Дьявол начинает и... Общий файл

— Много причин, — я села на подоконник и вздохнула. — Для начала это ведь не я к нему пришла с просьбой помочь в расследовании, а он ко мне. И потом, мало кто согласится выбросить немалые деньги и свое время на ненужное для него расследование. Мало кто так спешит уехать из города. И мало кто залазит ко мне в квартиру среди ночи. Возможно, в Катькином исчезновении Дамиан не замешан. Но что-то с ним определенно не так.

— Он залез к тебе в квартиру?! — поразился Сашка.

Ответить я не успела. В комнате раздался телефонный звонок. Я подняла трубку.

— Да. Это точно? Спасибо за звонок.

Я повесила трубку и в задумчивости поглядела на стену напротив.

— Что с тобой? — Сашка провел перед моими глазами рукой. — Это снова Дамиан? Что он еще натворил?! На этот раз ты мне не помешаешь отправить его за решетку. Несколько суток в обезьяннике пойдут ему на пользу!

— Причем здесь Дамиан? — я с улыбкой покачала головой. — Подружка звонила. Анжела. Может, помнишь, моя однокурсница? Нашу вечеринку отменили.

— Что за вечеринку? — заинтересовался Сашка.

— Да в клуб собирались пойти. Не все ж одной Катьке туда ходить. А теперь вот облом. Половина наших новостей наслушались. Теперь ночью из дома боятся выходить. Иди уже и ты к себе. Скоро стемнеет. Сам чего доброго на маньяка напорешься.

— Мы же хотели олежкиного звонка вместе дождаться.

— А если сегодня результатов не будет? Ты же знаешь Олега, он пока все не перепроверит, звонить не будет. А мне еще выспаться нужно, — я зевнула, закрыв рот ладонью. — Завтра снова на работу. Выходной закончился.

Сашка заглянул в прихожую, надел обувь и вышел из квартиры. Я захлопнула за ним двери, затем вернулась к себе, взяла в руки телефон и начала набирать нужные цифры.

Из наблюдений Дамиана...

Демон зашел в гостиницу, вяло кивнул женщине за стойкой администратора и поднялся к себе в номер. Запер на ключ свои апартаменты и подошел к окну. На город опускалась тьма. Без света в номере теперь ничего нельзя было рассмотреть. Только сигнальные вывески, что мелькали в окне, и рассевали воцарившийся мрак.

Дамиан задернул шторы и встал посреди комнаты. Запрет Люцифера на использование демонской сущности, к счастью, относился только к тому времени, когда он общался с Витторией. Сейчас же можно было позволить себе воспользоваться частью своих сил: побаловать себя огнем, ощутить всю радость полета. Дамиан с трудом поборол искушение воспарить в небо прямо сейчас.

К сожалению, были и другие дела. Дамиан выставил вперед руку, сжигая перед собой воздух, чувствуя, как реальность слеживается, открывает окно в истинный мир.

— Приветствую, господин, — демон легко поклонился, увидав лик Люцифера.

— Надо же, мир смертных ничуть на тебя не повлиял. Вежливости не прибавилось, — проворчал в ответ на приветствие властелин преисподней. — Как с основным заданием? Выяснил, чем девчонка может нам помешать?

— Нет. Но...

— Зачем тогда открыл окно? Я ведь приказывал тебе не использовать попусту силы! Ангелочки в любой момент могут тебя засечь. А победа над Создателем должна быть честной — Люцифер насмешливо улыбнулся. — По крайней мере, внешне.

— Я помню, господин, но...

— Какие еще "но"?! Демону-искусителю легче легкого соблазнить человека!

— Но не разобраться что за... — Дамиан едва не сказал "чертовщина", но в последний момент смог сдержаться. — Что здесь происходит! Кто-то совершает ритуальные убийства.

— Это проблема Клеменсии, не моя.

— Я тоже так думал, — легко согласился Дамиан. Слишком легко для такого упрямца... — Пока не увидел руну Ваала. Истинную.

— Ваала? — глаза Люцифера вспыхнули недоверием и любопытством. — Ты уверен?

— Абсолютно. На теле одной из жертв — других я просто не видел — на груди и животе кровью нарисованы звезды в кольцах. Его символ.

— Уверен, что сам Ваал инициирует вызов, а не кто-то из смертных решил желание загадать?

— Я и про сами убийства только сегодня узнал.

— Интересно, — Люцифер задумался. — Если кто-то из смертных решил вызвать герцога — это чепуха. Но если он сам... Это будет нарушением договора с моей стороны. Неужели Ваалу мало той власти, которой я его наделил? Ладно, разберись в том, что происходит. Если это дело рук смертных, можешь отойти в сторону. В ином случае доложишь. И, Дамиан, не забывай о Виттории. Я должен выиграть это пари.

— Считайте, уже выиграли, она у меня в кармане. Скоро станет ручной.

— Ты знаешь, мне лгать опасно, — в голосе Люцифера появился лед.

Ответить на угрозу Дамиан не успел: зазвонил телефон. Демон потянулся к мобильному, хотел выключить, но, бросив взгляд на экран, передумал. В черных глазах промелькнул триумф. Демон перевернул мобильный экраном к Дьяволу, показывая имя звонившего... Звонившей!

— Это Виттория. Вы позволите?

— Действуй! — Люцифер взмахом руки оборвал связь.

— Виттория? — Дамиан нажал "ответить" и прижал телефон к уху.

— Мне только что звонил Олег. Катька не покидала черты города. Она все еще здесь...

Глава 6. Журналистка

Из снов Виттории...

— Что ты так на него смотришь? — раздалось над ухом.

Габриэлла обернулась и пожала плечами.

— Вспоминаю, как впервые сюда приехала. Вроде, и не так давно это было, а такое чувство, что я полжизни провела за этими стенами. Здесь ведь все другое.

— Все меняется, — Кристоф, как и его спутница, бросил взгляд на темную крепость.

Высокий замок. С остроконечными башнями, что, казалось, пронизывали облака, длинным подвесным мостом, который поднимался, лишь только гости покидали "гостеприимные" пенаты жрецов. По каменным выступам башни грехов, где жрецы пытали ведьм, предавших Господа, потянулся дикорастущий плющ. Считалось, это оберег, что послал Господь, дабы оградить окружающий мир от скверны, которая жила в сердце каждого предателя.

Башня жрецов — символ веры, символ...

Габриэлла отвернулась и упрямо сжала губы.

— Поехали?

— Да, — Кристоф махнул головой, отгоняя непонятное тревожное предчувствие беды, и вскочил в седло. — А ведь ты тоже изменилась.

— О чем ты? — Габриэлла напряглась. В ее голосе появилась легкая дрожь, которую, впрочем, девушка весьма искусно пыталась скрыть.

— Ни о чем. Ты скоро?

Габриэлла подошла к лошади, но вскочить в дамское седло не успела. Из крепости вышел Демитрий. Он быстро пересек расстояние, разделявшее его с Габриэллой и Кристофом.

— Всегда тебе поражался, — новоприбывший посмотрел на Кристофа с удивлением. — В тебе ни доли* галантности! Габриэлла, тебе помочь сесть в седло? Знаешь ли, наши лошади порой брыкаются. Не понимаю, почему ты отказалась ехать в карете. Ну, потеряли бы вы пару дней — не страшно.

— Благодарю, Демитрий, но я справлюсь и без твоей помощи, — Габриэлла насмешливо улыбнулась и вскочила в седло. — Ты забываешь, что я не крестьянка и с детства езжу в седле.

— Карен тоже будто бы высокого рода. Это не мешало ей бояться лошадей и оказаться...

— Хватит! — Кристоф резким окриком прервал разглагольствования Демитрия. — Не забывай, перед тобой не Карен!

— Не забывай, что это я помогла отправить ее на костер! — Габриэлла стегнула лошадь кнутом, пуская гнедую вскачь, и закрыла на мгновение глаза.

Действительно, помогла. Кто же, как не она?!

Кристоф нагнал Габриэллу только под конец моста, когда девушка остановила свою лошадь, но не сказал ни слова, молча смотрел, как за ними поднимается мост.

Габриэлла, казалось, ушла в себя. Голубые пронзительные глаза были затянуты пеленой. Будто девушка не здесь. Исчезла в далеких неизведанных краях.

— Нам пора. Епископ заждался, — все же прервал воцарившееся молчание Кристоф. — Мы должны приехать в срок.

— Я знаю, — она безучастно погладила рукой в перчатке лошадиную гриву, а затем вскинула голову, с непонятным отчаянием глядя на Кристофа. — Скажи, я действительно на нее похожа? На Карен.

— Странный вопрос.

— Какой есть, — Габриэлла все также, не мигая, глядела в его глаза. — Ответь!

— Помнишь, я сказал, что ты изменилась с тех пор, как приехала в крепость, — дождавшись кивка девушки, Кристоф продолжил. — Та Габриэлла, которая приехала к нам, никогда бы не задала такой вопрос. Она говорила, что вы ни капли не похожи.

— Говорила, — голос Габриэллы на миг задрожал. — Это плохо, что я изменилась?

Кристоф долго смотрел на нее, не решаясь ответить, затем ударил шпорами коня. Резкий порыв ветра донес до ушей девушки его слова:

— Это хорошо.

Габриэлла последовала за своим спутником. И прежде, чем бешеная скачка заслонила все мысли, в мозгу промелькнуло: "Она бы не спрашивала. Ты прав, Кристоф. Она бы рыдала ночами в подушку, а затем еще полдня просиживала бы возле зеркала. Не для того, чтобы удалить красноту с глаз, чтобы попытаться уверить хотя бы саму себя в том, что она другая!"

Путь жрецам предстоял долгий. Въехать из Ревании, достичь Левадии, пересечь Варгские земли и, конец концом, попасть в Солинию, в резиденцию епископа.

И они ехали. День, два... По ночам останавливались в небольших трактирах, в домах у крестьян, у карателей. Но в одну из ночей проситься на ночлег оказалось не к кому. Повсюду лес.

— Ты уверен, что это безопасно? — Габриэлла зябко поежилась, укутывая руки по локоть в мягкую муфту и прислоняясь к жесткому стволу дерева, после того, как с другого бока от оного привязала лошадь.

— Тебя пугает темный лес? — Кристоф подбросил несколько веток в зажженный костер и посмотрел на свою спутницу. — Лес менее опасен, чем кажется. Держи, — он подал ей кружку с саргсом* . — Согреешься.

— Спасибо, это то, что нужно, — она сделала глоток, закашлялась и на мгновение отодвинула напиток от губ, а затем вновь приблизила, вдыхая ноздрями терпкий аромат. Сделала еще один глоток и вновь заговорила. — Знаешь, я ведь боюсь не деревьев, а тех, кто за ними.

Мужчина приблизился к девушке, осторожно обнял ее, стараясь успокоить.

— Опасных зверей здесь нет. Я ведь езжу этой дорогой каждый раз, когда отправляюсь к епископу. А кто помельче из тварей боится приблизиться к костру. Главное, чтобы он не потух.

— Я боюсь не зверей, — Габриэлла отхлебнула еще немного саргса, стараясь не прижаться ближе к спутнику, слишком хорошо понимая, чем это может ей грозить. Кристоф не Демитрий, что пытался ее поцеловать, лишь только уличит мгновение наедине, предлагал провести с ним ночь. И все равно опасно. Габриэлла хорошо знала, как ее внешность действует на мужчин.

— Чего тогда?

— Людей. В том городе, что мы проезжали последним. В Каарке... — она закусила губу. — В глазах у людей было столько злобы, столько ненависти...

— Каарк... — Кристоф помолчал. — Недавно туда приезжал епископ. К его приезду тамошние жрецы сожгли около тысячи еретиков. Половину населения города.

Габриэлла хотела что-то сказать, но сдержалась. Лишь плотно сжатые губы побледнели.

Кристоф заметил, что с его спутницей не все в порядке:

— Ты дрожишь.

— Мне холодно, — солгала Габриэлла. — Налей мне еще саргса, — она подала Кристофу пустую кружку.

Он молча долил и себе и ей горячего напитка. Также молча они отхлебнули саргс. Затем еще один глоток...

— Мне жаль этих людей, — все же не выдержала Габриэлла, затем, видя, что Кристоф молчит, повернулась к нему и покачала головой. — Тебе нет. Как истинному жрецу, карающему клинку в руках Господа, как...

Он не ответил. На мгновение дав волю чувствам коснулся ее губ своими губами.

Миг нежности, а затем резкая боль в спине и тьма...

Тьма...

Габриэлла резко вскрикнула и села на кровать. Тело тотчас пронзила адская боль. Будто кровь превратилась в трут, что мгновенно вспыхнул.

— А-а! — сил не хватало даже на крик. Из горла вырвался один шепот. Но на сей раз хватило и его!

— Выпей, красавица, легче станет, — к губам поднесли кружку с горячим варевом.

Габриэлла осторожно коснулась лекарства губами, затем глотнула. Закашлялась, но, взглянув в неумолимые глаза старухи, которая протягивала ей питье, пересилив себя, допила до конца.

— Это точно поможет? — внезапно послышался до боли знакомый голос.

— Точно, сынок. Хоть и ранили ее серьезно, вылечу ее. Слишком жестокими стали люди, озлобились. На безоружных нападают. Это приезд Светоча их взбудоражил. Много крови пролилось.

Старуха с неприкрытой горечью вздохнула и отошла. На мягкую перину, где уже лежала Габриэлла, присел Кристоф.

— Ты в порядке? — он поморщился. — Знаю, глупый вопрос...

— Не в порядке. Я убила свою сестру. Убила Карен. Она была самой доброй из всех, кого я знала, но именно ее я обвинила в сговоре с Лукавым!

— С чего это ты вспомнила о Карен? — поразился Кристоф. — Она была ведьмой!

— Нет, не была! Она была просто наивной дурехой, делила мир на белое и черное. А белого на самом-то деле и нет вовсе.

— Замолчи! Карен слишком давно мертва, чтобы сейчас ворошить прошлое, пытаться что-то исправить. Не сможешь. Только еще одну жертву для костра найдешь. Себя!

— Я устала.

— Думаешь, я не устал? — внезапно еще мгновение назад молодое лицо прорезали глубокие морщины. Ясные глаза потухли. Перед девушкой сидел не молодой парень, коим являлся Кристоф — старик.

А может, тени так легли, или у Габриэллы начались предсмертные видения. Чтобы отвлечься от тяжести собственных грехов, от призраков прошлого Габриэлла посмотрела на старуху, которая дала ей зелье.

— Вы уверены, что я смогу встать на ноги?

— Точно, дочка, и не таких из того света вытаскивала.

— Вы... — голоса Габриэллы и Кристофа слились воедино, да так и смолкли, не договорив.

— Знахарка я, что ж тут непонятного? Все с вами в порядке будет. Вы у любого спросите, Гортензия какую угодно хворь исцелит. А люди зря не болтают.

— Со мной, да, будет... В порядке, но... — Габриэлла не договорила. Кристоф закрыл ей рот поцелуем, заставляя замолчать.

— Ты не понимаешь, — шептала Габриэлла, пытаясь оттолкнуть Кристофа.

— Прекрасно понимаю!

— Все знахарки, ведуньи, гадалки — ведьмы. Наша задача найти их, уничтожить, навечно изгнать грех из этого мира — одна заповедей жрецов. Десятая по счету, кажется... Она ведьма, обреченная на смерть. А мы кто? Жрецы! Убийцы! Палачи!

— Замолчи!

— Она спасла мне жизнь, а я ей так отплачу? Отправлю на костер?!

— Забудь, что ты жрица.

— Я-то забуду, а вот...

— И я забуду...

* * *

— Кристоф, Габриэлла, рад приветствовать вас в моих владениях. Я уж думал, в пути что-то случилось. До меня долетали слухи о беспорядках, творимых в Каарке. Я рад, что вы не стали жертвой этих еретиков.

— Не беспокойтесь о нас понапрасну, — начал Кристоф, отвесив полноватому, уже не первой молодости господину с массивным перстнем на безымянном пальце поклон. Габриэлла ограничилась одним бессловесным поклоном. — Мы знали, на что шли, господин. На все в мире воля Божья.

— Это слова истинного сына церкви. Прошу вас, поднимите головы, дети мои. Я хочу взглянуть на ваши лица.