.
— Но-но! Подвинься!
— Она коза, а не лошадь. Ты попроси получше. Лилия-Ромашка, подвинься мол.
— Кстати, имя какое дурацкое! Лилия-Ромашка! Какой болван мог так назвать козу?!
— Ты, — я зажал морду лапами, чтобы не захохотать в голос, ведь весь замок перебужу. Еле-еле справился с собой.
— Что я? — не понял однорогий.
— Ты ее так назвал. А поскольку ты очень тепло с ней общался, то мы подумали, что ты знаешь, что говоришь, вот и стали ее так называть за тобой.
Однорогий застыл с открытым ртом.
— Я?!
Лилия-Ромашка утвердительно заблеяла, повольготнее разваливаясь на шкурах. Единорог хоть и вредный был, но отнимать шкуры у женщины не решился — стал устраиваться на холодном полу.
— На уж, — я вытянул из собственного ложа ковер и протянул ему. — От сердца отрываю.
— Спасибо, благороднейший наш.
— Да, я такой.
Дверь заскрипела, приоткрываясь. Мы с единорогом подобрались, готовые не то броситься в атаку, не то дать деру, но внутрь заглянула Мелфа.
— Вы еще не спите?
— Нет. Что-то случилось?
Девица распахнула дверь шире и вошла внутрь, таща за собой по полу тюфяк.
